Текст книги "Фетиш"

Автор книги: Тара Мосс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава 7

В понедельник утром будильник с военной точностью разразился звонком без четверти шесть. Бесчеловечно рано для подъема, но зато дешево для международных телефонных звонков, к тому же у Макейди был шанс застать отца до того, как он уйдет на традиционный воскресный ланч со своими приятелями – отставными полицейскими.

Она устроилась возле телефона и стала набирать бесконечно длинный номер. После нескольких щелчков и пауз она наконец расслышала телефонные гудки. Возникла некоторая заминка, и в трубке прозвучал обрывок фразы:

– …Макейди?

– Привет, пап.

– Тебя так плохо слышно, словно ты за тридевять земель. Как долетела?

– Хорошо. Сервис отличный. Мне понравился зеленый чай, хотя в целом полет был уж очень долгим.

– Меня ни за что не заставишь лететь в такую даль, – сказал он.

И это было правдой. Отец предпочитал не покидать родных мест. Даже в отпуск не уезжал слишком далеко от дома. Мак звонила ему каждое второе воскресенье месяца и никогда не нарушала этого правила, где бы ни находилась. Особенно строго следила она за этим после смерти матери.

– Ну и как моя дочь?

– Прекрасно. Ну… в общем да. Об этом позже. Во всяком случае долетела без приключений. А как ты? – спросила она, понимая, что обманывает отца. Но Мак терпеть не могла сообщать ему плохие новости.

– Я в порядке, – ответил он. – Сейчас ухожу на встречу с ребятами…

– Я так и думала.

Отец продолжал:

– Тереза стала необъятной. У нее уже почти семь месяцев беременности.

– Знаю. Я ведь виделась с ней на прошлой неделе.

Всякий раз, когда речь заходила о сестре, Макейди испытывала смешанное чувство вины и неполноценности. Видимо, все дело было в налаженной жизни Терезы, ее счастливом замужестве. На этом фоне Макейди со своей неустроенностью заметно проигрывала. Скорое прибавление в семействе сестры лишь усугубит терзания Мак.

– Тебе бы стоило почаще звонить сестре.

Она закатила глаза.

– Да, папа. Я позвоню ей. Обещаю.

– Они решили не выяснять, кто родится – мальчик или девочка. – Отец сделал паузу. – Как ужасно, что Джейн так никогда и не увидит внуков.

Вскоре после того, как матери был поставлен страшный диагноз, Макейди, которой тогда было двадцать, решилась на помолвку с местным парнем. Однако вскоре она поняла, что желание стать миссис Перди было продиктовано лишь стремлением осчастливить своих родных. Союз был недолгим. Она подкараулила Джорджа в супермаркете и прямо на выходе, у кассы, бросила кольцо в его сумку, полную пакетов с молоком и консервов.

Мак так и не удалось найти подходящего суженого, чтобы познакомить с ним мать, и, разумеется, не удалось осчастливить мать внуками. Зато ее сестра порадовала всех белым свадебным платьем и новостью о беременности. Ее идеальная сестра.

– Папа, у меня плохие новости… – Она рассказала ему о Кэтрин. Как она и ожидала, отец пришел в ужас. Кэт ведь тоже росла на его глазах.

– Надеюсь, ты вернешься домой ближайшим рейсом. Еще не хватало, чтобы ты становилась добычей маньяка, который охотится за моделями.

– Папа, со мной все будет в порядке. Я смогу постоять за себя. Ты ведь знаешь, что у Кэтрин, кроме меня, никого нет. Я не могу уехать, пока не закончится расследование.

– Тебе теперь надо о себе побеспокоиться, Макейди. Господи, какой ужас! А ее родители уже в курсе?

– Да. – При мысли о так называемых родителях Мак разозлилась. Они так плохо заботились о Кэтрин, что она старалась держаться от них подальше. – Уверена, они втайне радуются, что избавились от обузы. Пользы от них никакой.

– Какие страшные вещи ты говоришь!

– Ты сам знаешь, что это правда.

– Я хочу, чтобы ты вернулась домой, Макейди. – Он сделал паузу. – Можешь позаниматься на других курсах или на месяц-другой подыскать работу модели здесь. К черту все эти заработки после всего, что там произошло! Я сам заплачу за твою учебу.

