Текст книги "23 минуты мая (СИ)"
Автор книги: Таня Совина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
1
Таня. Пять лет назад
– Тань! Таня!
Громкий голос мужа, раздавшийся в тишине квартиры, разрушает мой сладкий и такой долгожданный сон. Накрываюсь одеялом, до последнего надеясь, что Леша перестанет кричать и справится с возникшими трудностями сам. Слышу, как в прихожей что-то громко падает, муж матерится, и это окончательно гробит надежду снова уснуть.
Тянусь за телефоном, и стон злости и разочарования срывается с губ. Могла бы поспать еще минимум час. Сегодня командировка, свалившаяся как снег на голову, вылет в восемь утра, а я легла часа три назад.
– Танюш, – Сомов заглядывает в спальню, – ты спишь что ли?
– Твоими стараниями – нет, – хмуро бурчу в подушку.
– Знаешь, мама говорит…
Сейчас мне совершенно наплевать, что там говорит Антонина Львовна. Ее нравоучения и вечное мной недовольство сопровождают нас с тех пор, как три с половиной года назад Сомов объявил, что мы поженимся. И не смотря на то, что почти все нас отговаривали, в декабре мы расписались.
– … что жена должна встречать мужа ужином в любое время дня и ночи и при любом самочувствии, – заканчивает Леша, и строит щенячью мордашку. – Ну что накормишь?
Сцепив зубы, выбираюсь из теплой постели и, молча, топаю на кухню. Муж как собачонка плетется сзади, только миски в зубах не хватает.
Подзываю его жестом и говорю:
– Вот, Леша, это называется холодильник, – тычу пальцем в технику, еле сдерживая рычание, – там продукты. Достаешь, накладываешь в тарелку и ставишь в микроволновку. Поясняю. Тарелки у нас здесь, – хлопаю рукой по шкафчику над раковиной, – а микроволновка – это такая белая прямоугольная штука с дверцей, которая стоит на столе.
– Тань, ты издеваешься что ли? – искренне недоумевает муж, нахмурив брови. – Мама говорит, что жена не должна лениться.
В данную секунду Сомов напоминает мне Кролика из любимого советского мультика Винни-Пух. Только вместо фразы «Все потому, что кто-то слишком много ест!», слышу очередное правило от Антонины Львовны.
– Леш, погугли значение слова «лень», – я говорю устала, потому что этот разговор происходит у нас не впервые. – Когда человек работает по десять часов в день, а потом готовит и убирает в доме – это не лень. А ты вместо того, чтобы проявить чуть-чуть заботы и погреть еду самому, разбудил меня, зная, что у меня самолет.
– Ой, да брось, – отмахивается Лешка. – Успеешь отдохнуть в самолете. А сейчас ты обязана меня накормить.
Еще одна капля в котел моего терпения оказывается нитроглицерином.
– Вот, когда ты начнешь обеспечивать меня как твой отец Антонину Львовну, а я сидеть дома на жопе ровно, тогда хоть каждую секунду буду бегать за тобой и сопли подтирать! – шиплю я.
Не планировала затевать ссору, но Леша поднес спичку к вороху накопившихся проблем, и я взрываюсь.
– Тань, ну ты чего? – хлопает глазами муж. – Ты же знаешь, я бизнес развиваю. Все в магазин вкладываю.
– Четыре года, а результата нет. Хватает только на аренду помещения, – говорю спокойнее, начиная доставать продукты из холодильника. – Я не могу тянуть все остальные расходы.
– Тебя же недавно повысили, – удивленно произносит муж, стягивая кусок колбасы.
– И ты быстренько свалил на меня кредит за свою машину. Ты ее хотел, обещал платить сам! – перехожу на крик. – На мне ипотека, квартплата, продукты, одежда! Теперь еще Рендж!
– Я бизнесмен, – гордо заявляет Леша. – Мама говорит, окружающие меня вещи должны соответствовать статусу.
– Хватит цитировать свою мать! – взвизгиваю я. – Не набизнесменил ты еще на такую жизнь. Надо по средствам жить, а не по статусу.
Ставлю перед Лешей поздний ужин и разворачиваюсь, чтобы уйти, но он хватает меня за талию, прижимая к себе, и тянется для поцелуя. В нос ударяет запах алкоголя.
