Текст книги "Западня"
Автор книги: Сьюзен Льюис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)
– Правда? Там же нечего было красть. Кроме долгов.
– Да, но… Помнишь карточку футбольного тотализатора, из-за которой я наорала на тебя в Бродмиде?
– Неужели я выиграла?
– Да. Ты заполнила карточку на имя мисс М.Дикон, и я присвоила чек.
Мэриан разволновалась.
– Сколько же там было? Просто не верится! Какой мне достался приз – первый, второй или третий?
– Первый. Семьсот пятьдесят тысяч фунтов стерлингов.
Мадлен собрала все свое мужество, готовая перенести упреки, гнев, презрение. Мэриан молчала.
– Хуже того, я все уже истратила. Не осталось ни пенни.
Мэриан только моргала, переваривая новость. Наконец она открыла рот.
– Истратила? Три четверти миллиона? Сколько же времени тебе потребовалось?
– Пол говорит, около пяти месяцев.
– Так много? В мечтах мы расправлялись с подобной суммой за пять минут!
– Ты не сердишься?
– С какой стати? Конечно, если бы я узнала об этом, когда осталась одна в Бристоле с кучей неоплаченных счетов… Но это в прошлом. С тех пор мы обе кое-чего добились. В конце концов, это всего лишь деньги. – Она подмигнула. – Думаю, я оказалась бы проворнее.
– Мэриан, можно тебя обнять?
– Конечно, родная! Господи, какое счастье – снова быть вместе! Три четверти миллиона фунтов! Мадлен Дикон, что мне с тобой делать?
– Все что хочешь. Я заслужила.
После того как они разомкнули объятия, Мадлен сказала:
– В прошлый раз ты упомянула Мэтью Корнуолла. Прости, что я так к этому отнеслась, Мэриан. Как у вас обстоят дела? Он отвечает тебе взаимностью?
– Не знаю, Мэдди. Правда, не знаю.
– Ты мне расскажешь?
– Потом. Дома. Ты приготовишь какао, и мы просидим полночи за разговорами.
– Нет уж, на этот раз будем пить вино. Или – еще лучше – шампанское. Устроим праздник воссоединения семьи.
– Ловлю тебя на слове.
– А утром – надеюсь, похмелье будет не слишком тяжелым – махнем в Девон, к тете Селии. Мне нужно столько… В чем дело, Мэриан? Она не хочет меня видеть? – Слезы брызнули у Мадлен из глаз. – Что ж, я ее не виню. После того, что я сделала… Она написала мне письмо, а я не ответила. Мэриан, может, ты с ней поговоришь? Попроси ее простить меня.
– Ах, Мэдди! Так ты ничего не знаешь?
– Чего не знаю?
К сердцу Мадлен подступил страх. Мэриан взяла ее руки в свои.
– Мама умерла. Две недели назад, от сердечного приступа. Прости. Я думала, ты знаешь.
– Нет. Не-е-ет! Этого не может быть! Мэриан, скажи, что это неправда!
– Не могу, родная.
– Господи! Тетя Селия! – Мадлен захлебнулась слезами.
К тому времени, когда приехал врач, истерика кончилась, но он все-таки сделал успокаивающий укол и сказал Энрико, что Мадлен нужен покой.
– Если бы не ужасные события последних дней, возможно, она перенесла бы это с большим мужеством, – предположил Энрико, спускаясь вместе с Мэриан по лестнице.
– Примите мои соболезнования. Когда это случилось?
– Немногим более двух недель назад.
– Вы тоже много пережили.
– Да. Я очень любила маму, и Мадлен тоже. Но мне помогли… Мой друг приехал в Девон, чтобы забрать меня в Лондон.
– Вы работаете в Лондоне? А вот и моя бабушка. Сильвестра, Мэриан и Мадлен еще здесь. У Мадлен был нервный шок.
– Какой еще шок? Девочка только пришла в себя! Неужели что-нибудь новое?
– Боюсь, что да. – И он объяснил по-английски, чтобы Мэриан не чувствовала себя лишней. Она преисполнилась благодарности.
– Какой ужас! – воскликнула Сильвестра, беря Мэриан за руку. – Ты потеряла мать, бедное дитя. Но как вышло, что Мадлен не знала?
– Не представляю. Мэтью, наш режиссер, позвонил ей сразу после моего отъезда из Нью-Йорка, но вместо нее ответил Пол. Видимо, он по каким-то своим причинам утаил это от Мадлен.
Лицо старой дамы исказила гримаса отвращения.
