Текст книги "Эволюция Юности"

Автор книги: Татьяна Точилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

– Отсутствует напрочь. Даже самой страшно: Друинский Университет и ни одного приличного парня.

– Да, вот именно, – поддержала её Оро. – Это вы в Лётной Академии в мужиках как сору роетесь, а на других факультетах с этим напряжёнка.

– С хорошими мужчинами всегда и везде напряженка.

– Это верно. Зато у них есть Лецри.

– Да-а-а. Это существенный минус.

– Что я слышу? Меня, оказывается, обсуждают в ТАКОМ обществе, – все за столом вздрогнули от знакомых интонаций. 'Вражина подкрался незаметно', – продекламировала про себя Айения, а Оролен, кисленько улыбаясь, обернулась к Акарасу:

– Да вот, простите, что треплем нашими грязными языками Ваше чистейшее благородное имя…

– Ничего такого, Лецри, просто мы в очередной раз жалели Ени, что она вынуждена почти каждый день любоваться на твою физиономию.

– Ты тут уж преувеличиваешь, Хэл, никаких особых страданий я не испытываю. Было бы из-за чего, – Ени, скрестив руки на груди, равнодушно смотрела на Акараса. Ей показалось или он всё-таки немного побледнел под своей всегдашней язвительной маской?

– Действительно, мы с госпожой Шонор друг другу ничем не мешаем, скорей наоборот. Но как же я благодарен, что Лётная Академия находится в отдельном здании: видеть вас каждый день было бы настоящим испытанием.

– Да, особенно для твоего хорошенького личика, – ухмыльнулась Оролен и надкусила лежавшее перед ней яблоко.

– В самом деле, Сакаят, тебе терять нечего, ни о чьём достоинстве тебе печься не нужно, так почему бы и вправду не устроить драку в центре Императорского Города?

Оролен поперхнулась яблоком, а Ени и Хэл изумленно уставились на него. Это было что-то новенькое: раньше Лецри никогда так откровенно не нарывался.

– У меня что-то со слухом? – недоуменно спросила их Оро. – Наш принц желает, чтобы я сделала ему максимально чувствительный массаж?

– Сакаят, когда ты, наконец, поймешь, что твои угрозы меня не пугают? – надменно бросил Лецри и удалился, а девушки остались сидеть донельзя поражённые.

– Не знаю, какой у него диагноз, но он явно прогрессирует. Он, что, действительно считает, что я просто выделываюсь и не смогу показать ему кто есть кто?

– Идиот, – прокомментировала Ени.

– Согласна, – высказалась Хэл. – Иногда мне кажется, что он живёт в каком-то своем придуманном мире.

– Хорошо, что мы в нем не живём. Иначе я сошла бы с ума, – выразительно заметила Оролен. – О'K, пока не забыла со всеми этими экзаменами: большой приём состоится в эту субботу. Очень удачно выпало.

– Ты о… – удивленно начала Ени, но Хэл пнула её под столом.

– Надеюсь, ты не будешь готовить сама? А припрягать Айению я тебе не позволю: у нас экзамены.

– Ну а на подарки-то я могу рассчитывать?

– Могла бы и не спрашивать. Всё уже давно готово к твоему дню рождения!

– А! Да, конечно! – наконец смогла понять происходящее Айения. – Мы же не забыли даже во всей этой суете…

– Это хорошо, а то бы я обиделась, – Оролен ослепительно улыбнулась и направилась за порцией своего любимого белого мяса. Ени продолжала улыбаться еще минуту, на всякий случай, если та обернется, а потом наклонилась и горячо зашептала Хэллин на ухо:

– Почему ты меня не предупредила?! Я выглядела полной дурой!

– Как будто я сама помнила! – Хэл ухитрялась говорить, не разжимая губ. – С этими экзаменами у меня всё вылетело из головы. Я только что вспомнила, что не поздравила с днём рождения свою бабушку.

– Ладно, проехали. Что будем дарить?

– А что, по-твоему, приглянется Оро? Я тут недавно видела в одном антикварном бутике очень элегантную катану…

– Вообще-то, она бы больше оценила, если бы это было что-то огнестрельное.

