Текст книги "Просто неотразим!"
Автор книги: Сьюзен Филлипс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Флер сидела за письменным столом, перебирая в памяти разговор с Франческой Бодин. Но было нелегко думать связно, когда единственная дочь так страдала. Правда, Мег не жаловалась и твердила, что все в порядке. Время, проведенное в Техасе, закалило ее и заставило повзрослеть. Сделало сдержанной и решительной, к чему Флер до сих пор не привыкла. Но хотя Мег ясно дала понять, что не желает говорить о Теде Бодине, Флер понимала, что дочь влюбилась в него и сердце ее глубоко ранено. Все материнские инстинкты требовали защитить Мег от новой боли.
Она поразмыслила над зияющими провалами в только что услышанной истории. За гламурной внешностью Франчески скрывался острый как бритва ум. Она выдала только то, что хотела, и у Флер не было причин ей доверять, еще и потому что было совершенно ясно: на первом месте у нее сын. Тот самый сын, из-за которого в глазах Мег плещется грусть.
Она потянулась к телефону и позвонила дочери.
Стул, занятый Тедом в вестибюле сан-францисского отеля, позволял увидеть вход, самому оставаясь незамеченным. Каждый раз, когда распахивались двери, у него в животе что-то переворачивалось. Поверить невозможно, что он до такой степени выбит из колеи!
Обычно Тед воспринимал жизнь просто и старался, чтобы всем было хорошо и комфортно. Но все пошло кувырком в вечер репетиции свадьбы, когда он встретил Мег Коранду, завернутую в несколько слоев шелковистой ткани и оставлявшую одно плечо голым. Волосы кудрявятся беспорядочной массой, а серебряные монеты свисают с ушей подобно нунчакам. Манера, в которой она бросала ему вызов, раздражала, но он не принял ее всерьез, как следовало бы. С самой первой встречи, наблюдая, как ее глаза меняются от ясно-голубого к зеленому, словно небо во время торнадо, он должен был принять ее всерьез.
Когда леди Э. сказала ему, что победительница идиотского конкурса – Мег, восторг мгновенно сменился сокрушительным возвращением к реальности. Ни гордость Мег, ни ее банковский счет не позволяли подобных трат, и Тед сразу догадался, чьих это рук дело. Родители всегда любили его, и чета Коранда вряд ли от них отличается. Хотя он с отцом Мег обменялся всего несколькими взглядами, они прекрасно друг друга поняли.
Швейцар помог войти престарелому гостю. Тед заставил себя расслабиться. Самолет Мег приземлился больше часа назад, так что она должна была появиться в любую минуту. Тед по-прежнему не знал точно, что скажет ей, но будь он проклят, если позволит увидеть хотя бы намек на до сих пор кипящий в душе гнев. Гнев только ухудшает положение, а для общения с Мег ему нужны холодная голова и ясный разум. Его спокойствие, противоречащее ее запальчивости. Его упорядоченность, контрастирующая с ее расхлябанностью.
Но он не ощущал ни спокойствия, ни сдержанности. И чем дольше ждал, тем сильнее беспокоился. Он с трудом мог осознать и осмыслить все то дерьмо, которое она на него вывалила. Сначала – все, что случилось на ленче. И что из того, если он заранее знал, что женщины будут молчать? Что ни говори, а он при всех признал, что Мег – его женщина. Потом она объявила, что влюбилась в него, но когда Тед пытался объяснить, как глубоки его чувства, она немедленно отмахнулась и отказалась признать всякую важность того факта, что всего три месяца назад он стоял у алтаря, готовый произнести брачные обеты другой женщине. Вместо этого Мег хотела от него каких-то клятв… как это похоже на нее: приходить к выводам на основании вырванной из контекста ситуации!
Тед резко вскинул голову, когда двери снова открылись, на этот раз пропуская пожилого человека и очень молодую женщину. Хотя в вестибюле было прохладно, рубашка на Теде взмокла. Вот тебе и ее обвинение в том, что он предпочитает торчать на боковой линии, где можно не слишком потеть!
Тед снова посмотрел на часы и вытащил телефон, чтобы проверить, не прислала ли она эсэмэску…
От нее ничего не было.
