Текст книги "Западня"

Автор книги: Сьюзен Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

– Я запомнил. Приеду, когда смогу.

* * *

Два подъемных крана медленно продвигались по аллее; под колесами хрустели сухие листья и шишки.

Мэтью стоял вместе с Фрэнком меж колонн на крыльце готического особняка Гастингсов. За их спинами суетился Вуди, отдавая по рации команды. Всюду сновали ассистенты, рабочие и электрики. Под костюмы и гримерные принадлежности отвели часть конюшенного комплекса.

У Мэриан кружилась голова. Она впервые присутствовала на съемочной площадке. В шесть утра они выехали из Манхэттена и направились в резиденцию Гастингсов в Уэстчестере. В девять должны были начаться съемки.

С той ночи, когда Мэтью сообщил ей о Поле и Мадлен, она его не видела: он летал в Вермонт – и теперь сразу почувствовала перемену. Он стал чужим, далеким и как будто испытывал неловкость в ее присутствии. Но Стефани объяснила: на съемках Мэтью всегда такой, и не он один. Большинство режиссеров в такое время спят, едят, дышат, живут исключительно съемками. Это немного успокоило Мэриан, но сердце продолжало щемить.

Стрела подъемного крана взмыла над северным крылом здания. Как раз в это время из парадного вышли Стефани и Грейс Гастингс.

– Вы очень добры, – произнесла Стефани, – но я обещаю: это продлится не более трех дней. Откровенно говоря, я немного волнуюсь. Какое-то предчувствие…

Грейс улыбнулась.

– Вот не думала, Стефани, что вы суеверны. Снимайте, сколько понадобится.

– На пятницу намечена художественная галерея. Ага, вот и шумовики. Прошу прощения, мне нужно поговорить с ними о съемках в ночном клубе.

– Скажу по секрету, – шепнул Франц на ухо Мэриан, – здесь все мужчины вожделеют к Стефани. Но ходят слухи, что счастливый билет достался режиссеру.

Лицо Мэриан окаменело, и она под каким-то предлогом бросилась бежать – чтобы натолкнуться на Вуди.

– Не путайся под ногами, крошка! – И он снова заговорил по рации.

Грейс улыбнулась.

– Мы все сейчас лишние. Доброе утро. Меня зовут Грейс Гастингс.

– Мэриан Дикон.

– Мэтью говорил. Они с Фрэнком возлагают на вас большие надежды – что касается финала.

– Вряд ли, – смущенно ответила Мэриан. – Над этим сейчас корпят Бронвен и Дебора. Но я стараюсь вносить посильную лепту, как все.

– Идемте, я познакомлю вас с Фрэнком. Он сгорает от нетерпения.

Мэриан была очарована. Грейс оказалась совсем не такой, какими она представляла себе жен американских миллионеров. Она не носила ни вычурных платьев, ни массивных золотых колец с огромными бриллиантами. Тем не менее у Грейс был ухоженный вид – леди от серебристоседых волос до носков изысканных туфель. Бледное лицо было таким же гладким и нежным, как голос, а морщинки вокруг глаз свидетельствовали о доброте, чувстве юмора и затаенной грусти.

Воспользовавшись краткой передышкой, Франц подошел к Хейзел и Белинде.

– Все сплетничаем?

– Куда нам до вас, мужчин! – засмеялась Хейзел. – Ну-ка, Франц, расскажи, кто сейчас пользуется твоими милостями.

– Всякий, кто хочет, дорогая.

– Он без ума от Рори, – просветила подругу Белинда. Хейзел ухмыльнулась.

– Похоже, ты сама его захомутала? Ну и как он в постели?

– Небо и земля по сравнению с Бобом Фэрли.

В небе громадной птицей метнулась стрела подъемного крана. Все посмотрели на Мэтью. Хейзел покачала головой.

– Занято.

– Скажи это крошке Мэриан, – предложил Франц. – Всякий раз, когда она его видит, у бедняжки мокро в трусиках.

Хейзел притворилась шокированной.

– У Мэриан? Франц, мое сокровище, возможно, Мэриан и влюблена, но она до сих пор девственница!

– Надо же! – поразилась Белинда. – Я была уверена, что в наши дни они пользуются искусственными приспособлениями. Особенно в ее возрасте. Это противоестественно. Тем более, что она очень похорошела.

– Знаете, что мне пришло в голову? – произнес Франц.

