Текст книги "Осколки Солнца (СИ)"
Автор книги: Таис Сотер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
Глава 38.Госпиталь
Михаил Ракоци.
Решение вернуться в Париж далось высшему нелегко. И не потому, что он опасался проблем с ложей – с началом войны старые договоренности перестали действовать. Но всё здесь напоминало о Клэр Легран. А её самой не было.
Город, истощенный войной, посеревший, утративший большую часть лоска и праздности сам по себе навевал уныние. Так что Михаил не слишком стремился покидать гостиницу, благо что сеть сообщений он успел наладить заранее, и все новости получал вовремя. Немного поколебавшись, высший решил держать в поле зрении и нескольких значимых лично для него персон. Так, на всякий случай. И в определенный момент это пригодилось.
Пусть даже мелкий поганец не оценил помощи. Но он и делал это не для него.
В какой-то момент политическая необходимость свел Михаила с Эмбером. Никто из них не был этому рад, но проблема, с которой столкнулись сторонники Антанты, касалась и смертных, и высших. Немецкий шпион, деятельность которого уже привела к срыву нескольких военных операций на западном фронте, оказался связан с Арцием – тем самым высшим, который подставил Ракоци. Поймать его, и тех, кто с ним связан, стало возможно лишь благодаря информации, которой любезно поделился Ракоци. Взамен он получил необходимый статус, позволявший свободно передвигаться по Европе. Уже как румынский дипломат. После революции в России русское происхождение не внушало доверия.
В этот раз Эмбер лично посетил Ракоци.
Госпитали, – без всяких предисловий сказал смертный, кидая на стол перед Михаилом картонную папку. – Германская крыса возможно в одном из них. Есть подозрения, что немец пытается найти одного британского офицера.
– Но кого точно вы не знаете?
Рейнард поморщился.
– Нет. Если бы знали, до кого шпион пытается добраться, было бы легче. Мы прошерстили несколько военных госпиталей, но так и не смогли найти вампирскую шавку. Видимо, он сменил документы и изменил внешность.
– И?
– Если он является слугой одного из ваших, возможно ли… это понять?
– Да. Я легко смогу это обнаружить, – кивнул Михаил, изучая содержимое папки. Брови его взлетели вверх. – Инспекция госпиталей Красного креста? Неплохое прикрытие. Предлагаете мне лично заняться вопросом?
– Мы оказываем вам помощь. Вы его ловите. Затем можете с ним делать, что хотите. Думаю, поделиться после информацией, что содержится в его голове, будет и в ваших интересах. Мы ведь… на одной стороне, месье Ракоци.
– О, да, – без энтузиазма ответил Михаил.
Нет ничего надежнее старого доброго врага, с которым приходиться работать вместе. По крайней мере, знаешь, что от него ждать. Эмбер не преминет ударить ему в спину, но после. Сейчас француз был готов и на сделку с дьяволом, чтобы спасти свою страну.
В путь отправиться Михаил должен был уже на следующий день. Так что ночь пришлось провести за изучением материалов и написанием писем. Реджина, должно быть, будет довольна, когда наконец удастся поймать Арция с поличным.
Уйдя с головой в работу, Ракоци не сразу почувствовал чужое присутствие в своей комнате. Ни чужого запаха, ни звуков, но кто-то всё же был позади него. Можно было бы подумать, что это призрак, но за все свое существование Михаил не встречал одного.
Враждебности высший не чувствовал, поэтому не стал оборачиваться, ожидая, что же сделает чужак.
Прикосновение было реальным, хоть веса руки Михаил так и не почувствовал. Он резко обернулся и ошеломленно замер. Клэр. В тонкой льняной сорочке, с распущенными волосами – короче, чем он помнил, и усталым осунувшимся лицом. И все же почти не изменившаяся за десять лет.
– Как ты здесь оказалась, Клэр? – спросил он.
Девушка мотнула головой. Михаил показалось, что она собирается уйти, и он инстинктивно попытался поймать её за руку. Но стоило ему коснуться её руки, как Клэр тут же исчезла.
