Текст книги "Истории Раймона Седьмого (СИ)"
Автор книги: Татьяна Портнова
Жанры:
Ужасы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 32 страниц)
Я спросил:
– А почему вас люди не шугаются?
–Так мы же представляемся,– удивилась Дунька,– ты же видишь!
–Нет,– я опешил,– не вижу!
–А так?– влезла Акулька,– кошку видишь?
– Тебя вижу, а кошку– нет,– я внимательно всмотрелся в кикимору, Акулька и Акулька.
–Не получится,– вздохнула Дунька,– значит, ты нас всегда видишь, как мы есть, а не как представляемся, а другие нас не так видят. А если не хотим, так вообще не видят.
Зазвонил телефон. Моя подруга Маша вернулась из тёплых краёв и жаждала личного и тесного общения со мной любимым.
–Мань, – мне было жуть как неудобно,– я рад, но у меня того… обстоятельства…давай на нейтральной территории, завтра например, ну или послезавтра?
–Откуда у тебя обстоятельства,– не поверила она,– что, полный дом девиц нетяжёлого поведения? Не верю! Или как обычно, деньги кончились, не успев начаться, а пиво ещё раньше?
– Ну, понимаешь,– на меня нашёл какой-то ступор,– не могу я объяснить, в общем, ну, как бы это сказать…
– Не мямли,– отрезала Маша, – я не стиральный порошок, но я иду к вам!– и отключилась.
–Хозяин,– кикиморы смотрели на меня преданными глазами,– мы ни-ни! Мы тихо будем, мы понимаем! Тебе же надо…
–Чего?!– вспыхнул я.
–Жениться!– выпалила Дунька,– давно надо, чтоб хозяйка была!
– Ладно, хрен с вами,– я махнул рукой,– сидите в комнате и не отсвечивайте!
Я сбегал в ближайший магазин купил тортик и бутылку красного сухого. На кухне накрыл стол доставшейся мне в наследство бабушкиной скатертью с вышитыми сорняками и репейниками в цвету, поставил два бокала и подсвечник с чуть оплывшей свечкой. Девицы вертелись под ногами, вздыхали и облизывались на тортик.
В дверь позвонили.
–Кыш,– скомандовал я девицам и пошёл открывать.
–Привет, Мань,– я чмокнул её и повёл на кухню.
–А ты не меняешься,– улыбнулась она, – как всегда, дежурная романтика на кухне.
Мы сели за стол. Я оглянулся, вроде не видно никого.
–Ты чего дёргаешься?– Маша внимательно на меня посмотрела.
–Да так, ничего,– я вымученно улыбнулся. -Наверное послышалось.
–Отощал совсем,– Маша посмотрела на меня через стекло бокала,– вроде дальше некуда, но ты справился. Голодаешь что-ли?
–Да нет вроде,– мне опять послышался подозрительный шорох и я снова оглянулся– чисто,– лучше расскажи, где была, что видела. Загорела, тебе идёт…
–Тебе правда интересно, или…?– поинтересовалась она.
–Или, – честно сознался я,– а потом интересно.
–Прямолинейный ты мой,– засмеялась Маша. Мы потянулись друг к другу…
Под мойкой вдруг завозились, что-то звякнуло и по кухне поплыл неповторимый аромат уайт– спирита…Я подскочил к мойке и распахнул дверцу– конечно, они были там, на меня уставились четыре испуганных глаза.
– Вылезайте, изверги,– скомандовал я,– кайфоломщицы.
Они выбрались и встали около холодильника, переминаясь с ноги на ногу и глядя в пол. Вонь становилась всё сильнее, и я открыл окно.
–Это что?– наконец обрела дар речи Маша.
–Обстоятельства, Марья,– вздохнул я,– обстоятельства, аж две штуки. И чего вы туда полезли, а? Я вам где сказал сидеть?
–В комнате,– пробормотала Дунька,– и не отсвечивать.
–А интересно же!– шмыгнула носом Акулька,– а бутыль кокнулась…ты нас теперь тоже выгонишь, да?
– Ты нас лучше побей, а потом прости,– предложила Дунька,– а мы больше не будем, правда!
–Сгиньте с глаз моих,– простонал я,– идите, переоденьтесь , одежду на балкон выкиньте, а я тут все вымою сейчас. И ужасы нечего выдумывать.
Они мигом вымелись из кухни.
–Прости, Марусь,– я виновато посмотрел на неё,– я тебя предупреждал…– и пошёл за ведром и тряпкой.
