Текст книги "Западня"

Автор книги: Сьюзен Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

– О Господи! Почему же она никому не сказала?

– Арт и Джоди взяли с нее обещание молчать. Она имеет право говорить об этом только с Фрэнком.

– А Джоди? Почему она не боится?

– У нее целый отряд телохранителей, которые стерегут ее днем и ночью. А Арт беден.

Мэтью ссутулился в кресле и уронил голову на руки.

– Мэриан тоже.

– Поэтому я и решила вас предупредить.

– Черт! – пробормотал Мэтью, вспомнив сцену с Мэриан после ее посещения Джоди. – Знаете, она сделала это из-за меня. Забрала себе в голову, будто я считаю ее ничтожеством, и отправилась к Джоди. Мол, если она самостоятельно докопается до истины, я буду к ней лучше относиться.

– Понятно. – Грейс усмехнулась про себя. Очевидно, она поняла больше, чем сам Мэтью. – А теперь мне остается только рассказать вам правду об Оливии. Конечно, вы не обязаны…

– Обязан, – перебил он. – Мэриан не должна нести это бремя в одиночку.

– Да, но это подвергнет вашу жизнь опасности.

– Об этом не беспокойтесь.

– Хорошо. Естественно, все, что я вам расскажу, должно остаться между нами. Нельзя использовать это в фильме, иначе мы поставим кого-нибудь под удар.

– Конечно.

– Не исключено, что Мэриан ничто не угрожает, но мы не можем рисковать.

И Грейс начала рассказывать, а он слушал с крепнущим чувством тревоги и омерзения. Мать Оливии так страдала, что Мэтью несколько раз порывался остановить ее, но она продолжала обрушивать на него жуткие картины тайных сборищ растленных педофилов, не скрывая роль Оливии в их преступлениях. Грейс словно изгоняла дьявола. Мэтью вспомнил своих детей в этом возрасте и заскрежетал зубами. Ему были равно противны и насильники, и Оливия Гастингс. Сколько бы ему ни было отпущено лет, он никогда не поймет, почему дочь таких родителей, как Фрэнк и Грейс, у которой было все, пристрастилась к наркотикам.

Когда Грейс закончила свой рассказ, ее лицо приняло пепельный оттенок, а глаза наполнились слезами.

– Фрэнк заботится о семьях погибших детей – естественно, анонимно. Он основал благотворительный фонд в пользу детей, подвергшихся сексуальному насилию. Но я знаю: он никогда не перестанет казнить себя. Мол, если бы он не заморозил счет Оливии в банке, она не пошла бы на преступление. Но это я уговорила Фрэнка в надежде, что она одумается. Если кого-то и винить, так только меня.

Мэтью захлестнула жалость; к горлу подступил комок. За что ей такое горе? «Грехи детей наших», – пробормотал он. Грейс ответила такой жалкой улыбкой, что у него перевернулось сердце.

– Главное – уберечь Мэриан, – сказала она. – Вот почему Фрэнк попросил меня поговорить с вами.

– Да, конечно.

– Что вы думаете предпринять?

– Пока не знаю. Ясно одно: ее нельзя брать на съемки в Нью-Йорк. Но… как объяснить это Стефани?

– Пусть приезжает, – возразила Грейс. – Здесь, под наблюдением людей Фрэнка, она будет в большей безопасности, чем одна в Лондоне. То же касается Италии. Держите Мэриан при себе, пусть ее все время окружают люди. Лучше перестараться, чем подвергнуть ее опасности. Конечно, кроме Фрэнка, Арта Дугласа и нас с вами, никто не должен знать, что она посвящена в эту историю… Что с вами? Я сказала что-нибудь не то?

Мэтью страдальчески поморщился.

– Как раз сейчас Мэриан находится в Италии. Вчера она встречалась с Серджио Рамбальди, а потом, когда Стефани ей звонила, ее не оказалось в номере… Можно позвонить?

– Конечно. Воспользуйтесь серым аппаратом, это прямая линия.

Мэтью схватил трубку и вдруг вспомнил, что не знает номера пансиона, где остановились Бронвен и Мэриан.

– У Стефани записан телефон.

Грейс сняла трубку.

– Лидия, Фрэнк все еще совещается с адвокатами? – Выслушав ответ, она повернулась к Мэтью. – Несколько минут назад Стефани уехала в отель.

Он посмотрел на часы.

– Еще не добралась. Поеду туда – может, Мэриан оставила сообщение.

