Текст книги "Гарант мира для высшей расы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Герас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

Глава 4

Мне снится прошлое. В виденьях полусонных

Встает забытый мир и дней, и слов, и лиц.

Есть много светлых дум, погибших, погребенных, —

Как странно вновь стоять у темных их гробниц

И мертвых заклинать безумными словами!

О тени прошлого, как властны вы над нами!

Валерий Брюсов

Лигерия. Тария. Поместье «Русалочья лагуна»

Проснулась с колотящимся, как крылья колибри, сердцем. Давно мне не снился этот сон… Наверное, напряжение, в котором я пребывала слишком долго, сказалось на воспоминаниях, казалось бы успешно отправленных в архив памяти и скрытых сотней печатей.

Так случается, что ты вроде ещё совсем ребенок, но уже понимаешь, что есть вещи, о которых не стоит говорить вслух. А если не хочешь, чтобы беда случилась и с тобой, лучше вообще о них забыть.

Ложь. Она бывает разной, иногда приходится лгать молчанием, чтобы выиграть время или даже чью-то жизнь.

Хотя что уж теперь-то? Светлейшая княгиня нашла способ, как избавиться от той, что была безмолвным напоминанием собственной несостоятельности, а может и подлости. Последнее лишь предположение, я не могу обвинять голословно.

Княжеский род Савенаж правит в Селебрии не одно тысячелетие. Мы – избранники самой Эйле, имеющие ее милостью великую силу и несущие ответственность за эту землю и народ. Именно так мне внушали с детства. А еще, пожалуй, именно в нашем роду рождается больше всего детей с истинной, старшей кровью. Это не только привилегия, но дань необходимости – дети Савенаж всегда опора власти князя, и да, княжны – прекрасная партия для укрепления связей с союзниками, как за рубежом, так и внутри страны.

Эльфы других родов никогда не отличались плодовитостью. Полукровки ни в счет – их не зря крайне редко вносят в члены большого круга. А малый – это слабые способности и само собой, отсутствие серьезной власти и, конечно же, богатства. Впрочем, любому с толикой крови истинных жилось в Селебрии лучше, чем прочим расам, хотя и остальные не жаловались – страна-то и вправду процветала долгие годы.

Ну, а возвращаясь к теме, отчего эльфы и сами не стремились рожать. Сказывалось долголетие, присущее нашей расе и некоторые особенности восприятия мира – пускать дитя в жизнь решались лишь те, кто находил свои половинки, ну или шли на это ради продолжения рода, только когда уж так складывались обстоятельства, что тянуть было нельзя.

Вокруг нас всегда было много сказок и далеко не все они соответствовали действительности. Хотя бы та же история с истинными парами. Нет, это не легенда, просто на самом деле, Милосердная их посылала далеко не всем, а продолжить себя в детях, несмотря ни на что, желал каждый из моего народа. Просто это, как с едой: насытиться можно и самой простой пищей, лишь поддерживая тело, а можно есть изысканную и полезную, ту что заставит блаженно прикрывать глаза и принесет силу твоей плоти. Так что вы выберете? Мне кажется, тут ответ очевиден. Вот и с парностью все так: ждать ее можно десятилетиями, если не веками. И вполне можно и не дождаться. А мы ведь тоже смертны, пусть и сроки нашего пребывания в мире гораздо длиннее, чем у многих народов Кантии. Да и бывает так, что Эйле словно шутит над своими любимыми детьми и тогда свои половинки они находят либо уже успев заключить брак, или того хуже, они оказываются совсем из другого народа. А второе и вовсе беда, ибо мы горды и не слишком жалуем полукровок. Вот только отказаться от любимых вряд ли кто захочет, пусть в случае с иными расами распознать свою пару часто выходит не сразу. Мы и вправду разные и чувствуем их своим Даром – магией, которой другие народы лишены.