Я старательно выгребал из под мойки осколки бутылки, стараясь дышать через раз. Было неудобно, и к тому же Маша подозрительно долго молчала. Видимо явление обстоятельств повергло её в шок.
– А кто они вообще?– наконец пришла она в себя.
–Погорельцы, Марусь,– я отжал тряпку в ведро,– понимаешь, какое дело, сироты они, с дедом жили, а дед у них…– тут я вспомнил ехидного дедугана в лесу,– дед у них лесник…был короче, до пенсии, в лесу они жили, дом у них там был,– я снова отжал тряпку,– а прошлым летом, ну ты помнишь, леса горели, и торфяники тоже…
–Помню,– растерянно кивнула Маша.
–Ну вот, дом у них и сгорел,– я взял ведро и пакет с осколками, из ведра выплеснул в туалет, а пакет оттащил в мусоропровод, налил чистой воды в ведро и начал мыть заново.
–Дом, понимаешь, сгорел,– продолжил я,– а они по родне мыкались, бестолочи, дед-то вроде в дом престарелых, а эти как переходящее красное знамя, и документов у них нет, сгорело всё.
Я домыл и снова вылил воду. То ли я принюхался, то ли запах выветрился– непонятно.
– А ты-то тут каким боком?– подозрительно поинтересовалась Маша.
–Ну, дед ихний, он моей прабабке родня, соответственно и они мне тоже. Не то в пятом колене, не то в шестом, короче, нашему ухвату двоюродная кочерга,– я вздохнул,– ну не гнать же их на улицу, родню-то всю перебрали уже.
–А знаешь, что меня больше всего в тебе восхищает?– вдруг спросила Маша.
–Нет,– я поневоле заулыбался, ожидая комплимента.
–Вот сколько лет тебя знаю,– задумчиво сказала она,– и ведь знаю, что ты врёшь, как дышишь, а дышишь часто, а всё равно верю почему-то! Даже когда ты говоришь, что ты– Раймон Седьмой , граф Тулузский– все равно верю, как дура! Хотя знаю тебя уже сколько? Двенадцать лет? Тринадцать? С художки ведь ещё!
–Маш,– я малость опешил от неожиданного наезда,– а когда я тебе врал-то? Ну, я конечно сочиняю иногда, но не все же время!
–А вот с этими девочками, врал ведь?– спросила Маша,– давай, говори правду!
–Мань, ты мне не поверишь,– конечно, правда была гораздо неправдоподобнее моего вранья.
–А ты скажи, а я решу, верить или нет,– настаивала Маша.
–Ну, понимаешь Мань,– я немного замялся, но решил рассказать всё, как есть,– они это, кикиморы. Нечистая сила, а я их пожалел, бродили у речки, голодные, к себе позвал…
–Хватит!– Маша вскочила из-за стола,– я тебе верила, но это уж извини , ни в какие ворота! Ты заврался совсем, Раймон Седьмой! Всё, долго я с тобой возилась, надоело! Ты же наверное и знать на знаешь, как правду говорить, ты вообще патологический врун и брехло! И не звони мне больше, знать тебя не хочу!
Я стоял, как помоями облитый. В кои-то веки я не соврал, а мне не поверили. Может она права, и я разучился говорить правду? Отвык не врать.
Громко хлопнула входная дверь. Я вздохнул, сел за стол и отхлебнул из бутылки. А потом ещё. А потом, чтоб добро не пропадало. А потом, чтоб не оставалось. А потом вино кончилось.
На телефон пришло СМС : «Я у Ларисы. Не звони мне никогда». Я знал, что позвоню завтра…или послезавтра. И меня, возможно, простят, но скорее всего не сразу.
Шкряб, шкряб– осторожненько, коготком по руке, потом по другой.
–Ну, чего, изверги?
–Хозяин, а хозяин…ушла, да?
–Ушла…
–А может тогда тортик съедим? А то испортится, жалко…
Я поднял голову. Девицы стояли с виноватым видом. Я не выдержал и засмеялся– они напялили мои старые майки и джинсы. Я то давно их списал в утиль, а они отыскали , и теперь выглядели, как два оборвыша.
–Ну, что с вами делать,– я аккуратно разделил тортик на три части,– лопайте.
Перед сном я курил на балконе. Они тихонько просочились ко мне.
–Хозяин,– начала Дунька,– ты на нас сильно злой, да?
