Текст книги "Огонь души (ЛП)"
Автор книги: Сьюзен Фанетти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Улыбка исчезла с лица Ольги, когда она обернулась и увидела, как ее муж опрокинул Яана на землю, а затем протянул руку, чтобы помочь своему другу подняться.
– Так много сражений. Больше, еще больше, когда у нас уже есть так много. Я не понимаю.
Астрид привлекала война, борьба и победа. В богатстве она нуждалась не больше, чем в муже. Но для других, для большинства, это был грабеж и нажива. Набив карманы золотом, люди жаждали захвата земель.
– Это наш путь, Ольга.
– Да, я знаю. Таков ход вещей, – пробормотала Ольга и, отвернувшись, направилась обратно к сыну.
– oOo~
Они принесли в жертву богам огромного кабана, прося благословения на набег, о котором будут рассказывать легенды, а затем пировали до глубокой ночи, но даже утром, когда скейды спускались с пирсов и гребли к открытой воде, большинство воинов все еще не собирались ложиться спать. Два корабля несли паруса и щиты Леифа Олавссона, ярла Гетланда, и два – Вали Грозового волка, ярла Карлсы.
Морской путь в Англию был едва ли не самым сложным из всех, по которым удавалось ходить Астрид, и каждый год приносил новые испытания. Тем не менее, они привыкли. Этот путь, в другую часть материка, к той земле, что они видели только на «карте», будет еще более сложным. Но солнце было ярким, а ветер – благоприятным, и в первый день, и во второй, казалось, что боги благоволят им.
На третий день солнце скрылось за тучами. На четвертый на них обрушился шторм, и они сгрудились под парусами, предоставленные прихоти Эгира и его дикого моря. Они потеряли двух мужчин и одну женщину из-за ветра, пока привязывали порванный парус. Первые потери за многие годы, и это они еще не ступили на землю.
Опытные воины бывали и в худших передрягах, и они скрывали свой страх и делали свое дело, и покорялись гневу богов. Когда шторм утих и они снова смогли развернуть паруса, стало легче. Но Астрид видела, что шторм уже успел поколебать уверенность некоторых новичков. Если так пойдет и дальше, они будут помехой в бою.
Когда солнце снова засияло, они внимательно изучили солнечный камень (прим. – разновидность шпата, по нему викинги ориентировались на солнце в облачную погоду) и «карту» – и сориентировали свои корабли, надеясь, что не слишком сбились с курса.
И все же суша сначала не была к ним приветливой. Они не смогли пристать – перед кораблями встала стена из скал. Но вот уже стена разошлась, давая проход, и воины обрадовались. Они были на верном пути.
Путешествие заняло на несколько дней больше времени, чем они планировали, и к тому времени, как налетчики ступили на землю, они были голодны и утомлены.
Но они нашли тот мир, который искали.
Он был зеленым и благоухающим, а недалеко от места высадки они нашли деревню с говорящим символом на крыше: перекрещенные прутья, символ дома, в котором жил христианский бог. Такой дом был в каждой деревне. Там обычно хранились ценности.
По отряду пробежал шорох, послышался сдержанный крик радости, а затем они спустились с пышного зеленого холма, чтобы захватить свои первые трофеи.
– oOo~
Налетчики всегда застигали христиан врасплох, захватывая небольшие города на окраинах – они обычно были беззащитны, – и двигаясь оттуда внутрь. Солдаты королей встречались им уже обычно в глубине страны, на пути к каменным замкам.
Астрид, как и многие из ее народа, находила этих королей и их королевства отвратительными. Они заставляли бедняков ютиться в убогих хижинах, слишком маленьких, чтобы там можно было нормально жить, а сами прятались за высокими каменными стенами в массивных каменных замках, слишком больших для них. То же самое было и в Эстландии. Они бросали своих бедняков на произвол судьбы, а солдатам отдавали приказ защищать только замки и их владельцев.
Но на этот раз все было по-другому. Эта маленькая деревушка, ничем не отличающаяся от всех других, которые они грабили годами, оказалась потрясающе хорошо охраняемой. Налетчики не успели добраться до сокровищницы христианского бога – на них набросились стражники в кольчугах, по крайней мере, дюжина, и сражались они так, словно решили отдать за эти маленькие хижины жизнь.
