Текст книги "Круги по воде (СИ)"

Автор книги: Таня Финн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Прочитал, кривя губы и морща лоб, с трудом разбирая крохотные буковки. Поднял брови, опуская руку с листком на колено, шевеля губами, в недоумении неслышно повторяя последние слова послания.

Опять поднял листок к глазам, перечитывая снова и снова. Потом перевёл взгляд на застывшего в ожидании верного слугу. Молча оглядел его покрытое рябинами оспин лицо, широкое и угрюмое. Подумал, что тот некрасив, но пользуется определённым успехом у женщин. Насколько он знал, девицы нетяжёлых нравов всегда были от него без ума.

– Позовите сюда господина барона, Вульф, – наконец сказал герцог, аккуратно складывая письмо.

И, задумчиво смотря ему вслед, невольно отметил, что этот немолодой человек движется легко и изящно для его возраста. Он давно знал это, но никогда не замечал, как сейчас. Перевёл невольный взгляд на письмо, зажатое в руке, и нахмурился.

«Берегитесь, рядом с вами есть человек, готовый изменить вам».

– Мне нужно будет ненадолго уехать отсюда. – Герцог опустил глаза, разгладив полы камзола. Провёл пальцем по тонкой полоске опушки из куницы.

Барон Эверт смотрел на него в ожидании. Подобное выражение у Анри он видел уже несколько раз. Смущение на довольной жизнью физиономии герцога было редкостью, и обычно предшествовало отлучкам на пару дней. Всё, что он смог выяснить – герцог ездил к женщине.

– К сожалению, я не смогу взять с собой моего Вульфа.

– Прикажете поехать с вами?

– Вы что, забыли, о чём только что говорили? – сварливо спросил герцог. – Кто тогда повезёт золото?

– Да, правда.

– Если бы мой брат не прислал гонца с требованием немедленно выделить сопровождение для обоза, я бы вас не отпустил. Но вы же знаете, Филипп бывает просто невыносим. Ему непременно нужно, чтобы оплату войска союзников произвели как можно быстрее, а заботу о сохранности такой кругленькой суммы – очень кругленькой, скажу я вам! – поручил мне. Впрочем, он всегда так поступает.

– Вот именно. – Барон улыбнулся.

Анри хмыкнул. В палатке, кроме них, никого не было. Герцог отослал лакеев, и приказал не приближаться ближе чем на длину копья. Он повертел головой, отыскивая перчатки. Наконец подхватил со столика заботливо приготовленную пару, лежащую среди нескольких пар на выбор. С натугой принялся натягивать, дёргая тонкую кожу. Усмехнулся уже открыто.

– Я давно знаю своего дорогого брата. Он удивительно предсказуем. – И добавил уже серьёзно:

– Вы уверены, что всё предусмотрели? Может быть, обсудим это ещё раз?

– Мы уже обсуждали это не однажды, Ваше высочество, – устало ответил барон, – стоит ли тратить на это время?

– Интересно, на что вы в последнее время тратите столько времени, милейший? – язвительно поинтересовался Анри. – Я кое-что слышал о вашей новой…

– Прошу вас, Ваше высочество, не сейчас.

– Хорошо. Мы ещё поговорим об этом. А сейчас вот что: вы поедете с Вульфом, как мы решили. Но своих людей вы оставите здесь.

– Поехать одному? Без слуги, без охраны?

– Охраны у вас там будет предостаточно, – со скрытым злорадством ответил Анри, – зато у меня будет хоть какая-то гарантия того, что у вас не возникнет соблазна прибрать к рукам такой лакомый кусочек.

– Вы мне не верите, Ваше высочество? – спросил барон, делая обиженное лицо. – Разве я давал вам повод?

– Нет, не давали, – Анри наконец натянул перчатки, и направился к выходу из палатки. – И не дадите, пока я не позволю вам этого.

Герцог огляделся, кивком подозвал Вульфа, дожидавшегося его появления у палаток.

– Когда вы уедете, я прошу вас, мой дорогой, присмотрите за господином бароном. Он человек неосторожный, и чересчур ретивый. Словом, держитесь к нему поближе.

– А если господин барон всё-таки увлечётся? – спросил Вульф, кладя руки на пояс, увешанный оружием, и понимающе щурясь.