– Ты еще и пьянствуешь, – произношу укоризненно, отступая назад. – На какие шиши?
Лицо мужа искажается от злости.
– На те, которые заработал! Твое какое дело?!
Какое мое дело?! Я жопу рву на работе, выполняя все прихоти шефа, чтобы свести концы с концами. Не помню, когда в последний раз встречалась с друзьями. А это чмо развлекается, зная, что нам тяжело финансово.
Становится так обидно, что на глаза наворачиваются слезы. Сдерживаю их неимоверными усилиями, так как давно усвоила урок: слезы – пустая трата времени.
– Мне пора одеваться, – выдавливаю сквозь комок в горле, вздергивая подбородок.
– Опять командировка, Танечка? – кричит Леша, больно хватая меня за локоть. – А может ты не по работе летаешь, а с шефом кувыркаться?
– Что ты несешь? – у меня округляются глаза от такого необоснованного обвинения.
– А что? В точку попал?!
От поднявшейся волны гнева, слезы моментально высыхают. Выдергиваю руку из Лешиного захвата и хрипло произношу:
– Видимо надо было соглашаться, когда Байдин предлагал. Было бы не так больно от чуши, которую ты несешь.
Проскальзываю мимо мужа и скрываюсь в ванной. Никогда не давала повода для ревности. Да, и Леша раньше так со мной не разговаривал. Даже когда я рассказала ему о грязном предложении Антона Николаевича, он лишь посмеялся.
Я устроилась в компанию на стажировку в экономический отдел, сразу после свадьбы. Восемнадцатилетняя исполнительная дурочка, я хваталась за любое задание, которое мне подсовывали. В итоге глава отдела обратил на меня свой сальный взор и предложил ублажать его взамен на повышение. Естественно, я отказалась.
Байдин тупой, но хитрожопый. Узнал про ипотеку и оставил мне два варианта: я объезжаю его член, и все у меня в шоколаде, или выполняю его и свои обязанности, иначе уволит и перекроет кислород с поиском работы.
На Лешу не положиться. Пришлось сцепить зубы и продолжать работать.
Я и лететь сегодня не должна была, но Байдин уговорил большого босса Геннадия Борисовича прихватить меня в Краснодар, потому что знает: из всего сказанного на семинаре, его крошечный мозг поймет только имена выступающих.
Друг Борисыча подсунул нам этот подарочек около двух лет назад, под лозунгом: «Прими кровинушку под заботливое крылышко». С такими друзьями никакие враги нестрашны. В свою-то компанию родного валенка взять не захотел. Сразу видно умный мужик.
Захожу в спальню, сбрасываю халат и тянусь к приготовленной одежде. Надеваю нижнее белье, чулки и поворачиваюсь к большому зеркалу.
За последние пару лет я сильно изменилась. Бедра округлились, грудь увеличилась до третьего размера. Все девочки моего возраста сформировались к восемнадцати, а я припозднилась. Мне двадцать один, и только недавно я перестала выглядеть как подросток, и стала замечать, что мужчины проявляют интерес к моей внешности. Может Леша из-за этого взбесился. Долго копил негатив и психанул. Нет, глупости.
Натягиваю через голову темно-зеленое платье с длинным рукавом, неглубоким вырезом и широкой юбкой ниже колена. Скромно, но элегантно. Беру со стула полупустую дорожную сумки и выхожу из спальни.
В прихожей сталкиваюсь с Лешей. Он строчит сообщение, прислонившись плечом к стене у входной двери. Бросаю быстрый взгляд на кухню. К грязной посуде на столе прибавились кружка и обертки от конфет.
– Тань, там тарелки надо помыть, – бросает Леша, проходя мимо.
– Вот и помой, я опаздываю, – вру я, застегивая сапоги.
Лучше проторчу лишние полчаса-час в аэропорту, чем задержусь еще на минуту.
– Я устал и хочу спать.
– Я тоже устала, но ты без зазрения совести меня разбудил. У тебя завтра, точнее сегодня, выходной – выспишься.
Берусь за ручку двери, на ходу застегивая полушубок, скорее выбраться.
– Таня, ты обязана следить за чистотой.
Уверена, это очередные слова его мамаши. Поворачиваюсь к мужу лицом.