– Не хочу обижать тебя, но я знаю, папа, что тебе это не по карману.

Мать умирала долго и мучительно, и счета за лечение приходили до сих пор. Множественная миелома относилась к числу редких заболеваний, характерных для ослабленных старых мужчин, и лечению практически не поддавалась. Но Джейн была еще молода, поэтому врачи годами подвергали ее всем мыслимым формам альтернативной терапии и химиотерапии, и, когда все методы были исчерпаны, единственным выходом осталась трансплантация костного мозга. В результате Джейн умерла от пневмонии, когда ослабленная иммунная система уже не могла сопротивляться инфекции.

– К тому же, – продолжила Мак, заставив себя отвлечься от вставшего перед глазами образа облысевшей матери, в проводах и трубках, поддерживавших в ней жизнь, – я только что прилетела. Не думаю, что мне удастся так скоро организовать свой отъезд. И даже если бы ты был в состоянии оплатить мою учебу, ты знаешь, я все равно не разрешила бы тебе это. В конце концов, речь сейчас не о том, чтобы подзаработать. Я не могу уехать, пока не пойман убийца Кэтрин.

Она расслышала, как он пробормотал:

– Упрямая! – И уже более отчетливо: – Я могу тебе хоть как-нибудь помочь?

– Не надо. Пожалуйста, ничего не предпринимай. Я ненавижу, когда ты вмешиваешься.

Он сделал вид, что не расслышал.

– Почему бы тебе не поработать моделью в каком-нибудь другом месте? Новая Зеландия совсем рядом.

– Отличная идея. Но ты знаешь, что я должна быть здесь. Кэтрин всегда была радом со мной в трудную минуту, а ей сейчас некому помочь, кроме меня.

Едва различимый вздох подсказал ей, что она одержала верх – по крайней мере сейчас. Она всегда отличалась упрямством, и контролировать ее было крайне сложно, не говоря уже о том, чтобы навязывать свою волю. Хотя в свое время отцу и нравилось, что она, затаив дыхание, слушает его рассказы о полицейских буднях, повышенный интерес восьмилетней дочери к криминалистике вызывал у него беспокойство. Вот почему он испытал огромное облегчение, когда в четырнадцать лет она увлеклась модельным бизнесом.

Но сейчас его опять начинало смущать ее желание продолжить изучение судебной психологии. Женщины его поколения были домохозяйками и заботливыми мамашами, а не карьеристками с учеными степенями и страстью к криминальной психиатрии.

– Пожалуйста, Макейди, будь осторожна. Не рискуй. Обещай мне.

– Со мной все будет хорошо, обещаю, – заверила она его. – К тому же я амазонка. Любой психопат сойдет с ума, связавшись со мной.

– Они в самом деле сумасшедшие, Макейди. В том-то и беда.

– С юридической точки зрения – нет. Психопаты могут быть предрасположены к насилию и прочим противоправным действиям, но формально их нельзя считать сумасшедшими.

– Выбрось эту дурь из головы.

Она рассмеялась.

– Это я шучу, просто чтобы повеселить тебя. Я скоро позвоню тебе и расскажу, что здесь происходит. Я люблю тебя, папа.

– Я тебя тоже.

Она положила трубку и провалилась в глубокий сон.

Ей снилось, что она стоит в высокой траве и смотрит вниз, на окровавленное обнаженное тело молодой женщины. Лицо женщины спрятано под волосами, и когда она убирает их, то видит собственное безжизненное отражение.

«Макейди, – донесся до нее шепот ветра, – я пришел за тобой».

* * *

Макейди поднялась по лестнице, ведущей к стеклянным дверям модельного агентства, и на минутку задержалась возле широкого зеркала, висевшего на стене лестничной площадки. Она вгляделась в свое отражение, отметив усталый взгляд и нездоровый цвет лица. Выдавив из себя улыбку, она с облегчением убедилась, что еще не все потеряно. На мгновение она приобрела здоровый, счастливый и уверенный вид. Все-таки внешность обманчива.

Интересно, удастся ли ей сыграть роль удачливой модели, спокойно пережившей личную трагедию? Нет никакого смысла посвящать работодателей в подробности своего душевного состояния; они, возможно, будут настаивать на том, чтобы она взяла короткий отпуск, а это не входит в ее планы. Выпрямившись, подтянув живот и нацепив невозмутимую улыбку, она переступила порог агентства. И сразу же наткнулась на надменный взгляд секретарши, которая явно не подозревала о ее существовании. Мак это не задело – она тоже не знала, как зовут секретаршу.