Он сунул телефон в карман и поморщился при непрошеном воспоминании о том, что сделал с ней в тот день на свалке…
Как он мог так потерять самообладание?
Мег пыталась отмахнуться, уверяла, что ничего такого не случилось. Но он никогда себя не простит.
Тед пытался думать о чем-то другом, но поймал себя на том, что перебирает несчастные события в Уайнете. Город отказался принять его отставку, так что за столом в мэрии никто не сидел, но будь он проклят, если снова впутается в этот кошмар!
Правда заключается в том, что он всех подвел, и какими бы понимающими ни пытались быть жители, не имелось человека, который об этом не знал.
Двери вестибюля открылись и закрылись. Всего за одно лето его спокойная комфортабельная жизнь разрушилась.
Она сказала, что он разбил ее сердце.
Невыносимая боль в этих зелено-голубых глазах ударила ему в грудь. Но его сердце? Его обида? Что, по ее мнению, он испытывал, когда человек, на которого он полагался, на которого так рассчитывал, покинул его в беде, как раз когда он нуждался в нем больше всего?..
Он прождал в вестибюле весь день, но Мег так и не появилась.
В ту ночь он шатался по Чайнатауну и напился в баре «Мишн-Дистрикт». На следующий день поднял воротник и гулял по городу в дождь. Катался на фуникулере, бродил по чайному садику в парке Голден-Гейт, зашел в пару сувенирных магазинчиков на Фишерменс-Уорф. Попытался съесть суп из моллюсков в «Клифф-хаусе», чтобы немного согреться, но после нескольких глотков отставил тарелку.
Наутро он проснулся рано, страдая от похмелья, несчастный и униженный. На город спустился холодный густой туман. Но он все равно вышел на пустые улицы и забрался на вершину Телеграф-Хилл. Башня Койт была еще закрыта, поэтому он погулял по окрестностям, разглядывая город и залив, тем более что туман стал подниматься. Жаль, что он не может обсудить эту невыносимую ситуацию с Люси, но прошло слишком много времени, и вряд ли он может ей позвонить и сказать, что ее подруга – инфантильная, требовательная, чересчур эмоциональная, безрассудная кретинка и какого черта ему делать со всем этим.
Ему не хватало Люси. С ней было так легко.
Он скучал по ней… но не хотел свернуть ей шею, как Мег. Не хотел заниматься с ней любовью, пока ее глаза не подернутся дымкой. Не жаждал услышать ее голос, наслаждаться ее звонким смехом.
Он не томился по Люси. Не мечтал о ней. Не видел во сне. Не хотел ее.
Ветер зашуршал листьями, подул холодом и унес туман в море.
Глава 23
Через несколько часов Тед ехал на запад в арендованном «шевроле-трейлблейзере». Он вел машину на предельной скорости и остановился только раз: выпить кружку горького кофе. Хоть бы Мег после отъезда из Уайнета направилась прямо к родителям, а не в Джайпур или Улан-Батор или в какое-то другое столь же экзотическое место, где он не сможет ее найти и рассказать, как сильно любит.
Ветер, унесший последние клочья тумана, прояснил также его мозги. Оставил слепящую ясность, которая рассеяла всю путаницу с прежними невестами и расстроившимися свадьбами, и позволил увидеть, как хитроумно он использовал логику, чтобы скрыть боязнь потревожить хаотичными эмоциями свою налаженную жизнь.
Именно ему следовало знать, что любовь не имеет ничего общего с рационализмом. Та самая всепоглощающая любовь, которую он испытывал к Мег, сложная, разрушительная, безумная любовь, которую Тед отказался признать, отсутствовала в его отношениях с Люси. Они с Люси, конечно, подходили друг другу. Разумом. Не сердцами. Почему понадобилось так много времени, чтобы это понять?!
Влившись в поток машин, стремившихся к Лос-Анджелесу, он досадливо скрипнул зубами. Мег была созданием страстным и импульсивным, а он не видел ее больше месяца. Что, если время и расстояние убедят ее, что она достойна лучшего, чем тупоголовый техасец, не удосужившийся разобраться в себе?
