Текст книги "Лотос пришлого бога"

Автор книги: Татьяна Грай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Ну ладно, – сдался Даниил Петрович. – Меня зовут Дан. Дан Ольшес. Но вообще-то я уже знаком с твоим... э-э... руководителем. Или наставником? Или как это называется?

– А я – Кокодор! – торжественно объявила кукла. – И никто меня не наставляет! Я и сам умный! – И деревянная голова исчезла за изгородью.

А вместе с ней исчез и шутник-чревовещатель, почему-то не пожелавший повидаться с инспектором.

Но Даниила Петровича это не слишком огорчило.

Все равно им с Лориком придется еще не раз встретиться.

А пока Ольшес отправился в замок Хоулдинг.

На этот раз инспектор решил не бродить по длиннющим боковым галереям, а заглянуть в путаницу внутренних покоев, где кроме картин, гобеленов, мебели и произведений ювелирного искусства выставлялась еще и мелкая пластика. Он внимательно рассмотрел нецке четырех разных школ и как раз приступил к изучению камей, когда у него за спиной кто-то тяжко и продолжительно вздохнул.

Даниил Петрович оглянулся.

Рядом с высокой витриной, заполненной крошечными фигурками, висел в воздухе небольшой сгусток тумана.

– Добрый день, – вежливо поздоровался с привидением инспектор. – Что вздыхаешь?

– Уста-ал... – простонало привидение.

– Сочувствую. И чего ты хочешь? Уйти?

– Да-аа... Помоги мне...

– С удовольствием, – кивнул Даниил Петрович. – Но не прямо сию минуту. Придется подождать до вечера.

– Почему-у?..

– Днем луны нет, – насмешливо сказал инспектор. – А без нее слишком много сил придется потратить. Но ты ведь тут не один живешь?

– Нет, – привидение вдруг заговорило нормальным голосом. Наверное, ему надоело завывать. В конце концов, не турист перед ним стоял, а совсем другого склада человек. Такого не напугаешь всякими штучками. – А ты что, в самом деле помочь можешь?

– Да. Но ты подумай хорошенько, прежде чем решать.

– Да чего тут думать?! – возмутилось привидение, вытягиваясь вверх и превращаясь в некое подобие туманной змеи. – Мы уже вконец очумели от этого существования! Ты действительно нас освободишь?

– Сказал же – да. Но не сейчас. Ночью.

– Сегодня кукольный спектакль, – вдруг ни к селу ни к городу сообщило привидение. – На равнине. А вдруг опять... боюсь!

– Чего ты боишься? – Ольшес мгновенно сосредоточился и внимательно посмотрел на мерцающий туман. – Кукол?

– Не знаю. Там иногда что-то... нам от этого больно.

– Стой-погоди... – пробормотал Даниил Петрович. – Погоди-ка... А ну, рассказывай! – потребовал он. – Что происходит?

– Я не знаю. Иногда... – Привидение замолчало. То ли подбирало нужные слова, то ли просто вспоминало что-то. Ольшес терпеливо ждал. Наконец туман колыхнулся, и снова зазвучал низкий тихий голос: – Иногда что-то врывается в нас... это идет от кукол... нам больно... но мы ничего не можем изменить. Что-то летит через замок... и обязательно натыкается на нас.

– Такое случается во время каждого представления на равнине? – резко спросил инспектор.

– Нет... иногда. Только иногда.

– И когда это было в последний раз?

– Недавно. Недавно. Совсем недавно. Незадолго до фестиваля.

– Ты можешь назвать дату?

– Я... нет. Я не знаю дат.

– Ну, ничего. И вы оба страдаете от этой волны?

– Да... помоги нам...

– Обязательно, – пообещал Даниил Петрович. – А где сейчас твой приятель?

– Не знаю... может, туристов пугает...

– Ну, неважно. Слушай, сейчас мне надо идти... я вернусь ночью, хорошо?

– Помоги нам... – И привидение растаяло.

– Непременно, непременно, – ворчал Ольшес, спеша к выходу из замка и уже не обращая ни малейшего внимания на окружавшие его красоты. – Это уж обязательно... вот еще неожиданный поворот темы!

Он выскочил в наружный двор, и тут же кто-то крепко вцепился в его рукав. Даниил Петрович резко затормозил и воззрился на грустную физиономию Читы.