– Пол О’Коннелл?
– Да.
Тут уж Сильвестра заговорила с внуком по-итальянски. Энрико побелел.
– Что она говорит? – разволновалась Мэриан. – Пожалуйста, переведите мне!
Сильвестра встала и выпрямилась.
– Этот человек совершил подлость. Бедная Мадлен! Береги ее, Мэриан, будь рядом…
– Хватит, Сильвестра, – перебил Энрико. Он понял, что сказала бабушка, и был потрясен. Но ему не хотелось добавлять Мэриан волнений: ей и так досталось.
В конце концов Энрико и Сильвестра решили оставить девушек в неведении. Дорого же все они заплатили за эту ошибку!
Глава 25
В коридоре Академии художеств стоял невыносимый гвалт: студенты только что вернулись после каникул. Зажав уши ладонями и отчаянно чертыхаясь про себя, Серджио мерил кабинет шагами, бросая злобный взгляд на разбросанные по столу газеты.
Наконец-то ожил телефон. Он рывком снял трубку.
– Pronto!
– Почему такой тон? – спросила Дейдра.
– А ты почему столько времени не звонила?
– Мы же разговаривали вчера вечером. Не имело смысла звонить, пока не было новостей.
– А теперь есть?
– Да. Час назад она вернулась в Англию.
– Куда конкретно?
– Домой, с кузиной.
– С кузиной? Ты имеешь в виду Мэриан Дикон?
– Да, – удивленно ответила Дейдра. – Она летала за Мадлен на Сардинию.
– Что?! Почему ты мне раньше не сказала?
– Откуда мне было знать, что для тебя это важно? Ты предупредил только, чтобы Мадлен держалась подальше от Таралло. Кстати, я и не подозревала, что ты знаешь Мэриан.
– Конечно, знаю. По-твоему, я идиот? Долго она там пробыла?
– Всего одни сутки. А что?
– Она говорила с Сильвестрой?
– Я не спрашивала. Моей заботой была Мадлен.
– Узнай, говорила ли она Сильвестре, чем занимается.
– А чем она занимается?
– Участвует в съемках фильма об Оливии.
Долгая пауза только сильнее разозлила Серджио.
– Дейдра, ты слушаешь?
– Не понимаю, при чем тут Сильвестра? И почему ты так настаивал на том, чтобы Мадлен не общалась с Энрико? Серджио, кто эти люди? Что они для тебя значат?
– Очень много, и я не хочу, чтобы их впутывали. Они и так много страдали.
– Из-за чего?
– Ты что, не читаешь газеты? Таралло потерял жену.
– Да, знаю. Но мне показалось, что тут кроется что-то еще.
– Хватит задавать вопросы. Постарайся сделать так, чтобы Мадлен и Мэриан не встречались ни с кем из Таралло. Ты говорила с Полом?
– Вчера вечером. Он просил поставить его в известность, когда вернется Мадлен. Возможно, он уже слышал по радио.
– Каковы его намерения?
– Похоже, он собирается вернуться в Лондон.
– Позаботься о том, чтобы так и было. Воздействуй на Мадлен, пусть она с ним встретится. И спроси у Мэриан…
До него вдруг дошло, что если Сильвестра успела рассказать Мэриан о bottega, это уже не имеет значения.
– О чем? – напомнила Дейдра.
– Ни о чем. Вообще не веди с ней разговоров о поездке в Италию.
– Но всего минуту назад…
– Говорю тебе, это неважно. Главное, чтобы Мадлен не общалась с членами семьи Таралло и как можно скорее помирилась с Полом.
– А если она не захочет?
– Я все равно намерен получить ее через две недели. Но до тех пор они должны быть вместе. – Он сменил тон на более мягкий. – Приложи все усилия, cara. Я понимаю, это нелегко, но я люблю тебя, и сразу после этого мы заживем как муж и жена. А теперь мне пора на лекцию, но я хочу попросить прощения за то, что нагрубил тебе. Ты столько для меня сделала – и когда-нибудь ты убедишься, что не напрасно.
– Надеюсь… Серджио!
– Si?
– Раз Мэриан имеет отношение к съемкам… ты с ней знаком?
– Да. Она приезжала во Флоренцию. А что?
– Так, ничего. Просто хотела знать. Ну хорошо, позвоню, когда будут новости о Мадлен и Поле. Мэриан тебя больше не интересует?
– Нет, – солгал он и, как только она положила трубку, набрал номер Рабина Мейера в Нью-Йорке.