– К сожаленью для неё и всеобщему спасенью, это запрещено. Ты согласна?

– А куда я денусь? До субботы всего ничего…

Тут успела вернуться Оролен и им пришлось прерваться.

– О чём это вы тут без меня разговаривали? – от её хищно-слащавой улыбочки сводило скулы, но тренированная Хэллин быстро нашлась:

– Обсуждали очередной закидон Аланина. На очередное занятие он надел винтажную футболку с надписью на древнем языке: 'Начальство должно умереть'. К несчастью, один из заместителей декана знал этот язык.

– Ну, я думаю, Аланину больше уже ничего не страшно в этой жизни! На прошлой лекции он опять дал не тот адрес для расположения материалов, мы все с удивлением увидели список блюд, которые можно приготовить из баклажанов или что-то вроде этого. Его начальство, видимо, уже ничем не проймёшь. Эх, но он такой лапочка! – и Оролен погрузилась в сладкие мечтания, а её подруги с облегчением вздохнули и поздравили себя с тем, что опасная тема была ликвидирована.

– Мне тоже пора подкрепиться, – поднялась с места Хэл. – С утра не ела ничего. Оро, ты не видела: есть ли там фаршированные грибы?

– Без понятия. Я в раздел экзотики не суюсь, – и Оролен принялась за еду. Айения не была голодна, поскольку хорошо поела дома, поэтому, откинувшись на спинку, начала оглядывать зал в поисках знакомых лиц и в особенности Элессиева, который обещался принести ей книгу из старинной библиотеки своей семьи, но он отсутствовал. Мимоходом она заметила, как Хэллин чуть не столкнулась на обратном пути с Лецри и, очевидно, обменялась с ним парой язвительных выражений, но тут её внимание отвлёк какой-то парень в белой куртке, всё же Рэйфом не являющийся.

– Знаешь, что меня угнетает? – вдруг заявила Оролен, мрачно уставившись в тарелку, и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Я всегда думала, что в Друине у меня не будет проблем с тем, чтобы найти парня, что все здесь будут настолько высокого класса, что не будут обращать внимания на моё физическое превосходство, а может даже будут сильнее меня. Но, как выяснилось, на это совершенно не хватает времени. Плюс все первокурсники вышли оттуда же, откуда и мы, и ничем особенным не отличаются, а до более высокого уровня уже мы не дотягиваемся. И вот скажи: как жить, когда разрушены последние мечты?!

– Ты преувеличиваешь. Мы привыкнем ко всему этому, жизнь наладится, мы повзрослеем, начнем привлекать внимание 'более высокого уровня' и всё будет хорошо.

– Для кого как! – скептически заметила Оролен. – Тебе с твоим талантом, происхождением и хрупкой внешностью, конечно, бояться нечего.

– Можно подумать – ты тут бесталанная! И слова о моей внешности я на этот раз приму за неудачную шутку.

– Ладно, давай прекратим, а то Хэл подойдёт и издеваться начнет. А вот и она, по шагам узнаю…

Айения в очередной раз подивилась извилистым путям мышления Оролен (или все студенты Военной такие?) и открыла передатчик, но неожиданно стол тряхнуло и её палец соскользнул с кнопки. Она мысленно чертыхнулась и подняла глаза: оказалось, что причиной был поднос Хэллин, который та бросила на стол. Ени собиралась, было, возмутиться, но заметила, что руки Хэл как-то странно дрожат, а потом сверху упала какая-то капля… Айения подняла глаза ещё выше и застыла в шоке: из глаз девушки медленно катились слезы. Оролен тоже почувствовала что-то неладное и взглянула на подругу. Увиденное заставило её перемениться в лице.

– Извините, я не хотела, – тоже дрожащим голосом проговорила Хэл, пытаясь, очевидно, сдерживаться, судя по её судорожно сжатым кулакам, но не могла справиться с собой и отошла к окну. Оролен сорвалась за ней:

– Хэл, что случилось?!