Видение. Или точнее, проекция. Некоторые вампиры, например Истван, умели приходить в чужие сны. Сам он, сколько не пытался таким образом связаться с Клэр, лишь терпел неудачу. И вот теперь она сама с помощью какой-то невероятной магии нашла его. Или так, или он просто сошёл с ума, вслед за своей матерью. Михаил выбирал первое. Тем более что в тот момент, когда Клэр истаяла в воздухе, он смог уловить нечто странное. Будто бы… аромат цветов? Приторный, неприятный.
Чужая, неприятно пахнущая колющаяся магия принадлежала не высшим, но и вряд ли людям. Во что Клэр ещё вляпалась?!
Стоило написать ещё одно письмо. В этот раз Елене Вальцер. Михаил надеялся, что оно успеет дойти до Лондона и вернуться обратно вовремя.
Руанский госпиталь был третьим, что Михаил посетил за всё это время. И он питал большие надежды на то, что слуга Арция скрывается именно здесь. Приехал Ракоци без предупреждения, и руководство госпиталя было не слишком этим довольно.
Но Михаила интересовали совсем не финансы и не медицинское обеспечение Красного креста, а сами больные. Простые солдаты и офицеры, облаченные в просторные синие пижамы. Перевязанные, безногие, шутящие или потерявшие всякую надежду. Около одного из них Михаил неожиданно задержался. Рыжеволосый мужчина лет тридцати был без сознания и истощен, но гораздо более ухожен, чем остальные.
От пациента шёл всё тот же приторно-сладкий цветочный запах чужой магии. От него и от той куклы, что лежала на подушке рядом с ним. Этот запах даже не был физическим – хотя Михаил ощущал его как настоящий.
Ракоци поднял книгу, лежащую на табуретке. Сборник стихов, заложенный листом с рисунком с небрежной подписью и датой. Почерк был ему знаком. Клэр нарисовала лежащего на кровати мужчину сидящим на берегу реки, улыбающимся и счастливым. Должно быть, они были близки.
– Кто это? – глухо спросил высший.
– Патрик О`Ши, – нервно ответила пухленькая медсестра, заглянув в свои списки. – Он лежит у нас уже несколько недель, но его имя мы узнали совсем недавно. Благодаря жене. Она приехала как волонтер. И ведь откуда-то узнала, что её муж здесь…
Клэр здесь? Михаил не знал, был ли он этом рад. Хотя бы потому, что первым его порывом было избавиться от помехи. Свидетели бы не помешали. Но теперь… Не лучшая идея убить этого смертного почти на глазах любимой.
– Где его жена сейчас?
– М-м-м… Не имею ни малейшего представления. – Медсестра пожала плечами. – Далеко точно не ушла. Отдыхает или занята делом. Квалификации у неё нет, так что работой приходиться заниматься самой неблагодарной. И ведь не жалуется! Хотя видно, что к тяжелому труду не привыкла. А что? Вас и родственники пациентов интересуют?
– Нет. Давайте закончим осмотр.
А позже он поищет её сам. Тем более, раз судьба и привела его к Клэр, то и встречи им не избежать. Сейчас нужно было сосредоточиться на задании… Как бы это ни было сложно.
В какой-то момент Михаил понял, что он постоянно оглядывается и вертит головой, выискивая среди деловито спешащих медсестер ладную фигурку своей южанки. Поймав себя на этом, он раздраженно нахмурился, отчего медицинский персонал, сопровождающий гостя, ощутимо занервничал.
Вампирского слуги среди больных не было. Можно было бы завершать расследование, но Михаил почему-то медлил.
– Где вы храните трупы?
– Да мы их как-то особо не храним, стараемся хоронить сразу, – немного замялся молодой доктор с австралийским акцентом.
– Но ведь люди умирают? Мне бы хотелось взглянуть на тела.
– Ну если вы и вправду желаете это видеть…
Если доктор и надеялся увидеть страх или отвращение на лице гостя, то ему не повезло. Михаил тщательно изучал каждый труп на наличие клейма слуги. В отличие от метки Клэр в клейме должно было быть меньше магии и никакой защиты. Для большинства высших смертные мало что значили. А для такого, как его противник, тем более.
Интуиция не повезла. На щеке невзрачного темноволосого мужчины красовался синий знак – стилизованная ладонь с крестом посередине. Символ дома Арция. Для смертных она была незаметна.