– Тебе что надо?

Чита сказала:

– Хру...

– Я и сам вижу, что тебе невесело. Но почему?

Чита поскребла за ухом, выпустила рукав инспектора и ускакала.

– Ну, достали вы меня! – сердито сказал Даниил Петрович вслед обезьяне и пошел дальше.

Сев в "летучку", он вызвал Харвича и приказал:

– Давай на равнину! Где-то там будет кукольное действо, изволь присутствовать.

– А ты? – поинтересовался Винцент.

– И я буду, но могу опоздать.

– Ладно... Слушай, Дан, возле "Лотоса" уже трижды появлялся Мрачный Карлик.

– Что ему надо?

– Наверняка то, что спрятано в скульптуре. Клод усилил охрану.

– Понял. Скажи ему, пусть вообще глаз с этого чучела не спускает.

– Ты о Карлике?

– Я о "Лотосе"! – рявкнул Даниил Петрович и выключил связь.

И тут же с пульта "летучки" отправил в Управление Федеральной безопасности некий сверхсрочный запрос.

А потом помчался к коттеджу экспедиции.

Там ему были чрезвычайно рады.

– Ну, появился! – воскликнул Саймон Корнилович, увидев шагавшего к дому инспектора. Командир сидел на крылечке, а рядом с ним примостился на ступеньке попугай Кроха. Похоже, Винклер и Кроха говорили о чем-то очень интересном. – А мы тебя все ждем-ждем...

– А на что я вам понадобился?

– Да просто так, давно не виделись. Тут заходил хранитель замка, просил передать тебе, что у него живут два привидения...

– Знаю, уже познакомился.

– А... ну конечно. Они очень хотят уйти.

– Займусь в ближайшие часы. От Праджа было что-нибудь?

– Ливадзе просил сообщать ему все подробности о безобразиях Читы. Ты не против?

– Нет, почему же. Сообщай, пусть развлекается.

– И они до сих пор не выяснили ни подробностей биографии чревовещателя, ни детали истории попугая.

– Так почему ты у него самого не спросишь?

– У Лорика? Но я...

– У попугая, левзея ты сафлоровидная! – с чувством обругал командира Даниил Петрович.

– Чего-чего? – ужаснулся Винклер. – Данила, ты что себе позволяешь?! Это уж слишком!

– Да не плачь, – поспешил утешить разведчика Ольшес. – Это просто растение такое. Цветочек.

– Цветочек? С таким названием? – не поверил Винклер. – Не может быть!

– Есть многое на свете, друг Горацио, – авторитетным тоном сообщил Даниил Петрович, – что и не снилось мудрецам вроде тебя.

– Ой, Данила, доведешь ты меня до нехорошего! – пообещал Саймон Корнилович.

– До сих пор не удалось, и вряд ли сумею в будущем, – фыркнул инспектор. – А Чита новых фокусов не вытворяла?

– На кухне пирамиду построила. Снова все кресла вверх ногами перевернула.

– Дает понять, что враг затаился прямо под носом, – уверенно объяснил Ольшес.

– Какой враг? – испугался командир.

– А тот, которого мы ищем.

– А зачем диваны от стен отодвигает?

– Больше не будет. Это она мне на привидений намекала. В стенах замка Хоулдинг много потайных ходов.

– Ох, не выдумывай ты ерунды! – возмутился наконец Винклер. – Ну при чем тут потайные ходы в замке?

– Значит, что-то не так в стенах нашего коттеджа. Ты их проверил?

Саймон Корнилович вытаращил глаза и внезапно вскочил, как подброшенный пружиной.

– В коттедже... – Но тут он спохватился и рассердился. – Данила! Я тебе сейчас врежу!

– Ага, врежь, – согласился Ольшес. – Но лучше после обеда.

– Вр-режь ему! – неожиданно вмешался в разговор почему-то молчавший до сих пор Кроха. – Вр-режь!

– Вот видишь! – обрадовался командир. – И птичка меня поддерживает!

– Кроха, где ты родился? – спокойно обратился Даниил Петрович к попугаю.

– Пшел вон, – ответствовал Кроха.

– Понял. Ладно, с тобой Харвич поговорит. У него это лучше получается. Пошли обедать.