Нельзя так думать. Нельзя размышлять о том, что он сделает, если она заявит, что по горло сыта любовью к нему. Если бы только она не выключила телефон! А если, в самом деле, сядет в самолет и умчится в туманные дали? Он хотел, чтобы она сидела на месте, но Мег не такова!
До Брентвуда, поместья Коранда, он добрался в начале вечера. Интересно, знают ли родители, что Мег не появилась в Сан-Франциско? Хотя он не уверен, что именно родители Мег заплатили самую высокую цену на аукционе, кому еще это нужно?
Господи, что за ирония! Хотя родителям дочерей больше всего нравилась в Теде его уравновешенность, сейчас он находился в полном раздрае.
Тед нажал кнопку интеркома. Пока ворота медленно открывались, он вспомнил, что не брился уже два дня. Следовало бы сначала остановиться в отеле и привести себя в порядок. Одежда помята, глаза налиты кровью, лицо блестит от пота, но он не собирается поджимать хвост и бросаться в кусты.
Он припарковал машину сбоку от дома семьи Коранда в стиле Тюдоров. Лучшим вариантом сценария будет, если Мег окажется дома. Худшим… Нет, об этом он думать не станет. Коранда – его союзники. Не враги. Если Мег здесь нет, они помогут ему найти ее.
Но ледяная враждебность открывшей дверь Флер Коранда отнюдь не укрепила в нем пошатнувшейся уверенности.
– Да? – коротко обронила она.
И все. Ни улыбки. Ни рукопожатия. И определенно никаких объятий. А ведь женщины, вне зависимости от возраста, буквально таяли при виде Теда. Это случалось столько раз, что он едва это замечал. Но теперь произошла осечка, окончательно лишившая его равновесия.
– Мне нужно видеть Мег! – выпалил он и глупо добавил: – Нас не знакомили. Я Тед Бодин.
– Ах да! Мистер Неотразимый.
В ее устах это отнюдь не звучало комплиментом.
– Мег здесь? – спросил Тед.
Флер Коранда смотрела на него точно так же, как его мать смотрела на Мег. Флер была прекрасной шестифутовой амазонкой, с такими же бровями вразлет, как у Мег, только цвет волос другой, и у Мег черты лица более тонкие.
– В нашу последнюю встречу, – произнесла Флер, – вы валялись в грязи, пытаясь оторвать голову противника.
Если у Мег хватило воли восстать против его матери, значит, ему придется сделать то же самое с Флер.
– Да, мэм. И я бы сделал это снова. Но буду крайне благодарен, если объясните, где ее найти.
– Зачем?
Стоит дать подобным матерям палец, как они оттяпают всю руку.
– Это касается только ее и меня.
– Не совсем, – раздался низкий голос. За спиной Флер возник Джейк. – Впусти его, Флер.
Тед кивнул и оказался в огромном холле. Его проводили в уютную общую комнату, где уже сидели двое высоких молодых парней с каштановыми волосами. Такими же, как у Мег. Один устроился у камина, пощипывая струны гитары. Другой барабанил по клавиатуре компьютера. Должно быть, это братья Мег. Знаменитые близнецы. Тот, что с ноутбуком, часами «Ролекс» и в итальянских мокасинах, должно быть, Дилан, финансовый гений. А играет на гитаре Клей, нью-йоркский актер. Длинные волосы, рваные джинсы, босые ноги… Оба были удивительно хороши собой и напоминали звезд старого кино, хотя Тед не мог вспомнить, кого именно. Оба не походили на Мег, которая пошла в отца. Слава Богу, что они здесь! Хоть бы вели себя гостеприимнее, чем родители! Последние либо знали, что Мег не появилась в Сан-Франциско, и осуждали его, либо он с самого начала ошибался и не они перебили цену на аукционе. Так или иначе, они ему нужны.
Джейк сухо представил гостя. Братья немедленно встали, но не для того чтобы пожать ему руку. Просто подошли ближе и уставились на него.
– Так это и есть великий Тед Бодин, – протянул Клей с почти таким же выговором, каким изъяснялся на экране его отец.
Дилан оглядел его с таким видом, будто чуял недружественный захват.
– Странный вкус у моей сестры.
