Текст книги "Западня"

Автор книги: Сьюзен Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

– Да. Извини. Повтори последнюю фразу.

– Ты сказала Рамбальди о Рабине Мейере?

– Э… да… совсем немного… а потом замяла, так что вряд ли он обратил внимание. Он сейчас здесь, в кафе, беседует с Бронвен.

– В Питторе? Каким образом?

– Сама не знаю. Сказал, будто хочет помочь нам в нашем расследовании.

– Вот как? – Мэтью молчал, но она слышала его дыхание. Наконец он снова заговорил: – Слушай. Я не хочу тебя пугать, у нас нет улик против Мейера и Рамбальди, но я требую, чтобы ты никуда не ходила одна – только с Бронвен. Ясно?

– Да.

– А теперь рассказывай.

В состоянии, близком к эйфории, Мэриан рассказала ему все о Питторе – начиная с таксиста и кончая тем, как она проснулась в комнате Бронвен; не забыла и змею с цыпленком и, конечно же, заострила внимание на неожиданном приезде Серджио. Все это перемежалось описаниями погоды.

– Ей-богу, Мэтью, новых сюрпризов я не переживу.

Он засмеялся.

– Что – гиблое место?

– Точно. У меня все время мурашки по спине. Скорей бы уехать.

– Когда мы приедем туда снимать, я сам буду за тобой присматривать, и тогда уж придется тебе обойтись без змей и цыплят. Вот только насчет душераздирающих воплей… Когда в эти места нагрянет дружный съемочный коллектив, вопли тебе обеспечены. Эй! Ты что притихла?

Хорошо, что он не видит ее лица!

– Я слушаю. Вряд ли в этой деревне можно будет снимать: местные жители не любят американцев.

– Да, это проблема. Что думает Бронвен по этому поводу?

– Уже подыскала подходящее место недалеко отсюда.

– Умница. Когда вы возвращаетесь во Флоренцию?

– Может, через пару дней. Позвонить тебе перед отъездом?

– Если хочешь. И ни о чем не беспокойся. Если не будешь распускать язык насчет Рабина Мейера, с тобой ничего не случится. И Бронвен предупреди. Спросит, почему, – сошлись на указания Фрэнка.

– Хорошо.

– Береги себя. Надеюсь, скоро увидимся в Лондоне и обо всем поговорим.

– Хорошо… Мэтью!.. – Но он успел положить трубку – и слава Богу, потому что она сама не знала, что собирается сказать.

Она посмотрела в окно. Из-за туч выглянуло солнце. Но еще более яркое солнце горело у Мэриан в груди. Мэтью назвал ее «дорогая», сказал, что будет за ней присматривать! Она слышала его голос и дыхание! Ей удалось его рассмешить! Господи, сказала она себе, я благоговею перед ним, как синьора Джакоми – перед Серджио Рамбальди. Но нет, Мэтью – не божество, он – защитник! Она вдруг перестала его бояться!

Мэриан вернула хозяйке телефонный аппарат. В груди шевельнулось виноватое чувство, словно она предала Стефани. У Мэтью был такой интимный голос, как будто он не совсем равнодушен к ней, Мэриан! Он прямо обнимал ее своим бесподобным голосом!

Внизу она застала Бронвен за расстеленной на столе картой.

– Впору доставать темные очки, – буркнула Бронвен. – Сначала солнце, потом твоя сияющая физиономия. Мать получила весточку от Мадлен?

– Нет. Только что звонил Мэтью. А где Серджио?

– У него тут неподалеку дела. Он приглашает нас обеих поужинать с ним, когда вернемся во Флоренцию. Кстати, это было очень тактично с твоей стороны – оставить нас одних. Я пустилась во все тяжкие.

– Замужняя женщина! – с притворным ужасом воскликнула Мэриан. – Что же будет дальше?

– Обещаю держать тебя в курсе. Ну ладно – что там, в Нью-Йорке?

