Текст книги "23 минуты мая (СИ)"
Автор книги: Таня Совина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
– Татьян, – говорит шеф, когда официантка, расставив на столике заказы, уходит, – ты знаешь, что Сергей получил должность моего зама только потому, что он мой друг.
Киваю. Не сложно было догадаться. Эти двое неразлучны как матрешка с ромашкой, и застать на рабочем месте было очень сложно.
– Как видишь, я решил, что пора взрослеть, – пока Байдин ходит вокруг да около, я поглощаю картофель по-деревенски, будто это последняя порция на земле, и честно сказать еда занимает меня сильнее, чем сидящий напротив шеф, – и хотел тебе предложить занять должность моего зама.
Вкусная картошечка, но не когда встает поперек горла. Меня скручивает в таком приступе кашля, что начинаю задыхаться, вздохнуть нормально не получается, из глаз льются слезы. Кажется, вот-вот умру.
Антон Николаевич подскакивает с места и услужливо хлопает по спине, но это не помогает, я продолжаю неистово кашлять.
На нас уже оглядываются многочисленные посетители, пришедшие на обед и работники кафе. Кто-то предлагает вызвать «скорую», но я машу руками и отрицательно мотаю головой, отказываясь от предложения.
Байдин аккуратно обхватывает мое лицо ладонями и, близко склонившись к моему лицу, настойчиво говорит:
– Успокойся, Таня, дыши медленно. Да, вот так.
От мужчины пахнет только что выпитым кофе, и почему-то это меня успокаивает, кашель постепенно отступает. Киваю ему, что уже все нормально и мне лучше, но прежде, чем занять свое место шеф берет со стола салфетку и заботливо вытирает подтеки туши с моих пунцовых щек.
Краснею до корней волос, смущаясь от действий Антона Николаевича. Это как-то слишком интимно для двух коллег. Особенно, если вспомнить, как он предлагал мне заработать повышение.
Забираю салфетку и достаю зеркальце из сумки, сама приведу себя в порядок. Шеф смущенно извиняется за свой порыв и занимает свой стул. По-моему, «скорая» нужна скорее ему, что-то он бледный и дышит тяжело.
– Антон Николаевич, – выдавливаю охрипшим голосом, – это очень заманчивое предложение, но я вынуждена отказаться.
Байдин недоуменно приподнимает брови, явно не ожидавший такого ответа. Учитывая как много, я работала, повышение стало бы отличной наградой за усердие. Но с моей стороны будет нечестно согласиться, а затем объявить, что ухожу в декрет.
– Татьян, во-первых, называй меня Антон, когда мы не в офисе и никого из коллег нет. Во-вторых, если ты волнуешься, что не справишься, то напрасно. И, в-третьих, я уже говорил с Геннадием Борисовичем, он не против.
– Антон Ни… – натыкаюсь на просящий взгляд и исправляюсь, – Антон, я не могу принять должность, потому что я беременна.
Байдин, до этого глотнувший воды, повторяет мою участь и начинает кашлять. Но его приступ проходит быстрее, и я наблюдаю, как его лицо шокировано вытягивается.
Хихикаю. Забавно, что о моем положении первым узнал именно он. Я вообще не планировала кому-то говорить, рано или поздно все заметили бы округлившийся живот, а потом я бы написала заявление на отпуск.
– Какой срок? – хрипло спрашивает Антон.
– Двенадцать недель.
– Хм, – Байдин задумчиво трет подбородок, внимательно разглядывая мое лицо, – поговорю с Борисычем, может он пойдет на уступку и даст повышение. Наймем нового финансиста на твое место, а Серега останется пока замом.
– Антон, к чему все эти трудность? Не стоит так заморачиваться.
– Нет, Тань, стоит, – твердо возражает шеф. – Я вел себя как последний мудак. Ты могла бы пожаловаться на меня Борисычу, и никакие знакомства мне бы не помогли. Я хочу тебя отблагодарить. И не возражай, – строго прерывает он, когда я открываю рот, – я знаю, ты хочешь повышение. И ты его заслужила.
Антон, поднимается, подходит к официантке, обслуживающий наш столик и стремительно покидает кафе. А я так и сижу, раскрыв рот, от удивления.