–Да нет,– я и в самом деле не злился,– мы помиримся через пару дней, не грузись.
–Жениться тебе надо, хозяин,– встряла Акулька,– а то один…мирись, и женись давай!
–Да ну вас,– засмеялся я,– свахи! Идите лучше спать.
Тогда я даже не представлял, что меня ожидает…и не только меня.
История шестая. С утреца пораньше.-Вставай!
Я засунул голову под подушку. Нашли дурака!
–Вставайте, граф, Вас ждут великие дела!
–Подождут, не переломятся,– я попытался прикинуться одеялом…отрыть окопчик под простынёй…не вышло.
–Вставай немедленно!– блина…откуда здесь Марья? Она ж меня ещё не простила.
–Весь не встану, и не проси!– пробурчал я, вцепляясь в подушку.
–Водичкой полить?– а это уже удар ниже пояса. Потом что, подушку сушить? Я осторожно приоткрыл один глаз – и правда, Марья…
–Мань, ты откуда?– не понял я. Была некоторая надежда, что всё это сон. Чего с похмелья не привидится.
–Оттуда!– Маша похоже сердилась.
–Мань,– я разлепил оба глаза,– я может и встану целиком, если ты с моих штанов слезешь. Или ты мне даже одеться не дашь, и у тебя есть планы о том, как грязно меня использовать?
–И не мечтай!– отрезала она,– разговор есть, приводи себя в божеский вид. Я не одна пришла.
И тут я окончательно проснулся.
–Как не одна? Почему? И как ты вообще сюда попала?
–С Ларисой. Меня девочки твои впустили. И как тебе, такому придурку, вообще детей доверили!
–А Лариса то– тут каким боком?– Что– то я совсем запутался.
–Понимаешь,– Маша виновато опустила глаза,– я наверное не права была вчера…зря на тебя наехала. Просто ты всегда чего нибудь сочиняешь, а я верю. А когда Ларисе рассказала, она говорит– вполне возможно, в прошлом году ведь целые деревни выгорали.
Я офигевал…Маня просит у меня прощения? Точно, где-то сдох здоровенный медведь, и не один. Обычно, независимо от причин ссоры я оставался виноватым, больше суток выдержать не мог, начинал звонить и каяться, а потом меня милостиво прощали ( и не говорите мне, что я– мазохист, сам знаю).
–Мань, я ж тебе правду сказал,– что именно было правдой, я благоразумно не уточнил,– погоди, я оденусь и поговорим. И зачем ты Ларису привела? Меня что ли боишься?
–Ещё чего!– Маша наконец встала, и я ухватил свои многострадальные штаны,– ты что, забыл, она в школе работает! Поговорить с детьми твоими. Ты ведь даже не подумал, что скоро сентябрь, им же учиться надо!
Я схватился за голову. Вот ещё проблема…я как то даже и не задумывался– а может они вовсе неграмотные, какая у кикимор ещё школа. Свалились…на мою похмельную голову.
–Ну, так,– подытожила Лариса, когда я, относительно приведённый в человеческий вид предстал пред её светлые очи,– проблем у тебя куча, воз и маленькая тележка. Документов нет, это раз, в школу девочки практически не ходили, это два, и как тебе всё разгрести– абсолютно непонятно, это три.
Девицы сидели, понурые и виноватые. Они наверное поняли, что сглупили, открыв дверь.
–Ларёк, а теперь скажи мне чего-нибудь, чего я не знаю,– попросил я подхалимским тоном, – желательно позитивное.
–Тебе даже опекунство оформить не дадут,– добила Лариса,– разница в возрасте маловата.
–А может, как нибудь не оформлять?– спросил я,– ну, пусть так живут, что ли.
–А мы тихо будем жить,– встряла Дунька,– никто и не узнает!
–И не покажемся никому, правда!– Акулька умоляюще смотрела на меня,– ты нас только не выгоняй.
–А мы никуда можем и не ходить,– Дуньке идея явно понравилась,– зачем нам, мы тут жить будем, хозяйство вести…
– Про печку не заикаться!– предупредил я,– в квартире печки не ставят!
– Ты совсем тупой?– не выдержала Маша,– как это « так живут»? Им же учиться надо, документы делать. И вообще, почему они у тебя в каких-то обносках? Причём в твоих.
–Чего нашли, то и надели,– проворчал я,– нет у меня денег, на еду еле хватает. Вот кофе выпью и пойду долги собирать с народа. А то с голоду помрём. А вы пришли и детей пугаете, а они и так запуганные.