* * *

– У меня просто не укладывается в голове, – заявила Стефани, входя в их номер в отеле «Дорсет». – Ты говорил по телефону с Мэриан – и не узнал, что им удалось вытянуть из Серджио Рамбальди?

– Не узнал.

– Но почему?

– Каюсь, забыл спросить. – Мэтью закрыл за собой дверь и, повернувшись к Стефани, наткнулся на ее недоуменный взгляд.

– О чем же вы разговаривали?

Он пожал плечами.

– О змеях, цыплятах и ночных голосах.

Стефани начала закипать.

– Очень смешно!

– Согласен.

– Мэтью! Я изо всех сил стараюсь сохранять самообладание! Что Мэриан сказала о Рамбальди?

– Что как раз в этот момент он внизу разговаривает с Бронвен.

– И ни слова об интервью, которое они взяли у него накануне?

– Ни слова.

Мэтью прошел к телефону и набрал номер дежурной. Записал поступившие в их отсутствие сообщения.

– Одно – для тебя.

Она отмахнулась.

– Мэтью, что происходит? Всего лишь два дня назад ты не мог дождаться звонка от Мэриан. А теперь говоришь мне, что вы мило беседовали о змеях, ночных голосах и Бог знает о чем еще. – В ее глазах мелькнуло подозрение. – Или ты что-то скрываешь?

– По-моему, я признался, что люблю тебя, – ночью.

Она топнула ногой.

– Мэтью! Я продюсер этого фильма, а не какой-то помреж. Перестань играть со мной в кошки-мышки. А о чем с тобой говорила Грейс Гастингс?

– Об Оливии, о чем же еще?

– Не знаю, о чем еще. И жажду услышать об этом от тебя.

– Мы уточняли характеры персонажей.

– И только?

– Могу подробнее, но в данный момент тебе следовало бы ответить на звонок. Это была агент Элеоноры Брей. Как продюсер ты обязана ублажать звезду.

– Не смей издеваться! – Однако Стефани взяла себя в руки и продефилировала к телефону.

Устроившись поудобнее, Мэтью включил телевизор. Его тяготила необходимость лгать Стефани, но он не мог сказать правду. Оставалось одно – уклоняться. Но, в самом деле, как же он не подумал расспросить Мэриан о Рамбальди?

Он как раз смотрел шоу Опры Уинфри «Хорошие новости» и потешался над субъектом, который на глазах двадцати миллионов зрителей отказался жениться на своей девушке, когда Стефани сорвалась на крик:

– Контракт уже составлен! В сентябре должны начаться съемки!.. Нет, я понимаю, что вы этого не знали, но у нас нет выбора. Ради Бога, она играет Оливию, мы не можем так радикально все менять! – И после продолжительной паузы: – Понимаю. Да, конечно, я очень рада за нее. – Судя по интонации, это не вполне соответствовало истине. – Хорошо. Спасибо. До свидания.

Она яростно швырнула трубку на рычаг и забарабанила кулаком по столу.

– Мать их так!

– Что-нибудь случилось? – спросил Мэтью, не отрываясь от экрана.

– Элеонора Брей беременна! Уже пять месяцев!

– Ого!

– Ого? Это все, что ты можешь сказать? Героиня нашего фильма горит синим пламенем, а ты говоришь «ого»? Я подам на нее в суд!

– Правильно.

– Мэтью, это не шуточки. Где мы найдем другую звезду за столь короткое время?

– В нашем распоряжении два месяца. Найдем.

– Например?

– Ну… пока не приходит в голову.

– Это ты ее выбрал! Мог бы, по крайней мере, разделить мое возмущение!

– Я возмущен, но пять месяцев – солидный срок, ничего не поделаешь. Единственный выход – найти другую актрису на роль Оливии.

– Прекрасно. Если это так легко, поручаю тебе.