Из-за напряженного уличного движения машина ползла как черепаха.

– Мэриан, Мэриан, – думал Мэтью, тупо глядя в окно. – Зачем ты это сделала?

* * *

Мэриан кое-как удалось довести Бронвен до пансиона и уложить в постель. Потом она вынесла в кафе на крыше пишущую машинку и расположилась в уголке, где было что-то вроде увитой цветущим плющом беседки. Она битый час не могла заставить себя начать работу: любовалась очертаниями флорентийских крыш, наблюдала за юркими ящерицами, снующими между изъеденными временем каменными плитами, и позволяла взгляду праздно блуждать от величественного купола собора святого Петра до устремленных ввысь башен Синьории, а оттуда – к дремлющим в отдалении горным вершинам. Одновременно она прокручивала в уме все то, что собиралась доверить бумаге – искала подходящую форму. Однако в голове не сложилось ни единой строчки.

Ее смущала не какая-то реплика Серджио Рамбальди – в этом она была абсолютно уверена. Нет, проблему представлял сам Серджио Рамбальди. Как описать человека, наделенного таким магнетизмом, таким могуществом, таким… Точные слова ускользали от Мэриан, но если она не справится, как же Мэтью найдет подходящего исполнителя? Да и существует ли такой актер? На свете не может быть двух таких личностей, как Серджио Рамбальди. Ей почему-то вспомнился Пол. Да, эти двое чем-то похожи, только Пол – блондин, да и не актер…

В листве прошелестел легкий ветерок; Мэриан вернулась к машинке и едва коснулась клавиш, как на бумагу сами собой полились точные слова и образы. Она настолько увлеклась, что не заметила, как на крышу потянулись обитатели пансиона – пропустить по маленькой перед ужином. Официант принес лампу. Мэриан продолжала работать. И только после полуночи, убрав машинку в футляр, заглянула к Бронвен: не хочет ли она сандвич? Конечно, если на кухне еще что-нибудь осталось…

– Ты говорила со Стефани? – спросила Бронвен при виде соломенной шляпы, которую Мэриан так и забыла снять.

– Нет. Я работала на крыше. Как ты себя чувствуешь?

– Впору умереть. А ты как – в порядке?

– В полном. Вызвать врача?

– Само пройдет. Но у меня к тебе просьба.

– Какая?

– Прежде всего закрой окно. Чем только местные жители могут заниматься в такое время суток? Грохот – как в час пик у нас в Лондоне, на Пиккадилли. Завтра, если я еще буду не в форме, погуляй по городу, поснимай для Мэтью виды Флоренции. И эти личные дела, о которых говорил Серджио…

Она смолкла, изнуренная столь пространным монологом.

– У меня идея получше, – сказала Мэриан, отходя от окна. – Поспи, а завтра, если будешь лучше себя чувствовать, махнем в горы. Там прохладнее и гораздо спокойнее. А когда придешь в норму, вернемся во Флоренцию.

– Ты гений! – пробормотала Бронвен. – Горный воздух… рай земной!

Утром такси увезло их. В Нью-Йорке в это время была полночь, а так как они не знали, где остановятся, Мэриан не стала звонить Стефани.

Такси мчалось по главному шоссе в направлении Лукки. Бронвен изнемогала в углу на заднем сиденье – дрожа, исходя потом и проклиная резкую перемену погоды. День был серый, ненастный, а потом и вовсе разразилась гроза.

– Окаянная страна, – брюзжала Бронвен. – Сначала поджаривает меня на сковородке, а потом решает на меня помочиться. Хочу домой!

Глядя в окно, Мэриан пыталась представить себе, как выглядят эти живописные холмы, оливковые рощи и виноградники в солнечных лучах.

Шум дождя и монотонное гудение двигателя убаюкали обеих. Когда Мэриан проснулась, они подъезжали к Лукке. Сообразив, что, если ненастье продержится несколько дней, им понадобится что-нибудь для защиты от дождя, Мэриан попросила водителя завернуть в город – купить зонтики и резиновые сапоги. На площади Наполеона Бронвен выказала признаки жизни, даже нашла в себе силы съехидничать по поводу ее несокрушимого здравого смысла.

– Вам нужно Питторе? – спросил водитель, когда они снова выехали на автостраду.

– Si, – ответила Мэриан, исчерпывая этим словом все свои познания в итальянском языке.

