Текст книги "Истории Раймона Седьмого (СИ)"

Автор книги: Татьяна Портнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)

История двенадцатая. Опять двадцать пять!

Под утро пошёл снег, и когда я проснулся , он частично лежал на деревьях под окном, частично– на крыше старого сарая, таял на мокром асфальте и на земле. В комнате было холодно – так и есть, балконная дверь приоткрыта. Видно гости курили и не закрыли, а нетрезвому хозяину тоже пофиг было. Я посмотрел на Машу, она спала, закрутившись в одеяло, только нос торчал. На неубранном вчера столе, среди грязных тарелок и недоеденных вкусностей развалился кот. Скоро он совсем в шарик превратится, подумал я, нельзя же столько жрать.

Я зевнул и поплёлся на кухню, организм настырно требовал сигарету и порцию кофе. За окном тихо падали редкие снежинки, чайник закипал. Было тихо и уютно. Кот дрых, объевшись за ночь, и составить мне компанию не спешил. Семейство спало. Я сварил кофе, разлил в две чашки и стал ждать. Компания нарисовалась быстро. Маша, как всегда, не снимая одеяла и не открывая глаз, пристроилась на стул перед чашкой.

–Граф, зачем ты меня будишь,– она сладко зевнула.

–Я?– я удивился,– я тихо кофий варю, никого не трогаю.

–Меня запах будит,– Маша приоткрыла один глаз,– он так пахнет, что спать невозможно, я ж говорила.

Она взяла чашку и отпила чуть– чуть. Открыла второй глаз.

–А я теперь на работе кофе пить не могу,– пожаловалась, потерев переносицу,– после твоего-то!

–Гурманка ты, Марья,– засмеялся я.

–Ты меня избаловал,– она не торопясь допила кофе и переместилась ко мне на колени.

–А ты меня,– я схватил её в охапку вместе с одеялом и унёс в комнату…

К обеду мы, наконец, проснулись окончательно и даже убрали остатки вчерашнего пиршества. Я накинул старую куртку и пошёл выносить мусор, ну, и покурить заодно на свежем воздухе. Выкинул мусор, прикурил и отправился домой. По дороге вступил в лужу, в кеде противно захлюпало. Ноге сразу стало сыро и холодно, вот ведь пакость какая!

–Стой,– меня кто-то схватил за рукав. Я оглянулся, мать моя женщина, Галина! Вот уж неожиданность.

–Чего вам, тётенька?– поинтересовался я, выдирая свой рукав из её пальцев.

–Верни его,– она смотрела на меня безумными глазами,– верни, из-за тебя всё!

–Кого, куда?– я ничего не понимал. – Не брал я у вас ничего, попутали вы. И вообще, я не при чём, они всё сами!

–Она его забрала, всё из-за тебя,– блина, кто, кого, ничего не понимаю…

–Да скажите вы уже по – человечьи,– не выдержал я,– чего прицепились-то! Кто и кого забрал, и я тут каким боком вообще! А то у меня уже уши замёрзли и ноги мокрые!

–Она, Вика,– Галина снова вцепилась в мой многострадальный рукав,– сына моего…он только из армии пришёл, говорит – мам, я в лес схожу, и всё…

–Так искать надо!– возмутился я,– мало ли чего в лесу-то!

–Нашли, а его нет,– она придвинулась ко мне вплотную,– он есть, а самого нет!

–Как это есть и нет?– не въехал я,– если нашли, значит есть, не?

Галина, наконец ,отпустила мой рукав, и сказала злым голосом:

–Что прикидываешься-то, она же и тебя забирала. Только у Владьки нечисти ручной нету, чтоб вытащить.

Я похолодел… Меньше всего я желал незнакомому мне Владьке попасть в тот мерзкий серый мир. Но как его оттуда вытаскивать я не имел ни малейшего понятия. Мне-то просто повезло.

–Всё ты виноват,– резюмировала Галина,– если бы не сунулся, Маринка бы при мне сидела с малым. А у малого сил на пятерых хватало. У него взять – не заметит даже, а у Владьки меньше намного, он и потерялся. Верни его!