– Кажется, да, – с усмешкой ответила Хейзел.

Убедившись, что муж занят, Грейс предложила Мэриан:

– Хотите осмотреть дом?

– О, с удовольствием!

Мэриан всегда питала слабость к старинным особнякам, но этот превзошел все ожидания. Они вошли в холл восьмиугольной формы; в каждом углу, отступая от него сантиметров на шестьдесят, высилась мраморная колонна. А у каждой из стен, как раз на уровне середины, красовалось по изумительному гипсовому бюсту. В центре холла стоял большой черный мраморный стол. Пол был выложен в шахматном порядке черной и белой плиткой. От выразительной простоты захватывало дух, но это оказалось лишь прелюдией к великолепию комнат.

К тому моменту как они достигли конца коридора второго этажа в западном крыле, Мэриан потеряла всякое представление о времени. Она совершенно влюбилась в Грейс и могла бы осматривать дом хоть целую неделю, только бы не лишиться ее общества.

Поднявшись по узкой лестнице, Грейс открыла дверь и пропустила гостью вперед.

– Вот наша галерея. Большая часть картин на западной стене – полотна старинных мастеров.

Но Мэриан больше интересовали портреты на противоположной стене.

– Это ваши родные?

– Да. Некоторые еще живы. Вот, в центре, Фрэнк. Рядом – его отец. А это я в восемнадцатилетнем возрасте. Старый плут рядом – мой отец.

Мэриан скользнула взглядом по всей стене.

– Не смотрите, женщин вы здесь не найдете. Обе наши матери живы – и до сих пор не простили нам этот брак.

– Почему?

– Фрэнк – еврей. Мои родители – выходцы из Ирландии, ревностные католики. Возможно, вам это покажется диким, но такое еще случается. Отец Фрэнка до конца был нашим союзником. Его жена так и не узнала, что в юности он любил девушку, тоже католичку, но не нашел в себе мужества пойти против воли отца. Оливия любила слушать семейные истории, считала их увлекательнее всякого романа. А вот и она. Здесь ей двадцать лет.

Портрет Оливии, хотя и оправленный в такую же резную деревянную раму, был крупнее остальных. У дочери Гастингсов были тонкие черты, острый подбородок Грейс, большой рот и раскосые глаза.

У Мэриан возникло странное ощущение. Впервые за все время она увидела в Оливии живого человека, личность, какой та была до трагического перелома. Эта девушка любила и была счастлива, жила – и, возможно, еще живет на свете. Оливия перестала быть условным персонажем, героиней фильма.

– Она очень красива.

Грейс кивнула.

На сердце Мэриан словно легло бремя этой женщины.

– Мы ставим фильм в надежде, что кто-нибудь отзовется… но если… что вы будете делать…

Она не закончила фразу, но Грейс поняла.

– Мы с Фрэнком много говорили об этом, прежде чем дать согласие. Видишь ли, Мэриан, Оливия – наш единственный ребенок. Возможно, мы ее избаловали, но потерять ее таким страшным образом… Нам жизненно необходимо знать правду. Любую.

Мэриан перевела взгляд на портрет. Об исчезновении Оливии до сих пор почти ничего не известно. Вот уже пять лет полиция и частные сыщики ведут поиск и строят гипотезы, но безрезультатно. Но кто-то же знает правду – например, Рабин Мейер или Серджио Рамбальди! Мэриан похолодела. Что они с ней сделали? Где прячут? Может быть, в ту ночь в Паэзетто ди Питторе кричала все-таки Оливия? Рассказать об этом Грейс? Нет, зачем зря пугать? И потом, в свое время полиция прочесала всю деревню…

– Я знаю, – продолжала Грейс, – ты в курсе того, что она совершила. Этому нет оправдания. Единственное, что я могу сказать – за два года, предшествовавшие ее исчезновению, Оливия перестала походить на мою дочь. До этого у нее было множество подруг, поклонников, она вела нормальную, счастливую жизнь. Вот кого я хочу вернуть, Мэриан, – мою дочь, какой она была до этого кошмара. Но мы с Фрэнком с ужасом отдаем себе отчет в том, что если ее найдут, то найдут чудовище, в которое ее превратили наркотики и подлые люди. И тем не менее я хотела бы вновь увидеть ее. Возможно, она смогла бы искупить свою вину, даже если бы для этого пришлось пройти через тюремное заключение.

Мэриан инстинктивно взяла Грейс за руку.

