Текст книги "Круги по воде (СИ)"

Автор книги: Таня Финн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Круги по воде

Пролог

Копыта лошадей простучали по булыжникам у ворот. Соскочивший с покрытого пылью, серого в яблоках жеребца человек бросил поводья, и, не дожидаясь, пока его сопровождение спешится, пересёк утоптанную площадку и вошёл в открытую перед ним тяжёлую дверь.

– Жильбер, где ваш хозяин?

Слуга смутился, оправляя новенький жилет:

– Прошу прощения, господин барон… Не велено беспокоить.

– Веди к нему, – коротко ответил на это барон.

Слуга повиновался. Спорить с этим человеком никто не хотел.

Картина, открывшаяся взгляду, была проста, как полено: мужчина и женщина на постели. В растёкшейся винной лужице стояли кубки и несколько кувшинов – как полных, так и уже пустых. С обширного блюда свешивалась обглоданная кость. Рядом примостились кружевные панталоны.

Мужчина, оторвавшись от подруги, поднял голову, щуря покрасневшие глаза:

– Кажется, я просил нас не беспокоить, – сипло сказал он.

Вместо ответа тот подошёл, ухватил девицу за лодыжку и рывком стянул с постели. Бросил в неё свёрнутое в ком платье:

– Убирайся!

Девица, сидя на полу, моргая большими карими глазами, развела с круглого личика спутанные рыжие пряди.

– Вон отсюда.

Она подскочила, на ходу натягивая платье и протискиваясь в дверь.

– А, это ты… – хозяин спальни откинулся на простыню, закрывая глаза.

– Прошу прощения, сир, – барон взял в обе руки по полному кувшину и медленно вылил их содержимое на голову лежащему.

Тяжёлые капли разлетелись по белым полотняным простыням, впитываясь и растекаясь багровыми кляксами. Мужчина выбрался из постели. С лица его и волос стекали липкие ручейки.

– Ты что себе позволяешь! – прошипел он, горстью собирая с лица терпкую влагу и обтирая ладонь о живот.

– То же самое я хотел бы спросить у тебя. – Нимало не смутившись, барон прошёл к узорчатому креслу и уселся. Принявшись торопливо одеваться, облитый выдернул из–под него цветные, расшитые золотой нитью штаны. Неловко оступаясь на ковре, натянул, подвязал витой шнурок пояса. Запахнул ворот тонкой рубашки. Влез в рукава камзола. И наконец взглянул на сидящего в кресле. Тот наблюдал за одеванием, склонив голову и почёсывая левую бровь.

Повертев головой, мужчина откинул тяжёлое покрывало, вытащил шпагу и вытянул руку, почти коснувшись сидящего в кресле человека:

– Защищайся!

– Ты пьян.

– А ты не слишком хорошо фехтуешь. Никто не скажет, что силы неравны.

– Я не хочу с тобой драться.

– Тогда я убью тебя безоружного. Я не шучу.

– Ну, если ты так хочешь…

Висящее на самой середине небосклона солнце беспрепятственно опускало столбы света на бурые прошлогодние листья, устилающие землю толстым ковром в редком, покрытом набухающими почками лесу. Подкованные копыта лошадей взрывали влажный покров, обнажая зелёные побеги. Два всадника двигались бок о бок. Ещё несколько следовали за ними на небольшом отдалении.

– Мы должны быть уверены, что это произойдёт не позднее следующей недели, – всадник на белом жеребце, не привыкший к тихим речам, то и дело повышал голос, тут же спохватываясь.

– По нашим сведениям, они уже достигли городка у границы провинции. Как только будет дан сигнал, мы это сделаем.

– Вы получили всё необходимое?

– Да. Но для этого потребуется больше людей, и им всем надо платить…

– Вам мало?

– Люди не хотят идти на риск, если перед ними не помахать мешочком с монетами.

– Мы платим достаточно. Если хотите, можете взять их имущество, нам всё равно.

– И всё-таки…

– Дело ещё не сделано, – перебил всадник на белом коне, меряя собеседника взглядом, – а вы уже торгуетесь!

Тот поёрзал на своём сером мерине, изображая смущение. Подёргал себя за щегольскую, кудрявую бородку.

– Это большой риск.

– Что вы можете знать о риске? Вы, которые нападаете из-за угла?

