Текст книги "Рихард Феникс. Море. Книга 3"
Автор книги: Татьяна Клявина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
– Хорошо. А вдруг он… Ну, нормальный? – спросил Бэн, в душе радуясь, что Добромир озвучил его тайные опасения.
Наставник хмыкнул:
– Все мы нормальные. Но не всех наша нормальность устраивает.
От последних его слов у Бэна вновь перехватило горло. И он промолчал, с трудом хватая ртом воздух, а взгляд непроизвольно нашёл под ногами дерущихся почти затоптанную лужу того «юноши». Бэн поразмыслил о том, что ему повезло иметь Добромира наставником, а не противником, а когда вынырнул из своих дум, чтобы посмотреть бой пятого блока, всё уже кончилось. Среди поверженных тел остались стоять трое: Вааи, победно вскинувший кулак к небу, Зраци, поглядывающий в сторону прошедших дальше бойцов, и молодой парень с резкими движениями.
– Третий… – выдохнул Добромир. Бэн не сразу понял, а наставник указал на одного из лежащих: – Вон второй бандит из сбивших Ерши, а тот, что остался, третий. – Произнёс он это одними губами, видимо затем, чтобы не услышали другие и не бросились кромсать подлецов.
– И какие у него шансы победить? – в тон наставнику поинтересовался Бэн.
– Нулевые, конечно же. Его уже раскрыли. – Добромир кивнул на трибуну победителей первого раунда. Все сверлили взглядами третьего, на лицах были ярость и презрение. – Для него могут сделать и исключение по первому правилу… Ладно, теперь перерыв. Если хочешь, можешь спуститься к друзьям, оказать им помощь, или поесть. Потом возвращайся.
* * *
Второй раунд начался с выбора партнёров. В центре поля четверо женщин стояли напротив выстроенных по возрасту мужчин.
Красавица Мауна с широкой улыбкой вытянула из строя мечника, и тот, обняв её, пообещал: «Ну в этом году, девочка, я тебе точно не проиграю!». Заливистый смех и объятие стали ему ответом. Вторая женщина из блока Мауны выбрала в соперники парня из первого, из четвёрки друзей. Третья, скривившись и демонстративно ударяя кулаком в раскрытую ладонь, кивнула на резкого бандита. Тот скалился с вызовом, будто раздевая женщину взглядом, но вдруг оказался на земле, при этом – все собравшиеся могли поклясться чем угодно – никто его в спину не пихал и подножку не ставил. Оно само. Чернокосая из первого блока кинулась на шею Вааи, и тот утонул в её пышных формах, пока руки дамы недвусмысленно исследовали его тело, облачённое лишь в тонкие укороченные штаны.
Пришла очередь выбирать мужчинам. Первым был Чиён, оказавшийся самым младшим. Выбор его пал на второго из четвёрки друзей, одного с ним роста и комплекции. Зраци, недолго думая, указал на рыжего мужичка из первого блока, тот нахально глянул на выбравшего и пожал плечами. Мару, о чём-то радостно болтающий с парнем с разрисованным лицом, ткнул на него, и оба, покатываясь со смеху и пихаясь локтями, удалились на трибуну ждать своей очереди; Бэн насупился. Бородача, который в прошлом бою прикрывал мечнику спину, вызвал крепкий детина, возвышавшийся над оппонентом почти на две головы. А двое из второго блока, видимо, друзья, стали соперниками.
Трибуны радостно заверещали, когда Мауна и её товарки по блоку заняли места на площадке, уже разделённой на три части. Противники прекрасных, но дюже опасных леди, старательно не показывали волнения.
– Десять минут на поединок! – напомнил ведущий и подал сигнал городовому.
«По-бом-м-м!» – призвал барабан и женщины ринулись в атаку.
Первым лёг бандит. Он упал, закрывая лицо от мощных пинков противницы, но это не помогло. Она выкрутила ему руки, схватила за волосы и так впечатала в поле мордой, что вибрации по земле поднялись на трибуны. Дама подхватила вопящую добычу, подкинула и подставила колено. Позвоночник хрустнул. Бандита не стало. И никто даже не вспомнил про первое правило. Бэн отвернулся, не в силах смотреть на столь бесчеловечное убийство. Зато остальные зрители ликовали.