Этот король усвоил уроки предыдущих королей, тех, кто отдавал огромные сундуки сокровищ, чтобы убедить налетчиков убраться прочь. Этот король защищал даже своих бедняков. Впрочем, скорее, он защищал дом своего бога, а не жителей, но это не имело значения. Здесь были сильные солдаты, готовые сражаться.
Астрид была рада. Было мало удовольствия воевать, когда самым сильным воином оказывался кузнец, а остальные сражались вилами и косами. Здесь были солдаты, обученные бою и вооруженные, и это зажигало в ее сердце пламя.
Стражники у края деревни сражались упорно, но налетчиков было много. Отряд двинулся к центру города, убивая всех, кто поднимал оружие, и замечая, где можно будет поживиться после того, как с боем будет покончено.
Но когда они добрались до центра, то обнаружили, что сокровищница бога окружена стражниками: в полном вооружении, с мечами и щитами наготове.
– СТОП! – почти в унисон отдали команду Вали и Леиф, и Астрид приблизилась и встала рядом с ними и Бренной.
Они внимательно огляделись вокруг. За исключением звуков страха и страдания на оставленных позади улицах все было тихо.
Не говоря ни слова, все четверо – Вали, Бренна, Леиф и Астрид – они знали, что думают об одном и том же, – кивнули.
Леиф сделал жест, и остальные повторили его движение. Налетчики, не сводя глаз с воинов, окруживших дом христианского бога, и прислушиваясь к тому, что происходит позади, стали выдвигаться вперед, растягивая ряды. Это не позволило бы им выставить стену из щитов, но, похоже, этого бы не понадобилось.
Налетчики высадились на огромных скейдах и оставили на берегу минимум людей – только чтобы хватило разбить лагерь. Десятки воинов и Дев-защитниц штурмовали деревню, и в этой битве не погиб ни один из них. Воинов, охранявших дом бога, было по меньшей мере вчетверо меньше, и теперь, когда налетчики окружили их, они стояли спиной к стенам дома, и им некуда было отступить. Они загнали себя в угол.
Но они готовы были защищаться так, как если бы их бог действительно был в доме за их спинами, и они защищали его жизнь. Астрид спросила себя, а что, если это на самом деле так.
Солдаты настороженно переминались с ноги на ногу, наблюдая за чужими воинами. Астрид это показалось странным: она лучше атаковала бы воинов, которые еще не заняли позицию, чем стала бы дожидаться, пока они это сделают.
Дверь в дом бога отворилась, и оттуда вышел человек в длинном платье – их провидец, совсем молодой мужчина. Он широко раскинул руки, превратившись в идеальную мишень, и начал что-то говорить на христианском языке.
Для Астрид это был просто лепет. Она выучила язык Эстландии, ведь провела в этой стране почти год, но так и не смогла выучить христианские слова. Ее отвращение к этим диким людям, чьи женщины были беспомощны, как дети, к людям, чьи короли без сожаления отдавали своих людей врагу, к тем, кто преклонял колени перед богом, который предпочитал блестящие безделушки горячей крови, не знало границ, и вкус их языка обжигал ее язык. Леиф за эти годы усвоил несколько слов, и Вали тоже, но они, похоже, понимали этого провидца не лучше, чем она сама.
Астрид была уже готова потерять терпение, когда грудь провидца пронзило метко брошенное копье, и ей не нужно было даже оглядываться, чтобы понять, что это был Вали. Он взревел, когда от удара тело провидца влетело обратно через все еще открытые двери, и налетчики бросились вперед.
Астрид бросилась к ближайшему воину и взмахнула топором. Он не выказал ни малейшего удивления или колебания, как многие из этих христианских мужчин, которым впервые приходилось иметь дело с женщиной-воином, и ловко блокировал ее удар. Он был больше ее и, вероятно, сильнее, но она смогла использовать это против него. Воин взмахнул мечом, более узким и острым, чем знакомое ей оружие, и Астрид блокировала его своим щитом, одновременно ударив топором по ногам.