– Вы меня не так поняли, дорогой мой, – укоризненно сказал Анри, качая головой, – просто придержите его, большего не требуется. Не мне вас учить, как это делать. Со своими людьми я разбираюсь лично.

Когда верхушки деревьев скрыли от глаз зубцы крепостных стен, и в просветах густых крон стало видно только синее небо, группа верховых, двигавшаяся плотной кучкой, распалась, вытягиваясь в неровную цепочку. Один, на рослой гнедой лошади, оглянулся назад, плотнее запахивая тёмный плащ из грубой ткани. Такими плащами пользовались здесь охотники и торговцы средней руки.

– Давно я не видал крепости снаружи.

Всадник рядом с ним ответил негромко, проследив за его взглядом:

– Иногда смотреть изнутри безопаснее.

– До поры до времени, – ответил тот, отворачиваясь и толкая коня пятками. – Здесь и воздух совсем другой. Я уже совсем было собрался прокиснуть, как старый кувшин со слабеньким винцом.

В зарослях, густым ковром покрывающих обочину тропы, достаточной только для того, чтобы двое лошадей в сбруе прошли рядом, пересвистывались потревоженные мелкие птицы. Покачивались отводимые лошадиными боками гибкие ветки, покрытые зреющими ягодами. Всадник, двигавшийся впереди цепочки, сделал знак рукой и свернул с тропы, проведя коня меж кустов шиповника. Остальные последовали за ним. Вскоре тропа опустела, а группа углубилась в лес.

Какое-то время они двигались по земле, покрытой густым слоем опавших сосновых игл и стелющейся травой, сплетённой в единый пёстро-зелёный ковёр. Кони ступали бесшумно по толстой лесной подстилке, лишь потрескивали под копытами случайные сухие ветки. Потом подстилка стала тоньше, копыта глухо застучали по твёрдой почве. Деревья стали ниже, протягивая к головам всадников узловатые ветки, покрытые пучками длинных иголок. Сквозь землю стали прорываться угловатые хребты камней. Они выбрались на каменистую тропу, прихотливо изгибавшуюся среди угловатых валунов и убегающую куда-то вверх по склону.

– Что вы сказали своей жене, когда уезжали? – спросил всадник на гнедой лошади, оглядываясь на своего спутника, продолжавшего держаться рядом.

Тот пожал плечами:

– Ничего особенного. Сказал, что уезжаю по делам. Вернусь через пару дней. А вы что сказали?

Всадник покашлял, пряча за край капюшона покрасневшее в смущении лицо:

– Я сказал, что мне нужно посетить ваше имение на севере. Обещал скоро вернуться.

– Лучше бы вы пообещали, что вернётесь не скоро.

– Почему это?

– Тогда вас не обвинят в том, что вы задержались.

Тот вздохнул:

– Алина так расстраивается, когда не знает, где я. Она собирается испечь мне какой-то особенный пирог по семейному рецепту.

Граф хмыкнул:

– По семейному? Ого!

– Ну да, любимый пирог её матушки, – смущённо возразил Леонел. – Ничего особенного.

– Пирог – это прекрасно, – весело сказал Ноэль, – главное, чтобы больше ничего другого не случилось.

И он тихонько пропел слова фривольной песенки:

– Берегись, покидая надолго свою красотку!

Леонел зафыркал, дёргая полу плаща.

– Я прекрасно помню эту песенку! – и спросил ядовито: – А вам разве не приходили в голову те же строчки?

– Я в этом смысле спокоен, дорогой друг, – успокоительно ответил граф, – моя жена на днях должна родить. Надеюсь, это будет мальчик.

– Вы уже решили, кто будет крёстным отцом?

– Я уже думал об этом. Не знаю только, согласится ли человек, о котором я подумал.

– Думаете, он согласится? – слегка осипшим голосом спросил тот.

– Если это случится, мне больше нечего будет желать, – склоняя голову в сторону собеседника, тихо ответил граф.

Глава 20

Граф Скал’ле почтительно подождал, пока господин кивнёт головой в его сторону. Это означало позволение удалиться. Великий герцог не любил лишних слов, и терпеть не мог, когда его не понимали с полуслова.