– Ладно. Сядь и успокойся. А еще лучше – позвони, чтобы нам принесли два джина с тоником.

– Мэтью! – Стефани сдавила ладонями виски. – Я так больше не могу. Неужели до тебя не доходит ни одно мое слово?

– Доходит. Особенно когда кричишь.

– Я кричу, потому что еще немного – и меня можно будет везти в дурдом. Я сообщаю тебе, что мы лишились исполнительницы главной роли, а ты и ухом не ведешь. Грейс Гастингс с тобой секретничает, и ты не рассказываешь, о чем. И в довершение всего говоришь с Мэриан по телефону о чем угодно, только не о делах. Что с тобой? Вернее, с вами – с тобой и Мэриан. После разговора с Грейс ты первым делом спрашиваешь, звонила ли Мэриан. Не Бронвен, а Мэриан! И ни слова о разговоре с Грейс! Потом час за часом накручиваешь Италию, приходишь в страшное волнение, когда тебе наконец отвечают – и тебя снова не интересует Бронвен, только Мэриан! А после разговора с ней уверяешь Фрэнка, что Мэриан – наша единственная надежда в смысле сценария, тем самым выказывая неуважение к Деборе Форман. И это еще не все. Помнишь, как ты не отставал, пока я не позвонила Мэриан после ее свидания с Вуди? Что все это значит, а, Мэтью? Ты влюблен в Мэриан или что?

– Садись, посмотри передачу – обхохочешься. Эта девица только что призналась своему парню, что она…

– Мэтью! Выслушай меня, пожалуйста! Возможно, у меня начинается шизофрения, но ты знаешь, что мне пришлось пережить. А теперь этот спектакль с Мэриан! Неужели история повторяется?

– Она не повторяется. Кстати, теперь, когда мы провели ночь у Гастингсов, у меня возникла идея для пролога. Понадобятся вертолет, два подъемных крана и две команды операторов. Что скажешь?

Стефани закрыла глаза. Как о стенку горох. Сидит, не отрывая глаз от экрана. Ей ничего не оставалось, как пройти в ванную.

Десять минут спустя Мэтью вошел туда, держа в руках два бокала с джином.

– Успокоилась?

– Не смей разговаривать со мной покровительственным тоном, особенно когда я голая.

– Извини.

Он поставил бокалы на умывальник и сел на стульчик.

– Ты действительно сомневаешься во мне?

– Нет, я все придумала.

Она выключила воду. Он подал ей полотенце.

– Скажи, Мэтью, ты хоть раз в жизни пробовал посмотреть на себя со стороны?

– Не думаю. Мне не удается отойти на достаточно большое расстояние.

– Не смей меня смешить. Я сержусь.

– Знаю.

– По-твоему, у меня нет повода? Кэтлин, потом Саманта, а теперь еще Мэриан. Как, по-твоему, я вписываюсь в эту картину?

– Как продюсер.

– Ты сейчас получишь! Дай-ка мне вон тот крем – сзади тебя на полке. И соберись с мыслями – расскажешь, что у тебя на уме.

Он взял крем, но совсем не спешил поворачиваться к ней лицом.

– Ты что?

– Собираюсь с мыслями. Не мешай. Ага! Кажется, я уже готов доложить, что у меня на уме. Стефани, ты выйдешь за меня замуж?

Она превратилась в изваяние. Мэтью обернулся и с насмешливой улыбкой посмотрел на нее. И вдруг снова пустил душ. Стефани молча наблюдала, как он раздевается, залезает к ней в ванну, намыливает руки и начинает яростно тереть ей плечи.

– Повтори.

– Что именно?

– То, что ты только что сказал.

– Ах, это! Я спросил, выйдешь ли ты за меня замуж.

– Но почему именно сейчас? Что тебя подтолкнуло?

– Ты. Хочу, чтобы ты не сомневалась в моей любви. Ни Кэтлин, ни Саманта, ни Мэриан не вписываются в картину – только ты.