Вторым победили паренька из четвёрки друзей. Его соперница и сама была невысокой, стройной. Но носилась она подобно смерчу, и противник не успевал за ней уследить. Подсечка, шлепок – и вот уже поверженный парень лежит на земле, не пытаясь вырваться, краснея и глупо хихикая, пока его шею крепко сжимали бёдра девушки под высоко задравшейся юбкой.
Красавица Мауна с соперником будто бы танцевали. Они кружились, не касаясь друг друга, изящными жестами сопровождали плавные движения, смеялись, легко, от души, и о чём-то беседовали. Едва-едва можно было заметить, когда на коже обоих расцветали синяки.
– Сдавайся уже! – выкрикнула Мауна, сделала шаг, отскочила.
Мечник без мечей припал на одно колено, попытался встать, что удалось с трудом, покачал головой и вновь ринулся в бой. Он улыбался, видимо, искренне наслаждаясь поединком.
– Я не понимаю, они дерутся или что? – устав от попыток разглядеть удары, спросил Бэн.
– Конечно. И сейчас Мауна вновь победит того, кто научил её рукопашному бою. Она у нас умничка, – ласково ответил Добромир.
И в самом деле. До финала оставалось ещё несколько минут, а мечник уже лежал на земле, сложив руки на животе и тяжело дыша. Как вышло время, бывшая соперница помогла ему подняться и бережно сопроводила к помощникам ведущего, которые сразу принялись за лечение.
Трибуны взорвались аплодисментами, когда Мауна победно хлопнула брата по подставленной ладони, будто передала эстафету с удачей. Вааи вскинул кулак к небу, разминувшись с сестрой, и ликованье возросло до небес. Уже и Бэн не устоял – поддался всеобщим настроениям, – вскочил, хлопая и топоча – сила, уверенность и энергичность расходились от красивого мужчины и заряжали окружающих. Добромир одобрительно поглядывал на ученика.
На второй круг в центре поля встали Вааи с чернокосой. Женщина явно заигрывала, вихляя бёдрами, оглаживая себя по телу. Она стояла к Бэну спиной, но и это было довольно красноречиво, и парень вновь вспомнил злосчастный леденец дамы рядом ниже.
Зраци с рыжим оказались в правой части поля, а Чиён со своим противником слева от Вааи. Казалось, что двух крайних пар для зрителей вообще не существует, все взгляды приковались к центральной. И там было на что посмотреть. В один момент Бэн даже закрыл глаза ладонями, но смотрел – краснел и смотрел – меж раздвинутых пальцев, стараясь не вообразить себе лишнего.
Все движения Вааи и чернокосой были жаркими, наполненными страстью, будто вокруг никого не было. Не слышалось звуков ударов, не виднелись синяки, но противники то и дело оказывались один на другом, перекатывались по земле, словно та стала мягкой периной. Стоило Вааи оказаться сверху, как дама подбрасывала его бёдрами, перехватывала ногами за шею, переворачивала, садилась ему на лицо или вжималась пышным бюстом в шею, совершенно не заботясь о том, что в следующую секунду вновь оказывалась под противником. Не имело значения, кто побеждал: каждую перемену позиций зрители встречали хоровыми ахами и воплями ликования.
Бэн набрался сил и отвёл взгляд от этого бесстыдства. И вовремя. Зраци с трудом приподнимался на дрожащих руках, а рыжий каждую такую попытку обрывал пинком сверху по спине. Казалось, парень проиграл, но ученик лекаря вспомнил слова наставника и решил не особо верить своим глазам. Не лучше дела шли и на другом краю поля. Только там доставалось оппоненту Чиёна. Бедолага, похоже, был без сознания, но всё ещё стоял, держа кулаки перед грудью.
Движение на дальнем краю поля – занесённая над барабаном колотушка. Казалось, все только этого и ждали. Ловкая подсечка – и к ногам Чиёна упало измочаленное тело. Резкий рывок, удар ногой снизу по рёбрам – и вот рыжий завалился на спину, не в силах вдохнуть или подняться, а Зраци уже вдавил ему пятку в живот. Финальный кувырок – и Вааи, намотав на руки чёрные косы, прижал даму грудью к земле, стоя коленями на её икрах и вжимаясь пахом в широкий зад.
«По-бо-о-ом!»