В комнатке маленького деревенского домика, где была устроена временная резиденция, обедали ещё несколько особо приближённых военачальников. Обстановка была самая простая. Великий герцог, воспитанный на рассказах о воинских подвигах предков, взялся воевать с энтузиазмом новичка. И суровая походная жизнь, которую устроил им господин, для некоторых придворных оказалась неприятным сюрпризом.

Скал’ле неторопливо вышел на крылечко домика, по дороге к порогу придавая своему лицу непроницаемое выражение, приличествующее человеку, пользующемуся особым расположением господина, и знающего обо всём больше других. В присутствии Великого герцога он всегда был воплощением спокойного внимания и сообразной почтительности.

Сойдя с крылечка, он неторопливо направился по единственной улице в сторону крайнего домика. Там после обеда собирались устроить игру в кости. Граф Скал’ле, зная неприязнь своего господина к плебейской, по его мнению, игре, заявлял во всеуслышание, что предпочитает шахматы всем остальным забавам за столом. Но, когда он становился за спинами у игроков с деланно безразличным видом скучающего бездельника, внимательный наблюдатель мог различить азартный блеск в чёрных прищуренных глазах графа, и его сжимающиеся в волнении руки в дорогих перчатках, посверкивающих россыпью драгоценных камней.

Не дойдя до конца улицы, он приостановился у коновязи, наблюдая за слугой, чистящим лоснящуюся шкуру белого в крапинках жеребца. Поймал себя на том, что выискивает повод придраться к уверенным движениям опытного конюха, и легонько улыбнулся своим мыслям.

Осторожное сопение и топтание в сторонке заставили его обернуться. Хмуря брови, он оглядел своего лакея, единственного, кого Великий герцог позволил взять с собой. Получив позволение приблизиться, слуга с поклоном подал перчатки и платок. Это был знак, что получены новости. Принимая платок, граф ощутил в тонкой, аккуратно сложенной ткани небольшой продолговатый предмет – тщательно скрученное письмо.

Окинув улочку скучающими глазами, он мановением руки приказал лакею следовать за собой, и направился дальше.

Игра уже шла. На приход графа не обратили особенного внимания, лишь некоторые обернулись, и снова устремили взоры на стол, по которому катились кости. Постояв немного у стола за спинами игроков, граф отошёл к стене и устроился на скамье, отдуваясь и отирая платком вспотевшее лицо. Да так и остался сидеть с платочком, зажатым в ладони. Расслабив щёки в снисходительной улыбке и наблюдая за игроками, он поводил пальцами по краешкам тонкой ткани, расправляя и снова складывая изящный платочек, рассеянно разглядывая пятна пота и пыли, оставшиеся на полотне. Если бы кто-то внимательнее посмотрел на него в это время, то заметил бы, как взгляд графа на мгновение стал напряжённым, а глаза сузились, превратившись в чёрные щёлки.

Великий герцог нетерпеливо выслушал доклад маршала. Одобрительно кивнул, разглаживая закрученные на концах усы и одаривая старого воина скупой улыбкой.

– Вот видите, как всё просто! – он прошёлся по крохотной комнатушке, делая крутые повороты, немного не доходя до стен, завешанных дешёвыми картинками и простенькими занавесками.

Маршал пожал плечами.

– Вы довольны, мой господин?

– Да, маршал. Теперь мы можем воевать.

Граф Скал’ле, входя в комнатку, столкнулся с выходящим навстречу маршалом. Вежливо посторонился, пропуская хмурящего в раздумье лоб старого воина, как всегда сделавшего вид, что не заметил фаворита.

Великий герцог оказался в прекрасном настроении. Граф почтительно подождал, пока на него не обратят внимание, и приступил к делу.

– Мой господин, я получил сведения из верных источников, что недалеко отсюда тайно скапливаются силы противника. Не желая подвергать себя опасности, и боясь открытого сражения с нашими превосходными воинами, – граф вздохнул, разводя руками и негодующе качая головой, – они собирают отряд головорезов, собираясь напасть на нас исподтишка.

Реакция оказалась такой, какой он ожидал. Господин воспылал праведным гневом. Потом всё же поинтересовался, верны ли сведения.

