Текст книги "Да прибудет тьма (СИ)"

Автор книги: Таня Баньшива

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Нитка привела, – ответила девушка. – Прямо к дому вашему от сапог тянулась.

Неуютно было под взглядом хозяйки.

– Не оборвалась ещё связь с Йоханнесом, – улыбка тронула губы Баребры.

Она глянула быстро на Йорана, что стоял поодаль, и прижала сапоги к груди крепче. Затихла.

– Что это я гостей на пороге держу. Негоже. Пойдёмте в дом, я как раз стол накрыла, – пригласила хозяйка, словно очнувшись. Матсу с Йораном второй раз повторять не пришлось, а Веселина замялась.

– Ой, мне неудобно как-то.

– Окажи милость, альва, сядь со мной за один стол, преломи хлеб, да выпей мёда. Это будет для меня честь, как для зелигены*, – голос женщины звучал мелодично и тихо.

– Зелигены? – слова не казалось знакомым.

Баребра посмотрела на неё ещё внимательнее. Казалось, взгляд проникал в самую душу, но грубо вырывался, а осторожно заглядывал.

– Хм… Ты проснулась, но сущность твоя все ещё спит, и глаза твои закрыты. Ничего. Значит не время. Пойдем в дом.

Диковинны были слова для Веселины, но перечить не стала и последовала за хозяйкой.

Переступив порог, девушка оказалась в большой чистой комнате. Посредине стоял крепкий стол, рядом лавки, на которых уже пристроились мужчины. Свет проникал через квадратные окна под крышей. Стены комнаты украшали полотна, расшитые причудливыми узорами. Такой же рисунок был на занавеси, скрывавшей часть комнаты. От побеленной печи исходило приятное тепло.

– Присаживайся, – указала хозяйка на место рядом с воином, сама же она устроилась на лавке с Матсом.

– Угощайтесь гости дорогие. И пусть Боги будут вместе с нами сыты и пьяны, – добавила она и пролила на деревянный пол, устланный соломой, немного мёда из своего кубка.

Веселина следила за Бареброй. В походе ели руками и сейчас девушка не понимала, как следует себя вести, чтобы не обидеть хозяйку. Когда женщина первой взяла кусок мяса пальцами, Веселина выдохнула. Остатки напряжение развеял Йоран. Воин отхлебнул из кубка и начал травить походные байки, заставляя всех смеяться.

Хмельной напиток сделал свое дело. Баребра смотрела на мужчину всё более открыто по совету Фолкора. Сумел неказистый воин весёлым разговором разжечь интерес в молодой вдове.

Сам Йоран давно засматривался на Баребру, но из уважения к её мужу, чувств своих никак не проявлял. Женщина была хороша собой. Ладная, белокожая. А то, что ростом она была выше него почти на ладонь, воина не смущало. Отличалась Баребра и спокойным нравом. Люди уважали её, хотя и побаивались. Шептались, что не человек она вовсе. Но Йорану было всё равно. Сейчас мужчина испытывал не только томление в груди, но и желание защищать, и оберегать.

Матс усиленно работал челюстями и на переглядки взрослых внимания не обращал. Пальцы его ловко собирали с блюда кашу и отправляли в рот.

А от Веселины не укрылся интерес хозяйки дома к гостю-помощнику. Только видела она в глазах вдовы еще и неуверенность, смешанную с печалью.

– Уф, наелся я, – сказал Матс, облизав пальцы. – Какие травы следует добавить, чтобы ягненок получился таким вкусным?

Мальчишка ждал ответа. Аромат мяса не давал ему покоя с момента, как они с Йораном зашли на двор. Пахло так, что слюной давился.

– Ты в травах понимаешь? – заинтересовалась Баребра. – Мне казалось, что парни больше воинским делом интересуются. Здесь редкий розмарин и душица. Ещё я добавляю дикий чеснок.

– Только чеснок знаю. Покажешь, как они выглядят? – в глазах Матса загорелся огонёк любопытства.

– Отчего же не показать, покажу. Поможешь мне со стола убрать, я тебе и расскажу про травы, какие использую. Меня моя мать научила. Я надеюсь эти знания своим детям передать, – женщина бросила украдкой взгляд на Йорана. Воин слушал внимательно. От последних слов он заволновался, покраснел и сразу стал неуклюжим.