– Почему же вы не сделаете этого сами? – с ухмылкой спросил владелец серого мерина.

Его собеседник одёрнул плащ, сколотый у горла золотой пряжкой. На перчатках тонкой кожи сверкнули дорогие камни. Сказал, разворачивая коня:

– Вы получили задаток. Потом мы обсудим остальное.

Тот, придержав своего мерина, улыбнулся вслед, показав белые зубы.

– Пока остаётся хотя бы тень сомнения в спокойствии на южных границах вашего государства, мы не можем быть уверены в прочности заключённого договора, – посол посмотрел холодными голубыми глазами на сидящего перед ним новоявленного государя.

– Ваш государь может не беспокоится. Беспорядки носят временный характер, и не представляют никакой опасности.

Король, расположившийся на сиденье с высокой спинкой напротив него, сидел неестественно прямо, словно проглотил палку. Должно быть, от этого глаза его казались слегка выпученными, и он только моргнул, отвечая последним словам посла.

Посол слегка покивал в ответ. Его рассеянный взгляд не упускал ни малейшего движения короля, ни лиц приближённых.

– Мы выражаем соболезнование в связи с внезапной кончиной вашего государя. Наш князь надеялся, что его послы сумеют получить подтверждение достигнутых ранее договорённостей с наследником престола.

– К сожалению, мы потеряли и наследника. Это печалит всех нас. Однако мы можем обсудить все эти документы.

– Значит ли это, что в договор могут быть внесены изменения?

– Это мы тоже можем обсудить. К нашему взаимному удовлетворению.

Глаза посла на мгновение блеснули, затем он опустил взгляд и неторопливо кивнул.

Глава 1

Лейтенант отдал последние распоряжения и повернулся к выходу на лестницу. Дверь в покои его величества с треском распахнулась, ударив о стену.

– Сдавайся! – пропыхтел Леонел, делая выпад, и едва не падая вперёд. Его противник, проворно отскочив, перевёл дух.

– Реши сначала, что ты хочешь – убить меня, или взять в плен.

– Ах ты, мерзавец! – тот опять бросился вперёд, рубя шпагой воздух.

Его противник вновь отступил, проскочив мимо лейтенанта на лестницу. Тот проводил дерущихся скептическим взглядом. Молоденький солдат, из новобранцев, застыл, разинув рот.

– Закрой пасть, – скомандовал Сиггел. – Нечего тут рассматривать.

– Разрешите обратиться, господин лейтенант, – новобранец вытянулся, округлив глаза на начальство.

– Разрешаю.

– И часто тут такое? Когда господа между собой дерутся?

Лейтенант значительно засопел, оглядывая солдата с головы до ног.

– Как зовут?

– Жозеф, господин лейтенант!

– Так вот, солдат Жозеф, – Сиггел ткнул новобранцу твёрдым пальцем в грудь, – как наши господа развлекаются, не твоя печаль. Пусть хоть милуются посреди коридора. Слушать ты должен только меня. А если я ещё хоть раз услышу, как ты мелешь языком о том, что тебя не касается, ты пожалеешь, что твоя мамка родила тебя на свет. Ты меня понял?

– Так точно, господин лейтенант!

– Продолжайте службу, солдат. – И лейтенант спустился вниз, качая головой и бормоча себе под нос:

– До драки у них ещё не доходило. Должно быть, совсем плохи дела.

– Дорогой Анри, – герцогиня отвлеклась на мгновение, проводив взглядом удаляющегося лакея, – мы уверены, что наш новый государь знает, что делает.

Анри, обсасывая кость, согласно промычал в ответ.

– И мы думаем, он достаточно мудр, чтобы выслушивать полезные советы от настоящих друзей.

Анри бросил кость на блюдо и принялся неторопливо вытирать жирные пальцы о скатерть. Поднял глаза и встретился взглядом с хозяйкой дома. Оглядел одобрительно свежее личико и соблазнительное декольте.

– Настоящие друзья нужны всегда.

– Особенно сейчас, когда на него свалилось столько обременительных дел, – хрипловато добавил муж хозяйки. Он хмурился, крутя на пальце крупный перстень с фамильным гербом. Герцогиня взглянула, и он опустил руки на стол.