– Вы знаете, мой господин, что, стремясь как принести как можно больше пользы своему государю, – граф отвесил почтительный поклон, – я все свои силы прикладываю к расширению сети осведомителей. Я уверен, что сведения, полученные мною, верны. Я получил их от проверенных источников.

Великий герцог выразил желание отправить на разгром вероломного врага значительные силы под личным руководством.

Но фаворит умолил его поберечь себя.

– Мой господин, стоит ли вам обращать внимание на такого низкого противника? Я уверен, достаточно будет отправить отряд опытных воинов, под руководством бывалого человека, такого, как ваш дядя, и, я уверен, враги рассеются, как дым.

– Хорошо, граф. Я велю выслать отряд.

Граф не стал медлить. У него давно были наведены мосты с нужными людьми в войске.

Выйдя от своего господина, он тут же отправился к домику, где собирались командиры. Выискал взглядом крепкого сложения человека, смешивающего в стаканчике кости. На лице его, красном от азарта игры, раздувались пышные усы. Забываясь, тот топорщил их, проводя ладонью и не отрывая глаз от стола. На шишковатом носу блестели капельки пота.

Фаворит окликнул его раз, другой, и, наконец, отозвав от стола, вышел с ним под руку на улицу.

– Дорогой друг, вы помните то дело, которое мы с вами сделали не так давно? Сейчас от нас требуется совершить нечто подобное. Соберите своих людей. Наш господин велел собрать отряд. Вы будете этим отрядом.

Плотный, сурового вида кавалерист высморкался на дорогу, неторопливо отёр лицо, перетянутое под подбородком ремнём шлема, и оглянулся на своего спутника. Барон Эверт улыбнулся, протягивая фляжку. Тот молча покачал головой, отказываясь. Барон посмотрел на непроницаемое лицо Вульфа и вздохнул, возвращая флягу на место. Они двигались во главе небольшого отряда кавалерии, принадлежащего к личной охране герцога. Часть охраны забрал сам герцог, отправляясь по своим делам.

– Дорогой мой, мы едем уже давно, а не сказали друг другу и пары слов. Я начинаю беспокоиться, что разучусь разговаривать.

Вульф повернул к барону широкое, спокойное лицо. Посмотрел на него без улыбки, кривя губы в брезгливой иронии.

– Вы не разучитесь, ваша милость. – И отвернулся.

– Ну, тогда я усну от скуки и свалюсь на дорогу. Вы будете виноваты, что не уберегли меня от этого.

Тот возмущённо обернулся, меряя спутника взглядом.

– Хотя в обмундировании это будет трудно сделать, – продолжил барон, постукивая пальцем по кирасе. – Я чувствую себя, как рыба на сковороде.

– Так велел наш господин, – проворчал Вульф, вздёргивая подбородок. Он двигался в полном вооружении, словно в нём родился.

– Тогда давайте хотя бы поговорим о нашем деле. Я так часто повторял указания нашего дорогого господина, что должен был запомнить их назубок. А вы, наверное, запомнили всё с одного раза. У вас отличная память, дорогой друг.

Его спутник тяжело вздохнул. Болтовня начинала действовать ему на нервы.

– Вот, скажем, что мы сделаем, когда выедем на дорогу? Кстати, о которой дороге шла речь?

– Здесь одна дорога, – проворчал Вульф.

– Надеюсь, вы не забыли опознавательные знаки? Наши чудные повязки, которые мы приготовили накануне? Куда же я положил свою? – и барон принялся озабоченно рыться в седельной сумке.

Вульф протянул ему повязку.

– Возьмите и успокойтесь.

– О, благодарю вас, дорогой мой! Как это мило с вашей стороны!

– У меня есть ещё.

– Прекрасно, – весело сказал барон, пристраивая тряпицу за отворот сапога, и улыбаясь хмурому спутнику, – теперь мы во всеоружии.

Тот опять тяжело вздохнул. Отъехать подальше от навязанного его попечению болтливого товарища не позволяли указания господина, которые он привык исполнять неукоснительно. А отстать хотя бы на полкорпуса от надоевшего хуже горькой редьки барона не получалось – тот каждый раз незаметно оказывался рядом с ним.

