Текст книги "Круги по воде (СИ)"
Автор книги: Таня Финн
Жанр:
Исторические приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Человек, открыв дверь, оглядел голубятню, и, осторожно двигаясь, прошёл в самый её дальний угол. Там стояли старые, вышедшие из употребления клетки. Отодвинув несколько, забрался в образовавшийся проём, и открыл ветхую дверцу. За ней оказалось ещё одно помещение чердака – старая, заброшенная часть голубятни. Там у стены была ещё одна клетка, плетённая из лозы. И в ней тоже были голуби. Он аккуратно взял одного, погладил по головке и стройной шейке. Повозился с лапками. Потом прикрыл клетку, и, держа голубя в руке, подошёл к маленькому окошку. Высунул руку и разжал пальцы, подбросив птицу в воздух.
Глава 8
– Мы не можем допустить, чтобы нам перекрыли выход к южным портам, – посол с севера мягко прохаживался по узорчатому ковру, покрытому непривычными, слишком вычурными, на его взгляд, рисунками.
Остановился, заложив руки за спину, наклонил голову, сурово уставившись в одну точку яркого узора.
Его товарищ, потеребив рыжую бороду, скосил серые, окружённые ранними морщинами, глаза в сторону двери:
– Этот новый король не дурак. Он это прекрасно понимает.
– Это понятно даже морскому ежу. – Посол взглянул на своего старого друга. Тот усмехнулся в бороду. – И также всем понятно, что мы вполне можем обойтись и без них. Если понадобится.
Тот опять покосился в сторону двери. Перевёл взгляд на гобелены со сценами охоты, закрывающими стены.
– Наш гостеприимный хозяин так огорчён преждевременной кончиной своего государя, что, чтобы забыться, повышает пошлины нашим купцам. Где это видано, чтобы налог на жир морских зверей вырос больше половины от прежнего?
– Должно быть, они слишком долго торговали. И совсем разучились воевать. В отличие от нас.
– Иногда торговля выгоднее войны.
– А иногда нет. Никогда не стоит забывать об этом. – И посол снова принялся ходить по ковру.
– И это перо никуда не годится! – Хозяин раздражённо отбросил сломанный остов только что старательно очиненного секретарём пёрышка, и отёр потную лысину. Секретарь покосился на подставку чернёного серебра, совсем недавно полную приготовленными им хозяину перьями для письма, а теперь почти пустую.
– Я который раз спрашиваю, когда в этом доме будет порядок? – в воздух вопросил господин Ирвин, преуспевающий купец, лучший в своём деле, как любил он говорить, и что, по его словам, признавали даже недоброжелатели. Не дождавшись ответа, вздохнул, взявшись за письмо. Источник его раздражения лежал, глубоко запрятанный среди важных бумаг, которые он не мог доверить даже секретарю. Он и сейчас видел перед собой тонкие листы хорошей бумаги, исписанные ровным, изящным почерком. Письмо от старого друга. Выгодная сделка манила, помахивая пушистым золотым хвостом. И ещё тень виселицы маячила перед глазами господина купца, но он усердно отгонял её прочь. «Нет дел без риска» – повторил он себе опять, и опять глубоко вздохнул, в очередной раз сломав перо.
Залив, покрытый лёгкой дымкой, был полон. У причалов, поросших на сваях склизкой зеленью, обнажавшейся в часы отлива, стояли корабли. Они были непривычны для мальчишек, выбравшихся, несмотря на запреты взрослых, поглазеть на пришельцев. Но их родители хорошо знали эти темнеющие на фоне неба силуэты. И не ждали от них радости. Слова «перемирие», «послы» и «договор» мало что значили для жителей прибрежного городка. Слишком часто они видели, чем оборачиваются такие визиты.
Сейчас на причалах было пустынно. Местные жители, обычно собиравшиеся здесь, не решались лишний раз показываться на глаза. Лишь самые бойкие, решившие заработать на пришельцах, расхаживали туда-сюда по широким доскам настила, предлагая разнообразный товар.
Гонец, стоя перед местным бургомистром, выслушивал последние наставления. При этом он оглядывал свои давно отслужившие срок сапоги, думая с тоской, что вот, кожа уже почти протёрлась, а сапожник не только хорошо работает, но и хорошо берёт. И что уедет надолго, а молодая жена опять будет недовольна. И, представив молодую, глубоко вздохнул.