– Мы собираемся поохотиться. Говорят, в это время года прекрасная охота в лесах вблизи столицы. Раньше нас всегда приглашали. Надеюсь, этот милый обычай не изменился?

– Думаю, это можно будет устроить. – И брат короля улыбнулся хозяйке.

Леонел остановился, уперев шпагу в пол, и шумно выдохнул. Отёр пот со лба. Его противник, стоя в нескольких шагах, взял свою шпагу под мышку и провёл влажными ладонями по камзолу.

– Отчего ты весь такой пыльный? – спросил Леонел, отдуваясь.

– А ты только заметил.

– Ты должен был прибыть с докладом в начале недели.

– Тогда вспомни, какой сейчас день.

Тот нахмурил брови, вспоминая. Потом перехватил шпагу и потёр эфесом лоб.

– Пойдём ко мне, – сказал наконец, направляясь к лестнице, ведущей наверх.

Войдя в комнату для совещаний, бросил шпагу на обширный дубовый стол. Открыл дверцу резного буфета, вытащил на свет графинчик и две пузатые рюмки. Плеснул на дно каждой густой янтарной жидкости. Протянул одну барону. И устроился в широком кресле у стола.

– Докладывай.

Тот не торопясь уселся на кушетку у стены, грея рюмку в ладонях. Исподлобья взглянул на собеседника.

– Прежде чем докладывать о чём бы то ни было, мне хотелось бы узнать, не изменились ли ваши намерения, Ваше величество, – сухо ответил он. – Собираетесь ли вы возвращать себе корону, или у меня устаревшие сведения?

Леонел возмущённо фыркнул:

– Что за бред ты несёшь?

– Потому что я не собираюсь тратить своё время и силы на человека, который этого не заслуживает.

Тот взвился из кресла. Подбежал к кушетке, и вырвал рюмку из руки сидящего барона.

– Когда нибудь я всё-таки тебя убью! Ты дошутишься!

– Скорее ты погубишь всех нас, – резко ответил тот, вставая и начиная ходить по ковру. – Я всю зиму объезжаю все мало-мальски крупные поселения, я завожу дружбу со всеми нужными людьми в этих краях. Я оббил себе весь зад о седло, мотаясь по грязи и улыбаясь всем подряд. Проклятье, я не спал двое суток!

Барон с размаху опустился в кресло и поморщился. Отпил прямо из графинчика. Отёр рот ладонью.

– И что я вижу, когда возвращаюсь? Человек, ради которого всё это делается, валяется пьяный с продажной девкой!

– Она не девка.

– Скажи ещё, что она невинна. По пути сюда я встретил делегацию от городка у реки. Мы договорились, что они пришлют делегацию. Они уезжали, не дождавшись аудиенции!

Леонел покраснел:

– Я попросил встретить их своего человека.

– Знаю я этого человека. В таких делах нет мелочей, Лео. Мы не в том положении, чтобы задирать нос.

– Ну хорошо, хорошо. Я всё понял. Не кипятись так.

– Нет, ты ещё не понял, – тихо сказал барон. – Ты не понимаешь, что все эти люди, которые тебе доверились, могут потерять. Мы все зависим от тебя. Как бы мы не старались, что бы ни делали, без тебя мы – ничто. И если с тобой что-то случится, погибнет всё. Помни об этом.

Когда барон вошёл в свою комнату, слуга бросил возиться у стола и кинулся стаскивать сапоги у хозяина, упавшего в потёртое кресло у камина.

– Обед давно остыл, – сказал он укоризненно, – пришлось его разогревать.

Барон со вздохом вытянул ноги, шевеля освобождёнными пальцами.

– Ванну, Вик, ванну, и погорячее.

Слуга потупился.

– Ванна не готова, ваша милость.

Барон, хмыкнув, сказал:

– Разве я не предупреждал, что сначала я, а потом твоя служаночка?

– Ванну забрали госпожа Алина, ваша милость. Они сказали, что вас всё равно никогда нет.

Его хозяин оскалил зубы в улыбке. Слуга содрогнулся. Он не любил, когда тот так улыбался.

– Сейчас ты принесёшь мне мою ванну, Вик. Если там будет что-то плавать, когда ты будешь её забирать, можешь это вытряхнуть. Я тебе разрешаю.