Она всем телом прильнула к нему.

– Я люблю тебя, Мэтью.

– Я так и думал.

– И несмотря на то, что я на тебя очень злюсь, стану твоей женой!

– Тогда почему бы тебе не перестать трепаться и не поцеловать меня, женщина?

* * *

Они решили держать помолвку в секрете – главным образом из-за Саманты, но также потому, что в Кэтлин, которая в последнее время держалась тише воды, ниже травы, могут возобладать дурные чувства и она затормозит бракоразводный процесс, который сама же и затеяла. Тем не менее Мэтью свозил будущую жену в знаменитый ювелирный магазин к Тиффани и купил обручальное кольцо, которое она стала носить на левой руке, когда они были одни, и на правой – во всех остальных случаях. Мэтью выбрал также брелок для Мэриан – в знак благодарности за укрощение Кэтлин. Стефани сочла причину уважительной.

Дни были заполнены встречами с адвокатами, поисками натуры, договорами и подбором актеров. Теперь, когда роль Оливии оказалась вакантной, им пришлось отбиваться от многочисленных юных дарований. Верный слову Фрэнк договорился с ночными клубами; Стефани зашивалась, подписывая контракты, разбираясь с возникающими проблемами. Не жизнь, а чертово колесо.

Из Флоренции позвонила Бронвен, и Стефани наконец-то узнала, что именно Мэриан вытянула из Серджио Рамбальди.

– Вот подожди, – захлебывалась Бронвен, – прочитаешь, что она тут понаписала. Сказка! Когда вернемся в Лондон, нужно будет ее вознаградить. Оплатить работу над сценарием и указать фамилию в титрах.

– Согласна. Где она сейчас?

– У себя, переодевается. Серджио пригласил нас поужинать вместе. Мэриан отказывалась: знает, что я к нему неравнодушна, – но не могу же я оставить ее одну в такой вечер! Кроме того, Мэтью строго-настрого приказал ей не отходить от меня ни на шаг.

– Почему?

– Наверное, считает меня распущенной.

Стефани рассмеялась.

– Он недалек от истины. Ну ладно, желаю хорошо провести время. Увидимся в Лондоне.

Стефани не удержалась и проехалась при Мэтью насчет его строжайших инструкций для Мэриан. Однако вместо того чтобы посмеяться, он наорал на нее – мол, кончай цепляться. В последнее время они были чуть ли не на ножах из-за того, что Стефани отклонила предложение Мэтью насчет пролога. Она предпочитала строгие, простые титры – без выкрутасов. Не проходило дня, чтобы они не поцапались. Мэтью обвинял ее в зашоренности и отсутствии воображения. Ясно – телевизионные замашки! В ответ она напомнила ему, что финансовые рычаги все-таки в ее руках. Естественно, он пулей вылетел из номера.

– Другое дело, если бы вертолет и два крана были нужны тебе для ключевого эпизода, – сказала она в другой раз. – Не исключено, что в Нью-Йорке вообще нет подъемных кранов. Представляешь, во что это влетит, если придется доставлять их из Калифорнии? Ты этого добиваешься?

Мэтью смолчал, но, как всегда, не собирался сдаваться.

– Кстати, – прокурорским тоном спросила Стефани, поднимаясь вместе с ним в лифте, – почему ты не велел Мэриан отходить от Бронвен?

Он вздохнул.

– Стефани, прекрати колоть мне глаза Мэриан. Время позднее, я выжат как лимон и не хочу нового скандала.

– Скандала? Но почему упоминание о Мэриан непременно должно привести к скандалу?

– Потому что так всякий раз случается.

Стефани застыла с открытым ртом, осознав, что Мэтью говорит правду. Несмотря на предложение руки и сердца, она не могла выбраться из паутины неуверенности и ревности.

Позже, в постели, она уютно устроилась у него на плече.

– Мэтью, извини, пожалуйста.