– Ну, что же, – продолжил барон, не замечая скучного вида товарища, – теперь недурно бы освежить в памяти наши действия. Итак, мы выезжаем на дорогу, как вы любезно заметили, – он кивнул в сторону покривившегося Вульфа, – она тут одна. Затем поджидаем, пока не покажутся люди гильдии, везущие наш драгоценный груз...

Сопение Вульфа заглушило последние слова барона. Он оглянулся по сторонам, и недовольно проворчал:

– Можно говорить потише, драгоценный друг?

Тот моргнул, оглядываясь по сторонам. Немного понизив голос, продолжил жизнерадостно:

– Вы правы, мой друг, вы правы! Итак, мы дождались нашего... наших друзей из гильдии. Мы выезжаем к ним навстречу, предъявляем наши чудесные повязочки, по которым они нас узнают...

Его спутник фыркнул.

– И присоединяемся к ним, сопровождая... сопровождая их до условленного места. Где нас встречает высланный нам навстречу патруль. После чего любезно прощаемся с гостями и отпускаем их восвояси. Не так ли?

Вульф опять фыркнул, вертя головой в шлеме и проводя пальцем под тесным ремнём крепления.

– Ну, вы и шутник, ваша милость.

Ноэль приподнялся на стременах, вглядываясь вперёд. Цепочка всадников остановилась. Проводник отвёл в сторону руку, растопырив пальцы и делая отмашку ладонью.

– Что там? – с беспокойством спросил Леонел.

Ноэль опустился в седло. Сказал озабоченно:

– Проводник говорит, что впереди два десятка кавалеристов.

– Вы уверены?

– Я знаю эти жесты с детства. Не зря я вырос в этих горах.

Торопливо подскакавший к ним средних лет человек, чьи слегка поседевшие, подстриженные на особый лад усы выдавали бывалого кавалериста, сидевший на крепком вороном коньке как влитой, почтительно наклонился к своему предводителю:

– Это не военные. Но хорошо вооружённые, и все крепкие мужчины. Сейчас будут здесь.

– Хорошо, Эд.

Граф, не говоря больше не слова, сделал знак своим людям. Всадники перестроились. Едва слышно защёлкали взводимые затворы.

Вскоре в просветах между деревьев показались двигавшиеся навстречу по узкой извилистой дороге всадники. Завидев отряд, они придержали коней и остановились. Вперёд выехал человек, из-под его тёмного плаща виднелась кожаная куртка, перетянутая ремнями портупеи, к портупее пристёгнут внушительного вида палаш. Оглядел ближайших всадников и сказал хриплым, грубым голосом:

– Где ваши повязки?

Граф, подавши свою лошадь немного вперёд сквозь расступившееся сопровождение, ответил:

– Я не нуждаюсь в опознавательных знаках, чтобы ездить по своей земле, любезный. Представьтесь, или мы выясним вашу личность сами.

Человек выпрямился в седле, впившись взглядом в заговорившего с ним. Лошадь его беспокойно переступила ногами. Не отвечая, оглянулся назад. Обернулся, и ответил совсем охрипшим голосом:

– Мы ждём здесь наших друзей, они должны доставить нам товар. Если это не вы, то разъедемся подобру-поздорову.

И он толкнул лошадиные бока, подаваясь с тропы в сторону. Его товарищи позади тронули лошадей, поворачиваясь и как бы невзначай кладя руки на рукоятки пистолетов и висящих у пояса сабель.

– Стоять! – резко скомандовал Ноэль, поднимая руку. Сказал тихо, коротко Леонелу: – Их не так много. Держитесь рядом.

Хриплый развернулся, распахивая плащ. Тускло блеснули дула пистолетов. Раздавшийся выстрел эхом прокатился по тропе, поднимая с ветвей деревьев вспугнутых птиц. Пуля отщепила кусок коры с древесного ствола над головой Леонела. Граф выкрикнул команду, выхватывая из ножен шпагу и очертив в воздухе свистящий полукруг. На голову его спутника посыпались разрубленные сосновые иглы.

Так и не назвавшие себя всадники, надеясь пробиться к лесу, напали на некстати подвернувшийся им посреди глухой тропы отряд. Загремели выстрелы, окончательно распугав окрестных птиц и повторяясь многократно на узкой тропе, зажатой меж поросших хвойным лесом склонов.

