Текст книги "Разожги мой огонь (СИ)"
Автор книги: Татьяна Май
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
– Знать, не пойдете против хозяина вулкана? – Арвир тяжелым взглядом парней обвел, когда смех стих. Каждый, на ком глаза его останавливались, голову опускал. Только Кром взгляд Арвира выдержал. – Так и будете, как щенки трусливые по своим норам отсиживаться⁈
– Ты уж не серчай, Арвир… – протянул Прон. – Да только Кром прав. Проще девок заставить одних сыновей рожать, нежели к хозяину вулкана за здорово живешь соваться.
– Трусы вы! – едва не взвыл Арвир. – Трусы проклятые!
– Может статься, и трусы, зато живые, – буркнул Прон, да только Арвир уж не услышал.
Вышел в ночь и решительным шагом к горе направился. Грудь злоба распирала.
– Проклятущий! – погрозил в сторону черневшего вулкана кулаком. – Все равно найду способ с тобой расправиться. Всеми богами клянусь!
* * *
Редрик дождался, пока Лисса уснет. Было у него одно дело – не успел он ей ожерелье и серьги доделать к празднику. Самая малость осталась. Он и камни подобрал в цвет ее глаз – яхонты. Голубые, будто сойки перья.
Оделся бесшумно, дверь прикрыл, Огневику знаком велел в покоях быть. Дух понимающе кивнул, в камин скакнул и там затаился. Теперь Редрик спокоен был – Лисса под надежной защитой.
Спустился хозяин вулкана в кузню, закатал рукава рубахи, чтоб не мешали, взялся за ювелирный молоточек – работа предстояла тонкая, торопливость тут не нужна. Хоть Лиссу под охраной Огневика и оставил, все же в огне горна нет-нет да посматривал на спящую супругу.
Молоточек тоненько постукивал, звенел в тиши кузни, вилась под его ударами замысловатая вязь в узоре серег. Редрик сосредоточен был, потому не сразу и приметил, что не один уже.
– Знала, что здесь меня ждать будешь, – услышал за спиной. Весь огонь в кузне вмиг погас. Редрик одним взглядом его снова зажег.
Отложил молоточек, обернулся – перед ним Вея стоит. Из одежды на госпоже Метелице одна накидка меховая.
– Зачем пожаловала?
– Уж тебе ли не знать, – усмехнулась и плечом дернула. Накидка мягко на пол сползла. Белое тело Метелицы словно снежинками было присыпано, искрившимися в отсветах огня.
Редрик головой покачал. Подошел ближе, поднял накидку, набросил девице на плечи.
– Прикройся, Вея. Простудишься.
У Метелицы губы обидой дрогнули.
– Что ж это выходит, Редрик? Не ты ли призывные взгляды на меня бросал? Думаешь, не приметила?
– Вот уж не уразумею, где ты призыв разглядела, – буркнул хозяин вулкана, складывая руки на груди. Недоволен был. Время сейчас тратит, вместо того чтоб делом заняться.
– Что случилось, Редрик?
Хозяин вулкана в толк взять не мог – перед ним непонимание разыгрывает или и впрямь не разумеет.
– У меня теперь супруга есть.
– И что ж с того? Ничего не узнает она, ежели об этом печалишься, – кивнула в сторону горна, где облик Лиссы спящей в пламени отражался, – вон как сладко спит. И дела ей до тебя нет.
– Это не баловство какое, Вея. Изначальный Огонь нас венчал. В Лиссе моя жизнь, – сказал Редрик просто и понял, что правда то.
– Изначальный Огонь вас венчал… Вон оно что… Ну надо же, как хозяин вулкана заговорил, – протянула Метелица насмешливо.
– Мелисса – супруга моя перед богами и Изначальным Огнем. Другого не дано, – повторил.
– Хозяин вулкана всегда сам себе господином был, – шагнула ближе, провела по щеке Редрика пальцем, – неужто из-за какой-то девчонки ты от нас окажешься, от того, что меж нами было? Да скажи ты только слово, Редрик, и супруга взгляда твоего огненного бояться станет. И все будет, как прежде. – Прильнула вдруг к Редрику, на грудь его ладони положила, повела ниже. По коже Редрика морозный узор побежал.
– Ни к чему это, Вея.
– Как же так, Редрик? – прошептала, продолжая ладонями по телу его скользить. – Неужто не люба тебе больше?