И сидела бы так и дальше, если бы не подошедшая Катя.
– Привет, Тань. А чего Байдин вылетел, как ошпаренный?
– Привет, Кать. Садись, расскажу.
Коллега не спешит принимать мое приглашение. Стоит, мнется, поглядывая себе за спину. Перевожу взгляд в том же направлении и замечаю Симонова, с которым я консультировалась на счет развода.
Кажется, тот звонок подтолкнул бывших одногруппников возобновить общение.
Антон Кириллович подходит и здоровается, и я вежливо приглашаю их за свой столик. К моему удивлению, он соглашается. Я-то думала у них что-то вроде свидания или встреча по работе, и моя компания будет лишней.
– Татьяна Ивановна, я так понимаю, раз вы мне не позвонили, развод прошел мирно.
Успеваю лишь кивнуть, прежде чем мой телефон начинает вибрировать на столе. Извинившись, отхожу в сторону.
– Алло.
– Здравствуйте, Татьяна, это Марина – риелтор. У меня плохие новости. Приоритетная квартира, которую вы собирались смотреть завтра вечером, сегодня была продана. Завтра в то же время мы сможем посмотреть остальные отобранные варианты.
Женщина произносит свою тираду холодно, без эмоций. Ей все равно, что жилплощадь мне нужна как можно скорее и желательно с хорошим ремонтом. На сколько помню, те варианты, что остались, очень неудобно расположены. Я их отметила только как запасные, рассчитывая именно на ту, что продали.
– Да, хорошо, – соглашаюсь без энтузиазма и возвращаюсь за столик.
– Тань, ты чего такая расстроенная? – спрашивает Катя, нахмурившись.
Рассказываю, что срочно хочу купить квартиру из-за беременности, но что-то невезет. Сначала меня поздравляют, а затем Симонов неожиданно говорит:
– Есть у меня один вариант. Квартира продается очень дешево, но требует капремонта. Недалеко, минут двадцать пешком. Могу договориться, вечером посмотрите.
Расплываюсь в улыбке и киваю, стараясь особо не надеяться, что меня все устроит. Я не рассчитывала на длительный дорогостоящий ремонт.
***
А ремонт предстоит глобальный. Несмотря на то, что трешка, из которой мы только что вышли, довольно дешевая, недалеко есть детский сад и школа, я все еще сомневаюсь.
Огромный минус в ней жил алкаш – дядя хозяина. Загулов в самой квартире он не устраивал, за этим строго следил сосед Владимир – полковник полиции на пенсии, но и за жилплощадью дядя не ухаживал. Если решусь покупать, ремонт предстоит глобальный: смена скрипучего подгнившего паркета, переклейка обоев, кафель в ванной и туалете, потолки, покупка мебели на все комнаты. Зато в доме недавно меняли водопроводные трубы. Стены и пол ровные.
Почувствовав приступ тошноты от резких запахов, я спускаюсь к подъезду подышать свежим воздухом, оставив Симонова и его знакомого Дениса в квартире.
Если сейчас не соглашусь на покупку, то послезавтра весь день потрачу, разъезжая по городу с риелтором. И не факт, что другие квартиры требуют меньших затрат.
Мои метания прерывает подошедшая Катя.
– Что думаешь?
– Не знаю.
– Если честно, я бы не сомневалась, – мягко говорит Катя. – Я уверена, что тебе в любом случае предстоит ремонт. Так не лучше ли сразу сделать его на свой вкус?
В принципе она права. Передо мной чистый холст, выбирай краски и рисуй в свое удовольствие. Времени только мало.
– Покупка без посредников, – Катя продолжает сыпать аргументами, – сэкономишь тысяч двести-триста. А то и больше. К тому же, – Катя забивает последний гвоздь в крышку гроба моих сомнений, – насколько помню после гибели папы, вас у мамы осталось двое, но она справилась.
И снова коллега права. Учеба, подработка и маленькая Аленка отнимали у мамы столько сил и времени, что она ни разу не выбралась в родной поселок. А потом распределение, три года работы за шестьсот километров от дома, и возвращение с двумя детьми. Никто в поселке и не заподозрил, что я приемная. Сами решили, что Иван погиб, когда мама была уже беременна мной. Мы не отрицали.