– И скажешь на словах… – бургомистр задумался, потирая лоб, – скажешь, что у них оружие не такое, как в прошлый раз. Ну, с того раза, когда спалили дом старого Поля. А получше будет.
Гонец кивнул.
Во дворе он огладил гнедую лошадку, оглядел сильные, стройные ноги. На лошадей здешние власти денег не жалели. Устроился в седле, проверил тщательно прилаженную сумку. Толкнул тёмные бока пятками.
– Ну, пошла, родная.
– И требуется названная нами сумма незамедлительно, с указанными процентами. – Король задумчиво почесал затылок, глядя в потолок. На потолке цвели лепные цветы и резвились младенцы. Молодой дворянин, недавно взятый в секретари, старательно записывал. – Дай, подпишу.
– А проценты каковы? – Почтительно спросил секретарь, выводя последнюю букву.
– Разве я не сказал? – раздражённо повернулся король. – Ссуда беспроцентная.
Молодой человек тихонько вздохнул.
– Что такое?
– Прошу всемилостивейше простить, Ваше величество, – пролепетал тот. – Но ссуды без процентов… Эти купцы их так просто не дают.
– Мне дадут, – гордо сказал Филипп, просверлив его взглядом. – Это на благо отечества.
Секретарь густо покраснел, уткнувшись взглядом в стол.
Филипп взял перо, подержал над листом, целясь взглядом, и одним отрепетированным движением вывел замысловатую подпись. Откинул голову, любуясь получившимся вензелем.
– Следующее письмо.
– И сколько нам обещали? – Анри лениво разгладил новенькие манжеты, любуясь вышивкой коротенького, по моде, жилета.
Король вздохнул. Раздражённо махнул рукой, сверкнув синим камнем на пальце:
– Я и не думал, что война такое дорогое дело.
Брат фыркнул.
– И ничего смешного. Ты знаешь, какая сумма выходит в день на кавалериста? Это уму непостижимо, сколько получается за десяток!
– Это удивительно, братец, браво! – Анри похлопал в ладоши. – Ты стал разбираться в таких вещах, о которых я даже не задумывался.
Филипп подозрительно посмотрел на брата.
– Ты хочешь сказать, что мне не стоит во всё это вникать?
– Ну почему же. Если есть желание, вникай, пожалуйста. Хочу только сказать, что лето не бесконечно. А зимой воевать себе дороже.
– Но как я могу начать войну, когда у нас ничего не готово!
– Не готово? А я слышал, что наши войска уже выступили в поход.
Король отмахнулся, передёрнул плечами.
– Наш дорогой дядюшка, ты его знаешь, от старости стал очень беспокойным. Он буквально вынудил меня отдать приказ о выступлении.
– Наш дядюшка и мёртвого раскачает.
– Тебе хорошо смеяться.
– Я вот нашёл способ не забивать себе голову низменными материями. И тебе советую.
– Так посоветуй. А то у меня уже голова пухнет.
Анри любезно улыбнулся. Похлопал в ладоши. Вошёл изящный молодой человек в новеньком кафтане. Низко поклонился, опустив длинные ресницы и закрасневшись.
– Вот, полюбуйся. – Анри ткнул пальцем в красавчика. – С виду никчёмное создание, а считает в уме – залюбуешься. И с лица неплох. Заведи себе такого же, и все дела решены.
– Да это же просто секретарь.
– Не скажи, дорогой братец, не скажи. Секретаря найти пустяк, а вот верного человечка, да чтобы умного и расторопного – пойди отыщи.
Войска выходили из ворот, соблюдая видимость порядка. Они двигались, огибая стены и выходя на широкую, хорошо утоптанную дорогу. Вытягивались, разрывая плотный строй, растягиваясь по тракту, взбивая клубы белесой пыли, поднимающейся высоко в воздух и покрывающей густым слоем идущих позади. А когда из городских ворот, сопровождаемые взмахами платков и приветственными криками зевак, показались всадники в походном вооружении, со свитой пажей и оруженосцев, голова пыльной колонны уже скрылась из виду. Лишь белесое, клубящееся облако, закрывающее тракт, ещё долго стояло в воздухе, поглощая солнечный свет, и бросая бесформенную тень на обочину.