Но равные по числу оказались лучше вооружены, и гораздо лучше обучены. Не обращая внимания на выпущенные в беспорядке пули, они мгновенно перестроились, целясь по команде. Бросившись с места в атаку, прижимая к стороне дороги, с одного краю ограниченной вздымающимся склоном холма, всадников на разномастных конях, и выстрелив залпом, они заставили противника рассеяться. Те в панике разделились, заметавшись вдоль тропы. Многие повалились с седел на землю. У всадника, которому выстрелом разнесло пол-лица, застряла нога в стремени, и он волочился по земле за испуганно помчавшимся вслед за другими конём.

Разрядив оружие, маленький отряд графа издал воинственный клич, и в ход пошли сабли. Зазвенели клинки, высекая искры и лязгая о кирасы, надетые под плащи. Противник, защищённый гораздо легче, заметался. В панике они поодиночке пытались убраться подальше, но их теснили обратно к тропе.

Маленькая группа оказавшихся в окружении незнакомцев, сбившись теснее, бросилась на прорыв. Внезапно развернувшись, и, вонзив шпоры в лошадиные бока, несколько всадников вылетели прямо на графа и державшегося рядом с ним Леонела. Двое охранников лишь слегка задержали их внезапный бросок. Леонел услышал страшный скрип железа по железу, визг раненого коня, и прямо перед собой увидел оскаленные зубы бородатого человека, целившего в него из пистолета.

Гнедой конь взвился на дыбы, сделав скачок в сторону и заваливаясь набок. Леонел успел вытащить ноги из стремян, соскальзывая на землю. Упал в подстилку из хвои, тяжело кувыркнувшись по затрещавшим сухим веткам и тычась лицом в муравейник. Вскочил, мотая головой, яростно стряхивая сухие иглы вперемешку с муравьями. И увидел, как Ноэль, прижимая ладонь к лицу, из-под которой широкой полосой течёт кровь, поднимает руку, целясь в удаляющиеся спины несущихся во весь дух всадников. Облачко дыма вырвалось, окутав руку графа, и крайний всадник дёрнулся в седле, взмахивая руками и заваливаясь набок.

Глава 21

– Наденьте повязку, – коротко сказал Вульф, подвигавшись в седле и поводя широкими плечами.

Барон молча вытащил повязку из-за отворота. Принялся тщательно завязывать, оглядывая напрягшегося Вульфа. Тот не отводил глаз от дороги.

Они двигались в середине отряда, возросшего благодаря встреченным у развилки дороги людям гильдии, сопровождавшим груз, навьюченный на нескольких крепких мулов. Двое должностных лиц, везших груз, да и немногочисленные охранники гильдии, обрадовались встрече. Они пугливо озирались при каждом птичьем крике, и вглядывались в лес. Глухая местность, в которой они оказались, действовала угнетающе на непривычных людей, к тому же запуганных слухами о кишевших здесь разбойниках и ведущихся неподалёку военных действиях.

– Вот они. – Вульф поправил повязку и тихонько огладил ремень портупеи. Коротко, прерывисто свистнул, подавая знак своим людям. Несколько кавалеристов из охраны герцога выехали по команде вперёд. Другие, немного отстав, придержали лошадей, и оказались позади нагруженных мулов и едущих рядом с мулами людей гильдии.

Плотная тёмная масса впереди оказалась двигавшимся колонной по двое отрядом кавалеристов в полном походном вооружении. Подобранные в масть кони неторопливо ступали по каменистой дороге, верховые уверенно сидели в сёдлах, поблёскивая притороченными сбоку ручными кулевринами.

– Это люди великого герцога, – тихо, напряжённо сказал барон, подбирая поводья. Он сжал рот в одну линию, вглядываясь вперёд.

– Ну и что? – так же тихо ответил Вульф. – Так они и должны выглядеть.

Завидев на пути кавалеристов герцога, отряд сменил строй. Колонна начала перестраиваться, выпуская вперёд ещё конных, выстраиваясь в шеренгу.

– Где же их повязки? – глухо спросил барон, заставляя свою лошадь делать шаги назад и оглядывая краем глаза рукояти пистолетов.

Шеренга впереди уплотнилась, как для атаки.

– Проклятье! – барон подал лошадь назад, – они атакуют!