– Ее найдут, я уверена.

Грейс слабо улыбнулась.

– Хочешь взглянуть на ее спальню? Хотя… это действует угнетающе…

– С удовольствием.

Они прошли обратной дорогой через все западное крыло и вышли на веранду второго этажа. Послышался крик: «Кадр семьдесят три, дубль пять!» Обе женщины перегнулись через перила и увидели внизу, во дворе, оператора, медленно поднимающего камеру.

– Стоп мотор! – крикнул Вуди из кустов. – Эй, Мэриан, какого черта ты там шляешься?

Грейс с Мэриан виновато переглянулись и поспешили скрыться в глубине комнаты.

Спальня Оливии находилась в конце длинного коридора, в юго-восточной части особняка. Мэриан показалось, будто она очутилась в сказочной стране. Гардины, занавески вокруг кровати, мебель, ковер, даже стены – все было девственно белым – за исключением абстрактных картин на стенах, принадлежащих кисти Оливии. Грейс закрыла случайно открывшуюся дверцу шифоньера.

Из окна открывался вид на лесопарк, подступающий к самой кромке воды. Одинокий катер бороздил гладь реки. Мэриан попыталась представить себе, каково это – вырасти в таком доме, совершать с отцом речные прогулки, открывать потаенные уголки леса и сада.

– А это что? – она показала на богато орнаментированный купол, вознесшийся над деревьями.

– Бельведер. А вон там, за яблоневым садом, – летний домик. Любимое место для игр Оливии и ее подруг. Он поочередно становился то замком колдуна, то дворцом восточного падишаха.

– Представляю, каково вам пришлось, – мягко произнесла Мэриан. – Если бы я могла чем-нибудь помочь… хотя бы найти слова…

Грейс обняла ее и усадила рядом с собой на оттоманку.

– Мы с Фрэнком любим тебя, Мэриан, и позаботимся о твоей безопасности. Если тебе что-нибудь понадобится, только скажи. Ты знаешь, что за тобой следят? Ну-ну, не пугайся, это люди Фрэнка.

– Что, даже в Лондоне? У меня постоянно было ощущение, будто за мной кто-то ходит, но я отнесла это на счет разыгравшегося воображения.

Грейс нахмурилась.

– Нет, Мэриан, это был чужой. Мэтью заметил этого человека за несколько дней до того, как вы покинули Англию. Люди Фрэнка установили его личность. Это частный сыщик, работающий на Рабина Мейера. Вот почему Фрэнк обеспечил тебе охрану.

– Понятно. – Ледяная рука страха сдавила Мэриан горло. – Но откуда Рабин Мейер знает, что мне что-то известно? Ах… Я упомянула его имя в разговоре с Серджио Рамбальди.

– Да. Но этот парень сам по себе безобиден, иначе с тобой давно бы расправились. По-видимому, Рамбальди с Мейером не уверены, знаешь ты или нет. Вот и наняли детектива, который докладывает им, где ты бываешь и с кем встречаешься. Ни в коем случае не пытайся связаться с Артом Дугласом или Джоди. Договорились?

– Выходит, за этим все-таки стоят Мейер и Рамбальди?

– Мы в этом уверены, но пока не можем доказать. Приходится действовать очень осторожно: ведь тело Оливии не найдено. Естественно, это не гарантирует, что она жива, но вселяет надежду.

Когда они собрались уходить, дверца шифоньера снова открылась. На этот раз к ней подошла Мэриан, а Грейс вышла в коридор. Искушение посмотреть наряды Оливии было очень велико, но Мэриан удержалась от этого соблазна.

Во дворе металась стрела подъемного крана: Рори снимал панораму крыши. Наконец он поднял большой палец. Все зааплодировали.

– Все! – крикнул Вуди. – Объявляю обеденный перерыв до половины третьего.

К Мэриан и Грейс подбежала сияющая Стефани.

– Семнадцать дублей! Но мы все-таки это сделали! Мэтью – гений! Исключительно эффектные кадры!

Глава 22

Сидя в ресторане вместе с Хейзел и Джози, Мэриан не спускала глаз с Мэтью, а он и Боб Фэрли внимательно слушали усиленно жестикулирующую Кристину Ханкок. Время от времени та разражалась демоническим хохотом – шло уточнение образа Оливии. В такие минуты никто не смеет сунуться к режиссеру. Ничего, она подождет.