Последовав примеру Матса, Веселина тоже облизала пальцы с нескрываемым удовольствием, наплевав на этикет. Мясо было очень сочным и легко жевалось. Сдобренная маслом каша из ячменя оказалась на удивление вкусной и сытной. За едой Веселина не раз приложилась к кубку с золотистым напитком.

Эффект от медовухи девушка ощутила, встав с лавки. Хмель ударил не только в голову, в которой приятно шумело, но и в ноги. Покачнувшись, она ухватилась за край стола и весело икнула.

– Извините, – проговорила она, совершенно не чувствуя ни стыда, ни смущения. – Кажется, я слегка пьяная.

Язык не особо слушался, но мысли оставались ясными. Осоловелый взгляд зацепился за сапоги Йоханнеса. От них снова тянулась нить, но уже более яркая.

– Я знаю зачем сапоги меня привели в твой дом, – заговорщицки зашептала Веселина на ухо вдове. – Теперь нитка тянется к Йорану. И она красная.

Только ей казалось, что она шептала, на самом деле её было отлично слышно всем присутствующим. Йоран снова покраснел, а вдова опустила голову, пряча улыбку. С души зелигены упал тяжелый камень. Она не останется одна.

____________________________________

*Бернт – отважный.

*Сигне – новость победы.

*Вёльва – ведьма.

*Зелигены – (немецкий фольклор) духи – покровители лесов.

Глава 28

На улицу Веселина выплывала. Рот стремился к ушам. Её не покидало ощущение воздушности. Ничего, что ноги слушаться не желали, а чувство равновесия подводило, ей всё равно было очень хорошо. По стеночке добралась до широкой лавочки у дома, где и растеклась, оперевшись на бревенчатую стену. Замлела, подставив лицо солнышку.

Царство Морфея уже готово было принять ее, когда рядом плюхнулся Матс.

– Ты чего такая довольная? У тебя рот от улыбки не порвётся? Хитрый Локи* придет, тебя в жёны заберет. Говорят, что любит он счастливых, – подтолкнул он локтем в бок.

– Шути, шутник, – зевая ответила девушка. – Нужна я больно Богу в жёны. Сам то чего улыбаешься?

– Меня Йоран на улицу прогнал, – зашептал Матс.

– И что?

– Мне кажется, что он влюбился, – сказал заговорщицки мальчишка и подмигнул.

– Ничего удивительного. Взрослые люди. Имеют право быть счастливыми. Я буду рада, если у них всё сложится.

– Конечно сложится. Ты же не просто так про нитку говорила. А что это за нитка такая? – Матс снова толкнул задремавшую Веселину.

– Я разве это всем сказала? – Веселина открыла один глаз и воззрилась на парнишку.

– Так все тебя слышали. И я, и Йоран. Он даже стал цветом как цветок мака в поле, – усмехнулся Матс. – Так что это за нитка?

Он поерзал на лавочке, устраиваясь поудобнее.

– Я ведь тоже их вижу – эти нитки. Они тянутся от людей в разные стороны, от животных, вещей, деревьев. Разных цветов. Одни – толстые, как канаты на драккарах*. Эти в небе висят. На рыбачью сеть похожие. А есть почти незаметные, тоненькие, как волосы на голове.

– Хотела бы я сказать, что точно знаю. Но я не знаю. Могу лишь предполагать и рассказать, что от других слышала. Это энергия или Сила. У всего живого и неживого есть энергия. Скажем, это энергия жизни. И вот эти нити всё связывают воедино, объединяют, притягивают и даже питают других, а то и забирают. От родителей к детям тянутся такие нити. Так мать чувствует ребенка, чтобы с ним не происходило. От мужа к жене тянутся нити и они понимают друг друга с полуслова. Чем толще нить, тем крепче связь.

– Мама часто говорила, что чувствует отца. Она знала, когда он голодный вернется, будь то ночь или день. Она грела еду и когда накрывала на стол, всегда в дом заходил отец. Это казалось мне волшебством. Ещё она знала, когда ему помощь нужна была. Он не успевал попросить, а она уже рядом была.

Голубые глаза Матса устремились на воды залива.