– Жрать хочу! – заорал попугай.

– Ты же полчаса назад ел! – возмутился Винклер.

– Пир-рожок с капустой, – нежно проговорил попугай, склоняя голову набок и умильно заглядывая в лицо командиру. – Пир-рожок...

– Ну сколько в тебя может влезть этих пирожков? – спросил Саймон Корнилович. – На тебя капусты не напастись!

Ольшес расхохотался и пошел в дом.

7.

Зрителей и в самом деле собралось немного, хотя и не пять-шесть человек, которых, как утверждал Кхон Лорик, ему вполне хватило бы для полного счастья. На равнину пришло в этот день около пятидесяти поклонников искусства чревовещателя.

Не обошлось и без главной поклонницы – Читы.

Она пристроилась на траве рядом с Харвичем и время от времени нежно поглаживала руку молодого инспектора. Винцент от души веселился, наблюдая за обезьяной. Ему очень нравилась эта лохматая хулиганка. Но в то же время он ни на секунду не забывал о странной пантомиме, изображенной Читой возле "Лотоса пришлого бога". Чита подозревала в гибели ни в чем не повинных людей то ли самого чревовещателя, то ли его кукол... и Харвич очень надеялся, что если не сегодня, то хотя бы в ближайшие дни все разъяснится. Но чревовещатель ему тоже нравился. И Винценту не хотелось верить, что в талантливом артисте скрывается чудовище... тем более, что молодой инспектор не только следил за артистом в последние дни, не отставая от него ни на шаг, но и не раз и не два внимательнейшим образом изучил эмоциональное поле чревовещателя, и никаких затемнений не обнаружил. Жаль, конечно, что он еще не умеет заглядывать в сознание... но уж наверняка Ольшес исследовал все доступные инспекторскому взгляду мысли Кхона Лорика, и если бы он нашел там причину трагедий, то сегодняшний спектакль вряд ли мог бы состояться. Кто же станет так глупо рисковать?

Харвич принялся в очередной раз оглядывать зрителей, и тут заметил, что среди них появился не самый приятный из представителей цивилизованных миров – а именно Мрачный Карлик из Магелланова Облака. Как он сумел подобраться к месту действа незамеченным, Харвич не понял. Однако сумел. И теперь устроился так, чтобы привлекать к себе как можно меньше внимания, усевшись за спинами других зрителей... и вдруг Харвич понял, что Карлик прячется от чревовещателя.

Зачем?

Чем бродячий артист мог привлечь внимание такого странного существа, как Мрачный Карлик?

Харвич схватился за браслет спецсвязи, чтобы вызвать Ольшеса, но вовремя опомнился. Данила все равно сюда явится, он ведь предупреждал. Так что незачем гнать лошадей. Лучше пока присмотреться к этому маленькому злому чучелу.

Маленькое чучело тем временем постаралось подобраться поближе к Лорику, но по-прежнему оставаясь за спинами людей покрупнее.

Да, подумал Харвич, интерес Карлика к Лорику несомненен. Хотя...

Молодой инспектор еще раз оценивающе глянул на Карлика.

Скорее это интерес к куклам.

Опять куклы! Они уже не в первый раз обращали на себя внимание Федеральной безопасности. Но это же просто тряпки, дерево и папье-маше! Картон, проще говоря. Что там может быть такого особенного?

Представление началось...

Харвич не ослаблял бдительности. Он видел, как насторожился Карлик, как он следит за каждым движением кукол, явно не слыша того, что они говорят и не понимая сути действия. Впрочем, Харвича тоже не слишком заинтересовал глубокий символизм пьесы. Он, в конце концов, был на работе. Да, это было очевидно: Карлика интересовали куклы и только куклы. Харвич отчетливо видел это, хотя он, как и прочие люди, не сумел бы проследить за направлением взгляда выпуклых ярко-синих глаз, непрерывно вращавшихся в орбитах. Но Винцент смотрел не на глаза, а на направляющую внимания крошечного человека.