–Да как я его вам верну?– спросил я,– я сам там чуть не окочурился, хорошо девки вытащили! А вы значит как вампиры, у внука своего силу тянули!

–Да какая разница!– вскинулась Галина,– бабка твоя, покойница , лучше что ли была? Ты ж при ней и жил, потому, что сила у тебя через край! Думаешь, она тебя любила очень, что ли? Да просто надо ей было тебя привязать, чтоб не дёргался никуда от неё.

–Да идите вы в пешее эротическое!– не выдержал я, тема была для меня больной.– Сами своего Владьку вытаскивайте, раз такие умные ! Сами эту Викторину прикормили, сами с ней и разбирайтесь.

Я развернулся и пошёл домой. Галина побежала следом.

–Стой, погоди,– она схватила меня за куртку,– ладно, подумаешь, силу брала, только вот она – то умерла, а я не смогла…

Я остановился и повернулся к ней.

–Что не смогла?

–Серафима, она,– Галина замялась,– Вика тогда сказала, что ты ей нужен, и она заберёт ,а Серафима её не пустила, сама умерла, а тебя не отдала. А я не смогла так, слабая я… но Вика от неё тогда сил набралась, и сказала, что ты всё равно от неё не убежишь, надо будет так она тебя везде найдёт.

–Чего же она меня тогда из школы выгнать пыталась?– не поверил я.

– Испугалась она,– Галина вздохнула,– не ожидала. Так и знала, что ты ей все каналы перекроешь.

Я подошёл к двери парадного. Галина шла за мной, у двери она вдруг упала на колени и вцепилась в мои джинсы.

–Помоги, всё сделаю, только вытащи Владьку!

Я малость прифигел, и стал отцеплять Галину от своих штанов. Маньячка одёжная…

Она упорно цеплялась за меня, и продолжала, рыдая просить о помощи.

–Да отцепитесь вы уже,– заорал я,– тоже мне, колдунья великая! Доигрались , мля!

Она встала , вытерла глаза, безнадёжно махнула рукой. Потом сказала:

–Понятно…

–Да погодите, – я дотронулся до её руки,– я что могу, сделаю, знать бы ещё что!

Галина посмотрела на меня с безумной надеждой, стиснула мою руку.

–Вот, – она сунула мне какую-то бумажку. – Ты хоть посмотри…

Повернулась и пошла прочь. Я посмотрел на бумажку. «Шестаков Владислав, ОКБ, отделение …, ПИТ»…

–Хозяин ты чего?– из подъезда выскочила Дунька,– чего как долго? Я тебя искать пошла, чего случилось?

–Случилось, Дунь,– я обнял её за плечи.– Пошли, расскажу, подумать надо.

Дунька вывернулась из под моей руки, потёрлась носом о куртку, и спросила:

–Хозяин, а можно я погуляю? Вечером.

–С кем?– насторожился я, впрочем, чего я спрашиваю, и так понятно.

–Меня Никита в кино пригласил, говорит интересно,– Дунька состроила мечтательную рожицу,– можно?

–Можно,– великодушно разрешил я,– только скажи этому донжуану, если будет руки распускать, я его закопаю.

–Хозяин ты чего?– она явно была удивлена до глубины души,– не надо его закапывать! Просто ну,– она покраснела,– я боюсь…

–Тогда не ходи никуда,– я пожал плечами,– чего загоняться-то?

–Да нет, ну, я не боюсь, в смысле не того боюсь,– она беспомощно захлопала глазами,– ну, а вдруг я забудусь, и покажусь вот как тебе…а он испугается…

–Ну и дурак будет,– я засмеялся, с плеч точно гора упала,– если испугается, значит, нах он нам нужен!

Дунька несмело улыбнулась, потом захихикала.

–Тогда я специально покажусь, чтоб знать,– она кивнула сама себе.

–Вот и правильно, молодец!– а я как-то совсем упустил из виду, что девчонки вполне могут за себя постоять. Видно старею…

–Раймон, ты где гулял?– спросила Маша, едва я перешагнул порог,– горячее остыло, холодное согрелось!

–Вот вы все думаете, что у нас все окей,– проворчал я разуваясь,– ан нет, проблемы у нас, люди, ох какие проблемы…

История тринадцатая. Нечаянная радость.