– Повторяю, – говорю холодно, – догмы твоей матери мне не подходят. Она нигде и никогда не работала, я же пашу как проклятая. С удовольствием хлопотала бы по дому, если бы не приходилось так много работать. Так что будь добр, собери свою бизнесменскую волю в кулак и убери за собой свинарник.
Разворачиваюсь и, схватив сумку, захлопываю дверь перед Лешиным носом. Очень кстати лифт оказывается на нашем этаже. Его створки закрываются как раз в тот момент, когда в дверях появляется багровое от злости лицо мужа.
Притаптываю у подъезда от холода. Надо было вызвать такси пораньше, но скандал выбил из колеи, и одета я не по погоде. Сургут не располагает к ночным прогулкам даже в конце апреля. На дворе минус семь, можно задницу отморозить.
– Извините, – я подскакиваю от страха, когда в темноте раздается женский голос, – ой, я вас напугала. Простите.
Из тени с извиняющейся улыбкой выходит высокая симпатичная и очень худая блондинка.
– Не хотела вас пугать. Еще раз простите.
– Ничего страшно, – улыбаюсь ей, а у самой сердце где-то в пятках стучит.
– Вы случайно не знаете в какой квартире живет Алексей Сомов?
Так, а это уже интересно. Насколько мне известно в этом доме Сомовы только мы. И зачем ей понадобился мой муж?
Осматриваю ее хмурым взглядом. Макияж, укладка, сапоги на высокой шпильке больше подходят для свидания. Вряд ли продавщица из Лешиного магазина стала бы наряжаться так и приезжать в четыре утра, чтобы обсудить поставку новой одежды.
– Вы не думайте, я не аферистка какая-то, мы с Лешей встречаемся.
Поглядываю на окна кухни, в которых до сих пор горит свет. Это что же получается? Только я за порог, к нему сразу любовница? И этот сукин сын что-то там о немытой посуде блеял.
– Давно встречаетесь? Никогда вас здесь не видела, – осторожно выуживаю информацию.
– Пару месяцев, – мечтательно улыбается бледная тень Марго Робби. – Родители сняли мне квартиру, когда я поступила в универ, и мы встречались там.
Возникает чувство, что я стою на шаткой кладке кирпичей, где вместо цементного раствора использовался клей ПВА. И тощая блондинка без особых усилий каждым своим словом выбивает кирпичик за кирпичиком.
– Леша очень сильно мне нравится, – доверчиво делится блондинка, доставая из сумки сигареты и предлагая мне.
Беру на автомате несмотря на то, что давно бросила. Сейчас очень хочется перебить вкус желчи, подкатившей к горлу.
– Мы в клубе познакомились. Он с друзьями отмечал свой день рождения.
Охренеть! Я в тот день встала в шесть утра, чтобы начать подготовку, потом поехала на работу. Чтобы освободиться пораньше бегала как бешеная белка с петардой в заднице. Вернулась домой и опять за готовку. Еле успела переодеться к приезду гостей.
Его мамашка весь мозг выклевала. Стол сервирован плохо, вилки лежат неправильно, еда невкусная, я выгляжу неопрятно. Из последних сил сдерживалась, чтобы не воткнуть ей неправильную вилку в ее опрятный глаз.
Когда все разошлись, Леша уехал к друзьям. Меня даже не пригласил. Сказал, что будет только мужская компания. Теперь я вижу его компанию.
– Когда Леша сегодня уезжал от меня, он бумажник забыл, – обрывает мои воспоминания девушка. – Попросил вернуть, а теперь трубку не берет.
Я поглубже натягиваю капюшон, чтобы скрыть бурлящие эмоции и смотрю в ее невинные глаза.
Она красивая, младше меня на год или два. Родители обеспечивают ее всем. Почему бы не найти свободного мужика. Или Леша ей не сказал. И на что он рассчитывал, приглашая ее на продолжение рандеву. Поднявшись наверх, блондинка увидит мои вещи. Как ни крути мужу не избавиться от моего присутствия за двадцать минут. Или она в курсе и ей просто наплевать?
Единственное, что ее портит – болезненная худоба. Скелет в кабинете биологии в школе выглядел упитаннее, а у нее того и гляди ноги переломятся под тяжестью шубы.
С завистью отмечаю, что этой зимой хотела такую же. Леша ныл, что его жена ходит в старом пуховике. И я счастливая идиотка потащила его по магазинам, думала он мне подарок хочет сделать. Когда моих денег не хватило, Леша удивился и сказал, что добавить не может.