–Да…-Лариса тяжело вздохнула,– ладно, проконсультируюсь , придумаем чего нибудь. Давай, мы им хоть одежду приличную купим, Маш? А то граф совсем видать поиздержался.
–Сам куплю,– я не терял надежды, что меня таки оставят в покое, но Лариса очевидно имела в родословной танк Т-34, и пёрла напролом.
–Сам ты всё проедаешь, а теперь втрое больше проешь. У тебя отродясь денег не было, а что было, то ты мигом тратил на всякое говно. Так что не спорь. А вы не бойтесь,– она посмотрела на притихших девиц,– не обидим. У вас совсем ничего нет, что ли?
–Почему ничего?– вмешался я,– я им кеды купил! Чтоб босиком не ходили.
–На распродаже, по 150 рублей,– ехидно дополнила Маша,– где сам обуваешься.
–А откуда у бедного художника деньги?– парировал я. – и вообще, Марья, я их никак накормить не могу, а ты к кедам прикапываешься.
–А когда мы кушать будем?– почти шёпотом спросила Акулька.
–Сейчас, будете,– я налил в кастрюлю воды и поставил на огонь, пачка пельменей у меня была в запасе всегда. Ну, или почти всегда.
–А…а почему вы голодные сидите?– озадачилась Лариса,– сварили бы себе чего– нибудь.
–Мы не умеем,– чуть слышно призналась Дунька,– страшно…
–Мы печку топили, а дом сгорел,– вздохнула Акулька,– страшно теперь.
–Нет у меня печки,– я высыпал пельмени в кастрюлю,– а газа они боятся, не привыкнут никак. Я им наготовлю с утра и на работу ухожу. Кстати, ни у кого подработки нету? А то чего-то с деньгами напряг у меня. Может кому ремонт надо…косметический?
–Вроде нет,– Маша задумалась,– я спрошу.
Я разложил пельмени в две тарелки и придвинул девицам. Они как всегда накинулись на еду. Гостьи с удивлением наблюдали за процессом исчезновения пельменей, сопровождающимся чавканьем и хлюпаньем.
–Ты их что, голодом морил?– спросила Лариса, тоном нет предвещающим ничего хорошего.
–Ларёк, ты за кого меня держишь?– возмутился я,– они всегда так едят. Я ж говорю, никак накормить не могу! Потому и денег нет.
–А сам– то чем питаешься?– забеспокоилась Маша.
–Что останется, то и ем,– пригорюнился я,– по мне что, не заметно?
–Да ты всю жизнь скелет,– парировала Лариса,– у тебя вместо телосложения сплошное теловычитание!
–А чего ты рисуешь?– Маша наклонилась ко мне. Я машинально набрасывал на попавшем под руку листке всё, что в голову приходило: Акульку с пельменями, кошачью голову с зубастой улыбкой, Дуньку, задумчиво грызущую ложку, Машин профиль…
–Ты чего курил, а?– я посмотрел на Ларису, она тоже уставилась на листок.– точно, Маш, граф совсем плох– на травку подсел, если не хуже– чудищ рисует!
До меня дошло– я нарисовал девчонок так, как я их видел– с игольными зубами и когтями…прокололся, однако!
–Я художник, я так вижу!– попытался отговориться я. Не вышло.
–И давно ты с этой дрянью связался?– Маша забеспокоилась,– недавно, я б заметила, может ещё не поздно…
–Мань,– я взвыл,– да ты что! Я что, по– твоему, идиот? Да и денег у меня нет! И вообще…
–Ой, как похоже!– Акулька выхватила злополучный листок,– Дуньк, гляди! И кошка прям как я показываю!
–А говорил, кошку не видел!– развеселилась Дунька,– а вон она. Кошка-то!
–Какая кошка, кто показывает! Обьясни уже!– потребовала Лариса.
–Мань, Ларёк, вы только ногами меня не бейте,– попросил я,– сначала молча выслушайте, до конца.
И я изложил им всю летне– кикиморную эпопею. Девчонки кивали, изредка подавая реплики.
–Не верю,– вынесла вердикт Лариса,– врёшь, как всегда. Хотя…-она подошла к мойке и, открыв дверцу, заглянула в шкафчик.
–Выветрилось уже,– пробурчал я.
–Как они туда поместились, а?– Лариса посмотрела на девиц. Те старательно прикидывались частью интерьера.– Маш, или ты курила вместе с графом, или наш Раймон ради разнообразия нам не соврал.