Ему пришлось долго ждать, пока горничная вытаскивала Мейера из постели, – и слава Богу, потому что эта задержка дала ему возможность подготовиться к предстоящему разговору. Он сжал ладонями виски – немного усмирить биение пульса. Сейчас, когда Мадлен далеко от Таралло, можно передохнуть. Только бы у нее не было контактов с этой семьей! В прошлом он причинил им зло и теперь содрогался при мысли о том, что история может повториться. Его мучили угрызения совести из-за Арсенио. Сильвестра об этом не знала. Но если бы она рассказала Мэриан о bottega, за ним бы давно пришли. Главное – что скажет Рабин Мейер, какую информацию он получил от частного сыщика. Если Мэриан что-то известно, она должна была себя выдать. В этом случае придется заткнуть ей рот раньше, чем он предполагал. А если Сильвестра рассказала ей о том, что связывает его с Полом О’Коннеллом… Страшно подумать.
* * *
В кабинете Дейдры зазвонил телефон.
– Меня ни для кого нет, – сказала она секретарше.
– Это Пол О’Коннелл.
Анна знала: на этот звонок Дейдра ответит, – и нажала на кнопку селектора.
Пол так орал, что Дейдре пришлось держать трубку на некотором расстоянии от уха.
– Почему ты не известила меня, что Мадлен уже в Англии? И что с ней Мэриан?
– Здравствуй, Пол, – ровным голосом произнесла Дейдра. – Да, Мадлен в Англии, со своей двоюродной сестрой. Ты звонишь с севера?
– Да. Завтра возвращаюсь в Лондон. Ты выяснила, почему она задержалась?
– Кажется, Мэриан сообщила ей о смерти тети, и у Мадлен был припадок. Ей давали снотворное.
– Если бы не твоя дурацкая затея отправить за ней Мэриан, этого не случилось бы. Черт возьми, Дейдра, о чем ты только думаешь? Послать именно эту…
– Послушай! – рявкнула она, больше не в силах сдерживаться. – Хватит с меня твоих истерик! Во-первых, это была не моя идея, а Энрико Таралло. Во-вторых, задержка причинила и мне немало хлопот, но не я вынудила Мадлен бежать с юга Франции. Меня тошнит от тебя, Пол О’Коннелл! Не знаю, чего ты добиваешься, но ты болен! Ты говоришь, что любишь ее, – странный способ проявлять любовь! И почему все поднимают столько шума из-за Мэриан?
– Кто, например?
Она спохватилась: нужно выбирать слова.
– Так, никто. Просто у меня был трудный день; не хватало еще, чтобы ты срывал на мне злость!
– Ты спросила Мадлен, согласна ли она со мной встретиться?
– Нет – предоставила это Мэриан.
– Великолепно! Ты что, не знаешь нашу историю? Как я встречался с Мэриан, почти сделал предложение, а потом бросил ее ради Мадлен?
– Нет, Пол, я этого не знала, но нисколько не удивляюсь. Ты только что показал, на что способен. Шамира и Мадлен были близкими подругами, а теперь что?
– Я не обязан перед тобой отчитываться. Просто я хочу, чтобы Мадлен снова оказалась там, где ей и надлежит быть, – со мной. И если ты действительно в этом заинтересована, как уверяешь, убери с дороги Мэриан.
– Это нереально. Мадлен и слышать не хочет. Кроме того, ты себе льстишь, если думаешь, что Мэриан все еще сходит по тебе с ума. Я знаю из достоверного источника, что это не так.
– И что же это за источник?
– Сама Мэриан. Перед тем как отправиться на Сардинию, она сказала мне, что если Мадлен все еще любит тебя, она не будет стоять у вас на дороге. Но это не изменит ее мнения о тебе как о мерзавце.
Пол засмеялся.
– Успокойся, Дейдра. У меня были свои причины так поступить, и хотя их не назовешь уважительными, когда-нибудь ты узнаешь.
– Из-за твоей поганой книги?
– В данном случае – нет. Но у меня еще не дописан последний роман. Имей в виду: я ищу жертву зверского убийства.
– Это угроза?
– Понимай как хочешь. Мэриан идеально годится на эту роль… Короче, завтра буду в Лондоне. Мне нужна крыша над головой, пока Мадлен не согласится меня принять. Как насчет твоей квартиры?
– Даже не мечтай. Поговорю с Роем, может, он потеснится. Кстати, ты объяснился с прессой?
– Нет. Стараюсь не привлекать внимания. А ты?
– То же самое.