Таксист кивнул и через несколько минут, не снижая скорости, свернул на круто уходящую вверх проселочную дорогу. В это время с небес обрушился настоящий ливень; было невозможно что-либо разглядеть.

– Значит, Питторе? – уточнил шофер.

– Si.

– Вы когда-нибудь бывать Питторе?

– Нет.

– Остаться на ночь?

«Если не разобьемся», – подумала Мэриан и ахнула, когда водитель, отпустив руль, воздел руки кверху в типичном итальянском жесте то ли удивления, то ли отчаяния. Вслух она спросила:

– Там есть отель?

– Si, si. Piccolo albergo[9]9
  Да, да. Небольшая гостиница (ит.).


[Закрыть].

– Слава Богу! – воскликнула Мэриан, догадавшись, что значит albergo.

– Не надо остановиться в albergo, – как показалось Мэриан, с вопросительной интонацией произнес шофер.

– Да, да. Там-то мы и остановимся. Если найдутся свободные комнаты.

– Нет. Не остановиться в albergo. Остановиться в Камайоре. В городе.

– Почему?

– Ночью Питторе плохо.

– Простите?

– Крики. Вы слышите крики. Девушка.

– Какая девушка?

– Американка. Ночью. Кричать.

Мэриан уставилась на отражение его лица в зеркале.

– Она здесь, в Питторе?

– Si.

– И никто не приходит на помощь?

Он ответил по-итальянски, а потом по-английски:

– Может быть, она мертвая.

– Но если она кричит…

– Привидение.

– О Господи!

Мэриан словно вылили за шиворот ведро ледяной воды. Однако она тут же вспомнила страсть итальянцев к преувеличениям и решила, что это местное поверье. Или легенда, сочиненная туристами, которые побывали в деревне после исчезновения Оливии.

– Поедем Камайоре? – спросил водитель.

– Нет. Паэзетто ди Питторе, пожалуйста, – ответила Мэриан и чуть сама не вскрикнула, когда машина шарахнулась от несущегося на полной скорости встречного мотоциклиста. Проснулась Бронвен. Мэриан передала ей разговор с таксистом.

– Надеюсь, дорогуша, он все это выдумал. Это место и без чьих-то загадочных воплей выглядит жутковато. Как думаешь, это уже Питторе – вон там, среди деревьев?

– Si, Pittore, – подтвердил итальянец.

– Слава Богу. Если я в ближайшее время не попаду в туалет, может случиться беда.

Селение оказалось большим, чем предполагала Мэриан, хотя число коттеджей, разбросанных на горных склонах по обе стороны от узкой булыжной мостовой, едва ли превышало три десятка. Мэриан что-то смущало – и наконец она поняла, что именно. Кругом не было ни души. Закрытые ставни домов рождали ощущение, будто жители наблюдают за улицей в щелки. Такси затормозило перед кафе. Мэриан выбралась наружу.

– Схожу узнаю, есть ли свободные комнаты.

Укрываясь купленным в Лукке зонтиком, Мэриан подбежала к парадной двери, но та оказалась на замке. Обернувшись, она развела руками, но увидела, что Бронвен показывает куда-то вбок. Мэриан завернула за угол и, поднявшись на террасу, обнаружила другую дверь – к счастью, открытую.

Напротив нее, подле большого камина, сложенного из серого камня, сидела пожилая женщина в черной шерстяной шали и с четками на коленях. Она подняла голову и, увидев Мэриан, расплылась в улыбке.

– Buon giorno, signora. Desidera bere qualche cosa?[10]10
  Добрый день, синьора. Вам что-нибудь нужно?


[Закрыть]

Мэриан развела руками.

– Я не говорю по-итальянски.

Женщина насторожилась.

– Америка?

– Нет, я англичанка.

– Англичанка, – с облегчением повторила хозяйка. – Хотите кофе?

– Вообще-то нам нужны свободные комнаты. Гостиница. Albergo.

– Si, у меня есть комнаты. Сколько?

– Две. Дня на четыре.

Женщина кивнула.

– Четыре дня – очень хорошо. Меня зовут синьора Джакоми. Я позвать мужа, он относить вещи.

Поблагодарив, Мэриан вернулась к машине.

– Выгружаемся.

Она расплатилась с водителем. Тот, очевидно, был недоволен тем, что ему не удалось нагнать на них страху.