Когда-то Редрику и впрямь казалось, что Вея прохладу приносит, жар его мятущегося, покоя не находящего сердца остужает своими прикосновениями. Теперь же все переменилось. Подобное с подобным должно быть. А в Лиссе тот же огонь, что и у Редрика в крови бежит.
Хозяин вулкана терпение потерял, схватил Вею за горло, сжал пальцы. Она изумленно глазами сверкнула, но губы приоткрыла.
Редрик нахмурился.
«Игрой она, что ли, все это любовной считает?» – подумал с досадой, вслух же произнес:
– Ежели говоришь, что успела меня хорошо выучить, выходит, знаешь: решения своего не переменю, – произнес раздельно. – А моей супруге либо уважение выказывай, либо уходи. Отношения такого к ней я терпеть не стану.
Оттолкнула Редрика, впилась неверящим взглядом.
– Гонишь меня?
– Не гоню, а выбор предоставляю.
– Нет, Редрик, то не выбор, то условие!
– Называй, как хочешь.
Дрогнула ресницами.
– Да ведь мы же друг дружку три десятка лет знаем. Иные-то столько и в браке не живут.
– Правильно ты, Вея, сказала – в браке. Мы с тобой в браке не были.
– Вот как! – свернула льдом во взоре. Ежели у Лиссы глаза были, как весеннее небо, теплые, то у Метелицы из них холодом дышало. – Да узы наши крепче брака были!
– Я тебе, Вея, благодарен за то, что нас связывало. Да только разница вся в том, что мы с тобой в ту пору оба свободными были. Когда охота возникала, тогда и встречались. Ты уйти вольна была в любой миг, так же, как и я. И обоих нас то устраивало. Теперь изменилось все.
– Из-за девки безродной, выходит, отказываешься от того, что тебе предлагаю?
– Лисса в мой род вошла.
Видел Редрик, что поверить не может. Искала в его лице что-то да не находила.
– Да неужто влюбился хозяин вулкана? – пропела насмешливо, а у самой голос выше стал.
– А ежели и так, – ответил, пожав плечами. И когда осознал то, на сердце радостно стало. Словно кто на раны сердечные подул, сшил их толстой прочной небесно-голубой нитью.
Фыркнула Метелица да головой покачала, рассыпав волосы по плечам.
– Только одного такого глупца и встречала. Предшественника твоего. Плохо он кончил. Припоминаешь?
Поморщился Редрик. Знал, что намеренно так говорит. Обида сердце ей разъедает.
– Глупец не глупец, да только без Весты он бы и жить не стал. Он себя дал жизни лишить. Я тебе о том сказывал. Припоминаешь?
– Выходит, и ты бы свою жизнь ради нее отдал? – кивнула в сторону горна, а у самой глаза почти звериной яростью полыхнули.
– Выходит, что так, – ответил Редрик просто.
– Неблагодарный! – выплюнула вдруг зло. Пальцами с такой силой накидку свою сжала, что они белее снега стали. – Да знаешь ли ты, кто тебе все это дал? – повела свободной рукой.
– Предшественник. Думал, мы это выяснили уже.
– Предшественник, – передразнила. – Я тебе это дала! Я!
Редрик брови свел.
– Иди спать, Вея. Разговор этот смысла не имеет.
– Вот как? Что ж, я тебе сейчас все поясню, Редрик, раз ты сам до сих пор не уразумел! Кто, ты думаешь, помог тебе хозяина вулкана прежнего одолеть? Боги, которым и дела нет до людских терзаний? А вот и нет! Я это была! – кричала почти и голос злобой звенел. – Меч твой кто заговорил? Тоже я!
– Врешь, – обронил Редрик.
– Врут только те, кто выгоду желает получить! А я гордость твою мужскую хотела пощадить, вот и молчала столько зим!
– Я меч сам выковал, молитвы богам цельный год возносил, – сквозь зубы Редрик проговорил, а сам шаг к Вее сделал.
Та пламя в его глазах приметила и оскалилась почти.
– Молчали твои боги, плевать они на тебя хотели, так-то вот! У богов своих забот полон рот, куда им о простом кузнеце из захудалого селения думать! – выкрикнула в лицо Редрику. – Увидела я тебя, когда хозяин вулкана едва дух из тебя не выбил. И решила, что помогу его одолеть. Забавным мне это показалось.
– За мой счет позабавиться решила, выходит? – тихо Редрик спросил. Зубы едва размыкал, чтоб говорить, такая злоба его душила.
