Текст книги "Лотос пришлого бога"

Автор книги: Татьяна Грай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– А чем хочешь, тем и занимайся, – разрешил инспектор. – Хоть баклуши бей, хоть дурака валяй.

– Ну, спасибо, родной, – поблагодарил его инженер. – Уж такие радужные перспективы, что аж в глазах свербит.

– Свербит в носу, – хмуро сказал Винклер.

– Это у кого как, – отмахнулся Левинский. – Впрочем... у нас тут специалист под рукой. Доктор, в глазах свербеть может?

Доктор Френсис изобразил на лице работу мысли.

– Ну... смотря какие глаза.

– Примем за подтверждение, – сказал Кейт. – В общем, делать нам нечего, я правильно понял?

В таком случае – можно ли нам заняться подробным осмотром Заповедника? В рабочее время.

– В рабочее – нельзя, – не замедлил отозваться командир. – И после рабочего – тоже. Впрочем, у тебя все время рабочее. Двадцать шесть часов в сутки.

– Ну и ну! – возмутился инженер. – Нам что, так и сидеть в этой конуре? Безвылазно?

– Ну почему же, – изволил не согласиться с предположением Даниил Петрович. – Вылезать можно. Днем, на крылечко. Погрелся на солнышке – и назад, в нежную тень.

– Ну, знаешь! – чуть не подавился куском Левинский. – Ты, значит, будешь где-то бегать, делом заниматься, а мы – изображать собой сонных мух?

Винклер хихикнул.

– Ты чего? – уставился на него Левинский.

Доктор Френсис захохотал.

– А ты чего?

Винклер взмахнул вилкой и торжественным тоном пояснил:

– Кейт, ты, похоже, давно не работал с инспекторами высшей категории.

– А я с ними вообще почти не работал, один раз только, – обиженно откликнулся инженер. – Мне если что и доставалось, так только зелень второго класса.

– Ну, тогда понятно, почему тебе ничего не понятно, – изрек доктор Френсис.

– А чего мне непонятно? – окончательно расстроился Кейт. – Чего вы мне голову дурите?

– Никто тебе ничего не дурит, – серьезно сказал командир. – Вот только прикинуться сонной мухой тебе вряд ли удастся в этой экспедиции. Впрочем, может, еще и повезет.

– А, так нас ждут приключения? – обрадовался инженер, с надеждой воззрившись на инспектора-особиста. – Как в тот раз? – Он имел в виду, конечно, тот самый раз, когда он работал именно с Ольшесом, а не с зеленью второй категории.

Но инспектор сделал невинное лицо.

– Это не по моей части, – сообщил он. – Это они тебе врут. Я человек чрезвычайно мирный, и мои действия просто не способны вызывать вселенские катаклизмы.

– Ага, – кивнул Винклер, – особенно если вспомнить ту складку пространства, в которую ты полез в одном скафандре. А мы потом не знали, как тебя оттуда выковырнуть.

– Но ведь узнали в конце концов? – насмешливо сказал Даниил Петрович.

– И даже сумели живыми выбраться обратно, – подтвердил Саймон Корнилович. – Здесь, конечно, тебе вряд ли удастся отмочить что-нибудь похожее, но я думаю – твоя фантазия все же сумеет развернуться.

– Обижаешь, начальник, – просиял улыбкой инспектор. – Вот увидишь, это будет самая тихая и мирная экспедиция с моим участием.

Винклер недоверчиво скривил рот. Что ж, у командира были основания сомневаться в истинности подобного утверждения.

Впрочем, пока и в самом деле все шло тихо и мирно.

Во всяком случае, после ужина инспектор куда-то ушел и вернулся лишь в первом часу ночи, а остальные члены экспедиции спокойно занимались своими делами. Так и прошел первый день их работы на Минаре. Без эксцессов.

И утро прошло спокойно – может быть, потому, что инспектор спозаранку удрал куда-то и никому не надоедал своей болтовней. Но к обеду Ольшес явился и принес новость – но не слишком, как подумалось всем, угрожающую. Через шесть дней на Минаре должен был начаться ежегодный Фестиваль творчества, и десятки скульпторов и художников из разных галактик примчатся сюда, чтобы оставить в Заповеднике свои работы. Соответственно уже через день-другой ожидается и наплыв праздной публики.