– Помню, отец в походе был. Шли мы с… мамой из лесу. За валежником ходили на растопку. Смеялись много. У неё такая красивая улыбка была и смех звонкий. А тут вдруг она остановилась, и на лице её тень пролегла. Схватилась за бок, застонала и повалилась на землю. Я так перепугался. Рядом ведь не было никого, а до деревни далеко. Но она быстро в себя пришла и сказала, что отца ранили. Глуп я был, не поверил сразу. А через неделю отец вернулся раненый. И рана у него была как раз в боку.

Грусть в голосе мальчика передалась Веселине. Девушка взяла Матса за руку, сжала холодные пальцы.

– Мама всегда оказывалась права. Она и про меня всё знала. Если я где коленку ободрал, ударился. Даже когда нашкодил знала. Я говорил ей, что она вёльва. А она только смеялась.

– Значит, любила она вас всем сердцем и душой.

– Я её больше не чувствую. Как и отца, – мальчик опустил глаза в землю. Затих.

– Не печалься. Родители отдают часть себя детям. Мама и папа всегда будут с тобой, пока ты про них помнишь.

– Я всегда буду помнить, – прошептал мальчик.

С залива прилетел ветерок, зашелестел в листьях раскидистого клёна, под которым стоял дом. Спрыгнул ветер на землю, погладил травинки, колыхнул цветы у плетня и снова убежал по своим делам.

– А почему в полотне цвета появляются полоски или крапинки, словно вышивку кто наложил? Это чужая энергия? Да? – Матс отвлекся от горьких мыслей.

– Мы общаемся, прикасаемся друг к другу, любим… нити переплетаются, путаются, связываются. А предметы, которыми мы часто пользуемся, так вообще впитывают нашу энергию – запоминают нас.

Матс прикоснулся к подвеске матери, которая висела на его шее. В последние ночи только она и грела его, разгоняя холод в сердце.

– Теперь я больше понимаю, – сказал мальчик. – Потом предметы хранят эту энергию, и когда мы к ним прикасаемся, то, кажется, словно человек рядом.

– Верно. Именно так сапоги привели меня сюда.

– Это, что получается? Йоханнес через свои сапоги разрешил Баребре быть с Йораном? – Матс подскочил на лавочке.

– Так получается.

– Погоди. Выходит, что вещи могут и не принять другого человека – нового хозяина?

– У вас говорят, что дом тебя не принимает, или меч не слушается?

– Да. Слыхал такое и не раз. Вещи даже теряются, словно прячутся от человека, а потом находятся странным образом.

– Я думаю, что это просто энергия не совпадает. Или вещи не хотят принадлежать другим людям.

– А почему нитки разного цвета?

– Вопрос хороший, – Веселина попыталась вспомнить, что в книжках про энергетику читала, про астральное тело да рэйки* всякие. – Зелёный – это жизнь и здоровье, синий – магия и внутренняя сила, красный – страсть и любовь, черный – зло и ненависть…

– Все ощущения и чувства имеют цвет? – перебил Матс. – Коричневый – болезнь, а красно-синий такой…

– Фиолетовый?

– Да. Я у колдуна видел. Я знал! Все разноцветные. Ты представляешь. У всех есть свой цвет.

Мальчик воодушевился.

– А какого цвета я? – спросил он.

Тут в голове его промелькнула догадка и он воскликнул не дождавшись ответа.

– Так ведь из этих цветов состоит Биврёст*. Он соединяет Асгард* с другими мирами. Получается, что эта энергия соединяет нас с Богами?

Озарение стало для него неожиданностью.

– Но дорогу эту радужную видят не все, а только избранные, – глаза Матса округлились. – В легендах правда, но она скрыта. Её не все понимают. И получается, что я – избранный?

Ошарашенный мальчик притих.

– Тебе ж говорили, что ты – колдун, – задумчиво протянула Веселина.

Новый вопрос вертелся у Матса на языке, но он не успел его произнести. Из дома вышел Йоран. Голову держал он гордо. Плечи его были расправлены, отчего грудь стала шире и мощнее. Казалось воин вырос и напитался мощью. От него веяло опасность и в то же время спокойствием. Веселина от удивления почти проснулась.

– Что это с тобой Йоран? Словно ты волшебный настой выпил, – мальчик встал, внимательно рассматривая воина. – Глаза блестят. Да ты и выше будто стал?

В густой бороде Йорана спряталась загадочная улыбка. Мужчина подхватил топор, что стоял у двери, и молча направился за сарай.

