Текст книги "Зеркало (СИ)"

Автор книги: Татьяна Бражник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Свободные не шевелились. Они вообще практические не проявляли признаков жизни в присутствии учителя, походя на сборище восковых фигур. Их воля, их характер, их мнение, их голос – все это воплотилось в маленькой, с виду безобидной фигурке молоденькой девушки с многовековой душой.

Хранители направились к двери вслед энергично шагающим Феофаном. Они не оборачивались и не сомневались. Еще сидя за столом, Деян точно решил, на какой стороне останется, хотя это было сложно. Возможно, и не настолько уж неправ быт Феофан, заковав брата в кинжал. Многого стоил один только это взгляд, наполненный высокопробной сталью, не выражающий ничего человеческого, и обращающий все вокруг себя в камень. Такой же крепкий камень, о который любой молот сломается, что и бьется у него в груди. Этот взгляд, под которым даже многоопытные и совершенно самодостаточные, талантливые маги, самые приближенные Свободные становились безвольными куклами, простым инструментом, предназначенным лишь для того, чтобы исполнять волю хозяина. Просто Деян не хотел присоединиться к их числу, не хотел становиться камнем, вот и все.

– До встречи. – крикнул Великий в след уходящему брату. Но Феофан не ответил. То ли потому что ушел уже достаточно далеко и не слышал, то ли потому что ему нечего было ответить. Да и не к чему. Он же все решил.

33

В детстве я до ужаса боялась темноты. Особенно страшно было после полуночи, когда выключали фонари и один за другим гасли окна в доме напротив. Но тогда я даже не представляла себе, что такое темнота.

Боль отступила очень быстро. Или это я перестала ее чувствовать. Больше я вообще ничего не чувствовала. Никогда не думала, что существует абсолютная тишина и тьма, но здесь не было ни звука, ни лучика. Я хотела кричать. Я хотела бежать, спасаясь из этого ада. Но у меня больше не было тела. Мне оставалось только строить догадки, что могло произойти. Я не сдавалась.

– До встречи, Аль.

Я уже привыкла к оглушительной тишине, когда услышала голос Сэта. Я кричала, я хотела чтобы он тоже меня услышал, но пустота пожирала мой голос.

Мир вокруг наполнился звуками. Сперва она были невыносимы, какофония голосов заполнила каждый миллиметр вокруг меня, но ни слова было не разобрать.

– Пошли вон!

Это был первый голос, который я различила. Это был мой собственный голос.

На несколько секунд меня ослепил свет. Но он тут же погас, вернув темноту. Вспышки повторились еще несколько раз, но они уже не были такими яркими. Снова зазвучали голоса. Потом я почувствовала магию. Свою магию. Она была в сто раз сильнее, чем прежде, заклинание казалось незнакомым.

Я вспомнила это ощущение отстраненности и легкое головокружение. Так уже было. Только теперь уже не Феофан разгуливал в моей голове.

Очередная вспышка света, до одурения. Я собрала всю оставшуюся волю (а осталась ее самая толика), чтобы пробраться за завесу света. Это было сложно делать без тела, когда ты не властна ни над чем, кроме собственного разума.

Я увидела Златана. Он лежал на кровати, белый, как холодильник в магазине бытовой техники. Мысленно я торжествовала. Я не могла управлять своим телом, но теперь я хотя бы видела и слышала, что происходит вокруг. Что происходит вокруг Ратмира.

Испустив стон, Златан открыл глаза. Ратмир склонился над учеником. Больше он ничем не мог ему помочь.

– Ты заслужил свою жизнь. – произнес Великий Старец.

Как мне знакома эта интонация. Повелительное снисхождение. Это все, на что был способен маг. Простое «спасибо» никак не желало срываться с уст Ратмира, даже когда он обращался к человеку, отдавшему собственное здоровье за никчемную жизнь учителя. Да и не только свое.