Ени с тревогой наблюдала сцену, вырисовавшуюся на фоне залитого светом прямоугольника. Поначалу, Хэллин, наверное, отнекивалась, но затем потеряла контроль и начала судорожно сотрясаться в тихих рыданиях. Оролен не отставала и, встряхивая подругу за плечи, что-то ей говорила, затем, видя, что её слова не доходят, просто обняла ту. Айения хотела бы присоединиться к ним, но не чувствовала себя достаточно уверенной, поскольку именно сейчас стала такой очевидно разница в глубине привязанности. Хэллин и Оролен имели между собой гораздо больше общего и знали многие секреты друг друга, поэтому Ени оставалось беспомощно наблюдать за всем со стороны. Наконец, Хэл немного успокоилась и смогла что-то внятно сказать Оро. Лицо той потемнело от гнева и она яростно метнула взгляд в другой угол зала. Ени проследила за ним и через несколько секунд обнаружила там единственного знакомого – Лецри. Да, чего и следовало ожидать. Но он впервые довел кого-то до слёз, да ещё и так сильно… Обычно для Хэл и для Оро это кончалось простой кратковременной вспышкой гнева, так что произошло сейчас? Айении против своей воли стало любопытно. Но всё любопытство закончилось, когда она снова посмотрела на Оролен: на нём явственно читалась ничем не сдерживаемая ненависть, на мгновение она даже испугалась.

Оро мягко, но решительно отстранила Хэл и направилась к Лецри. Ени вскочила и подбежала к всхлипывающей подруге:

– Хэл, не стоит он этого! Что бы он ни сказал – наплюй, ты же знаешь, эта мразь ни на что серьёзное не способна…

Та же невидящим взглядом рассматривала свои дрожащие пальцы и сбивчиво, как казалось, самой себе говорила:

– Сорваться от какой-то фразы… какая глупость… невыдержанность… позор… – и она опять сорвалась в рыдания. Ени обняла её и стала успокаивающе гладить по голове, с тревогой взглянув в противоположный угол зала. Там Оролен уже подходила своей хищной походкой к намечающейся жертве, которая как всегда индифферентно взирала на приближающуюся к ней гибель. До Акараса оставалось ещё метров десять, когда Оро остановилась:

– Лецри!! – она крикнула так громко, что внимание всех присутствующих было привлечено к этой сцене. – Вот скажи мне, зачем ты это сделал, а?! Раньше это были простые тупые и никчёмные оскорбления с твоей стороны, да и мы в долгу не оставались, но зачем ты сказал ЭТО?!!!

В ответ на свой яростный вопрос Оролен дождалась лишь язвительной улыбочки:

– Не понимаю в чём дело. Это же не клевета, ведь так? В чём проблема? В том, что я упомянул некоторые научные факты из биологии?

– Ах вот, значит, как, – Оролен опустила голову и с шумом выдохнула. Айения поняла, что она пытается хоть как-то обуздать свою ярость. Тем временем, Хэллин продолжала плакать, но теперь прибавились какие-то бессвязные слова, Ени прислушалась и разобрала что-то вроде: 'Грязные… вовсе нет… они не грязные… просто так получилось…'

Оролен, видимо, смогла справиться с собой и, подняв голову, спокойно посмотрела Акарасу в глаза.

– Что ж, если для тебя всё так просто, тогда я просто собираюсь в качестве платы за боль, причиненную моей подруге, причинить тебе столько страданий, сколько смогу моей 'варварской' силой. Надеюсь, это заставит тебя в будущем выбирать слова.

Лецри опять язвительно усмехнулся.

– Не слишком ли ты много на себя берёшь? Это тебе не колледж и не тёмная улица, где никого нет. Это Императорский Город, если ты ещё не поняла!

– Хм! – Оролен ухмыльнулась, занимая удобную позицию. – Ты думаешь, это меня остановит?

Хотя всё к тому шло, удар, который она нанесла Акарасу, был неожиданнен почти для всех присутствующих. Отчасти из-за невероятной скорости, а частью и из-за неверия в реальность происходящего. Очевидно, прошло слишком много лет со времён молодости Летиции Шонор и драка в центре Друина казалась чем-то невероятным.

