Текст книги "Разожги мой огонь (СИ)"

Автор книги: Татьяна Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Annotation

Из самого сердца горы рвется к небу безжалостный Изначальный Огонь. Не задобришь его, не умилостивишь хозяина вулкана – тотчас последует неминуемая расплата.

Каждые пять лет окрестные селения приносят жертву – отправляют чудовищу из-под горы девицу. Я же пошла к хозяину вулкана по доброй воле, решив занять место подруги. Но не ведала, что там, в краю испепеляющего пламени, венчанная Изначальным Огнем, обрету свое потерянное прошлое.

Только бы не сгореть в обжигающих объятиях хозяина вулкана да договориться с собственным глупым сердцем, которому откуда-то известно, что огонь может не только обжечь, но и обогреть.

______________________

В ТЕКСТЕ:

#хозяин вулкана (не мужик, а огонь)

#забавный дух

#отношения на грани пожара

#много огня (запасайтесь огнетушителями)

Разожги мой огонь

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Эпилог

Разожги мой огонь

Глава 1

Книга (с иллюстрациями и цветными форзацами) вышла на бумаге.

Приобрести можно на «Лабиринт», «Озон» и «Вайлдберриз».

* * *

– Отдаем девицу на откуп хозяину вулкана… – в который уж раз повторил жрец, а я тихонько вздохнула.

Поскорее бы все закончилось. Колени замерзли и болели – в них каменное крошево впилось, а злой горный ветер до костей прохватывал. Не помогал и пунцовевший рядом костер, словно без него хозяин вулкана не смог бы разобраться, что жертва ему предназначена.

Едкий дым, от костра идущий, щекотал горло, но я, хоть и едва с подступающим кашлем боролась, голову держала прямо. Знала, что на меня множество глаз обращено. Знала, что многие в моем мужестве свое черпают.

– Ишь ты, будто каменная, – шепнула тетушка Ирда, да получилось громко. На нее тотчас зашикали.

– Прими же эту невинную деву! – продолжал надрывно взывать жрец, вторя горному ветру.

Тут я, не сдержавшись, невесело усмехнулась. Уж какой, а невинной-то после нескольких лет замужества я точно не была, но ведь хозяину вулкана все едино.

– И оставь в покое мирный народ Ильштара до следующей жатвы!

Слишком глубоко вдохнула холодный злой ветер и закашлялась. Горло острой болью обожгло, а в груди разлился тяжелый жар.

– Мелисса, выпей вот. – Лекарь Ульх тут как тут. Склонился надо мной, участливо в лицо глянул да склянку с зеленоватой микстурой в руки вложил. Сколько я ее выпила с начала своей болезни – не счесть…

Послушно поднесла к губам пахнущую терпкими травами жидкость и глотнула. Знакомый паточный вкус горло защекотал, тошнота вмиг подступила. Пришлось глубоко вдохнуть, чтоб унять ее.

– Благодарю, – кашлянула. Постеснялась сказать, что микстуры мне теперь не помогут.

– Возьми, – лекарь уж в руку вкладывал еще один бутылек, – поможет продержаться до… Сама ведь понимаешь, – виновато моргнул.

Кивнула, пузырек приняла и спрятала в карман плаща, чьи полы, будто крылья, на горном ветру хлопали. Вот бы улететь отсюда, стать свободной и легкой, как птица перелетная…

Качнула головой, дивясь собственным нелепым мыслям. Моя судьба предрешена. Сама ведь пойти к хозяину вулкана согласилась. Никто не неволил. Отныне я его невеста. Добровольная жертва. Залог спокойной жизни соплеменников.

Жрец в огонь еще один пучок сухих трав подбросил, и пламя вверх взвилось, к темному небосводу, на котором щедрая рука матери-ночи разбросала россыпь ярких, далеких звезд.

– Ответь же, хозяин вулкана, примешь ли эту деву? По нраву ль тебе невеста? – вопрошал жрец, обходя костер кругом.

Замерла.

А ну как откажется, что тогда?..

Стало так тихо, словно кто-то невидимый весь мир ладонью накрыл. А через миг пламя зашипело, протянуло ко мне свои огненные руки, обхватило все тело, но не обожгло, а будто жарким поцелуем одарило. А еще через мгновение схлынуло и погасло, как ничего и не было. Даже испугаться не успела. Помстилось, лицо чье-то мелькнуло в огненных языках, да рассмотреть его толком не успела.