– Нас не тронут, – спокойно сказал Вульф, поправляя повязку.

Раздался топот срывающихся с места коней. Одновременно грянул нестройный залп, и пуля, звякнув о шлем Вульфа, с визгом ушла в сторону. Мгновенно развернув коня, тот бросился под прикрытие деревьев. Остановившись за корявым, покрытым лохмотьями старой коры стволом, он выкрикнул команду своим людям, сбившимся плотнее, и принявшимся отступать к краю дороги. Обернулся к барону, скаля зубы в злобной усмешке.

– Вы правы, ваша милость! Это не те люди!

– Я же говорил, что у них нет повязок, – прорычал барон, проверяя пистолеты. Спешившись, он вытянул из седла ручную кулеврину, и, аккуратно пристроив длинное, перетянутое металлическими кольцами дуло в развилку дерева, тщательно прицелился. Вульф последовал его примеру.

– Снимите вон того, с пером на шлеме, – спокойно сказал барон. – Это командир. Я беру младшего офицера.

Два выстрела прозвучали почти одновременно, и были заглушены лязгом и дикими выкриками дерущихся посреди дороги кавалеристов. Командир, плотного сложения человек в богатых доспехах и с пышным украшением на шлеме, открывший было рот для команды, молча повалился с седла. Молодой офицер, с тоненьким пёрышком на шлеме, схватился за лицо и завалился назад.

Охранники герцога, отступая к склону холма, и не давая себя окружить, яростно отбивались от наседавших на них кавалеристов. Пока только хорошая защита, и слаженные действия не давали превосходящему по численности противнику сразу уничтожить маленький отряд.

– Нас скоро сомнут, – сухо сказал барон, перезаряжая оружие. – Надо давать сигнал к отступлению. Хоть кто-то спасётся.

– У меня приказ! – каркнул Вульф. – Мы не можем бросить груз!

– Тогда мы все умрём. – Барон опять поводил дулом в развилке, прицеливаясь. Нажал курок, и ещё один кавалерист, согнувшись, кувыркнулся с седла. Лошадь, которой отпустили поводья, рванулась, волоча за собой хозяина, и нарушила строй атакующих.

Выстрел Вульфа, попав в другую лошадь, произвёл не меньшее смятение. Раненое животное с отчаянным ржанием принялось метаться по узкой площадке, мешая своим.

Атакующие наконец сообразили, что по ним стреляют сзади. Оставшийся в отряде офицер обернулся, вглядываясь в просветы деревьев вдоль дороги. Крикнул, указывая рукой направление, отдавая команду, неслышную в лесу за общим шумом.

– Ну что же, друг мой, – холодно сказал барон, опуская кулеврину, которую не успел зарядить. – Если у вас нет запасного отряда в рукаве, молитесь, потому что нас заметили.

Леонел оглянулся на Эда, тянущего за повод захваченную у противника лошадь. Поперёк седла рыжей лошади лежал тщательно привязанный ремнём их убитый товарищ. Из под сбившегося набок шлема торчали чёрные с проседью волосы. Кровь давно уже не текла. На другой лошади сидел, покачиваясь и цепляясь за гриву, раненый. Ещё один, с повязкой, придерживающей руку, правил конём одними коленями, другой рукой придерживая качающегося товарища.

– Неплохой расклад, – сказал Ноэль, проследив за взглядом Леонела, – если учесть, скольких мы положили.

Говорил он невнятно, болезненно морщась. Половина его лица была скрыта под плотной повязкой. Кровь, лившуюся из глубокого пореза, долго не могли остановить. И теперь он боялся шевельнуть головой, лишь кося глазами, обведёнными тёмными полукружьями.

Они пробирались через лес, по приметам, знакомым лишь тем, кто знал эти места очень давно. Путь решили сократить, минуя дорогу.

Лес опять стал гуще, появился густой ковёр стелющейся травы. На редких полянках пробивались к солнечному свету тоненькие зелёные верхушки маленьких сосёнок. Один раз в просветах деревьев показалась дорога, затем вильнула вбок и скрылась за ветвями.

Невидимое за зелёными верхушками солнце пригревало лесной ковёр, расстилавшийся на обширном пространстве, похожий с высоты птичьего полёта на смятое в беспорядке зелёно-пёстрое одеяло.