Вот тебе и надежды на помощь. Хотя Тед едва ли не впервые в жизни столкнулся с неприязнью, он ни в коем случае не собирался отступать. И поэтому перевел взгляд с одного братца на другого.
– Я ищу Мег.
– Насколько я понял, она не захотела веселиться с тобой в Сан-Франциско, – процедил Дилан. – Какой, должно быть, удар для твоего самолюбия!
– Мое самолюбие не имеет к этому ни малейшего отношения, – возразил Тед. – Я должен с ней поговорить.
Клей потрогал гриф гитары.
– Видишь ли, Бодин, если бы наша сестра хотела поговорить с тобой, то уже успела бы высказать все, что желала.
Атмосфера в этой комнате была насыщена злостью, как грозовое небо – электричеством. Пропитана тем самым антагонизмом, который преследовал Мег каждый день ее жизни в Уайнете.
– Это не совсем так! – отрезал Тед. Прекрасная белокурая мать-медведица ощетинилась:
– У тебя был шанс, и, насколько я поняла, ты его профукал.
– Безвозвратно, – добавил папа-медведь. – Но если нужно что-то передать, говори, все будет сделано.
Будь он проклят, если станет откровенничать с этими…
– При всем моем уважении, мистер Коранда, это очень личное.
– В таком случае – удачи тебе, – пожал плечами Джейк.
Клей отложил гитару и отошел от брата. Лицо его немного смягчилось. Во взгляде появилось нечто вроде сочувствия.
– Здесь тебе все равно ничего не скажут. Поэтому слушай меня. Мег покинула страну. Она снова путешествует.
Теду стало нехорошо. Именно этого он боялся.
– Никаких проблем, – услышал он собственный голос. – Я более чем счастлив сесть в самолет.
Но Дилан явно не разделял позиции брата.
– Для парня с репутацией гения ты немного тормозишь. От нас ты не услышишь ничего полезного.
– Мы семья, – добавил папа-медведь. – Ты можешь не понимать, что это такое. В отличие от нас.
Но Тед прекрасно понимал, что это такое. Они поставили свои фургоны в круг, защищаясь от него, как когда-то их предки – от индейцев. Как его друзья – от Мег.
Бессонница, досада и отвращение к себе, приправленное паникой, заставили его сделать выпад.
– Я немного сбит с толку. Это та семья, которая вышвырнула Мег из дому четыре месяца назад?
Он попал в точку. Потому что увидел их смущенные взгляды. До этого момента он и не подозревал в себе такого ехидства, но получается, каждый день узнавал о себе что-то новенькое.
– Бьюсь об заклад, Мег не рассказывала вам, через что ей пришлось пройти.
– Мы постоянно были на связи с Мег.
Сведенные губы ее матери едва шевелились.
– Да неужели? Значит, вам известно, как она жила.
Плевать ему на то, что сейчас он совершит величайшую несправедливость!
– Вы знаете, что она чистила туалеты, чтобы заработать на еду? И должно быть, рассказала вам, что была вынуждена ночевать в машине? Упомянула, что едва не попала в тюрьму за бродяжничество? – Он не признался, что сам едва ее не засадил. – А потом жила в заброшенном здании. Без мебели. Имеете вы хоть какое-то представление, какая жара стоит летом в Техасе? Чтобы хоть немного охладиться, она плавала в ручье вместе с лебедями, которые могли занести в воду бог знает какую инфекцию. – Угрызения совести уже дожирали их, но Тед был беспощаден. – У нее не было друзей в городе, полном врагов, так что простите, если я не восторгаюсь вашими усилиями защитить ее сейчас.
Лица родителей были бледны, братья не смотрели на него, и Тед велел себе замолчать. Но слова все рвались и рвались с языка.
– Если не хотите говорить, где она, черт с вами! Я сам ее отыщу!
Тед в ярости вылетел из дома. Но когда сел в машину, пожалел о сделанном. Это семья женщины, которую он любил, и даже она считала, что они правильно поступили, отказавшись давать ей деньги. Он ничего не добился, кроме того, что сорвал злость на ни в чем не повинных людях. И как теперь он ее найдет, черт возьми?