Синьора Джакоми провела Бронвен через обеденный зал и дальше, по лестнице, в тесную комнатенку в задней части дома. Там пахло нафталином, зато было очень чисто; полевые цветы на тумбочке создавали ощущение уюта.

– Вам плохо? Я о вас позаботиться, но сначала нужно отдохнуть. – Старуха повернулась к вошедшей следом Мэриан. – Ваша комната рядом.

– Спасибо.

– Приходите в час обедать с моей семьей, si? Мы подавать рубец. В Англия нет рубец?

Мэриан улыбнулась.

– Нет, рубец у нас не подают, но мы с удовольствием составим вам компанию. Большое спасибо. Не знаю только, сможет ли Бронвен…

– Я делать специальное блюдо для ваша подруга. Она быстро выздоравливать. Я имею хорошая мазь.

После ее ухода Мэриан прилегла на кровать и несколько минут лежала неподвижно, вслушиваясь в шум дождя за стеной. Ветер усилился. Мэриан чуть не уснула. Но тут в дверь постучали, и синьора Джакоми позвала ее обедать.

Спустившись в зал, Мэриан немало удивилась, застав там Бронвен. Та сидела у специально затопленного камина, кутаясь в одеяло, и наслаждалась горячей похлебкой.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше. Хорошо, что мы сбежали из Флоренции. Поешь супу, Мэриан. Не знаю, из чего он приготовлен, но вкус отменный.

– Суп только для больных, – уточнила хозяйка, входя в комнату с горячим рубцом на подносе. – А это для вас.

Появился ее муж в сопровождении хмурого человека с изможденным лицом и в рабочей одежде – наверное, только что возился на винограднике, – и симпатичной молодой женщины. Синьора Джакоми представила их как своего сына и невестку.

Рубец и впрямь оказался очень вкусным, и Мэриан с удовольствием сообщила об этом синьоре. Не оставляя своего места у камина, Бронвен поддерживала разговор, и это было очень кстати, потому что она хорошо владела итальянским, а кроме синьоры Джакоми, никто из членов семьи не говорил по-английски. Имя Оливии ни разу не было произнесено, как будто девушки заключили между собой негласный договор. Это был слишком деликатный вопрос, чтобы касаться его походя, в день приезда.

После обеда Бронвен уединилась в своей комнате, а Мэриан отправилась на поиски телефона. Единственный аппарат в коридоре оказался неисправным.

– Вам нужно позвонить? – догадалась синьора Джакоми.

Заранее отдавая себе отчет в невыполнимости такой просьбы, Мэриан извиняющимся тоном пробормотала, что хотела бы поговорить с одним человеком в Нью-Йорке.

Лицо хозяйки словно окаменело.

– В Нью-Йорке? Разве вы не из Англии?

– Да, но… – Мэриан лихорадочно соображала, как бы получше объяснить, но ничего не приходило в голову. Наконец она выдумала, будто ее сестра находится в командировке в Америке и она обещала сообщить, когда возвращается в Англию.

Очевидно, синьору удовлетворило ее объяснение: она с прежним добродушием предложила Мэриан следовать за ней.

Они очутились в маленькой гостиной в дальней части дома – личных апартаментах хозяев.

– Вы хотите позвонить из своей комнаты?

– Да, если можно.

К ее величайшему удивлению, хозяйка извлекла откуда-то вполне современный телефонный аппарат и отнесла его наверх, а там включила в розетку под подоконником.

Мэриан внутренне посмеялась над своей глупостью. Конечно, это захолустная деревня, а хозяева – простые старики, но все же на дворе конец семидесятых – почему бы им не пользоваться благами цивилизации?

Она набрала межгород и в ожидании ответа потерла ладошкой запотевшее стекло. Но ей так и не удалось ничего разглядеть. Меж деревьями и крышами домов плавали клочья облаков – очевидно, деревня была расположена выше, чем она предполагала. Отсюда – резкие перепады температуры.

В трубке послышался женский голос: «Отель «Дорсет». Изумленная Мэриан назвала номер комнаты Мэтью, однако после бесчисленных гудков телефонистка ответила, что никто не снимает трубку – может, она оставит сообщение? Мэриан прочитала номер на телефонном аппарате, продиктовала по буквам «Паэзетто ди Питторе» и отключилась. Смогут ли они дозвониться в эту глушь? А впрочем, какая разница? Попозже можно будет повторить вызов. Она вытерла слезы и разозлилась на себя за этот рев без причины. Однако причина была.