– Ну что же, наши дела весьма неплохи. – Анри бросил изящную тросточку, предназначенную для утренних прогулок, на ковёр, и устроился в кресле, небрежно расправив полы кафтана. Милостиво кивнул лакею, поднёсшему столик с графинчиками. – Должен сказать, милейший, ваш совет оказался кстати.
– Его величество выслушал совет? – Человек, к которому обращались, стоял, почтительно склонив голову.
– Не просто выслушал, а проглотил, не разжёвывая, – и брат короля, слегка улыбнувшись, махнул рукой в перчатке:
– Вы можете присесть, любезный барон, не церемоньтесь.
Тот аккуратно пристроился на поданный лакеем стул.
Анри движением пальца отослал лакея. Усмехнулся.
– Видели бы вы, как обрадовался мой дорогой брат, когда ваш протеже продемонстрировал свои способности. Когда он подсчитал в уме несколько простеньких, но громких цифр, это впечатлило даже меня. И где вы его только откопали?
– Пришлось повозиться. Но результат оправдал затраты.
– Кстати, о затратах. Думаю, вы заслужили поощрение. Обратитесь к моему секретарю. Я приказал выдать вам круглую сумму на текущие расходы.
– Благодарю, мой принц.
– Я просто герцог, – сказал Анри довольным голосом. Сделал маленький глоток из тонкого бокала, завёл глаза кверху, оценивая вкус. – У вас ведь есть небольшая свита, не так ли? Трое слуг, кажется?
– Двое, Ваше высочество.
– Всё равно. Оденьтесь подобающе. Мои люди не должны выглядеть оборванцами. А теперь обсудим наши следующие шаги, господин барон.
– Дорогой, возьми с собой Фидо, – Эльвира огладила рукой в кружевной перчатке роскошную перевязь на груди мужа. Тот хмурился, оглядываясь на стоящих в почтительном отдалении пажей, держащих породистых лошадей под уздцы. Сильные боевые кони стояли смирно.
– Дорогая, зачем мне твой секретарь, – герцог отвёл руку жены от перевязи, и сжал её пальцы в ладони. Сглотнул ком, застрявший в горле. – Я ведь не на край света еду.
– Возьми, так мне будет спокойнее. Будешь посылать мне весточки.
– Хорошо, дорогая. Только не волнуйся.
Она улыбнулась, глядя ему в глаза:
– Помни, Гаррет, что поставлено на карту. Я буду молиться за тебя.
Он вскочил на коня, просунув ногу в почтительно придержанное пажом стремя. Махнул рукой, выезжая за ворота. Она проводила его взглядом. Когда всадники скрылись из виду, вытащила из-за отворота кружевных манжет платок, и, всхлипнув, вцепилась зубами в тонкую ткань.
Запылённое, растянувшееся далеко по тракту войско двигалось весь день. Когда косые лучи заходящего солнца окрасили клубы пыли в багровые цвета, по колонне, растянувшейся ещё больше, и образовавшей в пути значительные промежутки, пробежала весть о предстоящем ночлеге. Поднялась суета. Часть пехотинцев отправилась в ближайшие поселения, другая принялась рубить на дрова рощицу неподалёку и разводить костры. И лишь подоспевшие, когда уже стемнело, кавалеристы расставили добротные палатки, развесив почерневшие от долгой службы котелки над аккуратно сложенными походными очагами.
Глава 9
– Что значит – пропали? – Великий герцог пронзительно взглянул на своего фаворита. Тот моргнул, отведя глаза.
– Я взял на себя смелость выяснить обстоятельства, мой господин. По всему выходит, наши послы исчезли на отрезке пути между вот этим и этим городками – он провёл рукой над разложенной по столу картой.
Великий герцог схватил карту, смял и бросил на пол.
– Это огромный отрезок пути! – Зашагал по комнате, заложив руки за спину и кусая себя за усы. Фаворит наблюдал за ним, не поворачивая головы. Вспыльчивый нрав Великого герцога был известен всем и каждому, и грозил вылиться на любого подвернувшегося под руку.
Тот резко остановился, ухватившись за спинку кресла.
– Кто у нас в этих местах? Где ваши люди, которыми вы так хвалились?
– Мы немедленно известим всех, кого только возможно, мой господин.