Воин был одет в доспехи с головы до ног, так что ее удар не смог сбить его с ног, но топор был тяжелым и острым, и металл глубоко вдавился в его икры. Колени воина подогнулись ровно настолько, чтобы заставить его отшатнуться, запрокидывая голову, и Астрид высоко замахнулась и рассекла подставленное горло. Кровь хлынула ей в лицо; она закрыла глаза и позволила себе один удар сердца, чтобы насладиться этим.
Затем яростный крик другой Девы-защитницы ударил в нее, и она обернулась к новой схватке.
– oOo~
Они потеряли в сражении двух Дев-защитниц и двух воинов, семеро было ранено – их будут держать на корабле, пока не настанет время отплытия. Пока налетчики уносили убитых и раненых в новый лагерь, остальные во главе с Вали и Леифом, Бренной и Астрид вошли в дом бога, чтобы посмотреть, что же там было такого ценного, что его так тщательно охраняли.
Ничего.
На стене даже не было золотого креста. Если бы не деревянный крест на столе в дальнем углу, церковь была бы пуста.
– Пол, – сказал Леиф, и Яан с двумя другими мужчинами сдвинули стол.
Они уже знали, что в большинстве этих домов были двери в полу и темные дыры под ними, в которых христиане хранили сокровища. И кости. Много костей, в коробках с крестами.
Такие странные люди.
Но дыра была пуста, если не считать костей.
Они стояли посреди дома, за который так упорно боролись, совершенно пустого, в котором не было ничего ценного. Во всей деревне не было ничего ценного, но ее защищали так, словно здесь жил сам король.
– Я не понимаю, – сказала Бренна, уперев руки в бока. – Зачем отдавать свои жизни за это?
– Это ловушка, – Вали подошел к двери и выглянул наружу, сжимая в руке топор. Грозовой Волк сражался без щитов, двумя топорами, с обнаженной грудью, как положено Ульфенару. Его спина и грудь были испачканы кровью и потом.
– Нет, – сказал он чуть погодя, и вернулся к остальным. – Никого нет.
– Они не могли знать, что мы причалим в этом месте. – Леиф подошел к дыре в полу и нахмурился, глядя вниз. – Даже дозорный не смог бы привести сюда солдат раньше, чем мы пришли к деревне. Они уже были здесь. Ничего не охраняя.
– Значит, они ждали нас. Они не охраняли. Они ждали, – предложила Астрид.
– Но зачем? – спросил приблизившийся Яан.
Она пожала плечами и отошла от него. Ее тело горело после боя, так же как и его. Она не брала мужчин, которые ей больше не принадлежали, но сегодня вечером могла бы, если не будет осторожна. Лучше держаться от Яана подальше.
– Чтобы прощупать наши силы и ослабить нас, – тон Бренны был решительным; она видела смысл этого непонятного развития событий. – Кто-то успел убежать? Крестьяне? Солдаты?
Поскольку они не убивали всех, кто попадался им на пути, было вполне вероятно, что кто-то успел уйти. Бренна знала это и не стала дожидаться ответа на свой вопрос.
– Мы потеряли одиннадцать бойцов, и это небольшое сражение даст им немного времени, чтобы собрать против нас войско. Этот король приготовился.
Леиф кивнул:
– Ты права. Мы должны вернуться в лагерь и приготовиться защищаться.
– oOo~
В лагере царило странное ощущение поражения, смешанного с победой. Воины были возбуждены. Они захватили деревню и разграбили ее, но не получили ни добычи, ни удовлетворения. Они захватили несколько рабов – и это было все.
И теперь они спешили укрепить лагерь, который только что разбили. Вернувшись, Леиф и Вали поделились с воинами своими догадками и разочаровывающими новостями насчет деревни, и настроение налетчиков омрачилось – это был обман, их вынудили сражаться и терять кровь за то, что не имело смысла.
Это было опасное настроение, и воины уже ссорились друг с другом. Еще чуть – и могло дойти до боя.