– Принял, принял! – из-за спины многоголосое и радостное неслось. И было чему радоваться. Откупилось в этот раз наше селение от чудовища из-под горы.

– Встань же, дева, и ступай к хозяину вулкана! Будь ему покорной невестой! – велел жрец, вскидывая руки в направлении расселины, что черным изломом темнела в пяти шагах.

Жрец так и замер, указывая путь, хотя и без него ясно было, куда идти следует. Сколько девиц до меня прошли этой дорогой и сколько еще пройдут после…

Поднялась, обернулась и обвела взглядом белеющие в полумраке лица. Все они: соседи, друзья, знакомцы, те, с кем виделась каждый день, с кем росла и делилась радостями и горестями, кому караваи свадебные пекла да калачи сахарные продавала, – провожали меня. Был тут и из соседних селений люд. Кто-то слезы украдкой вытирал, кто-то озирался испуганно, а иные пришли из любопытства. Девчушки к старшим жались. Пройдет время – и одна из них окажется на моем месте. Раз в пятилетие хозяин вулкана себе невесту требует из окрестных долин. В этот год нашего селения очередь подошла.

Сердце царапнула острая боль, будто кто когтем провел: не было среди провожающих Аланы, моей подруги любимой. Но тотчас укорила себя. Алана от горя слегла и молила простить, что не сможет в последний путь меня проводить. Говорила, не в силах видеть, как к чудовищу добровольно ухожу. И хотя попрощались мы еще вчера, сейчас одно только присутствие подруги помогло бы унять дрожь в теле.

Матушка и батюшка Аланы чуть впереди остальных стояли. Деян, староста селения, за плечи плачущую супругу обнимал. Поймал мой взгляд, решительно кивнул. Отчего-то именно это и придало нужных сил.

Запахнулась в плащ и больше не оглядывалась – что толку душу растравлять, – прошла к расселине. Сделала шаг, ступила в жаркое и темное нутро пещеры.

Шум ветра, факелов потрескивание, перекликающиеся голоса – все смолкло, стоило под каменным сводом оказаться. Кашлянула, но вперед покамест не осмелилась двинуться. Ждала, когда глаза к мраку привыкнут. Темно было, словно в могиле. А ведь могилой мне эта гора и станет.

– Давай, девица, того-самого, дальше проходи, на пороге не стой, – ворчливо из тьмы позвали. – Я сквозняки не жалую.

Вздрогнула, но не отступила. Нет для меня теперь пути обратно. В тиши пещеры помстилось, что слышу потрескивание. С таким звуком обычно поленья в очаге горят.

– Хозяин… – прошептала, а сама меж тем подумала, что голос у него уж страшно недовольный. Неужто понял, что хворая невеста ему досталась? С другой стороны, какая ему печаль, хворая ли, здоровая… Все одно – смерть.

– Сюда, сюда, на зов мой иди. – Понял, видать, что замешкалась.

Чтоб не гневить хозяина вулкана, сделала еще несколько шагов. Почти на ощупь вперед пробиралась, пока два уголька передо мной неожиданно не вспыхнули. Через миг ойкнула, потому что принятое за угольки парой глаз оказалось. А вслед за тем и все остальное появилось.

Чудно́е существо мне до пояса доходило и казалось одним живым сполохом пламени, будто кто заслонку печи забыл на место вернуть, а шаловливый огонек возьми и выскочи. Это так сперва помстилось. Присмотревшись, руки и ноги различила, и даже крепкое тело, но больше мне увидеть не позволили.

– На что это ты, девица, того-самого, уставилась? Духа огня неужто никогда не видала? – подбоченилось существо.

– Н-нет, – ответила чистую правду. – Только вот… тебя, хозяин, чуть больше представляла, – выпалила и тотчас осеклась. А ну как обидится?

– Ой, потеха, – рассмеялось существо. Несколько искорок от его головы оторвались и вверх скользнули. – Говорю же, дух я. Огневиком звать. Хозяину вулкана бессменно служу уж много веков.

Помедлила чуть, а потом произнесла:

– Здрав будь, дух. А меня Мелиссой зовут. К хозяину вулкана пришла. Невестой его выбрана.

