Текст книги "Просто неотразим!"
Автор книги: Сьюзен Филлипс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Дверь открылась, и появился Тед.
– Завтра я пришлю кого-нибудь прибраться.
– Нет, – устало бросила она. – Не хочу, чтобы кто-то это видел.
Тед понимающе кивнул:
– Тогда посиди здесь и расслабься. Я все сделаю. Она хотела одного: свернуться клубочком и подумать о случившемся. Но слишком много лет она позволяла другим людям убирать за ней.
– Я в порядке. Только сначала переоденусь.
– Тебе не следует этим заниматься.
– И тебе тоже.
Это доброе прекрасное лицо вызывало сердечную боль. Несколько недель назад она бы спросила себя: что человек вроде Теда делает с такой женщиной, как она?! Но в ней что-то стало происходить. В ней росло ощущение самодостаточности, заставлявшее сознавать, что и она чего-то стоит.
Он вытащил на улицу испорченную мебель. Она подмела пол. Управившись в церкви, она пошла убирать на кухне, но обнаружила, что Тед уже все привел в порядок.
К тому времени, как они закончили, уже почти стемнело. Оба проголодались. Они отнесли пиво и остатки от ленча на кладбище и расставили на махровом банном полотенце. Они ели прямо из контейнеров; иногда их вилки сталкивались. Мег хотела поговорить о том, что произошло в доме его матери, но она подождала, пока они поужинают, прежде чем затронуть эту тему.
– Тебе никогда не следовало делать то, что ты сделал за ленчем.
Он облокотился на надгробие Хораса Эрнста.
– И что я сделал?
– Не притворяйся. Не нужно было целовать меня.
Она старалась подавить кипевшее в ней возбуждение.
– Теперь все в городе знают, что мы встречаемся. Спенс и Санни не пробудут в городе и пяти минут, как им все доложат.
– Позволь мне побеспокоиться о Спенсе и Санни.
– Как можно сотворить такую глупость?
«Такую чудесную глупость…»
Тед вытянул ноги.
– Хочу, чтобы ты немного пожила у меня.
– Ты что, не слышишь, что я тебе говорю?
– Теперь в городе о нас знают все. Поэтому смело можешь переезжать ко мне.
После всего, что он сделал для нее, она больше не может сражаться с ним.
– Спасибо за предложение. Но, переехав к тебе, я очень обижу Франческу.
– Я вполне способен договориться с собственной матерью, – мрачно бросил он. – Я люблю ее. Но она не будет диктовать мне, как жить.
– Да, мы все это говорим. Ты. Я. Люси.
Она воткнула палочку в землю.
– Наши матери – женщины сильные. Рассудительные. Умные. Каждая правит своим миром, и все безумно нас любят. Весьма действенная комбинация, при которой трудно делать вид, что они нормальные матери.
– Ты не останешься здесь одна. Тебе даже спать негде.
Мег уставилась на груду мусора, еще недавно бывшую ее мебелью. Тот, кто сделал это, не остановится.
– Ладно, – согласилась она. – Но только на эту ночь.
Она последовала за Тедом к своей развалюхе. Едва они вошли в дом, как он обнял ее одной рукой, а другой схватил телефон.
– Ма, кто-то вломился в церковь и все там разгромил, так что Мег поживет у меня пару дней. Ты ее пугаешь, я на тебя зол, и ты здесь нежеланная гостья, так что оставь нас в покое.
Он нажал кнопку.
– Она меня не пугает, – запротестовала Мег, – то есть не слишком.
Он чмокнул ее в нос, повернул лицом к лестнице и шлепнул по попке, чуточку задержавшись на драконе.
– Как ни противно признавать это, но ты едва держишься на ногах. Иди спать. Я поднимусь позже.
– Свидание с горячей штучкой?
– Еще лучше. Я собираюсь поставить камеру видеонаблюдения в церкви, – пояснил Тед и жестко добавил: – То, что я сделал бы с самого начала, расскажи мне кое-кто о первом взломе.
Она не так глупа, чтобы оправдываться!
Вместо этого она обняла его и потянула вниз, на пол. После всего, что случилось сегодня, на этот раз все будет иначе. На этот раз он коснется не только ее тела.
Она принялась яростно его целовать. Тед отвечал со своей обычной тщательностью. Возбуждал ее с пьянящей утонченностью.