Но, вернусь к моей семье… Род Савенаж, как я упоминала, старший и обладает исключительными привилегиями, но, естественно, и накладываемыми обязанностями. А ещё со всеми присущими правящим проблемами.

Мы – сильнейшие, но не единственные! А это означает именно то, что и у прочих народов: всегда кто-то мечтает занять наше место, или хотя бы оказаться настолько близко, чтобы тоже получить кусок той власти, что есть у главенствующего дома Савенаж.

Как я уже говорила, порой твоя пара, может появиться в жизни эльфа слишком поздно, а в случае с князем, ждать свою половинку вообще никто не станет, да и права такого у него нет. Престолонаследие должно продолжаться, а позаботиться об этом прямая обязанность Светлейшего. Старшая кровь передается от отцов к детям, умножая, а не теряя свои свойства. И особо сильным всегда рождается первый сын. Конечно, если бы ещё и от любимой…Но ведь и так хорошо получалось.

У моего отца тоже все было неплохо. Он в первый раз женился на эльфийке из рода Трейн, тем самым укрепив свои позиции на самом сложном участке: границе с материковой частью, которую как раз этот род и хранил. Дариэль Трен родила отцу двух наследников и двух дочерей, и успокоилась на этом. Кроме власти и долга, вместе их ничего не держало, но подобные отношения, как я понимаю, устраивали обоих. Ее – высокое положение и преференции роду, а его – ее полное равнодушие к его любовницам и нежелание лезть в политику. Идеально, не правда ли?

Наверное, на тот момент с их взглядами на жизнь так и было.

Пока не появилась моя мама – его пара, его душа, единственная. Совсем юная, ей в тот момент едва исполнилось двадцать. Юная, старшей крови, но слабого рода Эртов.

Вот тогда-то Светлейший князь и понял разницу между прошлым и настоящим и поправ все договоренности, он сослался на древний закон об истинных парах, и развелся с Дариэль, женившись на маме. Вскоре на свет появилась и я. О, мое рождение было потрясением и если бы Милосердная Эйле не признала родителей истинными, то, пожалуй, все решили бы, что я не дочь своего отца. Даже ребенком я сильно отличалась от других, а с пробуждением силы, все стало еще заметнее … И да, за эту инородность мне ни раз ещё придется выслушать упреки и различные инсинуации. Вот только у нашедших друг друга просто не может быть детей от посторонних, по крайней мере, пока оба живы. Так что сомневаться в моем происхождении смысла не было, но злословить от этого меньше не стали.

Будете смеяться, но у столь сдержанных и даже высокомерных эльфов, есть премерзкая черта: сплетни среди высшей расы умудрялись распространяться с не меньшей скоростью, чем на базаре у людей. Разве что внешние приличия при этом поддерживались безукоризненно, да уколы были тщательно завуалированы, но от этого не менее болезненны.

Сказать, что родители были счастливы – ничего не сказать. Мне довелось увидеть, что такое настоящая любовь. Действительно, словно на крыльях парили.

Тем больнее было падение с таких высот.

Я была совсем ребенком, когда игры старших домов привели страну в плачевное состояние. Эльфийская знать не простила отцу оскорбление нанесенное роду Трен, пусть никто и не смел вступать в прямую конфронтацию с князем. Сначала была цепь покушений, притом на заказчика так и не вышли, а позже началась война с Лигерией.

Первое время дела шли не так плохо, но потом Селебрия потерпела ряд поражений. Не знаю, что на самом деле происходило во внутренней политике – я действительно была слишком мала – могу лишь догадываться, что недовольство росло.

А потом мама забеременела во второй раз и скончалась во время родов, что с эльфийками случалось крайне редко, а с истинными вообще никогда.

Не наводит на мысли?

Любой бы усомнился, особенно, когда тело роженицы покрыто подозрительно темными пятнами…

Я их видела своими глазами. И видела отца, который был серым от горя и в первый и последний раз на моих глазах рыдал и выл, как простая деревенская баба, получившая дурную весть.