– Надеюсь, вся эта гулянка обойдется без сердечных приступов, сказал доктор Френсис, выслушав инспектора.

– Я тоже надеюсь, – кивнул Даниил Петрович. – А это что такое? – Он с недоумением уставился на большую тарелку в середине стола.

– Соленые рыжики, – пояснил Винклер, цепляя вилкой грибочек поаппетитнее. – Смотритель двадцать второго круга угостил. Он их тут сам собирает и солит. Попробуй – не пожалеешь!

Ольшес осторожно подцепил на вилку маленький грибок и с опаской откусил кусочек. Через секунду по лицу инспектора расплылось блаженство.

– Ух ты! – воскликнул Даниил Петрович. – В жизни ничего вкуснее не пробовал! И что, это растет прямо тут, вокруг нас? На елках?

– Под елками, – уточнил Левинский, крепко подозревая, что инспектор не хуже других знает, что такое соленый рыжик, и просто затеял очередную клоунаду.

– Значит, Клод приходил в гости? – продолжал тем временем инспектор. – И когда же это он успел?

– А сегодня утром, – ответил Винклер, ничуть не удивившись тому, что Даниил Петрович уже знаком со смотрителем, а возможно, и еще с массой местного народа.

– Ничего интересного не рассказывал?

– Нет, только пожаловался, что его круг какой-то неудачный – в том смысле, что за последние годы на его территории несколько человек умерли от сердечных приступов.

– А! – только и сказал Ольшес и вплотную занялся рыжиками.

Доктор Френсис спросил:

– Дан, а может быть, мне там походить со своей аппаратурой, а? Мало ли что... может, какие-нибудь поля, завихрения... ну, может быть, причина этих смертей – геофизическая?

– Едва ли, – пробурчал инспектор с набитым ртом. Проглотив очередной гриб, он добавил: – Впрочем, пойди. Спроси Клода, где конкретно это происходило. Проверь, всякое может быть.

Левинский с завистью посмотрел на врача. Хорошо, когда человеку есть чем заняться. А ему, бедному инженеру, похоже, придется скучать в коттедже. И играть с командиром в подкидного дурака. И это при том, что у Винклера есть дурная привычка вечно выигрывать...

Но тут инспектор огорошил Кейта.

– А ты не хочешь осмотреть замок? – спросил он.

– Замок? – непонимающе уставился на Ольшеса инженер.

– Ну, тут неподалеку средневековый замок... вполне настоящий, по-моему. В нем картинная галерея и всякие чудеса для туристов. Пойди, погуляй... тебе ведь скучно? Впрочем, нет, – внезапно передумал Даниил Петрович. – Сегодня не ходи. Завтра. Тут, может быть, приедет к нам один парнишка... вместе и пойдете. Будет с кем впечатлениями обменяться.

– Какой парнишка? – насторожился командир.

– Да ты его не знаешь, наверное. Наш, инспектор, из начинающих.

– Зачем он тебе? – окончательно перепугался Винклер. – Ты что, один не справишься?

– Ох, Саймон, ну почему ты всю жизнь такой нервный? – огорченно сказал Даниил Петрович. – Вот сразу в лоб: не справишься, ай, как страшно! Ну почему бы не предположить, что мне просто не хватает интеллектуального общения? В конце концов, вы – разведчики, у вас совершенно другой круг интересов, а я...

– Ну, понесло! – рассердился Винклер. – Ты как водопад, честное слово.

– Никто меня не понимает! – провозгласил инспектор и, слопав последний рыжик, выскочил из-за стола. – Пойду гулять! Мне необходимо одиночество, чтобы успокоить расстроенные нервы.

И он исчез.

Винклер покачал головой и сказал:

– Не нравится мне все это. Зачем ему напарник? Никогда такого не бывало, чтобы Данила запросил помощника. Ох, как мне все это не нравится!..

– Ну, – осторожно заговорил Левинский, – может быть, это потому, что через неделю фестиваль начнется? Толпы людей, и гуманоиды, и негуманоиды... может быть, это просто для удобства работы?

– Для удобства работы инспектору Ольшесу необходим только инспектор Ольшес, – заявил Саймон Корнилович. – Уж поверь, я его не первый год знаю. Или он что-то задумал... эдакое. Экстраординарное.