Монетки-бумажки поскакали по рядам. Одна из леди на той стороне радостно взвизгнула и послала Вааи воздушный поцелуй. Поле боя вновь осталось пустым ненадолго. Близился третий круг.
Бэн пересчитал участников, прикинул в уме и спросил:
– Сейчас восемнадцать. Если победит половина, то как они будут сражаться в конце, ведь число нечётное?
– Победитель прошлого года Вааи побережёт силы до финала или сразится сразу с двумя. Хотя всё может статься. Смотри, сейчас твой друг выступать будет.
Ученик глянул на поле, и неприятное чувство вновь нахлынуло, то самое чувство, называть которое по имени даже в мыслях не стоило. Зачем он вспомнил тот вечер, ту тайну? Что, ему своих проблем мало? И ведь засела она в голове, не обращать внимания теперь же невозможно! Чужая тайна и собственные чувства выбивали весь настрой, душили, заставляли роиться в голове никому не нужные мысли. Парень зажмурился и дал себе пощёчину. Леди впереди так и дёрнулись.
– Не пугайтесь, славные. Юноши нынче очень впечатлительные, – прогудел Добромир и посоветовал ученику: – Если что не по тебе, так лучше сходи прогуляйся. Не надо мне тут показательно страдать.
– Больше не буду, – пообещал парень и вновь устремил взгляд на поле.
Мару и будущий противник с разрисованным лицом размахивали руками, хохотали, о чём-то бурно рассказывали друг другу, как старые друзья. Бэн закрыл уши ладонями и вдруг увидел, что смеющийся человек очень похож на плачущего, если ничего не слышать. Добромир дёрнул ученика за рукав, красноречиво кивнул на выход. И парень вновь отказался, собрался, сел прямо, скрестил на груди руки, подражая наставнику.
Низкорослый бородач, друг мечника, усиленно разминался на своей части площадки, пока его противник-здоровяк, уперев руки в бока, глядел перед собой исподлобья. Третья пара скромно мялась в уголочке, но стоило загудеть барабану, как они первыми бросились мутузить друг друга, выкручивать руки, лягаться и кусаться.
– Прям дети малые, – вздохнула дама впереди, подруги закивали, задевая соседок широкими полями шляп.
Бэн был согласен с её словами. Драка этих, казалось бы, взрослых мужчин, выглядела вызывающе детской. И как они только добрались до второго тура? Зато другие оправдывали ожидание зрителей, хотя Вааи с чернокосой вряд ли кто мог переплюнуть.
Глава 86
Финал боев в Макавари
Зрители шептались и делали ставки, городовой поигрывал колотушкой, двое Дракатри за его спиной что-то аппетитно жевали. Рядом примостились детишки с корзинками ракушечника и плели ободки из ранних одуванчиков. Нарушитель из первого блока, привязанный к трибуне у выхода, крыл всех подряд отборной бранью. Рядом с ним в бочке меланхолично отмачивали розги помощники ведущего.
Казалось, текущие поединки были не слишком всем интересны, но находились и те, кто поддерживал участников, кричал «Победы!», «Бей его!» или «Я ж на тебя поставил, зараза!». Но что бы ни происходило на поле и на трибунах, времени до финала оставалось мало.
Бэн сунул горячие ладони под себя, чтобы не стискивать кулаки, наблюдая за поединком Мару и разрисованного. Бились те неожиданно честно: никаких финтов и ударов в спину, горец не бросал землю в глаза, оппонент не пытался схватить развевающиеся пёстрые одежды или за волосы. Мельтешили руки и ноги, оба подпрыгивали и вертелись, сталкивались в воздухе, то и дело громко смеялись и хлопали друг друга по ладоням. Стоило упасть одному, второй тут же вздёргивал его на ноги, чтобы продолжить бой. На это было бы даже приятно смотреть, если бы… Бэн выдохнул, прогоняя внезапный гнев, и выбрал единственную причину, почему зрелище его не радовало: противники перемещались слишком быстро. Не так, как Мауна и её учитель, а будто бы исчезали в одном месте и тут же появлялись в другом. То пёстрое перекрывало высокую чёрную фигуру, то та разделяла надвое яркий шар.
Ученик лекаря перевёл взгляд, чтобы не пропустить и другие поединки.