– Вот и ладненько, – кивнул Огневик. – За мной ступай. Уж я тебя к хозяину отведу. – Не тратя время на разговоры, а только щедро искрами сыпля, дух споро в глубь горы побежал.

Побоялась его из виду потерять и заспешила следом. Сама не заметила, как озноб прошел, да и дышалось легче. И было отчего – к сердцу горы все жарче становилось.

Коридор каменный неожиданно оборвался, и я с изумлением на самую обычную кухню ступила: с печью беленой, крепким столом и несколькими стульями вокруг. К стенам кованые полки крепились, на которых громоздилась кухонная утварь. И показалось мне это таким удивительным, по-домашнему привычным и уютным, что замерла.

– Дальше иди, да поживее! Хозяин ждать не любит! – ворчливый голос Огневика напомнил, зачем я здесь. Дуреха. Нашла время кухней любоваться.

По неширокой каменной лестнице поднялись еще выше и снова в коридор вышли, только на этот раз по обеим сторонам его двери окованные железом расположились.

«Будто темница», – подумалось.

Успокоилась, только когда за одной из приоткрытых створок кровать заприметила. И снова подивилась тому, что хозяин вулкана, выходит, живет совсем по-людски. Мне-то думалось, постелью ему служит огненное ложе, а купается он в раскаленной лаве… Хотя… может статься, так оно и есть.

– Здесь жди, – велел Огневик. Толкнул дверь, юрким огненным сполохом скользнул внутрь, откуда через миг долетел его голос: – Невеста ваша, того-самого, прибыла, хозяин.

– Зови, – донеслось глухо.

Вздрогнула, опустила невидящий взгляд на дрожащие пальцы. Все спокойствие, что так тщательно в себе растила со дня жребия, исчезло. Вот сейчас. Сейчас увижу того, кто мою жизнь отнимет. Помогите мне, Мать-Земля и Отец-Солнце!

– Ступай, девица, ждет тебя хозяин, – Огневик уж призывно дверь передо мной распахнул.

На подрагивающих ногах, не поднимая глаз, вошла в покои, где ждал хозяин вулкана. Жених мой.

Сердце подскочило к горлу и билось там, будто птица в силках, кашель прочно в груди засел, притаился.

«Только бы продержаться, только бы продержаться», – думала, а сама до боли сжимала в кармане плаща холодный бутылек с микстурой, что лекарь дал.

Когда взгляд натолкнулся на огромные сапоги из темной кожи, попирающие узорчатый ковер, замерла. Поняла, что дальше идти некуда, однако выше поднять глаза так и не посмела. Жених тоже молчал. Слышала, как потрескивает огонь в очаге, да вторит ему стук моего собственного сердца.

– Что же ты, так и будешь ковром любоваться? – нарушил тишину густой низкий голос.

Едва он смолк, ощутила, как щекочет любопытство, – водился за мной такой недостаток – и решила взглянуть на жениха своего. Не юная ведь девчонка, чего краснеть да стесняться. Рассердилась на собственную трусость, вскинула голову и едва на подкосившихся ногах устояла.

Глава 2

Только предназначенные невесты хозяина вулкана видели. А потому как ни одна не вернулась, никто и не ведал, как он выглядит, из уст в уста лишь слухи передавались, один страшнее да нелепее другого.

Сказывали, что хозяин вулкана хром и горбат. Но стоявший напротив статный молодец возвышался надо мной на добрых полторы головы, а развороту его плеч позавидовали бы заезжие силачи, что давали представление на главной площади в день ежегодной ярмарки.

Ходили слухи, что хозяин вулкана стар, безобразен и лыс. Но рассматривавший меня был молод, мужественен и красив, но особой красотой, мрачной. Про такого в моем селении сказали бы – лицо, будто из камня высечено. Рассыпавшиеся угольные волосы, с пробегавшими в них багряными искрами, укрывали могучие плечи моего жениха.

Говаривали также, что взгляд хозяина вулкана способен душу выжечь, но я видела лишь, как глаза его – темные, с алыми сполохами в глубине – внимательно «невесту» оглядывают. И стало мне так жарко, словно уже огненных объятий жениха вкусила.