Слуга, плотоядно ухмыляясь, выскочил за дверь. Барон проводил его взглядом. Когда дверь захлопнулась, улыбка на его лице пропала. Он поднялся, прошлёпал босиком к столу, уселся, отодвинул блюдо, накрытое, чтобы не остыло. Нажал пальцами обеих рук невидимые пружинки. Выдвинулся потайной ящик. Барон запустил туда руку и вытащил свёрнутый лист, аккуратно разложил на освободившемся пространстве стола. Провёл ладонью по карте, отыскал нужное место. И долго смотрел в одну точку невидящим взглядом. Потом сжал ладонями виски, опуская голову, и уткнулся лбом в развёрнутый листок.

Глава 2

Филипп развернулся, швырнул, не глядя, перчатки в брата, и повалился на роскошное, вышитое алыми розами покрывало королевской кровати.

– Проклятый посол. Проклятый посол, – простонал он, запуская пальцы в завитые и надушенные волосы и дёргая со всей мочи.

– Что, голова разболелась? – осведомился брат, наблюдая, как король колотится лбом о подушку.

– Тебе легко говорить, – прогудел Филипп, – посмотрел бы я на тебя на моём месте.

Анри подошёл, осторожно присел на краешек постели, легонько коснулся рукава Филиппа.

– Думаю, ты прекрасно справился, – сказал слегка охрипшим голосом.

– Ты думаешь?

– Уверен.

– И он ещё спрашивал о наших делах на юге. Я едва усидел на месте.

– Он что-то знает?

– Я молюсь о том, чтобы, пока не заключён новый договор, они ничего не узнали.

– Да хотя бы и узнали. Мы всегда можем сказать, что это мошенники.

Его брат затих. Потом спросил глухо:

– Как ты думаешь, это действительно сам Лео?

Анри пожал плечами. Разгладил кружева на воротнике. Покашлял.

– Какая нам разница? Он сидит в своей крепости, и боится оттуда высунуть нос. А если попробует… Ну что же… У нас есть чем ответить.

– Крепость Контанс – очень серьёзная позиция. Владея ей, можно контролировать большую часть провинции.

– Это ничто по сравнению с нашей армией.

– Всё равно у меня на душе неспокойно, – ворчливо ответил на это король.

– Привыкай, дорогой братец. Такова судьба государей, она тяжела и неказиста, – усмехнулся Анри.

Король запустил в него подушкой.

Карета, мягко покачиваясь на рессорах, пересекла очередной мост через ущелье. Посол осторожно отодвинул плотную занавесь на окошке, вглядываясь в проплывающие мимо густые заросли.

– Меня заверяли, что выданных охранных грамот достаточно для безопасного проезда, – его спутник сидел, откинувшись на подушки сиденья, и крутя большими пальцами рук, сложенных на объёмистом животе.

Посол продолжал вглядываться в лес.

– Здесь всё, как у нас, – сказал он глухо, – как будто мы не уезжали.

– Как говорится в хрониках, эти места когда-то подлежали нашему протекторату. Прадед нашего герцога владел всей землёй до реки, вплоть до…

– Это всем известно.

– Только эта простая истина никак не достучится до ушей здешних правителей.

– Для того мы и посланы. И, надеюсь, новый король окажется попокладистей прежнего. Если хочет удержаться на своём месте.

Его спутник усмехнулся:

– А это иногда так нелегко.

Лес кончился, местность стала понижаться, горы отступили, показав зелёную долину, покрытую, насколько можно было видеть, селениями и ухоженными садами.

При дорожном указателе, украшенном вычурной надписью, недавно обновлённой, посольскую карету и сопровождающую их группу всадников остановил пост солдат.

Офицер оглядел пассажиров:

– Капитан Фицпауль. Господа, вы вступили на территорию, подпадающую под охрану местного гарнизона. Прошу, предъявите ваши дорожные документы.

Посол протянул свиток с бумагами. Офицер принялся разворачивать документы, оглядывая карету и охрану вокруг. Начальник охраны, рослый молодец на высоком гнедом коне, подъехал поближе.

Один из посольских охранников внезапно толкнул свою рыжую, в подпалинах лошадку, развернул её и погнал прочь от дороги.

– Догнать его? – спросил капрал, привставая на стременах, и глядя в спину беглеца.

– Это ваш человек? – спросил капитан у начальника охраны, обводя внимательным взглядом разношёрстную группу всадников под его началом.