– Спасибо, Кать, – улыбаюсь, – сейчас Денис спустится, и я скажу, что согласна.
В это время звонит Марина. Будто чувствует, что клиент хочет соскочить с крючка.
– Татьяна, я звоню сообщить, что отпадает еще один вариант. Квартиру на Лермонтова забрала моя коллега. Срочное дело.
Во мне поднимается волна негодования. А у меня значит несрочное?
Риелтор называет несколько адресов и шустро болтая описывает их преимущества. Катя, услышав часть разговора, вбивает адреса в поиск и поворачивает ко мне экран.
Мое доверие к Марине, как к профессионалу и так подорвано, а увидев информацию на дисплее Катиного телефона, оно окончательно пропадает.
– Марина, – нагло прерываю собеседницу, – простите, но мне подходит ни один предложенный вариант. Когда я заполняла заявку на сайте, я четко указала критерии.
– Ну смотрите, – риелтор не сдается, а кому захочется терять процент с продажи, – свежий ремонт – есть, недалеко детсад…
– Ага, – опять прерываю, рассматривая одну из квартир, – до работы добираться с двумя пересадками, и полное отсутствие шумоизоляции.
– Ну, а другой вариант. Да, ремонт похуже, но все ваши условия соблюдены.
– Дом в аварийном состоянии. Почему вы скрываете от меня эту информацию?
– Да жильцы просто хотят выбить с государства денег. Там все не так плохо, – мямлит Марина.
Не так плохо? Похоже меня держат за идиотку. Я прекрасно вижу снимки недельной давности.
– Татьяна, – женщина теряет всю холодность и начинает практически умолять, – я подыщу вам идеальный вариант, дайте мне пару недель.
– Марина, – говорю холодно, – у меня нет времени. Я говорила, что беременна, а вы только что пытались втюхать мне новостройку на окраине и развалюху под снос. Варианты, которые я отметила, как приоритетные, вы либо отдали коллеге, либо продали, отодвинув меня как второсортного клиента. Сегодня же аннулирую заявку. До свидания.
Сбрасываю звонок, не удосужившись выслушать гневную тираду, которой разразилась Марина. К черту ее. Отчего-то так легко становится на душе. Наверное, потому что избавилась от мук выбора и некомпетентности шарашкиной конторы, в которую обратилась, поведясь на красивый сайт.
Катя одобрительно кивает и в поддержку сжимает мое плечо.
20
С огромным трепетом подхожу к новенькой двери своей новенькой квартиры. Три месяца прошло и, наконец, я могу взглянуть на конечный результат.
Гремя ключами, меня встречает прораб – лысый пузатеньки дядечка лет сорока. Он, волнуясь, вытирает со лба пот белоснежным носовым платком и протягивает связку от временного замка.
Если честно, ужасно нервничаю. Я с дуру сообщила хозяйке, что купила квартиру, и в ней заканчивается ремонт, и старушка быстренько нашла новых съемщиков. Вчера зашла и, недовольно поджав губы, поставила перед фактом – тридцать первого октября я должна освободить квадратные метры, кормящие бедную пенсионерку.
Пока трясущимися руками вожусь с замком, который немного подклинивает, на площадку выходят сосед дядя Вова и его внучка Варя.
Когда я впервые столкнулась с Вороновым, то решила, что не видать мне дружбы с соседями из-за устроенного мной ремонта. Владимир Петрович просканировал меня строгим взглядом, как рентгеном и устроил мини-допрос. Я отвечала, как в армии – быстро, четко и только правду и ничего кроме правды. Разве, что не добавляла товарищ полковник в конце каждого предложения.
А потом из квартиры выпорхнула Варька в воздушном сарафане и с длинной светлой косой через плечо, поругалась на деда, что он запугал бедную меня, и объяснила, что дедушка вообще-то милый одуванчик, пока его не допекут.
Допекать двухметрового плечистого полковника-«одуванчика» мне категорически не хотелось, так что я покаялась, что будет очень шумно, и приготовилась к буре. Мужчина лишь пожал могучими плечами, крякнул «ну что ж, бывает» и скрылся в квартире, подгоняемый полотенцем и причитаниями миниатюрной внучки.