Когда дневной свет начал тускнеть и зеленые поля засияли золотом, Астрид вышла из лагеря по нужде. Она шла с топором и кинжалом, внимательно следя глазами и ушами за лесом вокруг, чтобы не пропустить разведчиков.
Ночная атака была бы маловероятна; эти леса были густыми, слишком густыми, чтобы даже армия, знакомая с ними, могла передвигаться в глубокой темноте, и сегодня ночью вдобавок не будет луны. Но разведчики – придет ли один или много – могли получить данные о войске. Астрид знала, что сегодня ночью в лесу их будет много, и ей очень хотелось бы найти их и заставить замолчать.
Когда она закончила и поправила бриджи, то услышала вдалеке шорох. Низко пригнувшись, она выхватила кинжал и поползла в направлении звука.
Астрид почти сразу поняла, что это не разведчик – или худший разведчик из всех, кто ей попадался, – потому что он не делал никаких попыток скрыться. Однако она все же прокралась вперед и увидела за дрожащим кустом спину воина.
Как только она поняла, что означает это зрелище, раздался мягкий, тяжелый бум. Налетчик дернулся, схватившись за голову, и Астрид сразу узнала его: Видар.
Опытный воин, Видар давал клятву верности еще Эйку. Он был одним из последних людей Эйка, принявших указание Леифа насчет набегов. Видар отмечал каждое убийство, делая на груди надрез, и его грудь была покрыта этими отметинами. Он не мог жить без насилия.
Теперь же он взревел и поднял камень, которым его только что ударили, обрушив его на тело под собой.
Астрид быстро вышла из-за куста и приставила кинжал к его горлу, прежде чем до конца осознала увиденное. Инстинкт заставил ее напасть на своего, чтобы защитить врага, христианина, – и она чуть было не отшатнулась в шоке от самой себя, но в следующее мгновение уже осознала происходящее.
Под Видаром лежала девушка – почти девочка. Ребенок. Крестьянка, одетая в рваные лохмотья, вот только теперь лохмотья были сорваны с нее, и голое тело было покрыто кровью. Живот и бедра – и Астрид не сразу поняла, что это не ее кровь, а кровь Видара. Маленькая девочка ударила его камнем, судя по количеству крови – несколько раз.
И он ударил ее в ответ тем же камнем. Кровь лилась из вмятины на голове девочки, окрашивая длинные спутанные медово-каштановые волосы в коричневый цвет.
– Леиф оторвет тебе голову, – прошипела Астрид на ухо Видару.
– Она ударила меня! – Видар зарычал, а потом крякнул, когда Астрид воткнула острие своего клинка ему в кожу, пока не выступила кровь.
– Ребенок. Ты хочешь сказать, тебе пришлось защищаться от ребенка? И почему ты сидишь на ней верхом?
Единственным ответом было ворчание. Затем Видар дернулся назад и оттолкнул ее. Резко повернувшись, он вскочил на ноги и вытащил кинжал – единственное оружие, которое у него было. Бриджи были застегнуты, так что он еще не вынул из ножен другое оружие, то, которое точно собирался использовать.
Астрид вскочила на ноги и повернулась к Видару лицом, снимая со спины топор.
– Если мне суждено умереть, тебе придется убить меня, Астрид. Я умру в бою. Я не собираюсь падать на колени перед ярлом и просить прощения за то, что и так было моим! Что еще я мог тут взять?
Он неуверенно отступил в сторону; удар камнем, казалось, серьезно его дезориентировал.
Малышка была настоящим бойцом. Когда-нибудь она могла бы стать Девой-защитницей, если бы родилась среди людей, знающих силу женщин.
Видар замахнулся, и Астрид упала и ударила его по колену обухом топора. Когда он с криком рухнул на колени, она еще одним ударом сломала ему руку.
– Ты встанешь на колени, Видар. И умрешь трусливой смертью.
Еще один удар – на этот раз по голове, рукояткой меча, и он потерял сознание. Со вздохом, все еще оглядываясь вокруг в поисках разведчиков, Астрид потащила Видара обратно в лагерь.
Она оставила тело девушки там, где оно лежало. Вряд ли кто-то стал бы беспокоиться о таком маленьком бледном существе.