Чтоб не думать о том, взгляд ниже опустила. Одет хозяин вулкана был хоть и просто, но добротно: рубаха из беленого полотна не могла скрыть перекатывающихся под кожей тугих мускулов. До этого дня мнилось, что Арвир, за которого подруга замуж собиралась, – обладатель самых крепких рук в восьми селениях, но теперь, хозяина вулкана увидев, поняла, что ошибалась.

На длинных ногах моего жениха плотно сидели штаны из мягкой оленьей кожи. И ежели б не проводил он все время в своей горе, решила б, что и верховой ездой не брезгует.

– Ну, здрава будь, невеста, – произнес хозяин вулкана, когда я, закончив оглядывать его, снова глаза на непроницаемое лицо подняла.

Понравилась ему, нет – поди разбери.

– Здра… – начала было, но тут коварный кашель так скрутил, что едва на ногах устояла – не помогла микстура лекаря, совсем не помогла.

Кашель, хвала богам, быстро отпустил. Вздохнула, выпрямилась и опять в глаза хозяину вулкана глянула. Он даже не дернулся. Так и стоял изваянием, сложив руки на могучей груди.

– Никак заболела? – протянул чуть не насмешливо.

– На горном ветру просквозило, – с вызовом ответила, а руки в кулаки сжала, чтоб пальцы не дрожали.

Шаг – и хозяин вулкана совсем близко оказался, да настолько, что пришлось высоко голову вскинуть.

– Обманываешь, невеста. – Алые искры в глубине глаз опасно сверкнули. – Не боишься гнева хозяина вулкана?

– Не обманываю. И впрямь на ветру простыла, когда поздним вечером от подруги возвращалась. А ветер с горы этой прокля… – осеклась поспешно, вздохнула и продолжила смиренно: – С горы этой как раз и идет.

Хозяин вулкана головой покачал. Не поверил ни единому слову, как пить дать. И взгляда своего огненного с меня все не сводил.

– По доброй воле ко мне явилась?

Кивнула куда решительней, чем себя ощущала.

– По доброй.

– Скажешь, слез не лила, родных не звала, любимого не кликала? – Молчала. Тогда поторопил жених: – Не так разве было?

Сглотнула, припомнив, как четыре седьмицы назад, когда вулкан пробудился и стал в чистое небо темный дым выбрасывать, жребий стать невестой хозяина вулкана моей подруге выпал.

* * *

Помнила я затянутые черным шелком в знак траура окна дома подруги. Помнила несмолкаемый, надрывный плач матушки ее и сведенные в раздумьях брови батюшки. Единственную любимую дочь должны были отдать несчастные родители на потеху чудовищу из-под горы. Да только все обернулось иначе.

И седьмицы не прошло, как неведомая хворь поселилась в моей груди, а кашель не только не отпускал, а все сильнее становился. Лекарь Ульх сперва микстуры смешивал, а потом лишь головой качал да вздыхал, потому как день ото дня чувствовала я себя все слабее. А одной ночью, пока с приступами кашля и разливавшейся в груди горячей болью боролась, приняла решение, о котором наутро любимой подруге и сообщила.

– Я твое место займу.

– Ты не можешь, Мелисса! – Видела, как дрожат ее губы.

Со дня жребия подруга от переживаний похудела сильно, косточки ключиц так и торчали, будто птичьи. Лекарь только и успевал, что от моего дома до дома старосты ходить.

– Могу. Сама знаешь. Хозяину вулкана ведь все едино. Любая может по доброй воле к нему отправиться, главное, чтоб по возрасту подходила и не мужней была, – усмехнулась, – да вот только желающих никогда нет. Для того жребий и придуман.

– Погубит тебя хозяин вулкана!

– Я и так умираю, – тихо ответила, сжимая руки Аланы.

– Неправда!

Знала, что произнести должна. Всю ночь готовилась. С трудом сглотнула сухой ком в горле.

– Лекарь вчера сказал. Да я и сама прошлой ночью дыхание Старухи-Смерти почуяла. А оно мне знакомо.

– Мелисса… – не то всхлипнула, не то простонала Алана. – Да как же ты спокойно говорить о таком можешь…

– Могу. Раз уж мне смерть на судьбе написана, так хоть умру с пользой – охраню любимых и дорогих моему сердцу. Дадут боги, доживу до обряда. А не дадут – и без их помощи справлюсь.