С тех пор мы виделись еще несколько раз. Дядя Вова правда оказался добрым и отзывчивым человеком и пообещал, что присмотрит за выполнением ремонта.
– Что застыл, прораб, – гаркает полковник, – помоги девушке замок открыть. Напихают всякой китайщины, потом заедает.
От зычного голоса, бедный строитель снова покрывается испариной и, аккуратно оттеснив меня, приступает к борьбе с непослушным механизмом.
– Таня, как ты себя чувствуешь?
Из-за спины деда выглядывает Варвара-краса и смотрит на мое кругленькое Пузико, как я ласково его прозвала.
– Хорошо, – отвечаю ей, поглаживая живот, – Галя говорит богатырь растет.
– Нужна будет помощь, я всегда рада помочь. Обожаю возиться с детишками.
– Ох, зря ты это сказала. Буду эксплуатировать тебя и в хвост и в гриву.
Варька звонко смеется и пожимает плечами, мол, эксплуатируй сколько хочешь.
Смотрю на это воздушное создание, похожее на сказочную царевну не только именем, но и внешностью, и не могу поверить, что ей двадцать семь и она дипломированный педиатр.
– Готово, – раздается голос прораба, про которого я успела немного забыть.
С волнительным предвкушение ступаю за порог квартиры и застываю.
Идеально. Все как я хотела. А какая чистота, даже удивительно.
Думаю, это огромная заслуга дяди Вовы и его командирского тона. Не удивлюсь, если вся бригада отчищала каждый уголок зубными щетками.
В прихожей аккуратными рядками сложены кейсы с инструментами, что немного портит картину, но прораб, замечая мой взгляд, тут же начинает оправдываться:
– Сегодня же все уберут, – испуганно заверяет, поглядывая на дядю Вову за его спиной. – Оставили на всякий случай, вдруг подделать чего…
Обхожу все комнаты и остаюсь полностью довольной. На этой неделе привезут мебель, соберут, и можно обживаться.
***
– В смысле доставки не будет? – раздраженно спрашиваю я. – Мне обещали, что мебель будет во вторник. Сегодня среда.
После осмотра квартиры, весь следующий день я провела с телефоном в руках, ожидая звонка. А мне такое сообщают.
– У нас сломалась машина и все заказы сдвинулись на день-два, – виновато поясняет менеджер Светлана.
Я понимаю, что девушка не виновата, и срываться на ней неправильно, но я сегодня плохо спала, а утром Пузико решило, что маме завтрак ни к чему, и ее можно хорошенько попинать. Еле проглотила немного творога с фруктами. Да и хозяйка уже напомнила, что в следующую среду въедут новые жильцы.
– Светлана, мне как можно скорее нужно переехать, хозяйка съемной квартиры торопит. А в моей – стерильная чистота и нет даже табуретки. Не была бы беременна, спала бы на матрасе. Войдите в мое положение, посмотрите, как можно ускорить процесс.
Менеджер выдыхает тихое «ох» и просит подождать. Замираю в ожидании, слыша клацанье по клавиатуре, приглушенные разговоры и, наконец, Света говорит:
– Единственное, что могу вам предложить, это доставку мебели сегодня, но без сборки. Бригада сможет подъехать дня через два.
Хочется материться. Громко и со вкусом. Что я буду делать с грудой панелей? Но вариантов других нет, так что соглашаюсь и завершаю вызов.
Откидываюсь в рабочем кресле, радуясь одиночеству в кабинете. Не знаю, как Байдин уговорил Борисыча меня повысить, но в начале августа нас с Сергеем поменяли местами. Теперь он слушает Людкины разговоры и ждет не дождется, когда я уйду в декрет, чтобы вернуться сюда хотя бы временно.
Ласково глажу живот. Скоро, мой хороший, мы с тобой познакомимся воочию. Галя поставила срок в двадцатых числах января, но исходя из своего опыта, утверждает, что рожу раньше. Скорей бы. С нетерпением жду, когда смогу подержать сына на руках, покачать, покормить, уложить в кроватку.
Эти мысли возвращают в реальность. Малыша-то укладывать некуда, надо срочно что-то придумать.