–Да мамой клянусь, не врал я!
Маша тоже заглянула под мойку.
–А я вчера даже не подумала, прости меня!– вид у неё был виноватый.
–Вот,– обиженно протянул я,– не думают оне! А потом на честных графьёв танком наезжают!
–Но должно же быть рациональное объяснение!– не сдавалась Лариса.
–Ларёк, когда ты его найдёшь– обязательно мне расскажи,– улыбнулся я,– а пока мы имеем то, что имеем. И, Мань…я не обижаюсь. Если бы мне кто такую историю рассказал, я б наверное тоже не поверил, честно!
–Ну, и в любом случае,– не сдавалась Лариса,– девочкам нормальная одежда нужна, а не твои штаны, над которыми ты ещё в училище измывался. И не выкинул наверное потому, что дороги, как память! Так что собираемся и вперёд!
–Ща, кофию выпью…-я знал, что она не отстанет. Впрочем, никто и не возражал. Я заранее готовился к весёлому времяпрепровождению. И не я один.
История седьмая. Магазинная.Я медленно плелся позади всех. Меня таки вытащили за покупками, мотивировав моё участие тем, что кто– то же должен будет нести сумки. В итоге я сдался, и вот теперь, тихо матерясь про себя, соображал, как бы половчее отделаться от обременительных обязанностей.
–Слушайте,– сказал я,– а может, вы всё купите. А я пока на улице покурю? Сереге позвоню, чтоб долг отдал, может, и деньги с него получить успею?
–Самый умный, да?– хмыкнула Маша.– звони, пусть привозит сюда. А то вдруг нам не хватит! И пошли с нами, подсказывать будешь.
–Да чего я вам подскажу,– заныл я. Я терпеть не мог походов по магазинам, искренне не понимая, как можно получать от этого удовольствие,– купите им по джинсам и по паре маек, джинсы– они и в Африке джинсы!
Я оглянулся. Девчонки стояли, как зачарованные, глядя на витрину свадебного салона.
–Хозяин…– восхищенно выдохнула Дунька,– а на вот такое у нас денежек хватит? Мы можем по очереди носить.
–И больше ничего просить не будем!– поддержала Акулька,– только покушать.
–У хозяина вашего в кармане дырка,– безапелляционно заявила Лариса,– а такое платье на один день покупают. Когда замуж выходят. И больше не одевают, так что пошли дальше. Где нормальная одежда.
Девчонки с тяжкими вздохами оторвались от витрины, и мне стало их жаль– такая мечта рухнула.
–Вот,– Лариса подтолкнула девчонок,– подходящий магазин, граф , небось тут и отоваривается.
–И чего?– фыркнул я,– магазин распродаж, нормально и не дорого!
–А можно это?– в руках у Акульки оказалась майка кислотно– розового цвета, размера эдак пятидесятого.
–Можно,– быстро сказал я пока не вмешались иконы стиля,– только поменьше найди, чтоб на тебя была.
–Ты что,– Маша дёрнула меня за рукав,– это ж ужас!
–Зато видно издалека будет,– улыбнулся я,– не потеряются! Они же дети, пусть носят. Не в полтинник же такое надевать.
Девчонки с ворохом одежды пошли к примерочной. Лариса с Машей – за ними. Я тоже – поддержать морально.
Вдруг у меня в кармане зазвонил телефон. Я посмотрел– нечаянная радость, должники проснулись. Звонил как раз Серёга, который полгода назад занял у меня денег на месяц.
–Никак долг отдать хочешь?– елейным голосом спросил я.
–Понимаешь, какое дело,– замялся Серёга,– я тут вот…
–Не понимаю,– у меня сразу испортилось настроение,– мне срочно деньги нужны! В течении получаса, вот! Если не привезёшь, меня сожрут, причём в прямом смысле.
–Никак, вот хоть застрелись,– Серёга явно не хотел расставаться с деньгами. В трубке кто-то отчётливо мурлыкнул.
–Хоть стреляйся, хоть вешайся, мне по фиг, если деньги у меня появятся.– Я твёрдо решил стрясти с него своё бабло.
–Ну, поимей совесть, я не могу, занят я,– не терял надежды Серёга.