– Тимоти Заллер, – прочитал на бирке Михаил. – Дата смерти сегодняшним числом. На трупе нет видимых следов повреждений. Отчего он умер, и с чем сюда попал?
– Минутку… Позвольте мы позовем доктора, который его смотрел.
Грузный пожилой британец, от которого ощутимо пахло алкоголем, был совсем не рад, что его отвлекли от заслуженного отдыха.
– Ну, этот что ли? – ткнул он пальцами в тело Заллера. – Обнаружили его утром. Остановка сердца. Умер не проснувшись.
– А с чем лежал?
– Контузило. Нервные припадки. Хотя есть подозрение, что симулировал, – поковырявшись в ухе, сообщил доктор. – Так я могу идти.
– Не торопитесь. Подойдите ближе и посмотрите на его лицо. Ну же.
Британец склонился над телом, без всякого интереса его оглядывая. А затем внезапно кинул нервный взгляд на Ракоци.
– Да как же… Я должен был заметить.
– Что, что заметить?! – нетерпеливо спросил австралиец.
– Я на гражданке был экспертом в полиции. И не мог проглядеть следы асфиксии! Да что же это?!
– Алкоголь? – фыркнул молодой врач.
– Да я не пью даже! – возмутился ни с того ни с сего пожилой доктор, нервно дергая кончик топорщащегося уса. – Не знаю, почему…
Медсестра торопливо закивала, бросая яростные взгляды на нахала, посмевшего усомниться в своем старшем коллеге.
– Доктор Олсон никогда не пьёт!
Его удушили, – задумчиво кивнул высший, не обращая внимания на начинающийся конфликт. Довольно характерные следы на лице.
Этой ночью. Как раз за день до его приезда. Будто кто-то знал, что он будет здесь, и поспешил избавиться от шпиона, заметая следы.
– Никто из пациентов не пропадал вчера или сегодня? Может быть, пациент в офицерском чине.
– Вроде нет, – пожал плечами австралиец.
Медсестра, начавшая подозревать, что гость не так уж и прост, встрепенулась.
– Вообще-то я не видела Томпсона этим утром. Он лейтенант службы связи.
– И куда он мог уковылять? – удивился пожилой доктор. – У него ж нога еще не восстановилась.
Михаила начал разбирать азарт. Скорее всего, тело этого несчастного Томпсона скоро найдут в какой-нибудь канаве. Но с этим уже ничего не поделаешь. А вот если будет шанс найти убийцу…
– Мне хотелось бы знать, поступали ли у вас в последние дня два-три пациенты, или может быть, появился новый врач.
– Пациентов доставляют постоянно, а вот два дня назад к нам перевели… как же его… – медсестра сморщила нос, пытаясь вспомнить. – Совсем из памяти вылетело. Даже не помню, как выглядит.
Внушение, притом довольно топорное и слабое. Теперь Михаил видел его и на медсестре, и на пожилом докторе. Конечно, неизвестный вампир скорее всего успел уйти, но что если нет?
– Могу я ещё осмотреться? Самостоятельно?
Австралиец неуверенно кивнул. Отказывать важному господину он предусмотрительно не рисковал. Первым же делом направился искать водителя. Может быть, тому тоже приходилось сталкиваться с вампиром, спешащим покинуть госпиталь. Можно было бы попробовать снять внушение…
До водителя Ракоци так и не дошёл. Все чувства ни с того ни с сего обострились, и захотелось куда-то бежать, сражаться, рвать руками и зубами неведомого неприятеля. От ярости невозможно было дышать, не то, что думать. Лишь одна мысль билась в голове:
«Кто-то напал на его жену».
Не замечая изумленных взглядов, Михаил побежал в сторону леса, виднеющегося за складскими помещениями.
Клэр, Руанский госпиталь.
Под стирку обычно отводилась первая половина дня. После неё обычно болела поясница, колени, и ныли суставы. Стирали прямо у реки – простыни, пижамы, белье, а затем там же полоскали – в холодной мартовской воде. В этот раз мы тоже закончили к пополудни, а затем развешивали постиранное. Время после обеда я провела у постели Патрика, читая ему книгу. Не знаю, слышал ли он меня. Доктор Олсон давал неутешительные прогнозы. Пульс Патрика еле прощупывался, и сколько я бы его не кутала, кожа его оставалась холодной и влажной.