– Дейдра… когда ты разговаривала с Мэриан, она не сообщила чего-нибудь… необычного?
– Например?
– Что-нибудь о Таралло… или их знакомых?..
Дейдра мигом насторожилась.
– Нет, ничего. Почему ты спрашиваешь?
– Так просто. Меня интересует эта семья.
– Семья как семья! – рассвирепела Дейдра. – Какого дьявола все говорят загадками? Почему бы тебе не задать прямой вопрос?
– О чем?
У нее окончательно лопнуло терпение.
– Все! С меня довольно! – и она бросила трубку.
* * *
Такси затормозило перед небольшим административным зданием – штаб-квартирой кинокомпании «Райдер энд Ивенс» в Сохо. Дверца распахнулась, и умирающая от смеха Мэриан едва не вывалилась на асфальт.
– Вылезай скорее! – заторопила она Мэтью. – Вон он, смотри – тоже выходит из такси. Не смотри, а то увидит!
– Так все-таки – смотреть или не смотреть?
– Не надо. Вот, шмыгнул в подворотню. Ни дать ни взять экранизация романа Агаты Кристи.
Мэтью расплатился с водителем.
– Ой! – спохватилась Мэриан. – Моя картина!
И бросилась бы догонять такси, если бы Мэтью ее не остановил.
– Она у меня.
– Слава Богу!.. Вон, опять выползает! Я должна с ним поздороваться.
– Тебе что, совсем не страшно?
– Да уж больно он смешной. Наверное, я даже буду скучать по нему, когда все кончится. – И она дружески махнула Борису, как стала про себя называть филера.
* * *
Проходя мимо приемной, Стефани случайно заметила на столе Мэриан сверток. Она не удержалась и вошла.
– Что, купила картину?
– Да.
– Можно посмотреть?
– Конечно.
– Никогда не была на аукционе, – сказала Стефани, наблюдая за тем, как Мэриан разворачивает оберточную бумагу. – Интересно?
– Да. Вот, смотри. Может, тебе не понравится, но мама обожала цветы.
– Какая прелесть! Хейзел, ты видела?
Хейзел с отсутствующим видом подняла голову и снова уткнулась в работу.
– Да, божественно.
Задребезжал телефон. Мэриан сняла трубку.
– Алло. «Райдер энд Ивенс».
Перед тем как отвернуться, она успела поймать злобный взгляд, которым обменялись обе женщины и который явно относился к ней самой. Господи! Вдруг они испортят картину?
Звонила Мадлен – умоляла срочно приехать.
– Хорошо. Через полчаса буду.
Мэриан резко обернулась – Стефани все еще любовалась картиной.
– Нужно, чтобы кто-нибудь помог тебе ее повесить.
– Мы с Мадлен сами справимся.
У Мэриан дрожал голос. Чувство вины породило в ней дикое желание наорать на Стефани – может быть, даже ударить. Вышибить из нее ненависть!
– Ничего, если я отлучусь? Завтра утром приду пораньше и доделаю. Дома возникла проблема.
– Да, конечно.
Стефани помогла ей завернуть картину.
– Что-нибудь серьезное?
– Нет. Просто… С тех пор как Мадлен узнала о смерти моей матери, она и так не в себе, а теперь еще Пол позвонил, и она согласилась его принять.
– Вызвать тебе такси?
– Спасибо. Сама поймаю.
– Где только ты берешь выдержку? – воскликнула Хейзел после ухода Мэриан.
Стефани усмехнулась.
– А что мне остается? Выходит, он возил ее на аукцион – после ночной съемки! Для нее он готов расшибиться в лепешку!
Мэтью просунул голову в полуоткрытую дверь приемной.
– Стефани, я пошел. Позже увидимся?
– Вряд ли. Я обещала зайти в бухгалтерию.
– До завтра, Хейз. Стефани, я еще позвоню. – И он исчез за дверью.
– Зачем ты отказалась?
Стефани покачала головой.
– Какой смысл встречаться? Он не отвечает на мои вопросы, даже не смотрит в глаза. Пусть сам разберется в своих чувствах. Кажется, Мэриан тоже в подвешенном состоянии.
– Милочка, она совершенно не вписывается в ситуацию!
– Ты что, ослепла?
– Нет. Мои глаза не настолько затуманены ревностью, чтобы не замечать вопиющих фактов. Стефани, ты сама его отталкиваешь. Вместо того чтобы спокойно все обсудить, толкаешь его в объятия Мэриан.
– Его не нужно толкать! – Стефани издала похожий на рыдание звук и выбежала из приемной.