Следующие несколько дней он тщетно пытался побороть нарастающее отчаяние. Поиск в интернете не дал никаких зацепок, а люди, которые скорее всего знали, где находится Мег, отказывались с ним говорить. Она могла быть в любой точке земного шара, и он был готов искать. Только не знал, откуда начать.
Как только стало ясно, что Коранда не имеют ничего общего с аукционом, ему следовало бы догадаться о личности, кто это сделал. Но Тед очень долго оставался в неведении. А когда до него дошло, он ворвался в дом родителей и устроил матери скандал.
– Ты превратила ее жизнь в ад! – восклицал он, едва сдерживаясь.
Она попыталась защищаться:
– Ужасное преувеличение!
Как здорово иметь мишень и выход для гнева!
– Ты превратила ее жизнь в ад и вдруг ни с того ни с сего сделалась главной ее защитницей!
Мать взирала на него с видом оскорбленной гордости. Любимая уловка, когда она загнана в угол.
– Надеюсь, ты читал Джозефа Кэмпбелла. В любом мифическом путешествии героиня должна пройти немало трудных дорог, прежде чем заслужить руку прекрасного принца.
С противоположного конца комнаты до них донеслось фырканье Далли.
Тед вылетел из дома, испугавшись вулканических вспышек собственной ярости. Он хотел прыгнуть в самолет, зарыться в работу, выскользнуть из кожи, когда-то казавшейся такой удобной и хорошо сидевшей, но вместо этого он поехал к церкви и уселся около того места, где купалась Мег. И представил ее отвращение при виде того, каким он стал. Того, что случилось с городом. Офис мэра пуст. Счета не оплачиваются. Споры не улаживаются. Никто не может разрешить ремонт библиотеки, деньги на который дала мать. Он подвел город. Подвел Мег. Подвел себя.
Она ужаснется, увидев, как он распустился. И даже в своем воображении он не хотел разочаровать ее еще сильнее.
Поэтому Тед вернулся в город, припарковал грузовик и вынудил себя войти в здание мэрии.
Все бросились ему навстречу, но он поднял руку, злобно посмотрел на них и заперся у себя.
И оставался там весь день, отказываясь отвечать на телефонные звонки и стук в дверь. Просматривал документы. Изучал городской бюджет и размышлял о погубленных планах строительства гольф-курорта. Много недель подряд ростки идеи пытались пробиться через подсознание, только чтобы увянуть на бесплодной почве вины, гнева и самоуничижения. Теперь, вместо того чтобы зациклиться на отвратительной сцене драки со Скипджеком, он пустил в ход холодную логику. Его фирменный знак.
Прошел день. Другой. За дверью офиса громоздились приношения горожан в виде домашней выпечки. За порогом время от времени вопила Тори, пытавшаяся заманить его в «Раустэбаут». Леди Э. оставила на сиденье его грузовика полное собрание сочинений Дэвида Маккалоу, – он понятия не имел зачем. Проигнорировал всех, зато через три дня у него родился план. Тед вышел из затворничества.
Прошло еще три дня. Он нашел хорошего адвоката и делал звонок за звонком. К сожалению, все эти меры не помогли решить главную проблему: найти Мег. Отчаяние грызло его. Куда она делась, черт возьми?
Поскольку ее родители не отвечали на его звонки, он заставил Тори и леди Э. поговорить с ними. Но Коранда не раскололись. Он представлял, как она умирает от дизентерии в джунглях Камбоджи или замерзнет на пути к вершине К-2 [8]8
Гора в Пакистане, высота 2611 м над уровнем моря.
[Закрыть].
Он совершенно извелся. Не мог спать. Почти ничего не ел. На первом же созванном совещании потерял нить беседы.
Как-то вечером Кении пришел к нему с пиццей.
– Я начинаю серьезно за тебя волноваться. Пора взять себя в руки.
– Кто бы говорил! – парировал Тед. – Ты просто рехнулся, когда леди Э. от тебя сбежала.
Кении отговорился потерей памяти.
В ту ночь Тед снова лежал без сна. А ведь Мег считала его воплощением хладнокровия… какая ирония! Глядя в потолок, он представлял, как бык поддевает ее на рога, как ее жалит королевская кобра… Но когда в его воображении ее стала насиловать банда партизан… этого вынести никто бы не смог…
Тед вскочил, побежал к грузовику и поехал на свалку.