– Мелисса, нельзя так, неправильно это! Да ведь…

Крепче обхватила руки подруги и сжала, принуждая молчать. Боялась, что если продолжит уговаривать, сама струшу, а такого допустить никак нельзя.

– Слушай меня, Алана, внимательно слушай. По мне слезы лить никто не станет. А у тебя и батюшка, и матушка, и жених есть. Ты жить должна. И будешь. Замуж выйдешь, своему Арвиру сыновей нарожаешь. Он ведь сам не свой со дня жребия ходит…

Прикусила губу, потому как душой покривила. Припомнила, как Арвир, первый красавец селения нашего, к Алане посватался после того, как я его из булочной прогнала. Но да ладно. Что было, быльем поросло. Теперь уж все это неважно. Да и Алане о том знать не следует. Особенно сейчас.

– Я дочку твоим именем назову, Мелисса, – проговорила Алана, когда мы в объятиях друг друга вволю порыдали.

– Сыновей нарожай, – через силу улыбнулась я. – Дочерям в этом мире туго придется. – Голос надломился, сорвался, в следующий миг нижняя губа у Аланы затряслась, а уж дальше мои и ее слова новый поток горьких слез поглотил.

* * *

Воспоминание росчерком пронеслось, и я снова на хозяина вулкана глянула. Он моего ответа ждал.

– Так, да не так, – качнула головой.

– Поведай же, невеста, как дело было. – Сказано было так, что и ослушаться невозможно. Но решила попробовать. Все равно ведь изведет, а сейчас или позже – невелика разница…

– А тебе зачем?

– По сказкам соскучился, – сверкнули красные искры в глазах, будто в застывший агат янтаря капнули.

– Я сюда не тешить тебя пришла, а супругой тебе стать.

Прищурился – отчего глаза совсем алыми стали – и велел:

– Тогда правду говори.

– По своей воле здесь оказалась, – повторила твердо. – Иного не услышишь.

– Да ну? – протянул недоверчиво. – И не принуждал никто?

– Нет.

– И не обещали благами родных осыпать?

– Нет у меня родных.

Приметила, как у хозяина вулкана уголок рта дернулся.

– Натворила чего?

– Жила тихо и мирно, никого не трогала.

– От замужества бежишь, что хуже смерти?

– Говорю же: нет никого у меня. Ни родных, ни любимого.

– А был?

– Был, – сорвалось с губ, да так быстро, что и сама не успела осознать. Прижала холодные пальцы ко рту, чтоб еще чего ненароком не выдать.

– Неужто не придет за своей любимой? – не унимался хозяин вулкана.

– Нет, – выдавила едва слышно.

Качнул головой жених.

– Отчего же? Или смирился, что чудовище из-под горы его девицу забрало?

Колючие слезы подступили к глазам, но усилием воли не позволила им пролиться.

– Никто за мной не придет. Нечего тут опасаться.

– Так где ж твой любимый, которого на хозяина вулкана променяла? – выспрашивал жених.

– Мать-Земля знает где, – ответила почти зло.

Темная бровь хозяина вулкана вздернулась. Надо же, я-то думала, и не проймешь его ничем.

– Что-то мертвых вокруг тебя много, невеста. Никак жрицу самой Старухи-Смерти прислали. Стоит ли мне за свою жизнь опасаться? – спросил почти весело. Да ведь он и вправду смеется надо мной!

– Опасайся, коли страшно, – буркнула, больше удивившись, нежели напугавшись.

– А ты, выходит, смерти не боишься. – Уже не спрашивал. Утверждал.

– Боюсь. Все боятся, ежели боги разумом не обидели.

– И все равно ко мне пришла.

– Пришла.

– Потому как Старуха-Смерть за плечом стоит, – произнес равнодушно, а я ощутила, как щеки жарче прежнего зажгло.

Знал. С самого начала знал.

– Но откуда ж… – протянула растерянно.

Не думала, что ответит, но жених заговорил:

– Люд из долин – обманщики. Сватали мне хворых да умирающих. И ведь не опасались гнева хозяина вулкана, – хмыкнул невесело. – То ли глупые, то ли считали, что здоровая невеста чудовищу ни к чему, все одно ведь замучает несчастную. Не так разве рассуждали те, кто тебя прислал?