Просто наблюдать, как умирает муж, и не в силах хоть чем-либо помочь… Иногда мне хотелось сбежать, потому что это тягучее ожидание сводило меня с ума. Работа немного помогала, но даже тогда я продолжала думать о Патрике. Только ближе к вечеру вспомнила о своих грязных вещах. Их уже накопился ворох. Так что, взяв мыло, стиральную доску и тазик, я, костеря собственную забывчивость, направилась снова к реке. Хотелось успеть вернуться до темноты.
Когда закончила, наступили уже сумерки. Зябко подышав на окоченевшие руки, натянула шерстяные перчатки и подняла довольно потяжелевший тазик. Идти пришлось через лес, и в одиночестве, а дорога занимала минут пятнадцать, даже быстрым шагом.
Видели бы меня сейчас мои лондонские друзья! В объемной мужской шинели вместо элегантного дамского пальто, шерстяном платке, и галошах. К середине марта снег уже полностью сошёл, но зато развезло дороги, так что и спешить то особо не получалось. Шла, увязая в грязи, дышала свежим воздухом. И даже не слишком испугалась, когда увидела идущего мне навстречу мужчину, узнав в нем нового доктора.
Но насторожилась. Было в нём что-то… неприятное. Даже не в чертах лица, а скорее в мимике, насквозь фальшивой и неестественной. Да и уж слишком пристально этот смазливый брюнет вчера в меня вглядывался. Пусть и не делал попыток приставать или даже познакомиться ближе.
Мы даже не были официально представлены. Так что я вежливо кивнула, собираясь пройти мимо. Но мужчина перегородил мне путь. Я прижала к груди эмалевый таз и поинтересовалась:
– Вам чем-то помочь?
– Да. Скажи, кому ты служишь?
Мне показалось, что доктор спрашивал о Красном кресте.
– Я волонтёр.
– Чьё на тебе клеймо? Я заметил его вчера на твоей шее.
Вампир? Помнится, мистер Вальцер сразу понял, кто оставил метку на мне. А я ведь надеялась, что она давно стерлась! Если это высший, стоит быть с ним повежливее. Больно нервным он казался.
– Метку поставил Михаил Ракоци.
В прошлый раз упоминание высшего избавило меня от проблем. Но сейчас реакция была совсем другой. Губы доктора растянулись в неприятной ухмылке.
– Да? Как интересно! Я знал, что Ракоци успел сунуть свой нос в наши дела, но и подумать не мог, что он пошлёт сюда девку. Совсем ему в постели надоела?
Я сжала зубы. Нужно было сдерживаться. Видимо, этот тип не был дружен с Михаилом.
– Месье Ракоци тут не при чём. Я здесь по личным обстоятельствам.
– Так я тебе и поверил. Подойди ко мне.
– Внушение на меня не действует, – вежливо сообщила, потихоньку двигаясь к обочине. Вот пристал же…
Вампир нахмурился:
– Почему? Ты ведь человек? Не младшая?
– Так получилось. А вы ведь высший? – уточнила я. – Месье, не знаю, какая у вас претензия к Ракоци, но я тут честно не при делах.
– Неважно. Ты меня видела и всё расскажешь своему хозяину. А я должен избавиться от любых следов.
Вампир метнулся ко мне, больно схватив за плечо. Таз выпал из рук, и только постиранное белье оказалось в грязи. Прежде чем я успела закричать, он зажал мне рот, потащив к лесу. Когда дорога исчезла за кустами, он прижал меня к стволу дуба и дернул воротник шинели, открывая доступ к горлу.
– У тебя, должно быть, вкусная кровь, раз тебя выбрали в качестве пищи. Почему бы Ракоци не поделиться? – торопливо пробормотал вампир, обнажая клыки. – Жаль, что придётся обойтись только этим. Будь время, я бы с тобой поигрался.
Он только успел коснуться моего горла, как внезапно отпрянул, заорав и заметавшись. Я испуганно смотрела на мужчину, прижимая ладонь к шее. Кажется, только поцарапал.
Крик сменился тихим скулёжом, а когда вампир убрал руки от своего лица, я увидела, что рот, и кожа вокруг обожжены. Будто в него плеснули кипятком.