– За что?

– За то, что не сказала: утром звонила Мэриан и просила тебя перезвонить.

Он так и взвился.

– Мэриан звонила утром – а ты только сейчас мне об этом говоришь?!

– Почему ты злишься?

– Потому что ты патологически ревнива, – процедил он сквозь зубы и вскочил с постели.

– Ты куда?

– К администратору – звонить в Италию.

– Можно позвонить отсюда…

– Нельзя. И оставь меня, пожалуйста, в покое!

Рывком натянув джинсы, он выбежал из комнаты.

Глава 18

Примерно в четыре часа дня Пол вышел из квартиры Гарри Фримантла в Пимлико с пакетом в руке. Близился час пик; воздух был насыщен пылью и копотью душных лондонских улиц. Свернув на Ибери-стрит, он не удержался и, подбросив пакет в воздух, весело присвистнул. Все шло согласно плану. Первая книга – в типографии, а вторая, материалом для которой послужили переживания Мадлен и Гарри, с головокружительной скоростью выплескивалась на бумагу, так что он старался не отходить от письменного стола. Однако сегодня отлучка была необходима. Теперь, после визита к Гарри, можно надеяться, что до выхода книги в Англии пройдет не более полутора месяцев (в Штатах – еще меньше). Умеют быстро работать, когда хотят!

Вспомнив все, что произошло за минувший час между ним и Гарри, Пол усмехнулся: не над собой – за то, что делает нечто такое, что еще месяц назад вызвало бы у него отвращение, – а над Гарри. Этот человек стал глиной в его руках. Пол поморщился. Мужчина в его положении должен иметь хоть какую-то гордость. Хотя… Это просто поразительно, до чего доводит страсть!

Что до отношений с Мадлен, то она как будто еще сильнее полюбила Пола, ее эмоциональная зависимость от него возросла. Сама того не подозревая, она стала зависеть от него и в финансовом отношении. Но сам Пол ощущал свою полную зависимость от красоты этой хищницы. Ее хрипловатый голос и провинциальный выговор; ее начавшее понемногу убывать тщеславие; фанатическая преданность ему и неудержимое стремление к славе (для них обоих) – все это опутало, оплело его до такой степени, что он не представлял себе жизни без Мадлен. Стоило только представить ее лицо – и в груди поднимался вихрь эмоций. И хотя он доказал себе, что способен контролировать свою страсть и даже, если пожелает, причинить Мадлен боль, временами эта любовь внушала ему ужас. Но почему, любя, он испытывал потребность мучить ее? Тысячи раз Пол задавал себе этот вопрос. И отвечал; это давало ему ощущение свободы от чувств, даже своих собственных. Чувства, по мнению Пола, годились только на то, чтобы служить материалом для литературного творчества. Он был искренне убежден, что не может писать о том, чего сам не пережил.

Когда он подъехал к дому, слуга уже дожидался. Пол взял из машины пакет и отпер парадную дверь. В доме было чисто и пахло свежестью: недавно приходила уборщица.

По дороге на кухню он услышал в гостиной голоса и заглянул в дверь. Мадлен смотрела телевизор. На экране мелькали гоночные автомобили: Энрико Таралло в четвертый раз выиграл Гран-при сезона. Однако поза Мадлен и выражение страдания на запрокинутом лице свидетельствовали о том, что она не видит происходящего на экране. Сердце у Пола подпрыгнуло, мышцы напряглись. Неужели она каким-то чудом узнала про Гарри – именно сейчас, когда этот роман близился к завершению? Адское невезение!

Когда он заговорил, чувство вины придало его голосу оттенок раздражения.

– Ты вроде бы уже должна быть в Марокко?

Она все так же смотрела в потолок. Пол положил пакет и выключил телевизор.

– Что ты здесь делаешь, Мадлен? Я был уверен, что ты жаришься на каком-нибудь пляже, намазавшись «Амбрэ Солэр». Я правильно произнес название?