– Чарлз Свинтон у себя? – спросила она.

– Да, проходите. – Безымянная секретарша продолжила листать журнал «Вог», который лежал у нее на столе.

Мак, с сумкой на плече, стремительно прошла в рабочий зал агентства, где с десяток агентов сидели за длинным овальным столом, разрываясь между телефонными звонками и молоденькими созданиями, осаждавшими их. У каждого агента был свой компьютер, а рядом сидела девушка, которая таращилась в экран, пока агент колотил по клавишам, подыскивая работу для своей подопечной.

Вдоль стен тянулись стеллажи с папками, с обложек которых смотрели одинаково безупречные лица моделей, имена которых были обозначены ниже. Папки были сортированы по категориям. «Линда», «Кристи» и «Клаудия» занимали одну стену, а «Анна», «Луиза» и «Макейди» хранились, напротив. Возможно, в основе классификации было место жительства моделей, но Макейди подозревала, что классификатор просто делил моделей на тех, кто согласен работать за любые деньги, и тех, кто не встанет с постели меньше чем за десять тысяч долларов.

В течение последующих пятнадцати минут она тщетно пыталась обратить на себя внимание Чарлза Свинтона, который буквально не расставался с телефонной трубкой, отвечая на бесконечный поток звонков. Он был опытным агентом; умел говорить красиво и гладко, но был на редкость твердым и непреклонным в переговорах. Говорили, что Чарлз мог одинаково быстро и сделать модели карьеру, и сломать ее. Был в нем некий магнетизм, и многие топ-модели потянулись вслед за ним, когда он ушел из другого крупного агентства, организовав собственное – «Бук» – вместе с таинственным деловым партнером. Мак не была уверена, подойдет ли ей «Бук», но ее родное агентство – так называют агентство по месту жительства модели – одобрило этот контракт. Работать с Чарлзом считалось престижным, поскольку он брал к себе исключительно топ-моделей. В этом смысле хорошей рекламой для Макейди стали ее прошлые снимки на обложках «Эль» и «Вог».

Наконец он повернулся к ней, не отрываясь от телефонной трубки.

– А, Макейди! Как прошла пятница?

Она никак не ожидала такого вопроса.

– Отлично. За исключением убитой подруги, которую я нашла в траве. А в остальном все было прекрасно.

– Действительно… – Он, казалось, смутился. – Бедная Кэтрин! Такая незадача: она могла бы сделать хорошую карьеру. Кстати, «Сиксти Минутс» хотят взять у тебя интервью. Вот их телефон.

– Спасибо, – безучастно ответила Мак. Она взяла у него из рук клочок бумаги и, как только Чарлз отвернулся, швырнула его в корзину.

– Клиент не очень доволен, – продолжал он. – Они хотят провести повторную съемку прямо сейчас, о деньгах просят не беспокоиться.

Она почувствовала, как закипает в ней злость.

Кэтрин мертва, а они переживают только из-за того, что не получили свои бесценные фото!

Но Чарлз уже отвечал на новый звонок.

Вмешалась женщина-агент:

– Я сначала не поверила, когда услышала о том, что произошло. Какой ужас! Она была такой приятной девушкой.

Мак протянула ей руку.

– Меня зовут Макейди.

– Скай.

– Я как раз собирался познакомить вас, – рассеянно произнес Чарлз и продолжил разговор по телефону.

Мак фальшиво улыбнулась ему и переключила свое внимание на Скай.

– Вы оставили ей сообщение на автоответчике. Вы были агентом Кэтрин?

– Да.

– А по какому поводу вы звонили?

– Она не пришла на последний кастинг в студию Питера Лоу. Я хотела перенести встречу на другое время.

– А кто-нибудь видел, как она уезжала на кастинг? – осторожно спросила Макейди. – Может, ее кто-нибудь подвозил?

– Полицейские тоже спрашивали об этом.

Несколько человек видели, как она уходила из студии «Саатчи». Вероятно, она села в автобус.

– Вы часто виделись с ней?