Низкорослый бородач с гиканьем кидался на здоровяка, но тот лишь вяло отпинывался. Казалось, победа была уже у него в кармане, но бородач рискнул. Он бросился влобовую, подпрыгнул, но не так высоко, как раньше. Туда, где должна была оказаться его голова, взлетела нога здоровяка, а низкий уже сжался в клубок, перекатился под противником, выскочил у того за спиной и с разворота влупил под колени. Детина рухнул мордой в землю, так и не успев встать на обе ноги после замаха. Бородач сел ему на поясницу, выкрутил руки ладонями к затылку и крепко держал за большие пальцы всё оставшееся время. Здоровяк, как не бился, сбросить доставучего недоросля не смог. И снова звон монет и радостные вскрики. Громче всех подбадривал мечник, учитель Мауны. Он потрясал кошелём и обещал другу выпивку, если тот продержится до финала.
Кусачие друзья-соперники катались по земле, вяло суча ногами и хныкая. На них даже никто не смотрел. Потому с ударом колотушкой по барабану выбыли оба. Бородач успел вскочить, чтобы пройти в следующий тур. Мару, сбив противника с ног, в этот раз не помог сразу подняться. И оба, не запыхавшиеся, продолжая болтать и посмеиваться, остались на своих местах: горец стоял, а разрисованный полулежал перед ним, закинув ногу на ногу, подперев одной рукой щёку, а другой бурно жестикулируя.
– Ишь, клоуны, – фыркнула дама впереди.
– Зато какие хорошенькие! – вздохнула томно другая.
– Я бы их обоих усыновила, – прогудела третья и достала новую карамельку на палочке.
Ведущий опросил участников и сказал, что третий тур начнётся через десять минут, а не через час, как было условлено. Мауна, Вааи, Зраци, Чиён, Мару, бородач, хрупкая леди и бабища, убившая бандита, рвались в бой. Наскоро выбрали пары. Мауна повернулась к учителю и тот указал на Зраци.
– Вот с ним сразись, девочка моя. Он хорош!
– Ха! Так и сделаю! Иди сюда, лысенький! – красавица приобняла покрасневшего парня за плечи и вывела из строя.
Бабища шагом командира прошлась перед мужчинами и кивнула Вааи, тот польщённо поклонился. Тонкая леди, прикрыв лицо широким расшитым рукавом, ткнула пальчиком в Мару, тот перехватил её под локоть и повёл к трибунам. Та пыталась вырваться, но вскоре сдалась и уже через несколько секунд заливисто смеялась, пока горец её тормошил и забалтывал. Чиёну по остаточному принципу достался бородач. Тень даже не взглянул на соперника.
На поле убрали один ряд внутренних канатов, а другой перевязали по центру, так сражаться могли только две пары. И первыми вышли красивые брат с сестрой со своими противниками, пока остальные, недавно закончившие бои, отдыхали.
«По-бум!» – грохнул барабан и началось.
В кошачьей походке Зраци не уступал Мауне. Но она с ним, казалось, играла как мама-кошка со своим неразумным отпрыском. Бэн, жадно глядящий на них, заметил, что парень не бьётся и в половину показанной ранее силы. Он делал выпад – женщина застывала, но едва их тела должны были соприкоснуться, как Мауна уклонялась, тянула Зраци на себя и наносила резкий удар. Пару раз парень чуть не упал, но, как показалось Бэну, больше намеренно, чтобы использовать тот свой приём: пинок снизу вверх. Но женщина не позволяла, держась сбоку и каждый раз оказываясь не там, куда поворачивался противник. Трибуны верещали, голоса заливали поле, упрашивали кончать котёнка скорее. Но Мауна игралась, и только финальный бой барабана был ей указ.
Со стороны Вааи битва шла жёстче. Бэн узнавал удары, которым учил его дедушка: «Вот таким медведя можно свалить». И этих, противомедвежьих ударов что красавец-мужчина, что его мужеподобная соперница выдавали долгими сериями и, казалось, ни один не попал в цель. Вааи держал у груди руки, подскакивал на носочках, выкидывал сжатый кулак вперёд, втиснув голову в плечи. И в него, едва раскрывшегося, летел кулачище дамы. Но вот раздался глухой стук и женщина покачнулась. На руке её наливался синяк. Вааи отпрыгнул, плечом смахнул пот со щеки. Дама осела, подняла ладони кверху, потрясла головой. Противник опустил кулаки, и Бэн заметил у него длинную ссадину под скулой. Пара фраз, и женщина с трудом поднялась, приняв протянутую руку, тяжело добрела до каната и покинула поле.