Свободные не нарушили ни одного данного мне обещания. Я действительно осталась в живых, как и мои друзья. Я могла теперь идти на все четыре стороны, только реализовать это у меня пока не получалось. Хранители не отстранились от меня, и Свободные приняли как свою. Теперь я была действительно богата. Но могу я себе позволить лишь то, что позволит себе Ратмир. Небольшое несоответствие. Но номинально Свободные чисты. Как всегда.

Ратмир готовился к встрече с братом. Он прекрасно распоряжался моими мозгами, возможно, даже лучше, чем я это сама делала. Ему удалось выудить из моей памяти все мелочи, о которых я, казалось, давно позабыла. Ему нужна была моя память, память живого человека. Я знала, что по моим щекам катятся слезы. Но Ратмир не смахивал их. Он улыбался, наслаждаясь всеми прожитыми мной минутами и запивая мои слезы дорогим красным вином. Его любимым.

Я тоже знала о нем все. Теперь мы стали единым целым. Я словно увидела этот мир с другими глазами. А, впрочем, так и было.

Для Ратмира я не представляла какой-либо опасности. Да и что я могла сделать. Ни одна клеточка моего тела больше не признавала со мной родства. Теперь я стала Ратмиром. И только там, на заднем плане еще тихонько пищала затравленная мышка – я, а точнее, что от меня осталось.

Если бы у меня был голос, я бы сорвала его криком, так я пыталась привлечь к себе внимание Хранителей, когда они сидели со мной за одним столом. Мне хотелось доказать им – я жива, я здесь, совсем рядом. Только Феофан меня видел. Но не стал ничего делать.

Всплеск магии ослепил меня. Я снова погрузилась в темноту. Я чувствовала ярость, на поверхность всплыли осколки памяти, всегда появляющиеся так не вовремя. Но это было не мое прошлое. У каждого свои скелеты в шкафу.

Прошло время и темнота стала распадаться. На этот раз свет был не таким ослепляющим. Пришло мое время строить лабиринты.

Признаться откровенно, мне нравился мир Ратмира. Он был ослепляющее роскошным. Огонь свечей мерцал на брильянтах дам и сюртуках кавалеров, когда они кружилась в танце по огромному залу. Здесь царил запах цветов, человеческих тел и расплавившегося воска. Ратмир идеально вписывался в эту картину. Галантный кавалер, он вел стройную девушку в танце. Она очень напоминала мне Весею. Светлые волосы были собраны в высокую прическу, а голубые глаза даже не шли в сравнение с топазами. Немного жаль было разрушать эту идиллию.

Усатый дирижер дал оркестру знак, и музыканты замолчали. Элегантно поклонившись, молодая полуэльфийка покинула зал. Недоуменный Ратмир направился в след за ней. Он вышел в дворцовый сад. Изумительно пахло летней ночью. Ратмир не замечал этого. Взволнованный, он спешил по тропинке в поисках своей спутницы.

– Говорят, прогулки на свежем воздухе укрепляют здоровье. – устав, что мое присутствие игнорируют, я набралась смелости заявить о себе.

Ратмир уставился на меня, не зная, как ему реагировать на эту наглость.

– Ты…

– Ты кого-то потерял? – невинно осведомилась я.

– Не твое дело. Никого я не терял. – гавкнул на меня Великий Старец.

Он знал, что я могу появляться в его снах. Этой мыслью он и подсказал мне выход из моей темницы. Хоть и ненадолго, но все лучше, чем сидеть как попугай в клетке. К тому же, тут у меня есть привычное тело. Как мне его не хватало.

– У-у-у… – издевательски протянула я, сама себе напомнив Сэта. – Да нет же, дружище. Ты кое-кого потерял. Кого-то очень тебе дорогого. Навсегда потерял.

Ратмир опустил взгляд. На дорожке лежало два тела. Ратмир взглянул на свои руки, по локоть испачканные кровью. Да, я постаралась.

Старец припал к телу убитой полуэльфийки и кричал так, что у меня чуть голова не разлетелась на мелкие кусочки. Мне стоило невероятных усилий удержать его во сне. Нам еще много о чем надо поговорить.