– А не все ли равно, раз обратной дороги нет отсюда? – Не получилось скрыть в голосе тоску.

– Дороги назад и впрямь нет, – подтвердил. Голос его изменился, резче стал. Неужто прогневала? Полыхнули огнем рубиновым искорки в глазах: – А может, сжечь их посевы, заморить землю зноем да высушить реки и озера, чтоб не обманывали впредь? Чтоб знали, на что чудовище из-под горы способно, – произнес задумчиво, будто и впрямь у меня совета испрашивал.

– Нет! Молю! – Представила на миг, что родное селение постигнет участь Вильзмира, сожженного хозяином вулкана три десятка лет назад, и вздрогнула. Хотела ухватить жениха своего за запястья, но в последний миг под его нахмуренным взглядом из-под сошедшихся на переносице бровей отдернула руки. – Не губи их! Что хочешь сделаю!

– Выходит, остался кто-то, о ком сердце печалится.

– Подруга. Алана. Она мне ближе сестры. А ее семья мне мою заменила, – едва слышно ответила, поняв, что поймал меня хозяин вулкана и отпираться теперь уж толку нет.

– Вот мы до сути и добрались. Подруга… – протянул. Видела, что складка меж бровей черных мягче стала. – Ее место заняла, потому как смерть за плечом стоит?

Кивнула.

– И сделала бы это снова.

– Снова не потребуется. Ты уже здесь. Со мной.

– Выходит, принимаешь невесту? – спросила робко.

– Жертву я принял. – Поежилась оттого, как он «невесту» на «жертву» заменил. Помолчал чуть, потом спросил: – До обряда-то доживешь?

– Доживу, – сглотнув колючий ком в горле, откликнулась эхом. Как о смерти он спокойно говорит. А что ему не говорить, вон, девиц сколько извел, чудовище.

– Про сам обряд знаешь?

– Знаю, – прошелестела так тихо, что думала – и не услышит.

Услышал.

– И что же тебе известно, невеста?

– Женой должна тебе стать. А как стану, так той же ночью… – голос сорвался, и жаром окатило, стоило себя в объятиях хозяина вулкана представить. Так и не смогла продолжить, да жених и не требовал.

– Жрец правду говорил?

Непонимающе смотрела на хозяина вулкана, пока не пояснил:

– Невинная жертва. Или и тут соврали? – хмыкнул невесело.

– А ежели не невинная, назад отошлешь? – Губы хоть и шевелились, а вот слова с них срывались с трудом, потому как внутри все от страха трепетало.

Молчание хозяина вулкана бесконечным казалось. Он и стоял не шевелясь, только по глазам и было видно, что живой.

– От той, что мужней уже была, пользы в брачную ночь больше, – произнес, дрогнув углами губ.

Почувствовала, как к щекам сухой жар прилил.

– Выходит…

– Не отошлю. Сказал уже: жертву принял. Мое слово крепкое. Но согласие твое подтвердить требуется.

– Подтвердить? Так ведь тут я, перед тобой стою. Не сбегу, не откажусь. Слово мое столь же крепко, как и твое.

– Не мной придумано, не мне и отменять, – дернул плечом.

– И каким же образом это подтвердить должна? – почти прошептала.

– Способ старый и проверенный, – произнес хозяин вулкана, и в голосе его мне почудилась горькая насмешка. – Поцелуй мне подари, невеста.

Глава 3

Поцелуй…

Закусила губу, растерявшись. Ну и что ж в том такого… Целовала ведь Торвина, супруга своего. Да только не смотрел на меня он так никогда, как смотрел сейчас хозяин вулкана – с затаенным ожиданием и тоской в глазах.

– Что, прошу много? – хмыкнул. – Но таков уговор. Часть обряда.

– Тебе надо, вот ты и целуй, – буркнула, чувствуя, как опять озноб тело охватывает. Только вот на этот раз и не от холода вовсе.

– Я-то поцелую, но о пощаде не моли. Слышала, верно, что поцелуй хозяина вулкана как лава жжет.

Посмотрела на него, поняла, что не шутит.

– Не надо, – поспешила отказаться. – Я… я сама.