Вчера, когда она стояла перед портретом Оливии, в голове у Мэриан сложился финал картины.

Наконец Кристина Ханкок отчалила, и она отважилась подойти к Мэтью.

– Можно тебя на пару слов?

– Конечно. Садись.

Однако едва она успела сообщить, что у нее есть идея, как подошел Вуди. А потом уже не осталось времени.

– Вечером загляну после прогона, – пообещал Мэтью. Однако в семь тридцать его еще не было, и она не выдержала – отправилась в просмотровый зал. Однако не успела взяться за ручку двери, как оттуда вышли Боб Фэрли и Стефани. Стрельнув взглядом через плечо, Стефани злобно прошипела:

– На твоем месте я убралась бы от греха подальше!

– Мне нужен Мэтью.

Ей нечего стыдиться, она действует в интересах фильма!

– Делай, что говорят! Если ты попадешься Мэтью на глаза…

В это время снова открылась дверь, и Стефани осеклась.

Мэриан просияла, но уже в следующее мгновение радость сменилась ужасом. Почему Мэтью так смотрит?

– Чтобы я ее больше не видел! – процедил он сквозь зубы, а затем повторил, срываясь на крик: – Чтобы я ее больше не видел!

Стефани схватила Мэриан за руку и потащила прочь.

– Но почему? Что я сделала?

– Испортила эпизод, вот что! Тот самый, с кранами! Ты попала в кадр. В конце, когда камера как бы въезжает в окно спальни, на пленке проявилось твое отражение в зеркале. Какого черта ты там делала?

Мэриан похолодела и даже не заметила, что Стефани довела ее до двери номера и втолкнула внутрь. Ей хотелось провалиться сквозь землю или превратиться в кого-нибудь другого. Что угодно, только бы Мэтью никогда больше не смотрел на нее так. Все разногласия вокруг кранов, расходы, перегруженный график, технические сложности, всеобщая эйфория – коту под хвост! Ужас! Теперь ее выгонят с позором, велят убираться обратно в Англию.

Появилась Джози.

– На вот – Стефани распорядилась отнести тебе сандвичи, если не посмеешь спуститься в зал.

– Думаешь, меня уволят?

– Откуда я знаю? Одно могу сказать: постарайся какое-то время не попадаться Мэтью на глаза.

– А пролог?

– Боб торчит в лаборатории, ищет среди дублей: может, найдется хоть один неиспорченный кадр. Хейзел с Вуди насилуют расписание: нельзя ли втиснуть пересъемку. Мэриан, что на тебя нашло? Все знали, что нельзя околачиваться на месте съемок!

– Джози, ты не можешь сказать ничего такого, чего бы я сама себе не говорила.

– Наверное. Ну ладно, у меня срочная работа, так что лопай сандвичи.

Стемнело. Сидя на краю кровати, Мэриан все глубже погружалась в пучину отчаяния. Наступила полночь, а никто не пришел и не позвонил. Она ненавидела себя, в том числе за идиотскую надежду. Как можно было на что-то рассчитывать – вопреки фактам?

Но она не допустит, чтобы все рухнуло! Нужно сейчас же поговорить с Мэтью, объяснить… Она набрала его номер и немедленно бросила трубку, услышав голос Стефани.

Чужая! Всем чужая и никому не нужная! Ее никто и никогда не любил, кроме мамы! И Мэриан принялась накручивать телефонный диск. Однако в Девоне никто не откликнулся.

Наконец ее сморил сон – беспокойный, с проблесками сознания. В такие мгновения Мэриан говорила себе, что утром сообщит Стефани о своем возвращении в Англию.

Утром, когда она с пепельно-серым лицом вошла в кафетерий, все смолкли. Бронвен вскочила и бросилась навстречу.

– Плохо спала, дорогуша? Ну, не кисни. Это всего лишь фильм, а не конец света.

– Где Мэтью?

– За него не беспокойся. Он большой мальчик, как-нибудь переживет.

Мэриан затаила дыхание: к ним приближалась Стефани.

– Хотела навестить тебя перед сном, но подвернулось срочное дело.

– Стефани…

– Не надо, Мэриан. Я знаю все, что ты хочешь сказать. Прибереги это для Мэтью.

– Он очень сердится?

– Боюсь, что да. Кажется, нашли один дубль, но не слишком выразительный. Мы полночи спорили. Он не может смириться с тем, что краны уже на полпути в Калифорнию и у нас нет ни минуты на пересъемку.