Глава 26
В дверь позвонили. Мадлен выронила рюмку и прижала ладони к пылающим щекам.
– Это он!
– Успокойся, – сказала Мэриан, наклоняясь за рюмкой, которая, к счастью, не разбилась. – И помни: ты не обязана делать то, чего не хочется.
– Но что я ему скажу?
– По-моему, это он должен объяснить свое поведение. Ты уверена, что хочешь его видеть?
На лице Мадлен отразилась сложная гамма переживаний. Она не накрасилась; губы были бледны, лицо осунулось и утратило свой обычный цвет. Сколько дней они готовились к возможному визиту Пола и договорились его помучить – хотя бы месяц, чтобы Мадлен спокойно все обдумала. Но теперь Мэриан стало ясно: бедняжка по-прежнему умирает от любви к Полу.
– Ну так что – впустить его?
– Да-да. Я должна его видеть. Я обещала.
– Хорошо. Жди здесь, я открою. Мне присутствовать при вашей встрече?
Волнение помешало Мадлен ответить. Мэриан грустно улыбнулась и обняла ее.
– Не беспокойся. Все образуется. – И пошла открывать парадную дверь.
Она тоже волновалась: ведь когда-то Пол О’Коннелл занимал огромное место в ее жизни; она тяжело пережила его предательство. Но с тех пор столько всего произошло, что Мэриан стало казаться: это не она, а какая-то другая, незнакомая девушка любила Пола. Тем не менее она ожидала, что, открыв дверь, что-то почувствует: ревность, боль, сожаление или радость. Только не презрение.
Он улыбнулся – когда-то эта улыбка переворачивала ей душу. Но, Боже мой, как давно это было – в другой жизни, на другой планете? Ныне она стояла на пороге роскошного особняка в фешенебельном районе Лондона, в доме, купленном Полом для Мадлен, потому что, как выяснилось, он был богатым человеком.
– Привет, Мэриан. Как ты?
– Спасибо, нормально. – Она посторонилась, давая ему пройти.
– Ты изменилась. Если бы я не ожидал тебя здесь увидеть, ни за что не узнал бы. Тебе идет эта прическа, ты…
– Мадлен ждет, – перебила она и первая шагнула в гостиную. Раздосадованный ее невниманием, Пол последовал за ней.
Мадлен стояла в центре комнаты. Она похудела; прекрасное лицо выглядело изможденным. Мэриан, словно оберегая сестру, стала рядом с ней, и Полу захотелось ее убить. Зато в потемневших от боли фиалковых глазах – которые он безумно любил! – он разглядел за недоверием и страхом неугасимую страсть; Мадлен боролась с собой. С тех пор как она дала согласие на встречу, он много раз проигрывал в уме разные варианты, но теперь, при виде ее страданий, просто раскрыл объятия и прошептал:
– Любовь моя! О любовь моя!
Мадлен стремительно метнулась к нему на грудь, как измученное дитя.
– Ты не представляешь, как я раскаиваюсь, – пробормотал он. – Я узнал от Дейдры о смерти твоей тети. Просто не знаю, что сказать в утешение.
Ах, как хотелось Мэриан встретиться с ним взглядом! Нет, она не собиралась разоблачать Пола перед Мадлен – просто пусть знает, что она видит его насквозь. Сразу после ее отъезда из Нью-Йорка Мэтью известил его о кончине Селии.
Но Пол не смотрел в ее сторону: пожирал глазами Мадлен.
– Мы можем поговорить?
Мадлен повернулась к кузине.
– Не беспокойся за меня.
И Мэриан поплелась наверх, потрясенная их молниеносным примирением и властью Пола над Мадлен. Еще хуже было то, что она убедилась: несмотря на все его гнусные выходки, всю ложь, Пол действительно страстно любит Мадлен, жить без нее не может. Как все сложно!
Закрыв за ней дверь, Пол взял Мадлен за руку и усадил на диван. Сам сел рядом, обнял ее, погладил по волосам.
– Ты догадалась, что я сделал это для книги, не правда ли?
– Ну, я… Не знаю… Я надеялась…
Он запрокинул голову и зажмурился, как от невыносимой боли.
– Не могу высказать, Мэдди, чего мне это стоило. Я и всегда любил тебя, но сейчас… Обними меня, Мэдди, держи и не отпускай. Скажи, что прощаешь, что между нами ничего не изменилось.