– Что это с ним? – спросил Матс у Веселины.

– А ты не заметил? – девушка засмеялась и снова закрыла глаза.

– Что? Что я не заметил? – мальчишка снова уселся на лавку и затряс девушку за руку.

– Са-по-ги, – прозвучал ответ.

Мальчишку ветром сдуло. Он помчался за Йораном.

Послеобеденное солнце морило. Мысли Веселины подёрнулись дымкой. Хотелось лечь на лавочку, положить ладошки под голову и уснуть.

– Смотрю, медовуху кому-то больше не наливать, – сквозь полудрему пробрался певучий голос Баребры.

Веселина вздрогнула и с трудом приоткрыла один глаз. Отягчённые хмелью веки ту же снова слиплись.

– Грешно смеяться над непьющими людьми, – ответила девушка.

Из-за сарая раздался стук топора. Как и обещал, Йоран колол дрова на баню.

– Как же упустить случай и не воткнуть иголку в альву?

Вдова присела на лавочку. Откинула косу за спину.

– Заладили вы с этими названиваниями. Ох… названиями. Альвы, линдры… , – на лбу Веселины пролегли складки.

– Ещё там как-то меня называли. Не помню. А я представления не имею о чем речь. Люд я. Обычный люд. Девушка. Че-ло-век.

Язык Веселины заплетался.

– Обычный люд связующие нити не видит, – ответила Баребра. – Да и простым смертным с альпами* не совладать. А ты вон, обоих братьев приручила.

– Вот, – раздался вздох. – Ещё и альпы. Я только горы знаю с названием Альпы. А тут братья. И они обычные. Тоже люди. Плоды моего больного воображения. Подумаешь на драконах ездият. Ездят. Ездиют. Тьфу!

Язык не повиновался, а мысли плавали.

– На драконах разъезжают. Ну, красивые ещё, – продолжила она. – Грег, так просто воплощение моей девичьей фантазии. Я о таком мужчине с садика мечта. Я как вижу его так сердце замирает.

– Кх. Кх, – покашляла Баребра.

Веселина, не обращая внимания на покашливание, мечтательно продолжала.

– Так и зацеловать бы его всего. На шее бы повисла. И нюхала, нюхала, нюхала. Он так пахнет… Мммм… И не отпускала бы его никогда от себя.

– Кх. Кх, – повторила настойчивее зелигена и подергала Веселину за рукав платья.

«Ну, как в несмешной комедии. Сейчас открою глаза, а он стоит прямо передо мной.»

Девушка открыла глаза. Грег стоял в двух шагах от неё. По суровому лицу невозможно было понять, какое впечатление произвели на него слова.

«И конечно же он всё слышал. Какая прелесть. Ну, теперь он всё знает. Да и ладно. Нет. Не ладно. И что теперь делать? Сочтет меня совсем дурой. Хотя… я и есть дура. Сама с собой беседую. С глюками разговариваю.»

Девушка неуверенно поднялась с лавки и покачнулась.

– Тут такую забористую медовуху наливают. Закачаешься.

– Вижу, – голос мужчин не выражал никаких эмоций.

– Ты сердишься? Я немного пьяная. Я правда не знала, что напиток такой хмельной. Я раньше таких не пробовала. А так я алкоголь совсем не пью. Честное пионерское.

Грег смотрел скептически, а Баребра наблюдала с любопытством. Веселина же решила грациозно, насколько это было возможно в её состоянии, подойти к мужчине своих грёз. Только одна нога заплелась за другую и она грациозно повалилась, в полете цепляясь за всё, что под руку попадется. Баребра прыснула сначала в кулак, а затем уже, не стесняясь, рассмеялась в голос.

– Хорошо, что я на окраине живу, вдали от лишних глаз, – веселилась женщина. – Вот была бы потеха деревенским.

Из-за сарая высунулась рыжая голова. Голубые глаза округлились и стали размером с плошки. Голова скрылась. Раздался детский приглушенный смех и голоса. Следом вынырнула лохматая голова Йорана. Глазам его предстало необычное зрелище.

Суровый и опасный Льёт стоял, воткнув руки в боки. Как так получилось, что он не успел подхватить пигалицу, он и сам не понимал? Но она умудрилась не только упасть, но и прихватить с собой важную деталь его гардероба. Под руку Веселине попались штаны. Она на них повисла. Ремешок на поясе лопнул, и девушка и сползла на землю, увлекая штаны следом. Теперь он сверкал мускулистыми бедрами. Его строгий взгляд ни на кого не подействовал.