Глава 17
Мег отвыкла от кондиционеров и, поскольку спала под одной простыней, ночью замерзла. Поэтому она прижалась к Теду, а когда открыла глаза, было уже утро.
Она перевернулась на бок. Он был неотразим. И волосы так трогательно взъерошены, что у нее чесались пальцы их пригладить. И эта граница загара на бицепсе… ни один уважающий себя гламурный мальчик из Южной Калифорнии не позволил бы себе такой небрежности, но Тед об этом не думал.
Она прижала губы к белой полосе над бицепсом.
Он повернулся на спину, утащив с собой большую часть простыни, и это движение подняло волну мускусного запаха их спящих тел. Мег немедленно возбудилась. Но скоро нужно быть в клубе… и поэтому она нехотя встала. Все уже знают о том, что случилось вчера за ленчем, но никому не придет в голову винить Теда. Сегодня ее ждут одни проблемы.
Она наполняла тележку, когда из раздевалки показалась Тори. Весело поматывая конским хвостиком, она промаршировала к Мег и в своей типичной манере сразу приступила к делу:
– Очевидно, ты не можешь оставаться в церкви после того, что произошло. И у Теда тоже жить невозможно. Поэтому мы все решили, что лучшим выходом будет перебраться в гостевые апартаменты Шелби. Я там жила между моими первыми несчастными браками. Там уютно и уединенно. Есть своя кухня, то, чего у тебя не будет, если переедешь ко мне или к Эмме. – С этими словами она направилась к магазину принадлежностей для гольфа и, не оборачиваясь, крикнула: – Шелби ожидает тебя к шести! Она расстраивается, когда люди опаздывают!
– Погоди! – окликнула Мег. – Я не собираюсь никуда перебираться.
Тори подбоченилась и неожиданно стала непривычно серьезной.
– Ты не можешь оставаться в доме Теда.
Мег и сама это знала, но терпеть не могла, когда ей указывают, что делать.
– Вопреки общему мнению никто из вас не имеет права голоса. А я возвращаюсь в церковь.
– Ты действительно думаешь, что он позволит тебе это после всего, что случилось?
– Тед не имеет права что-то позволять или не позволять. – Мег потопала к тележке. – Поблагодари Шелби за гостеприимство. Но у меня свои планы.
Тори пошла за ней.
– Мег, ты не можешь переехать к Теду. Правда, не можешь.
Мег притворилась, что не слышит, и увезла тележку. Сегодня ей не хотелось работать над украшениями. Поэтому она вытащила книгу «Американская земля», позаимствованную у Теда. Но даже работа самого авторитетного специалиста по окружающей среде не смогла ее увлечь. Она отложила книгу, как только появилась первая женская четверка.
– Мег, мы слышали о взломе.
– Должно быть, ты перепугалась.
– Кто, по-твоему, это сделал?
– Бьюсь об заклад, они хотели добраться до твоих украшений.
Мег накладывала лед в бумажные стаканчики, наливала напитки и отвечала на вопросы так кратко, как только могла. Да, она перепугалась. Нет, она понятия не имеет, кто это сделал. Да, отныне она будет куда осторожнее.
Когда пришла вторая четверка, она услышала почти те же вопросы, но никакие могла понять, что тут не так. Только когда все ушли на площадку, до нее дошло: ни одна из восьми женщин не упомянула вчерашний поцелуй Теда или его заявление о том, что они с Мег встречаются.
Мег ничего не понимала. Женщины этого города больше всего на свете любили совать носы в чужие дела, особенно дела Теда, так что это не вежливость. Но что происходит?
До нее дошло, только когда следующая четверка направила свои тележки на площадку. Ни одна из этих женщин не была на ленче. Так что они ничего не знали. Те, кто вчера присутствовал на вечере, составили заговор молчания.
Мег уселась в тележку и попыталась представить, как телефонные линии едва не лопались прошлой ночью. Должно быть, каждая из гостий Франчески клялась на Библии или последнем выпуске журнала «Инстайл», что никому не скажет ни слова. Двадцать первых сплетниц Уайнета приняли обет молчания! При обычных обстоятельствах это не могло длиться долго. Но там, где замешан Тед… все может быть.
Она обслужила следующую группу, и точно: все говорили только о взломе. Но через полчаса все изменилось с появлением последней группы, на этот раз пары. Едва увидев женщин, она поняла, что разговор теперь будет совсем иным. Обе присутствовали на ленче. Обе видели, что вытворял Тед. И обе направлялись к ней с определенно недружелюбным видом.