– О! – заинтересовался доктор Френсис. – И чем это может кончиться?

– А чем угодно, – с обреченным видом сказал Винклер. – Ладно, нам-то все равно деваться некуда. Мы – группа сопровождения, так сказать. И поддержки – в особых случаях.

Левинский хихикнул.

– Ага, как девочки на стадионах, – радостно сказал он. – Нам нужны хвосты из страусиных перьев и эти... как их... погремушки. Будем плясать на краю поля и кричать: "Зенит! Зенит!"

– Зенит-зенит, в ушах звенит, – ворчливо сказал командир и ушел в свою комнату.

Доктор Френсис отправился собирать аппаратуру, чтобы, не откладывая дела в долгий ящик, проверить поля двадцать второго круга, а Левинский вышел из коттеджа и уселся на крылечке – погреться на солнышке и поскучать.

Не успела "летучка" доктора скрыться за синеватыми вершинами елей, как с другой стороны в небе вспыхнула полицейская мигалка. Через несколько секунд на полянку перед коттеджем выскочили майор Кир Джива и незнакомый Левинскому молодой парень, примерно одних лет с инженером.

– Я вам гостя привез, – сообщил офицер. – Как вы тут устроились?

– Нормально, – ответил Кейт. – А ты почему утром не пришел?

– Ваш начальник отменил приглашение, – пояснил полицейский. Передал, чтобы я сначала встретил его коллегу.

– А! И больше никаких инструкций?

– Больше никаких, – усмехнулся Джива. – Он здесь сейчас?

– Нет, изволили отбыть.

– Ну, тогда и я отбываю, – улыбнулся офицер. – Канал связи знаете, если понадоблюсь – вызывайте. Я в вашем распоряжении на все то время, пока вы здесь. Другие дела у меня отобрали.

– Да у нас пока вроде ничего не предвидится, – с сомнением в голосе сказал Левинский. – Впрочем, кто его знает...

– Вот именно – кто его знает, – согласился Джива и забрался в "летучку". – Пока! – крикнул он, взлетая.

– Пока, – помахал рукой инженер и повернулся к молодому инспектору. Я инженер, Кейт Левинский.

– Винцент Харвич, инспектор. Второй категории.

– Интересно, зачем Данила тебя вызвал?

– Мне тоже интересно. Ну, может, сам скажет? Попозже.

– А может и не сказать? – заинтересовался Кейт.

Харвич пожал плечами и ничего не ответил.

– Что делать будем? – спросил инженер.

– Ждать Данилу, – уверенно сказал Винцент.

– Ясно. Ну, садись рядом, будем на солнышке греться.

И они устроились на крыльце и принялись скучать вдвоем.

5.

Клод, завидя "летучку", пошел навстречу, гадая, зачем кому-то из экспедиции понадобилось навещать его. Что летел не турист – было очевидно, поскольку на боках "летучки" красовались Колеса Учения, знак Разведкорпуса.

Это был доктор Дик Френсис. Соскочив на землю, он весело сказал:

– Ну, займемся проверкой твоей территории. Начальство одобрило идею.

– Это хорошо, – серьезно сказал Клод. – Знаешь, я как-то раньше об этом не задумывался, но ведь и в самом деле странно... Я запросил справки по другим кругам – нигде ничего подобного не происходило. А у меня территория как заговоренная. Восемь туристов за шесть лет. Да еще этот, последний... он вроде и на туриста-то не был похож.

– А на кого он был похож? – спросил доктор Френсис.

– Даже не знаю. Ну, может быть, государственный служащий. В командировке. Он сюда приходил три раза.

– Три? – задумчиво переспросил Дик. – Ты Даниле рассказал?

– Да, само собой, – кивнул Клод. – Ваш Данила ничего не упустил. Все выспросил до последней подробности.

– Ну, он же инспектор... Помоги-ка аппаратуру выгрузить.

Через несколько минут врач, нацепив наушники и держа в руках короткий тонкий щуп, раздвоенный на конце, уже бродил по территории двадцать второго круга. Клод шел рядом, показывая места, где падали сраженные сердечным недугом люди. Он все их не только помнил, но и отметил каждое особым образом, посадив там маленькие кустики с темно-фиолетовыми листьями и алыми гроздьями крохотных цветков. На планете, где он родился и вырос, принято было именно так отмечать места трагических событий.