ЧАСТЬ 2. ЧЕСТЬ
Иметь честь – значит держать обещания и поступать с людьми так, как хотелось бы, чтобы они поступали с нами
4
– Среди них есть один, – воин запнулся. – Ваше высочество, он не может быть сыном человека.
Леофрик усмехнулся. Его брат бросил на него предостерегающий взгляд, а затем снова обратил свое внимание на молодого человека – по правде говоря, мальчика, – который вернулся из разведки. Тревога была поднята задолго до того, как он пробрался через лес, и Эдрик с Леофриком, а также Дунстан и другие господа уже успели разбить за стенами замка военный лагерь. Они не собирались подпускать варваров ближе, чем на расстояние полета стрелы, но были готовы позволить дикарям разбить лагерь.
– Он не мог родиться ни от кого другого, юноша, – сказал Эдрик. – Может быть, он и не лучше зверя, но мы знаем, что это человек. Чем он напугал тебя?
– Он… – и снова воин запнулся, и вскинул руки вверх, высоко и широко, как будто описывал гору. – И он не носил доспехов! Стрелы отскакивали от его обнаженной груди, а мечи не могли его ранить! Он ревел, как лев! И это не все! Там было много гигантских мужчин – и женщин, ваше высочество! Там были женщины с раскрашенными лицами, и они кричали, и летали над воинами, и резали их на куски! Их мечи проходят сквозь броню, как сквозь воздух!
Эдрик оттолкнулся от стола и подошел к воину, который съежился в тени своего господина.
– Ты богохульствуешь, рассказывая такое, юноша. Мы знаем силу Господа Бога нашего, и такого просто не может быть. Скажи мне правду или потеряешь голову.
– Ваше высочество, – вмешался Леофрик. – Мальчик просто напуган. Мы не можем винить его в том, что он испугался.
Его брат повернул голову ровно настолько, чтобы Леофрик мог видеть, что ему не понравилось, что его прервали. Но все же сделал шаг назад.
– Уходи, – скомандовал он, и мальчик чуть не полетел на землю, торопясь покинуть палатку.
– Ничего стоящего, – пожаловался Эдрик, возвращаясь к карте. – Мы потеряли отряд и священника, и ничего не получили.
Леофрик наблюдал через отверстие палатки, как бедный мальчик, отойдя от палатки на безопасное расстояние, опрометью бросился бежать. Он повернулся к брату.
– Я не согласен. Мы знаем, что стратегия работает. Потеря священника достойна сожаления, но он понимал, на что идет. Как и наши солдаты. Мы получили именно то, на что надеялись, именно потому что не пошли на поводу епископа и короля и увезли из церкви все ценное.
Между Эдриком, Леофриком, их отцом и епископом разгорелся тогда жаркий спор. Эдрик командовал королевской армией и разработал оборонительный план на случай, если варвары проберутся в эту часть страны.
Отец Франциск был потрясен мыслью о том, что церковь должна быть лишена своих регалий, и долго доказывал, что поклоняться господу в лачуге – это настоящее богохульство. Эдрик цитировал ему Священное Писание, напоминая, что господь присутствует везде, где есть верующие в Него.
Их отец, казалось, больше волновался о «бесполезной трате» целого отряда воинов, которые должны были просто сидеть и ждать, не нагрянет ли откуда-то призрачная угроза. Викинги всегда приходили морем, а берег Меркурии был не самым подходящим для того, чтобы к ней здесь причаливали корабли.
Эдрик и Леофрик убедили своего отца, что в это мирное время нет ничего плохого в том, чтобы послать отряд в Гармвуд. Они высказали свои доводы как королю, так и епископу, настаивая на том, что если варвары все-таки прибудут, они смогут их победить, став единственным королевством, которому это удалось. Меркурия еще не подвергалась нападению варваров, но земли, прилегающие к королевству, на востоке и севере, были захвачены.
Король уже обдумывал способы захватить земли соседей и объединить королевство под своим собственным знаменем. Победа над викингами укрепит его авторитет. Если король Эдрик остановит их, то никто не осмелится выступить против него, когда он предложит союз на своих условиях.