Та, что покороче, брюнетка, с туго натянутой на лице кожей, перешла сразу к делу:
– Мы все знаем, что это ты устроила погром в церкви, и ясно почему.
Мег следовало бы это предвидеть. Но она все прохлопала. Та, что повыше, рывком надела перчатку для гольфа.
– Хотела жить с ним и сделала так, чтобы он не смог тебе отказать. Ты сама все устроила, до того как поехала на ленч!
– Вы сами этому не верите, – пожала плечами Мег. Куки выхватила из сумки клюшку, не позаботившись о том, чтобы попросить банку с любимым напитком.
– Не думай, что тебе это сойдет с рук!
После их ухода Мег немного погуляла по площадке, устало опустилась на скамью около маркера. Еще нет одиннадцати, а жара уже наступает. Нужно убираться отсюда. Здесь ее не ждет ничего хорошего. Ни друзей. Ни достойной работы…
Но она все равно останется. Потому что человек, в которого она так глупо влюбилась, поставил под удар будущее этого небезразличного ему города только для того, чтобы показать, как она дорога ему.
И она хранила сознание этого в своем сердце.
Через несколько минут зазвонил сотовый. Тед.
– Я слышал, что местная женская мафия пытается изгнать тебя из моего дома. Не обращай на них внимания. Ты будешь жить у меня и, я надеюсь, приготовишь на ужин что-нибудь повкуснее.
Длинная пауза.
– Я позабочусь о десерте, – добавил он.
Далее позвонил Спенс. Она не сочла нужным ответить, но он оставил сообщение, что вернется через два дня и пришлет лимузин, чтобы повезти ее в ресторан. Далее Хейли попросила Мег в два часа прийти в снек-магазинчик. Мег согласилась. Но обнаружила в магазине не слишком приятный сюрприз в лице Берди Киттл. Сегодня она была в фиолетовом трикотажном костюме. Жакет висел на спинке стула. Белая блузка без рукавов открывала полные, усыпанные веснушками руки. Хейли не стала заморачиваться с макияжем. Увидев Мег, она подпрыгнула, как чертик из табакерки.
– Ма хочет что-то тебе сказать.
Мег не хотела выслушивать то, что желала высказать Берди, но все же уселась между матерью и дочерью.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она Хейли. – Надеюсь, лучше, чем вчера.
– Я в порядке.
Хейли наклонила голову и стала ковырять пирожное с шоколадной крошкой, лежавшее перед ней. Мег вспомнила подслушанный вчера разговор.
На прошлой неделе Мег видела на парковке Хейли вместе с голенастым юнцом приблизительно ее возраста. Но когда упомянула об этом Хейли, та ответила что-то уклончивое.
Мег отломила кусочек пирожного. Она пыталась продавать такие с тележки. Но шоколад быстро таял.
– Давай, ма, – потребовала Хейли. – Спроси ее.
Берди поджала губы. Золотой браслет ударился о край столешницы.
– Я слышала о взломе в церкви.
– Да, похоже, уже все знают.
Берди сняла обертку с соломинки и ткнула ею в свой охлажденный чай.
– Часа два назад я говорила с Шелби. С ее стороны очень любезно пригласить тебя к себе. Она вовсе не обязана это делать.
– Я это сознаю, – осторожно ответила Мег.
– Ма! – прошипела Хейли, бросив убийственный взгляд на мать.
– Ах, про-остите. Лично я думаю, что тебе будет удобнее в гостинице. Она ближе к клубу, чем дом Шелби. И тебе не придется так далеко ездить на работу, а кроме того, у меня есть свободные номера. – Берди с силой ткнула соломинкой в бумажный стаканчик. – Можешь остановиться в Жасминовом номере… бесплатно. Там есть кухонька. Ты должна помнить, поскольку сама ее убирала.
– Ма! – вскинулась Хейли, еще больше побледнев. Ее поведение крайне беспокоило Мег. – Ма хочет, чтобы ты осталась. Не только я, но и она. Правда, Мег!
Мег сильно в этом сомневалась, но все это означало одно: Хейли настолько ценит их дружбу, что не боится идти против матери. Она отломила еще кусочек пирожного.
– Спасибо за предложение, но у меня другие планы.
– Какие именно? – пробормотала Хейли.
– Я перебираюсь обратно в церковь.
– Тед никогда тебе не позволит! – воскликнула Берди.