– Да нет. Она всегда разговаривала со мной, когда заходила в агентство, и еще я встречала ее раз в две недели, когда она приходила за чеком. Она была болтушкой, но никогда не откровенничала со мной.

– Она когда-нибудь упоминала о бойфренде?

– Нет. Но мы догадывались, что у нее кто-то есть.

Мак напряглась.

– С чего бы это?

– Ну во-первых, она никуда не ходила с девчонками. К тому же у нее были очень красивые украшения. Не знаю. Мы просто так подумали. – Казалось, Скай была взбудоражена случившимся. – А вам известно, что полицейские заинтересовались Тони Томасом? Наверное, это все из-за его выставки. Она наделала много шума.

– Что за выставка?

– Его фотографий. «Секс и музыка». Я ходила на открытие. Вообще-то это не в моем вкусе, но некоторые считают это искусством.

Неужели?

– Она еще работает?

– Да, в ночном клубе «Спейс» на Кингз-кросс, продлится еще несколько недель.

Макейди решила заглянуть на выставку.

Ей пришлось подождать еще десять минут, после чего Чарлз наконец уделил ей внимание, да и то лишь чтобы уточнить расписание на завтра. Как выяснилось, на завтра у нее не планировалось съемки, но Чарлз вдруг вспомнил, что они только что получили факс из ее родного агентства. Вот те раз! Неужели возвращаться в Канаду?

Она подошла к аппарату и выудила из стопки интересующее ее послание. Сверху на первой странице огромными буквами было выведено ее имя. Барбара, хозяйка агентства, посылала Мак соболезнования по поводу кончины ее лучшей подруги. Жест благородный, но откуда они узнали?

– Кто-нибудь сообщал им о том, что произошло с Кэтрин? – спросила Макейди, озадаченная.

– Нет. Не думаю, – сказала Скай. – Кажется, Кэтрин была не из этого агентства, верно?

– Да, она не оттуда.

Так почему же Барбаре все известно?

Отец.

Мак поняла, что он уже начал наводить справки среди своих людей. Он подтягивал ресурсы, стараясь уберечь дочь.

Макейди забрала с собой факс и ушла. Она знала, что без десятитысячного контракта или недавней фотографии на обложке «Вог» модель становится невидимкой. Так и ее уход остался для всех незамеченным.

Глава 8

В полдень любовник Кэтрин Гербер с облегчением захлопнул дверь и отключил телефон. Ему нужно было время, чтобы подумать. Заказанный ланч стоял нетронутым на рабочем столе. Он не смог съесть ни кусочка; и виной тому была не печаль, а злость. Его заказ – сэндвич с копченым лососем и каперсами, хреном и салатом на ржаном хлебе – не был исполнен в точности. Он ведь просил не на темном пшеничном, а на ржаном хлебе. Все так просто. В любой другой день он бы подал жалобу. Сегодня же аппетит у него испортился, едва он заглянул в утреннюю газету. После этого он даже думать не мог о еде. Мысль его была прикована к той фотографии.

Кэтрин Гербер.

С тех пор как в пятницу тело Кэтрин было обнаружено этой девчонкой Вандеруолл, заметки об убийстве ежедневно появлялись в газетах.

И это было нормально. Этого следовало ожидать. Но не статьи беспокоили его. Все дело было в фотографии.

Глупая сучка!

Он всегда был так осторожен, предусмотрителен. Старался, чтобы ни одна ниточка не протянулась от Кэтрин к нему. Он был уверен, что никто из его окружения не видел их вместе. И разве мог он подумать, что позорная связь с этой мелкой потаскухой обернется для него такой угрозой.

Он раскрыл газету на третьей странице и уставился на большую фотографию, сопровождавшую статью под заголовком: МОДЕЛЬ ИЗ КАНАДЫ – ТРЕТЬЯ ЖЕРТВА «ОХОТНИКА ЗА ШПИЛЬКАМИ». На фото была она, снятая на каком-то светском мероприятии, с невинной улыбкой, в платье с глубоким декольте, а на шее изящное ожерелье, на котором висело мужское кольцо с бриллиантом.

Его кольцо.

Грязная лгунья!