Викинги уже расправились с некоторыми соседями Меркурии, и теперь о неистовых полчищах диких людей, пришедших с моря, ходили целые легенды.
Варвары-язычники обрушились на берег, пронеслись по суше, забирая все, а часто и всех, кто представлял для них ценность, и уничтожая все, что могли уничтожить. Они оскверняли церкви и проходили сквозь обороняющиеся армии, как будто кольчуга на воинах была сделана из бумаги, а потом подъезжали к стенам замков верхом на украденных лошадях и ждали, когда им отдадут в качестве откупа сундуки с золотом и драгоценностями. И уходили – до следующего набега.
Неудивительно, что разведчик видел чудовищ в людях, захвативших церковь в Гармвуде. Леофрик и сам с трудом принимал мысль о том, что эти люди – такие же, как он сам.
Он слышал рассказы о том, как дерутся женщины, но представить себе это было трудно. Он не знал ни одной женщины, которая могла бы владеть мечом.
Что за дикари подвергают своих женщин опасности? Неужели у них вообще нет ни чести, ни чувства ответственности, даже перед себе подобными? Даже самые большие животные уважали друг друга. Да, это было бы кощунством – верить в то, что они порождения зверей, но не легче было поверить в то, что они люди.
Эдрик внимательно рассматривал лежащие перед ним карты. Через мгновение он кивнул.
– Что ж, тогда приступим к выполнению плана. Они наверняка растеряны после атаки, так что мы позволим им разбить лагерь и нападем ночью.
Они намеревались пойти к лагерю в полной темноте, посылая первыми разведчиков и стрелков, а затем, придя с факелами, поджечь лагерь.
Если враг не понимал понятия о кодексе чести, то и самому не было смысла сражаться, соблюдая этот кодекс.
Леофрик искренне верил в это, но он знал, что его более благочестивый и благородный брат испытывает смятение из-за того, что принял решение сражаться тайком и игнорировать правила боя.
Эдрик вздохнул и посмотрел на Дунстана.
– Приготовьте людей.
Дунстан кивнул.
– Ваше высочество. – Он выбрался из палатки и пошел делать то, что было велено.
Прежде чем Леофрик успел придумать, что бы такое сказать, чтобы успокоить брата, Дунстан вернулся. Он вбежал в палатку, забыв о вежливости, лицо его было смертельно бледным. Не говоря ни слова, он уставился на Леофрика совершенно безумным взглядом.
В руках он держал какой-то сверток, и Леофрик не смог разобрать сразу, что это. Неужели из-за этого свертка его друг нарушил все правила вежливости и ворвался в королевский шатер?
– Что? Дунс… О, нет! Господи, нет, этого не может быть! – закричал Эдрик и выхватил сверток из рук Дунстана.
Из свертка выпала грязная, окровавленная прядь длинных волос.
Леофрик моргнул.
Сквозь рыдания брата он услышал тонкий, слабый звук, похожий на хныканье. Сверток еле заметно пошевелился.
– Она жива? – Эдрик ахнул и упал на пол, откинув покрывало – офицерский плащ, плащ Дунстана, – и открывая милое личико с искривленным болью ртом.
Ноги Леофрика подкосились, и он рухнул на колени.
– Дреда?
– Она жива! – Эдрик перевел взгляд на Дунстана. – Целитель! Приведи целителя сейчас же!
Дунстан выбежал из палатки.
Когда Леофрик подполз к брату и сестре, Эдрик уже держал Дреду на коленях и повторял:
– Теперь ты в безопасности. Теперь ты в безопасности, сестренка.
– Дреда? – повторил Леофрик. В голове было пусто.
Она снова захныкала, и ресницы на глазу затрепетали. Только на одном. Второй глаз был вдавлен внутрь, глазница была раздроблена, как и щека девочки.
Не было целителя, который мог бы это исправить.
Она все-таки открыла глаз – голубой в красном море крови.
– Лео… Лео…
– Я здесь, малышка. Я здесь.