– Немедленно, это слабо сказано, граф Скал”ле. Считайте, что это должно было быть сделано ещё вчера. – И добавил страшным голосом, глядя расширившимися зрачками в лицо фаворита:
– И если с виконтом Вин Горин”том что-то случилось… Я не завидую тем, кто это сделал.
– Его величество король Филипп просит беспроцентную ссуду, – глава гильдии пропустил сквозь пальцы роскошную бороду и обвёл взглядом присутствующих. Лица сидевших за столом в светлой, просторной зале людей были ему давно знакомы. Немало дел обсуждалось за этим столом. Множество драм и разных сделок видели эти стены. Сидящие за изготовленным когда-то на заказ длинным, с закруглёнными краями столом люди знали друг друга как свои пять пальцев. Им даже не нужны были слова, чтобы понимать собеседника. Теперь они только переглянулись, и снова взглянули на председателя.
– Сумма довольно значительная. Но и обстоятельства нерядовые. Я созвал вас всех, чтобы обсудить ситуацию.
– Прошу уважаемого председателя напомнить нам, когда была взята последняя ссуда королевским домом? – скрипучим голосом вопросил устроившийся в конце стола старейший участник заседания.
Глава гильдии покрутил пальцами, щуря глаза. Впрочем, пауза была взята для солидности. Все почтительно ждали ответа.
– Последний раз значительная ссуда под небольшой процент была взята на реконструкцию королевской резиденции два месяца назад.
– И эти деньги до сих пор не возвращены, – сварливо напомнил сидящий недалеко от председателя худощавый купец в плотно, по-зимнему, натянутой на уши шапочке толстой ткани.
– А ещё раньше у нас попросили на коронацию, – прибавил другой, помоложе, причмокнув пухлыми губами. – Обширная была программа. Попраздновали вовсю.
– На коронацию просили давно.
– Не так уж и давно. До сих пор помню, как пришлось собирать эти деньги. Я даже отказал своему постоянному клиенту!
– Господа! – председатель постучал ладонью по столу. Все притихли. – Прошу вас говорить по существу вопроса.
– Да что уж там говорить, – и старейший член гильдии хихикнул в седые, пожелтевшие усы. Никто больше не улыбнулся. – Наш король на троне без году неделя. Он молодой человек. Конечно, ему нужны средства. Но давать без поручителей я бы не стал. Нет, не стал бы.
– Да и без процентов… – запальчиво выкрикнул самый молодой член совета. – Без процентов тоже!
– Вы ещё молоды, господин Робер, – строго сказал председатель, укоризненно глядя на него, – и поспешны в решениях.
– Тем не менее, – сварливо сказал обладатель тёплой шапочки, – не мешало бы обсудить всё посерьёзнее. Меня беспокоит этот вопрос.
– Господин Ирвин, у вас имеется информация о политической обстановке на сегодняшний момент? – поинтересовался председатель.
Вопрошаемый господин приосанился.
– Как мне стало известно от своего родственника, – он гордо оглядел присутствующих, – вы все знаете, о ком я говорю. – Все согласно покивали. – Так вот, мне стало известно, что обстановка на сегодняшний момент довольно нестабильная.
Члены совета беспокойно зашевелились.
– Прошу вас, уважаемый господин Ирвин, объясните поподробнее, – попросил председатель, положив руки на стол и подавшись к нему, – мы вас внимательно слушаем.
Передовая часть войска подошла к реке, естественным образом ограничивающую край провинции, и стала. Ослепительное послеполуденное солнце жгло всё сильнее, проникая сквозь пыльные доспехи и припекая усталую пехоту. Не дожидаясь позволения командиров, часть отрядов, первой вышедшая к берегу, забралась в воду. Все жадно принялись пить, отталкивая друг друга, спеша наполнить всю имеющуюся посуду.
Вскоре вода замутилась, со дна поднялась грязь, перемешанная с донным илом и сгнившими растениями. Все стали заходить глубже, и многие уже стояли по грудь в воде.
Наконец подоспевший конный отряд раскидал толпу пехоты, на конях заезжая в русло реки. Вскоре вытоптанные берега превратились в грязную кашу. Счастливцы, сумевшие набрать более-менее незамутнённой воды, принялись варить похлёбку на спешно разводимых кострах. Окрестные заросли сухостоя и небольшие рощицы исчезали на глазах. Остальные отправились на уже знакомый промысел в окрестные селения.