– Мне пришлось нанять ещё людей на рынке в приграничном городке. Нам показалось, что в лесах появились разбойники.

– Вам нужно тщательнее выбирать себе охрану, – сказал капитан послу.

Тот не ответил.

Капитан вернул документы. Сказал своему капралу:

– Рой, поедешь со мной. Возьми ещё людей. Фокс, остаёшься за старшего. К концу дня вам пришлют замену, – и обернулся к послу: – Я поеду с вами. Так будет безопаснее.

Карета тронулась. Посол, шумно вздохнув, откинулся на подушки.

– Этот капитан чересчур любезен. Мне не нравится его навязчивость.

– Ничего страшного. Они проводят нас до тракта, а там можно будет спокойно с ними распрощаться. Возможно, на дорогах действительно небезопасно. Вы заметили, сколько с ним было солдат?

– Да. Слишком много для обычного патруля.

– Это неспроста.

И они глубоко задумались.

Дорога вышла на пересечение с основным трактом. Они поравнялись с указателем, выворачивая на хорошо утоптанный путь, и остановились. Глава охраны кареты склонился к окошку и указал на дорогу, отходящую вправо. К ним в клубах пыли рысил отряд.

Всадники в блестящих кирасах осадили лошадей, облако пыли окутало карету

Один из них вежливо коснулся края лёгкого шлема:

– Наш господин, граф Ноэль, просит вас оказать ему честь и посетить его дом.

– Разве Его сиятельство граф не находится сейчас в своём имении? – церемонно спросил посол, поглаживая ухоженную чёрную с проседью бороду. – Если бы вы прочли наши документы, то увидели, что мы едем по важному делу. Нам бы не хотелось задерживаться, ожидая официального приёма.

– Его сиятельство просит вас посетить его в новой резиденции, – в тон ответил всадник, – и он надеется встретить гостей до наступления темноты.

– Хорошо, мы последуем за вами, – и посол прикрыл окошко, откинувшись на сиденье.

– Граф Ноэль? – спросил его спутник, – это владелец провинции?

– Практически всей земли в округе, – ответил посол.

– Кажется, владельца земель звали граф Симон.

– Это его наследник. Думаю, нам нелишне будет посмотреть на него.

– А ему на нас, – задумчиво произнёс тот.

Сопровождаемые внушительной свитой, они свернули с основного тракта. Какое-то время карета катилась по долине, затем дорога сузилась, запетляла между холмов, несколько раз пересекла дощатые мосты, и, наконец, впереди поднялись каменные стены башен.

– Так вот что за новая резиденция у местного графа, – спутник посла опять беспокойно завертел пальцами.

Их проводили внутрь, нарядный слуга, почтительно поклонившись, отворил дверь, пропуская в просторный зал. Посол и его спутник вошли и остановились перед богато накрытым столом. Человек, расположившийся в просторном кресле, повёл рукой в приглашающем жесте:

– Господа, прошу вас, проходите к нашему столу.

Возникший рядом слуга произнёс:

– Его сиятельство граф Ноэль приглашает вас отобедать.

Капитан, похлопав своего жеребца по крупу, отдал его в руки подбежавшего конюха. Посвистал, оглядывая небо, щурясь на полуденное солнце, и неторопливо направился в сторону казарм. Но в казарму не зашёл, а свернул за угол. Устроился на сваленный у стены тюк соломы.

– Вы всё правильно сделали, Фицпауль, – сказали сзади. На соломе, в тени стены, удобно расположился ещё один человек.

– Возни было с этими голубями, – проворчал капитан, не оглядываясь. – Одна радость, что не передохли.

– Как видите, пригодились, – человек приподнялся, вытащил из тючка соломинку, покрутил в пальцах.

– Я должен сказать кое-что ещё, – капитан нахмурился, обернулся. – Среди охранников мы с капралом кое-кого узнали. И он нас тоже признал. Да так, что дал дёру.

– Поподробнее, пожалуйста, капитан, – попросили его.

Когда Фицпауль, отряхиваясь, вышел из-за угла казармы и направился по своим делам, барон ещё полежал немного на соломе, задумчиво крутя в пальцах соломинку. Потом потянулся, раздирающе зевнул и неторопливо слез с соломенного тючка. Взглянул в небо, как давеча капитан.