– Разногласия у нас с ним были, чего уж скрывать.
– Отверг он тебя?
– Он? Меня? – вскинула удивленно брови и расхохоталась, да только смех невеселым вышел. – Он мне нужен был, как снег прошлогодний! Предшественник твой жизнь мне задолжал. Был у меня давным-давно возлюбленный. Бросил он однажды вызов хозяину вулкана, да проиграл. С тех пор я только и думала о том, как отомстить. А месть сладка, только когда соперник твой теряет что-то для него поистине важное. Заговорила я меч на хлад и стужу, чтоб ты хозяина вулкана убил.
– А Веста как же?
– Девицу его мне бы ничего не стоило в ледяное изваяние обратить, да только все само свершилось. Мне и пальцы студить не пришлось. А вот ты, Редрик, – вновь шагнула к нему, – ты с лихвой долг вернул. Отомстил и за меня тоже.
Редрик умолк. Да и что тут скажешь? Он ведь хотел хозяина вулкана погубить, Весту освободить, а боги его молитвы и услышали, дали желаемое. Одну только Вею в том винить несправедливым будет. Он не меньше ее в случившемся виноват.
– Уходи, – велел устало. – Лети к себе на север, дальше наши дороги сами по себе пойдут.
– Редрик, – протянула к нему белые руки, но под его взглядом дотронуться не решилась, – потом-то все иначе стало. Приглянулся ты мне. Слышишь? – спросила почти жалобно.
– Нет, Вея, – покачал головой. – Тебе не я нужен, а хозяин вулкана. Будь я простым кузнецом, ты бы и глазами в мою сторону не повела.
– Что ж, твое право так думать, – отступила на шаг, вскинула голову. – Помни только, что меч-то любому заговорить можно, лишь бы держать его умел.
– Ты, Вея, меня не запугивай. Ступай себе.
– На празднике свидимся, – обронила напоследок.
Знала, что запретить он ей не сможет. Традиция есть традиция. Ежели хоть одному охранителю в доме в ночь праздника отказать, другие не одобрят.
– Свидимся, Вея.
Глядел в огонь и ждал, пока Метелица гору не покинет. Ветра горные взвыли на десятки голосов, а потом смолкли. Только после того Редрик вновь к работе вернулся.
Глава 33
– Неблагодарный! Неблагодарный! Неблагодарный! – вторила Вея ветрам, что у горы завывали. Пролетела в потоках студеного ветра над верхушкой вулкана, борясь с поселившимся в сердце гневом, а сама только и мечтала о том, как бы снегом засыпать и саму гору, и тех, кто внутри.
За три десятка лет Вея привыкла Редрика своим считать. Хоть и не венчаны они ни огнем, ни льдом были, все ж знала, что он в ней нуждается. Тепла-то в их встречах, может статься, и недоставало, а вот искры ледяные да огненные так и летали. Потому на прием столь холодный, что хозяин вулкана оказал, Метелица не рассчитывала. Льда ей и своего, видят белые снега, хватало. И смекнула тут же, что прошлого уж не вернуть. Ничего не будет, как прежде.
Приметила Вея, каким взглядом Редрик на Лиссу смотрел. На Вею так же тот глядел, что проклятый предшественник Редрика сгубил. Метелица сразу уразумела: ежели и была у них с Редриком связь, все эта девка разрушила. В глазах ее бесстыжих сразу вызов приметила.
Супруга.
Изначальным Огнем венчаны.
Мелисса.
Захохотала, но смех яростью полнился. Никто не смеет отвергать госпожу Метелицу, охранительницу снегов и морозных ветров, и на дверь ей указывать, будто девке какой из селения.
Никто.
– Пожалеешь еще Редрик. От дара, какой я тебе предложила, не отказываются, – прошипела, прищурившись.
Побушевала еще немного, потом себя в руки взяла. Не след охранительнице снегов так себя вести. Сама ведь всегда говорила, что месть с холодным сердцем надо готовить. С предшественником Редрика так и вышло – мщение в свое время свершилось. Сейчас торопливость тоже не нужна.
«К Мо́року или Люту лететь? Оба без девиц, оба с проклятиями совладать пытаются…» – призадумалась, купаясь в холодных объятиях ветров. – «Навещу Морока, Лют уж больно с хозяином вулкана дружен, да и пес его ласку мою не любит. Морок же себе на уме. После с ним вместе и на праздник явимся», – решила.
Только хотела руками взмахнуть, чтоб ветра ее на запад несли, да приметила у подножия горы движение.