– Ну да, сама себя и прогнала, – разочарованно сказала леди впереди Бэна.
– По лицу же нельзя бить, а она заехала. Вот дурочка, – надулась вторая.
– Ах, девочки, – вытянув изо рта карамельку, добавила третья, – ну скажите, кто в здравом уме ударит такого красавчика по лицу?
И снова кивки, колыхание полей шляп. Помощники ведущего хотели усадить даму в лекарском уголке, но она протопала дальше, угрюмо свесив руки, и плюхнулась на скамейку рядом с нарушителем первого блока. Мужик что-то крикнул ей в ухо, и дама легонько ткнула ему локтем в нос. Хлынула кровь. Помощники, как один, неодобрительно качнули головами. Женщина сделала знак готовить розги и для неё.
Засмотревшись на это принятие судьбы, Бэн пропустил остаток боя Мауны и Зраци и только с ударом колотушки по барабану перевёл взгляд на поле. Парень лежал на животе. Женщина ходила по его спине, посмеиваясь и щипая босыми пальцами ног. Вааи стоял у среднего каната, скрестив на груди руки, и хмуро глядел на бывшую соперницу. Как только был объявлен конец поединка, мужчина направился к даме, заговорил. «Наверное, хочет чтобы её не пороли», – с любопытством подумал Бэн. А решительная женщина лишь качала головой и усмехалась, своим упрямством вызывая восхищение. Мауна тем временем подняла за шкирку Зраци, поставила на ноги, чмокнула в лобик и довольная ушлёпала на трибуны. Парень встряхнулся и поплёлся к корзине с оружием забрать свой кинжал.
– Интересно, – вымолвил Добромир, – а леди, значит, этот зверь не бьёт.
– Почему? – откликнулся Бэн.
– Не мне это знать, точно. Но вот то, что он откровенно халтурил, пасовал перед нашей девочкой, говорит, что не так уж он прост. Даже не как боец, а как человек. Личность.
– Я тоже девочек не бью! – почему-то обиделся ученик лекаря.
– С тобой и так всё понятно. А с этим нет. – наставник обернулся и потрепал по волосам своего подопечного. – Ты у нас вообще не из тех, кто будет биться на интерес.
– Откуда вы знаете? – нахохлился тот.
Добромир легонько щёлкнул Бэна по кончику носа и подмигнул.
– Опыт. Опыт: сколько я вас таких перевидал.
И снова стук в барабан. И снова четверо на поле.
Хрупкая леди, всё время прижимающаяся к Мару, обняла его, погладила по плечу и тут же отпрыгнула, встав боком на полусогнутых ногах и сделала жест «нападай». Горец не заставил себя долго ждать. Он забегал ей за спину, ловил в прыжке, тыкал пальцами под рёбра, щекотал, крутил и подкидывал, не давая задеть себя. И это тоже выглядело игрой – милой детской шалостью, – но более забавной и приятной зрителям, чем нелепая драка двух мужчин в предыдущем раунде.
Чиён же был серьёзно настроен. Он стоял руками на земле, а ноги так и мелькали в воздухе, не давая подойти противнику. А тот выматывался почём зря, пытаясь найти в бесконечной вертушке хоть один зазор. И все его подкаты и кульбиты напарывались на мощные удары, от которых бородача отбрасывало на пару шагов. Но стоило Чиёну встать на ноги, как он тут же повалился, словно соперник только того и ждал, применив такой же удар под колени, что и в предыдущем бое.
Одновременно леди и Чиён сделали одинаково, будто сговорились: высоко подпрыгнули, перелетели оппонентов, оттолкнулись от земли руками и, обхватив врагов ногами за шею, повалили, душа. Грузный бородач встать не смог. А Мару, вскрикнув, когда крепкий хват зажал несколько косичек, выскользнул из объятий противницы, стиснул её со спины ногами и перекинул через себя. Леди не шевелилась, раскинувшись на земле потрёпанной куклой, лишь в кулачке трепетали на ветру две вырванных у оппонента чёрных косички с золотыми украшениями.