Это был главный скелет в шкафу Ратмира. Старец с легкостью лишал людей жизни, жалея лишь о ней. Ее звали Тельмакардиэ. Прекрасное дитя, затмевавшее своей красотой свет солнца. Она была для Ратмира всем.

Ученица Феофана, она из немногих в то время женщин-магов, обладательница отличного потенциала, она обезоружила Великого Старца с первых минут знакомства. Ратмир не слушал тех, кто говорил, что она шпионка. Ему было все равно, что Хранительница так и не приняла его предложения изменить нашивку на рукаве, хотя другими его предложениями не брезговала. Возможно, у Ратмира и камень вместо сердца, но росток любви все же пробился сквозь этот гранит. Говорили, что она из Великого веревки вила. Ратмир знал это. Он даже был этому рад.

Но ни его сила, ни его влияние, ни его богатство не заставили Тель любить. Величайший из магов был побежден ничтожным эльфом, без рода и племени. Он был учеником кого-то из Свободных. Даже в приближенные не пробился. Но Тель любила его.

Ратмир, ослепленный яростью, убил их обоих. Но века так и не заглушили ту боль. Великий Старец не смог никого больше полюбить, навсегда разучившись этому чувству.

Я знала это. Как и многое другое. Я знала всего его болевые точки. А он – мои.

Ратмир не растерялся. Я увидела маленькую девочку, болтающую ногами на табуретке. Совсем малышка. Пахло вишневым вареньем. Мама готовила самое вкусное вишневое варенье в мире.

– Мне пора. – мама поцеловала девчушку в щеку и вышла. Малышка кинулась следом за ней.

Я опустилась на табуретку.

– Неужели ты думал, что купишь меня на эту дешевку?

– Однако, двадцать лет эта «дешевка» работала исправно. – Ратмир сел напротив меня.

– Купи себе за это пряник, умник, отпразднуй свой успех.

– Вот видишь, тебя это бесит. – Ратмир шипел как змея, надеясь, что я разрыдаюсь, почувствую всю ничтожность и бессмысленность своего бытия. Ему надо было, чтобы я потеряла контроль над сном, чтобы я дала ему проснуться.

– Если меня что-то и бесит, так это твоя довольная физиономия.

– Не бесись, теперь я ношу твою.

– Чтобы тебя черти еще 306 лет и 212 дней жрали.

– А Хранители научили тебя плохим манерам, я смотрю. Ничего им доверить нельзя.

– А мне с тобой церемонии разводить и не особо хочется.

– Ну так выкладывай. – по-деловому предложил Старец. – Что ты от меня хочешь?

– Иди вон.

– Куда же я пойду? Нет, деточка, мы с тобой теперь неразлучны, как желтый и красный M&Ms.

– Это твоя благодарность за то, что вытащила твой зад из клинка?

– Ну знаешь ли, дорогуша, меня твое общество тоже не вдохновляет. И если бы твой дорогой Деян не палил куда не следует, ты бы сейчас пила на кухне с Весеей чай. Но раз так вышло, я использую выпавший мне шанс на полную.

– Тогда меня отпусти. Найди мне другое тело!

Я практически сорвалась на крик, понимая, что мне ничего у Ратмира не выторговать.

– Поглядите-ка, у этой курочки самомнение с Останкинскую башню. – обратился Великий к потолку. – Ты считаешь, что прям все можешь, пигалица?

– Придумай что хочешь, но убирайся из моей головы!

В одно мгновение Ратмир оказался рядом, схватив меня за горло. Я даже почти почувствовала боль.

– Не забывайся, кто перед тобой. И не смей мной командовать! Будешь сидеть тут тихо, как мышка. И делать будешь то, что я тебе скажу. Поняла? Я тут рулю, и жива ты только пока нужна мне. Начнешь рыпаться, будет больно, ясно? Или тебе наплевать на тех, кто был тебе дорог?