Тем не менее, когда появился Мэтью, ничто не могло помешать Мэриан рвануться к нему.

Он уставил на нее непроницаемые глаза.

– Ты хочешь сказать, что тебе очень жаль? Мне тоже. Меня не интересуют подробности, как это произошло. Главное, чтобы ноги твоей больше не было вблизи съемочной площадки! Ясно?

У нее задрожали губы. Глаза наполнились слезами. Бронвен пришла на выручку.

– Идем, Мэриан, поможешь мне собрать вещи.

– Ты уезжаешь?

– На данном этапе моя работа закончена, и я хочу провести несколько дней с мужем. Представляешь, соскучилась!

– Может, и я смогу достать билет на тот же рейс?

– Зачем?

– Хочу домой.

– Ну нет! – с жаром воскликнула Бронвен. – Да, ты допустила оплошность, но я буду считать, что ошиблась в тебе, если ты дезертируешь. Все будет хорошо, дорогая.

– Стефани меня уволит.

– Нет. Не думаю, чтобы это приходило ей в голову.

– Значит, Мэтью.

Бронвен хмыкнула.

– Не стану кривить душой: я тоже считаю, что его посещала такая мыслишка. Но он этого не сделал. Кроме всего прочего…

– Что?

– Ничего особенного. Просто он хорошо к тебе относится, только не пойми превратно.

– Не беспокойся. После того как он с таким презрением на меня смотрел… Я выдавала желаемое за действительное. Ох, Бронвен! Видит Бог, я боролась с собой, но это так трудно! Ненавижу себя – в первую очередь за предательство по отношению к Стефани!

– Ты – всего лишь человек из крови и плоти, как все мы, включая Мэтью. В свое время он нанес Стефани тяжелый удар, потому что не был готов расстаться с женой. Теперь, когда это свершилось, они все еще делают серьезные ошибки: Стефани сходит с ума от ревности, а Мэтью позволяет себе двусмысленные жесты по отношению к тебе. Не обижайся, дорогуша, и посмотри на вещи трезво. Найди в себе мужество. Наверное, Мэтью льстит внимание молодой девушки. Да и кому бы не польстило, тем более что ты не такая, как другие.

– Знаешь, Бронвен, – призналась Мэриан, глотая слезы, – в самолете у меня было предчувствие, что эта поездка станет для нас с Мэтью поворотным пунктом. Так и вышло, только с обратным знаком.

– Ах, Мэриан! До чего не хочется оставлять тебя в такую минуту!

* * *

Обвязав бедра полотенцем, Пол вышел из спальни люкса в нью-йоркском отеле «Плаза». В гостиной девушка из службы заказов убирала со стола. Вокруг Мадлен все еще увивалось несколько щелкоперов. Пол причесался перед зеркалом, однако отражение Мадлен интересовало его больше, чем свое собственное.

Обворожительная в новом собольем манто, она на протяжении всего обеда одаряла журналистов и фотографов ослепительными улыбками, но одному Полу было известно, что под мехами на ней ничего нет. Зато теперь это знают все. Последний фотокорреспондент – из «Плейбоя» – заснял ее в распахнутом манто; при этом Пол стоял рядом, положив руку на роскошную грудь. Они устроили этот спектакль ради рекламы его будущей книги. Ажиотаж вокруг Мадлен и пристальное внимание публики к их отношениям помогли его предыдущему роману занять место в списке бестселлеров.

Но до чего же легко привлечь внимание публики! Два красивых лица, бьющая в глаза сексуальность, публичные проявления любви – и дело в шляпе. Творческие достижения ничего не значат. Похотливый огонь в глазах способен помочь продать все что угодно. В душе Пол сознавал: его произведения далеки от совершенства, но рецензентам щедро заплачено. А главное – Мадлен, ее умение обращаться с прессой, благодаря которому они до сих пор не стали жертвой новой сенсации – с отрицательным знаком. Рано или поздно это все равно произойдет. Так уж устроены люди: сначала возносят вас на пьедестал и позволяют попирать себя, а затем, когда вы меньше всего этого ожидаете, сбивают вас с ног и исступленно топчут ногами. Неважно, носит ли сенсация истинный или мнимый характер – она и только она питает прессу, позволяя удовлетворять аппетит публики. Придет и их с Мадлен черед – интересно будет понаблюдать, как она это воспримет.