Лецри, получив в челюсть, пролетел по дуге и врезался спиной в ножку стола. Как ни странно, он смог приподняться и, держась рукой за лицо, сказал:

– Вот ты наконец и проявила себя, Сакаят! Такое поведение позорит…

– Заткнись! – лениво бросила ему Оро, разминая ладони. – Это я просто привела тебя в надлежащее положение. Ты же никогда не сможешь драться с противником лицом к лицу. Это только начало, я же сказала.

В глазах Акараса не было и тени страха, казалось, он считал, что инцидент исчерпан, и более того, он вышел победителем, поскольку Сакаят не смогла удержаться в рамках приличий… Тем внезапнее сменилась надменность изумлением в его глазах, когда Оролен опять в считанные мгновения преодолела расстояние между ними и нанесла точный удар прямо в грудь. Парень повалился вперед и захрипел, его и так не смуглое лицо стремительно побледнело.

– Ну что ж ты, Лецри? – Оролен мягко кошачьим шагом обходила его по кругу. – Что-то я не слышу твоих обычных язвительных замечаний начет моего происхождения, отсутствия твоей аристократической утонченности… Почему сейчас ты не лезешь своими грязными руками в чужую жизнь?! – это было жёстко. Нога Оролен так сильно припечатала его плечо к полу, что он даже не смог вскрикнуть.

– Оро! – вырывалось у Ени. – Прекрати! Ты можешь пострадать из-за этого…

Оролен обернулась и понимающе ухмыльнулась:

– Не бойся, Ени! Я не собираюсь портить себе жизнь из-за какого-то урода. Как бы мне ни хотелось сломать ему все кости, я ограничусь только нежно лелеемой гордостью этой дряни, слышишь, ты! – и она пнула лежащего Акараса под ребра, что всё-таки заставило его поднять голову. Айению поразил его затравленный взгляд, которым он окинул зал. Очевидно, он до сих пор не верил в реальность происходящего, но ужас уже начал проникать в его сознание и, когда Оролен следующим ударом отбросила его к стене, он уже даже и не пытался сопротивляться, а почему-то начал обводить всех глазами. Сначала Айения не могла понять в чём дело, но потом её как будто током ударило: Лецри ждал, когда кто-нибудь вмешается! Он не мог сражаться с взбесившейся Оролен на равных и поэтому надеялся на чью-то помощь. Но даже сейчас под градом жесточайших ударов он совершенно не вызывал у девушки жалости и желания помочь. И также, очевидно, было и со всеми остальными. Люди только равнодушно очищали пространство, чтобы Оро было удобней избивать его. Наверное, репутация Акараса была известна уже всему университету и его 'наказание' все считали вполне обоснованным. Когда он понял, что всюду натыкается только на безразличные взгляды и поддержки ждать неоткуда, то совершенно пал духом и больше даже не шевелился, так что Оролен скоро надоело занятие.

Ени понемногу начала возвращаться к реальности и почувствовала некоторый дискомфорт: Хэллин крепко держалась за её руку, болезненно сжимая её, и, не отрываясь, напряженно смотрела на разворачивающуюся сцену. Айения даже испугалась за неё из-за поразительной бледности, покрывшей её лицо, и дрожащих пальцев. 'Очевидно, это шок', – решила она. – 'Бедная Хэл, в таком состоянии… Лецри получает по заслугам'.

Тем временем Оролен уже потеряла свой запал.

– Лецри, надеюсь, ты уже понял, в чём была твоя ошибка. Если ты думал, что можешь безнаказанно причинять боль другим, то вот тебе доказательство обратного! Ты настолько отвратителен, что все были бы рады, если бы я избавилась от тебя навсегда!

Скорей всего, не по её словам, а по тому факту, что он больше не чувствовал ударов, Акарас осознал, что всё закончилось. Он привстал, тяжело дыша, и, стоя на коленях, в последний раз безумным взглядом окинул зал, где студенты уже начали возвращаться к обычным делам, как будто ничего такого и не произошло. Наконец, он поднялся и, шатаясь, вышел наружу, причём его скорость возрастала по мере приближения к выходу. Оролен со всё ещё с искаженным смесью разнообразных чувств – там были и ярость, и усталость, и какая-то мучительная тоска – лицом проводила его глазами, а затем, словно придя в себя, направилась к подругам, улыбаясь и показывая подругам знак победы.