Снова темнота. Я сама решила в нее вернуться. Великий Старец оказался не таким уж и простаком, практически лишив меня последнего козыря.

Софон пришел на следующее утро, чтобы оповестить Великого Мага о месте и времени предстоящей дуэли. Но Ратмир к нему не вышел, послав за себя Соната. Я обнадеживала себя мыслью, что это из-за меня он не хочет видится с Хранителем, не хочет давать мне сил жить и бороться дальше. Добрые глаза старика мне бы сейчас очень помогли. Я верила, Хранители еще могут слышать меня, я все еще жива.

34

Схватка была назначена на 21 июня, в день летнего солнцестояния. Ни днем раньше, ни днем позже. Это была принципиальная позиция Великого Старца. Ратмир был вынужден принять эту дату, хотя две недели, отведенные ему на подготовку, оказались слишком уж сжатым сроком. Особенно когда привык считать время столетиями. В ответ Ратмир потребовал, чтобы приближенные ученики тоже участвовали в сражении. Против восьми приближенных Великих Магов Феофан должен был выдвинуть ровно восемь Хранителей. Скрепя зубы, Старец согласился.

Понять, зачем было ввязывать в это безумие простых магов, не мог никто. Казалось, что даже сам Ратмир не до конца понимал, для чего ему нужны лишние люди. О том, что можно было бы избежать лишних жертв, Ратмир не думал, гуманность никогда не входила в число его пороков.

Феофан научил Хранителей многим из тех заклинаний, которые были под запретом долгое время даже для Софона и Лазаря. За пару недель Хранители научились большему, чем за все время пребывания в общине.

Нет, Великий Старец вовсе не собирался уходить. Он был бы и рад отправиться в райские кущи, но такого подарка судьба ему не сулила. Он собирался драться с братом не за свою или его жизнь, а за судьбу людей, которым, возможно, очень скоро придется открыть для себя много нового. Феофан всегда был убежден в правильности поступков магов древности, отнявших у людей столь могущественное знание, и с каждым годом все прочнее утверждался в своем мнении.

Особого выбора в том, кто пойдет с Феофаном, у Хранителей не было. В случае неудачи Великий Старец рисковал не только верными соратниками, но и всем будущим своего учения.

Ратмир преподнес неоценимый подарок Хранителям, отдав им часть переполнявшей его энергии. Теперь они могли хоть как-то противостоять Великим Магам. Если не по опыту, то хоть по Потенциалу.

Вместо Златана, не способного пока драться, пошел Кирилл. Этот заносчивый павлин меня всегда раздражал, а когда еще и начал заискивать перед Ратмиром, то и вовсе вызывал стойкий рвотный рефлекс. Он, как и Хранители в первое время, не мог соединить в свое голове мой образ и образ Великого Старца, отчего его глаза при каждом моем появлении округлялись и готовились вывалиться из орбит. Ратмир быстро понял, что Свободный меня раздражает, и назло выбрал его себе в приближенные ученики. Кирилл, конечно, был хорошим магом. Не в обиду Хранителям, никто из общины ему и в подметки не годился. Годы упорных тренировок и нормальное обучение – вот что стало залогом его успехов. Наши Хранители не знали и половины того, чему учили магов степенью выше шестой. Понятно теперь, почему Сэт всегда так бесился, видя наши скудные познания.

Феофан выбрал место для битвы подальше от людских глаз, на заброшенных шихтах в Чили. Ратмир не спешил на встречу с братом, прихорашиваясь у зеркала, хотя сумерки уже окутали землю. Великие старцы договорились о встрече, как только ночь окончательно вступит в свои права. Самая короткая ночь года, которая решит, как будет жить человечество завтра.

Кирилл отправился в Чили первым. Великий с легкостью перенес парня за сотню километров, чтобы тот проверил, не приготовил ли Феофан братцу ловушки. Хранители, впрочем, тоже не рассчитывали на честность Ратмира, послав первым Лазаря.