– Что, что это? – едва ворочая языком, спросил вампир. – Сука, что у тебя за клеймо такое?
Да я сама не поняла, что только что произошло! Но говорить это вампиру конечно не стоило. Я лихорадочно оглянулась, и подняла с прошлогодней пожухлой травы крепкую ветку.
– Не хочешь превратиться в пепел, лучше не трогай меня, кровосос!
– Да я тебе просто шею сверну, – прошипел вампир, кинувшись на меня.
Но видимо, он не до конца пришёл в себя, так как даже не смог увернуться от моего удара. Я попала ему прямо в ухо, и он рухнул, осоловело моргая. Бежать?! Нет, он легко меня догонит, как только придёт в себя. Но убить… Способна ли я на это?
Думать следовало быстрее. Вампир поднялся на ноги. Я, завопила, то ли подбадривая себя, то ли пытаясь напугать кровососа, и замахнулась палкой. В этот раз он был расторопнее. Легко перехватив удар, он вырвал мое импровизированное оружие из рук. Я попятилась назад, и уткнувшись спиной в ствол, поняла, что сама загнала себя в ловушку.
Вот и конец. Если кто и услышал шум и крики, то не успеет добраться вовремя.
– Подожди! Не надо! – Я вытянула вперед руки, хотя глупо было надеяться таким образом остановить обезумевшего кровососа. – Ракоци убьет тебя, если узнает, что ты сделал!
Возможно. Когда-нибудь. Лет через двадцать-тридцать. Но мои слова каким-то удивительным образом заставили кровососа помедлить.
– Он не узнает. Никто и косточек твоих не найдёт.
– А вдруг? Не стоит с ним ссориться. Просто уйди. Обещаю, что никому ничего не скажу, если ты оставишь меня в покое.
– Поздно.
Кровосос замахнулся, и я не выдержав, зажмурилась, закрывая лицо руками. Раздался шум, вампир сдавленно охнул, но так и не ударил. Что там за возня такая?! И кто там рычит?! Ещё и волки напали?!
Я открыла глаза, и едва не рассталась со своим желудком. Кровосос лежал на земле в нескольких метрах от меня. Узнала я его только по одежде. Так как головы у него не было. Над трупом стоял Михаил Ракоци, красочно обляпанный кровью. Я говорила, что больше не боюсь вида крови? Я соврала.
Де жа вю. Когда-то я видела подобное. Только тогда Михаил убил Адриана, спасая меня. И вот опять. Как он здесь оказался?! Разве он не должен спать в склепе?
– А его ведь предупреждали, – хриплым от едва сдерживаемого гнева сказал Михаил. – Да как он только посмел тронуть мою жену?
Жену? Но Патрик… Осознание, что Михаил в самом деле здесь, и всё ещё считает меня своей женой, окончательно лишило меня сил. И я благополучно рухнула в обморок.
Я ухожу на один космический час,
А когда я вернусь, ты спросишь – кто я такой,
Я отвечу, что видел тебя много раз,
И ты вспомнишь, что тоже была со мной.
Смысловые галлюцинации.
Клэр Легран.
Эпичное возвращение в госпиталь я пропустила. И очнулась уже в сестринской комнате. Надо мной хлопотала старшая медсестра. Я стянула со лба мокрый компресс и мрачно поинтересовалась:
– Как я здесь оказалась?
– Клэр! Ты не помнишь?! Тебя принёс твой кузен. После того, как ты подверглась нападению волков! Хорошо что он тебя вовремя нашёл. Я и не знала, что у тебя есть родственники в Румынии.
– У меня нет родственников в Румынии. И кузенов нет. Только кузина. Про кого вы говорите?
– Мистер Мареш! Он здесь с инспекцией. Такой важный господин. Но как узнал, что твой муж здесь лежит, так переволновался!
Значит у Михаила еще один новый псевдоним. И он знает о Патрике. Чудесно!
– С моим мужем все хорошо?
– Вы не помните? – встревожено спросил медсестра. – У него же кома.
– Я всё помню! – раздраженно ответила, усаживаясь.
Потрогала горло. Никаких следов царапины. Это значит, пока я была без сознания, Ракоци меня облизывал?!
– А кузена? – с сочувствием спросила настойчивая женщина.