Он распахнул плащ и нащупал ее руку. Дреда была обнажена, ее тело было покрыто кровью, и гнев и ужас наполнили его грудь. Но он нежно взял вялую руку сестры и наклонил голову, чтобы поцеловать ее пальцы, а потом лоб и губы. Ее кожа уже была прохладной.
– Было… плохо… нужно… ис-с-с… испов…
Слезы хлынули из его глаз. Она знала, что умирает, и хотела исповедаться.
– Тебе не в чем каяться, малышка. Ты не делала зла. Господь ждет тебя. Он возьмет тебя за руку, и ты встретишься с нашей матерью на небесах. Она так долго ждала встречи с тобой.
Эдрик яростно заворчал, протестуя, но ничего не сказал. Дреда задрожала, но это была дрожь тела Эдрика, которая ей передалась.
– Я… хотела… увидеть…
– Я знаю, милая. Я знаю.
Они молча ждали, что еще она скажет, но Дреда затихла. Ее глаз не закрывался. Ее рука оставалась вялой. Спустя какое-то время они поняли, что она умерла.
– oOo~
Дунстан вернулся с целителем через несколько минут, но было уже слишком поздно, и, позволив ему убедиться в этом, Эдрик отослал его прочь.
– Возьми ее, – сказал он и протянул Леофрику сверток, который раньше был их сестрой. Когда брат встал, Леофрик остался на земле и прижал Дреду к своей груди.
– Расскажи мне, что ты знаешь, – приказал Эдрик Дунстану.
Леофрик не хотел слышать подробностей того, что он уже знал и мог видеть. Дреда снова ускользнула от своей гувернантки и сбежала. Возможно, она каким-то образом подслушала разговор насчет варваров и захотела их увидеть. Маленькая девочка, которая хотела приключений и не знала страха, который мог бы ее защитить.
Он обещал ей долгую и полную приключений жизнь.
Леофрик прижался щекой к ее разбитой голове.
Дунстан откашлялся и ответил принцу:
– Ее принесли разведчики. Они нашли ее в лесу, рядом с лагерем викингов.
– В каком состоянии?
Пауза.
– В каком вы ее и видите, не считая моего плаща. Они принесли ее мне, завернутую в тряпки, которые нашли поблизости, но я не мог показать ее вам такой.
Эдрик бросился обратно к Леофрику и сорвал с Дреды плащ, обнажив безжизненное тело. Брызги крови покрывали ее тело: на животе, на ногах, между бледными бедрами.
Принц зарыдал и отвернулся. Ошеломленный горем, Леофрик снова накрыл сестру плащом и прижал к себе.
– Если позволите, ваше высочество, – спокойно начал Дунстан, – мы уже готовы. Вы можете отвезти тело вашей сестры королю. Оставьте нам приказ, и мы справимся сами.
– Нет, – в голосе Эдрика не было и намека на слабость. – Брат, забери ее отсюда и уезжай. Но я должен быть в войске, которое разобьет этих дикарей.
Прижимая Дреду к груди, Леофрик встал.
– Как и я. Но мы не можем просто отправить тело Дреды отцу. Мы нужны ему, это мы должны сообщить ему о том, что случилось.
Это был личный разговор, но Дунстан был одним из самых близких к ним людей.
– Тогда мы оставим ее здесь. Под стражей. И позовите отца Франциска.
– Нет, – Леофрик отнес Дреду к скамейке и уложил на нее.
– Брат?
– Франциск сразу же начнет строить козни и обязательно расскажет обо всем отцу. Он не должен узнать об этом раньше короля.
– Значит, один из младших священников.
– Нет. Они подчиняются Франциску.
– Ей нужны обряды!
– Она уже мертва. Обряды не облегчат ей путь.
Глаза Эдрика сузились.
– Ты балансируешь на грани, Леофрик.
– Да. Но я совершенно прав.
Принц подошел к скамейке и присел рядом с сестрой. Легонько провел пальцем по ее дерзкому маленькому носику.
– Она была великим даром, рожденным в горе. Светом, который освещал наш путь с тех пор, как ушла мать.