«Пу-бум»!
Мару и Чиён глянули друг на друга и отвернулись. Горец поднял на руки бывшую соперницу и проскользнул между канатов в лекарский уголок. Учитель Мауны помог бородатому соратнику подняться и увёл его прочь.Тень сел между своими наставниками, а те улыбались ему, но не очень радостно. Ведущий объявил получасовой перерыв.
– Встань пройдись, а то засиделся, – проворчал Добромир.
Бэн помотал головой, как и раньше, не желал покидать своё место на трибунах, даже голод и жажда не смели к нему приближаться, уж слишком взвинчен был парень. Ведь ещё немного, ещё один раунд, и можно отправляться за Ерши. Бэн вспомнил слова наставника о звериной лавке, хотел переспросить то, что не расслышал, но рядом никого уже не было. Лишь качались на широкой спине два лисьих хвоста, свешенных с шапки, пока Добромир шагал вдоль поля к городовому и двум другим Дракатри. Окружающие дамы попытались разговорить брошенного наставником лекарёнка, но тот лишь краснел и молчал, чтобы не сболтнуть лишнего, да так от него и отстали. А он всё думал то о Мару и его разрисованном противнике, то об одиноком даже среди людей Чиёне, то о малыше, который где-то там, среди чужаков, похищенный, ждущий помощи.
Парень дёрнулся и проснулся, захлопал глазами, в ушах ещё стоял гул барабана. Добромир уже сидел рядом, послеполуденное солнце больше не скрывало его глаза в тени, и ученик подивился, как сейчас этот крепкий старик похож на того мальчика, Алека. В то утро, когда они покидали деревню Фениксов, у воришки было такое же выражение на лице: любопытное, напряжённое. И глаза… сейчас глаза Добромира выглядели столь же яркими, как у Алека, цвета молодой зелени, цвета весны. Удивительное сходство.
Бэн вновь подумал о Рихарде, боясь загадывать, вернётся тот или нет. Привязал ли он к себе Алека, чтобы призвать сюда? И почему – у Бэна часто забилось сердце от нахлынувшей тревоги, – почему Рихард больше его не призывал? Неужели действительно случилось нечто ужасное, непоправимое? Или сын пастушки, недолекарь больше юному Фениксу не нужен? Где-то там, где мальчик сейчас есть, ему без бывших спутников лучше? Может зря они волнуются? Может Рихард подружился с Августом, может они там хором смеются над всеми, здесь оставленными? Да нет, быть такого не может – уверял себя Бэн. Но тогда где же он, когда же вернётся? Почему не призовёт, ведь они же друзья?..
– Хватит гонять пустые мысли, – посоветовал Добромир и кивнул на поле, где уже стояли четверо. Как и ожидалось: Вааи с Мауной, Чиён с Мару. И было в этом нечто правильное, притягательное, то, что заставило трибуны созерцать бои молча, почти не дыша.
Бэн и раньше не успевал следить за движениями бойцов, лишь замечал, как колотили друг друга яростно и жестоко его спутники, и как в плавном танце, то прижимаясь друг к другу, то расходясь, будто речные потоки, демонстрировали свои умения красивые брат с сестрой. Зачаровывали своими движениями, перемещаясь, задавали ритм, обводили друг друга красивыми жестами, широко улыбались Вааи с Мауной. Как невероятно приятно было на них смотреть, словно в каком-то трансе…
Вскрик. Тонкий жалобный вскрик разнёсся над половиной спутников. И гипнотическое зрелище танца отпустило Бэна. Он вскочил, готовый бежать, спрыгнуть на поле, как Добромир до боя, но широкая лапища удержала его.
– Но… Там… – дрожащими губами вымолвил парень, впиваясь глазами в спину Чиёна. Тот сидел верхом на Мару и бил. Нет. Одной рукой наносил удары, другой же стискивал горло. Ноги Мару дёргались, дёргались, дёргались и упали…
Всё разрешилось в пару секунд. Вааи пинком отбросил Чиёна, и тот покатился к краю поля. Мауна подняла Мару, прижала к себе и вынесла к лекарям.
– Пошли! – скомандовал Добромир, и Бэн не заметил, как уже бежал через поле туда, к Мару.