Сегодня Кхон Лорик представил почтеннейшей публике трех персонажей: Злого Мага, Белую Ворожею и Крошку Дорис, из-за которой почему-то схватились силы добра и зла. Харвич, решив, что загадка кукол ему пока что не по зубам, сосредоточился на Карлике. Но очень скоро его внимание отвлекла Чита. Обезьяна, до сих пор смирно сидевшая рядом с Винцентом, внезапно сорвалась с места и умчалась куда-то в сторону. Харвич удивленно посмотрел ей вслед. Но через минуту Чита вернулась, держа в руках охапку травы, и пристроилась сбоку от первого ряда зрителей, вольготно расположившихся на лужайке. Винцент постарался рассмотреть травы, принесенные обезьяной. Но издали он сумел узнать только крестовник и дикий чеснок. Впрочем, ему и этого было достаточно. Чита принесла травы, способные защитить от черных сил.

– Надо же, вот не думал, что наша красотка разбирается в травках! послышалось за спиной Харвича.

Он резко обернулся.

Даниил Петрович развалился на траве, как на диване, и небрежно помахивал веточкой омелы, словно дирижируя невидимым оркестром. Винцент, в очередной раз подивившись способности Ольшеса возникать из ниоткуда, тихо спросил:

– Но что такого в этих куклах?

– А вот давай понаблюдаем как следует.

– Но мы их уже не раз видели.

– Но не всех. И не на равнине.

– Причем тут равнина? – удивился Винцент.

– Тебе это рано знать, ты еще слишком молодой, – сообщил инспектор Ольшес. – Смотри и думай. Да покрепче смотри, не глазами.

И Харвич стал смотреть изо всех сил.

Как вскоре выяснилось, старался он не напрасно.

Через несколько минут он наконец заметил в голове куклы Дорис нечто... нечто такое, что у любого инспектора Федеральной безопасности сразу вызвало бы служебный рефлекс. Харвич в этом смысле ничем от своих коллег не отличался. Он даже привстал на месте, стараясь разобраться в сути и смысле темного шарика, вклеенного между слоями папье-маше... а шарик вдруг ожил и как-то осторожно, словно чего-то опасаясь, выпустил из себя тонкий лучик странной, но очень сильной энергии...

Внезапно Ольшес, сидевший позади Винцента, вскочил и со всех ног бросился к оставленной неподалеку "летучке". Харвич, недолго думая, помчался следом за ним.

– Саймон! – стремительно заговорил Даниил Петрович, вызвав командира. – Срочно отправь Левинского в двадцать второй круг! Пусть лично сидит перед "Лотосом" и никого к нему близко не подпускает! Вообще пусть там гонит всех с прилегающей территории! А ты будь на месте и врача держи наготове! Винцент, вперед!

Харвич был уверен, что они полетят в двадцать второй круг, к "Лотосу пришлого бога", но Ольшес повернул к замку Хоулдинг. И по дороге в очередной раз удивил молодого коллегу. Вызвав по экстренной связи Управление Федеральной безопасности, Даниил Петрович что-то передал Командору Прадж-Мачигу своим личным кодом. Харвич покрутил головой. Надо же, какая секретность... от своих тайны завелись! Ну и ладно, подумал Винцент. В конце концов, у него всего лишь вторая категория, и специалисты экстра-класса вроде Ольшеса не всегда вправе полностью доверять тонкости ремесла не слишком опытным работникам. Уж такое у них дело... Пока не получил все необходимые допуски и посвящения, сиди себе и помалкивай.

Что Харвич и сделал.

"Летучка" смачно шмякнулась в траву прямо напротив подъемного моста, и через несколько секунд инспектора, провожаемые недоуменными взглядами смотрителей в латах, очутились на втором этаже замка, в небольшом внутреннем помещении без окон, все стены которого были уставлены стеллажами с изделиями из всех известных в населенных мирах драгоценных камней.

Тут Ольшес замер. Харвич, держась на благоразумном расстоянии от старшего коллеги, пытался понять, чем занят Даниил Петрович. Через мгновение-другое он сообразил: Ольшес вызывает местные привидения.

И привидения не замедлили явиться.

Сверкающая драгоценностями комната медленно заполнилась холодным туманом, камни покрылись влагой. Со всех сторон послышалось чье-то тяжелое дыхание, перемежаемое тихими стонами. Потом туман медленно собрался в два небольшие облачка, зависшие в воздухе перед Даниилом Петровичем. Внутри облачков плавно текли струйки бледного света, вспыхивали крохотные голубые искры... Харвич видел, что привидения страдают, что им почему-то больно, но никак не мог выявить причину боли. Но инспектору Ольшесу, похоже, и тут все было ясно.