– Смотри-ка, Снежа, никак гость к хозяину вулкана пожаловал, – поскребла ногтем приподнявшуюся с плеча ласку. – Узнаем, что ему здесь понадобилось. Авось пригодится.
Взвыли студеные ветра, понесли свою госпожу к подножию горы. Там, за камнем большим, молодец пристроился да на гору поглядывал, время от времени к меху прикладываясь. Ветер до Веи запах медовухи крепкой донес. Метелица над молодцем пронеслась, подула легонько, так, чтоб у него волосы растрепались. Тот и бровью не повел, закутался только в теплый плащ, да на голову капюшон накинул.
– Надо же, подготовился, – протянула Вея насмешливо, приказывая ветрам сильнее да громче взвыть.
Забрались ветра парню под плащ, вздули его колоколом, загуляли по телу. Развеселившись, Вея пальцами щелкнула, морозная искорка молодца в самый кончик носа ужалила. Метелица думала, парень деру даст, ан нет. Так и остался сидеть у камня.
– Ишь ты, проклятый, как злобствует! А чего ж не огнем-то? – процедил только сквозь стучащие зубы и кулаком вулкану погрозил.
Тут уж Вея не смогла любопытства удержать – в вихре снежинок явилась пред молодцем. Тот, благо что сидел, даже рот открыл. А в глазах удивление с восхищением перемешано. Это-то на израненное сердце Веи медом полилось.
– Ты кто таков будешь? – спросила, оглядывая вскочившего на ноги парня. Сразу подметила, что не простой селянин, а из зажиточных. Ладный, чистый, в одеждах добротных. Видно, что ест досыта, спит на чистых перинах и золото у него явно водится.
– А кто спрашивает? – подбоченился тот.
Вея цепким взглядом к парню присмотрелась. Крепкий. Куда как крепкий. Не чета, видят белые снега, Редрику, но, ежели должным образом подготовить…
Тонко улыбнулась Метелица, подумав, что ее-то мольбы боги уж точно услышали.
* * *
– А кто спрашивает? – подбоченился Арвир, а у самого глаза на лоб едва не полезли от красоты девицы, что перед ним стояла и ответа требовала.
«Ну точно снежинка», – ему подумалось. – «Эх, вот бы с такой по Ильштару пройтись, Алана-то бы вмиг обратно прибежала. Тут-то б я ей и показал!».
– Гляди-ка, смелый. Смелость я уважаю. – Обошла его красавица кругом, провела пальцем по щеке. У Арвира вмиг губы онемели. Это ему куда как не по нраву пришлось. – Меня Веей кличут.
– А меня Арвиром, – проговорил, стряхнув оцепенение. – Что ж ты в такую ночь тут позабыла, Вея?
– А ты?
– Дело у меня.
– Какое?
– А тебе что за охота знать? – спросил Арвир, а у самого, как в глаза ледяные красавицы глянул, едва сердце не остановилось. Но где это видано, чтоб он перед девкой пасовал, пускай даже и такой ладной!
– Сказывают, чудовище из-под горы тут обретается. Неужто не боишься?
– Девки пускай боятся, – сквозь зубы Арвир проговорил.
– Вон оно как… Неужто любимую он у тебя забрал? – продолжала выспрашивать Вея.
– Ежели б любимую отобрал, тут ему и смерть, – прищурился Арвир. – А я… – осекся, раздумывая, как лучше сказать. – А я хочу селения и девиц от напасти этакой избавить! Так-то вот!
– Против хозяина вулкана хочешь пойти? Один? – удивилась Вея.
Арвир пуще прежнего грудь выпятил, чувствуя себя распоследним храбрецом.
– Один, – тряхнул льняными кудрями. – Звал подмогу, да в селениях трусы одни. Сидят и трясутся, что заячьи хвосты, за свои жизни жалкие!
– А ты, выходит, не боишься?
Арвир хотел было, как парням в трактире, ответить, но, в лицо Веи заглянув, смекнул, что тут иначе повести себя надо. Чутье подсказало, что не за просто так девица эта про хозяина вулкана выспрашивает. Сила от нее чувствовалась.
Не зря, ох не зря Арвир портки просиживал под горой уж сколько ночей. Неужто увидели боги его страдания и смилостивились? Сердце в груди глухо застучало. Облизал губы и сказал:
– Страх есть. Но не он мной повелевает.
Вея кивнула. Ответ ей по нраву пришелся.