Казалось, что у меня сейчас душа до дна выкипит. А Ратмир был абсолютно спокоен, будто он не драться с братом собрался, а на прогулку с ручной собачкой под мышкой.

Свободные собрались в одном из шикарных залов Скалистого, ожидая своего ненаглядного учителя. Каждый из них был обязан жизнью Ратмиру, и тот до предельной степени укрепил их в этой мысли, постоянно держа на расстоянии вытянутой руки, сам представил им себя как бога, что маги просто помешались на преданности Великому.

Ратмир посмотрел на часы, которые, в отличии от часов Деяна, отлично держались у меня на руке. Скучающе вздохнув, Великий присоединился к своим ученикам и, не проронив ни слова, давая понять, что Великие Маги не стоили ни единой его фразы. Вышколенные Свободные как по команде поднялись из кресел. В воздухе почувствовалась магия: древняя, особенная. Мне стало немного по себе, на мгновение я потеряла контроль, окунувшись в безмерную темноту, а уже через пару секунд все кончилось. Вокруг был день. Палящее солнце обжигало открытые участки тела. Казалось, все живое уже много веков назад сгорело в пожаре этих лучей.

Не прошло и полминуты, как неподалеку возникли Хранители.

– Здравствуй, братец. Здравствуй, Алевтина. Как ваши дела? – невозмутимым тоном поздоровался Феофан.

– Дела ни к черту. Ты сюда потрепаться меня звал?

– Да я вижу, что ни к черту. – расплылся в улыбке Старец.

Ратмира передернуло. Он начал подготавливать заклинание, мощи которого хватило бы, чтобы разнести девятиэтажный дом. Я никак не могла предупредить Хранителей.

Маги правильно расценили поведение своих предводителей, не мешкая отойдя в сторону. Ни одному, даже самому сильному магу, не бороться с Великими Старцами.

Сегодня все боеспособные Хранители были здесь. Даже Мила вернулась ряды магов. Живя в общине, я думала, что нас полно, а на деле оказалось, что катастрофически мало. Хранители, на этот раз, оставили мечи пылиться дома. На самом деле, от них и вправду не было никакого толка, одна только тяжесть. Но Феофан не изменил привычному куску стали. Не знаю, был ли у него самого свой меч, но на этот раз он решил воспользоваться моим.

Первым ударил Ратмир, расстелив между Хранителями и Свободными ковер из огня. Великие старцы поднялись в воздух, практически одновременно обрушивая друг на друга смертоносные удары. Мне казалось, что мир вот-вот рухнет. Тогда я еще не знала, что это все только цветочки.

В одно мгновение Свободные растворились в воздухе, чтобы появиться за спиной у Хранителей. Спас Верен, с невероятной скоростью накрывший друзей «Щитом». Деян и Мила, словно сговорившись, откинули врагов. Пришло время рассредоточиваться.

Дарен не раздумывая принял на себя удар Айкена. Свободный не стал размениваться на примитивные удары, с первой секунды заставив соперника напрячься. Целители никогда не блистали боевой техникой, но сегодня они старались как никогда.

Сэт шагнул в строну Камала, стараясь оттянуть опасного противника на себя, но Софон первым напал на Свободного. Некромант не понимал, почему телепат, никогда не демонстрировавший своих навыков даже в боевой магии решил драться с одним из сильнейших мастеров загробного мира, но ему оставалось только отступить.

Мила хотела направить заклинание на Индуса, но Деян успел ее оттолкнуть и заряд заклинания пришелся по самому неопытному из магов – Кириллу. Хранительница кинула букет проклятий в сторону друга, выплескивая всю злость за то, что родилась женщиной, на противника. Она знала, что рискует оставить двух маленьких сыновей без мамы, но борцовская натура пересиливала разум. Да и Кирилл достойно отрабатывал все свои девять нашивок, не давая Миле забываться.

Гаррет и Лазарь, будто договорившись, обменялись заклинаниями. Несмотря на возраст и болезни, эльф был как никогда проворен. Старая школа и опыт давали о себе знать.