Закрыв дверь за последним писакой, Мэриан наградила Пола сладострастной улыбкой. Он взглянул на часы. Встреча с Гарри назначена на половину четвертого, но можно и опоздать. Единственным, что мешало Полу навсегда порвать с Гарри, была надежда уговорить его сыграть роль «жертвы» для нового романа. Похоже, из этого ничего не выйдет. Ну и черт с ним – от издателей нет отбоя!

Он поманил Мадлен пальцем. Она приблизилась томной кошачьей походкой. Пол развязал полотенце. Она обвила руками его шею и блаженно замурлыкала – зажмурившись, выпятив влажные сочные губы. Страсть сдавила Полу грудь. Он безумно любил эту женщину. Еще немного – и ему придется признать свое поражение. И тогда – прощай литература, прощай все!

Зазвонил телефон. Он снял трубку и швырнул ее на рычаг, захваченный пароксизмом страсти. Мадлен опустилась на колени. Ее чувственный рот сулил сладкую агонию. Пол поднял ее и поцеловал. Она потянула его к дивану и, уложив на плюшевые подушки, взгромоздилась сверху.

Движимые неутолимым голодом, они перешли с дивана на пол, а оттуда – на кровать. И наконец одновременно достигли апогея.

– Ты не представляешь, что для меня значишь, – пробормотал Пол немного погодя. – Так не хочется уходить!

– Но ведь нужно увидеться с Гарри, чтобы он помог тебе с новой книгой.

– Да. Ты не сердишься, что он последовал за мной в Нью-Йорк? После того, что я сделал…

– Тс-с-с! Это в прошлом. Раз ты не испытываешь потребности заниматься этим…

– Абсолютно никакой. Ты же знаешь, как я тебя люблю.

– Остальное неважно… Продолжай, пожалуйста.

– А ты чем думаешь заняться?

– Что-нибудь придумаю. Может, посплю перед банкетом.

– Умница. Ты меня проводишь?

По-прежнему в чем мать родила, Мадлен дошла вместе с ним до лифта. Мимо проходили люди, делая большие глаза. Мадлен в своем репертуаре, подумал Пол. Этот вызывающий эксгибиционизм был одной из главных причин ее власти над ним.

Когда Мадлен вернулась в номер, зазвонил телефон. И на этот раз она ответила.

* * *

Спустя полчаса Мадлен была полностью одета – в джинсы и белую блузку; волосы завязаны «конским хвостом». Когда она красила губы, у нее дрожали руки.

В дверь постучали, и она крикнула не оборачиваясь:

– Войдите!

– Привет, Мэдди, – раздался знакомый голос, от которого у нее похолодело внутри. – Как поживаешь?

– Прекрасно. – Мадлен схватила ручку и сделала вид что пишет. – Каким ветром тебя занесло в Нью-Йорк?

Мэриан ответила. Удивление Мадлен было так велико, что она соизволила обернуться. И испытала новый шок.

– О Боже! Кто это над тобой потрудился?

Мэриан понимающе усмехнулась.

– Хейзел. Наша директор по производству.

Мадлен прошла через всю комнату и опустилась в кресло. Скрестила стройные ноги. Критическим взглядом окинула похудевшую фигуру кузины, модную стрижку, шитое на заказ платье цвета хаки.

– Присаживайся, если хочешь.

Она сама не знала, что заставило ее взять такой тон: ведь ей безумно хотелось броситься к Мэриан, рассказать, как она скучала. Но вместо этого она вяло поинтересовалась:

– Так что там за фильм?

Пока Мэриан рассказывала, Мадлен слушала вполуха, думая о своем. Что если вдруг вернется Пол и увидит Мэриан такой привлекательной? Возможно, он даже обрадуется. В ее глазах полыхнула злоба, и Мэриан поняла: не нужно было приходить. Снаружи ревела полицейская сирена; рокотал вертолет. Мадлен встала.

– Кажется, по телефону ты сказала, что хочешь мне что-то сообщить?

Мэриан растерялась. О чем можно говорить, когда Мадлен так настроена? Но она взяла себя в руки.

– Я влюбилась.

– Вот как? В кого?

– Его зовут Мэтью Корнуолл. Режиссер-постановщик. Помнишь, одно время он снимал квартиру Памелы?

– Мэтью Корнуолл? Ну и ну! Позавчера я видела его на банкете. Он ничего о тебе не говорил.

– Я знаю.

– Староват для тебя.