-Ну, вот такая ситуёвина сложилась,– я внимательно посмотрел на своё семейство. Семейство смотрело на меня, точно ожидая, что я , как фокусник в цирке выну кролика из шляпы. – Какие будут предложения?– поинтересовался я.

–Так посмотреть бы, хозяин,– робко предложила Акулька. – Ну, сходить, может он и не потерялся, а просто…

–Какой просто,– я пожал плечами,– что Галина бы не поняла где просто, а где нет?

–Тогда сходить?– спросила Маша,– тебе с девочками, может, и поможете чем, хотя, я не знаю…

–В смысле?– я посмотрел на неё подозрительно,– ты о чём?

–А стоит ли?– с ходу брякнула Маша,– ничего хорошего от этой публики ждать не приходится!

–Марусь, ты пойми, если этот бедолага туда попал, то долго не протянет, я ж врагу такого не пожелаю,– я старался быть как можно убедительнее. Воспоминания о серой безнадёге были для меня как ледяной душ.

–Чип и Дейл спешат на помощь,– засмеялась она,– только есть одна тонкость…

–Какая?

–Раймон, ты когда– нибудь в больнице лежал?

–Нет,– удивился я,– а что?

–В ПИТе посещений нет, туда посторонних не пускают,– вздохнула Маша,– только близких родственников, да и то только к безнадёжным. Тебя к этому Владьке не пропустят просто.

–Эх, Марья ,Марья…– я укоризненно покачал головой,– столько лет ты меня знаешь, и до сих пор , наивная , думаешь, что есть места, в которые я пройти не смогу? А девчонки вообще просочатся, никто и не увидит, правда?

–Ага,– заулыбались кикиморки,– мы умеем! Это как кошку, только наоборот! Кошку все видят, а так – никто нас не видит! Мы и тебя спрячем, глаза отвести мы сумеем, людям-то просто! Только если наши не попадутся.

–А если попадутся, то от меня никто так просто не уйдёт,– ухмыльнулся я. – Я ж их уговорю.

–Насмерть,– проворчала Маша, не выдержала и рассмеялась.

Запел телефон. Звонила мать, почему-то им срочно захотелось нас увидеть. Мы собрались и пошли, шарообразный зверь соизволил проводить нас до двери. Похоже, скоро из него вырастет толстый и ленивый котофей.

Мать с отчимом выглядели какими-то смущёнными. Странно, подумал я и присмотрелся повнимательнее. Потом ещё повнимательнее …да нет, ну не может быть! Или может? Кажется, я такое уже наблюдал, лет эдак тринадцать назад. Мать позвала Машу на кухню, девчонки пошли к брату…отчим взял меня за локоть.

–Пошли-ка, по сто грамм, что ли,– предложил он. Я не стал отказываться.

Он налил в две рюмки водки, потом, подумав пару секунд, достал с подоконника чайное блюдце с двумя кусками колбасы.

–Петрович,– сказал я,– это то, что я думаю?

Он ухмыльнулся и чокнулся со мной.

–Смотря, что ты думаешь, за здоровье!

Мы выпили, закусили колбасой.

–Петрович, старый ты хрен,– начал я, но не выдержал,– блина, вы прибавления ждёте, да?

–Ничего и не старый, местами ещё даже очень ничего,– отчим усмехнулся,– так и думал, что ты просечёшь.

–Не, ну вы даёте,– я был малость ошарашен такой новостью,– вот уж не ожидал!

–А что, по-твоему, нам уже пора в сторону кладбища отползать?– отчим, по-моему, был доволен, в кои-то веки у меня не было слов, – думал, после сорока там всё атрофируется?

–Да нет, ты что,– я замахал руками,– я ж только за!

–Пошли, покурим,– предложил отчим. Мы вышли в подъезд, открыли окно.

–Валюшка всегда дочку хотела,– он затянулся ,-а вот не получалось. Двоих парней родила, думали уже всё, а нет. Дал бог… она правда стесняется, говорит – внуков пора нянчить, а я рожать собралась. Кстати, вы там как, внуков нам не планируете? А то опять же переживает, что тётка младше племянника окажется, ну или дядька…

–Да чего там стесняться,– не понял я,– какое кому дело! Здорово же!