Сделала шажок ближе, привстала на носочки, чтоб дотянуться, обхватила лицо хозяина вулкана ладонями. Подушечками пальцев провела по колючей щетине. Кожа у него оказалась горячей, а может, это меня лихорадило. И пахло от хозяина вулкана по-особому, тепло: ароматным дымом, тлеющими углями и смолой. Вдохнула поглубже – запахи уж больно знакомыми казались. А через миг поняла – да ведь на Ночи Костров точно такие ароматы в воздухе витали! И так легко стало, будто прямо сейчас на празднике у Старшего Костра оказалась.

Чуть дрогнули губы при воспоминании. Кто бы мог сказать, что рядом с хозяином вулкана о чем хорошем вспомню. А он даже и не дернулся, лишь не сводил с меня взгляда черных непроницаемых глаз с красными искрами в глубине. Не сделал попытки хоть как-то помочь, словно нарочно в каменное изваяние обратился.

Смутить решил? Не выйдет.

Закрыла глаза и, навстречу качнувшись, прижалась губами к его устам, сухим и твердым. Впервые целовала того, кого первый раз вижу. И молила только об одном: чтоб кашель проклятый в самый неподходящий миг не вернулся да чтоб жениху поцелуй по нраву пришелся.

Но молила, выходит, зря. И мгновения не прошло, а хозяин вулкана обхватил мои запястья жаркими ладонями, отнял от лица, резко отвернул голову, прерывая поцелуй.

Открыла глаза, на него удивленно глянула. Неужто разозлила чем? Да только и поцелуем одарить толком не успела, всего-то лишь губами коснулась.

– Целуешь ты, невеста, так, будто в могиле я лежу, а не ты на ее краю стоишь, – зло бросил и, обойдя меня, зашагал к двери.

– А обряд когда? – растерянно спросила вслед.

– Что, не терпится супругой моей стать? – поинтересовался с горькой усмешкой, замирая на пороге.

– Опасаюсь, что не доживу, – не удержалась, чтоб не припомнить.

– Скажу, как время придет.

Понимала, что сейчас уйдет, и лихорадочно размышляла, о чем еще спросить. Только и додумалась:

– А имя-то хоть есть у тебя, хозяин?

– Редриком кличут, – бросил уходя.

– А меня…

– Знаю я твое имя, Лисса.

– Мелисса! – погрозила закрывшейся двери кулаком и так бы и осталась стоять посреди покоев, ежели б Огневик не появился, принеся с собой запах яблоневых поленьев.

– Чем хозяина прогневала, девица? – тут же спросил. – Давнехонько его таким не видал.

– Поди угадай, что у твоего хозяина на уме, – передернула плечами. Сама бы дорого дала, чтоб узнать.

– Теперь всю ночь внизу проведет, – охотно дух сообщил.

– Внизу?

Огневик отмахнулся.

– Пойдем. Покои твои покажу.

– Да неужто?

– Уж не думала ли, что с хозяином до обряда брачного в одной постели спать будешь? – хитро прищурился Огневик. Поманил огненной рукой, приказывая за собой идти.

– Даже и не мечтала, – кашлянув, отозвалась. Всем было ведомо, что супруга хозяина вулкана в его постели лишь одну-единственную ночь провести может.

Идти далеко и не пришлось – покои оказались напротив хозяйских. Ярко полыхал огонь в очаге, и полнилась комната запахом смолы. Его запахом.

С тоской обвела взглядом каменные стены, прикрытые вышитыми картинами. Какие закончены были, какие – только начаты, а иные на середине брошены.

– Работа невест хозяина, – пояснил Огневик. – Вышивали, пока… того-самого… – дух умолк, пока я кованое ложе с мягкой пуховой периной рассматривала. Снова заговорил, только когда створку двери по левую руку от камина распахнул: – А тут вот купальня. Плещись себе сколько угодно.

Глянула внутрь. Каменная ванна да камин. И больше ничего. Ни ведер, ни кадок. А так захотелось в горячей водице понежиться, озноб из тела прогнать.

– В чем воду подогреть можно?

Огневик довольно ладоши потер и засмеялся. Снова помстилось, будто поленья в очаге затрещали.

– Ничего греть не придется, девица. Повернешь туточки, – огненный палец на кованый цветок указал, – будет тебе горячая водица, покрутишь здесь – вот тебе холодная.

– Как же так? – протянула изумленно, хотя дала себе обет ничему не удивляться.