Но именно он попросил, вернее потребовал, чтобы я навсегда забыла, что видела. Дав мне слово, что непременно покарает виновных, но тайно, поскольку нельзя именно сейчас будоражить страну. Я верила князю, да и понимала слишком мало тогда. Вся эта демонова политика – дело грязное и путаное, а я всего лишь младшая княжна, как мне внушали все эти годы. Мне положено предоставить все в руки отца и быть послушной долгу, оплакав безвременно почившую мать и живя дальше, ради рода и Селебрии.

Да, я верила и гордилась тем, что папа отомстит и тем, что мне он доверяет. Наивная… Нет, он, наверное, сделал, что смог, ведь свою единственную он любил, вот только вместе с нею, он похоже, похоронил и свое сердце. В последующие годы, Светлейший жил только политикой.

И кроме того, что совершенно случайно, несчастье постигло его бывшую первую супругу – та внезапно оступилась и упала со скалы на прогулке – а также подобная беда приключилась с ещё несколькими эльфами из высших, собственно, ничто не напоминало о том, что прекрасная Гаэль Савенаж, урожденная Эрт, вообще существовала.

Если не считать эту досадную темную ворону в гнезде светлых эльфов – меня.

А вскоре наш князь женился на Ланиэль Трен, младшей сестре покойной первой княгини, тем самым успокоив знать и подстраховавшись на случай, если новая жена захотела бы посадить на трон их будущих совместных сыновей – против крови родной сестры ни один из детей Эйле не пойдет, просто не сможет. Так что мои старшие братья и сестры были вполне защищены хотя бы от этого.

Но не я.

Вот тогда у меня и появились первые защитники, которые к счастью справлялись с разной степенью успеха. Пока не появилась Нория – моя охранница, которую отец выкупил для меня у Хранителей. О, я тогда ещё наивно думала, что князь меня все же любит и бережет таким образом. А он лишь сохранял свое возможное удачное политическое вложение на будущее. Наверное его душа погибла вместе с мамой, а жить остался только правитель, что мыслит лишь определенными категориями и поступает сообразно. Не мне судить, пусть и болит что-то внутри до сих пор.

И именно поэтому я не столь уж удивилась, что в Лигерию отдали именно меня и не сомневалась с чьей подачи. А что, ведь спокойнее же станет в семье, без вечного напоминания перед глазами. С глаз долой…

Помню, как была недовольна княгиня заботой о моей безопасности, и утверждала, что князь меня просто балует, пусть за эти годы я и слова доброго от него не услышала, впрочем, как все остальные. Мол, да кому я нужна, чтобы так охранять! И успокоила ее лишь полная неопытность юной валире в жизни. Ланиэль решила, что опасности от этой полукровки не будет – пусть себе неотесанная девка ходит вместе с ненавистной падчерицей.

А то, что спустя всего пару месяцев, эта «девка» в одиночку будет сдерживать десяток вооруженных до зубов наемников, до самого прихода сил поддержки, это уже другая история, за которую мою валире и ввели позже в старший круг.

Покушение было апофеозом жадности ещё одного рода старших, что также лелеяли мечты подсунуть в жены князю свою дочь, а стало быть, следовало убрать с дороги как можно больше наследников, и, разумеется, саму княгиню. И все это в период войны, пусть и в относительное затишье. Лигерия лишь затаилась, но не прекратила подготовку к очередному витку вражды. Нет, любители интриг не смогли унять свои амбиции, и такая мелочь, как вытягивающая из страны все соки конфронтация, их не останавливала, когда на кону стояла власть.

Но милордам не повезло тогда. Вот только и ко мне мачеха тоже не прониклась благодарностью за приказ телохранительнице стоять до конца, не допуская к беременной Светлейшей княгине, что не могла за себя постоять. Братья же и сами неплохо отбивались вместе с Нори, они же первыми пришли на помощь.