Мэриан покраснела.

– Это неважно. Он не отвечает мне взаимностью.

– Еще бы – такой мужчина!

– Ты права, но не нужно было этого говорить.

– Ты с ним спала?

– Нет.

– Естественно! Пол рассказал мне о ваших безгрешных ночах в Бристоле. Когда до тебя наконец дойдет, что у девственницы нет шансов завоевать мужчину, а тем более удержать его?

– Здесь мы никогда не придем к общему мнению.

– Во всяком случае, Пола ты не удержала.

– Да… – На лице Мэриан появилось ожесточенное выражение, но оно тотчас смягчилось. – Я пришла говорить не о Поле, а о тебе, Мэдди. Чем ты занимаешься? Как живешь? Мне все интересно.

– Ну, ты же видела в газетах. Я прославилась.

– Да, и Пол тоже. Я всегда верила, что вы добьетесь успеха. Только не думала, что вместе.

Прекрасные черты Мадлен исказил гнев.

– Если ты явилась мстить, лучше убирайся. Пол никогда и ни за что…

– Нет-нет, Мэдди, я и не помышляла о мести. Просто хотелось…

– Украсть его у меня? Как я…

– Украла его у меня? Нет, Мэдди. Я же сказала, что люблю другого человека. Пусть даже из этого ничего не выйдет.

– Ты пришла, чтобы сказать мне об этом?

Мадлен по-прежнему сама не понимала, что говорит. Совсем другие слова рвались из сердца – и натыкались на сознание своей вины. Что если Мэриан знает о краже? Или узнает?

Мэриан страдала ничуть не меньше. Барьер между ними казался непреодолимым, она все еще на что-то надеялась.

– Мне тебя не хватает, Мэдди. Очень. Почему ты так поступила? Сказала бы мне про Пола, я бы поняла.

– Избавь меня от благородных жестов.

– Это не благородство. Просто я хотела сказать, что рада за тебя. И прости, я больше не стану тебе докучать.

Мадлен порывалась сказать о том, чем было переполнено ее сердце, но с губ слетело другое:

– Не приходи больше.

– Хорошо. Сейчас нам нечего сказать друг другу, но я знаю тебя, Мэдди, лучше тебя самой; вот почему мне очень, очень жаль, что так вышло. Береги себя.

* * *

Ну вот, думала Мэриан, входя в отель, это не так уж и трудно – быть сильной. Нужно держать себя в руках, никто не должен знать, что у тебя на душе. А там, глядишь, и придет успокоение.

В номере ее ждала записка от Хейзел с приглашением поужинать в тесной дружеской компании. Мэриан вздохнула. Она скучала по Бронвен. Однако тряхнула головой и пошла принимать душ.

Когда «тесная дружеская компания» покидала отель, с другой стороны к нему подошли Стефани и Мэтью, обнимавший ее за плечи. На Мэриан вновь накатило чувство одиночества. Франц взял ее за руку, и они двинулись дальше.

– Так вот, – горячо убеждала она Рори какой-нибудь час спустя, – мудрецов было не семь, а двадцать два… Да-да, с удовольствием выпью еще шампанского… Я писала о них диссертацию, а теперь ни черта не помню.

Все дружно зааплодировали.

– Говорят, это ты сочинила чуть ли не весь сценарий? – вкрадчиво спросил Рори, сплетая ее пальцы со своими.

– О нет, только ма-аленький кусочек. Нет, большой. Огромный кусище. У меня даже есть идея финала, но я никому не скажу.

– Тебя обязательно должны упомянуть в титрах.

– А знаешь, Рори, ты дьявольски интересный мужчина. Хейзел, как по-твоему?

– Молодой бог!

Мэриан допила коктейль.

– Мэтью не имел права на меня кричать. Теперь, если Рабин Мейер до меня доберется, он горько пожалеет.

– О чем это она? – спросил Рори у Хейзел.

– Понятия не имею. Перепила!

– Скажи, Мэриан, – подал голос Франц, – тебе нравится Рори?

– Нет, мне нравишься ты. – Она икнула и засмеялась. – А тебе – Рори. Да?

– Увы, он влюбился в тебя!

– Правда?

– Истинная правда, – подтвердил Рори.

– Идемте танцевать! Чего мне сейчас хочется, так это танцевать с Францем! Ха-ха-ха!

– Хватит, – вмешалась Белинда. – Франц, иди поймай такси.