Он-то считал, что потерял кольцо, но, похоже, ошибался. Должно быть, это случилось прошлой осенью на Фиджи, где он встречался с ней во время медицинского конгресса. Он, как всегда, был осторожен. Выдал ей наличные на покупку билета, жили они в разных отелях, а по вечерам он тайком пробирался к ней. Должно быть, уходя однажды ночью, он забыл свое кольцо на умывальнике в ее ванной. Прошло несколько дней после возвращения, прежде чем он спохватился. Но когда он спросил ее про кольцо, она поклялась, что в глаза его не видела.

Подлая девка…

Это кольцо много значило для него. Он получил его от отца в качестве награды наряду с руководящей должностью в компании. Это было признанием его заслуг. В отличие от его паразитирующих братьев, у него было будущее. В один прекрасный день он станет единоличным хозяином компании, и кольцо символизировало эту цель.

Кольцо…

Он тогда даже звонил в отель, просил тщательно обыскать номер. Когда его коллеги заметили отсутствие кольца, пришлось выдумывать объяснение. «Я потерял его, когда нырял с аквалангом на Фиджи. Только не говорите отцу».

Нет, я снял его, когда мыл руки в отеле, а маленькая шлюха украла его.

Он почувствовал, как по виску стекает капелька пота. Бешено бился пульс. Статью увидят все. Если кто-нибудь станет вглядываться в фотографию, то обязательно узнает кольцо. Что, если его приплетут к этой истории? А что скажут в полиции, если это кольцо обнаружат среди ее личных вещей?

Черт возьми, на нем выгравированы мои инициалы!

Он вытер пот, чувствуя, как подскочило давление.

Нужно что-то делать. Он должен во что бы то ни стало вернуть кольцо.

Глава 9

Макейди решила, что все-таки не бывает «ненавязчивого» обыска. Квартира все еще напоминала место происшествия. Все попытки полиции вернуть квартире первоначальный облик оказались напрасными. Каждый предмет обстановки так или иначе находился не на привычном месте, на темном кофейном столике остались следы белого порошка для снятия отпечатков, а светлые поверхности кухонных шкафов до сих пор в черном порошке.

Мак принялась приводить квартиру в порядок и паковать вещи Кэтрин. Начала со стен. Один за другим она срывала журнальные постеры. Скотч оставлял на обоях длинные рваные раны, а холеные лица моделей с густо накрашенными глазами превращались в бессмысленные полоски цветной бумаги.

Кэтрин наивно надеялась стать топ-моделью. Из числа многочисленных претенденток на это звание лишь единицам удалось надолго задержаться в этом качестве. Был момент, когда Мак признали моделью месяца в итальянском издании «Вог», и тогда она вкусила мимолетные прелести славы, став лицом многочисленных рекламных кампаний косметических фирм и домов моды, но титула «топ» так и не удостоилась.

Если не считать Кармен и, пожалуй, Лорен Хаттон, которые периодически участвовали в фотосессиях даже спустя десятилетия с момента их появления в модельном бизнесе, карьера модели была на редкость короткой. Трансформацию свежего личика четырнадцатилетней девочки в зрелое лицо двадцатипятилетней женщины можно было сравнить с переходом от колыбели к могиле. На глазах Макейди бесконечное множество девчонок пробовали себя в модельном бизнесе. Кто-то из них полностью жертвовал собой, кто-то добивался признания, но для большинства слава оставалась эфемерной, а между тем обманчивая индустрия моды шла вперед, не оглядываясь на отстающих. Фокус состоял в том, чтобы заработать денег и вовремя сбежать, но эту стратегию понимали далеко не все молодые модели.

Макейди дотянулась и сорвала со стены еще одно намалеванное лицо.

Когда пятнадцатилетняя Кэтрин доросла до пяти футов и девяти дюймов, ей захотелось попробовать себя в роли международной модели. Мак относилась к идеям подруги со смешанным чувством. Она считала, что это надуманный стиль жизни, во многом навеянный такими фильмами, как «Прет-а-порте» и «Расстегивая молнию», которые так же «реалистично» изображали индустрию моды, как «Красотка» – проституцию. Мировой подиум выглядит соблазнительным в глазах тинейджеров, но неудавшаяся карьера и обманутые надежды вполне могут обернуться катастрофой для юной души. У всех на слуху были ужасные истории про шестнадцатилетних девчонок, дефилирующих кошачьей походкой после инъекций героина; больных анорексией после голодания на кофе и сигаретах; страдающих булимией; про жертв слабительного, мочегонного и прочего снадобья. А эти нескончаемые кастинги! Они могут превратиться в смертельное препятствие для неокрепших детских душ со слабой самооценкой или недостатком самоконтроля.