Она положила его голову себе на плечо и заплакала, вспомнив, как, утешая Энрико, мечтала, чтобы на его месте оказался Пол. И вот он здесь, рядом, он страдает, и ее сердце переполнено любовью.
– Я прощаю тебя – за все. Как я по тебе тосковала!
– Тогда почему ты сбежала к нему? Я буквально лез на стенку, представляя, чем вы там занимаетесь. Но поделом мне – за то, что я сделал!
– Не мучай себя, Пол. Это в прошлом. Мы вместе, и нам ничего не страшно.
– О любовь моя! – шептал Пол, целуя ей руки. – Я искуплю свою вину! Ты прекрасна и чиста, а я тебя эксплуатировал – ты даже не знаешь, как. Я сам не всегда понимал, что делаю. Но это не повторится. Никогда! Мне в жизни ничего не нужно, кроме тебя. Ты и есть – жизнь!
– Тогда зачем ты это сделал? Я понимаю: для книги… но…
– Это трудно объяснить. Я надеялся, что до этого не дойдет, но, понимаешь, Шамира…
Мадлен побледнела.
– Я обязан открыть тебе глаза, Мэдди. Это причинит тебе боль, но ты должна знать, что она из себя представляет.
Он дал ей собраться с силами.
– Ты готова?
– Да.
– Хорошо. В первый раз она пришла ко мне, когда ты была в Марокко – рекламировала крем для загара. Сказала, что любит меня и что я напрасно теряю с тобой время. Естественно, я велел ей убираться. Она ушла, но на другой день снова явилась. На нее было жалко смотреть: она валялась у меня в ногах, словно нищенка, вымаливая мою любовь. Но, жалея, я презирал ее и в конце концов силой поднял с колен и буквально выбросил на улицу, пригрозив, что если она не уймется, я расскажу тебе правду о твоей лучшей подруге.
Прошло несколько недель. Она улетела в Лос-Анджелес, а потом и мы поехали туда. При тебе она не могла дать себе волю, но ей повезло: ты уехала на прослушивание. Помнишь, Рой застал нас в бассейне? Она сказала, что собирается за покупками, и я решил искупаться. Через несколько минут она вышла из дома с ножом в руке и пригрозила, что если я не займусь с ней любовью, она сделает меня инвалидом – в определенном смысле. Сначала я думал, что она шутит, но она прыгнула в воду и стала за мной гоняться. Даже тогда я был склонен считать это игрой. И только когда она приставила мне нож к горлу и потребовала, чтобы я ее поцеловал, понял, что она способна осуществить свою угрозу. Поэтому я поцеловал ее – и когда она на мгновение утратила бдительность, затащил под воду и вырвался. Слава Богу, в этот момент появился Рой, иначе Бог знает, что могло бы случиться.
Я хотел рассказать тебе, но это было так дико, так неправдоподобно, что мне самому не верилось в реальность происходящего. К тому же, будучи писателем, я не мог не понимать, какой ценный психологический материал плывет в руки. Но мне не хватало развязки – хотелось чего-нибудь «забойного». Я решил сделать Шамиру жертвой воображаемого убийства. Это годилось для эффектной концовки, однако мне не хватало промежуточного звена, чтобы закруглить эту сюжетную линию. Я провел много бессонных ночей – и наконец понял: нужно довести эту историю до публичного разоблачения. Остальное ты знаешь.
По телу Мадлен пробежала судорога.
– Вот стерва, а еще называла себя моей лучшей подругой! Надо было меня предупредить – я бы тебе подыграла.
Пол замотал головой.
– Видит Бог, я сожалею о содеянном, но в то время я добивался полного правдоподобия. У меня уже были написаны все сцены: на террасе, наш разговор перед банкетом… Теперь ты понимаешь, почему я просил тебя о доверии? Я знал, что мне предстоит, и пытался косвенно тебя подготовить. Думал, мне это удалось, но… – Он издал сухой сдержанный смешок. – Теперь-то я понимаю, что провалился. Господи, если бы можно было вернуть тот вечер, я бы ни за что так не поступил… если бы знал, чем все это кончится.
– Ты имеешь в виду ссору с Шамирой?
– Нет – то, что мы будем вот так сидеть, пытаясь склеить то, что я неосторожно разбил. Но, видит Бог, мне хотелось ее растерзать! Набросилась на меня, словно дикая кошка: мол, я из ревности разрушил вашу дружбу. Но что меня совершенно убило, это что она свалила с больной головы на здоровую – сделала из меня развратного злодея, в то время как сама меня преследовала.
– Так ты не занимался с ней любовью?