– Ну что же, – сказал он сипло, – вот и началось.

Глава 3

Горели толстые цветные свечи. Плотные занавеси надёжно закрывали окна от послеполуденного солнца. Потомственная ведьма, искоса взглянув на посетителя из-под вьющихся светлых волос, взяв тяжёлый хрустальный шар в ладони, поводила им перед собой, тихо шепча неясные слова. Подошла к маленькому круглому, покрытому тёмной тканью столу, осторожно установила шар в подставку.

Невесомо присела, разложив вокруг шара в ведомом только ей порядке несколько совсем разных предметов. Положила руки ладонями вниз на скатерть.

Посмотрела на сидящего напротив человека, внимательно следящего за её действиями.

– Говорите.

У неё был глубокий, красивый голос женщины в самом цвету.

Посетитель сглотнул. Каждый раз, слыша её, он покрывался мурашками.

– Я хотел бы знать, чем закончатся предпринятые мной шаги, – он кашлянул, прочищая горло, – и не будет ли от них беды для меня.

Ведьма склонила голову, прикрыв глаза. Светлые волосы, отливающие серебром в свете цветных свечей, горевших почти бесшумно – лишь изредка потрескивал тлеющий фитилёк – заслонили ей лицо. Посетитель сидел тихо, боясь двинуться на неудобном сиденье. Он много раз предлагал ей новую, добротную мебель. И та каждый раз вежливо, но твёрдо отказывалась.

Он не заметил, опять не заметил, когда она взглянула в свой шар, и глаза её застыли, словно обратившись внутрь.

– Ты сделал многое, – голос звучал глухо, низко, внятно выводя слова, – и ещё много сделаешь такого, что заставит твоё сердце трепетать в страхе.

– Но получится ли задуманное? И не обернётся ли то, что я сделал, бедой?

Она помолчала, лицо её стало напряжённым. Брови сдвинулись.

– Пока всё идёт так, как хочешь ты. Но потом я вижу, как дорога расходится. Возникают препятствия. Их можно преодолеть.

Ведьма опять смолкла. Вздохнула, очнувшись. Посмотрела на посетителя затуманенным взглядом.

– Будущее неопределенно, – сказала она хрипловато, приходя в себя, – но ты ещё можешь всё обернуть к своему счастью.

Потом она сидела, склонив голову, слушая, как уходит её гость. Он, как всегда, оставил плату на столике у двери. Она слышала, как глухо звякнул увесистый кошелёк. Этот человек хорошо платил, хотя она никогда не называла свою цену.

Когда он ушёл, ведьма встала, взяв в ладони тяжёлый шар. Вгляделась в жуткую бездонную глубину, которую, кроме неё, никто не замечал. На лбу у неё выступили капельки пота.

– Кто ты? – спросила глухо, – почему я тебя не вижу?

И, опустив шар в выложенный чёрным бархатом ящичек полированного дерева, сказала в пустоту комнаты:

– Ох, ждёт тебя беда, господин, если не побережёшься.

Ужин был в разгаре. Виконт Вин Горин”т, полномочный посол и личный друг великого герцога, вежливо улыбаясь и деликатно поводя руками, рассказывал любезному хозяину о способах охоты на диких уток. Тот слушал с интересом заядлого охотника.

– Да что утки, – повторял монотонно спутник посла, старательно изображая изрядное опьянение, – а что вы скажете о кабанах?

Сам посол гордился тем, что может перепить многих крепких мужчин, даже значительно моложе, в чём сам неоднократно убеждался за долгие годы практики. Сейчас он полностью себя контролировал – он знал, что речь его тверда, а жесты уверенны. В отличие от господина графа, который раскраснелся и, блестя глазами, порывался начать рассказ об особенностях ловли местной птицы.

Посол шутливо отмахнулся от соседа, снова принявшегося рассуждать о своём, и улыбнулся хозяину.

– У вас прекрасные угодья для охоты, дорогой граф. Я бы на вашем месте не вылезал из леса, гоняясь за дичью.

– А какие у нас кабаны, – покачиваясь, сказал спутник посла и удобно устроился щекой на салфетке.

– Должно быть, довольно скучно сидеть здесь, не видя свежего воздуха,– продолжил тот свою мысль.

– Вынужден признать, что тут вы правы, господин виконт, – кивнул граф Ноэль.