Думала, что придушу его прямо в торговом центре. Ему не нравилось, в чем я ходила, но тратиться на смену гардероба не собирался. Бизнесмен недоделанный. Пришлось купить полушубок из искусственного меха. Выглядит красиво, но совершенно не подходит для зимы в Сургуте.
Напряжение, злость и обида замораживают внутренности, и становится тяжело дышать. К черту их обоих! Пусть забирает вместе с чокнутой мамашей!
– Если я правильно помню, – подношу ключ к домофону, – шестой этаж, квартира та, что справа. Видела как-то, что он туда заходит. А теперь извините, мое такси подъехало.
Пятиминутный разговор, одна выкуренная сигарета и рухнувший брак. Отличное утро чудесного дня.
2
Пока длится полет, я извожу себя вопросами. Виновата ли я в измене? Дать ли нашему браку второй шанс? Права ли Антонина и я действительно никудышная жена? Я прокручиваю воспоминания от знакомства с Лешей до сегодняшней ссоры снова и снова, и не могу понять, чем заслужила предательство.
Когда мне исполнилось семнадцать, и я перешла на последний курс в техникуме, то твердо решила обеспечивать себя самостоятельно. Маме, работая учителем, сложно было содержать нас с сестрой.
Решить-то я решила, но никому не нужна была несовершеннолетняя работница. Я уже начала отчаиваться, когда одногруппница посоветовала попытать счастье на рынке. Повезло, устроилась к Лешиному отцу Николаю Семеновичу торговать одеждой.
Не смотря на крытый павильон, в закутке, в котором я сидела, всегда было холодно. Зарплаты еле-еле хватало, чтобы обеспечить себя необходимыми продуктами на месяц. Но я была счастлива разгрузить маму.
Однажды за выручкой приехал Леша. Я с восхищением смотрела на симпатичного широкоплечего двадцатидвухлетнего парня. И никак не могла предположить, что он начнет за мной ухаживать. Влюбилась без оглядки, и как только мне исполнилось восемнадцать, согласилась выйти замуж. Никого не слушала, кто советовал подождать и узнать друг друга получше. Утверждала, что любовь до гроба. Малолетняя идиотка!
Приземлившись, первым делом бегу в туалет. Одна из причин, по которой я ненавижу командировки – разница температур. Таскать с собой полупустую сумку, чтобы потом складывать туда зимние вещи утомительно.
Умываюсь холодной водой и смотрю на себя в зеркало. Измена серьезно пошатнула мою самооценку. Бледная фарфоровая кожа, которую я в шутку называла аристократической, теперь кажется зеленоватой. Ноги кривыми, попа толстой, большая грудь обвислой, талия недостаточно тонкой.
Вот чертов гандон. Не смог держать член в штанах. Не хватило смелости поговорить откровенно. А я мучаюсь.
Со злостью швыряю салфетку в урну. Достаю косметичку и наношу легкий макияж. Боюсь, что времени задержаться в отеле не будет, закину сумку и на семинар.
Не могу сказать, что мое сердце разбито и появилось желание кинуться под поезд, но мне дико обидно. Мы всего четыре года вместе, три из которых женаты. Не быстро ли Леша начал ходить налево или он никогда не переставал? А что на это сказала бы Антонина? Или Леше по статусу положено иметь любовницу?
Так и не ответив себе: виновата я или нет, решаю сначала поговорить с сестрой, потом с Лешей. А пока задвинуть все переживания поглубже и не накручивать себя. Нервные клетки не восстанавливаются, а неврастеничкой становиться пока рано.
Иду по залу, не переставая крутить головой, в поисках рыжей бестии и электровеника в одном флаконе. По совместительству моей сестры и лучшей подруги Алены Казанцевой. Она прилетела вчера и обещала встретить.
Достаю телефон. Если Аленка не смогла приехать, она бы точно написала сообщение с подробной инструкцией, как добраться до отеля. Смсок нет, в сети была вчера. Может проспала. Мы с ней обе тяжело встаем по утрам.
Выхожу на улицу. В Сургуте зверский холод, а в Краснодаре почти двадцать градусов. И даже сильный дождь не мешает наслаждаться теплом. Безумно приятно скинуть с себя шубу и щеголять в платье и туфлях. Распущенные волосы треплет ветерок, и я вдыхаю полной грудью влажный воздух, стоя под козырьком аэропорта.