В машине Мэриан положила голову Рори на плечо.

– Все кружится.

– Ничего удивительного. А теперь помолчи немного, скоро будем дома.

– Есть, сэр!

Швейцар Тони помог ей выбраться из такси, пока Рори расплачивался с водителем.

– Тони, ты прелесть, – проворковала она и радостно повисла на руке Рори, который повел ее к лифту.

– О, моя комната!

Рори отпер дверь ее ключом и на руках внес Мэриан в номер. Бережно опустил на кровать. Включил настольную лампу. Мэриан зажмурилась от яркого света и, с трудом ворочая непослушным языком, сообщила:

– Я – девственница.

– Знаю. Но это поправимо.

Мэриан пьяно ухмыльнулась.

– Поправимо! – И ахнула, когда мужская рука залезла ей под юбку. Рори зажал ей рот поцелуем, одновременно расстегивая пуговицы. Потом отпустил ее и, рывком стащив с нее платье, швырнул его на стул. И больше она ничего не помнила.

Утром, когда Мэриан продрала глаза, лампа все еще горела, а в окно лились золотые потоки солнечного света. Резь в глазах заставила ее отвернуться. А когда она попыталась встать, ее стошнило.

– Что со мной? – пробормотала она. – Мамочка! Кажется, я умираю.

Она вновь провалилась в спасительное забытье. Вдруг распахнулась дверь и вбежал Франц. Он бросил ей халат и велел одеться.

– Я не могу…

– Вставай! – орал Франц. – Мэтью сейчас разнесет отель. Он подслушал, как Рори хвастался…

– Что? – тупо пробормотала она, не в силах поднять веки. Но Франц уже исчез.

И опять ей помешали спать: кто-то тряс ее за плечи и повторял ее имя. Она разлепила веки и постаралась сфокусировать взгляд.

– Мэриан! Мэриан! Это я, Стефани. Мэриан! Ты меня слышишь?

– Не-а.

– О Боже! Джози, беги за дежурной медсестрой. И пусть пришлют горничную – убраться…

Мэриан снова отключилась. Стефани не отходила от нее, пока не пришла сестра.

– Сон, – безапелляционно заявила та. – Крепкий сон – единственное средство от похмелья.

– Я боялась алкогольного отравления, – призналась Стефани. – Она не привыкла пить.

– Не похоже на отравление. По-видимому, ее спасло то, что ее вырвало. Я подежурю здесь до вечера, но не вижу оснований для тревоги.

– Это еще неизвестно, – пробормотала Стефани себе под нос и, бросив на Мэриан полный сочувствия взгляд, удалилась.

* * *

Вечером Мэтью как вихрь ворвался в офис вместе с Бобом Фэрли и приказал остальным убираться. А когда они остались одни, ринулся в атаку:

– Я уважаю тебя как главного оператора, но, черт побери, почему ты не смотришь за своими людьми? Она еще совсем дитя. Что он себе позволяет?

– Успокойся, Мэтью. Посмотри на вещи с точки зрения здравого смысла.

– В чем ты видишь здравый смысл? Напоить девчонку и воспользоваться ее беспомощностью?

– Она не девчонка. Ей двадцать три года, должна отвечать за себя.

Мэтью стукнул кулаком по столу.

– Сопливая девчонка! И минувшая ночь это доказала. Я своими ушами слышал, как он хвастался. Вышвырни его ко всем чертям!

Боб выпустил облако сигарного дыма и посмотрел на Мэтью в упор.

– Мы знаем друг друга много лет – не хочешь ли выслушать правду? Ты психуешь из-за того, что в другое время счел бы абсолютным пустяком. Что происходит?

Мэтью первым опустил глаза и, рухнув в кресло, провел ладонью по лицу.

– Не знаю, Боб. Наверное, на меня подействовала эта история с кранами. На мне такая ответственность… Но этот негодяй хвастался своей победой! Когда речь идет о женщине, мужчина превращается в зверя… В его распоряжении вся съемочная группа – почему же он выбрал Мэриан?

– А почему не ее?

Лицо Мэтью окаменело.

– Ты на что намекаешь, Боб?

– Сам знаешь на что. И потом… Это был небольшой заговор, в котором замешан не только Рори. Ты готов уволить Хейзел?

Мэтью рассвирепел.

– У нее нет орудия изнасилования! Убирайтесь! – Последний возглас относился к кому-то постучавшему в дверь.