И, внезапно поднявшись, повернулся, поведя рукой в сторону появившегося у стола молодого человека в простом камзоле:

– Позвольте вам представить моего господина. Его величество Леонел д”Эксент.

И склонил голову.

Посол застыл. Улыбка примёрзла у него на лице. Его спутник перестал сопеть. Внезапно расширившимся зрением посол заметил, как кожа на его лысине пошла волнами.

– Не вставайте, господа, – молодой человек опустился в почтительно подвинутое графом кресло. Помолчал, глядя на вытянутое лицо посла и его побагровевшего спутника, отлепившегося от стола. И сказал негромко:

– Думаю, нам с вами стоит о многом поговорить.

Охрана посольской кареты, разместив лошадей, отправилась вслед за приветливым конюхом в сторону кухонь. Устроенные с удобствами кони уже отдыхали в своих стойлах. Человек со щеголеватой бородкой, не пошедший за начальником охраны и остальными, последний раз огладил гладкую шкуру своего серого. Он не любил перетруждать себя, но заботу о лошади не доверял никому. Те, кто его хорошо знал, уверяли, что своего коня он любит гораздо больше людей.

Наклоняясь, осмотрел серого, кивнул:

– Ну, кажется, всё.

– А где твой буланый? Или ты решил сменить масть?

Человек резко обернулся. Барон, улыбаясь, смотрел на него. Тот попятился.

– Тайс? – и, приходя в себя, сказал, кривя побелевшие губы: – А мы уже тебя похоронили.

– Значит, долго буду жить, – барон не двигался с места, рассматривая собеседника. – А ты стареешь, Молль.

Человек, названный Моллем, пугливо оглянулся:

– Теперь меня называют Мерк.

Барон улыбнулся ещё шире, так, что стало видно, что у него не хватает пары коренных зубов.

– Думаю, тебе придётся меня выслушать, если ты хочешь и дальше так называться, дорогой мой бывший друг.

Когда барон вместе с Мерком вышли из двери конюшни, они постояли ещё немного, обменявшись несколькими негромкими словами. Потом Мерк повернул в сторону служб, следуя на запах кухни, а барон, поглядев немного ему вслед, тихонько посвистал сквозь зубы. От стены конюшни отлепился капрал, выйдя из тени, и тоже прищурился вслед уходившему.

– Охота вам возиться с такими типчиками, – сказал он. – У него на лице написано – мать родную продаст.

– Я всегда знал, что ты гораздо умнее, чем кажешься, Рой, – ответил барон.

Тот хмыкнул:

– Ну, вам-то он тоже не по вкусу, ваша милость. – И добавил: – Можно, конечно, назвать купчишку выжигой, можно бабёнку – шлюхой. Но чтобы мужика назвали молью – такого я раньше не слышал.

Послов со всей возможной любезностью проводили в выделенные им комнаты. Леонел, глубоко вздохнув, откинулся в кресле, покусывая губу и хмуря брови. Ноэль не решался нарушить молчание, наблюдая за ним. Наконец тот сказал задумчиво:

– Дорогой граф, многое ли из того, что мы обсудили, дошло до их голов?

– Мой дядя всегда говорил – делай как должно, и будь что будет, – ответил граф.

– Ваш дядюшка Симон был незаурядный человек. Но мы сейчас не можем себе позволить ошибиться.

Ноэль посмотрел на него, покрутил головой. Улыбнулся.

– Я помню, как мы развлекались, кажется, совсем недавно, передразнивая наших дядей и прочих солидных родичей. Их манеры казались нам похожими на павлиньи, а походка – такой же важной, как у гусей на птичьем дворе.

– Помню. Кажется, твой покойный отец велел тебя посечь, когда ты подслушал под дверью разговор двух важных господ, а потом изображал их перед всем двором.

– Ну, тут вы были первым. Только никто вас не решался посечь. Ваш батюшка всегда был так занят государственными делами… – Ноэль осёкся, смутившись.

– Ничего, дорогой друг, – печально сказал Леонел. – Я был не слишком почтительным сыном, и многое упустил. Зато теперь я ничем не отличаюсь от тех, кого мы так весело дразнили.

– Это наш любезный барон на вас так действует. Когда он заходит в комнату, мне самому хочется встать и доложить о состоянии наших дел.