– У меня нет… – Дверь скрипнула, и на пороге появился Михаил, красноречиво на меня смотря. – А вот и мой дорогой румынский кузен!
Всё ясно. Михаил опять промыл всем мозги, да и еще про каких-то волков наплел. Конечно, безголовый труп было бы сложно объяснить.
– Могу ли я поговорить наедине со своей дорогой сестренкой? – бархатным голосом спросил высший. Не используя ни толики внушения. Все же медсестра послушно кивнула, хотя обычно довольно строго следила за соблюдением приличий.
Когда медсестра вышла, я поспешно села.
– Михаил! Как ты… Тебя ведь осудили на тридцать лет!
– Помогли родственные связи. Ты разве мне не рада? – иронично спросил высший, усаживаясь на край кушетки. Выглядел он крайне недовольным.
Прекрасный вопрос. Просто чудесный. И на который у меня не было однозначного ответа.
Десять лет. Прошло десять лет с тех пор, как Михаил уехал в Санкт-Петербург и пропал. Я успела переехать в Англию и выйти замуж. Разве за столько лет образ Михаила не должен был потускнеть и забыться? Нет. Я глядела на него живого, реального, и понимала, что всё это время ждала нашей встречи, хотя знала, что она невозможна.
Он похудел. Глаза запали, о скулы можно было порезаться, а между бровей пролегла морщинка. Вампиры если и стареют, то очень медленно, но Михаил выглядел старше, чем я его запомнила. И всё же… был красив. Когда мне было двадцать, я это не замечала, предпочитая более мягкую и утонченную аполлоническую красоту. Такой обладал Рейнард Эмбер. Теперь я не могла признать, что Михаил весьма привлекателен.
Он уже успел сменить запачканную в крови одежду, облачившись в элегантный дорожный костюм. Гражданский. Кажется, медсестра сказала, что он здесь с инспекцией? Вряд ли ради меня. Даже родители пока не знали, что я нахожусь в британском госпитале в Руане.
Но все же Михаил здесь. Смотрит, ждет ответа на свой вопрос. Я неопределенно повела плечами, чувствуя смущение. Интересно, а что он сам думает, глядя на меня? Счастливым точно не выглядит.
На мне была лишь нижняя сорочка, мягко обрисовывающая грудь, так что я повыше натянула шерстяное одеяло, и неловко сказала:
– Спасибо, что спас.
– Не за что.
И снова неловкое молчание. Я откашлялась, и облизала пересохшие губы. Взгляд высшего потемнел, но сам он так и остался сидеть со скрещенными на груди руками.
– Тот высший… Ты его знаешь?
– Это не высший. Даже не младший. Выкормыш Арция.
– Кто такой Арций?
– Глава одного из немецких родов. По крайней мере, лет пятьсот. Животное, что на тебя напало – его обращенный. Но в отличие от младших – таких, как ты… – Михаил поморщился, вспомнив истинное положение дел. – … такой, как ты могла стать, он полностью подчинен своим хозяином. Срок жизни у этих незаконных обращенных – лет двадцать, не больше. Потом они сходят с ума, и их приходиться уничтожить. У этого, видимо, срок годности подходил к концу.
Михаил говорил о вампире абсолютно безжалостно. По моей спине пробежал холодок. Не хотелось бы обратить гнев высшего на себя.
– Он напал лишь когда узнал, кому принадлежит метка.
– Арций мой враг. Видимо, его выродок решил, что убив тебя, он доставит удовольствие хозяину. Но тебе не стоит больше беспокоиться, что кто-то из челяди германца тебя побеспокоит. Скоро с ним будет покончено. Сотворение неполноценных обращенных – одно из худших преступлений среди высших.
– Ты здесь из-за него?
– Не совсем. Но сейчас меня интересуешь ты, Клэр. Как в твою прекрасную головку пришла мысль вернуться во Францию в такое время? Немцы скоро возобновят наступление, и хоть до Руана вряд ли дойдут, здесь всё же может быть небезопасно.
– Волнуешься за меня? – неожиданно спросила я.
Внутри все замерло от собственной наглости. Вот зачем я спросила?! Михаил скрипнул зубами, и неожиданно согласился.