В наспех поставленной палатке командир пешего отряда, опустившись на походный раскладной стульчик, диктовал адъютанту, коряво строчившему на колене замызганным пером, разбрызгивая кляксы по листу:
– Всепокорнейше прошу, Ваша светлость, господин маркиз, организовать как можно скорее продовольственную доставку, которая была нам обещана… – он посмотрел на адъютанта, – когда была обещана?
Тот, не поднимая головы, ответил:
– До выхода из города, вот когда, господин барон.
Барон Рене, нахмурясь, посчитал на пальцах. Тихо, замысловато выругался.
По двору бегали всполошенные куры, истошно кудахтая. Летели перья. Уже пойманных птиц со свёрнутыми шеями бросали в подобранный тут же мешок. В открытом подполе возились, вытаскивая корзины и крынки. Визжала свинья. Командир десятка, отирая с лица пот вымазанной в курином помёте рукой, перебросил наполненный мешок через плечо и крикнул в подпол:
– Эй, Жак!
– Сейчас, командир! – глухо отозвались снизу. – Ещё одну корзинку, и всё. Да и Жиль ещё не закончил. – И Жак засмеялся.
Командир гоготнул в ответ.
– Так пускай поторопится. А то уйдём без него.
Когда они уходили, сгибаясь под грузом, командир, оглянувшись назад, сказал:
– Удачно мы на этот домишко вывернули. Хорошо, его до нас никто не заприметил.
– Ну, после нас тут уже делать нечего, – хохотнул Жак. И подмигнул товарищу: – правда, Жиль?
– Это точно, – довольно щурясь, ответил тот, потирая расцарапанную щёку. – Уже нечего.
Глава 10
Хозяйка с кряхтением разогнулась, оторвав взгляд от аккуратно проделанной в стене дырочки. Потёрла спину. Выпрямилась в кресле, подвинутом к самой задней стенке шкафа, и довольно усмехнулась, колыхнув двойным подбородком:
– Кажется, эта новенькая ничего. Справляется.
Её соседка, устроившая сухопарый зад на установленном рядышком стуле, деловито ответила:
– Да, неплоха.
И снова прильнула к проделанной рядом такой же дырочке. Из-за тонкой стенки спальни доносились недвусмысленные звуки. Свидание было в разгаре.
– Ну что же, дорогая Жюли, – решительно сказала хозяйка заведения, поднимаясь из кресла и оправляя юбки, – если хочешь, посмотри ещё. Потом доложишь, как и что. А мне пора.
– Конечно, идите, госпожа, – подобострастно отозвалась Жюли. – Воспитывать девочек – моя забота.
Госпожа поднялась по лесенке, ограждённой точёными перильцами, наверх. Вошла в давно знакомый, такой привычный кабинет. С усталым вздохом опустилась в удобное кожаное кресло. Отодвинула письменный прибор, достала маленький ключик, отвернула дверцу в тумбочке письменного стола. Вытащила на свет графинчик тёмного стекла. Повозившись с пробкой, открыла, сделала глоток, облегчённо выдохнула. Она знала, что пить из горлышка – нехороший признак. Она знала, что пить одной – тоже не хорошо. Но ничего не могла поделать. Каждый раз она говорила себе, что это стоит прекратить. И каждый раз откладывала решение этого вопроса на потом. Убрала графинчик, тщательно заперла ящичек. Позвонила в колокольчик. Сказала вошедшему секретарю:
– Пришёл тот господин, о котором мне докладывали?
– Пришёл, госпожа, – ответил тот.
– И как он выглядит?
Секретарь замялся. В конце концов сказал:
– Вполне прилично для клиента. Я его раньше не видел. Но рекомендации достойные.
– Хорошо, веди. И подожди под дверью. Мало ли что. Ну, ты и сам знаешь.
Она подвигалась в кресле, выпрямляясь, и приняв достойный вид деловой женщины. Услышала звук открывающейся двери, отодвинула бумаги, положила взятое было в руки перо, и подняла взгляд на вошедшего. Мужчина в новеньком, дорогом камзоле улыбнулся ей и приложил руку к груди, украшенной кружевами. На пальце у него блеснул перстень с небольшим тёмно-красным камнем.