Первым пропустил удар Михей. Райли применил достаточно редкое заклинание – «Черную стрелу». Михея откинуло на несколько метров в сторону. Свободный быстро настиг соперника. Каким-то чудом Михей не расшибся при болезненном падении. Живучий, как кошка, эльф быстро опомнился, увернувшись от следующего удара Райли. Но Свободный вовсе и не хотел так просто расправляться с врагом. У него были другие планы. Райли оттеснял эльфа все дальше от основной массы магов.

Верен пытался прикрыть эльфа, но его «Щит» не дотянулся до друга. Воспользовавшись секундным замешательством, Истива выбросил на соперника «Полдень» – заклинание, выжигающее все, на что направлено. Следопыт успел отскочить, но боль пронзила правую ногу. Глаза заволокла безумная ярость. Еще не привыкший к вновь приобретенному Потенциалу, Хранитель со всех сил перешел в контрнаступление, взаимно ранив Свободного.

Сонат никогда не отличался в боевой магии, его сфера была далека от физического насилия. Сэту приходилось не только держать ухо в остро, ожидая внешнего нападения, но и постоянно поддерживать ментальную защиту. Самое страшное оружие, которым мог воспользоваться Свободный, был разум.

Софон и Камал были равными соперниками. Если бы у Хранителей было время на удивление, но они точно не поверили бы собственным глазам. Софон с легкостью отбивался от некроманта, рисуя в воздухе некромагические фигуры, о которых Сэт только в книжках читал.

Зеленая молния рассекла небо над головой Камала. Чудом увернувшись от нее, некромант выхватил из воздуха фосфорирующую булаву и начал очередное наступление. Хранитель, не сочтя нужным пассивно защищаться, призвал беса. Чудище клацало зубами в паре сантиметров от Свободного. Но Камал тоже не брезговал водиться с потусторонщиной, призвав что-то бесформенное, но до ужаса зубастое.

Воздух дрожал, раскалившись от выплеснутой энергии. Казалось, еще немного и он сам превратиться в огонь.

Феофан не желал уступать брату, хотя уже и получил пару болезненных ударов. Для смертного это закончилось бы райскими садами, но Великие Старцы не обращали внимания на удары друг друга.

Больше всего меня волновало то, что Ратмир относился к этой схватке очень легко. Да, адреналина в крови было хоть отбавляй, но не было ни грамма страха или неуверенности. Великий был убежден, он намного сильнее и опытнее младшего брата и, что бы то ни придумывал, как бы ни старался, результат будет один. Ратмир любил побеждать, даже в мелочах, не говоря уже о таком судьбоносном моменте, как сейчас. Он шел к этому долгие века, и пусть даже сегодня Великий старец был и не в лучшей форме, у него достаточно сил, чтобы указать братишке на его место.

Я старалась отвлечь Ратмира как могла, но он и не слышал даже моего жалкого писка. Моих сил ни за что не хватило бы побороть Великого. Это даже у Феофана выходило неважно.

Михей, отбиваясь от не прекращавшихся ни на секунду атак Райли, вынужден был отступать все дальше и дальше. Внезапно Свободный исчез. Михей оглянулся, ища противника, когда все вокруг него поплыло. Он очутился в комнате своего покойного отца во дворце Верховного Эльфа. В дверь вошел сам Сакируиндиэн.

– Ты что, не рад меня видеть? – комично свел брови высокородный эльф.

Михей сглотнул слюну, не в силах что-либо ответить. Сакир продолжал кривляться. В один миг эльф метнул в Хранителя кинжал. Михей, и без того раздавленный, поздно увернулся и лезвие распороло ему бедро. Но на фоне остального эта боль казалась мелочью.

– Ты не рад снова увидеть папочку? – расплывшись в улыбке, как ни в чем не бывало продолжал перевертыш.