–А отец твой – дурак,– приговорил Петрович,– ему такое счастье в руки шло, а он не удержал!

–Зато ты в выигрыше,– засмеялся я,– ещё скажи, что не доволен!

–А то,– он заржал,– я ему ,если хочешь знать, даже благодарен!

–Алексей Петрович,– серьёзно сказал я,– по большому счёту, какой он мне отец… я отцом всегда тебя считал. Ну, после профессора Бирна, конечно.

–Иди ты,– он небольно треснул меня по затылку, но было видно, что он доволен. – И чего я тогда Серафиму послушал, надо было тебя усыновить.

–А что она сказала?– в свете того, что я услышал от Галины, этот вопрос меня очень занимал.

–Сказала, что ты в другом доме жить не сможешь, пока не вырастешь,– Петрович вздохнул,– я сначала не поверил, а потом сам убедился, ты как у нас ночевать оставался, так и болел потом, вспомни .То задыхался, то температура… Может и привык бы со временем. Хотя, как Серафима умерла, ты у нас и свалился, чуть на тот свет не отправился.

Я отлично это помнил, после похорон меня свалила пневмония. Потом я долго выздоравливал, а Санька считал своим долгом меня развлекать. Было ему тогда пять лет, и в итоге я знал весь репертуар воспитанника детского сада. Он рассказывал мне, болящему стихи и пел песни, а я рисовал ему всадников, танки и корабли с самолётами.

–А почему Серафимушку в церкви отпевали?– спросил я ,– она ж вроде некрещёная была?

–Да?– удивился отчим,– а я и не знал. А чего же ты тогда не сказал? Хотя, ты тогда сам был – краше в гроб кладут. От тебя в той церкви все бабки шарахались, и попы заикались.

–Идите за стол,– позвала мать,– хватит дымить уже, а то соседи жалобу напишут.

В коридоре Маша схватила меня за рукав.

–Он тебе сказал, да?

–Я и сам вижу,– я обнял её,– Марусь, там же всё видно!

–Здорово, да?

–Ага,– согласился я,– Мань, теперь наверно наша очередь?

Она засмеялась, потерлась о мою руку.

–Ну, если что – ты ведь первый узнаешь.

–Не сомневаюсь!– подтвердил я, и мы пошли к столу.

После наших горячих поздравлений мать сидела красная, как рак. Братца, похоже, ситуация мало волновала, он явно не думал о перспективе. А зря…я-то примерно представлял, что его ждёт. Я, выбрав момент, опять утащил отчима на лестницу и рассказал ему про Галину и Владьку.

–Вот что делать-то, а?

–Нет,– он пожал плечами,– тут я тебе не помощник, я в этих делах ни в зуб ногой!

–Да я понимаю, но больше спросить то и некого! Хоть узнай там, по своим каналам, что в лесу-то случилось! Может, его там кто по башке треснул.

–Узнаю, конечно, только что это нам даст? Вы бы всё-таки в больницу-то наведались, но сначала с этой Галиной поговори. Ты ж её и не спросил ни чём. Спроси, он один пошёл или нет, кто с ним был, куда делся, что рассказывает. Если один, то как нашли, где, при каких обстоятельствах. Да чего я тебя учу, сам сообразишь на месте.

–Ладно, понял,– мне стало как-то немного полегче. – Она наверно у дочери остановилась, а Ивана телефон у меня есть, надо позвонить и узнать, и все дела.

–Ты не по телефону, а договорись и лично встреться,– посоветовал отчим,– а то по телефону наврать – легче лёгкого. А я тоже поспрошаю человечков знакомых, глядишь, и докопаемся до чего.

Я его поблагодарил, и снова заверил в своей горячей любви. Вскоре мы распрощались и пошли домой. По дороге Дунька всё время вертелась и кого-то высматривала. Ну, понятно кого, да? Он ждал нас у подъезда.

–Так,– сказал я самым строгим тоном,– Авдотью вернуть через три часа в целости и сохранности! Понятно?

–Понятно,– Никита закивал головой,– обязательно!