– Он сменил замки, а я хочу жить в своем доме.
Мег не упомянула про камеру видеонаблюдения. Чем меньше людей знают об этом, тем лучше.
– Что же, мы не всегда можем получить то, что хочется, – прошипела Берди, включив своего внутреннего Мика Джаггера. – Ты хотя бы иногда думаешь о ком-то, кроме себя?
– Ма! Это же хорошо, что она возвращается к себе! Почему ты вечно противоречишь?
– Прости, Хейли, но ты должна признать, что от Мег в городе одни неприятности! Вчера, у Франчески… ты не была там и не можешь…
– Я не глухая. И слышала, что ты говорила Шелби по телефону.
Очевидно, в кодексе молчания произошли некоторые утечки…
Берди едва не опрокинула стаканчик, когда вскочила со стула.
– Мы все из кожи вон лезем, чтобы исправить то, что ты натворила, Мег Коранда. Но мы не можем этого сделать без тебя! Неплохо, если бы ты нам помогла!
Она схватила жакет и удалилась. Ее красные волосы так и горели на солнце.
Хейли окончательно раскрошила пирожное.
– Думаю, тебе стоит вернуться в церковь.
– Ты единственная, кто так считает.
Заметив, с каким отчаянием Хейли уставилась в пространство, Мег сочувственно вздохнула.
– Очевидно, со своими проблемами я справиться не могу, но вижу, что тебя что-то беспокоит. Если хочешь поговорить, я готова выслушать.
– Не о чем мне говорить. Нужно идти работать.
Хейли схватила забытый матерью стаканчик с чаем, несчастное пирожное и вернулась в магазин.
Мег пошла в клуб за тележкой. Она оставила ее у фонтанчика с питьевой водой, но когда подошла к тележке, из-за угла показалась крайне нежелательная особа. Дизайнерский сарафан и туфли от Лубутена позволяли предположить, что она пришла сюда не для игры в гольф. Каблучки выбивали решительный ритм по асфальту, но стоило ей ступить в траву, как все смолкло.
Мег из последних сил противилась желанию перекреститься. Но когда Франческа встала перед ней, не смогла подавить стон.
– Пожалуйста, не говорите того, что, как я думаю, собираетесь сказать.
– Ну, я тоже не на седьмом небе по этому поводу!
Быстрый взмах руки, и темные очки от Кавалли очутились на макушке, открыв сияющие зеленые глаза с припудренными бронзовой пылью веками и шелковистые ресницы, выкрашенные модной тушью.
Мег взглянула сверху вниз на миниатюрную мать Теда.
– Не могли бы вы хотя бы дать мне пистолет, чтобы я уже застрелилась, к искреннему восторгу всего города?
– Не мели вздор! – отмахнулась Франческа. – Будь у меня пистолет, я бы сама тебя пристрелила. – Она отогнала муху, имевшую наглость жужжать слишком близко от ее ослепительного личика. – Наш гостевой коттедж стоит отдельно от дома. Можешь его занять.
– И тоже звать вас мамочкой?
– Господи, нет!
Что-то изобразилось в уголке губ. Гримаса? Ехидная ухмылка? Невозможно сказать…
– Зови меня, как все, Франческой.
– Мило! – Мег сунула пальцы в карман. – Из чистого любопытства: кто-нибудь в этом городе способен заниматься своими делами и не совать нос в чужие?
– Никто. Именно поэтому я с самого начала настаивала, чтобы мы с Далли сохранили квартиру на Манхэттене. Знаешь, Теду было девять, когда он впервые появился в Уайнете. Представить страшно, сколько местных чудачеств бедняга перенял бы, живи он здесь с детства! – Она шмыгнула носом. – Я думать об этом не могу.
– Спасибо за предложение. И вам, и Шелби, и Берди Киттл, но сообщите вашему ковену ведьм, что я возвращаюсь в церковь.
– Тед никогда этого не допустит.
– Тед мне не указ! – отрезала Мег. Франческа довольно вздохнула.
– Это доказывает, что ты знаешь моего сына далеко не так хорошо, как считаешь. Гостевой коттедж открыт. И в холодильнике полно продуктов. И не думай мне отказывать.
Она удалилась.
По дорожке.