Пролистав контакты, звоню одному из немногих, кого можно попросить о помощи. Дядя Вова сообщает, что с удовольствием займется сборкой, но нужен еще один работник.
Что ж дедуля настало твое время. Очень не хочется дергать его из поселка, но вариантов особо нет.
Дед тоже соглашается. Но в лучшем случае приедет завтра вечером, если сосед сможет его привезти. Соглашаюсь, вариантов-то все равно нет.
До этого дня я была спокойна, переезд спланирован, вещи почти собраны, но внезапная заминка испортила все планы. Тяжелые мысли давят на плечи, как бетонная плита и голова сама склоняется над бумагами. Зарываюсь в работе, чтобы лишние переживания не таранили мозг.
Отвлекаюсь, когда за полчаса до конца рабочего дня, ко мне заглядывает Катя.
– Ты вернулась? – поднимаю на нее удивленные глаза. – Вроде, на весь день уезжала.
– Я забежала документы генеральному отдать. Лучше сразу, все равно мимо ехала. Но есть новость поинтереснее, – Катя садится на стул напротив моего стола и понижает голос, – кажется, я видела машину твоего бывшего.
– Сомнительно, – отмахиваюсь я, – кофе будешь?
Катя кивает и снимает пальто, а я иду в закуток включить чайник.
– Почему сомнительно? – спрашивает она, доставая чашки, чай для меня и банку кофе для себя.
– Он не объявлялся с тех пор, как пришли результаты теста ДНК, подтверждающие, что Сомов не отец.
Катя роняет на стол конфету, следом челюсть. Я смеюсь и вкратце рассказываю про Влада.
– В общем, как закончила оформлять квартиру, сразу записала нас на сдачу крови. А то время поджимало, – заканчиваю говорить и прикусываю губу, ожидая Катиной реакции.
Возможно, зря я раскрываю душу перед малознакомым человеком, но Катя никогда не была замечена в распускании слухов и перемывании костей за спиной. Если она и осуждает мою измену, то вида не показывает. Сидит, жует конфетки одну за другой.
– Ну и Санта-Барбара, – говорит женщина, переварив мой рассказ. – А ты Владу сообщила?
– Пока нет. Попросила Аленку найти его номер телефона. Если у нее получится – сообщу. Мне от него ничего не нужно, так что пускать по его следу собак не буду.
Уверена, когда Влад вез меня в свой номер, не думал о продолжении рода. Для нас обоих это должна была стать одна приятная ночь и не более.
Но нервотрепка с разводом и квартирой закончилась, и я стала ловить себя на мысли, что в любом случае должна рассказать Владу о сыне. Даже если мы ему не нужны, мне будет спокойнее спаться по ночам, зная, что я сделала все правильно.
Прощаюсь с Катей на улице, отказываясь от предложения меня подвезти, и спешу на остановку, ежась от пронизывающего ветра. Над городом нависли тяжелые свинцовые тучи. Успеть бы домой до того, как польет дождь.
– Таня! – меня догоняет Сомов и преграждает дорогу.
– Здравствуй, Леша.
Мы оба замолкаем, не зная, о чем говорить. Ожидаю, что Леша объяснит, зачем он приехал, но мужчина молчит и просто меня рассматривает, его тоскливый, наполненный болью взгляд сосредотачивается на моем животе, будто он жалеет об упущенной возможности стать отцом.
Жаль, что Катя оказалась права. Я не видела Лешу три месяца, и не скучала. Лучше бы продолжал строить свою жизнь с Еленой.
Отмечаю, что он похудел и осунулся, не помню, чтобы эта куртка так на нем висела. Карие глаза потухли, в них больше нет превосходства, с которым он иногда на меня смотрел.
И то ли меня трогает его удрученный вид, то ли из-за беременности я стала слишком сентиментальной, но мне становится жалко бывшего, и я спрашиваю:
– У тебя что-то случилось?
– Давай подвезу. Холодно.
Киваю и следую за Сомовым. Ничего страшного, если он меня подвезет. На улице холодно и скорее всего в ближайшее время пойдет дождь. Заодно заеду в квартиру, посмотрю на доставку.
Ерзаю, устраиваясь удобнее, и называю свой новый адрес.
– Так, что у тебя случилась? – повторяю вопрос, но без былого интереса.