Прислонившись головой к каменной стене, она пробормотала вслух:

– Мне просто хотелось услышать его голос.

– Чей, дорогуша?

Мэриан подпрыгнула; аппарат свалился с ее колен на пол, но, к счастью, уцелел.

– Нет-нет, я так… Просто…

– Понятно, – сказала Бронвен. – Раны сердца заживают не скоро, а в такой глухомани и подавно хочется иметь рядом любимого человека, правда?

Бронвен решила, что она тоскует по Полу!

– Правда… Между прочим, почему ты не в постели?

– Хотела спросить, удалось ли тебе дозвониться до Стефани. Или Мэтью.

– Их нет в отеле.

Бронвен села на кровать.

– Ты говорила с кем-нибудь из Джакоми об Оливии?

– Нет – и не думаю, что это следует делать.

– Вот и мне шестое чувство твердит то же самое.

– Я всего лишь упомянула об Америке – и то старуха вылупилась на меня, как на дьявола.

– Наверное, они по горло сыты расспросами. Каковы твои планы на сегодняшний вечер?

Мэриан посмотрела в окно.

– Какие могут быть планы в такую погоду? Я уже обработала всю новую информацию и отшлепала на машинке. Нужно будет еще раз отредактировать. Но я как раз читаю последнюю книгу из саги о Лаймондах Дороти Даннетт, хотелось бы закончить.

– Счастливая! Ни один литературный герой не производил на меня такого впечатления, как Френсис Кроуфорд. Вот подожди, доберешься до конца. Пожалуй, и я потом перечитаю.

– Он напоминает мне Мэтью, – легко произнесла Мэриан.

– Правда? Ты имеешь в виду умение выходить победителем из любых переделок?

– Да.

– Стефани можно позавидовать. – Бронвен взяла со стола кипу листов бумаги. – Это твоя вчерашняя работа?

– Да.

– Можно посмотреть?

– Конечно.

Мэриан была довольна. Работая со Стефани и Бронвен, она никогда не чувствовала себя простой секретаршей. Они обращались с ней как с равной, старались заразить ее своей увлеченностью, охотно выслушивали и часто одобряли ее предложения, тем самым поощряя ее на новые подвиги. Вот почему она коротала одинокие вечера в Челси, прокручивая по видео шедевры мирового кино, пытаясь понять, как это сделано. Она пересмотрела – и не один раз – все фильмы Мэтью Корнуолла и теперь безошибочно узнавала его творческую манеру. Ее захватила работа по сбору материалов для «Исчезновения»; оправдать доверие Стефани и Бронвен, добиться уважения Мэтью – на большее она не рассчитывала.

Среди ночи Мэриан вдруг проснулась и резко села. По лицу градом катился пот; сердце трепыхалось, как птица в клетке. Она поспешила включить лампу – в комнате было тихо; ничто не могло объяснить пережитый ею шок. Крик! Она явственно слышала его – отчаянный, эхом прокатившийся в горах. Парализованная страхом, Мэриан долго сидела на кровати, прислушиваясь к завыванию ветра, стуку дождевых капель о стекло, всевозможным ночным шорохам. И он повторился, этот душераздирающий вопль, словно родился в горах и взмыл высоко в небо, а оттуда ударом хлыста обрушился на маленькую гостиницу.

Мэриан вскочила с кровати и выбежала в коридор. Дверь, ведущая в комнату Бронвен, оказалась полуоткрытой. Бронвен не было.

– Ох, нет! – всхлипнула Мэриан. Вот когда она поняла, что такое «животный ужас», о котором читала в книгах.

Внизу послышались голоса; она вся обратилась в слух, но разобрала лишь монотонное бормотание. Говорила в основном синьора Джакоми. Потом Мэриан услышала, как Бронвен поблагодарила хозяйку и стала подниматься по лестнице.

– Бронвен!

Та замерла.

– Мэриан? Что ты здесь делаешь? Уже два часа ночи.

Она поднялась еще на несколько ступенек.

– Что с тобой? У тебя такой вид, будто ты увидела привидение.

– Услышала.

– Что?! – Бронвен повернулась к синьоре Джакоми. Та во все глаза смотрела на Мэриан. Бронвен пробормотала несколько слов по-итальянски и поднялась на второй этаж. – Идем в мою комнату. Садись на кровать. Выпей. Не знаю, что это за зелье, но мистер Джакоми за него ручается.

– Нет, спасибо. Бронвен, ты слышала крик?