–Дунь,– я наклонился к Дуньке,– ты там не слишком, а то зафиг нам заика? Поосторожнее, ладно?

–Ладно, хозяин,– она расплылась в улыбке,– я осторожненько! Я умею!

–Да кто б сомневался,– проворчал я, но меня никто не слушал.

История четырнадцатая. Планирование, уж как умеем.

Мы сидели у Ивана и Марины. Галины не было, по словам Марины, мать целыми днями пропадала в больнице у Владьки.

–Да придёт скоро,– сказал Иван,– на ночь её там не оставляют. А мы-то мало что знаем, только, что в лес ушёл, к ночи не вернулся, утром тоже, вот и кинулись искать.

–Странно,– заметил я, – ноябрь вообще-то, за ночь замёрзнуть насмерть можно, особенно если без сознания на голой земле лежать.

–Ну, мало ли…– Иван пожал плечами.

Проснулся малыш, Марина ушла кормить, Маша и девочки потянулись следом.

–Чего это у тебя старшая какая-то взбудораженная?– спросил Иван.

–Авдотья-то?– уточнил я,– влюбилась, самый возраст. Тут больше я переживаю, похоже.

Накануне Дунька вернулась с прогулки в состоянии глубокой задумчивости и на полчаса раньше расчетного времени. На наши расспросы не отвечала и сбежала в ванную. Пореветь. Мы скреблись в дверь и требовали отчёта, наконец, она не выдержала. Рассказала, что после демонстрации «кикимора, как она есть на самом деле» Никита вдруг вспомнил о каком-то важном и неотложном деле, быстренько проводил её домой и…всё.

–Ну и нах тогда,– приговорил я,– значит не твой вариант.

Дунька всхлипнула и согласилась. А когда мы уже успокоились и мирно догрызали крекеры, в дверь позвонили. Тихо так, точно сомневаясь, а стоит ли. За дверью обнаружился весь из себя виноватый Никита. Честно признаюсь, сначала я хотел спустить его с лестницы, потом прикинул, что этаж второй и лететь недалеко, потом мне всё– таки стало интересно, чего припёрся, а потом семейство не выдержало и помчалось смотреть, какое ещё чудо невиданное к нам пожаловало.

Он каялся и просил прощения, Дунька, конечно его простила…я припомнил себя, после первой встречи с Дунькой и промолчал . Маша с Акулькой тоже прониклись, вид у парня был соответственный. Так что любовь у нас цвела пышным цветом.

Иван посмеялся, поинтересовался:

– И как оно теперь?

–Да потихоньку,– ответил я,– куда деваться… сами-то как?

–Да нормально, если бы не брат Маринкин, так вообще бы замечательно было. А так… переживает она, как бы молоко не пропало. А малой прямо такой…– он расплылся в улыбке, явно наслаждаясь ролью отца.

–Иван,– спросил я,– скажи, может ты в курсе, или Марина рассказывала, брат её, может он чего-то боялся, или был какой-то у него в жизни случай, ну, как бы поворотный, что ли…и вообще, чего это он, не успевши домой прийти сразу в лес помчался? Вроде как дембелю неделю только водку пить полагается, не?

–Да кто ж его знает,– Иван пожал плечами,– насчёт случаев я тебе не скажу, я этого Владьку и видел-то пару раз всего. А в лес он помчался, потому, что девка у него в Шишигине была, к ней он и помчался.

–А поподробнее?– насторожился я, про Шишигино мне было ну очень интересно.

–Да не знаю я, вот тёща придёт её и спроси. Она только говорила, что вот, помчался сразу к своей шишигинской, сидел бы дома, целее был бы.

Пришли женщины с малышом, Иван тут же взял сына на руки. Я задал Марине тот же вопрос , про судьбоносный случай. Она задумалась.

–Ну, не знаю, наверное, когда он с Верой познакомился, что ли. Как-то так получилось, что автобуса не было, Владька на электричке поехал, до Выселок, и она тоже с учёбы ехала. К ней какие-то дачники пристали, он её потом до Шишигина провожал, и встречаться начали. А через полгода в армию ушёл. А Вера, ну, она такая…малость не от мира сего.