Наконец она вздохнула.

– Забастовка авиадиспетчеров. Рейс перенесли на завтра.

– Ясно. А почему ты дуешься?

Она молча изучала его лицо, жадно вбирая взглядом очертания его рта, прямую линию носа, черные брови и ресницы и поразительно светлые волосы, резко контрастирующие с загорелой кожей.

– Пол!

– Да?

– Ты на мне женишься?

– Да, если ты этого хочешь.

Мадлен закрыла глаза. Может быть, ей померещилось?

– Когда?

– В свое время. Сейчас ты занята. Я тоже. Наша жизнь расписана чуть ли не по минутам.

– Но ты хочешь на мне жениться?

– Да, хочу. – Он опрокинул ее на подушки. – Так вот что не давало тебе покоя? Но почему? Разве ты предполагала другой ответ?

– Не знаю. С тобой нельзя быть ни в чем уверенной.

– Тебе станет легче, если я скажу, что никогда не любил никого так сильно, как тебя?

Она кивнула, а после того как он поцеловал ее, настолько успокоилась, что обратила внимание на пакет.

– Что это?

– Гранки. Хочешь посмотреть?

– Это и есть твоя книга? Можно почитать?

– Не сейчас: здесь полно опечаток. Вот исправлю, тогда пожалуйста.

Про себя он подумал: вряд ли даже тогда Мадлен одолеет его книгу.

* * *

Утром Пол отвез ее в аэропорт. Расставание вышло тягостным. Он не хотел, чтобы Мадлен уезжала, а она после ночи любви и небывалой нежности особенно ясно поняла: слава и богатство – ничто по сравнению со счастьем быть с Полом.

Дейдре с трудом удалось оттащить их друг от друга. Пол долго махал вслед, а Дейдра дивилась: почему он так сильно любит Мадлен, ведь между ними нет ничего общего? Наконец она не удержалась и задала прямой вопрос. Пол усмехнулся.

– Если бы я это знал, можно было бы сказать, что мне удалось решить загадку, над которой испокон веку бьются люди. Любовь слепа. Подбросить тебя до Лондона?

Не дождавшись ответа, он взглянул Дейдре в лицо и страшно удивился: обычно непроницаемое, оно выражало нестерпимую душевную муку. Впрочем, уже в следующее мгновение она полностью овладела собой.

– Не обращай внимания. Ты прав, страсть не признает доводов рассудка.

Когда они проезжали через Хаммерсмит, Пол спросил:

– Когда возвращается Шамира?

– Послезавтра.

– Каким рейсом? Может, я ее встречу. Хочется сделать Мадлен приятное.

Дейдра прикинула в уме.

– Если рейсы примерно совпадут по времени, может, прихватишь меня с собой?

– Ты куда-то летишь? Развлечься?

Что тут можно ответить?

– Я лечу к человеку, который даст мне самое большое счастье на свете – и, возможно, причинит самые горькие страдания.

* * *

Ни один мускул не дрогнул на лице Серджио, когда он, снова забравшись в постель, развернул газету, которую рано утром купил для Бронвен. Пока он выходил, она приготовила завтрак. Насытившись, они снова занялись любовью. Потом она уехала в свой пансион, а газету оставила. Он безмерно долго рассматривал старую фотографию Мадлен и Пола – и оторвался, только услышав телефонный звонок.

– Pronto[12]12
  Слушаю (итал.).


[Закрыть].

– Серджио? Ты меня искал?

– Рабин, друг мой! Да, я звонил несколько дней назад. Где ты пропадал?

– Уезжал по делам.

– Мы ждали тебя.

– Извини, поздно получил сообщение. Как она?

– Просто великолепно. Еще несколько недель – и все будет готово. Жалко, что ты пропустил последнюю встречу. Но я разыскивал тебя по другому поводу. Ты знаешь о фильме?