Стук-стук… стук-стук… стук-стук…
Вечером, выезжая с парковки, Мег пыталась воскресить в памяти этот несчастный день. Она не собиралась переезжать в гостевой дом Франчески Бодин, или к Шелби Тревелер, или в гостиницу Берди. Но и с Тедом она не останется. Как бы она ни злилась на вездесущих женщин этого городка, все же не собирается их дразнить. Каким бы кошмаром они ни были, как бы ни лезли в чужие дела, как бы ни спешили осудить чужачку, все же поступали так, как считали правильным. В отличие от многих американцев обитатели Уайнета не понимали теории гражданской инертности. Кроме того, она не может жить с Тедом, пока Скипджеки не подпишут договор на строительство гольф-курорта.
И тут непонятно откуда и непонятно что метнулось к ее машине. Мег охнула и ударила по тормозам, но опоздала. В лобовое стекло ударил камень. Краем глаза она уловила какое-то движение в зарослях, остановила машину на обочине и, выскочив на дорогу, бросилась к лесополосе.
Ветки цеплялись за ее шорты, царапали ноги, но она уже ни на что не обращала внимания. Успела снова увидеть какое-то шевеление, но даже не поняла, человек ли это. Знала только, что на нее снова напали, а ее уже тошнило от роли жертвы.
Она углубилась в чащу, но не была уверена, в каком направлении бежать. Остановилась и прислушалась, но не услышала ничего, кроме звука собственного дыхания. Наконец она сдалась. Тот, кто бросил камень, успел удрать.
Когда она вернулась к машине, ее трясло. От дыры в стекле шла паутина трещин. Пришлось неестественно изогнуть шею, чтобы видеть дорогу.
К тому времени, как она добралась до церкви, гнев уступил место холодной решимости. Ей очень хотелось увидеть грузовик Теда, припаркованный у крыльца. Но его не было. Она попыталась открыть дверь своим ключом, но Тед уже поменял замки. Именно этого Мег и ожидала. Она сбежала с крыльца и заглянула под каменную лягушку, заранее зная, что Тед не оставил ключа. Мег поискала еще немного и обнаружила камеру на дереве.
Она погрозила камере кулаком.
– Теодор Бодин, если ты немедленно не приедешь и не впустишь меня, я разобью окно!
Плюхнувшись на нижнюю ступеньку, она немного подождала, потом вскочила и побежала к ручью.
Прохладная вода манила ее. Мег разделась до лифчика с трусиками, нырнула и ушла вглубь с головой. Опустилась до самого дна, оттолкнулась. Поднялась на поверхность и снова нырнула, позволяя воде смыть все беды этого кошмарного дня.
Немного охладившись, она сунула ноги в кроссовки, схватила грязную рабочую одежду и в одном мокром белье направилась назад. Но, едва выйдя из зарослей, остановилась как вкопанная.
На черном гранитном надгробии восседал великий Даллас Бодин. Рядом стоял его верный кадди Скит Купер.
Выругавшись себе под нос, она нырнула обратно и натянула шорты и пропотевшую рубашку. Вступить в поединок с отцом Теда – это вам не перепалки с женщинами!
Она расчесала пальцами волосы, велела себе не выказывать страха и зашагала к кладбищу.
– Осматриваете будущее место вашего упокоения?
– Не совсем, – покачал головой Далли. Он удобно устроился на могильном камне. Длинные, обтянутые джинсами ноги вытянуты, свет, пробивающийся сквозь листву, играет в серебряных нитях его русых волос. Даже в пятьдесят девять он очень красив, что еще больше подчеркивает уродство обветренного лица Скита.
Мокрые ступни заскользили в кроссовках, когда она подошла ближе.
– Вы могли закончить жизнь и в худшем месте.
– Полагаю, что так.
Далли скрестил ноги.
– С утра приехали геодезисты, и Тед отправился с ними на свалку. Похоже, дельце с курортом еще может выгореть. Мы сказали ему, что поможем перевезти твои вещи в его дом.
– Я решила остаться здесь.
Далли кивнул и сделал вид, будто задумался.
– По-моему, это не слишком безопасно.
– Тед установил по крайней мере одну камеру видеонаблюдения.
– По правде говоря, мы со Скитом уже перевезли вещи.
– Вы не имели права это делать!
– Это как посмотреть.
Далли поднял лицо, словно проверяя направление ветра, прежде чем ударить клюшкой по мячу.
– Будешь жить у Скита.
– У Скита?!
– Он парень молчаливый. Подумал, что лучше ты будешь жить у него, чем каждый день сталкиваться с моей женой. Могу только добавить, что не выношу, когда она расстраивается, а ты, вне всякого сомнения, обладаешь способностью ее расстраивать.