– А говорят, две снежинки в одно и то же место никогда не упадут, – проговорила задумчиво. Ласка ее мордочку подняла с плеча, сверкнула бусинами глаз. Арвир едва не вздрогнул. Ему-то сдуру показалось, мех у Веи на плечах ожил.
– О чем это ты, девица?
– Ты вот что, Арвир, ступай себе домой, не ровен час на ветру просквозит, – сказала вместо ответа и усмехнулась.
– Никуда я не уйду! – насупился Арвир. – Ишь чего уду… – договорить не успел, Вея шагнула к нему, пальцем до губ дотронулась, они вмиг от холода одеревенели.
– Домой ступай, – повторила тихо, сверкнув глазами, – и жди. Как время придет, сама тебя отыщу. И с хозяином вулкана помогу расправиться. Уяснил?
У Арвира кровь в ушах с такой силой зашумела, что едва на ногах устоял.
– А тебе-то какая в том корысть? – спросил хрипло, когда губы вновь стали слушаться.
– А тебе о том знать не след, – сверкнула прозрачными глазами Вея, крутанулась и исчезла в вихре морозных игл. Только где-то вверху смех ее прозвенел.
– Чур меня, чур! – прошептал Арвир и на всякий случай из пальцев знак охранительный сделал.
Постоял, задрав голову, вздохнул, подождал еще неизвестно чего, и только после того стопы к дому направил.
* * *
– Чем обязан счастью тебя видеть, Вея? – Охранитель тумана и сумрака сверкнул тьмой во взоре.
Прищурилась Метелица. С Мороком каждый раз так – не уразумеешь, где всерьез говорит, а где смеется над тобой. Присмотрелась к нему, подумала, что в этот раз шутит, и решила того же придерживаться.
– Пролетала мимо, дай, думаю, знакомца старого навещу, – расправила белое платье, села напротив.
Тени тотчас засновали, едва Морок кивнул им. У Веи, благо, что сама охранительницей снегов была, каждый раз мурашки колкие по плечам бежали, как их видела. Но слуг и духов-хранителей не выбирают.
Перед Метелицей чаша с вином пряным появилась. Вино у Морока хорошее, про то Вея знала.
– Да ну? – удивился охранитель сумрака. Вея снова не смекнула, притворяется или взаправду удивлен. – Неужто соскучилась?
– А то как же, – приподняла уголки губ в улыбке. – Видимся, почитай, не так чтоб часто.
– Ты, Вея, снегам это своим рассказывай. А мне правду говори, – не улыбнулся даже.
Метелица вина отпила, только после того заговорила:
– До праздника у хозяина вулкана погостить у тебя хочу. Но ты скажи, ежели прибыла не вовремя. Отвлекаю, может статься, от дел важных? – Вея плечом повела так, что ласка едва с него не скатилась. Заворчала недовольно. Метелица ее поманила, почесала за ушком, а сама все думала, как повести себя лучше следует.
«Надо было все ж к Люту лететь», – подумала. – «Да только поздно о том сокрушаться. Лют, опять же, против Редрика мог бы и не выступить. Даже ради девицы».
Морок усмехнулся криво. Казалось, и сам весь из теней состоит, начиная от смоляных волос, заканчивая черными сапогами лаковыми. Откинулся в кресле, пальцами худыми по столу постучал. Сверкнуло кольцо рубиновое.
– Тени все видят, Вея, – обронил.
– Выходит, и тебе все ведомо. – Отпила еще вина, глядя поверх кубка на Морока. Тот с нее глаз не сводил. А глаза что агаты беспросветные. Смотреть в них долго Метелица не могла. Казалось, сама тьма в ответ глядит. Подождала, не скажет ли чего Морок, чтоб беседу дальше повести. Не сказал. – Что ж, буду откровенна. Я, Морок, кажется, решение твоей печали нашла.
– Что тебе о моих печалях известно, Вея? – бровью дернул. Только тем свои чувства и выдал.
– Да ведь не одни тени всюду снуют, – взмахнула рукой, снежный вихрь закрутился вкруг пальцев, – ветра студеные куда только не залетают.
Умолкла, ожидая, что Морок скажет. Но тот молчал. И все глаз своих жутких с Веи не сводил. Уж на что у Редрика взгляд был огненный, Морок же своим мог страху на кого угодно нагнать.
– Как там в пророчестве-то говорится? «Только та, что твоей никогда не была, в тени укажет на свет»? Так, кажется? Ты поправь, ежели путаю.