Горец лежал на коленях Мауны. Женщина аккуратно и бережно стирала тряпицей кровь с его лица, поправляла растрёпанную одежду, перекрученный на шее жёлтый шарф, шептала слова ободрения, журила ласково, смочила разбитые губы чистой водой, взглянула на подошедших и хмыкнула:
– Жить будет балбесина. Не пойму только, что они не поделили.
Бэн, стараясь не поддаваться панике, едва уняв сбитое дыхание, протянул руки, готовый забрать Мару, но Мауна мотнула головой:
– Чи-чи-чи, пусть отдохнёт. Глупость иногда должна быть наказана. Не так ли?
– Что случилось? – голос резкий, как птичий крик, раздался над ухом.
Ученик лекаря подскочил, обернулся. Перед ним стоял тот парень с разукрашенным лицом, и тут только Бэн понял, что это не просто краска, а татуировки. «Как это смело, – мысленно восхитился он и сразу оспорил: – как же это глупо!»
– Вам здесь не место, юноша, – осадил подошедшего Добромир.
Татуированный не сводил взгляда с Мару, затем обернулся туда, где Вааи наказывал Чиёна, и сгинул в толпе уходящих зрителей.
– Дядь, а кто победил? – К Бэну незаметно подошёл ребёнок с венком и корзинкой ракушек.
Мауна окликнула малыша и указала в сторону брата:
– Конечно же он!
И малыш, позвав остальных с венками и корзинками, понёсся туда. Дети выволокли красавца-мужчину на поле, надели на него венки, посыпали ракушками и объявили победителем. Зрители, что ещё не успели сбежать, вовсю аплодировали. И только издалека доносился трубный голос дамы с карамелькой на палочке: «А порка будет?». Но ответа ей никто не дал.
Мару пришёл в себя минут через десять, благодарно потёрся о щёку Мауны и встал, чуть шатаясь.
– Со мной всё хорошо. Просто слабость и жрать хочется. Спасибо за заботу.
– Ну-ну, слабость, говоришь, – сощурилась женщина. – У меня есть кое-какие лекарства от… Слабости. Пойдём дам?
– Спасибо за предложение, но не стоит, – Мару сделал шутовской поклон и развернулся к Бэну, оскалился: – Ну же, пирожочек, улыбнись, не будь букой!
– Что произошло на поле? – свистящим шёпотом спросил Бэн.
– Да пустяки. Подумаешь, подрались⁈ С кем не бывает. А теперь не будем больше откладывать: пойдём чего-нибудь сожрём и купим себе пару резвых рысаков, если тут такие водятся.
– Тут есть кое-что получше, – хмыкнул Добромир, вглядываясь в Мару. Наставник обернулся к ученику и сказал: – Идите в «Синий прибой» на третьей линии, там вас накормят. А после – ко мне. Проведу вас в звериную лавку.
– Отлично! Я знаю, где «Прибой»! – воскликнул Мару и пошёл к корзине с оружием.
– Не спускай глас со свое… го дружка. С обоих, – наказал Добромир и подопнул ученика к выходу.
Толпа подхватила и понесла. За трибунами Мару повлёк Бэна в нужном направлении, прилаживая к поясу ремешок с ножнами. Ученик лекаря смотрел и не верил: набухшие ссадины за жалкие минуты стягивались в ровную кожу.
– Ты не хочешь мне ничего рассказать? – сурово спросил Бэн.
– Нет. Пока нет, – сощурив золотые глаза, серьёзно ответил горец.
«Синий прибой», как оказалось, держали тот мечник и бородач. Они радушно встретили гостей и принялись за готовку. Кроме ребят больше никого не было. «Но позже точно будут, как ставки попилят», – заверил один из хозяев. Когда Бэн и Мару уселись за стол, в едальню зашёл тот, с татуировками на лице. Удивился и улыбнулся, спросил у горца:
– Ты как вообще?
– Бывало и хуже, – отмахнулся Мару и велел: – Так, всем знакомиться с моим другом детства! Его зовут Корвус. Он уехал в другой город учиться, работать и чем ты там ещё занимаешься⁈
– Художник я. А ещё вот за деньги дерусь, – Корвус показал кошель и направился к стойке с пивными бочками.
Бэн наклонился к уху Мару и прошептал, пугаясь и своего злого голоса, и неуместности вопроса:
– А этот друг тоже знает твою тайну?