А потом в паре высших родов внезапно скончались молодые эльфийки. Прям эпидемия началась, право слово. И вот что странно, все от неясной болезни, оставляющей темные пятна на теле.

Ничего не напоминает? Мне тоже.

Я вздохнула. Лицо мертвой матери стояло перед глазами, словно все случилось вчера, а не прошло с десяток лет. Тех самых, на протяжении которых мне пришлось научиться в меру сил держать удары, да и просто выживать в условиях всеобщего презрения, напускной вежливости и в лучшем случае, равнодушия. Да, поверьте, равнодушным я благодарна – они не пытались укусить при любом удобном случае.

Вот только после всего этого я отвыкла кому-то верить, даже Нори. Хотя за годы проведенные рядом она ни разу не предала. Просто страшно ошибиться. Но может здесь, на чужбине, мне придется это сделать, чтобы опираться хотя бы друг на друга.

Я заставила себя отринуть мучительные воспоминания и вернуться к действительности. До рассвета оставалось не так долго, мои внутренние часы говорили об этом лучше механических, что отсчитывали время в нашей гостиной.

Да, генерал не поскупился на шикарные покои для гостей, тут не придерешься. Вчера мне и так хватило впечатлений, а остатки вечера мы разбирали вещи и поглощали поздний ужин, радуясь, что нас оставили одних.

Апартаменты состояли из гостиной и двух отдельных спален, видимо рассчитано было на прислугу, что гости берут с собой. Моя спальня оказалась с почти королевской по размеру кроватью и включала, кроме гардероба, ещё столик с зеркалом в резной раме, а также имела выход в собственную купальню с прочими удобствами. Комната Нории была рядом и намного меньше, но тоже имела удобства, но, конечно, не такие, как для почетных гостей. Правда Нори никогда не проявляла интереса к роскоши – воспитанная с рождения Хранителями, девушка похоже искренне не понимала, чему тут завидовать, ведь там где она выросла, не было даже самого элементарного. Аскеза и тренировки – и так целых двадцать лет. И последние годы, что она служит мне, не изменили ее отношения.

Я посмотрела на окно. Первые отблески зари уже почти погасили звезды южного неба. Знаю, что в этих широтах рассвет наступит скоро. Поместье ещё спало, а вот мне на самом деле не терпелось пройтись хотя бы по саду. Хотелось попытаться почувствовать эту землю, прикоснуться к ней моим Даром. И лучшего времени просто сложно будет найти.

Правда стоит мне лишь пошевелиться и Нори всполошится и вся моя затея полетит к сущностям нижнего мира.

Вздохнула. Валире будет ругаться. Не привыкать, не выдаст же?!

Тянусь мысленно к маленькой теплящейся искорке, что всегда мерцает где-то в районе моего солнечного сплетения. Огонек отзывается, словно питомец, дождавшийся любимую хозяйку. Разрастается, разливаясь по телу, словно вода заполняющая сосуд.

Вот я уже чувствую, что Дару становится тесно. Он сам давно готов рвануть исследовать новый мир.

Терпение. Сейчас надо сделать одно не очень приятное для меня действие. Нет, я не собираюсь творить ничего скверного, просто оставить Нирию спать, чтобы не пыталась меня охранять, как курица наседка. Жаль, по другому не выйдет, уговорить ее нереально.

Я позволяю силе выйти за пределы моего тела, направляя в соседнюю спальню. Чувствую там чужую жизнь – это моя валире мирно спит на постели. Но я-то знаю, как чуток ее сон, вот только мой Дар она не почувствует.

Коснуться, «уговорить», отправляя в более глубокий сон. Отдаю чуть больше, чтобы ее сновидения были волшебными, хотя бы таким образом извиняясь за вмешательство.

Ну, всё, теперь встречать рассвет.

Глава 5

От черты до черты вода…

Век бы слушать, придя сюда,

Как поет глубиной у ног

Грудь, в которой смеется Бог.