– Иди к черту. – огрызнулся Михей, резко выбросив заклинание. Но Райли был быстрее. Ответный разряд «Шипов Мизара» поразил эльфа. В последний раз Михею было так больно, когда его пытались казнить. Но если Верховный Эльф спал и видел своего врага в белых тапочка, то Свободный, наоборот, получал садистское удовольствие, медленно и изощренно разделываясь с противником. У Михея больше не оставалось сил подниматься. Райли это знал. На это и был расчет.

– Знаешь, твой отец был таким же упрямцем. – принялся разглагольствовать Свободный, приняв собственный облик. – Я долго к нему подбирался. Но ничего личного, всего лишь политика.

Михей пытался приподняться на руках, но его силы были далеко не бесконечны.

– И ты знаешь, он до конца доверял только твоей матери. Именно ее руками и пришлось его порешить. Больше он никому бы не открыл дверь в ту ночь, как задницей чувствовал, зараза. Но и тут он меня раскусил. Не сразу, правда. Успел оставить на память пару шрамов. Знаешь, несмотря ни на что, я его уважаю: люблю сильных соперников.

Михей хотел убить Свободного, придушить голыми руками, но был не способен даже встать на ноги. Силу окончательно покидали эльфа. Второй раз за жизнь он уже видел ворота туда, откуда возвращаются только по приказу таких, как Сэт.

– А она была красавицей. Мать твою имею в виду. Таких сейчас мало осталось.

Хранитель перестал вслушиваться в слова Райли. Не оставалось сил на это. Михей старался собраться, дать Свободному последний бой. Райли пнул соперника в живот, чтобы услышать непроизвольный стон и убедиться, что Хранитель еще жив и может выслушивать издевательства и дальше.

– Ну так вот, к чему это я…

Глаза эльфа залило кровью. Он не слышал больше Свободного. У него в голове была только одна мысль. Месть. Месть. Месть. Только этим он жил в те бесконечно длинные минуты.

Свободный самонадеянно повернулся к врагу спиной, продолжая о чем-то упоенно рассказывать. Это была его ошибка. Последняя.

Собравшись с силами, Хранитель резко потянулся за кинжалом, ранившим его. Меткости Михею было не занимать. Услышав возню, Райли быстро обернулся, нож уже вонзился ему прямо в грудь.

Бессильно хватая ртом воздух, Свободный осел. Декорации стали расплываться, возвращая Хранителя на солнцепек. Свободный больше не смог встать. Михей хотел встать, но ноги его подкосились и он упал, не в силах больше двигаться, когда услышал чье-то приближение. Сэт бежал к нему, тяжело дыша. По бледному лицу капельками стекал пот, размазывая пыль и превращая ее в грязь.

– Жив? Ну терпи. – Сэт помог другу сесть на землю. – Сейчас Дарен только поджарит Айкена и сразу придет. Терпи, дружище, терпи. Мы сильнее.

Такого было правило: каждый может сражаться лишь с выбранным врагом. Ратмир предпочитал называть это дуэлью, Феофан использовал более крепкие слова. Но как бы ни хотелось Сэту помочь друзьям, он никак не мог пойти на это.

Один глаз был сильно поврежден разрядом заклинания, и Михей мог только лишь одним вглядываться в происходящее в небе. Возможно, сторонний наблюдать сказал был, что это красиво. Разорвавшиеся заклинания, как фейерверки, разукрасили пронзительно голубое небо оттенками розового и зеленого. Только Хранители видели, что с каждым ударом, Феофан миллиметр по миллиметру отступает, сдавая позиции брату. Скоро он уже не сможет дать ему отпор.

Дарену не так-то просто было побороть Свободного. Увертливый маг постоянно уклонялся от прямых ударов, предпочитая бить исподтишка. Хранителю, наоборот, была по душе открытая схватка. Продумывать действия противника на шаг вперед и хитрить было не в его манере.

Наконец Дарену надоела эта игра в кошки-мышки. Хранитель кинул «Грозу Имиты», на пару секунд оглушив противника. Этого времени парню хватило, чтобы накинуться на худосочного Айкена и повалить его на землю. Дарен не ожидал, что скрученный маг сможет ему противостоять. Может быть, Свободный и не был так силен как молодой Хранитель, зато он был прекрасным опытным Целителем и точно знал как вылечить, а как покалечить.