– Госпожа Ивонна, рад видеть вас в добром здравии. Вы ничуть не изменились. – Он оглянулся и, подвинув к столу кресло, стоящее у стены, уселся. Стул для посетителей, специально сделанный на заказ, неудобный, с жёсткими сиденьем и спинкой, остался им проигнорированным.
Госпожа Ивонна сощурилась, разглядывая посетителя. Пошарила в торопливо выдвинутом ящичке стола, вынула стёклышко на шнурке. Вставила в глазницу.
– Ох, деточка моя, – сказала потрясённо, всплёскивая руками. Стёклышко выпало из глазницы и упало на стол.
– Сколько лет, сколько зим, – сказал гость, любезно улыбнувшись.
– Сколько мы не видались, уж и не упомню, – качая головой, сказала хозяйка, разглядывая наряд гостя. – Как ты изменилась, дорогая моя детка. Тебя узнать нельзя.
– Это точно, – ответил гость, названный деточкой. – Кажется, когда мы виделись в последний раз, я ещё не начинал бриться.
Госпожа Ивонна хмыкнула.
– Ты всё так же любишь пошутить. Узнаю мою любимую детку.
– Не только самую любимую. Но и самую дорогую.
Госпожа с тревогой посмотрела на него.
– Не хочешь ли ты сказать, что я должна тебе деньги? Но ведь и ты, кажется, со мной не попрощался, деточка? Не так ли?
Гость, усмехнувшись, небрежно махнул рукой.
– Кто старое помянет, тому глаз вон.
Госпожа Ивонна торопливо хихикнула, опасливо глядя на него.
– Как поживает Анни? – небрежно спросил гость, глядя на новенькие манжеты и стряхивая невидимую пылинку.
Глазки мадам Ивонны превратились в голубенькие щёлки. Она сладко пропела:
– Как жаль, милая Анни у меня больше не работает.
– Неужели разбогатела?
Хозяйка порозовела.
– Анни накопила достаточно денег на приличное приданое. Она нашла подходящего человека и вышла замуж. – И сладко улыбнулась, глядя на гостя:
– Гадкая девчонка, ведь она так нехорошо с тобой обходилась. Такая меркантильная.
– Я рад за Анни, – ответил гость. – А зарабатывает каждый, как может. Я к вам по делу, госпожа Ивонна.
– Если вам нужны наши услуги, дорогой гость, – умильно сказала госпожа, – то у нас богатый выбор, на любой вкус.
– О девочках мы поговорим позже, любезная мадам, – ответил тот, – я здесь не за этим.
И, глядя ей в глаза, спросил вкрадчиво:
– Давно вы не видались со своим дорогим Мишелем?
Госпожа Ивонна схватилась за сердце. С пухлых щёк её сразу сошёл румянец, они опустились и затряслись.
– Что ты знаешь о моём сыночке, изверг? Я тебя знаю! Во что ты его втянул?
Гость покачал головой, укоризненно глядя на трясущуюся, как желе, мадам.
– Ну почему сразу – о плохом, мадам Ивонна? Знали бы вы, какое участие я принял в судьбе вашего недоросля, вы бы облобызали меня как родная мать. Впрочем, я не настаиваю. Можете не лобзать.
Госпожа Ивонна взяла себя в руки. Выпрямившись в кресле, она холодным, немного надтреснутым голосом сказала:
– Хорошо. Так о чём вы хотели поговорить, господин?
– Зовите меня господин барон, – ответил барон Эверт, устраиваясь в кресле поудобнее. – У меня к вам деловое предложение, мадам, от которого вы не сможете отказаться.
Гонец, запылённый и усталый, в который раз объяснял лакею суть своего вопроса. Он уже готов был развернуться и уйти. Человек, с которым он раньше, ещё при старом короле, привык иметь дело, не нашёлся. Всё теперь было по-новому, и знакомцы, с помощью которых он преодолевал неизбежные при дворах знатных вельмож препоны, исчезли. Подумав о том, что его карьера будет под угрозой, если он подведёт пославших его господ и подмочит себе репутацию самого быстрого и ловкого гонца, он опять принялся объяснять суть своего дела тупому, ничего не желающему знать слуге. При этом в глубине его души зашевелилась мысль, что хорошо бы так подмочить эту свою безупречную репутацию, чтобы его выгнали, и он наконец-то смог бы отдохнуть. И молодая жена наконец перестанет ворчать. Но он отогнал эту мысль.