– Да, волнуюсь. Сегодня же отправляйся к родителям. В Окситании будет спокойнее, чем в Руане.
– Я не могу, – глухо ответила. – Здесь мой муж. А ещё, где-то там, в плену, Клод. Если он ещё жив…
Щекам стало горячо и мокро. Я заплакала… нет, зарыдала, некрасиво всхлипывая и сотрясаясь всем телом. Страх, беспомощность и отчаяние последних недель навалились тяжелым грузом. Я не могу, не способна всё это вынести одна. Было так плохо, что даже когда Михаил прижал меня к себе, я не стала его отталкивать, а сама вцепилась в него. Высший осторожно погладил меня по спине.
– Тебя сегодня чуть не убили саму, а ты беспокоишься о других. Твой брат в порядке, и сейчас уже, наверное, добрался до дома.
– Зачем ты врёшь? – шмыгая, спросила, пряча зареванное лицо на груди высшего. Ладони у него были теплые – будто специально согрел их ради меня.
– Не вру. Я лично занялся вопросом об обмене военнопленными, когда узнал, что Клод у немцев. Это было непросто, но если я что-то хочу, то всегда получаю. В последний раз, когда я слышал о Легране-младшем, он уже был на территории Франции.
Вот это новость! Лучшая за всё время. Я дрожащей рукой отодвинула Михаила. Точнее, оттолкнулась от него сама, так как сдвинуть высшего против воли мне было не по силам. Худущий, но жилистый. Об такого и кулаки разбить можно, если захочется подраться.
Посмотрела Михаилу в глаза. Нет. Вроде не обманывает. Глядит спокойно, только лицо опять кривит. А сердце под моей ладонью колотится – быстро-быстро. Я поспешно убрала руку, вытерла продолжающие бежать слёзы, и сама обняла опешившего высшего.
– Я никогда не смогу отплатить вам, месье Ракоци.
– Так официально, – голос Михаила смягчился. – Мне очень приятны твои прикосновения, но не слишком разумно виснуть на мне. У меня лет десять не было женщины.
Как мне казалось, была готова для Михаила на всё, но вот про этот аспект наших взаимоотношений почему-то забыла.
– Не то, что я против, – меланхолично сказал высший, когда я торопливо разжала объятия, – но не думаю, что тебя устраивают место и обстоятельства.
Под обстоятельствами он подразумевает моё замужество? Хотя, кажется, в лесу Михаил назвал меня женой. Неловкая ситуация. Точнее, ужасная. Не то, что я привел любовника в дом, при живом еще муже, или, напротив, выскочил замуж, не дождавшись возлюбленного. Так почему я чувствую себя виноватой перед обоими мужчинами?
Внезапно меня осенило. Эльфийская бабка! То есть, бабушка Патрика сказала, что у неё был сон, или видение, или еще какая-то магическая дребедень, и что я должна спасти своего мужа. Но одно моё присутствие не помогало ему никак. И я совсем забыла, что упоминала она и Михаила. И вот, я здесь. И высший, самым чудесным образом, тоже оказался здесь. Совсем не просто так.
Я схватила руку Ракоци и сжала, не в силах скрыть волнение. Все старые обиды забылись за мгновение. Даже если сейчас над Ракоци засиял нимб, это не слишком бы меня удивило.
– Михаил! Патрик! – взволнованно сказала я.
– Квентин? – вежливо предположил высший.
– Что? Какой Квентин?
– Я думал, что мы перечисляем имена по алфавиту. Тебе на «эр».
– Ты пропустил букву «о» после «эм»… Нет, стоп. Я не об этом! Михаил, ты должен… – тут же поправилась: – … можешь помочь Патрику. Возможно, твоя кровь его излечит. Мы должны попробовать!
– Ты рехнулась, Клэр. Тебе повезло, что я его и вовсе не убил.
– Потому что надеешься, что он сам умрёт? – с горечью сказала, и тут же пожалела об этом. – Нет-нет, прости! Ты не такой. Слишком благороден и добр. Теперь я это поняла! Мне стыдно, что я считала тебя жестоким и эгоистичным. Но ты всегда был готов мне помочь – и тогда, и сейчас.
Чем дольше я говорила, тем больше понимала, что делаю что-то не так. Лицо Михаила окаменело, а из глаз будто ушла жизнь.