– Сам хозяин все придумал и обустроил, а потом силы вулкана в нужное русло направил, – гордо Огневик пояснил.

Прошлась по спаленке, отметила, что дерева здесь нет. Все убранство – столик с зеркалом, шкаф, кресло – кованное или из камня, но украшенное коваными вензелями. Оно и понятно – когда ж дерево с огнем дружны были. А вот постель застлана узорчатым покрывалом, прошитым золотой тесьмой, на окнах занавеси тяжелые с кистями золотыми, а ноги в богатом ковре утопают. Неужто побаловать хозяин вулкана решил перед смертью?..

Выглянула в окно, но луна лишь горные склоны освещала.

– Живет здесь еще кто?

– Я да хозяин. А теперь вот ты.

Вздохнула. Даже словом перемолвиться в последние дни не с кем будет. Хозяин вулкана общительным себя не показал. Да и о чем говорить с тем, кто жизни лишить собирается…

Дух меж тем у шкафа из темного, отполированного до блеска камня да расписанного золотым узором замер и створки распахнул.

– Платья туточки и все необходимое девице есть.

– От прежних невест осталось? – Взглядом равнодушно скользнула по ряду платьев, хотя в прошлой своей жизни наряжаться любила.

– Новое все! – погрозил Огневик пальцем. Вверх шустрые искры взметнулись. – Ты все ж таки невестой хозяину вулкана стала, а не мальчишке какому из своего селения.

Я только плечами пожала. Все одно – наряжаться здесь незачем. Разве только для обряда… Свадьба как-никак.

– Утром на кухню приходи – накормлю. Дорогу-то найдешь?

– Найду. Наверное… – протянула.

– А не найдешь, так голодной останешься, – «пообещал» Огневик. – Здесь мамок-нянек нет, чтоб за тобой ходить. Ладно уж, час поздний. Отдыхай, девица. Одна не броди, хозяин того не любит. А шум услышишь какой, того-самого, – не пугайся.

– Шум? – спросила, но Огневик уж за дверью скрылся.

Делать нечего – сняла плащ, склянку с микстурой на стол поставила. Перед сном надо выпить, чтоб спалось лучше. А сначала помыться бы – вся костром пропахла, да и озноб вернулся. Верно, после разговора с хозяином вулкана. При нем-то еще держалась.

В шкафу и рубаха ночная нашлась из мягкого полотна, обшитая кружевами тонкими, будто паутинка. Прижала к лицу, вдохнула. Не обманул Огневик – новая. И пахнет хорошо: теплым чем-то, будто под лучами Отца-Солнца лежала и напиталась ими.

Прошла в комнату, где ванна каменная стояла. От камина приятный жар шел. Покрутила кованые цветы. Из крана и впрямь горячая вода полилась. Расскажи кому в селении про такое диво – не поверят.

Когда ванна наполнилась, поспешно одежду скинула и устроилась в обжигающей воде. Даже дышать легче стало. Какие еще чудеса хозяин вулкана припас?..

Только подумала о том – подпрыгнула, да так резко, что вода на пол выплеснулась. И было отчего – стук из-под горы раздался, да столь громкий, что и мыслей своих не слышала.

Точь-в-точь такой в селение доносился четыре седьмицы назад. Говорили, время жребия близится, и хозяин так невесту себе призывает. Но вот же я, невеста его. А стук не смолкает. Или так хозяину поцелуй не по нраву пришелся? А ну как завтра возвратит жертву обратно и прикажет другую невесту, более умелую ему прислать да здоровую?..

Стук тише стал, в отрывистое перестукивание превратился.

Тук-тук-тук… Тук-тук-тук…

Прислушивалась, но он не утихал. Полежала в горячей воде еще немного, а потом вылезла, вытерлась и ночную рубаху надела. Ткань мягкая, казалось, тело так и ласкает.

Плеснула воды в камин, чтоб огонь потушить, да только вот чудо: затрещал он и взвился вверх еще яростнее. Отпрянула, заслонив лицо ладонью. Ну и пусть его. Навряд ли пожар устрою.

Вернулась в комнату и скользнула в постель. Не могла свыкнуться с мыслью, что еще утром дома была, прощалась с родными стенами, а сейчас вот лежу на чужих простынях. И хоть свежие они, да все одно не мои.