–Сам её поимей, судя по звукам она у тебя уже готова к процессу,– буркнул я,– а мне детей надо кормить, так что гони деньги! Жду тебя в торговом центре, у твоего дома, стою у примерочной в магазине распродаж. Если не придёшь, сам припрусь, с женами и детьми, мало тебе не покажется. А совести твоей расскажу, что ты двух жён с детьми бросил, и теперь они к тебе пришли по алименты. И мне поверят, а ты будешь в глубокой заднице.
–Твою мать, граф, скотина ты! Сейчас принесу,– разозлился Серёга. Я отключился. Телефон зазвонил снова.
–Чё непонятно?– рявкнул я в трубку.
–Извините…– человек явно растерялся. Я взглянул на номер – блина! Это был мой последний заказчик.
–Извините, я Вас не узнал,– надо было срочно исправлять положение, нормальный мужик, и не расплатился ещё к тому же.
–Я понял,– усмехнулся он,– я собственно по оплате, может Вам удобно сейчас в ТЦ… подъехать? Я как раз деньги снимаю и с Вами могу рассчитаться.
–А я как раз здесь и нахожусь,– какое совпадениие!– На первом этаже, магазин распродаж.
–Я сейчас спущусь, подождите минут двадцать.
А жизнь-то налаживается, лениво подумал я.
–Хозяин, я красивая?
Я оглянулся– Дунька, в майке цвета «оранжевый вырви-глаз» и в юбке расцветки «в бешеный цветочек».
–Офигительно красивая,– улыбнулся я.– Оставляем!
–Ты с дуба рухнул, что ли!– прошипела Маша.– это ужас кошмарный!
–Марья,– примирительно сказал я,– это ты просто привыкла, дресс– код, белый верх, чёрный низ. Дай детям оторваться! Пусть порадуются.
–Вкус должен быть!– не сдавалась Маша,– хотя что с тебя взять, ты всю жизнь в рванине ходишь! Одни джинсы чего стоят. А когда учился, вообще…-она картинно закатила глаза.
–Не вообще, а «неординарное дизайнерское решение»,– обиделся я. –Я между прочим всю ночь штаны до ума доводил! Резал и красил, а ты!
–А ты тогда моих родителей до обморока почти довёл, когда в таком виде в гости явился,– фыркнула Маша,– ещё полголовы выстриг и оставшуюся в жуткий цвет выкрасил!
–Имею право на самовыражение,– уступать я не хотел. Уступи ей один раз– потом всю жизнь будешь в костюме– тройке ходить.
–Да уж…ты тогда шикарно самовыразился,– Маша криво усмехнулась,– зима, минус двадцать, а у тебя в дыры голые коленки сверкают. И серьги ещё в обоих ушах. Бабушка потом пол мыла, как ты ушёл, чтоб не приходил больше.
–Меня такими пустяками не отвадишь!– гордо заявил я,– тем более твоя бабушка такие пироги печёт…
–Вот, вот, она потом долго вспоминала, как ты её печиво лопал,– Маша уже смеялась вовсю,– говорит: «Парнишка-то совсем видать оголодал, и денег нет на нормальную одежду!»
Я посмотрел вокруг. Увидел своего заказчика, и пошёл к нему навстречу. Мы рассчитались, и расстались вполне довольные друг другом.
Я пошёл к кассе, девчонки и Маша с Ларисой подошли туда же.
–Выкладывайте, я плачу,– теперь я вполне мог позволить себе широкий жест,– а потом можно поесть сходить куда– нибудь.
–Граф никак кого-то ограбил,– скептически заметила Лариса.
–Заработал!– фыркнул я, -т тебе, Ларёк совсем невдомёк, что деньги ещё и зарабатывать можно! А вот и жертва…
К нам направлялся мрачный и злой Серёга. За ним , с не менее мрачным выражением лица топала незнакомая девица на высоченных каблуках.
–На свои копейки,– он сунул мне пачку денег,– гад!
–Сам ты гад,– у меня заработала фантазия, и сдерживаться я не хотел,– что и совесть привёл?
Подтянулись Дунька с Акулькой, они переоделись, и теперь от их кислотных нарядов ломило глаза.
–А знаете,– обратился я к девице,– что он вот этих двух детей фактически без пропитания оставил! Я последние деньги на сироток трачу, а он совершенно забил, а ведь не посторонний человек-то!
–Заткнись, трепло,– Серёга схватил девицу и потащил к выходу.
–Погоди, погоди,– крикнул я вслед, но он мчался прочь. На душе у меня стало совсем хорошо.
Ну, а что? Имею право на моральное удовлетворение!