– Кто это здесь у тебя, милейший? – это был приятный молодой человек, появившийся незаметно. За ним топтался тощий мальчишка в новенькой ливрее, который, как вспомнил гонец, недавно тут отирался. Лакей склонился в почтительном поклоне. Молодой человек спросил нежным, приятным голосом:
– У вас важное дело, мой дорогой? – при этом он моргнул, показав длинные пушистые ресницы, и улыбнулся.
Гонец, обрадованный, что хоть кто-то проявил к нему интерес, принялся с жаром излагать своё дело. Молодой человек оборвал его, поманив рукой в тонкой перчатке.
– Пойдёмте со мной. Я решу ваш вопрос.
– Ну что же, а теперь можно поговорить и о девочках.
Госпожа Ивонна тяжело вздохнула. Порылась в выдвинутом верхнем ящичке, достала стопочку листов, отложила один. Похлопала пухлой ладошкой по листу:
– Вот, все красотки.
– Нисколько не сомневаюсь в вашем выборе, дорогая госпожа, – пропел гость, не прикасаясь к списку. – Но мне нужно кое-что особенное.
Госпожа поморщилась:
– Неужели это то, о чём я думаю?
– Не знаю, о чём вы думаете, дорогая госпожа, но вы не так меня поняли. Мне нужна самая свеженькая девушка. Так сказать, только с грядки. Ещё не всем известная.
– Ну, я даже не знаю... – протянула мадам, потупив глазки.
– А я мог бы посодействовать скорейшему получению вами весточки от Мишеля.
– Так это всё-таки ты его увёл? – глухо спросила мадам. – Ладно. Есть у меня такая. Как раз как тебе нужно.
Тяжело вздохнула.
– Кабы не мой оболтус, не видать бы тебе её, как своих ушей.
Позвонила в колокольчик и приказала вошедшему секретарю:
– Приведи Мадлен.
– У меня плохие вести с юга, – Анри хмуро потеребил нижнюю губу. – Как мне сообщили, через границу переходят передовые части войск Великого герцога. Они движутся на север.
– Разве они не послали герольда с объявлением войны?
– Зная характер герцога, я не сомневаюсь, что их герольд едет впереди армии, опережая её лишь на длину корпуса лошади.
– Я слышал, что королём было отправлено послание с гонцом. Что мы не виновны в пропаже послов.
Анри фыркнул.
– Между желанием и исполнением большая дистанция. Пока собрались, да пока послали…
– Есть предложение, – мягко сказал барон.– Мы можем попросить помощи у наших северных друзей.
– Не в коем случае! – резко ответил герцог.– Разве вы не знаете, чем всегда кончалась помощь этих людей? Им дай палец, они норовят отхватить всю руку!
– Но мы-то не наши предшественники, – вкрадчиво сказал барон.
Анри посмотрел на него исподлобья. Опять потеребил губу, с силой дёрнул и поморщился.
– Вы можете предложить что-то конкретное, любезный? – спросил с досадой.
– Наши северные гости разумные люди. Конечно, они гораздо больше, чем мы, предпочитают решать вопросы дракой. Но они не откажутся от выгоды, которая сама плывёт в руки.
– Выгоды? – поморщился Анри, – что вы собираетесь им отдать? Хороший кус земли? Они только об этом и мечтают!
– Не обязательно. Вы можете пообещать им хорошие условия для торговли. Среди них много купцов, которые этого хотят.
– Это всё? – недоверчиво спросил герцог.
– Не только это. Вот что я подумал... Вы брали большую сумму у купеческой гильдии. Вы могли бы пообещать нашим северным соседям хорошие деньги взаймы, под длительный срок возврата. Скажем так, очень длительный.
– А где мы возьмём деньги? – запутавшись, спросил ошеломлённо герцог.
– Мы возьмём их у гильдии.
– Но это деньги на войну!
– Разумеется. Мы можем одними и теми же деньгами расплатиться с теми и другими.
– Я не понимаю.
– Сейчас поймёте. Я всё объясню.