Дарен почувствовал как его мышцы буквально рвутся на мелкие кусочки. Моль была невыносимой. Из носа хлынула кровь, капилляры в глазах лопнули от перенапряжения. На огромной скорости Айкен перекачивал в него энергию. То что призвано было давать силы, делиться жизнью, убивало. Спазм охватил легкие, но Дарен, верно, в рубашке родился.

В небе раздался оглушительный грохот, будто разорвалась гигантская бомба. Айкен оттолкнул от себя Хранителя, то ли пощадив, то ли опасаясь.

Ратмир камнем полетел на землю.

Это было больно. Я даже не сумела сообразить, как и когда Феофан успел достать меч. Я поняла только теперь, что все это время он нарочно поддавался, изматывал брата, заставлял потерять бдительность.

Вопреки ожиданиям, в темноту я не провалилась. Ратмир сам потерять контроль над мои мелом, отчего я осталась лежать на земле в позе препарированной лягушки. Я больше его не слышала, что стало меня пугать, потому что сама я собой не владела, а всеведающего и всемогущего Ратмира на какие-то секунды не стало. Столько дней я хотела того, чтобы он вот так вдруг исчез, а теперь, когда это произошло, захотела чтобы он вернулся опять ко мне в голову.

Мне стало тянуть куда-то, как в пылесос затягивало. Феофан собрался использовать мой меч как очередную тюрьму для Ратмира. Только обо мне он, кажется, забыл позаботиться.

Я изо всех сил сопротивлялась, не давала себя поглотить, прекрасно, в то же время, понимая, что ничегошеньки у меня не получиться. Никогда не думала, что смогу так радоваться появлению Ратмира. Он вернулся в мое тело как гром среди ясного неба, принеся с собой уже успевшее стать привычным ощущение постороннего присутствия.

Меньше минуты ему понадобилось на то, чтобы восстановить контроль над телом. Все же титул Величайшего мага он не на рынке купил. Мобилизовав все ресурсы побитого тела, он встал и мерзко заулыбался в своем стиле:

– Душенька моя, собрался меня в очередной раз похоронить?

Великий, морщась, вытащил из себя меч, и рана на глазах стала затягиваться.

Феофан совсем не ожидал такого поворота событий. Он начал весь этот переполох только чтобы достать из рукава свой последний козырь, попытаться повторить события трехвековой давности. Но теперь это не сработало. Что-то пошло не так. Запоздало Феофан прикидывал, где мог просчитаться. Но теперь это было уже совсем не важно. Он вызвал брата но бой, который теперь уж точно проиграет.

Сэт, наблюдавший за происходящим со стороны, ошеломленно выдохнул. Все ставки Хранителей в этом бою были сделаны именно на меч. Теперь все зря.

Некромант не мог смириться с мыслью о поражении. Сэт вообще не умел проигрывать. Раздался чей-то крик боли, даже нельзя было понять понять кто кричал: Свободный или Хранитель.

Сердце бешено билось. Мне было жаль парней. Ратмира охватил гнев, настолько сильный, что я опасалась за Хранителей: в таком состоянии Великий может от них и пепла не оставить.

Я и сама прикидывала, что делать, хотя это было совершенно бесполезным занятием, учитывая мое положение. Но Сэт нашел решение. Почему-то моей первой и последней мыслью был не страх за собственную шкуру, а то, что Деян теперь точно прикончит брата.

Некромант бежал прямо на Ратмира, попутно раскручивая заклинание Черты. Вокруг него образовывалась зеленая воронка. Ратмир сообразил, что Сэт собирается сделать, но не успел ничего предпринять: еще сказывалась травма от падения и меча.

Некромант подошел практически вплотную, вовлекая Ратмира в свою адскую круговерть. Форменное самоубийство.