– Вот я и оторвалась! Нет, всё-таки ничего нет лучше для расслабления, чем хорошая драка!

Ени в легком шоке смотрела на неё, не готовая поверить, что всё может так легко закончиться, что подобные действия считаются чем-то обыденным. Она перевела взгляд на дверь, за которой скрылся Акарас, и два образа появились у неё перед глазами: внутри себя она вновь увидела того мальчика, который бился в конвульсиях на Встречающей площади, и сегодняшнего Лецри – настолько парализованного каким-то ужасом, до потери связи со всем окружающим. Айения почувствовала, что она так всё оставить не может, поэтому мягко отстранила всё ещё цепляющуюся за неё Хэллин и побежала к двери.

Как ни странно, она нашла Лецри довольно быстро, наудачу или интуитивно свернув в боковой проулок справа, сразу рядом с выходом. Он сидел на выступе здания, как-то странно скрючившись и закрыв голову руками. Айения замедлила шаги и постаралась приблизиться как можно тише, но Акарас всё равно услышал и поднял голову. Её поразила его бледность и отчаянное выражение глаз, на скуле уже проступили синяки, но он, очевидно, не обращал на это внимание и, вообще, смотрел как бы в пространство. 'Тоже шок, наверное', – подумала Ени и боязливо сделала ещё несколько шагов.

– Зачем ты пришла? – вот что по-настоящему поразило её: надломленный и отстраненный голос, никакой надменной вежливости и язвительности, без которых не мыслился Акарас Лецри.

– Если б я сама знала. Интересно…

– Что интересно? Наблюдать за моим позором?!

Тут у девушки действительно вылезли глаза из орбит. Гордец занимается самобичеванием? А её сокурсник низко опустил голову, так что лоб почти коснулся коленей, и отчаянно заговорил. Видно, ему было уже всё равно, кто может его услышать.

– Почему?! Почему?! Почему все стояли и смотрели?! Почему никто не вмешался?!…

– Потому что давным-давно мечтали это сделать! – вставила, не подумав, Ени. Лецри как бы очнулся и внимательно посмотрел на неё с какой-то язвительной усмешкой.

– Странно, я ведь до сих пор не могу в это поверить. Когда так долго обманываешь себя и вдруг иллюзия исчезает, становится очень неуютно, это какой-то абсолютно новый мир. И я не знаю, как жить в нём… Я, что, действительно такой дурак?

– О, ещё какой! – Ени удобно оперлась спиной о стену и незаметно отключила связь, чтобы никто не позвонил в неудачный момент.

– И много людей меня ненавидят? – продолжал расспросы Акарас.

– Не думай о себе так много. Ты, скорей, раздражающий элемент, в присутствии которого все чувствуют себя неуютно. Но, думаю, Оро и Хэл тебя действительно ненавидят. Что ты такого ей сказал?

– Ужасную вещь, – Акарас словно смотрел внутрь себя с каким-то болезненным любопытством. – Ужасную и отвратительную. Если бы я услышал это от кого-нибудь другого, то счёл бы его выродком. Что же со мной происходило? – он опять закрыл лицо руками и начал говорить сам с собой. – Как? Как? Как?! Боги, как я мог не понимать?! Ведь я даже скрывал это от отца… и в то же время считал, что всё делаю правильно…

– Наверное, у тебя раздвоение личности, – 'тактично' заметила Ени.

– Не знаю. Но с психикой что-то не в порядке точно. Просто… – он откинул голову назад и рассмеялся, – я всё время объяснял сам себе, почему я один. Оказывается, это несложно: верить в однажды внушенную дурацкую идею и поворачивать все факты в её пользу. Но зато потом, когда эту идею низвергают, весь твой мир рушится…

– По-моему, намечается отклонение в сторону обвинения каких-то вражеских сил, но девятнадцать лет – достаточный срок, чтобы отвечать за себя.

Акарас с искажённой ухмылкой взглянул на неё:

– Ну простите меня за то, что пытаюсь оправдать себя. Трудно сразу начать каяться во всех смертных грехах. Это действительно очень тяжело. И никто, кстати, сильно не пытался это всё исправить. Все сразу приняли мою роль изгоя, над глупостью которого можно посмеяться, и никто даже не пытался даже объяснить мне, что происходит. Я постоянно нарывался на Элруд и Сакаят исключительно потому, что они мне хотя бы отвечали. Все остальные просто игнорировали. И я, странное дело, думал, что так и надо.