Горец застыл, глянул на собеседника поражённо, а затем рассмеялся и крикнул через весь зал:
– Хэй, Корвус, ты знаешь мою тайну?
– Какую? – лениво откликнулся тот, откручивая кран на пивной бочке и подставляя кружку размером с небольшое ведро. – Что ты – самая большая заноза в заднице нашей родной деревни⁈ Конечно знаю! Как и все остальные. У тебя это на лбу написано.
– Вот видишь, пирожочек, он – знает, – смеясь, резюмировал Мару, но затем очень тихо добавил: – Конечно, нет. На то она и тайна, пирожочек.
Бэн обижено засопел и отвернулся. Есть расхотелось. Но надо. Ведь впереди долгая дорога верхом, поиски Ерши и возвращение сюда, в Макавари.
Глава 87
Сделка
Низкий бородач-хозяин протолкался среди нахлынувших в едальню посетителей, поставил перед Мару большую кружку пива и произнёс:
– Спасибо, что колотил не сильно мою дочурку!
– М? Та леди, с которой я дрался? – горец приложил ладонь козырьком к бровям, показывая рост бывшей соперницы. Бородач кивнул. – Да ладно, пустяки! У нас был уговор, что я не буду слишком усердствовать. Да и слабенькая она, – добавил он, благодарно пожимая протянутую руку.
– И что, вот эта, мелкая с тощей задницей, твоя дочка? – присвистнул Корвус, опорожняя очередную кружку.
– Ты бы, уважаемый постоялец, ноги со стола убрал, – погрозил кулаком бородач.
Корвус нехотя исполнил просьбу. Хозяин, глядя, как Мару отпивает и восторженно улыбается, сказал:
– Давненько у нас за середину боёв так много женщин не проходило. А ты моей дочке прям шанс дал.
– И не скажи! Я ещё понимаю, что Груша прошла, хотя ей далеко до Мауны. Но вот Эва твоя! – поддакнул второй хозяин едальни, пробираясь мимо с большой тарелкой. Два коротких меча на его боку выразительно просматривались под поварским фартуком, держа возбуждённых после боёв посетителей в относительном покое.
– Повезло с соперником, – хмыкнул первый.
– Я смотрел с трибун, заметил, что многие и не дрались-то особо, – вклинился Бэн, ощущая себя среди бывших участников боёв лишним.
– А чего им кулаками махать лишний раз? – бросил чернобородый, унося пустую посуду, – Удача – вот хозяйка любой славной драки.
– Ну не скажи! – выкрикнули через стол.
Бэн наклонился в сторону и увидел между колонной и дальней стеной ту четвёрку друзей, половина из которых добралась до второго круга. Они с вызовом глядели на хозяев едальни. Чернобородый махнул на них полотенцем, сказал:
– Тьфу тебя глупого! Этот турнир перед посевной ведь не абы с чего взят, а так повелось. В нём вам, молодым да зелёным, наказ от нас, поживших.
– Да какой наказ? – крикнул другой из четвёрки. – Победа – это деньги. Проигрыш – это ничего.
– Дойти до второго круга, до личных боёв – уже победа, – уперев руки в бока, заявил низкий бородач. – Большинство ставок срабатывает именно на этом этапе. Можно хитростью пробраться в финал, а можно…
– Да-да-да, – раздалось с другого стола, – а в финале напороться на Вааи или ещё какого монстра, и кранты удаче!
– Вот-вот! – подхватили из угла едальни. – Вааи к любому стилю боя подстраивается, его так просто не одолеть.
– В том-то и наказ, – перекричал поднявшийся галдёж хозяин. – Знайте больше, умейте больше и не отворачивайтесь от возможностей. Так и с урожаем: можно получить хороший благодаря вложенным трудам, а можно – благодаря удаче.
– Ты, старикан, с Вааи просто не дрался! – снова встрял голос из угла.
– Дрался, – донеслось из другого. – В том году в финале.
– Тогда где ж твоя удача была, старикан?
– При мне, – щербато улыбнулся хозяин и огладил бороду, – а вот техники и скорости не хватило. Учитесь на ошибках стариков, как я, молодёжь, авось, не пропадёте. – Оставив это напутствие к размышлению гостей, он пошёл к следующему столу, за которым завели похабную песню.