Юлия Крылова

Лигерия. Тария. Поместье «Русалочья лагуна»

Ну все, теперь потягиваемся и бодро встаем! Где там моё шифоновое платье? А нет, пусть ждет своего часа. Есть у меня такое подозрение, что за дорогими гостьями все же приглядывают, а стало быть спящая крепко Нори не единственная преграда к моей вылазке.

Ныряю в гардероб и извлекаю на свет полупрозрачную тунику и шаровары их шелка постельного травяного цвета. Мягкие эльфийские туфли без каблука, ну и мои тяжелые космы быстро заплести в одну свободную косу. Прекрасно, главное удобно! Не исключено, конечно, что своим мальчишеским нарядом я кого-то шокирую – честно говоря, никогда не изучала, что носят женщины в Лигерии. А после того, как мне была объявлена моя участь, мне хватило знакомства со многими изученными моим соотечественниками сторонами жизни страны оборотней, кроме моды. Ежели и удивлю кого – так нечего в такую рань шастать!

Ощущение, что творю что-то не совсем дозволенное, поднимает настроение, ещё недавно пребывавшее где-то на отметке ниже ноля. И вот я делаю шаг к окну, намереваясь напомнить самой себе, что дочь лесов не удержит такая смешная высота. Ага, в рамках благоразумия уж точно.

Глаза случайно цепляются за предмет, что сама вчера оставила на туалетном столике и почти не задумываясь протягиваю руку и беру с собою подзорную трубу, что так настойчиво мне вручил хозяин.

А действительно, почему нет? Тем более этот оптический прибор в сложенном виде невелик, да и ремешок из кожи позволяет носить на шее это чудо работы подземного народа.

Открыла окно и внимательно прислушалась, осматривая проявляющиеся в предрассветной мгле очертания сада. Морской соленый воздух мешался с цветочными ароматами. Влажная прохлада, ещё без примеси зноя и пыли, что непременно придут позже.

Тишина. Только первые птахи негромко посвистывают, собираясь вместе со мной встречать солнце.

Перебрасываю ноги через подоконник и разворачиваюсь, спуская за окно тело, удерживаясь на руках, а ногами ища опору в кладке стены. Камень из которого сложено поместье не настолько идеально подогнан, чтобы мне это не удалось. Получается довольно легко – хвала старшей крови! Милосердная Эйле одарила нас ловкостью и чувством баланса, а также сильным и гибким телом. А уж если все эти таланты развить, как у Нории, к примеру, то получается изящная, но смертоносная машина для защиты или убийства. Нужное подчеркнуть.

Высота примерно в десять метров заканчивается как-то незаметно. Я лишь раз немного сдвинулась в сторону, чтобы обойти окно нижнего этажа – мало ли, а вдруг и там кому не спится. Мне недосуг проверять.

Мягко спрыгнула где-то метров с полутора, приземляясь бесшумно на траву и тут же тенью продвинулась вглубь сада, еще раз прислушиваясь, чтобы не нарваться на кого-либо из охраны или слуг.

Но, видать, поместье стерегут лишь по периметру, ну и в доме наверняка не один оборотень для защиты имеется. Про самого генерала я и не думаю, главное, что сейчас я никого не чувствую вблизи.

Вот и славно. Тороплюсь, небо светлеет с каждой минутой. Раскинувшийся под окнами сад красив, словно сошел со страниц волшебных сказок и тянется похоже до самого берега. Необычный, не выхолощенный садовниками, что привыкли укрощать природу, перекраивая ее непокорное буйство в угоду существ, возомнивших себя более сведущими в гармонии. Здесь же словно кто-то неплохо чувствовал, как можно дополнить естественную красоту так, чтобы не убить ее душу. Не превратить в нечто искусственное, сохраняя баланс.

Скольжу между цветущих деревьев, огибаю неизменные для этих широт арки с плетистыми розами и, ныряю в заросли рододендронов, стараясь не ходить по проложенным дорожкам.