– И у тебя, что, всю жизнь не было друзей?

– Да, не было. Невероятно, правда?

– Ну почему же? У меня тоже до последнего времени. И, несмотря на это я не стала наглой высокомерной грубиянкой.

– Зато явно научилась судить других. Можете говорить, что хотите, и считать меня кем хотите, но никто не представляет, что это такое: когда тебе из дня в день твердят одно и то же, о твоей исключительности, ответственности, о том, что ты должен получить этот чертов титул и держаться подальше от всего, что может повредить нашей чести. Мама совсем помешалась на том, чтобы восстановить положение своей семьи, пусть даже через Лецри. Никто не знает, каково это: когда тебе мать каждый день говорит только об обязанностях и чести рода!

– Да, не знаю, – просто ответила Ени. Лецри взглянул на неё и понял, что его занесло.

– Прости. Я не подумал.

Они помолчали немного и Акарас повторил свой вопрос:

– Так зачем ты сюда пришла?

– Я же сказала: интересно, – пожала плечами девушка. – А если конкретней – я думала, что сейчас что-то изменится, не будет таким как раньше. Почему-то была уверена, что это не обыденное избиение. И что теперь всё будет по-другому, если я пойду.

– Да уж, верно, как раньше – не будет, – усмехнулся он. – В интуиции Вам не отказать, госпожа Шонор. Только я теперь совершенно не знаю, как жить дальше. Как теперь общаться с другими? Ничего не посоветуете?

– Ну, во-первых, не бояться того, что впереди. Уверяю, уже через пятнадцать лет о Вашем недостойном поведении будут вспоминать как об анекдоте, господин Лецри, – невозмутимо ответствовала ему Ени. – Если суметь признать свои ошибки.

Юноша испытующе, но с какой-то надеждой посмотрел на неё долгим взглядом.

– Если хочешь, можешь звать меня Акарас.

– Айения, – это было так естественно, что Ени даже не удивилась, когда они улыбнулись друг другу. Затем Акарас встал и направился к выходу из переулка.

– Это… – он обернулся через плечо, – можешь счесть меня слабаком, но сейчас я ещё не готов к этому, поэтому, пожалуйста, скажи Хэллин, что я очень сожалею. Я действительно не должен был этого говорить. Да и, думаю, сейчас она не примет от меня извинения. Может, в будущем… Хорошо?

– Не проблема.

– Спасибо, – поблагодарил её Лецри и вышел на площадь, залитую поздним осенним солнцем, таким ярким, что его силуэт почти растворился в этой белизне. Ени улыбнулась про себя и опять вспомнила то, что видела первого сентября. Было приятно думать, что, может быть, тот плачущий навзрыд мальчик больше никогда не будет испытывать такой боли и отчаяния.

Как и следовало ожидать, в кафе её подруг не оказалось, поэтому Ени потихоньку пошла домой, по пути раздумывая как бы объяснить девушкам свое, по меньшей мере, странное поведение. Ничего убедительного она так и не придумала, и последним выходом оставался экспромт.

Мрачная Оро встретила её в коридоре:

– Ну и? – более пространного вопроса не понадобилось.

– Ты не поверишь, – Ени с преувеличенной заботливостью пристраивала свою куртку на вешалку, – но я стала свидетелем ещё более интересного представления чем то, что имело место быть в 'Глубинах и вершинах'.

– Лецри?

– Да, и у него было гораздо более интересное амплуа, чем ты можешь себе вообразить.

– Конкретней, – почти против своей воли заинтересовалась Оролен, которая вначале намеревалась попрекнуть Ени предательством дружбы.

– Представляешь, все девятнадцать лет своей жизни он был свято уверен, что его поведение – идеально для наследника рода Лецри. И вот на двадцатом году у него открылись глаза.

– Шутишь?! – Оролен от изумления покачнулась и схватилась за стенку. – Он ничего не понимал, правда?! Это ж каким идиотизмом надо страдать? Или иметь сверх меры промытые мозги!