– Нет. Только ветер. Это чертов таксист нагнал на тебя страху. Тебе приснилось. Нет, правда, как ты меня испугала! Я уж было подумала, что здесь водятся привидения.

– Так и есть. Или Оливия жива и зовет на помощь.

Бронвен стояла на своем:

– Тебе приснилось. И неудивительно – в такую погоду! Мне тоже стало не по себе – пришлось спуститься чего-нибудь выпить. Угощайся.

На этот раз Мэриан не стала отказываться – и действительно горячий напиток немного успокоил нервы.

– Но, Бронвен, крик был совсем как настоящий!

– Так всегда. Послушай, это не слишком обычное предложение, и Джакоми могут подумать Бог знает что, но, может, ты останешься у меня?

– С удовольствием.

– Тогда залезай. – И Бронвен отвернула край одеяла.

Утром Мэриан изрядно удивилась, проснувшись в постели Бронвен. А припомнив случившееся, мысленно прокляла таксиста.

– Синьор Джакоми предлагает отвезти меня в Камайоре, – сообщила Бронвен за завтраком. – Может, удастся взять напрокат автомобиль. Хочу поискать другую деревню для съемок. Как по-твоему?

Мэриан жестом выразила согласие.

– Плюс ко всему у меня начались месячные. Поищу аптеку. Здесь явно ничего нет – как только они обходятся? Хочешь со мной?

– Я предпочла бы поехать вместо тебя. Ты не рано распрыгалась? И дождь хлещет как из ведра. В принципе я умею водить машину, просто давно не практиковалась. Но здесь мало машин. Правда, они, кажется, не признают никаких правил.

– Езда по-итальянски! Но, знаешь, мне нужно проветриться. Пусть дождь промоет мозги. У меня же не простуда. Так что, дорогуша, я поеду сама. Заодно поспрашиваю там – сама знаешь о ком.

– Хорошо, – согласилась Мэриан, принимаясь за горячий шоколад. – А я прогуляюсь по деревне.

– Если услышишь душераздирающий вопль, знай: это я лечу с горы вверх тормашками.

* * *

Мэриан шла по центральной улице Паэзетто ди Питторе. Резиновые сапоги были в грязи и налипших травинках: только что, срезая угол, она спустилась по узкой тропинке. Мешковатый плащ был застегнут на все пуговицы. Дождь перестал, но, судя по тому, как тучи обложили небо, антракт будет недолгим.

Она по-прежнему не замечала признаков жизни и дивилась – где же местные жители? Вымерли они, что ли? Но тут отворилась дверь одного дома; оттуда вышел дородный мужчина и сел в старенький «фиат». Давая ему дорогу, Мэриан прижалась к высокому забору и приготовилась улыбнуться, но он даже не взглянул в ее сторону. Наверное, здесь не жалуют туристов.

Опять пошел дождь. Мэриан увидела в заборе калитку и юркнула туда: очевидно, это более короткий путь к гостинице. Только бы не поскользнуться на круто уходящих вниз мокрых каменных ступенях. Глядя себе под ноги, она в то же время поглядывала по сторонам. Двери некоторых домов выходили прямо на лестницу. Мэриан так и подмывало постучаться в одну из них, но в это время она поскользнулась и шлепнулась на выщербленный камень. Хорошо, хоть успела ухватиться за деревянные перила, а то покатилась бы кубарем с горы. Она-таки заработала несколько ссадин и, кажется, растянула сухожилие – не говоря уже о том, что сильно испугалась. Пришлось посидеть, отдышаться. Массируя ступню, она заметила, что тучи сгущаются. Где все-таки местные жители? Мэриан произнесла это вслух, надеясь, что звук собственного голоса развеет злые чары. Ответом было завывание ветра. Нет, подумала она, мне не нравится это место. Сон не сон, а здесь явно что-то не так.

Внезапно все ее чувства обострились и в жилах застыла кровь. В кустах, в нескольких футах от нее, кто-то двигался. Она затаила дыхание и стала медленно поворачивать голову в ту сторону, готовая закричать. И вдруг из зарослей ежевики выскочил цыпленок, отчаянно махая крылышками и недовольно попискивая. Вне себя от радости Мэриан встала и поковыляла дальше.