Доктор Френсис провел в двадцать втором круге целый день. Кое-что он нащупал, но это были сущие мелочи. Во всяком случае, с медицинской точки зрения подобные уплотнения полей никоим образом не могли привести к фатальным результатам, – разве что в такое поле попал бы человек, уже находящийся в прединфарктном состоянии. Но умершие туристы были здоровыми людьми, так что эта гипотеза не проходила.

День клонился к вечеру, и доктор Френсис наконец сдался. Сняв наушники, он сказал:

– Нет, боюсь, по моей части тут ничего нет. – И тут ему в голову пришла новая идея. – А давай-ка мы и скульптуры проверим, – предложил он Клоду. – Сколько их у тебя?

– Семнадцать.

– Ну, не так уж и много. Пошли.

И они побрели от постамента к постаменту, и каждую замысловатую фигуру врач тщательно исследовал своей рогаткой. Но скульптуры оказались невиннее новорожденного младенца. Однако возле одной из них доктор Френсис задержался надолго. Ему почудилось...

– Что-то мне эта зверюшка не нравится, – честно признался он. Что-то в ней... как-то она не так дышит.

– Дышит? – недоуменно переспросил Клод.

– А, не обращай внимания. Это так, медицинский жаргон. Каждый материальный предмет обладает некими внутренними колебаниями, это связано с броуновским движением молекул... ну, неважно. Не нравится мне эта конструкция, и все.

– Что предлагаешь? – деловито спросил смотритель.

– Подключим другой аппарат. Помощнее. Давай-ка... через этот блок у нас пойдет сигнал в "летучку", так, эту клемму сюда... ага, а из "летучки" – на корабельный мозг.

– Ого! – высказался Клод.

– А ты что думал...

Дик Френсис снова надел наушники и протянул к постаменту скульптуры раздвоенный щуп. И в то же мгновение охнул и схватился за голову. Казалось, врач вот-вот потеряет сознание.

Смотритель, не растерявшись, мгновенно вышиб из руки врача щуп и сорвал с его головы обруч с наушниками. Дик Френсис застонал и сел на траву.

– Ну, я так и думал, – с неожиданным спокойствием сказал Клод. – Это лотос. Вот гадина! Ну, доберусь я до этого Эрика!..

– Ты о чем? – хрипло спросил уже опомнившийся врач.

– Эта скульптура... что-то в ней есть такое, что убивает людей.

– Не болтай ерунды, – сердито сказал Дик, поднимаясь на ноги. – Тогда у тебя тут были бы горы трупов.

– Ну, может быть, она не всегда на это способна.

– Это кусок пластика, и все.

– Хорошо, пусть это пластик. А с тобой он что сделал?

– Он – ничего. В цепи замыкание. Что-то в атмосфере.

– Ошибаешься, доктор, – мрачно сказал смотритель. – И я тебе это докажу.

– Уф... Ладно, доказывай, только сначала давай все унесем в машину.

Запихнув обратно в "летучку" все оборудование, врач и смотритель пошли пить чай. В коттедже Клода было уютно и нарядно. Пока смотритель накрывал на стол, доктор Френсис с удивлением рассматривал эстампы и этюды, висевшие на стенах, и небольшие статуэтки, стоявшие тут и там в чистой светлой гостиной. Доктора слегка удивило то, что на многих рисунках были изображены разные звери.

– Да у тебя целая коллекция! – сказал он наконец. – И весьма недурная.

– Да, – согласился Клод, разливая по чашкам необыкновенно душистый золотой чай. – Это все подарки. Скульпторы и художники, которые сюда приезжают, часто дарят что-нибудь смотрителям. А я здесь работаю как-никак уже пятьдесят лет.

Доктор посмотрел в открытое окно, сквозь которое виднелась темная масса замка.

– Да, в замке ведь картинная галерея...

– А художники любят бродить по окрестностям.

– А почему они рисуют зверей?

– Да потому что тут полным-полно всякой живности. Просто странно, что ты до сих пор никого не видел. Здесь ведь заодно еще и огромный зоопарк, совсем рядом с замком. Но большинство зверей живет на свободе.