Ночь была прохладной и безветренной. Он оставил фары включенными. Кении прав. Нужно взять себя в руки и собраться. Но как это сделать? Совсем недавно он был так близок к тому, чтобы найти Мег, и вот теперь его жизнь разваливается на глазах.
Возможно, всему причиной было уединение или тишина или заброшенность земли, полной несбывшихся надежд. Но Тед почему-то выпрямился. И наконец увидел то, чего до сих пор не замечал: бросающийся в глаза факт, на который он не обратил внимания в своих попытках ее найти.
Мег нужны деньги, чтобы покинуть страну. Он с самого начала предполагал, что ее финансировали родители, чтобы хоть как-то загладить свою вину. Так подсказывала логика. Его логика. Ему и в голову не приходило поставить себя на ее место.
Мег ни пенни не возьмет у родителей. Ни на жизнь. Ни на путешествия. Ни ради чего-либо. Клей Коранда ему солгал.
Глава 24
Мег услышала шорох шин за спиной. Хотя едва пробило десять вечера, ледяной октябрьский дождь очистил от пешеходов улицы манхэттенского Нижнего Ист-Сайда. Она ускорила шаги, почти пробежав мимо мокрых черных мешков для мусора, горбившихся на обочине. Капли падали с крыш на тротуар, разнокалиберный сор плавал в переполненных сточных канавах. В квартале Клея несколько зданий из красного кирпича были подновлены, но большинство оставалось в плачевном состоянии, и обитателей в лучшем случае можно было назвать людьми подозрительными. Все же Мег не задумываясь решила проветриться, сбегав в любимую дешевую закусочную за гамбургером. Но она не рассчитывала на дождь.
До здания, где на пятом этаже находилась тесная квартирка Клея, оставалось два квартала. Она заняла его убогое жилье, пока он снимался в Лос-Анджелесе. Квартира была маленькой, атмосфера – гнетущей. Два крошечных окна с трудом пропускали свет, зато плата была ничтожной, и как только она избавилась от засаленною старого дивана Клея вместе с залежами всякой дряни, оставленными его различными подружками, у нее высвободилось место для работы над украшениями.
Машина так ее и не обогнала. Оглянувшись, она увидела невероятно длинный, занявший весь квартал черный лимузин: не тот транспорт, из-за которого стоит нервничать, но неделя была бесконечно длинной. Как и предыдущие пять. Мозг окутал туман усталости. А пальцы так ныли от работы над коллекцией украшений, что она держалась на ногах только усилием воли. Но тяжелый труд явно окупался.
Она не пыталась убедить себя, что счастлива. Но знала, что приняла самое верное решение относительно своего будущего. Санни Скипджек была права, советуя Мег нацелиться на покупателей с деньгами. Менеджеры бутиков, которым она показала свои изделия, в один голос твердили, что им нравится сочетание современного дизайна и антикварных безделушек, и заказы поступали куда быстрее, чем она ожидала. Если бы целью ее жизни было стать дизайнером украшений, она пребывала бы на седьмом небе. Но у нее другая цель, которую пока придется отложить. Она наконец поняла, чего хочет от жизни.
Машина уже подъехала вплотную к ней. Огни фар желтыми мазками лежали на асфальте.
Дождь промочил ее матерчатые тапочки, и Мег плотнее завернулась в фиолетовый тренч, купленный в секонд-хэнде. На витринах магазинчика сари, корейских дешевых товаров для дома и даже лавочки фаст-фуда темнели решетки. Все закрылись на ночь.
Мег зашагала еще быстрее, но мерный рокот мотора не стихал. Значит, это не ее воображение. Машина определенно преследует ее, а до дома остался целый квартал.
Впереди на перекрестке показалась патрульная машина: сирена воет, красные огни мигалки пульсируют сквозь серую стену дождя. Мег уже начала задыхаться, когда лимузин подкатил к ней. Темные окна зловеще поблескивали в ночи. Мег бросилась бежать, но лимузин не отставал. Краем глаза она заметила, как опускается одно из задних стекол.