Веселина прекратила тщетные попытки подняться, окончательно запутавшись в подолах сарафана и платья. Она перекатилась на спину и влюбленно смотрела на Грега.

– Какая чудная картина мне открывается снизу. Всё же хорошо, что рубаха у тебя длинная, – хихикнула девушка.

– Смешно вам значит? Веселятся они?! – мужчина пытался придать голосу морозной стужи.

Ледяные нотки тут же растаяли, столкнувшись с очередным приступом гомерического хохота. Непривычная улыбка медленно проявилась на лице, которое ввергало в ужас врагов.

– Ну как, ты, такая маленькая умудряешься создать такую гору проблем? Видно Боги решили меня проверить, – бурчал Грег, подтягивая штаны. – И попросили Локи подыскать для меня самую бедовую альву в испытание. И он не подвёл. Нашел самую-самую.

– Чтобы скучно не было, – девушка состроила невинные глазки.

– С тобой точно не заскучаешь. Вот как, ты смогла оборвать кожаный пояс, который выдерживает вес крепкого мужчины? – недоумевал он.

– Да ладно тебе, Льёт. Она с тебя плесень стряхнула, а то был альп альпом, только что без красных глаз и кровопития. Ни улыбки, ни радости в глазах. А сейчас хоть на человека похож, – сказала Баребра.

Из-за сарая высунулись две головы, но заметив, что Грег на них смотрит, быстро скрылись обратно. Послышались приглушенные смешки.

– Вставай, наказание мое, – мужчина протянул руку.

– Не могу. Я пыталась. У меня ноги запутались.

– Хмель в тебя запутался, – сказал Грег и, подхватив девушку под руки, поставил перед собой.

– Следи за ней получше Льёт, неровен час начудит чего, пока не проснулась. Силу она свою ещё не разумеет и уверена, что мы не существуем, – с улыбкой сказала Баребра.

– Послежу. Сам вызвал, сам буду отвечать, – ответил Грег и подтолкнул девушку к калитке. – Пойдём, провертимся.

– А куда пойдём? – покачнулась, но устояла на ногах Веселина.

– С лесом пойдем знакомиться.

– Звучит несколько угрожающе. Словно он может остаться мной недоволен, если нас друг другу не представить.

– И это может быть, – ответил мужчина, подхватив спутницу под руку.

– Пока-пока! – девушка помахала рукой гостеприимной хозяйке.

– И тебе пока. Полагаю, это слова прощания такие, – женщина помахала в ответ.

Пара свернула на тропинку, уводившую в сторону от деревни. Веселина шла неуверенно, направляемая властной рукой.

Из-за сарая вышел Матс и сел рядом с Бареброй.

– Так и не верит, что мы настоящие, – вздохнул мальчик.

– Это Боги её разум берегут от нашего мира.

Стук топора возобновился.

– А кто она? Это ведь альва?

– Не совсем. Она Тьма, которая несёт свет.

– Это как? – удивился мальчик.

– У неё много имен. В каждом народе её называют по-своему. Где-то она Морриган*…

От слов Баребры повеяло холодом. Матс поёжился.

– Здесь её имя Хель.

Мальчик при этом имени сжался, обнял себя руками.

– Я также слышала имя Эришкигаль*. На землях Эллады называют её Ахлис*. Как её не называй, но она Тенебрис. Тьма.

– Смерть, – сорвалось с губ Матса. Он вспомнил слова слепого колдуна под дождем.

– Смерть, – повторила Баребра.

– Зачем она здесь?

– Помочь.

– Кому помочь?

– Людям, не людям, животным, всем, – ответила Баребра.

Она ласково посмотрела на мальчика.

– Я не понимаю, как она поможет живым, если она Смерть?

– Не знаю. Но легенды говорят, она приходит, когда мир стоит на краю гибели.

– Значит, скоро мы все умрем?

Женщина обняла паренька за плечи.

– Не обязательно. Она может спасти тех, кто этого достоин.

– А как она определит, кто достоин?

– Какие мудрые вопросы ты не по своему возрасту задаешь. Когда ты Силу свою получил, маленький колдун? – поинтересовалась Баребра.