– Что, опять? – резко спросил он.

– Да, – ответило одно из привидений, трагически подвывая. – Опять... но уже проходит... сегодня это было совсем недолго...

– Послушай, – деловым тоном заговорил Даниил Петрович, – ты в прошлый раз не был до конца откровенен. Ты не сказал, какая из кукол виновата в вашей боли. А ведь вы оба прекрасно это знаете. Ну, выкладывайте!

Привидения, немножко поохав и постонав, в конце концов выложили хором:

– Это кукла Дорис...

Ольшес молча кивнул. А Харвич подумал, что в общем-то Дану и ни к чему был ответ привидений, он и сам уже все прекрасно знал. Но, впрочем, лишнее подтверждение никогда не мешает.

– Когда ты освободишь нас? – занудным тоном спросило одно из привидений.

– Ночью, ночью, – ответил Даниил Петрович. – Сколько раз повторять?

– Сегодня ночью? – плаксиво проныло привидение.

– Сегодня, сегодня... если ничего не случится, – пообещал Ольшес. Ну, в крайнем случае – завтра.

– Ну вот... – заскулило привидение. – То сегодня, то завтра...

– Слушай, – рассердился инспектор, – ты тут сколько тысяч лет болтаешься? Неужели еще сутки подождать нельзя?

– Да-а, – обиженно возразило привидение, – тебе легко говорить... а нам до сих пор никто ничего такого не обещал!

Ольшес рассмеялся.

– Да, это я погорячился. Надо было промолчать, тогда бы ты не ныл сейчас. Ну, ладно, нам пора. Да не психуйте вы! – прикрикнул он на привидения, внезапно взорвавшиеся снопами синих искр. – Вернусь и все сделаю! Пока!

И он, не оглядываясь на Харвича, помчался по коридорам и галереям, спеша выбраться из замка. Винцент бежал следом за длинноногим коллегой, и мысли молодого специалиста прыгали, как зайцы на весенней травке... и Харвич никак не мог связать воедино кукол, привидения и уродливого божка, сидевшего в жирном лотосе в двадцать втором круге Скульптурного Заповедника.

8.

Запрос Даниила Петровича, отправленный по сверхсрочному каналу, поступил одновременно к руководителям всех отделов Управления Федеральной безопасности. И в течение следующей минуты оные руководители, отдав соответствующие распоряжения сотрудникам, принялись атаковать Командора, пытаясь выяснить, зачем это все понадобилось Даниле. Но Прадж-Мачиг знал ровно столько же, сколько и все прочие в Управлении. Он попытался связаться с Ливадзе, будучи уверен, что Главный аналитик моментально сообразит, что к чему, – но Ливадзе как в воду канул. Командор попросил дежурного отправить людей во все излюбленные места прогулок аналитика и доставить к нему мыслителя, как только тот обнаружится. Но через несколько минут дежурный доложил, что Ливадзе нигде не гуляет, и вообще в обозримом земном пространстве не наблюдается.

Прадж-Мачиг рассердился.

– Только не говори мне, что он улетел куда-то! – рявкнул он. Ливадзе терпеть не может Пространство!

– Ну, может, закопался где-нибудь в норку? – предположил дежурный. Отправить людей с миноискателями?

– Ты еще язвить будешь! – окончательно вышел из себя Командор. – Ищи!

– Да ищут его, ищут... – пробормотал дежурный и выключил связь.

Прадж-Мачиг откинулся на спинку кресла и задумался. Ольшес есть Ольшес, тратить свою и чужую энергию попусту он не станет, он для этого слишком ленив. И если ему зачем-то понадобилось знать, что происходило в течение последних семи-восьми лет в Магеллановом Облаке, – значит, к тому есть причины. Но при чем тут вообще Мрачные Карлики? Какое они могут иметь отношение к событиям на Минаре, к смерти инспектора Гарева?..

Командор дал сигнал общего вызова и мрачно произнес:

– Дубликаты всех данных по запросу Ольшеса – сразу ко мне. По мере поступления.