– На память ты, Вея, никогда не жаловалась. Дальше-то что?
«Вот оно! Заинтересовался, выходит!» – обрадовалась Вея, вслух же произнесла небрежно:
– У хозяина вулкана супруга появилась. В Изначальном Огне выжила.
Скривил Морок уголок рта.
– А ты, выходит, не у дел осталась?
Окаменела Вея. Ежели б кто другой такое ей, охранительнице снегов, сказать посмел, превратила б его в ледяное изваяние. Но не Морок. Его сила куда больше ее. Говаривали, что тени, ему прислуживавшие, это враги его бывшие. А проверять то и становиться одной из теней, у Метелицы охоты не было.
– Так ведь не на меня бездна-то смотрит с ожиданием, – протянула в отместку.
Морок лениво губы в улыбке раздвинул, хотя Метелице улыбка та больше оскал напомнила.
– С чего ж ты решила, что девчонка хозяина вулкана – та самая?
«Вот ты и попался!» – Вея едва не улыбнулась.
– Огонь – и есть свет, не так разве? Твоей девица, опять же, никогда не была. Изначальный Огонь с Редриком ее венчал.
Молчал Морок. Вея уж вся извелась под его взглядом тяжелым. Поди угадай, какие мысли в голове охранителя сумрака бродят. Потом поднялся, медленно – скользя словно бы – к Метелице подошел, встал позади. Та сидела не шевелясь. Вздрогнула только, когда почувствовала, как Морок наклонился и дыханием ухо пощекотал.
– Узнаю, что обманула, – сама тенью станешь, – сказал тихо.
– Из меня, Морок, тень ледяная получится, – ответила и тут же мысленно себя выругала – голосом плохо владела. – Буду ночами по чертогу твоему сумрачному сновать, застужу тебя ненароком.
Морок хмыкнул только.
– Холодом меня, Вея, не напугать, – прислонился к столу, руки на груди сложил. – А вот скукой запросто. Слетаем, поглядим, что там за девица у хозяина вулкана.
Вея хотела улыбнуться, но в глаза охранителя сумрака заглянула да передумала.
«Лучше б и правда Люта навестила», – в который раз подумала с досадой.
Глава 34
– Того-самого, готово все, кажись. У иных-то охранителей слуг уйма, а толку чуть, а я хоть и один вам, хозяин и хозяйка, служу, а все успеваю! – Огневик юлой у моих ног крутился. Засмеялась и платья подол убрала – не ровен час разбуянившийся дух ткань невзначай подожжет.
– Ты уж то в который раз говоришь, – буркнул Редрик. – Я твое хвастовство каждый год выслушиваю, но сегодня ты и сам себя превзошел.
Огневик, хозяина вулкана и не слушавший, продолжал:
– Управились-то быстро, искорки так и летали!
– Огневик, без тебя никуда, – заверила засиявшего духа. – Ежели б не ты, нипочем не успеть к празднику подготовиться.
Три дня прошло с той поры, как Метелица гору покинула. Отчего – Огневик не знал, а Редрик не сказал. Упомянул только, что на праздник охранительница снегов все одно явится.
О Метелице мне и думать некогда было – все время подготовка к празднику отняла. Я готовила, Редрик столы да стулья носил, дух же искоркой метался: то зал Рубиновый украшал огнями да свечами, то трон начищал, пока он не засиял, что сундук с самоцветами, то снедь из кладовых доставал, то мне с готовкой помогал. И даже сейчас, когда до праздника считаные мгновения оставались, все успокоиться не мог.
– Ты, Лисса, зря ему о том говоришь, – Редрик произнес. – Он ведь потом до следующего праздника будет вспоминать.
Хозяин вулкана около камина стоял, сложив руки. Ждал, пока я волосы причешу, чтоб вместе в Рубиновый зал идти гостей встречать.
– А это все оттого, что хозяйка понимает, что без меня-то…
– Ну, будет, – Редрик головой в сторону двери мотнул.
Но Огневик затрещал недовольно.
– Огневик, миленький, проверь пирог, – всплеснула я руками, – не ровен час подгорит! Позабыла про него совсем!
Дух кивнул и мигом за дверью исчез.
– Про пирог только что придумала? – улыбнулся Редрик.
– Ничего и не придумала, – провела по волосам последний раз гребнем. – Пирог и впрямь в печи. Вот-вот подоспеть должен.