– Подвезти?
Тот, кого она никак не ожидала увидеть, смотрел на нее в упор. Мег споткнулась на неровном тротуаре: голова кружилась так, что она едва не падала. После всего, что она сделала, чтобы запутать следы, он вдруг явился. Вот его лицо в рамке окна. Брови мрачно насуплены.
Шесть недель подряд она трудилась допоздна, сосредоточившись на работе, не позволяя себе думать, отказываясь спать, пока не валилась с ног. Она была измучена и опустошена, и не в состоянии разговаривать ни с кем, не говоря уже о нем.
– Нет, спасибо, – выдавила она. – Я почти дома.
– Ты, похоже, промокла.
Луч света от уличного фонаря падал на скульптурно вылепленную скулу.
Он не может так поступить с ней! Она не позволит! После всего, что случилось…
Она снова пошла вперед. Лимузин медленно поехал следом.
– Ты не должна выходить одна в такое время, – заметил он.
Она слишком хорошо его знала, чтобы понять, что кроется за его внезапным появлением. Больная совесть. Тед терпеть не мог обижать людей, ему нужно убедиться, что она благополучно пережила потрясение.
– Не волнуйся за меня! – бросила она.
– Не хочешь сесть в машину?
– Ни к чему. Я уже дома.
Мег велела себе молчать, но любопытство взяло верх.
– Как ты меня нашел?
– Поверь, это было нелегко.
Она смотрела прямо вперед и не сбавляла шага.
– Кто-то из моих братьев. Ты до них докопался.
Ей следовало предвидеть, что они сдадутся. На прошлой неделе Дилан специально приехал из Бостона, чтобы сказать, что звонки Теда доводят их до исступления и ей следует с ним поговорить. Клей слал эсэмэску за эсэмэской: «Похоже, чувак совсем отчаялся. Кто знает, что он способен натворить?»
Прежде чем ответить, Тед подождал, пока мимо проедет такси.
– От твоих братьев ничего, кроме неприятностей, ожидать не приходится. Клей даже наврал, что ты покинула страну. Я и забыл, что он актер.
– Говорила тебе, он талант.
– Конечно, у меня ушло немало времени, но я наконец понял, что ты больше не станешь брать денег у родителей. Не думаю, чтобы ты смогла путешествовать с теми деньгами, что были у тебя на счете.
– Откуда ты знаешь, что было у меня на счете?
Даже в полумраке она увидела, как он вскинул брови, и, презрительно фыркнув, отошла.
– Я знаю, что ты заказываешь некоторые материалы для украшений по интернету, – продолжал он. – Сделал список возможных поставщиков и попросил Кайлу им позвонить.
Мег обошла разбитую бутылку из-под виски.
– Уверена, она была более чем счастлива помочь.
– Она сказала поставщикам, что владеет бутиком в Фениксе и пытается найти дизайнера украшений, которые видела в Техасе. Описала несколько твоих изделий и сказала, что хочет выставить их в своем бутике. Вчера она получила твой адрес.
– И вот ты здесь. Зря ехал.
У него хватило наглости рассерженно бросить:
– Не думаешь, что стоило бы вести этот разговор в лимузине?
– Нет.
Пусть сам справляется с угрызениями совести. Они не способствуют зарождению любви – чувства, с которым покончено навсегда.
– Мне очень нужно, чтобы ты села в машину, – процедил он.
– А мне очень нужно, чтобы ты шел ко всем чертям.
– Я только что вернулся оттуда, и поверь, это не самое лучшее место пребывания.
– Мне очень жаль.
– Дьявол!
Дверь распахнулась. Тед выскочил на ходу, и не успела Мег опомниться, как он потащил ее к лимузину.
– Перестань! Что ты делаешь?!
Лимузин наконец остановился. Он втолкнул ее внутрь, сел рядом и захлопнул дверь. Щелкнул замок.
– Считай себя официально похищенной.
Машина снова тронулась. Водитель скрывался за перегородкой. Мег схватилась за ручку, но дверь не поддалась.
– Выпусти меня! Не поверю, что ты на такое способен! Что это с тобой творится? Спятил?!
– Похоже, что так.