– Да, – Леофрик сморгнул навернувшиеся слезы. Он почувствовал чью-то руку на своем плече и удивленно обернулся. Он совсем забыл, что Дунстан был с ними в палатке. По щекам его друга тоже текли слезы.
Эдрик встал и резко повернулся, его лоб прорезала глубокая складка.
– Я хочу увидеть этих грязных варваров при свете дня. Леофрик, ты поедешь со мной?
– Да.
– oOo~
Несмотря на решительные протесты Дунстана и всех остальных, видящих их намерения и имеющих смелость возражать, Эдрик и Леофрик, единственные наследники королевства, оделись в обычную солдатскую одежду и в тот же день отправились верхом через лес к Гармвуду и лагерю разбойников.
Они ехали молча и настороженно, двигаясь так быстро, как только позволяли осторожность и тишина. Приблизившись к лагерю врага, братья спешились и оставили своих лошадей ждать их возвращения.
Леса Меркурии славились своим густым подлеском и скоплениями деревьев, что значительно затрудняло быстрое продвижение вперед. Но если не торопиться и знать дорогу, то можно было стать почти невидимым.
Эдрик и Леофрик знали дорогу, и им потребовалось столько времени, сколько позволяли их взволнованные сердца.
Чем ближе они подходили к лагерю, тем больше Леофрику хотелось отыскать в кустах признаки того, что именно там лежала Дреда. Разведчики нашли ее одну под кустом неподалеку от лагеря. Одинокую и голую, окровавленную и искалеченную. Оскверненную. Изуродованную.
Это была его вина. Он потворствовал ее побегам и помогал ей скрывать их от отца. Он защищал гувернантку, которая не справлялась с обязанностями. Если бы он сделал то, что должен был сделать, то, что сделал бы Эдрик, и сказал бы их отцу, Дреда была бы сейчас жива, сидела бы в своей комнате, одетая в прекрасные шелка, поставив маленькие ножки на атласную подушечку, и училась бы вышивать.
А не лежала бы мертвой в палатке, голой, окровавленной, завернутой в плащ Дунстана.
Он потакал ее глупым фантазиям, и теперь она умерла.
Принцы услышали лагерь раньше, чем увидели. Они вошли наискось и выбрались на открытое место на возвышении над лагерем. Когда очертания палаток появились между стволами деревьев и ветвями кустарника, братья пригнулись и замерли.
Даже в онемении горя Леофрик не мог не признать, что никогда не видел такого лагеря или таких людей, как эти. Он не мог различить, кто здесь главнее. Все палатки казались одинаковыми или почти, и лагерь был построен, насколько он мог судить, почти хаотично.
Палатки были грубые, сделанные из шкур и мехов, и люди, казалось, были одеты в те же шкуры и те же меха. Почти у всех были длинные волосы, заплетенные в косы, даже у мужчин, многие из которых носили внушительные бороды. Бороды тоже были заплетены. Он заметил бритоголовых людей, людей с наполовину выбритыми головами. У многих на коже были черные рисунки, а на лицах – следы краски.
И женщины. Женщины были одеты так же, как и мужчины: бриджи, сапоги и кожаные нагрудники. Воины – именно так, как рассказывали легенды.
– Глянь, – Эдрик дернул Леофрика за руку. – Должно быть, это тот самый человек, о котором говорил разведчик. Он и в самом деле гигант. Но это все-таки человек.
Леофрик нашел взглядом того, кого имел в виду его брат – самого большого мужчину, которого он когда-либо видел, с такой широкой спиной и такими рельефными мускулами, что казалось, будто под кожей его тело набили валуны. У него были и длинные волосы, и бритая голова, а на плечах, руках и спине виднелись темные пятна. Он был гол по пояс.
Конечно же, мальчик-разведчик, наблюдая за тем, как этот огромный обнаженный до пояса воин легко побеждает воинов без доспехов, легко мог принять его за порождение моря.
Гигант стоял рядом с другим крупным мужчиной и двумя женщинами, светловолосыми, с волосами, заплетенными в косы. Рядом с ним они казались маленькими, но Леофрику показалось, что обе они выше знакомых ему женщин. У одной женщины на спине висели меч и щит. У другой под щитом был топор.