– Это не опасно?

Клод усмехнулся.

– Опасные звери сидят в клетках, как полагается. Гуляют только принципиальные пацифисты.

Врач рассмеялся.

– Ну, наверное, и мы с ними повстречаемся.

– Можешь не сомневаться. Так ты выслушаешь мои доказательства, или так и будем болтать на отвлеченные темы?

– Слушаю, – со вздохом сказал врач.

Клод достал из внутреннего кармана куртки свернутый лист бумаги и, сдвинув в сторону свою чашку и вазочку с печеньем, разложил бумагу на столе.

– Вот, смотри. Это – "Лотос пришлого бога".

– Чего-чего?

– Та скульптура, возле которой ты свалился. Вот в этих точках умерли люди. Видишь? Если провести линии, вот так...

– Да линии можно провести к любой из фигур твоего круга! – воскликнул Дик. – Ну что ты выдумал такое?

– Смотри дальше, – терпеливо сказал Клод. – К любой – нельзя, не получится, линии пересекутся. А тут каждая идет сама по себе, видишь? И если их продолжить – они охватят очень небольшой сектор территории возле замка.

– Ну и что?

– Как-то это связано между собой. Я уверен.

– Ты еще скажи, что эта скульптура – ретранслятор какой-нибудь эдакой энергии, магической или астральной, или еще какую-нибудь чушь придумай!

– Намекаешь, что сую нос не в свое дело, да? – ничуть не обиделся смотритель. – Я об этом задумался только теперь, когда вы тут появились. Но я разберусь, в чем дело. Скажи, тот, последний, был вашим человеком?

– Да, он был инспектором Федеральной безопасности.

– Вот! – вскочил смотритель. – Вот! Ты же прекрасно понимаешь, что инспектор не мог умереть ни с того ни с сего. Значит, в "Лотосе" и в самом деле что-то скрыто.

– Да почему именно в нем?

– Да тебя-то именно он по мозгам шарахнул! Никакие не замыкания! Разве твоя аппаратура такое барахло, что может отреагировать на разряд где-нибудь в ионосфере?

– Ну, в общем, конечно, не должна...

– Я бы хотел еще поговорить с Даном. Не знаешь, когда его можно застать?

– Этого никто не знает, – усмехнулся врач. – Но я уверен – он тут еще не раз появится. Так что у вас будет возможность обсудить все интересующие тебя темы.

Внезапно за окном послышался громкий треск крыльев, и на подоконник с шумом сел огромный красно-оранжевый попугай с золотым хохолком на голове. Попугай деловито осмотрел комнату и сообщил:

– Ду-ду-дурновато.

Доктор Френсис расхохотался.

– Отличный комментарий! – сказал он.

– Да, Кроха это умеет, – согласился Клод. – Всегда кстати высказывается. Но не всегда вовремя появляется.

Попугай нахохлился и рявкнул:

– Жадина!

– Да ничего подобного, – возразил смотритель. – Держи, это тебе.

Он встал и перенес на подоконник вазочку с печеньем. Кроха всмотрелся в посыпанные сахаром шарики, выбрал один и, широко разинув клюв, заглотил печенье целиком.

– Лихо, – одобрил доктор.

– Да уж, поесть он любит, – улыбнулся Клод. – Но капризен.

– И много у вас тут таких?

– Такой – один. Вообще попугаев полным-полно, но Кроха у нас уникум. Самый старый и самый умный.

– А сколько ему лет?

– Да никто толком и не знает. Его, похоже, кто-то сюда завез уже взрослым, а в самом замке он уже восемьдесят с лишним лет живет. Местная достопримечательность. Туристы его очень любят.

– Еще бы не любить, – согласился Дик. – Красивая птица.

– Дело не в красоте, – возразил смотритель. – Если тебе удастся познакомиться с ним поближе, ты его оценишь в полной мере. Это – интеллект!

– А что, он осторожно выбирает знакомства?

– Еще и как осторожно! – подтвердил Клод. – Друзей у него – раз-два, и обчелся. Но мне он в общем доверяет.

– Ну, ладно, – доктор встал из-за стола. – Пора мне. Спасибо за чай.