– Мамочка постаралась, причём, как я поняла, подошла к процессу творчески и с размахом.

– А, ну кто бы сомневался. А чего это он с тобой разоткровенничался, а?

– Шок и всё такое. Может быть, он впервые в жизни перед кем-то раскрылся, а я тут под руку подвернулась. Но знаешь ещё что, можешь считать меня излишне чувствительной, но он не так плох. Во всяком случае, не безнадёжен. И я буду рада, если он сможет измениться.

– Не факт, – Оролен всё ещё сохранила недоверчивость и скрытую злобу. – После того, что он сделал Хэл…

– Ну, он же извинился…

– Что?!! – Оро неловко взмахнула руками и ударилась об стену. – ЛЕЦРИ ИЗВИНИЛСЯ????!!!

– Да, – утвердительно кивнула Ени. – Я сама только сейчас понимаю, как это странно звучит. Но когда он сказал это, всё показалось естественным. Он действительно раскаивается.

– Что-то случилось с этим миром… – пробормотала Оролен. – Но сказать просто 'Прости' явно недостаточно. Я бы на месте Хэллин просто размазала его по стенке. Что я впрочем, и сделала…

– Ах да, как она?

– Лучше, чем можно было предположить. Она очень сильная и справится.

– А?… – Айения, не продолжая, вопросительно посмотрела на подругу. Та качнула головой:

– Это действительно очень личная вещь и я не могу тебе рассказать. Пусть Хэл решает.

– Я вовсе не из-за любопытства… Просто когда мы там были, я вдруг почувствовала, что вам вполне хватает вас двоих, я до сих пор лишняя…

– Не говори глупостей! – Оро так стукнула её по спине, что Ени чуть устояла на ногах. – Есть такие тайны, которые и самым близким не расскажешь. Я сама узнала случайно…

– Ну а ты? У тебя не будет неприятностей из-за сегодняшнего?

– Фи, – Оролен пренебрежительно повела головой. – Для этого нужно заявление. Чьё, Лецри? Это ж ему нож по сердцу, его же гордость задета. А другим на это наплевать.

– Ладно, но всё равно, по-моему, Лецри сильно изменился…

– Ну, это лично твоё мнение. Я как-то слабо в это верю. Зайдёшь к Хэл?

– А можно?

– Думаю да. Она бы сама хотела с тобой поговорить.

Когда Айения вошла в комнату Хэллин, то поначалу не смогла её найти. Та сидела в самом углу за дверью, уткнув голову в колени. У Ени мелькнула мысль, что сегодня она уже видела кое-кого в этой позе.

– Привет, – сказала она и сразу поняла, как глупо прозвучало это слово. – Как ты? – уже ближе, но всё равно недостаточно.

– А знаешь, ничего так, – Хэл откинула спутанные волосы с лица и посмотрела на Ени покрасневшими глазами. – Бывало и хуже. Ты садись, чего стоишь?

– Ну… это… – Ени пристроилась на краешке кровати и мучительно пыталась придумать что-нибудь сказать. Получалось плохо. Она не привыкла разговаривать на личные темы и не могла представить, чтобы немного истеричную, но всегда такую упорную Хэллин что-то так сильно задело.

– С возрастом, оказывается, ничего не меняется, – неожиданно сказала та. – Почему-то никак не получается относиться к 'проблеме' по-взрослому. Стоит только какой-то мелочи напомнить тебе и сразу начинаешь рыдать.

– Но вряд ли, то, что сказал Лецри, – мелочь.

– Да уж, кто бы мог подумать, что этот идиот всё-таки сможет вычислить уязвимое место и окажется достаточным мерзавцем, чтобы этим воспользоваться. Ени, слушай меня, – она развернулась и пристально посмотрела на подругу.

– Хэл, ты вовсе не обязана мне ничего объяснять, – запротестовала та.

– Обязана-не обязана, не в этом деле. Лучше я расскажу, чем будешь теряться в догадках и додумываться сама.

– Да я вовсе…

– Знаю, знаю, но моё поведение сегодня просто не сотрется у тебя из головы. Кроме того, я действительно хочу рассказать. И ещё я считаю, что ты можешь всё понять.