– Думаю, когда Сумрачные родителей убили, – голос мальчика потускнел.

– И кто бы рядом с тобой?

– Веселина, – Матс нахмурился. – К чему ты ведешь? Если она Смерть, то виновата в их гибели?

– Нет, – поспешила успокоить его зелигена. – Скажи мне, а на тебя кровь Веселины не попадала?

Матс отстранился от Баребры, чтобы лучше её видеть. А потом отсел подальше.

– Попадала. А ты откуда знаешь? – он насторожился.

– Не знаю. Догадываюсь. Теперь понятно откуда Сила в тебе новая. Тенебрис не только забирает жизнь. Кровь её может исцелить умирающего и даже наделить его небывалыми способностями.

Мальчик посмотрел на свои руки, вспоминая, как кровь впитывалась в кожу. Ему остро захотелось, чтобы Боги и его разум сберегли.

_____________________________

*Драккар – узкий, длинный корабль викингов.

*Реэйки – (япон.) «рэй» имеет значение вселенная, дух, душа. «Ки» – энергия, разум, настроение. В англоязычных странах рэйки иногда называют «универсальной жизненной энергией». Те, кто занимается практиками рэйки утверждают, что передают исцеляющую энергию «ки» посредством своих рук.

*Локи – скандинавский бог хитрости и обмана.

*Биврёст – (сканд.) «трясущаяся дорога» или радужный мост в Асгард.

*Асгард – в скандинавской мифологии небесный город – обитель богов-асов.

*Альп – в германской мифологии высший вампир. Практически бессмертен.

*Морриган – в ирландской мифологии богиня войны.

*Хель – в германо-скандинавской мифологии повелительница мира мёртвых.

*Эришкигаль – в шумеро-аккадской мифологии богиня – властительница подземного царства

*Ахлис – (с древнегреч.) туман или тьма.

Глава 29

Тропинка вела через лес. Яркий. Слишком яркий. Напитанный красками до рези в глазах. Насыщенный запахами. От которых у обычных смертных кружилась голова и клонило в сон, не давая пройти вглубь. Грег не раз выносил отсюда детей, который заигравшись забывали о запрете уходить далеко одним. После леса дети спали беспробудно несколько лун, а проснувшись не сразу узнавали родных. Местные называли лес Дурманом.

Сам Льёт не особо любил здесь бывать. Лес жил своей жизнью и не всех впускал. И не всех, кто вошёл, выпускал.

– А куда мы идем?

Веселина повисла на руке Грега. Её губы расплывались в довольную улыбку. Кровь играла, как шампанское с пузырьками. Хотелось любви и приключений. Она посматривала на своего спутника. Он же делал вид, что не замечает её красноречивых взглядов.

Хмур и собран был Грег. Ветер стих, как только они вошли под сень деревьев. Это беспокоило. Место, куда лежал путь, было ещё опаснее, чем лес.

– У меня очень странное ощущение, – Веселина остановилась, прислушиваясь к себе.

– Всё хорошо? – он насторожился. Не нравилось ему, как альва реагировала на лес.

– Со мной? Лучше в жизни я себя не чувствовала.

Совершенно не ожидая такого ответа, Грег заглянул в карие глаза.

– Что ты чувствуешь?

Веселина задумалась.

– Здесь уютно. Я дома: закуталась в плед, пью чай с лимоном. Мне настолько хорошо, что я не хочу, чтобы этот миг заканчивался, – она посмотрела на мужчину из своих снов. Опасного, пугающего и такого манящего.

– Мы можем побыть здесь ещё немного?

Льёт потянул её вперед. Она нехотя подчинилась.

– Почему я не слышу птиц? – внимание девушки переключилось на лес. Она закусила губу.

– Я не слышу наших шагов. Звенит, – она вертела головой в поисках любого живого существа.

– Что звенит? – не понял мужчина. Смысл некоторых её слов не сразу доходил. Изъяснялась она непривычно.

– Тишина.

По спине его прошел холодок. Кончики пальцев онемели. Грега тревожил румянец, расцветавший на девичьих щеках.

– В сон не клонит?

– Нет. Почему спрашиваешь? – она чеканила каждое слов. – В голове ясно. Даже слишком. Это же хорошо?