– Ты все-таки подумай, – сказал смотритель, провожая врача к "летучке". – Ты получше просмотри все сегодняшние записи. Мне кажется, там что-нибудь может найтись.

– Не беспокойся, все будет проверено и перепроверено, – сказал доктор Френсис. – Скульптура тут виновата, или что другое – мы все равно это найдем. Для того и явились. Ну, счастливо оставаться!

И "летучка" доктора взмыла в воздух.

– Вот оно что... – тихо проговорил смотритель, провожая машину взглядом. – Для того и явились... Это хорошо.

– Мало хор-рошего, – рявкнул попугай, каким-то образом уже очутившийся на ветке березы прямо над головой смотрителя. – Хор-рошего мало.

Клод посмотрел на птицу.

– Может, ты и прав, – сказал он.

6.

Инспектор Даниил Петрович Ольшес, остановившись метрах в ста перед полным воды рвом, окружавшим замок, рассматривал возвышавшееся перед ним строение. Да, замок был что надо. Не какая-нибудь там копия или имитация. Давным-давно, в ту эпоху, когда едва ли не все колонии Земной Федерации разом заболели тоской по невозвратному прошлому, команда энтузиастов не поленилась приволочь этого каменного монстра с Земли и заново сложить здесь по камушку. Кстати, именно тогда с Земли растащили большую часть предметов старины. И если бы Мировой Центр не спохватился вовремя, старушку, пожалуй, раздели бы догола.

Но поскольку замок Хоулдинг успели не только стащить, но и установить на новом месте, решено было больше его не тревожить.

Так с тех пор и стоял он на далеком Минаре.

А потом в нем открыли картинную галерею. А потом вокруг него возник Скульптурный Заповедник. И зоопарк, в который Ольшес уже успел заглянуть. И стало здесь весело и хорошо. Туристов – хоть отбавляй, художники и скульпторы довольны... вот только почему-то инспекторам Федеральной безопасности на планете Минар оказалось неуютно.

С этим необходимо было разобраться.

Даниилу Петровичу ни к чему было рассматривать вычерченные обеспокоенным смотрителем Клодом схемы. Схема сама собой сложилась в его инспекторской голове, как только он взглянул на карту и увидел точки, отмечавшие места гибели туристов и инспектора Гарева. Но, поскольку при первичном осмотре "Лотоса пришлого бога" инспектор ничего особо интересного не заметил, он пошел по воображаемым линиям дальше – к замку. Здесь линии пересекались.

Вот только он понятия не имел, что он должен искать.

Ну, не в первый раз.

Даниил Петрович посмотрел налево. Там красовался подъемный мост, перекинутый через ров. Его поддерживали начищенные до зеркального блеска толстые стальные цепи. Вел мост к распахнутым настежь тяжелым деревянным воротам с коваными петлями; по обеим сторонам ворот возвышались две тонкие круглые башни с узкими бойницами на самом верху, под крышей. От башен начиналась окружавшая замок четырехметровая зубчатая стена.

Взгляд инспектора вернулся к мосту. Под мостом бурлила зеленоватая вода. У входа на него, опершись на парапет рва, стоял некто в сверкающих рыцарских латах, со щитом и алебардой. Ольшес присмотрелся, подозревая, что на стражу поставлен манекен или кибер. Нет, это был самый что ни на есть настоящий живой человек. "Бедняга, – посочувствовал ему инспектор. – Вот уж работенка – смешнее не придумаешь".

Он неторопливо подошел к рыцарю и вежливо поздоровался.

– Приветствую тебя, добрый гость! – пробасил в ответ закованный в латы служитель, стукнув о землю алебардой и побренчав щитом.

– А ты уверен, что я добрый? – не удержался Даниил Петрович от язвительного вопроса.

Рыцарь, похоже, слегка растерялся. Но тут же в нем сработала профессиональная выучка.

– Все наши гости – добрые люди, – сообщил он. – Потому что высокое искусство привлекает к себе лишь возвышенные души!

– Неплохо, – оценил пассаж инспектор. – Ну, а маньяки к вам никогда не забредали? Те, которые картины кислотой поливают?

– Даже они обладают изначальной добротой, – возразил рыцарь.

– Да ты, брат, философ, – заметил Даниил Петрович.