Сегодня я могу разглядывать окружающий пейзаж и поражаюсь в каком удивительном месте построено поместье. Это оказался распадок между двумя, пусть невысокими, но весьма крутыми скалами, тянущимися каменными стенами, увитыми зеленью, аж до самого моря. «Русалочья лагуна» отгорожена полностью ими с двух сторон, а с третьей имеет выход к воде, которая виднеется отсюда, с возвышенности на которой и стоит основное здание. Ну и за самой усадьбой имеется дорога, та по которой мы сюда и прибыли.

Стало быть от чужаков здесь защищаться стоит только оттуда или с моря. А посреди имелся этой естественной крепости и имелся довольно большой участок плодородной земли в несколько гектаров, скрытый еще и от пронизывающих ветров. Небесные кущи!

Я опускаюсь на траву, прислоняясь спиной к старому гранату, раскинувшему свои ветви с завязями плодов – до урожая еще пара месяцев, но то что он будет обильным, видно уже сейчас.

Смотрю на восток и отпускаю свой Дар, приглашая его почувствовать эту землю, просыпаясь вместе с нею. Искра разгорается, растекаясь тонкой пеленой, впитываясь в почву и получая ответ.

Меня уже нет. И пусть глаза, даже не щурясь, неотрывно смотрят сейчас на медленно освещающий горизонт диск звезды, выплывающий из-за горизонта, здесь лишь мое тело. Душа же блуждает по этой новой для меня земле, знакомясь с каждой травинкой, деревом, цветком.

Нет, это конечно не Селебрия, но я чувствую биение ритма Лигерии.

Да, она иная: жестче, в чем-то слабее, но имеющая свой характер и свою жажду. А ещё боль. Много боли. Лигерия ещё не приняла меня, и не спешит раскрыть все свои секреты. Но нам придется подружиться. У меня просто нет выбора.

Спросите, зачем мне это? Ответ для меня и самой загадка. Потребность. Пожалуй это самое подходящее слово, мало что объясняющее, но все же.

Со мной всегда было что-то не так. Дети Эйле владели магией природы. Мы могли исцелять землю от болезней, вырастить лучший урожай или поделиться силой с полями, чтобы уберечь посевы от холода или излишней влаги. Могли позвать воду из земли, чтобы смочить корни посевов во время засухи или прогнать назойливых вредителей, спасая деревья.

Лучшие сады, цветы и пастбища для животных!

Эльфы действительно умели создавать изобилие. И, конечно же, творить красоту. Мастера по тканям, металлу, лучшие художники и ювелиры. А ещё неплохие врачеватели, особенно хорошо разбирающиеся в свойствах растений, готовя из них снадобья.

Воины, меткие лучники, изощренные изобретатели и оружейники.

Ну и искусство – тут нам равных не было.

А род Савенаж – квинтэссенция всех этих качеств!

Вот только не я. Нет, я не совсем бездарь, как вы могли бы подумать, просто какие-то опции оказались мне недоступны, да и просыпались способности поздно. Что, как понимаете, не прибавляло мне любви окружающих. Особенно донимали старшие братья и сестры. Эти ревновали к отцу почти открыто и не упускали случая напомнить мне мою никчемность и несхожесть с остальными. В чем-то я им даже благодарна, потому что расти я, как тепличный цветок, и свалившиеся на голову последующие беды стерли бы меня в порошок и развеяли по ветру Селебрии.

Поэтому, когда мой Дар дал о себе знать, я попросту промолчала, так как к тому моменту уже понимала, что никому не нужна, а лишь добавлю очков моим недругам. Ведь способности-то непонятные! Поначалу уж точно.

Жить мне это не мешало, а только помогало. Жаль, что пользоваться Даром постоянно невозможно – никаких сил не хватит. Да и разобраться в том, что я ощущаю и как с этим быть, не всегда получалось. И аналогов в обширной библиотеке Аланара я не смогла отыскать, хоть и потратила на это уйму времени.