– Лисица.
– Может статься, и лисица, – вскинула голову, – да только Огневика хвалить не забываю. Доброе слово и духу огня приятно.
– Помню, ты про то перед обрядом говорила, – серьезно Редрик кивнул. Подошел ближе, створку шкафа открыл, достал короб шелком обшитый. Большой. Поставил передо мной на стол.
– Что это?
– Подарок. Открой, – велел.
Бросила на Редрика любопытный взгляд, но послушалась. Подняла крышку и ахнула. Засияло золото, драгоценные каменья и перламутр.
– Такое только боги и достойны носить, – сказала, не решаясь до украшения дотронуться.
– И супруга хозяина вулкана, – чуть дернул углами губ, поднял венец красоты невиданной, что в коробе прятался.
– Неужто сам его сделал?
– И его, и серьги, и ожерелье, – кивнул, а сам уж на голову мне венец опустил.
Головой повертела, полюбовалась. Веса венца и не чувствовала даже. Приметила, как камни в нем искусно к платью подобраны, подивилась.
Сказать надо, что наряды у нас загляденье вышли, из материи такой диковинной, что и сказать нельзя, какого цвета они на самом деле. Словно взял какой искусник живое пламя да приказал ему материей обернуться. Казалось, что и на моем платье, и на Редрика рубахе и штанах огненные сполохи пламенеют, скачут яхонтовые, золотые и брусничные искры. Повернись одним боком – мнится, что платье сапфировое, повернись другим – и багрянец приметишь.
– Увидь меня кто сейчас из селения – ни в жизнь бы не узнали, – сказала тихо.
– Так ведь ты теперь другая, Лисса. Та же, но другая.
– Твоя правда. – Взяла из рук Редрика серьги с яхонтами, надела. Он уже ожерельем сверкающим шею мою обвивал. Поднялась, вскинула голову, на носочки привстала. – Благодарю, супруг.
Кивнул Редрик.
– В другой раз браслеты тебе сделаю.
– Браслеты – это куда как хорошо, но одной-то по ночам зябко, – бросила на него взгляд из-под ресниц, провела руками по широкой груди хозяина вулкана.
Тут уж Редрик не стерпел, прижался губами к моим, щедро огнем стал делиться. Одурманивал запах нагретой смолы, туманили разум жаркие объятия хозяина вулкана. Мир под закрытыми веками окрасился алыми и пурпурными цветами. С трудом друг от друга оторвались.
– Дождаться бы окончания праздника, – вздохнула тихонько.
– Идем, Лисса. Обещаю: не заметишь, как время пролетит, – улыбнулся Редрик.
– Да ты и сам в то не веришь, супруг, – протянула, – так что с обещаниями осторожен будь.
– Все-то ты видишь, – поддразнил, потом сказал серьезно: – Один только вечер, Лисса. Потом уж никто нам не помешает вдвоем быть.
Сердце в груди застучало тревожно после этих его слов. Против воли сон свой припомнила. Словно наяву почуяла холод и колкие льдистые искры, что кожу злыми осами жалили.
Кивнула, ухватила хозяина вулкана под локоть, чтоб жар его тела ощутить. Отогнала дурное предчувствие. Рядом с Редриком нечего бояться. И некого.
– Идем, супруг, – улыбнулась широко. – Негоже охранителей заставлять ждать.
* * *
– Обманула девка, как есть обманула. Запуржила голову, затуманила взор!
Арвир по горнице метался что зверь голодный – от одной стены до другой. Четвертый день пошел, как снежная дева обещание ему дала явиться и способ одолеть хозяина вулкана подсказать. Арвир с тех пор, почитай, и не спал почти. Едва глаза смыкал, только и видел, что пламя да лед. Просыпался в поту и ознобе. Сам не понимал, что с ним творится. А один раз в дреме Старуху-Смерть увидел. Стояла, проклятая, манила костистым пальцем, улыбалась беззубым ртом. Арвир заорал, с постели вскочил и после того уж спать не мог. Медовухой крепкой глушил поселившееся в сердце беспокойство. Вот и сейчас бросил в зеркало взгляд и сам себя не узнал – под покрасневшими глазами мешки набрякли, у губ складки глубокие залегли, брови к переносице сдвинулись. Поморщился.
– Проклятый хозяин вулкана! До чего довел! И девка снежная ему под стать! – выругался. – Никак вдвоем теперь надо мной потешаются!