Кто-то, не проявившийся на экране, поинтересовался:

– Ты теперь вместо Ливадзе?

– Да! – прорычал Командор.

В динамиках хихикнуло. Прадж-Мачиг снова вызвал дежурного:

– Где этот чертов аналитик?

– В бане, – благодушно ответил дежурный. – Парится.

– А?! – Командор не поверил собственным ушам. – Где?!..

– В финской сауне, – уточнил дежурный. – Адрес нужен? Полетишь за ним?

– Ну, чтоб тебя...

Не прошло и часа, как в кабинет измученного ожиданием Командора лениво вошел Главный аналитик, после парилки напрочь утративший свою обычную нервную стремительность. Прадж-Мачиг посмотрел на Ливадзе с большим подозрением. Ему показалось, что аналитик сейчас просто не в состоянии соображать. Уж очень вид у него был... благостный.

– Мне тут передали, – эпическим тоном начал Ливадзе, – что семь лет назад у Карликов сперли одну вещицу...

Командор протянул руку и, не отрывая глаз от аналитика, нажал на нужную клавишу. На экран выплыла справка Особого отдела.

Прадж-Мачиг чуть скосился и увидел изображение чего-то вроде укороченного кривоватого снеговика.

А Ливадзе тем временем неторопливо продолжал:

– В общем, конечно, это была их чисто местная заварушка... ну, борьба за власть и все такое. У них там империя, видишь ли, – пояснил он.

– Без тебя знаю! – огрызнулся Командор.

– Ну, не сердись... В общем, один из потенциальных наследников престола решил ускорить ход событий и захватил некий талисман, с которым, собственно, и связана у них императорская должность...

– Покороче можно? – перебил разболтавшегося аналитика Прадж-Мачиг.

Но Ливадзе был сегодня непрошибаем. Сауна подействовала на него как хороший транквилизатор.

– Ну... а зачем короче? Тебе что, неинтересно? В общем, группа захвата ворвалась в храм и утащила Камень Мудрости. Однако всех похитителей перестреляли в несколько минут. Но камень, представь себе, исчез. Нету – и все!

– Ты меня достал... – прошипел Командор. – Даниле все это зачем?

– Видишь ли... вон там, у тебя на экране, насколько я понимаю, как раз и светится этот их камушек. Он из двух частей. Был.

– Был? Почему ты так говоришь?

– Мне так кажется. Я так думаю. Я в этом уверен.

Последние слова Ливадзе произнес уже своим естественным энергичным тоном, и Прадж-Мачиг облегченно вздохнул. Проснулся, милый...

– И что умеет этот камень? – деловым тоном спросил Командор.

– А кто его знает! Но он называется Камнем Мудрости и его держали в особом храме, где проводился ритуал подношения мысли.

– Подношения мысли? – вздрогнул Командор. – Подношения? Не похищения?

Ливадзе насмешливо фыркнул.

– Ну, если камешек умеет вытягивать из человека сознание... Остальное, как сам понимаешь, – дело техники. Можно подождать, пока поднесут, а можно и не ждать, а самому попользоваться...

– Хорошо, но как это связано с Минаром?

– На Минаре живет человек, который в то время служил в приграничной области. И как раз в момент похищения камня у него был отпуск. А отпуск от решил провести в Магеллановом Облаке. Об этом человеке есть в общем-то случайное упоминание в одной из справок. Данила ведь потребовал узнать все, что происходило в тех краях. Ну, и раз уж там оказался посторонний, его тоже включили в отчет. Через полгода после упомянутых событий он ушел в отставку и переехал на Минар. Сейчас об этом типе собирают самые подробные сведения. Его зовут Мюррей Лепски.

– Думаешь, камень у него?

– У него может быть только половина.

– Почему?

– Потому что вторая часть у чревовещателя. Думаю, в одной из кукол.

– Так... Значит, Карлики вышли на след?

– Можешь не сомневаться.

– Но кто из них вампир? Лепски или Кхон Лорик?

– Данила разберется. И, кстати, можешь не ждать его следующего запроса. Сразу отправляй ему полные сведения о знаниях Гарева. От и до. По всем пунктам.

– Ох... – испуганно выдохнул Командор. – Ты полагаешь...