– Нет. А ты с Энрико?
Мадлен улыбнулась.
– Нет. Правда, мы провели вместе ночь. Он держал меня в объятиях, баюкал и рассказывал сказку – можешь себе представить? Это было очень приятно.
– Он не обладал тобой?
– Не мог. У него только что умерла жена, он был в трауре. Знаешь, после тебя он – лучший мужчина в мире!
Пол резко отстранился от нее и спрятал лицо в ладонях.
– Значит, ты бы ему позволила, если бы не смерть жены?..
– Нет! Нет! – Страх перед новой вспышкой ревности толкнул Мадлен на ложь. – Нет, Пол, я ни за что не отдалась бы другому.
– Ах, Мэдди, я так сильно тебя люблю, что не могу представить, чтобы другой мужчина обнимал тебя – и не загорелся страстью.
– Но ведь так и было.
– Клянешься?
– Клянусь.
– И ты не влюбилась в него?
– Как можно? Я люблю тебя.
– А пресса? Газеты постоянно намекают на ваш роман!
– Ты что, не знаешь газетчиков? Вечно ищут жареного.
С минуту он напряженно смотрел ей в глаза. И наконец улыбнулся.
– Да, конечно.
* * *
Утром, без четверти семь, Стефани зашла в приемную, чтобы посмотреть составленное Вуди черновое расписание съемок в Италии. Но ей было трудно сосредоточиться. Она провела почти бессонную ночь – впрочем, это стало привычным делом. У нее не укладывалось в голове, как стремительно и радикально изменились отношения Мэриан и Мэтью. Ее ревность к Мэриан перед поездкой в Нью-Йорк не шла ни в какое сравнение с нынешней агонией. Все было так ужасно, что она боялась, как бы это не отразилось на работе. Ведь если Мэтью действительно уйдет к Мэриан, у нее не останется ничего, кроме работы. Все ее существо было охвачено отчаянием. Господи, безмолвно молилась она, дай мне силы закончить этот фильм. Если он скажет, что между нами все кончено, я просто не выдержу. Пусть это случится как-нибудь потом, когда не нужно будет каждый день встречаться. О Мэтью, что с нами происходит? Стоило столько страдать, чтобы все так кончилось!
Стефани мысленно встряхнулась и заставила себя сконцентрировать внимание на графике, но почерк Мэтью внизу листа вызвал на ее устах жалкую улыбку. Она отложила график и посмотрелась в зеркало над столом Хейзел.
– Господи, я начинаю выглядеть на свои годы!
– Я бы не сказал.
Стефани резко повернулась, и у нее дрогнуло сердце: в дверях стоял Мэтью.
– Я не слышала, как ты вошел.
– Слишком увлеклась разговором с собой.
Не в силах вынести его ухмылку, она посмотрела на часы.
– Разве ты не должен быть на съемочной площадке?
– Они еще не расставили аппаратуру. Я звонил тебе утром, но ты уже ушла. Думал, ты поехала на место съемок, а когда тебя и там не оказалось, решил поискать здесь.
Он подошел к ней и стоял так близко, что Стефани ощущала принесенный им с улицы свежий воздух. Она засунула руки в карманы, чтобы не поддаться искушению до него дотронуться.
– Ты хотел что-нибудь обсудить?
– По-твоему, нечего?
Она хотела отвернуться, но он взял ее за плечи.
– В чем дело, Стефани? Почему ты меня избегаешь?
– Неужели нужно спрашивать? – произнесла она голосом, в котором чувствовались слезы.
– Нет, – устало ответил Мэтью и отпустил ее. – Не нужно. Ты ждешь от меня не вопросов, а объяснений. Вот только с чего начать? Где взять точные слова?
Стефани вся напряглась. Вот сейчас он скажет…
– Не надо, Мэтью!
Он смотрел на улицу. Стефани проследила за его взглядом и запаниковала, увидев, как Мэриан переходит через дорогу. Скорее бежать отсюда! Невыносимо видеть их вместе!
– Стефани! – крикнул Мэтью и бросился за ней. Он перехватил ее у самой двери – как раз в тот момент, когда вошла Мэриан.
– Извините… Я обещала прийти пораньше… Но я могу прогуляться…
– Ничего, – сказал Мэтью. – Мы со Стефани как раз… Стефани!
Но она вырвалась и побежала наверх. Он выругался про себя.
– Извини, – пролепетала Мэриан. – Если бы я знала… Я думала, здесь никого нет.
– Не оправдывайся, ты тут ни при чем. Я сам во всем виноват. Пойду к ней.