Хотел было к бутыли медовухи приложиться, чтоб разгулявшееся беспокойство потушить, да распахнулось вдруг окно, ударили ставни шумно, шаловливый студеный ветер бутыль на пол опрокинул, задул огонь в очаге, погасил едва ли не все свечи. Закружился снежный вихрь посреди горницы, а когда осе́л, явилась пред Арвиром та, которую недавно честил на чем свет стоит.
Арвир так и замер.
Еще краше девица была, чем ему запомнилась. Платье белоснежное на льдисто-голубое сменила, венцу в тон. Волосы плащом молочным плечи кутали. Кожа мерцала даже в полутьме горницы.
– Что стоишь, рот разинул, вояка? – спросила насмешливо. – Или уговор наш позабыл?
Арвир рот поспешно прикрыл.
– Ничего не позабыл, – ответил запальчиво. – Думал, ты, как все девки, наболтала да в кусты.
Вея прищурилась, пальцем повела, Арвир за ним взглядом проследил, а уж только потом понял, что лишь глазами пошевелить и может. Сковал все тело проклятый холод.
Вея головой покачала, подошла ближе.
– Ты, милый, речистый больно, да не шибко умный. Говорить-то говори, сколько будет угодно, да не забывай только, кому и что говоришь. Запомнил?
Арвир моргнул, соглашаясь, мечтая девку эту не меньше, чем хозяина вулкана проучить. Да только понимал, что без нее и с первым никак не поквитаться будет.
Вея кивнула, по горнице прошлась, замерла у зеркала. Полюбовалась на себя, невидимую пылинку с рукава смахнула, тряхнула головой, чтоб подвески на венце зазвенели, ласку, на плече прикорнувшую, за ушком почесала, вздохнула и только после того обернулась и пальцами повела, чтоб Арвира освободить. Тот зубы сомкнул, чтоб, не приведи боги, дробь не выбивали. Вея улыбнулась тонко, то приметив.
– Сегодня сможешь с хозяином вулкана поквитаться за обиды свои. Знать не знаю, что вы не поделили, да и не интересно мне то. Один только раз спрошу: рука у тебя крепкая после выпитого? – бросила взгляд на бутыль на полу.
– Крепче не сыщешь, – хрипло Арвир проговорил и к Вее шагнул, едва нетерпение сдерживая.
– Не передумаешь в последний миг?
– Не бывать такому.
Вея на миг глаза прикрыла, в уголках губ улыбку спрятала. А когда веки подняла, заговорила отрывисто:
– Запомни: ежели хозяина вулкана одолеешь, силу его получишь. Силу Огня Изначального. Всю. Целиком. Станут все селения тебя бояться. Девицы самые лучшие твоими будут. Старые знакомцы от зависти сгинут, а новые в свой круг примут.
У Арвира дух захватило, как представил все, о чем Вея говорит. Руки в кулаки сжал, чтоб дрожь унять. И только верный нюх бывалого дельца не давал полностью в сказанное снежной девой поверить.
– Тебе-то почем знать, что сила моей станет?
– Хозяин вулкана раньше простым кузнецом был, – проговорила Вея небрежно. – Только моей милостью он над огнем властен стал.
– Знал я! – не выдержал Арвир и кулаком о раскрытую ладонь другой руки ударил. – Чувствовал: есть в нем что людское! Выходит, и слабина сыщется!
– Вот сегодня-то ночью ты ее и найдешь.
– Я готов. Только оружие мне дай, Вея, остальное сам сделаю, – не то сказал, не то прорычал.
– Будет тебе оружие. Меч-то есть у тебя?
Арвир быстрее ветра в кладовую сбегал, где мечи из-за моря привезенные хранил. Достал тот, который себе приготовил.
– Такой-то пойдет? – спросил, любовно навершие в виде головы вепря оглаживая. Меч был ладный – из стали доброй, с лезвием в аршин длиной и такой заточенный, что конский волос на лету разрубал.
– Лишь бы тебе подошел, – отозвалась Вея, сдвигая рукава платья и тонкие пальцы разминая. – Держи крепче, – велела.
Арвир послушно меч на вытянутых руках выставил. Вея над лезвием пальцами повела. И вслед за тем морозный узор на стали обозначался. Вились снежные завитки, проступали ледяные иглы, змеились серебряные узоры – рисовала Вея стужей и морозом. На миг словно саваном белым лезвие накрыло. Арвир в том добрый знак усмотрел. Саван этот хозяина вулкана и укроет.