Мерно покачивающийся в седле Леонел глубоко задумался, глядя в широкую, прикрытую тёмным плащом спину коренастого всадника на сером коньке. Рассеянно подняв глаза, он заметил движение впереди их неторопливо двигающейся цепочки, и встрепенулся, расправляя плечи.

– Ваше сиятельство, – негромко сказал приблизившийся черноусый всадник, обращаясь к Ноэлю и кося глазом на Леонела, – впереди опять дорога, и там дерутся.

Ноэль с присвистом вдохнул воздух, оглядываясь по сторонам, осторожно поводя головой.

Леонел опередил его. Коротко взглянув на графа, он спросил:

– Жан. Ведь вы Жан? – и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил:

– Вы можете подвести нас поближе, но так, чтобы это не заметили?

Черноусый опять кивнул, поворачивая коня, и трогая его лёгким толчком коленями вперёд.

– Это может быть опасно, – выговорил Ноэль углом рта.

– Возможно. Но если наши лесные друзья вымещают злобу на невинном торговом обозе, я себе этого не прощу.

Граф глубоко вздохнул.

В просветах между древесными стволами показалась серая лента дороги. Поднявшаяся пыль вихрилась клубами среди мечущихся чёрными тенями всадников, и лошадей без седоков.

– Это кавалерийская часть войска соседей, – доложил вернувшийся с обочины Жан, оставивший коня, и ужом проскользнувший меж придорожных кустов почти под копыта коней сражающихся.

Местные жители иначе как соседями своих извечных противников не называли.

– Я хочу это видеть, – с этими словами Леонел тронул коня, понукая его шагом к кустам у дороги.

Ноэль, кривя лицо, как от зубной боли, последовал за ним. Почти у самых гибких тёмно-зелёных веток, покрытых осевшей седой пылью, они остановили коней, и Леонел осторожно вытянул шею, заглядывая в просвет между зубчатыми листьями.

– Это люди герцога Анри, – прошептал изумлённый Ноэль, хватаясь за седло и втягивая воздух сквозь зубы. – Его личная охрана.

Леонел побледнел. Сжав челюсти, он огляделся по сторонам и посмотрел на своего спутника:

– Скажите, граф, если мы придём на помощь людям герцога, у нас будет перевес в силе?

– Да, – коротко ответил Ноэль. – Но мы этого не сделаем. Я не собираюсь рисковать жизнями своих людей ради этого ублюдка.

– У меня гораздо больше причин не любить Анри, – глухо ответил Леонел. – И всё-таки я считаю возможным вступить в схватку. В конце концов, это наши соотечественники.

– Не говорите мне этого, прошу вас, – сказал граф, страдальчески сводя брови, – не надо нам в это вмешиваться.

Леонел схватил его за рукав, вглядываясь в мечущиеся на дороге силуэты. Сказал напряжённым голосом:

– Теперь я уверен, что сам Анри здесь. Вы узнаёте этих людей?

– Это его телохранитель, – сквозь зубы выговорил Ноэль. – А с ним…

– Да.

– Им приходится туго, – сухо отметил граф. – Думаю, ещё немного, и мы избавимся разом от целой компании друзей.

Леонел плотно утвердился в седле, подбирая поводья.

– Граф, я приказываю вам дать сигнал к атаке. – Он в упор посмотрел тому в глаза. – Мы сами с ними разберёмся. Великому герцогу я их не оставлю.

Вульф, резко выдохнув, одним тычком отправил на дорогу зарвавшегося кавалериста, пытавшегося свалить его с седла остриём пики и сунувшегося слишком близко. Его такой невзрачный с виду конь, которого всегда с лёгким презрением оглядывали несведущие люди, легко перебрал ногами, отворачивая вбок, закрывая хозяина от очередного противника, и одним скачком уходя в сторону.

Барон откинулся на круп своего гнедого, увёртываясь от сверкнувшего смертельным блеском лезвия кавалерийской сабли, очертившего над головой свистящий полукруг, и, вывернув кисть, из–за спины коротким размахом чиркнул врагу остриём шпаги по открывшемуся горлу. Толчком брызнувшая кровь тёмной струёй ударила ему в помятую кирасу, с которой свисали обрывки плаща.