Конечно, парадная сторона жизни модели – это путешествия, культура, новые впечатления, иностранные языки, интересные встречи и знакомства, много и иногда даже очень много денег.

Сознавая все это, что вы станете делать, если близкий вам человек захочет попытать счастья?

На месте Макейди вы бы тоже помогали изо всех сил, пытаясь уберечь подругу от провалов. Мак была на шесть лет старше Кэтрин и, имея за плечами опыт работы моделью, учила подругу азам, помогала пробираться по путаному лабиринту модельного бизнеса. Ей случалось вытаскивать Кэт из передряг, но в нужный момент ее не оказалось рядом.

Она опоздала ровно на день.

Мак скомкала журнальные вырезки, швырнула их в мусорную корзину и стала разбирать личные вещи Кэтрин. Анвины, приемные родители Кэт, ясно дали понять, что им не нужны ее вещи. Полиции они тоже были ни к чему. Мак собиралась отнести одежду в женский благотворительный фонд, а кое-что отправить обратно в Канаду.

Она не знала настоящих родителей Кэт и радовалась хотя бы тому, что они не дожили до трагической гибели их дочери, не видели ее, холодную и мертвую, на металлической тележке в морге.

С закрытыми глазами Макейди сложила стопку одежды в большой пластиковый мешок. Она не хотела видеть знакомые вещи. Один взгляд на ярко-зеленый джемпер вызвал в памяти счастливую и веселую Кэтрин во время их поездки в Мюнхен, где она с наслаждением кутила в магазинах, проматывая гонорар за первую большую фотосъемку для рекламы шампуня.

Приготовив одежду для благотворительного фонда, Мак переключила внимание на антикварную шкатулку для драгоценностей, которая стояла у зеркала. Кэтрин очень дорожила этой шкатулкой. Она была сделана из дерева, украшена причудливой резьбой и инкрустирована яркими полудрагоценными камнями. Это была одна из немногих фамильных реликвий, напоминавшая Кэтрин о родной матери. Шкатулка была маленькая, и Кэтрин всегда возила ее с собой, куда бы ни уезжала. Элисон Гербер подарила ее дочери всего за несколько месяцев до того, как они с отцом Кэтрин отправились в Малахат навестить друзей. Путь в Малахат пролегает по горам Ванкуверского острова, и дорога представляет собой головокружительный серпантин. Уже возвращаясь домой, ночью, их автомобиль наткнулся на глыбу черного льда и соскочил с дороги, пролетев вниз по склону горы пятьсот футов, прежде чем застрять в соснах. К тому моменту, когда автомобиль обнаружили, оба родителя были мертвы. Кэтрин в это время сидела дома с приходящей няней. Ей было пять лет.

Макейди села, скрестив ноги, на жесткий деревянный пол, поставила шкатулку на колени и открыла ее. В миниатюрной коробочке хранилось совсем немного драгоценностей. Несколько тонких цепочек, серебряных и золотых. Пара изящных сережек-гвоздиков с бриллиантами, серебряное кольцо с бирюзой. Но внимание Макейди сразу же привлекло толстое бриллиантовое кольцо.

Она выудила его из шкатулки. Оно было массивным и явно мужским, с печаткой из бриллиантов. Кольцо было гладким и без маркировки. Оно не могло принадлежать отцу Кэтрин, поскольку выглядело слишком современным. Где же еще она могла его взять?

Любовник.

Кольцо любовника. Сувенир. Она повертела кольцо и заглянула на внутреннюю сторону. И даже не сразу поверила в свою удачу.

Дж. Т.

Инициалы были выгравированы на внутренней поверхности кольца. Она тут же вспомнила записку, которую увидела в день своего приезда.

Дж. Т. Терригал

Бич Ресорт

16

14

Макейди надела кольцо на большой палец. Оно явно доказывало любовную связь, но Мак уже не была уверена в том, стоит ли делиться находкой с детективом Флинном. Она поставила шкатулку на прикроватную тумбочку и прислонила к ней любимую фотографию. Со снимка улыбалась Макейди, которая стояла рядом со счастливой живой Кэтрин.