Приступ жалости прошел. В конце концов я больше не вхожу в когорту куриц-наседок барина Сомова и не должна за него волноваться. Для этого у него есть мамашка и суповой набор.
– Лена меня бросила. Сказала, что ей нужно возвращаться и уехала. Не объяснила ни куда, ни почему. Просто исчезла.
Честно говоря, мне все равно. Да и обидно немного. Когда мы расстались, мне достались злые взгляды и скандал, а ведь мы были вместе почти четыре года, три из которых в браке. А из-за Лены Сомов довел себя практически до истощения.
– Павел посоветовал мне отвлечься, и я подумал, что могу тебя навестить и чем-нибудь помочь.
– Павел?
Не помню у Леши друзей с таким именем.
– Друг, с которым меня познакомила Лена. Он очень мне помогает с бизнесом, я стал хорошо зарабатывать. И Лену помогал искать. Павел уехал на несколько дней. Мне одиноко, нужно чем-то себя занять.
Припоминаю, что Сомов что-то такое говорил. Павел – гений, миллиардер, плэйбой, филантроп. Не человек, а волшебник. Во всем-то он Алешеньке помогает.
Не верю я в такое бескорыстие. Напоминает нашу секту. Я хоть и прожила в ней мало, но многое слышала. Как наши доверенные люди, которым позволено выезжать за пределы поселения, втираются в доверие к слабым личностям и хитростью выманивают все деньги, а потом привозят в рабство к наставнику.
Но не думаю, что их сети раскинулись так далеко, все-таки до поселения километров шестьсот. Но на всякий случай осторожно спрашиваю, надеясь выведать подробности:
– Кто такой этот Паша?
– Не Паша, Тань, – с улыбкой поправляет Сомов, – только Павел и никак иначе. Он бизнесмен. Давний друг Лениной семьи и часто заезжал ее проведать. Слово за слово, и мы подружились. На счет магазина дал несколько дельных советов. Теперь собираюсь открывать второй, Павел хочет вложиться, – с каждым произнесенным словом восхищение в Лешином голосе возрастает. – Он потрясающий человек. Умный, начитанный. Как-нибудь я вас познакомлю.
Какой-то странный этот Павел. Начиная с требования называть его полным именем, заканчивая тягой помочь первому встречному. А то, как Алексей о нем говорит – немного пугает. Возможно, он увидел в Павле отцовскую заботу, которой ему не хватало.
– Не доверял бы ты ему так, – выказываю сомнения. – С чего вдруг малознакомый человек вкладывает деньги в чужой бизнес?
– Так ведутся дела. Кто-то просит, кто-то инвестирует и получает процент. Не заморачивай себе голову.
Леша сжимает руль до побелевших костяшек и резко дергает его, сворачивая в мой двор. Меня дергает в сторону, и я инстинктивно закрываю Пузико руками. Разговор явно его разозлил. Бывший и раньше не любил, когда я лезла с советами, его авторитетом была мать и слушал он только ее. Теперь Павел занял это почетное место.
Пусть сам разбирается со своей жизнью. Главное, чтобы ее сложности меня не касались.
Леша паркует машину и поворачивается, расплываясь в улыбке.
– Оставим бизнес. Я могу для тебя что-нибудь сделать?
– Думаю, можешь, – в голову внезапно приходит авантюра, которая решит сразу несколько моих проблем, – мне мебель привезли, ее собрать надо. Сможешь помочь соседу?
Сомнения гложут, ведь Сомов в своей жизни не держал ничего тяжелее ложки. Но, возможно, пригодится дяде Вове как дополнительные руки.
– Смогу. Я ведь в новой квартире все сам собирал.
В голове, как лампочки вспыхивают вопросы. Что случилось со старой? Как это своими руками?
– Не смог платить такую огромную ипотеку и продал отцу, – поясняет Леша, словно услышав мои мысли. – Часть на магазин отложил, а на остатки купил студию для нас с Леной, а она исчезла.
Голос Сомова садится, он устремляет грустный взгляд сквозь лобовое, а потом переводит на мой живот.
– Когда рожать, Тань?
– В январе.
– Можно?