Набираю номер и через пару гудков слышу родной голос:
– Танюшка, привет, – тараторит сестренка, – прости-прости, милая, но я застряла на выезде из города. Тут ремонт дороги и народ словно с ума сошел. Такое ощущение, что весь Краснодар решил уехать за город. И что им не сидится дома в такую рань.
– Привет, Лель, – губы сами расползаются в широкой улыбке, – так суббота сегодня. Всем на природу захотелось.
– Да, куда в такой ливень и с утра пораньше, – возмущается Алена. – Я из города с восьми выехать не могу. Поднялась ни свет ни заря, чтобы в пробке постоять что ли? Мне их и в Москве хватает. Таточка, что делать? – хнычет сестра. – Я к аэропорту такими темпами только ночью приеду.
Смеюсь над Аленкиной привычкой коверкать имена. Она делает так с детства, но только с близкими друзьями или родственниками. По этой особенности легко понять, как она относится к человеку.
– Лель, – зову ее, – давай я такси возьму.
– С ума сошла! – кричит она в трубку. – Они же цену заломят ого-го! Да, и ехать с незнакомым мужиком…
Закатываю глаза:
– Это же таксист. Априори незнакомый мужик. Лель, – уговариваю сестру, – зачем тебе мотаться туда-сюда. Пока доедешь, пока мы обратно доползем. Представь сколько времени уйдет.
Алена грустно вздыхает:
– Мы могли бы в машине поболтать, у тебя же самолет в понедельник в пять утра.
Настала моя очередь грустить. Я хотела прилететь в Краснодар вчера и даже предложила самой оплатить день в отеле, но Антон-валенок-Николаевич наотрез отказался давать мне выходной на всю пятницу. Как бы он тогда отдохнул лишний день, оставив финансовый отдел без руководителя. Тем более есть я. Дрессированная собачка, не смеющая гавкать. Я на половину понедельника еле отпросилась.
– Я тоже очень соскучилась, – произношу тоскливо, – и поговорить нам необ…
– Вот черт! – перебивает сестра. – Тат, навигатор показывает, что впереди авария, прямо на сужении, где спецтехника стоит. Машины, движущиеся в город, кое-как могут пробраться, а с моей стороны – засада. Так что хватай такси, а я попробую развернуться. Скорее всего к отелю мы приедем вместе.
– Где наша не пропадала. Разберусь, не в первый раз в командировке. Увидимся, сестренка.
Кладу трубку.
– Могу подвезти до города, – раздается за спиной низкий хрипловатый голос.
– Не стоит. Спасибо, – отвечаю не оборачиваясь, я уже приметила стоянку такси с несколькими машинами.
Стоянку-то я вижу, а вот бежать до нее в платье и на шпильках желания нет.
– Перестаньте.
Фыркаю про себя. Сколько же раздражения в голосе. Кое-кто не привык, когда что-то идет не по его задумке?
– Предпочтете неизвестного мужика на полудохлой развалюхе неизвестному мужику с личным водителем?
Теперь слышу сарказм. Этот придурок с личным водителем еще и разговоры чужие подслушивает.
Не поворачиваюсь даже из любопытства. Предполагаю, что увижу кого-нибудь похожего на шефа. Голос красивый, а сам пузатенький пижон, который считает, что деньги открывают любые двери и раздвигают любые ноги.
– Предпочту таксиста, – отвечаю раздраженно, – с ним безопаснее.
– Не соглашусь с вами, – смеется незнакомец, – таксист такой же мужчина.
В чем-то он, конечно, прав. Если у мужика злые намерения, то без разницы таксист он или кто-то еще. Меня скрутить – раз плюнуть.
Взвешиваю «за» и «против». Отправлю номер машины Аленке, расскажу с кем еду. Зная ее, если не выйду на связь, сестра весь город на уши поднимет. И черт возьми, как же я не хочу под дождь.
Уже собираюсь повернуться, посмотреть на неожиданного рыцаря и принять окончательное решение, как чувствую теплое дыхание, опаляющее ухо.
– Прокачу быстро, но аккуратно, – невинная вроде бы фраза в сочетании с низким хриплым шепотом звучит двусмысленно.