Рыцарь фыркнул, и латы на нем зазвенели.

– Мы тут все такие, – пояснил он. – Другой на этой работе не задержится.

Ольшес рассмеялся и спросил:

– У вас вход по билетам, или как?

– У нас просто так. Иди себе и смотри, добрый сэр.

– Спасибо.

И Даниил Петрович зашагал по шаткому висячему мосту.

Войдя в ворота, инспектор очутился во внешнем дворе замка, вымощенном крупными булыжниками, и лишь теперь в полной мере оценил титанический труд тех, кто приволок сюда это чудище через половину Вселенной.

Замок Хоулдинг был огромен.

Высота его была никак не меньше двадцати метров. Мощные стены, сложенные из темно-красного пористого камня, были чуть наклонены внутрь, и по верху украшены ровными высокими зубцами. По углам фасада торчали еще две башни – толстые, квадратные, с высокими узкими бойницами, прорезанными на разных уровнях. По стенам замка, между готическими окнами, заостренными кверху, тянулись вниз водосточные трубы, и каждая заканчивалась фантастической мордой какого-нибудь уродливого зверя. Даниил Петрович скользнул взглядом по страшным рожам – все они были разными, и все – ужасно противными. Подивившись фантазии древних мастеров, Ольшес пересек узкий двор и вошел в открытые двери, возле которых стоял еще один рыцарь, тоже вооруженный здоровенной блестящей алебардой.

– Добрый день, – поздоровался инспектор. – А привидения у вас тут есть?

– А как же! – радостно ответил рыцарь. – У нас все есть, добрый сэр! Лучшие во всех вселенных картины, самые прекрасные гобелены, сказочной красоты мебель, созданная великими краснодеревщиками, ну, и привидения, конечно...

– Тоже лучшие во всех вселенных? – иронически заметил Ольшес.

– Во всяком случае, никаких подделок! – парировал рыцарь. – У нас все только натуральное!

– И как же, позвольте узнать, местной администрации удалось уговорить натуральные привидения поселиться в Хоулдинге? И кстати, сколько их тут у вас?

– Их у нас два. И никто их не уговаривал. Они прибыли в незапамятные времена вместе с самим замком. Они в нем на Земле жили, ну и, похоже, решили с родным домом не расставаться.

– Это интересно, – констатировал Даниил Петрович. – А где начало осмотра галереи?

– Вообще-то большинство наших добрых гостей начинает осмотр с левой нижней галереи, а там уж и свернуть будет некуда – так и пойдете вдоль экспозиции. Но некоторые предпочитают сразу подняться наверх или пойти вправо. Собственно, сейчас разницы никакой. Это когда народу много – могут возникнуть неудобства. Будете постоянно сталкиваться со встречным потоком. Но такое начнется только дня через два-три, не раньше. До фестиваля-то еще шесть дней.

– Понял, – сказал Ольшес. – А привидения когда появляются?

– Ночью, добрый сэр.

– А вы и ночью открыты?

– Разумеется. Доступ к произведениям искусства должен быть возможен всегда.

– И находятся такие, что бродят тут по ночам?

– Конечно. Художники, поэты. Они любят смотреть на картины при свете факелов.

Инспектор лишь покачал головой, не найдя подходящих слов. Рыцарь громко хмыкнул, явно наслаждаясь растерянностью посетителя. Потом сказал:

– Если вы еще не бывали на фестивалях...

– Не бывал, – кивнул Даниил Петрович.

– Тогда вас ждут незабываемые впечатления! – торжественно объявил служитель в латах и стукнул об пол алебардой. – Вы увидите...

– Я бы предпочел не знать заранее, что именно я увижу, – торопливо перебил его инспектор. – Так что пока я просто посмотрю картины.

– Как возжелаете, добрый сэр, – ничуть не обидевшись, ответил рыцарь.

Даниил Петрович решил не выпендриваться и пошел налево – как большинство.

Да, в замке Хоулдинг было на что посмотреть. Но инспектора Федеральной безопасности совершенно не интересовали ни гениальные полотна, ни художественная мебель, ни ювелирные изыски, лежавшие в маленьких прозрачных витринках. Он искал в замке что-нибудь такое, что могло бы послужить причиной смерти людей в двадцать втором круге Скульптурного Заповедника. Впрочем, Даниил Петрович совсем не был уверен, что это загадочное "что-нибудь" кроется именно в замке. Это могло оказаться и где-нибудь по соседству. Так что ему предстояло исследовать все подозрительные территории.