Чем дальше они углублялись в лес, тем необычнее вела себя Веселина.

– Мне тут определенно нравится, – сказала она и закружила на месте, расставив руки в тороны, а потом поднесла их ко рту и прокричала словно в рупор. – Ты слышишь меня лес? Ты мне нравишься!

Легкий ветерок вынырнул из чащи. Освежил кожу. Запрыгал по листве, как по клавишам пианино, наполняя мир звуками. Мимо пролетел мохнатый шмель, деловито жужжа. На ветку раскидистого дуба присела птичка с голубой грудкой и зачирикала.

Льёт облегченно выдохнул. Лес её принял. Впереди осталось самое трудное.

– Ответил. Какой дружелюбный лес, – глаза девушки радостно блестели. – И волшебный.

Мужчина прибавил шагу, и Веселина поспешила за ним.

– Куда мы всё-таки идем?

– Знакомиться.

– Ух, ты! И с кем?

Льёт промолчал. Он не знал как объяснить ей, что в этом зачарованном лесу есть гиблое место. Он почувствовал его зов, как только въехал в ворота Валье. И шёпот мертвых душ звучал в его голове всё настойчивее. Они требовали привести альву.

Тропа вильнула и вывела путников к поляне. Яркие цвета померкли перед безжизненным пятном. На пустынной земле, окруженной корявыми ссохнувшимися елями, возвышался жертвенный камень. Бока его, испещренные рунами, казались подсвеченными голубым светом.

– Что это? – Веселина внимательно изучала место.

– А что ты видишь?

– Большая поляна, с чётким контуром. Внутри всё выжжено. Посредине камень. Это гниль?

– Нет. Это мёртвая земля. Если смертный сюда зайдет, то навсегда уснёт. Если мёртвого занести, его раны затянутся. Ты должна знать это место. Обычные люди его не видят. Раз лес его тебе показал, значит ты достойна, – пояснил Грег. Шёпот в голове утих. Но его это не успокоило. Слишком легко всё прошло.

– Пойдём, – он повернулся к поляне спиной. Это место забирало силы у смертных, отбирало свет и периодически требовало жертву. Здесь казнили врагов и преступников.

– Нам ещё нужна живая вода, – сказал Льёт.

– Прям совсем живая? – посмотрела с недоверием Веселина.

– Живее всех живых.

– Как в сказке. Только мертвая земля и живая вода. Ну, надо же. Пожалуй это уже десять-ноль в пользу комы и галлюцинаций, – развеселилась девушка. – И далеко нам идти?

– На другой конец леса. К озеру с кувшинками, с чёрной зеркальной водой.

Грек направился к тропинке. А Веселина, оторвавшись от созерцания поляны, направилась в другую сторону.

– Так вот же озеро! – услышал он за спиной.

Мужчина обернулся. Её не было. Огляделся в недоумении. Выругался.

– Веселина, где ты? – голос разлетелся по лесу, спугнув стайку ярких птиц.

В ответ тишина. Сердце его недобро сжалось.

– Веселина! – прокричал он громче.

– Чего орешь? Вот я. Пошли! – рука девушки появилась прямо из ствола ясеня, ухватила его за рубашку и потянула за собой.

Он выставил руки вперед, ожидая удара лицом, но прошел сквозь дерево. С громким чпоканием мужчина вывалился на поляну.

– Тут так красиво, – альва зачарованно осматривалась.

Поляна, казалась голубой. Среди зелёной, сочной травы росли незабудки. Такого количества этих нежных маленьких цветов Веся никогда не видела. Со всех сторон поляну, словно высоким забором, окружали дубы, под которыми оградой росли непролазные колючие кусты. В центре зеркалом блестело озеро, поросшее по кругу рогозом, и лишь небольшой участок берега был присыпан песком.

Вода тянула к себе. Настойчиво. Подойдя, Веселина поддалась на зов и как была в одежде и обуви, так и ступила в озеро. И ушла под воду с головой.

– Она меня с ума сведёт, – пробурчал мужчина, высматривая, может, вынырнет где её бедовая голова.