В лучшем в этой части города кабачке было в меру шумно. Завсегдатаи, посещавшие кабачок «У старой бабушки», уже начинали расходиться. Усталые, вспотевшие служанки разносили предпоследние кружки. Сидевший в дальнем углу человек почесал бровь, пересечённую белесым, давно зажившим шрамом, сейчас порозовевшим от тепла кабачка, и плотнее натянул на лоб старенькую шапочку с наушниками. Немного отхлебнул из кружки, сонно оглядывая уютный зал кабачка. Отворилась дверь, звякнул колокольчик. Молодой человек в лёгком кафтанчике, войдя, принялся озираться, всматриваясь в сидящих за столами людей. Человек в шапочке вздохнул, отхлебнул ещё из кружки, и, поперхнувшись, закашлялся. Оглядываясь, ткнул большим пальцем назад, жестом прося новенького оказать услугу. Тот, продолжая всматриваться в склонившихся над кружками посетителей, небрежно постучал поперхнувшегося по спине.
– Спасибо, дорогой друг, – хрипловато сказал человек в шапочке. И указал на незанятое место рядом с собой: – садитесь, прошу вас.
Тот продолжал вертеть головой.
– Садись же, кретин, – тихо повторил человек другим голосом.
Молодой человек вздрогнул, взглянул на него, и торопливо уселся.
– Я вас не узнал.
– Я догадался. – Человек жестом попросил служанку принести ещё кружку. – Ты сделал, как я просил?
Тот кивнул. Служанка, неторопливо переступая, подошла, со стуком поставила полную кружку. Посмотрела на новенького посетителя и улыбнулась. Протёрла чистый стол передником и ушла, оглянувшись на красавчика.
– У меня есть важные сведения, – дождавшись, пока служанка перестанет оглядываться, сказал молодой человек. – Прибыл посланец от Грязной гавани. Что за глупое название!
Человек в шапочке стал внимательно слушать. Задал несколько вопросов. Призадумался. Собеседник почтительно ожидал, что он скажет, слегка прихлёбывая из кружки нелюбимое им пиво. Он предпочитал другие напитки, к которым пристрастился в заведении своей матушки.
– А где его бумаги? – наконец спросил человек.
Тот торопливо порылся в кармане.
– Вот они.
Барон Эверт аккуратно расправил листок, тщательно изучил и так и сяк. Повертел в руках, посмотрел на свет.
– Хорошо, Мишель. Ты молодец.
Мишель польщённо улыбнулся, закрасневшись.
– Вот что ты ещё для меня сделаешь…
Мальчишка в ливрее, оглядываясь по сторонам, прошёл по украшенному гобеленами со сценами сельской жизни коридору, ведя пальцем по стене и новеньким полотнам. Приостановился у одного, открыв рот, разглядывая пастушку в откровенном декольте. Засопел, и, нагнув голову, поскрёбся в одну из дверей.
Отворивший ему лакей, узнавая, снисходительно кивнул, пропуская внутрь. Сидящий у камина человек отхлебнул из пузатого кубка цветного стекла. Поправил краешек платья примостившейся на коленях девицы:
– Прикройся, милашка. Не надо смущать молодёжь.
И милостиво обратился к мальчику:
– Я слушаю тебя, дорогой. Что ты хочешь сказать?
– Тот красавчик, ну, с голубенькими глазками… Ну, он поговорил сегодня с одним мужиком…
– Фи, милый мой, – прервал его герцог, – нужно говорить – мужчиной. Или хотя бы – человеком. Продолжай, продолжай. – И он провёл пальцами по глубокому вырезу декольте девицы.
Мальчик, мельком глянув на оголившуюся розовую часть тела и уставившись в пол, сказал:
– А потом он пошёл встречаться с господином бароном.
Анри улыбнулся. Ласково поманил мальчика к себе. Вытащил из кошелька, поданного слугой, монетку, бросил на ковёр:
– Вот, возьми. Приходи ещё, как что-то узнаешь.
Глава 11
. Внезапно налетевший проливной дождь согнал в наспех поставленную палатку предводителей пехоты и командира конного отряда с адъютантом и двумя пажами.
Барон Рене, шмыгая покрасневшим носом, высморкался на пол, и сипло сказал:
– Кто бы мог подумать, что на юге нам не повезёт с погодой.
– Как нарочно, когда мы тут, – так же сипло отозвался другой командир, отхлебнув из походной кружки и откашлявшись.