В какой-то момент Ольшес настолько ушел в свои мысли, что напрочь перестал замечать окружающее, и в результате чуть не налетел на очередного рыцаря. Инспектор остановился, почти уткнувшись носом в латы, и тут же спросил:

– А служебные помещения у вас есть?

– Разумеется, добрый сэр, – не замедлил с ответом рыцарь. – Но все они находятся в подвалах замка. Надземная часть полностью отдана под экспозицию, вплоть до чердака. Впрочем, на чердаке находится еще и кабинет главного хранителя галереи.

– А вот интересно... – сообразил вдруг инспектор, – Сюда ведь дважды в год приезжают художники, да? И оставляют здесь новые работы. А места для них хватает?

– Ну, с этим нет проблем, – весело откликнулся рыцарь. – Картины покупают гораздо чаще и охотнее, чем скульптуры, так было всегда. Вот и освобождаются места для новых работ. Никто не в обиде.

– Еще бы, – буркнул инспектор. – Какая уж тут обида... представляю, каковы цены на эти изыски!

– Нет, не представляете, – расхохотался рыцарь. – Это на скульптуру автор сам назначает цену. А живописные полотна и мебель идут только с аукциона. Так что цены – запредельные.

– Ну почему я не художник! – огорченно воскликнул Ольшес и пошел дальше.

Ему захотелось осмотреть служебные помещения, но он не стал посвящать рыцаря в свои планы. Кто его знает, что предусмотрено инструкциями на это счет. Вдруг закованный в латы служитель начнет размахивать алебардой?.. Лучше сделать дело тихо и незаметно.

Даниил Петрович дошел до поворота. Это был тот угол здания, к которому примыкала сторожевая башня. И здесь наконец он ощутил в толстенной наружной стене пустоту. Инспектор осторожно огляделся. Ближайший рыцарь стоял метрах в двадцати от него и смотрел в другую сторону. Даниил Петрович провел ладонью по стене. Да, лестница... но ведет она наверх, в башню. Не годится. Ему нужен ход в подвал.

Он добрался почти до середины боковой галереи, когда нашел наконец то, что было ему нужно. Но как раз возле потайной двери топтался очередной рыцарь с громадным двуручным мечом. И меч выглядел вполне настоящим. Так что пришлось инспектору в очередной раз завести светскую беседу.

– А скажите пожалуйста, – спросил он, – ваши латы – настоящие? Это действительно металл?

– Нет, конечно, – хихикнул рыцарь. – Мы бы тут зажарились в железных одежках, и никакие кондиционеры не спасли бы. Летом тут очень жарко.

– Но выглядят очень натурально.

– Естественно, – согласился рыцарь. – Все это точные копии средневековых земных лат. Только размеры не совпадают.

– Почему? – не поленился задать вопрос Ольшес.

– Тогда рыцари были... ну, скажем, мелковаты. У меня средний рост, сто восемьдесят, так я бы ни за что в старые латы не впихнулся. А уж о тех, кто повыше, и говорить не приходится.

– Вы уверены?

– Да, само собой. Здесь каждый служитель проходит очень основательную подготовку. Курс истории и так далее. Земные рыцари были очень маленькими. То есть вообще люди в те времена были гораздо мельче.

– Интересно...

Даниилу Петровичу и в самом деле показалось интересным то, что за какие-то несколько веков люди значительно увеличились в размерах. Почему бы это? Кормежка изменилась, что ли?..

Впрочем, сейчас куда важнее было другое.

– Этот замок привезли с Земли... – задумчивым тоном заговорил Ольшес, старательно изображая любознательного туриста. – А я слышал, что в древности очень любили разные... как это называется... потайные ходы, да? Ну, всякие там скрытые коридоры в стенах, лесенки, переходы и так далее.

– О, этого здесь сколько угодно! – с энтузиазмом откликнулся смотритель. – Но, к сожалению, туристам разрешается осматривать потайные ходы только в сопровождении экскурсовода. Так что если хотите, я сейчас вызову...