Вот и сейчас я пыталась установить связь с землей Лигерии, зная, что мне нужно стать к ней ближе. Не с теми, кто считает себя ее хозяевами, хотя глупо думать, о возможности владеть тем, что жило миллионы лет до, и продолжит существовать после твоего ухода из этого мира!

Но, кажется, со мной хотя бы не отказывались познакомиться. Пока лишь так, но я уверена, что мы найдем общий язык.

Птицы уже вовсю возвещали приход нового дня, а ночная сырость потихоньку растворялась в первых лучах светила. Пора было возвращаться, но я медлила, не в силах оторваться от созерцания этого дивного уголка – такого прекрасного, пока тут нет лигерийцев.

Хотелось к морю, но я не решалась отправиться туда сейчас – пожалуй, это уже будет перебор. Но посмотреть на воду издали мне никто не запретит. Я усмехнулась и взяла в руку телескоп. Ну, хотя бы так.

Поднялась с травы и повертела головой, ища подходящую позицию для наблюдения. Кажется, вот этот старый каштан идеален: высок и ничто не перекрывает обзор на лагуну. Сказано – сделано! Забраться проворной обезьянкой почти на самую макушку – да запросто!

Удобно устраиваюсь на толстом суку, откинувшись спиной на ствол. Беру в руки телескоп и нажимаю на рычажок. От фантомного ощущения чужой руки, что касалась меня в прошлый раз, чуть не роняю прибор.

Да, что б меня! Этот проклятый оборотень, похоже, пугает меня сильнее, чем я хочу. Плохо…

Подстраиваю трубу и окидывая взглядом акваторию. Море немного волнуется, волны накатывают, швыряя на камни клочья пены на чистейший песчаный пляж, а чуть поодаль бьются о скалы, что вдаются в водную гладь едва ли не на милю. А может и больше – расстояния так обманчивы. Как и люди, даже если они совсем ими не являются.

Над волнами кружат чайки, а где-то у горизонта мелькают паруса бригантины.

Вновь возвращаю картинку к пляжу, мысленно уже представляя, как непременно окажусь там с Нори. Классное место, чтобы переждать зной и получить удовольствие.

Да, удовольствие – это замечательно, особенно когда их долго была лишена и будущее рисуется явно не в радужных тонах.

И вдруг застываю, даже прекращая дышать, словно меня припечатал стазисом маг-песчаник, глядя на мощную фигуру, выходящую на берег.

– Демонова хорошая оптика, – шепчу помимо воли, при этом отчего-то не спеша скромно и стыдливо убирать трубу.

Тайгер Рин, собственной обнаженной персоной стоял у кромки прибоя лицом к поместью, неспешно обтирая литые, словно вылепленные скульптором, плечи, бесстыдно маленьким для такого объема полотенцем.

Бесстыдно маленьким, потому что я успела разглядеть все что можно и все что нельзя в подробностях. С темной массы волос по телу вниз бежали капли. Оборотень тряхнул головой так, словно и вправду передо мной был огромный недовольный кот, которого зачем-то намочили. Поднял ладонь и откинул налипшие пряди с лица.

И посмотрел на меня. Черти нижнего мира! Он не может знать где я! Не может! Но тогда отчего на его губах появилась такая самодовольная улыбка?

Неприлично шипя себе под нос вовсе не полагающиеся для княжны слова, я убираю телескоп и проворно спускаюсь вниз, чтобы успеть вернуться тем же путем, что и сбежала, пока одна наглая лигерийская…В смысле, хозяин поместья не вернулся и не застал меня здесь.

Оказавшись в своей комнате и сбрасывая одежду, чтобы изображая невинную овечку, которая просто любит поспать подольше, позволить «разбудить» себя в постели, я бросаю прощальный взгляд на полоску моря, что виднеется из окна:

– Полюбоваться дельфинами, милорд? – шепчу в пространство. И неожиданно для самой себя начинаю беззвучно хохотать.