–Камышина?– вдруг спросила Дунька.

–Да,– удивилась Марина,– Владька её всё камышинкой звал. А ты откуда её знаешь?

–Так они ж шишигинские,– пояснил я,– в одной школе учились.

–Ага,– улыбнулась Акулька,– только она старше, ей уже наверное лет восемнадцать…или больше!

–Маме она не нравилась,– вздохнула Марина.

–Да маме твоей вообще кто нравился-то?– проворчал Иван. Толька у него на руках повернулся ко мне и радостно засмеялся, пуская пузыри. Я хотел его подержать, но передумал. Мало ли чего, вдруг уроню? Саньку то я таскал, но то давно было и неправда. А вот почему он мне так радуется всегда, непонятно.

Пришла Галина, серая от усталости и переживаний. Выглядела она так, точно из неё всю кровь выпили. На мои расспросы ничего дельного сказать не смогла. В лес пошёл один, никого с ним не было. Скорее всего, в Шишигино и пошёл, потому и хватились не сразу, думали, что там и заночевал. Потом узнали, что Вера его так и не дождалась, она-то его и нашла, побежала ночью в лес с фонарём. Никаких видимых и невидимых повреждений у парня не было, лежал, точно спал. Если, конечно можно спать в ноябре на голой земле практически в болоте… Короче ясно, что ничего не ясно.

Мы договорились , что завтра с утра зайдём в больницу. Я прикинул – у меня почти свободный день, если договориться о подмене, то вообще свободный. Можно и на место съездить. Посмотреть что к чему. Девчонки решительно заявили:

–Мы с тобой, хозяин ! Может, дедушку увидим, спросим…

–И я,– твёрдо сказала Маша ,-тебя одного вообще никуда отпускать нельзя! Даже мусор выкинуть.

Наутро жизнь внесла некоторые коррективы в наши планы. Машу ни в какую не отпускали с работы, подменять её не соглашался никто и ни за какие коврижки.

–Марусь, не расстраивайся,– утешал её я, меня-то как раз отпустили абсолютно без проблем,– мы ж всё время на связи будем! Отзваниваться будем, раз в час! Ты не переживай, ладно?

Маша всхлипнула, схватила меня за куртку и сказала:

–Если помрёшь, домой не приходи, понял? – потом не выдержала и разревелась.

–Мань, ну ты чего,– удивился я,– не на войну же идём, в самом деле! Всё будет хорошо, мамой клянусь!

–Дурак ты, а ещё граф,– Маша улыбнулась сквозь слёзы,– ты же всегда куда– нибудь попадаешь, и что-то с тобой случается, ну хоть девочек побереги, ладно?

–Ладно, Марусь, я ж не совсем без мозгов!

Мы отправились в больницу, а Маша на работу…

Галина ждала нас у ворот.

–Вам бахилы надо, и халаты, наверное,– она протянула нам большой пакет.

–Бахилы надо,– решил я,– а халаты вроде ни к чему, нас и так никто не увидит, правда?

–Правда, хозяин,– заулыбались девчонки,– а эти, синие то зачем?

–Чтоб пол не пачкать,– пояснил я,– а то люди моют, стараются, а тут три нёха следить будут. Нехорошо.

Галина, похоже, сомневалась в наших талантах, но ничего не сказала.

В палату мы просочились без проблем. Никто нас не видел, странных вопросов не задавал. Владька лежал на койке, под капельницей. Вид у него, конечно, был не айс, бледный вид.

–Нет его тут, хозяин,– зашептали девчонки,– тут только тело. А его там надо искать. Вход не тут.

–А потом сюда привести?– уточнил я. Парня было жалко, вляпался не по своей вине, да и родня какая– никакая.

–Не, потом сам найдёт,– пояснила Дунька,– главное оттуда его привести в сюда.

–Поехали мы,– сказал я Галине,– искать будем. Как найдём, так сразу узнаете.

–Найдите его, – она смотрела на нас с какой-то безумной надеждой,– умоляю , я всё, что хотите!

–Мозгов себе добавьте, тётенька,– пробурчал я,– сами виноваты.

И мы поехали в дикие шишигинские леса.