Она старалась не смотреть на него. Как могла долго. Еще чуть дольше, и он увидит, как она слаба.
Она медленно повернула голову.
Он был так же неотразим, как всегда: тигриные глаза, высокие скулы, прямой нос и подбородок кинозвезды. На нем был деловой костюм цвета маренго, с белой рубашкой и синим галстуком. Она не видела его так строго одетым со дня свадьбы и изо всех сил боролась против прилива неуместных эмоций.
– Я не шучу! – прошипела она. – Немедленно выпусти меня.
– Не выпущу, пока мы не поговорим.
– Я не желаю говорить с тобой. И вообще ни с кем.
– Что это с тобой? Ты же любила поболтать!
– Уже не люблю.
Сиденья в лимузине были вытянуты вдоль боковых стенок, а крышу обрамляли крохотные синие лампочки. Перед встроенным баром лежал гигантский букет красных роз. Мег порылась в кармане в поисках сотового.
– Я звоню в полицию и сообщаю, что меня похитили.
– Не стоит. Я бы этого не хотел.
– Это Манхэттен. И ты здесь не бог.
Он выхватил у нее телефон и сунул в карман пиджака. Мег была дочерью актера, поэтому прекрасно изобразила небрежное пожатие плечиком.
– Прекрасно. Говори. Только поскорее. В квартире меня ждет жених. – Она постаралась отодвинуться от Теда как можно дальше. – Говорила же я, что скоро тебя забуду.
Тед моргнул и потянулся к букету роз, которым хотел заглушить угрызения совести.
– Мне казалось, тебе понравится.
– Ты ошибался! – отрезала она, швырнув в него букетом.
Только тогда Тед был вынужден признать, что примирение не состоялось. Впрочем, он это заслужил. Похищение Мег было очередным промахом с его стороны. Не то чтобы он заранее планировал ее похитить. Скорее, намеревался появиться у ее двери с букетом роз и страстным признанием в вечной любви, а уж потом увлечь ее в лимузин. Но едва машина свернула на ее улицу, он заметил Мег, и всякий здравый смысл мигом испарился.
В синем свете он заметил тени у нее под глазами. Точно такие же, как у него. В ушах у нее ничего не было. Ни старинных бус, ни древних монет.
Из-под подола ее плаща выглядывали джинсы, матерчатые тапочки промокли. В отросших волосах краснели мелированные пряди. Но он хотел прежнюю Мег. Хотел поцелуями убрать впадинки под скулами и зажечь теплом ее глаза. Хотел вернуть ее улыбку. Смех. Сделать так, чтобы она любила его так же сильно, как он – ее.
Но она смотрела прямо вперед, на перегородку, отделявшую их от манхэттенского водителя его матери. А он отказывался признать, что может быть слишком поздно. Она скорее всего лжет насчет жениха. Впрочем… кто может в нее не влюбиться? Ему нужно знать наверняка.
– Расскажи мне о своем женихе.
– Ни в коем случае. Не хочу, чтобы ты чувствовал себя еще хуже, чем сейчас.
Она лжет. По крайней мере он молил Бога об этом.
– Значит, ты вообразила, будто понимаешь, что я сейчас испытываю?
– Определенно. Терзаешься угрызениями совести.
– Верно.
– Честно говоря, у меня не хватает энергии тебя переубеждать. Как видишь, я в полном порядке. А теперь займись своими делами и оставь меня в покое.
Но судя по виду, она не была в полном порядке. И выглядела очень усталой. Хуже того, в ней появились отстраненность, мрачность, противоречившие жизнерадостной безрассудной женщине, какой была Мег, и он никак не мог понять, в чем дело.
– Я скучал по тебе, – признался он.
– Рада это слышать, – ответила она, голосом таким же холодным, как снежные вершины гор, на которые ей могло взбрести в голову подняться. – Не мог бы ты отвезти меня домой?
– Позже.
– Тед! Я серьезно. Нам больше не о чем говорить.
– Может, тебе не о чем. Зато мне есть о чем.
Ее решимость уйти пугала его. Он прекрасно знал, какой упрямой может быть Мег, а теперь, что всего хуже, эта решимость оборачивается против него. Ему нужно найти способ растопить этот лед.