– Михаил, ты не обязан спасать моего мужа… – сбавила обороты я, борясь с желанием отодвинуться. Инстинкты говорили, что нахождение рядом с разозлённым высшим не лучшая идея
– Верно подмечено. И если ты не забыла, то тогда, десять лет назад, у нас был уговор – я решаю все ваши проблемы с обществом Орлеанского, и делаю всё, чтобы о Клоде забыли, а ты отправляешься со мной, – спокойно сказал высший, походя к окну.
Он отодвинул светлые, полинявшие шторы, будто то, что происходило снаружи, интересовало его больше, чем наш разговор. Кажется, я всё испортила.
– Если ты поделишься с Патриком немного своей целебной кровью, то он не станет преградой. Я выполню обещание!
Прозвучало жалко. Мне не чего было предложить – только себя. Вот только я всё больше сомневалась, что нужна Ракоци по-настоящему. С чего бы? Когда-то он был очарован свежестью, юностью и неприступностью встреченной им девушки. Но у любого товара есть свой срок годности. Пусть возраст и не отпечатался на моём лице, я знала, что стала другой. От юной парижской кокетки не осталось ничего. Руки потрескались от холода, губы обветрились, волосы от отсутствия ухода посеклись и потеряли блеск. Но это всё можно было вернуть, а грубую и уродливую одежду сменить на элегантные наряды. Разве что взгляду не придать прежней пылкости и уверенности провинциальной девчонки, считающей, что она способна покорить весь мир.
Некстати вспомнились слова Луи, презрение в глазах Рейнарда. Мужчины во всём хотят быть первыми и единственными. Даже Патрик, пусть и говорил, что его не волнует моё прошлое, ревниво просматривал любые письма, что приходили ко мне из Франции. Так чего бы Михаилу связывать свою жизнь с женщиной, принадлежащей другому? И всё же… По-крайней мере, высший желал меня. Мою кровь и моё тело. И я не смогла удержаться от искушения этим воспользоваться. Отчаяние толкало меня всё дальше и дальше к краю пропасти, из которой уже не вернуться.
Я отбросила одеяло и поставила ступни на холодный пол. Зябко. Ночная рубашка мешком висела на мне, полностью скрывая соблазнительные изгибы фигуры. Но у меня было и другое оружие. Я подошла к высшему со спины. Он не обернулся.
– Михаил, мне жаль, что когда-то я не смогла оценить твоё внимание. – Голос, сорванный в лесу, приобрёл сексуальную хрипотцу. – Тогда ты сильно испугал меня. Но страх давно исчез. Теперь между нами всё может быть иначе.
Мягко погладила по напряженному плечу. Не отодвинулся, уже хорошо. Поднявшись на цыпочки, прижалась всем телом. Теперь он мог чувствовать тепло моего дыхания на своей шее.
– Десять лет назад я пошла бы с тобой против своей воли, подчиняясь необходимости. Сейчас всё будет по-другому.
Мои пальцы будто бы невзначай скользнули по напряженному животу Михаила вниз, до самой пряжки ремня. Лицо горело от стыда, но внезапно я поняла, что не так уж и притворяюсь. Мне нравился тонкий, почти неуловимый запах кожи и волос вампира, который я просто раньше не чувствовала, и ещё больше его сдержанность, за которой скрывалась звериная мощь уверенного в своем превосходстве хищника. Интересно, какими теперь мне покажутся на вкус поцелуи высшего?
Я хотела Михаила Ракоци, и в этот раз виновата была не его кровь и не внушение. Лучше бы я испытывала лишь отвращение. Я думала, что красиво и благородно жертвую собой ради мужа, но на самом деле просто предала его. Осознание этого повергло меня в шок.
Захотелось провалиться сквозь землю. Исчезнуть, или лучше никогда не существовать. Вместо этого я опустилась на пятки и уткнулась лбом в спину Михаила. Жаль, что его спина не настолько твердая, чтобы разбить об неё голову, и больше не мучится.
– Что, ты больше не собираешься меня соблазнять? Ненадолго же тебя хватило.
Мог бы и помолчать ради приличия, пока я мучаюсь от угрызений совести. Оплатить телом и кровью чью-то жизнь – разве это не стоит того?