Резко разворачиваюсь, собираясь прочитать придурку лекцию о личном пространстве, как меня впервые подводят каблуки. В каких бы неудобных туфлях и с какой бы скоростью я не передвигалась, никогда не было проблем.
Сумка с вещами глухо падает на асфальт, туда же летит рабочая с ноутбуком. Я нелепо взмахиваю руками и зажмуриваюсь, ожидая, что сейчас моя голова встретится с асфальтом, и до конца жизни я буду пускать слюни, ковыряя пальцем морковное пюре.
Но ничего не происходит.
Судорожно ощупываю себя руками. Лицо, грудь, попа. Так, а что это теплое и гладкое на ягодице? Это не мое.
Открываю глаза. Талию обвивает сильная рука, вторая сжимает ягодицу. Набираю полную грудь воздуха, чтобы потребовать убрать наглые лапы. Но стоит встретиться с насмешливым серым взглядом, как воздух резко покидает легкие. Меня словно током шарахнуло.
– Вы в порядке? – весело улыбается обладатель сексуального голоса.
Вот это представитель сильной половины человечества. Широкие скулы с модной небритостью, чувственные губы. Серые глаза, контрастирующие с загорелой кожей и темными короткими волосами.
Кажется, испуг превратил мозг в сахарную вату, потому что желание тесно прильнуть к мужчине растет с каждой секундой.
Неимоверными усилиями заставляю губы шевелиться:
– Буду, когда вы уберете руки и отойдете, – пытаюсь говорить строго, а получается испуганный лепет.
Мужчина медленно отпускает меня, придерживает за локоть, пока я не обретаю равновесие, и только потом делает шаг назад, засовывая руки в карманы брюк.
Провожу рукой от талии к бедру, стараясь стереть жар от его прикосновений.
– Спасибо, – благодарю, фокусируясь на красивом лице.
Незнакомец, не стесняясь осматривает мое тело. Там, где проходится его взгляд, остаются ожоги. Он будто не смотрит, а руками ласкает.
По расширившимся зрачкам понимаю, ему нравится то, что он видит. Взгляд из насмешливого становится откровенно похотливым. И у меня перехватывает дыхание, а по телу проносится очередная огненная волна, влагой скапливаясь в трусиках.
Такое желание я видела у Леши только первые годы нашего знакомства. А я вообще подобного никогда не испытывала. Наваждение какое-то.
Это все недосып, перелет и смена часовых поясов. Они плохо влияют на мой авитаминозный после зимы организм.
Краснею как школьница то ли от возбуждения, то ли от стыда. Я ведь замужем, так какого черта потекла, увидев сексуального самца!
Злость на себя помогает отрезвить разум от чар Аполлона. Пора сбегать. Лучше промокнуть под дождем, чем от взглядов незнакомца.
– Еще раз спасибо, – говорю ровным голосом, – но мне пора.
Наклоняюсь, чтобы поднять упавшие вещи, и ойкаю, заваливаясь набок. Правую ногу простреливает резкая боль. Упасть снова не дают сильные руки, которые подхватывают меня, поднимая в воздух.
– Я подвезу, – снисходительно говорит брюнет и шагает со мной к шикарной машине, припаркованной прямо под навесом.
Водитель открывает дверцу, и незнакомец бережно опускает меня на кожаное сидение.
– Моя сумка, – прошу я.
Там телефон, ноутбук, документы. В любой момент может позвонить сестра.
– Леонид, подай даме сумку, – говорит брюнет седому мужчине в черном костюме.
Без слов водитель исполняет приказ и захлопывает дверцу с моей стороны.
Стекла тонированные, поэтому не боясь быть пойманной, разглядываю мужчин. Секси-незнакомец расслаблен, руки в карманах брюк, отчего плотная ткань обтягивает аппетитный зад. Руки зудят, как хочется потрогать.
Брюнет возвышается над Леонидом на полголовы, хотя мне показалось, что водитель сам немаленького роста.
Я со своими ста шестьюдесятью восьмью сантиметрами в лучшем случае макушкой ему до подбородка достану. Хотя какая мне разница? Мне с ним не обниматься.
Невольно сравниваю его с Лешей. Полные противоположности. Леша светло-русый и немного выше меня, что всегда напрягало при выборе туфель. Бизнесмену же не положено быть ниже жены. Зато животиком сверкать – это нормально.