Но девушка не появлялась. Снова подзабытое чувство тревога охватила альпа. Люди не могут дышать под водой. Им нужен воздух. Без него они умирали. Грег бросился в воду. Нырнул в поисках похитительницы спокойствия.*

Вынырнув в самом центре зеркальной глади, Веселина глубоко вдохнула. Воздух пьянил. Тёплая вода обволакивала, успокаивала, расслабляла. Перевернувшись на спину, альва раскинула руки в стороны, как учили на уроках по плаванию в школьном бассейне. Голубое небо смотрело сверху, а она парила, словно в невесомости.

– Хорошо-то как…

Стрекоза. Голубая, как небо, с переливами, уселась ей на нос. Царапнула лапками. Пытаясь смахнуть наглое насекомое Веселина ушла под воду. Вынырнула уже у берега. Вышла, выискивая глазами Грега.

С одежды ручьями текла вода, заливая казавшийся почти белым на солнце песок. Пытаясь снять облепивший тело сарафан, Веся стянула его вместе нижним платьем. Легкий ветерок холодил кожу. Чувствуя себя неуютно, обнаженной, она отжала одежду, бросив сарафан сушиться на рогоз, а платье поспешно надела.

Усевшись на траву, начала расшнуровывать ботинки. Сняла один и вылила из него воду. Только взялась за второй как за спиной раздалось глухое рычание. Обернулась в испуге.

Из леса на поляну выкатились три бурых мохнатых медвежонка. Они потешно кувыркались и пытались ухватить друг друга за лапы зубами. Следом из-за деревьев, медленно ступая вышел, огромный медведь.

Сердце Веселины ухнуло в пятки, обдавая брызгами холода. Готовая броситься в озеро, чтобы переплыть на другой берег от опасности подальше, она медленно сползала к воде.

– Вот и свиделись, спасительница моя, – в знакомом голосе слышались тёплые нотки.

Повернулась как раз в тот момент, когда зверь кувыркнулся трижды через левое плечо и встал в полный рост. Человеком. Высоким, под два метра ростом, не меньше. Плечи широкие да грудь могучая прятались в простой рубахе, подвязанной красной верёвкой. Босые ступни виднелись из широких штанин. Густые чёрные волосы, перехваченные через лоб кожаным ремешком, завивались кудрями. Голубые глаза смотрели на Веселину с задором. Сквозь густую бороду и усы пробивалась белозубая улыбка.

Совершенно обескураженная, Веселина не заметила, как вместо медвежат уже бежали по поляне, сминая незабудки, три пацанёнка. Точные копии деда, только значительно меньше и без бороды усов. С криками они мчались друг за дружкой, огибая озеро, к зарослям дикой малины.

– Сказки продолжаются, – проговорила Веселина, в душе ликуя, что не пришлось спасаться бегством.

Глава 30

– Рад видеть тебя, Избавляющая, – подойдя, мужчина устроился рядом на траве.

– А я то как рада, что не медведь дикий охоту за мной устроил, – ответила, Веся довольно жмурясь и расплываясь в улыбке. Она не таясь изучала мужчину. Уж больно лицо его казалось знакомым и привлекательным. Она силилась вспомнить, где раньше виделась с этим великаном.

Гладь озера пошла рябью. На поверхности появился встревоженный Грег, осмотрелся, не замечая Веселину и человекомедведя, и снова нырнул. За ним мелькнул в воде большой чешуйчатый хвост. Раздался плеск и переливчатый девичий смех.

– Что это? – девушка переключила внимание на озеро и с любопытством наблюдала за бурлением воды.

– Русалки резвятся. Заморочили твоего Льёта. Не видит он ничего вокруг, – оборотень улегся, подперев голову рукой, и жевал травинку. Следя за озером, за Веселиной и за шумной троицей в малине.

– Даже так? – место все больше казалось чудным.

– Скучно им, проказничают. Одичали совсем. Мало к ним гостей захаживает. Вот и шалят, – усмехнулся оборотень. – Русалки охраняют озеро. Ибо вода тут особенная. Раны лечит, оживить может, но не всякого примет и отпустит.

Снова вынырнув, Грег закружил на месте. Две пары женских рук потянулись к нему из воды, обняли за плечи, потащили вниз.

– Занимательно, – внутри Веселины заворочалась ревность. Кололась занозой, что чужие женские руки касаются того, кто завладел её сердцем. – А он не утонет?

– Да что с ним будет?! Он же бессмертный.

– Действительно, что с таким станется? И что, под водой дышать может?

– Он может не дышать, – усы великана дернулись вверх в усмешке.