– Конечно. Он у всех на слуху.

– В Нью-Йорке, но не в Италии. Во всяком случае, пока… К тебе приходили киношники?

– Да.

– Ты открыл им, что как-то связан со мной?

– Ты с ума сошел? С какой стати я стал бы об этом докладывать?

– Что же ты им ответил?

– Что слышал о тебе как о выдающемся художнике и посоветовал Гастингсам отправить Оливию изучать живопись под твоим руководством.

– Ты уверен, что это все?

– Конечно. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что эта соплячка дала мне повод заподозрить, будто она знает больше чем положено.

– Та мышь, которая сопровождала дамочку из Уэльса?

– Ее зовут Мэриан Дикон. Я не уверен на сто процентов, но мне кажется, будто она знает о нашей связи.

– Откуда?

– Это твоя забота, друг мой. Мое дело – предупредить, чтобы ты был осторожен. И еще: я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.

– Но если она знает или хотя бы подозревает, bottega может полететь ко всем чертям, прежде чем…

– Она – двоюродная сестра Мадлен Дикон.

Его собеседник ахнул и только после продолжительной паузы снова заговорил:

– Но когда ты… когда мы заполучим Мадлен, малютка Мэриан может стать исключительно опасной.

– Не обязательно. Они в ссоре.

– Как правило, семейные ссоры быстро кончаются.

– Будем надеяться на исключение. Короче, Мэриан Дикон – моя головная боль, и я сам о ней позабочусь. Понятно?

– Серджио, нужно от нее избавиться.

– Нет. Если она что-то знает, значит, кто-то рассказал. В случае ее исчезновения этот человек догадается, откуда ноги растут. Западня захлопнется – и в ней окажутся Оливия и Мэриан, а мне нужны Оливия и Мадлен. Ты следишь за ходом моей мысли?

– Конечно. Хочешь, я посажу кого-нибудь Мэриан на хвост?

– Делай то, что считаешь нужным, но чтобы ни один волос не упал с ее головы. Она нам еще пригодится.

– В каком качестве?

Серджио усмехнулся.

– В свое время узнаешь. А теперь addio[13]13
  До свидания (итал.).


[Закрыть], друг мой, мне пора в bottega. Сегодня нас будет только двое: Оливия и я.

Примерно полчаса спустя Серджио вышел из дому и сел в свой автомобиль. Сворачивая с Виа дель Барди на Понте алле Граци, он не заметил, что за ним следует маленький голубой «сеат».

Дейдра обеими руками вцепилась в рулевое колесо; глаза напряженно смотрели на едущий впереди черный автомобиль. Вот уже много лет она боролась с искушением, но сейчас ей было необходимо знать. Днем ранее, пока Серджио был в Академии, она обыскала его квартиру, а найдя то, что нашла, вернулась в свой пансион и весь вечер старалась убедить себя, что в этом нет ничего особенного. Нужно сесть в самолет и забыть о случившемся. Но она слишком далеко зашла и хотя бы затем, чтобы сохранить здравый рассудок, должна пройти весь путь до конца и либо подтвердить, либо опровергнуть ужасные подозрения. Ее чувства к Серджио не пострадают – просто она выяснит, куда он ездит. А ездил он в собственном автомобиле только в bottega.

Она последовала за ним, соблюдая дистанцию, до окраины Флоренции, выехала на шоссе и помчалась в направлении Лукки. Внутри у нее все кричало, умоляло остановиться или свернуть на любую другую дорогу – только не на ту, что ведет к Паэзетто ди Питторе. Но спустя полтора часа, миновав Лукку, автомобиль Серджио начал карабкаться вверх по горной дороге, ведущей в деревню, где Оливия провела ночь перед своим исчезновением. Дейдра знала: дорога не имеет ответвлений и неизбежно приведет в Питторе. Сердце сжалось от невыносимой тоски, любви и ужаса. Она развернулась и поехала обратно.