А незнакомец – высокий, подтянутый, уверенный в себе.
Леонид садится за руль и спрашивает, куда везти. Называю ему адрес отеля и, мужчина кивает, поднимая перегородку и оставляя нас с незнакомцем наедине.
Несколько часов в машине с мужиком, от которого у меня сносит крышу. Охрененная выйдет поездочка.
3
Достаю телефон, чтобы написать Алене и замираю. А что я ей скажу? Еду с незнакомым мужиком, но не таксистом. Машина черная дорогая, но номера увидеть не успела. Да она за мной ОМОН вышлет.
Пишу, что выехала и задумываюсь, что бы еще добавить, как телефон выхватывают из рук.
– Эй! – кричу возмущенно и тянусь к смарту.
Брюнет бесцеремонно смотрит в экран, где открыт диалог с сестрой.
– Вас просят отчитываться каждые полчаса, – сообщает мне хам и убирает телефон вместе с сумкой куда-то себе в ноги.
– Что вы себе позволяете? – злобно шиплю я. – Верните мои вещи и не смейте больше трогать!
Брюнет усмехается и наклоняется немного вперед, как я думаю за сумкой, но вместо этого хватает меня за лодыжки и укладывает их себе на колени. Чудом успеваю поправить, задравшийся подол.
– Не вертитесь, – просит брюнет, аккуратно снимая туфлю, – я же не под юбку вам лезу, – медленными круговыми движениями массирует щиколотку и подмигнув добавляет, – пока.
– У вас нервный тик? – ехидно спрашиваю, сжимая кулаки от злости.
Еще никогда я не встречала таких наглецов. Поправочка: таких горячих наглецов.
– Я Влад, – проигнорировав мой сарказм, говорит брюнет. – А вас как зовут?
– Отпустите, – прошу.
Искуситель уже не массирует больную ступню, он ласкает длинными пальцами голень, постепенно продвигаясь выше. Тонкие чулки совершенно не спасают, я ощущаю каждое движение, возбуждаясь в очередной раз за последние десять минут.
– Не «Эй» же мне вас называть, – говорит Влад, ведя рукой по колену.
Накрываю его ладонь своею, останавливая движение наглеца. Делаю это специально правой, где красуется обручальное кольцо, и тверже прошу:
– Отпустите!
Пусть не думает, если красавчик, то любая готова прыгнуть к нему в постель. Хоть и изнывающая вагина со мной не согласна, сигнализируя о своих желаниях тянущей болью в животе.
На откровенную демонстрацию моего статуса Влад усмехается, но все-таки выполняет просьбу, поднимая руки вверх, словно сдается. Сажусь прямо, надеваю туфлю и, гордо задрав нос, отворачиваюсь к окну.
Ехать в такой комфортной машине одно удовольствие пусть и медленно. Устраиваюсь удобнее, стараясь сесть как можно дальше от Влада, и наблюдаю за сменяющемся пейзажем. Из эпицентра дождя мы выехали, небо чистое голубое. Краснодар по-весеннему зеленый, цветы украшают клумбы, солнышко игриво отражается в лужах.
Не так тоскливо, как в родном Сургуте. Послезавтра первое мая, а у нас будто первое марта. Складывается ощущение, что снег так и не растает. Холод, уныние, и муж, с которым не понятно что делать.
На глаза опять наворачиваются слезы. Чего Леше не хватает? Симпатичная, грудь большая, талия узкая, накаченная круглая попа. Спасибо генам и танцам, которыми я начала заниматься в техникуме. Вижу, как на меня обращают внимание мужчины. Тот же Влад смотрел, как голодный зверь.
Кстати, о Владе. Я так погрузилась в свои мысли, что совершенно о нем забыла. И он притих.
Поворачиваю голову, мужчина расслаблен, как котяра на солнышке и задумчиво рассматривает мое лицо.
– Что? – спрашиваю, не выдержав пристального внимания.
– Вы грустная. Что-то случилось?
– Ничего, – отвечаю, снова устремляя взгляд в окно.
– Не хотите поделиться?
– Хочу, но не с вами.
– Вы всегда такая колючая? – спрашивает с улыбкой.
Кажется, мужчину не волнует моя холодность, скорее забавляет.
– Только с самоуверенными наглецами.