С бамбуковых жалюзи на террасе гостиницы стекали крупные дождевые капли. Столы имели такой вид, словно за ними недавно сидели люди, но Мэриан знала: здесь никого не было. Она подергала за ручку – дверь оказалась на запоре. И вдруг услышала в доме сердитые голоса. То были хозяйский сын и его жена.

Естественно, разговор велся по-итальянски, и Мэриан не разбирала слов, да и стыдно было подслушивать. Она уже хотела потихоньку уйти, как вдруг явственно прозвучало имя Оливии. Мэриан навострила уши. Интуиция подсказывала: речь идет не только об Оливии, но и о них с Бронвен. Полностью отдавая себе отчет в бесполезности своего подслушивания, она тем не менее прильнула к дверной щели. Но прошло несколько минут, а она так ничего и не поняла. И вдруг почувствовала: за спиной кто-то дышит. Чья-то ладонь зажала ей рот. Она все-таки ухитрилась повернуться – и, увидев, кто это, чуть не умерла от страха.

* * *

– Прошу прощения, – учтиво произнес Серджио, – я не хотел вас пугать.

– Ничего, – пролепетала Мэриан, – я понимаю.

Они сидели в обеденном зале; синьора Джакоми суетилась, разливая вино и подкладывая на тарелки ветчину. Судя по ее поведению, можно было подумать, что божество спустилось с небес.

Серджио с улыбкой сказал ей что-то по-итальянски, и она выплыла из зала, повторяя: «Si, signore. Si, si». Он повернулся к Мэриан.

– Вам лучше?

– Да, спасибо. Просто испугалась.

– Меня? Или змеи?

Она вспомнила хвост змеи, уползающей в расщелину.

– Я ее даже не заметила. Господи, что было бы, если бы она меня укусила!

– Да, неприятные создания. Здесь, в горах, этих тварей хватает. Впрочем, они большей частью безобидны.

– Терпеть не могу пресмыкающихся. Даже червей.

Серджио рассмеялся. Мэриан тоже выдавила из себя улыбку и взяла свой бокал.

– Если это не слишком невежливо – что вы здесь делаете?

– Решил вас проведать. Сегодня у меня нет занятий в Академии; я позвонил в отель, хотел предложить вам посмотреть личные дела однокурсников Оливии. А узнав, что вы уехали в Питторе, подумал – может, там я смогу быть вам полезным?

Он лгал. У Мэриан не было доказательств, но она была уверена. Лгал, когда говорил, что плохо знает эту деревню: синьора Джакоми явно знала, кто он такой.

– Еще что-нибудь вспомнили?

– Нет, но если вы поделитесь со мной своими находками, возможно, это освежит мою память.

– Вы пока что единственный, с кем мы говорили об Оливии. Вот через несколько дней вернемся во Флоренцию и начнем приставать к другим. А пока… – Она развела руками.

– Понятно. – Серджио положил себе салями. – А как дела в Нью-Йорке? Вы закончили расследование?

– Более или менее.

За спиной Мэриан послышались тяжелые мужские шаги: очевидно, вошел синьор Джакоми. Серджио быстро произнес по-итальянски:

– Perche non mi ha fatto sapere che aveva degli ospiti?[11]11
  – Почему мне не сообщили, что у вас гости?
  – Я пытался, синьор, но телефон не отвечал.
  – Остальные здесь?
  – Да, синьор, они уже в мастерской.


[Закрыть]

– Ho provato, signore, ma lei non ha mai risposto al telefono.

– Gli altri ci sono?

– Si, signore, sono gia nella bottega.

Мэриан почувствовала: синьор Джакоми нервничает. Что Серджио сказал ему?

– Я сказал синьору Джакоми: жалко, что погода испортилась.

– А, – Мэриан оглянулась вокруг, но хозяина и след простыл.

– Мы говорили о Нью-Йорке, – напомнил Серджио. – Американская часть сценария уже написана?

– Да, мистеру Гастингсу осталось ее утвердить.

– Прекрасно. Значит, скоро начнутся съемки?

– Может быть. Точно не знаю.

– Вы плохо себя чувствуете?

– Нет-нет. Просто не могу отойти после того, что произошло на террасе.

– Еще раз прошу прощения.

Взгляд его темных глаз так и манил, так и притягивал к себе, но Мэриан понимала: нельзя поддаваться. По-видимому, Серджио обладает гипнотическими способностями; как бы не ляпнуть лишнее.

К счастью, пришла Бронвен. Серджио устремился ей навстречу.

– О, синьора Ивенс! Вам уже лучше? Садитесь, выпейте с нами.