Леша протягивает руку к моему животу, но не касается, ожидая согласия, с мольбой в глазах. Жалость снова сжимает сердце, и я киваю.
Легкие касания сквозь куртку не вызывают ни теплых чувств к мужчине, ни тоски по нашим отношениям. В голове я провела черту, разделяющую мою жизнь на «до» и «после» беременности. Сомов остался за ней, и я не хочу, чтобы он пересекал границу и приближался к моей новой реальности. Возможно, когда-нибудь мы сможем общаться как хорошие знакомые, но не более.
Я мягко отстраняю Лешину ладонь и зову его познакомиться с дядей Вовой. Мужчины решают, что могут начать прямо сегодня, хотя бы частично разобрать панели. Прошу их начать с моей спальни и кухни, чтобы я могла переехать, и отзываю Воронова в сторону.
– Дядь Володь, пожалуйста, присмотрите за Алексеем. Он человек неплохой, но руки растут не из того места. Мой дедушка его вообще рукожопом назвал.
– Таня, не переживай, – Воронов смеется и ласково треплет меня по голове, – все соберем в лучшем виде. Василию не забудь позвонить и дать отбой.
Оглядев склад, в который превратилась квартира, я киваю и ухожу к Варе. Она сразу уводит меня на кухню и угрожает, что не выпустит из-за стола, пока я не поем.
За непринужденным разговором, не замечаю, как летит время. На улице во всю бушует непогода, снег с дождем таранят стекло, а у Вороновых тепло и уютно. Я так расслабляюсь, что, прикрыв глаза, внезапно проваливаюсь в короткий сон, из которого меня выдергивает звук входящего сообщения. Вздрагиваю, не понимая, где я нахожусь и тянусь к телефону.
На экране всплывает имя сестры и короткое сообщение «Номер Влада…». Не веря глазам, я снова и снова смотрю на заветные цифры.
Пока возможности позвонить не было, во мне сидела уверенность, что я легко справлюсь с этой задачей, напишу что-то вроде «Привет. Это Таня из Краснодара. Ночь была настолько потрясающей, что скоро я буду нянчить напоминание о ней. Мне ничего не нужно, просто хотела поставить тебя в известность. Пока».
А сейчас от волнения трясутся руки, и сердце норовит пробить грудную клетку. Трусливо откладываю девайс. Не могу. Боюсь услышать издевку или оскорбления в свой адрес. Я к этому не готова.
В комнату заглядывает Леша.
– Тань, мы на сегодня закончили. Давай отвезу тебя домой.
В машине мы не разговариваем, каждый погружен в свои мысли. Леша повеселел, в глазах зажглись живые искорки. Видимо, работа руками отвлекла его от побега Лены. Я же наоборот погрузилась в пучину тревожных вопросов. Позвонить Владу или написать? Сказать сразу в лоб или начать непринужденную беседу? А он меня вообще помнит или у него таких Тань в каждом городе по пять штук?
По вечернему Сургуту гуляет сильный ветер, распугав прохожих и автомобилистов, так что до дома доезжаем быстро. Леша сообщает, что завтра он уйдет с работы пораньше, и они с дядей Вовой попробуют полностью собрать мою спальню. Это было бы замечательно. Благодарю Лешу за помощь и спешу скрыться в подъезде от ледяного дождя.
Расположившись на кухне с кружкой горячего чая, я гипнотизирую телефон, словно если отведу глаза, он превратится в огромного паука.
Господи, я же взрослый человек, чего так испугалась? Ну пошлет меня Влад или посмеется. От этого еще никто не умирал.
Решительно набираю номер. Гудок, еще один, и мой запал сходит на нет. Отстраняю телефон от уха и пытаюсь сбросить звонок, но трясущийся палец, как назло, ни разу не попадает по заветному красному значку.
– Да, Таня, слушаю.
Как он узнал, что звоню я? У него есть мой номер?
От осознания, что он меня помнит, по сердцу разливается тепло, и глупая счастливая улыбка расползается на лице.
– Рыжик, алло. Все в порядке?
21
– Да, Влад, все хорошо, – я встрепенулась, будто от гипноза. – Здравствуй.
– Я так рад, что ты позвонила.