– Не ходи!
Почти повелительный тон заставил Мэтью обернуться.
– Не ходи, – уже более спокойно повторила Мэриан. – Я сама с ней поговорю. Ты много раз пытался – и все без толку. Я понимаю, нельзя открыть ей тайну Оливии, но ведь с этого все и началось. Стефани загнана в угол, она не понимает, что происходит, почему мы умолкаем, когда она входит в комнату, почему ты повсюду следуешь за мной…
– И как ты все это объяснишь?
– Не знаю, но будем надеяться, что у меня получится лучше, чем у тебя.
– Мэриан, ты – чудо! Но ты не обязана… мы же знаем…
– Что я люблю тебя? Стефани в курсе. Но пока ты не отвечаешь мне взаимностью, тебе не из-за чего чувствовать себя виноватым.
Мэтью взъерошил себе волосы и отвернулся.
– Ты же знаешь, что это не так.
– Нет, я ничего не знаю.
– Я тоже. Знаю только, что моя жизнь превратилась в ад. Я чувствую себя подлецом – и перед тобой, и перед Стефани. Но до окончания съемок мы бессильны что-либо предпринять. Все так запуталось… все смертельно устали…
И вдруг, к ее крайнему удивлению, он бережно взял в ладони ее лицо и поцеловал в губы.
– Мне давно хотелось это сделать – после Нью-Йорка… Но… Я лучше пойду, а то совсем развинтился. Но, видит Бог, мне хочется сделать это еще раз.
И он исчез за дверью.
Мэриан растерялась. Одна ее часть было до того счастлива, что впору было выбежать на улицу, танцевать и петь у всех на виду. Зато другая ее половина преисполнилась суровой ответственности.
Похоже, из них троих только она еще сохранила способность принимать решения.
Стефани не откликнулась на стук. Соблазн повернуться и уйти был очень велик, но Мэриан твердо решила исполнить задуманное. И вошла в кабинет.
Стефани стояла у окна, уставив невидящий взгляд на противоположное здание. Она не плакала, но все ее тело, каждая клеточка кричала о нестерпимой боли.
– Стефани, нам нужно поговорить.
– Вот как? О чем же, Мэриан?
– О Мэтью.
– И что с ним такое?
Мэриан вздохнула.
– Стефани, мне тоже непросто…
– Тогда какого дьявола притащилась? Я тебя не звала! Мне нет никакого дела…
– Тебе есть дело. И ты права, между мной и Мэтью что-то есть. Но я хочу, чтобы ты знала: он все еще любит тебя и ужасно мучается.
– Как ты смеешь врываться ко мне в кабинет и говорить о нем так, будто знаешь его лучше, чем я? «Он все еще любит тебя»! Чего ты этим хочешь добиться?
– Ничего. Просто хотела, чтобы ты знала. И, несмотря на то, что ты думаешь, я не сделала ничего, чтобы это изменить. Хотя я… испытываю к нему очень сильное чувство.
– Нет, я не верю своим ушам! Ты ненамного старше его дочери! И вот, зная нашу историю, имеешь наглость вторгаться сюда и говорить мне о твоих «чувствах»! Убирайся, Мэриан! Убирайся, пока я не сделала чего-нибудь такого, о чем нам обеим придется пожалеть!
– Стефани, ты ему нужна. Помоги ему разобраться!
– В чем? В его чувствах к тебе?
– Если хочешь – да.
– И ты просишь меня о помощи? Это неподражаемо!
– Мы все трое нуждаемся в помощи. Так не может продолжаться.
– Вот тут ты права. Так что давай, расскажи мне, что Мэтью нашел в тебе такого особенного. Почему ни на шаг не отходит, почему начинает психовать при каждом упоминании о тебе. Я знаю почему, но хочу услышать это от тебя. Кишка тонка?
– Не в том дело. Мы скрыли это от тебя для твоего же блага.
– Лгунья! Маленькая дрянь!
– Дело в особом доверии, оказанном нам – мне и Мэтью – Фрэнком и Грейс Гастингсами. Единственное, что я могу тебе открыть: я знаю, чем занималась Оливия в Нью-Йорке. Мэтью тоже знает.
Стефани открыла было рот – и снова закрыла.
– Поэтому нам – мне во всяком случае – угрожает смертельная опасность. Хочешь от меня избавиться – выйди на улицу и скажи человеку у газетного киоска: да, Мэриан Дикон знает, что тогда происходило и кто повинен в исчезновении Оливии.