Он подвинул ей кресло. Бронвен стрельнула взглядом в Мэриан, но та не могла даже подать знак.

Синьора Джакоми принесла бокал для Бронвен. Та наконец оправилась от изумления.

– Мэриан, я нашла подходящую деревеньку. Попозже съездим.

Она посмотрела на Серджио, и выражение ее лица изменилось: оно всеми порами излучало неприкрытое вожделение. Сославшись на то, что ей нужно позвонить матери, Мэриан оставила их одних и попросила у синьоры Джакоми телефонный аппарат.

– Мам, это я.

– Мэриан! Я думала, ты в Италии.

– Так и есть.

– А слышимость такая, будто в соседней комнате. Как ты, родная?

– Все в порядке, мам. Правда, погода испортилась, но это пустяк. Я еще недельку-другую пробуду в Италии, а потом сразу навещу тебя. Тебе есть чем заняться?

– Конечно. Сегодня вечером мистер Бутчер приглашает меня в «Британский легион» – ты помнишь мистера Бутчера, он распространяет карточки футбольного тотализатора? Я по-прежнему заполняю их от твоего имени. Когда-нибудь ты разбогатеешь.

Мэриан засмеялась, но из-за комка в горле смех получился похожим на кудахтанье.

– У тебя с ним роман?

– О чем ты говоришь? Просто он видит, что мне немного скучно, а у него недавно умерла жена, вот он и предложил сходить в «Легион». Я согласилась.

– Конечно, мамочка. Только не напивайся!

Селия хмыкнула.

– Нет, вы только послушайте! Это когда же я напилась?

– Все когда-нибудь случается в первый раз. Ну ладно, давай закругляться. Если что-нибудь случится, позвони мне по этому номеру… До свидания, мамочка. Не переживай за Мадлен. Все будет в порядке.

– Надеюсь. До свидания, милая, желаю хорошо провести время. И не забывай потеплее одеваться.

– Хорошо, – ответила Мэриан и положила трубку.

Успокоившись, она подумала, не присоединиться ли к Бронвен и Серджио, но решила, что Бронвен это не понравится. Для нее Серджио Рамбальди – «роскошный мужик». Зато у Мэриан сложилось впечатление, что его приезд имеет отношение к тому, что она сказала о Рабине Мейере. Но что такого она сказала?

Арт Дуглас, Рабин Мейер, Серджио Рамбальди, Оливия Гастингс… Что их связывает? Замученные дети? Да, но не только. Что-то случилось здесь, в Италии, и Серджио Рамбальди знает, что именно. Но как ее угораздило в это влипнуть? Откуда такое ощущение, словно ситуация вышла из-под контроля? Где жители Питторе? Почему Серджио отрицал, что знает это горное селение? Действительно ли она слышала ночью крик или ей приснилось? Вспомнились слова матери: «Я несу ответственность за Мадлен. А теперь не знаю, чего и ждать». Что сказала бы Селия, если б узнала, во что влипла ее собственная дочь? Мама бы точно не пережила! По щекам Мэриан покатились слезы. Мама – просто чудо: чистая, доверчивая и такая добрая!

Неожиданно зазвонил телефон. Мэриан подпрыгнула на кровати. «Господи, что у меня с нервами? Но ведь это – единственный аппарат в доме; нужно снять трубку. Правда, я не знаю итальянского»…

– Алло, это Паэзетто ди Питторе. Albergo.

– Мэриан, это ты?

– Мэтью! – Сердце в груди подскочило от радости. – Тебе передали, что я звонила? Который час в Нью-Йорке?

– Десять утра. Послушай…

– Наверное, ты очень рано встал. Я звонила…

– Мы переночевали у Гастингсов. Стефани ушла на очередное совещание с юристами, а я только что вернулся в отель. Мэриан, нам нужно поговорить.

– Взять блокнот и ручку?

– Нет. Просто слушай. Ты одна в комнате? Или с Бронвен?

Она проглотила комок. Господи, о чем он собирается говорить?

– Одна. Бронвен…

– Отлично. Мэриан, Грейс рассказала мне об Оливии – все, понимаешь? А также об Арте Дугласе.

– Понимаю. Мэтью, я бы тебе сказала… Просто…

– Неважно, дорогая, главное – с тобой все в порядке. Я боялся, что ты проговорилась Рамбальди. Этого не произошло? Мэриан! Ты меня слышишь?