От теплоты, с которой Влад произносит эти слова, я растекаюсь розовой лужицей с каплей дегтя, не дающей окончательно превратиться в сентиментальную жижу. Если он так рад, то почему не звонил раньше? Столько времени прошло, и оказалось, что у него был мой номер.
– Влад, я… – произношу тихо, собирая остатки воли в кулак, чтобы признаться.
– Таня, подожди минутку, – меня бесцеремонно перебивают, и я слышу на фоне шум, будто Влад куда-то спешно идет, а затем хлопает дверь, и раздается его приглушенный напряженный голос: – Я не могу разговаривать, это может быть небезопасно. Я напишу тебе завтра.
Звонок прерывается, и я недоуменно залипаю на потухший экран. В смысле – небезопасно?
У него там девушка, и он боится спалиться?
А тут я со своим Пузиком.
Ужас! Во что я вляпалась? Надо было оставить все как есть. У Влада своя жизнь, у меня своя.
Но он сказал, что рад моему звонку.
А потом повел себя странно.
Не знаю, что и думать, поэтому решаю пойти пораньше спать. В конце концов утро вечера мудренее. И устала я сегодня несмотря на то, что вздремнула у Вороновых.
***
Меня будит настойчивый телефонный звонок, и я хнычу в подушку. Полночи не могла уснуть, ворочаясь в поисках удобного положения. Притихшее днем Пузико решило отыграться на мне ночью, пиная органы как мячики.
Точно отдам сына на футбол. Уверена, он станет следующим Диего Марадоной.
Телефон перестает насиловать мои уши, и я нехотя сажусь в постели. Кто бы там ни был, подождет несколько минут, когда я перезвоню.
Пробегаюсь глазами по бежевым стенам и улыбаюсь. Новая квартира – новая жизнь. По крайней мере у меня такие ощущения. А еще огромное чувство облегчения, потому что не надо переживать, что снова нагрянет хозяйка с напоминанием о новых жильцах. За два дня до их въезда я не выдержала ежечасных звонков и вызвала Лешу. Он быстро помог мне собрать вещи и, загрузив машину по самую крышу, отвез в мою квартиру. К этому времени в ней были только кровать и шкаф в спальне и частично собранная кухня.
Сосредотачиваю взгляд на окне с неплотно задернутыми шторами. На улице снова разразился снегопад, будто природа решила, что к бою курантов Сургут должен превратиться в огромный сугроб. А так как осталось два дня, то нужно спешить и высыпать все снежные запасы поскорее.
Тянусь за телефоном и ахаю, взглянув на время. Почти одиннадцать. Проспала около двенадцати часов, но совершенно не чувствую себя отдохнувшей.
Кряхтя, поднимаюсь и иду на кухню, попутно перезванивая сестре.
– Ты почему трубку не берешь? – налетает на меня Алена.
Это ее своеобразное проявление заботы. Чем ближе время родов, тем больше сестра напоминает курицу-наседку. Она звонит мне дважды в день и присылает множество сообщений.
– И тебе привет. Заспалась немного.
– Заспалась она, – недовольно бурчит Леля. – У меня к тебе три вопроса. Первый. Что с ремонтом?
– Осталась только детская, – рапортую я, ковыляя на кухню.
– Второй. Можно у тебя пожить несколько дней?
– Ты одна или с Димой?
Леля, наконец, встретила замечательного (а по ее словам – лучшего) мужчину. Но мы с ним пока незнакомы, хотя они встречаются около полугода. Дмитрий – успешный бизнесмен, с отсутствием свободного времени. Даже наша традиция отмечать новый год всей семьей стояла под вопросом. До этого звонка.
– С Димой.
– А почему не в поселке?
Не то чтобы я не рада. Но я не знаю Лелиного мужчину, и немного боязно пускать его на несколько дней. Мое настроение напоминает качели, могу взорваться от любой мелочи, а могу расплакаться. Не хотелось бы своими закидонами подпортить отношения сестры.
– За тобой присмотрим. Ты не волнуйся Димасик предупрежден и вооружен, и беременные женщины его не пугают.
– Ну если Димасик такой бесстрашный, – смеюсь я, – то с удовольствием вас пущу.
Готовлю себе чай и опускаюсь на кухонный угловой диван, наблюдая в окно, как кружатся снежинки.