Его ребяческие замашки, превращают меня в чопорную мадам восемнадцатого века из институте благородных девиц.
Влад смеется и хочет что-то сказать, но раздается трель моего телефона.
– Не могли бы вы подать сумку? – прошу я.
В серых глазах появляется хитрый блеск.
– Одна рыжая красавица строго-настрого запретила мне трогать ее вещи, – говорит Влад, изображая раскаяние.
– Вы ведете себя как ребенок, – возмущаюсь я.
Мужчина пожимает плечами, не предпринимая никаких попыток мне помочь.
Телефон замолкает и снова начинает звонить. Уверена это Алена. Не подниму трубку, сестра ударится в панику.
Спорить с Владом бесполезно, вижу по его глазам. Придвигаюсь ближе, улавливая запах приятного парфюма с нотками цитруса, и перегибаюсь через него. Упираюсь одной рукой в дверцу, второй стараясь дотянуться до разрывающегося аппарата.
Изгибаюсь под немыслимым углом, лишь бы случайно не коснуться Влада ни одной клеточкой тела. Если возбужусь еще раз, боюсь моя здравомыслящая часть мозга окончательно замкнет, и я запрыгну на него как пещерная женщина. Меня и так дурманит приятный аромат туалетной воды. С феромонами она что ли?
Не успеваю закончить мысль, как чувствую движение Влада и оказываюсь прижата животом и грудью к его бедрам.
– Какого полового органа?! – кричу я, брыкаясь.
Упираюсь коленями в жесткий ворс коврика, руками отталкиваюсь от сиденья, но мои потуги не приносят никакого результата. Влад только сильнее надавливает на поясницу, раздвигая свои ноги. Провисаю между его коленей, отклячивая попу выше.
– Ш-ш-ш, – посмеивается мужчина, – лучше сестре ответь.
Влад проводит рукой по внутренней части бедра, одобрительно хмыкая, когда пальцы касаются резинки чулка. Поднимается выше, задевая уже влажные трусики.
Сопротивление тает, как масло на сковородке. Похоже вагина перехватила у мозга контроль над телом.
Мелодия обрывается и через мгновение опять возобновляется. Третий контрольный звонок.
– Хорошо, – вздыхает Влад, – придется мне ответить. Отвлекает.
– Нет! Стойте! – кричу я.
Услышит Аленка мужской голос, и у нее инфаркт случится. А мне сестра нужна живая и здоровая. Кое-как достаю телефон:
– Алло.
Влад сжимает ягодицу, и я судорожно втягиваю воздух. Он это специально.
– Блин, Тань! – орет сестра мне в ухо. – Сама не звонишь, трубку не берешь! Совсем сбрендила?!
Хватаюсь за ручку двери, пытаясь подняться. Но Влад ощутимо шлепает по попе. Не знаю каким чудом, мне удается не издать ни звука.
– Веди себя хорошо, – жарко шепчет мужчина, задевая мое ухо.
Гладит место удара, сжимает. Что-то в машине слишком душно, кислорода не хватает. Голова кружится то ли от возбуждения, то ли от неудобной позы.
– Прости, Лель, – говорю сдавленно.
– Ремнем бы тебя…
– Не надо ремнем! – в панике перебиваю Аленку, боюсь, кое-кто воспримет ее слова как инструкцию к применению.
Тело Влада начинает вибрировать от беззвучного смеха. Смешно ему. Конечно, не его попой кверху скрутили.
Алена читает мне лекцию, а я половину слов не понимаю, потому что Влад медленно стягивает с меня трусики. Сжимаю бедра, чтобы осложнить ему задачу. Бесполезно.
Оставив трусики болтаться в районе коленей, мужчина проводит пальцами по влажным складочкам, дразня круговыми движениями. Гладит медленно еле касаясь, задевает клитор. Возбуждаюсь еще сильнее и прикусываю губу, чтобы не застонать в голос.
– Вы в город въехали? – как сквозь вату доносится голос Алены.
– Да, – выдыхаю то ли в ответ сестре, то ли поощряя Влада.
Искуситель воспринимает мое «да» как призыв к действию, движения пальцев, терзающих клитор, замедляются, и Влад проталкивает их внутрь, медленно вытаскивает и снова внутрь. Прогибаюсь в спине, зажимая рот ладонью, и тихо всхлипываю от наслаждения.