– Тут и полагать нечего. Мог бы и сам давным-давно сообразить. Если вампир полностью высосал сознание инспектора Федеральной безопасности значит, Ольшесу придется сражаться не с кем-нибудь, а с опытным коллегой.

– Но послушай, Сергей... Ведь он действительно высосал сознание инспектора полностью. А у инспекторов, как тебе хорошо известно, есть некие особые качества, не позволяющие им...

– Не уверен, что моральная составляющая отсеялась, но и исключать этого нельзя. Вампиру она ни к чему. А потому на всякий случай не рассчитывай на то, что сработает предохранитель. Предупреди Ольшеса.

– Очень ему нужны мои предупреждения!

– Могут пригодиться, – возразил Ливадзе. – Если бы он имел дело с природным интеллектуальным вампиром, это одно. Но вампиризм, усиленный техническими средствами, – это совсем другое. Камень наверняка очень сильный. Добавь к нему силу инспектора Гарева и естественные данные и склонности вампира – и что ты получишь?

– Нечто термоядерное, – уныло ответил Командор. – Плюс мощная парапсихика.

– Вот именно. К тому же за шесть лет вампир сожрал восемь чужих умов...

– Вот! – воскликнул Командор. – Вот что мне постоянно мешает! Почему только восемь? Ты вспомни-ка последнего вампира! Он жрал всех подряд! Стоило человеку попасть в зону досягаемости... а.. э...

– Да-да, – кивнул Ливадзе, насмешливо глядя на Командора, застывшего с раскрытым ртом. – В этом и дело. Он заглатывает именно тех и только тех, кто оказывается в зоне досягаемости. А эта зона расположена в Скульптурном Заповеднике. И что-то с этой зоной не так. То есть не так, как нужно вампиру. Но я, собственно, хотел сказать, что наш вампир слопал восемь не рядовых граждан, а разного рода научных деятелей. То ли выбрал, то ли так уж совпало... и среди них был сильный математик. И если учесть, что Лепски и до того был вполне приличным программистом...

– Так это все-таки Лепски? Не чревовещатель?

– При чем тут чревовещатель? – удивился Ливадзе.

– Но ты же сам говорил – один из двух... – растерялся Прадж-Мачиг.

– А! – небрежно махнул рукой аналитик. – Промежуточный этап размышлений, только и всего. В общем, боюсь, что Даниле придется туго.

– Ну, ему не привыкать.

– Однако вряд ли ему доводилось вступать в схватку с квалифицированным инспектором Федеральной безопасности, да еще и наделенным особым математическим даром.

– Это точно, такого в его практике не случалось, – согласился Командор.

– Вот об этом и поразмышляй на досуге.

И Ливадзе торжественно покинул кабинет.

А Командор Прадж-Мачиг принялся размышлять.

Результатом его размышлений явилось сообщение, отправленное на Минар.

"Винклеру. Для Ольшеса. Срочно."

9.

Кхон Лорик тоскливо смотрел в окно, разглядывая пышную живую изгородь. Кустики... цветочки... до чего же ему надоело все это!

Ему так хотелось умчаться в другие миры, забыть о грубой материальной реальности!

Он вспомнил один из своих любимых миров, где бывал не однажды... вспомнил огромный водопад... вспомнил звенящую музыку серебряной воды, и капли на камнях, выступающих из стремительного потока... капли, похожие на короткие ноты, выпавшие из симфонии водопада... и тонкие паутинки, плывущие в воздухе, и золотой лес вдали... то был изумительно спокойный и яркий край. Там Лорик видел многоцветных нежноголосых птиц и огромных радужных бабочек, цветы того мира источали тончайшие ароматы, травы благоухали... там все было безупречным и неповторимым. Там царил мир. Там Лорик ничем не был связан...

...А однажды он забрел в огромный светлый зал... Потолок зала поддерживали тонкие хрустальные колонны с роскошными коринфскими капителями, по зеркальному полу плавно скользили изящные тени, тихо и грустно пела скрипка, заставляя сердце сжиматься от тоски по недостижимому совершенству... Стены зала были прозрачными, и сквозь них Лорик видел сплошное цветочное море, уходящее за горизонт... и по алым волнам плыли, легонько покачиваясь, изысканные беседки, окутанные вьющимися розами... и белоснежные облака в сияющем голубизной небе напоминали о радостях полной свободы души...