– Не стоит обижаться на барона, – ответил его величество, – он делает это ради нас.

– Да, – сказал задумчиво граф, – но только уж слишком усердно. Боюсь, он скоро всех нас здесь выстроит.

– Не бойтесь, дорогой друг, – решительно ответил Леонел, вставая из кресла, и направляясь к выходу, – до этого дело не дойдёт.

В затихшей крепости громко стрекотали влюблённые сверчки. В сонной темноте наступившего позднего вечера осторожный перестук маленьких ножек, обутых в кожаные туфельки, был еле слышен. Тихонько приоткрылась заботливо смазанная дверь, и девушку подхватили, обнимая, крепкие мужские руки.

– Почему ты так долго? – нетерпеливо распуская завязки на её платье, спросил любовник.

– Никак не могла уйти, – задыхаясь, проводя маленькими ладошками по его шее, ответила она.

– Я представлял, что ты там не одна, – глухо сказал он, поднимая её и относя на постель.

– Не думай об этом, – и она поцелуем заставила его умолкнуть.

Когда маленькое окошко из густо-синего стало серым, девушка решительно отвела руки любовника, встала, оправляя спутавшиеся густые волосы и зачёсывая их назад заранее припасённым гребешком. Он приподнялся на локте, глядя, как она одевается.

– Когда ты придёшь опять?

Она изогнулась, оглядываясь на него, приподняла в улыбке уголки пухлых губок:

– Жди, я дам тебе знать.

И тихонько выскользнула за дверь.

Глава 4

В комнате для совещаний камин решили не разжигать по весеннему времени, и теперь тут было зябко. Ноэль потрогал покрасневший нос, шмыгнул:

– Кажется, я уже простудился. Думал, не дождусь, пока эти церемонные господа послы наконец усядутся в свою карету.

Его величество, устроившись в любимое кресло, указал на буфет:

– Господа, можете взять графин. Мы все продрогли.

Хмурый комендант почтительно принял графинчик из рук графа, налил в рюмку, утонувшую в его широкой ладони. Сразу выпил и сожалеюще посмотрел на донышко маленькой посудины.

– Следует обсудить сложившуюся ситуацию, – начал Леонел, когда рюмки дважды опустели, и полупустой графин очутился перед ним на столе. – Мы не можем упустить благоприятный случай, и не повернуть визит послов в нашу пользу…

Дверь распахнулась, и в комнату влетел барон, пританцовывая от холода и отряхивая манжеты.

– Дождь, господа, – весело сказал он, лучезарно улыбаясь присутствующим и направляясь к кушетке.

– Вы опоздали, господин барон, – сухо сказал его величество, – совещание уже идёт.

Тот, устроившись поудобнее, ответил:

– Ну, думаю, ничего важного я пока не пропустил.

Граф поднял брови и посмотрел на Леонела. Тот покраснел:

– Вы хотели что-то сказать, господин барон?

– Да, – ответил тот, – хотел. Я хотел сказать, что неразумно было так рано отпускать этих милых людей. Пусть бы погостили у нас подольше. Гляди, и остались бы.

– Это решение принято нами, и оно больше не обсуждается, – резко ответил его величество, ещё гуще краснея.

– Это неразумно.

– Неразумно делать нам замечания.

Барон склонил голову набок, разглядывая его величество. Лениво сказал, растягивая слова:

– Но надо же кому-то их делать. Особенно когда кое-кто не вылезает из-под женской юбки.

Граф Ноэль вскочил с места. Леонел остановил его движением руки. Сказал сдавленным голосом, глядя на барона:

– И это говорит человек, который полжизни проходил в кружевных панталончиках?

Лицо барона застыло. Леонел добавил:

– Если вам так не нравится наш образ жизни, любезный, вы можете поискать себе другого хозяина.

Барон поднялся с кушетки. Глядя прищуренными глазами на Лео, сказал:

– Пожалуй, я так и поступлю.

– Прекрасно. Убирайтесь отсюда.

Барон направился к двери. У выхода остановился, обернувшись:

– Кажется, я забыл потребовать оплату за свои услуги, Ваше величество.

– Чего же вы хотите?

– Я хотел бы просить вас отпустить со мной одного из здешних людей, кто согласится пойти со мной. Мне может понадобиться телохранитель.