Айения больше возражать не стала, а Хэллин откинулась на спинку кресла и, закрыв глаза, тихо начала:

– Ты ведь знаешь, что такое межвидовые браки? Конечно, знаешь, ведь твой отец был землянином, а мать – тэдэанкой. Во всяком случае, частично. До сих пор существует некоторое количество теорий, объясняющих почему существа, родившиеся на разных планетах, могут иметь общих детей. Вступать в брак с представителем другого вида можно свободно, но вот на потомство наложено негласное табу. Ты удивлена? – девушка приподняла веки и взглянула на Айению. – Не в виде закона, конечно, но это… просто не принято, можно так сказать. Потому что никто не может предсказать результат от смешения генов. Мы с тобой обе, Айения, в некотором смысле, чудо. Шоноры редко смешивали свою кровь с кем-нибудь иным, кроме тэдэанцев, но ты – наполовину человек, уникальное существо, и в то же время без генетических изъянов. Мне повезло меньше. Дедушка, папин отец, был наполовину авентом, а у мамы в дальних родственниках числился тэдэанец. Никто в нашей семье не представлял себе, что такое генетические отклонения, касающиеся лично его. Мама и папа не делали тестов на совместимость. Кто бы мог подумать, что такая малость может привести к такому… Однажды мама пришла в больницу за результатами анализов и ей сказали, что, возможно, у её ещё нерождённого ребёнка есть патологии в геноме. Она никогда мне не рассказывала, как это было, об этом вообще не говорят, но у неё до сих пор на ладони есть шрамы от ногтей. Я точно не знаю, как они появились, но… Мои родители прошли через настоящий ад, тем не менее, у них всё получилось. Десятки операций, тысячи инъекций с ретро-вирусами. Мое развитие искусственно задержали на насколько лет, на самом деле я намного старше вас с Оролен. Сейчас можно спасти кого угодно, даже абсолютно нежизнеспособное существо, необходимо только заменить 'порченые' гены на новые. Уже не твои. Не те, которые достались тебе от родителей. Не твоего рода. Некоторые называет гены таких 'исправленных' людей грязными, поскольку в них уже нет органической связи с их родом. Конечно, это грубо и неприлично, разумные люди понимают безосновательность таких утверждений, и нормальный человек никогда такого не скажет. А Лецри, – она выделила его фамилию, – вот додумался. Ну вот, кажется, и всё.

Айения, немного ошарашенная, пыталась собраться с мыслями. Ей действительно открылся внутренний мир её подруги, она узнала её сокровенную тайну, да ещё такую… И ещё она чувствовала себя немного неуютно: из-за того что ей повезло не попасть под ту беду, которая поразила семью Элруд.

– Ени, ты тут не обращай внимания на то, что я наговорила. На самом деле, я давно свыклась с этим, просто от неожиданности… Мы, я думаю, на равных, сама понимаешь…

Действительно, зато у Хэллин была мама… Впрочем, Ени вспомнила, что она почти ничего не знает о своём происхождении. Вполне возможно, у её матери были такие же проблемы во время беременности…

– А как Лецри узнал об этом? – быстро спросила она, желая прервать подобные мысли.

– Точно не знаю, но его тетка лежала в одной больнице с мамой, может, из этого источника… Какой-нибудь из очередных надменненьких разговоров в семейке Тэйво. Тогда, надо признаться, он долго терпел прежде чем высказать мне все это.

– Ах вот что, пока не забыла, – спохватилась Ени. Она встала, подошла к подруге и склонилась в церемонном поклоне. – В моем лице высокочтимый Акарас Лецри приносит Вам свои нижайшие извинения.

Хэл изумленно воззрилась на неё:

– Несмешная шутка.

– Что ты, всё абсолютно серьезно. Я не зря покинула вас с Оро в такую тяжелую минуту. Мне повезло лицезреть впечатляющую сцену раскаяния. Через столько лет у него наконец-то открылись глаза.

– Определенно с тобой что-то не в порядке, – недоверчиво проговорила Хэл, – Оролен всё-таки достаточно опытный боец и она не могла так сильно ударить его по голове.