Да, Лорик всей душой рвался на свободу... да, он хотел освободиться от старого отвратительного тела, от необходимости развлекать пустоголовых зрителей, он хотел уйти от примитивных потребностей в грубой пище и питье... все это вызывало у него тошноту. Но приходилось терпеть. Во-первых, он уже объявил о спектаклях в ближайшие дни, а во-вторых – денег пока что было маловато. А путешествия в области свободы занимали немало времени. И для того, чтобы унестись в светлые и чистые края, надо было снять дом где-нибудь вдали от людей, в тихом спокойном месте, – чтобы никто не потревожил тело, лишенное способности видеть окружающее и защищаться.

Защищаться... Когда это слово промелькнуло в уме Кхона, чревовещатель вздрогнул.

Он вспомнил то, чего не хотел вспоминать.

В мирах чистой свободы тоже имелись свои темные уголки.

Обычно Лорик забывал о них, едва вернувшись из очередного путешествия. Но они существовали... Да, существовали. Кхон неожиданно для себя вспомнил и увидел...

Его пушистые друзья в тех сладостных джунглях иной раз плакали, спрятавшись от Лорика... но он знал, что им плохо и тяжело. Почему? Кто мог их обидеть? Ведь там не было ни злобных хищников, ни коварных охотников. А эльфы, случалось, внезапно прерывали свой безмятежный танец и испуганно уносились прочь, но никто не гнался за ними... разве что какая-нибудь ночная птица мелькала над поляной... но птице не было дела до малышей.

А тени в хрустальном зале? В них тоже иной раз просыпался отчаянный страх... и они начинали метаться, и сверкающие колонны звенели тревожно и томительно... а Лорику казалось, что прозрачные стены зала начинают понемногу темнеть, что сзади к нему подкрадывается кто-то злобный и страшный... он резко оборачивался – и тут же все прекращалось, и снова вокруг воцарялся покой.

И вот сегодня у чревовещателя почему-то возникло странное тягостное чувство... ему казалось, что он обязательно должен не просто вспомнить о лоскутках тьмы, затаившихся среди радостного света, но и понять... что понять?

Лорик отвернулся от окна и сосредоточился. Что-то тут было не так...

Он вышел из комнаты, спустился в гараж и отыскал среди пыльных мешков с куклами тот, в котором лежала Дорис. Достав ее, он погладил встрепанные волосы голубоглазой красотки и негромко спросил:

– Поможешь мне?

Кукла промолчала. Но Лорик знал: она постарается. Она приложит все свои маленькие силы...

С куклой в руках чревовещатель вернулся к себе и лег на широкую тахту, держа Дорис перед собой. Потом бросил взгляд на большие часы, стоявшие на шкафу, под самым потолком. Шесть часов вечера. До завтрашнего полудня он свободен.

Кхон Лорик попытался вспомнить, что же происходило с ним, когда во время своих радостных путешествий он изредка натыкался на сгустки тьмы. И тут же съежился от пронзившего его страха. Он не хотел знать, что там было, он боялся этого знания... потому что предчувствовал, потому что был уверен: это знание обязательно принесет ему бесконечные муки...

И тем не менее потребность разобраться в тайне светлых миров росла с каждым днем.

– Дорис, – тихо спросил чревовещатель, – что со мной происходит? Почему я вообще не такой, как все? Почему я не знаю, откуда я родом? Где моя семья? Ведь кто-то родил меня на свет?

– Конечно, – согласилась Дорис. – Никто не появляется на свет другим способом. То есть никто из обычных живых существ. И у тебя были отец и мать, как у всех.

– Но где они? Кто они? Почему я ничего не помню о них? Почему я словно бы родился сорок лет назад взрослым человеком, без имени и прошлого?

– Может быть, ты попал в какую-то катастрофу? – предположила Дорис. Может быть, у тебя амнезия?

Лорик покачал головой.

– Нет, о таком случае было бы известно. Врачи, госпитали, страховка... нет, Дорис. К тому же я наводил справки. Тебя еще не было тогда на свете, ты не знаешь. И я даже прошел обследование, чтобы выявить следы травмы, если она была. Нет, Дорис. Никаких катастроф.