– Она расстраивается по всякому поводу и без повода, – вмешался Скит, перекидывая зубочистку из одного угла рта в другой. – И никто ничего не может сделать. Фрэнси есть Фрэнси.
– При всем моем к вам уважении… – Мег заговорила тоном, не снившимся любому адвокату, но спокойная уверенность Далли вывела ее из себя так, как не смогла ни одна здешняя женщина. – Я не желаю жить со Скитом.
– Не вижу причин для отказа.
Скит снова перебросил зубочистку.
– У тебя будет свой телевизор, и я тебя не потревожу. Но учти, я чистоту люблю.
Далли поднялся.
– Можешь ехать за нами, или Скит пригонит твою машину, а ты поедешь со мной.
Его невозмутимый взгляд свидетельствовал о том, что решение принято. И никакие ее доводы ничего не изменят.
Она взвесила свои возможности. Вернуться в церковь не выйдет, по крайней мере сейчас. У Теда она жить не будет. Если он не понимает, в чем дело, тем хуже для него. Остаются Шелби и дом Уоррена Тревелера, гостиница, гостевой домик Франчески и коттедж Скита Купера.
Она собрала свою измочаленную гордость и дерзко уставилась на Скита.
– Я не позволяю соседям по квартире заимствовать свою одежду, но обожаю небольшие спа-вечеринки по пятничным вечерам. Маникюр и педикюр. Вы делаете мне, я делаю вам. Все в этом роде.
Скит перебросил зубочистку в другой угол рта и уставился на Далли.
– Похоже, мы приобрели еще одну.
– Похоже, – согласился Далли, вытаскивая ключи от машины. – Впрочем, пока что трудно сказать наверняка.
Мег понятия не имела, о чем они. Мужчины дружно зашагали вперед, и она услышала, как Скит усмехнулся:
– Помнишь ту ночь, когда мы едва не позволили Фрэнси утонуть в бассейне?
– Да, уж, соблазн был велик, – ответил любящий муж Франчески.
– Хорошо, что мы опомнились.
– Пути Господни неисповедимы.
Скит выплюнул зубочистку в кусты.
– Похоже, последнее время он постоянно работает сверхурочно.
Она уже видела маленький каменный дом Скита в стиле ранчо, когда впервые попала в поместье Бодинов. Двойные окна обрамляли окрашенную в блеклый коричневатый цвет дверь. Единственная декоративная деталь – американский флаг безжизненно свисал со столба у дорожки.
– Мы пытались не слишком измять твои вещи при перевозке, – добавил Далли, открывая перед ней входную дверь.
– Весьма заботливо с вашей стороны.
Едва войдя, Скит схватил пульт и включил трансляцию гольфа.
Широкий вход напротив двери открывал часть коридора и весьма функциональную кухню с деревянными шкафчиками, белыми рабочими столами и рядом керамических контейнеров в виде английских коттеджей. Телевизор с плоским экраном поменьше размером висел над круглым деревянным обеденным столом с четырьмя мягкими вертящимися стульями.
Мег пошла по коридору вслед за Далли.
– Спальня Скита в конце, – пояснил он. – Скит храпит, как стадо слонов, так что не мешало бы вам купить затычки для ушей.
– Становится все лучше и лучше, не находите?
– Это временно. Пока все не уладится.
Мег хотелось спросить, когда именно Далли этого ожидает, но решила, что не стоит. Далли привел ее в скудно обставленную спальню со стандартной мебелью в ранне-американском стиле: двуспальная кровать, покрытая стеганым одеялом с геометрическим рисунком, комод, мягкий стул и еще один телевизор с плоским экраном. Комната была выкрашена в тот же цвет, что и остальной дом. На голом изразцовом полу стояли ее чемодан и упаковочные коробки. В открытой дверце встроенного шкафа виднелась ее одежда, уже свисавшая с деревянной перекладины. Внизу аккуратно выстроились ее туфли.
– Сколько раз Франческа предлагала ему обставить дом! – вздохнул Далли, – но Скит любит что попроще. У тебя будет своя ванная.
– Ура!..
– Офис Скита в соседней комнате. Насколько могу сказать, он никогда не пользуется им по назначению, так что можешь делать свои украшения там. Он не заметит, если только ты не потеряешь телевизионный пульт, который он держит на верху каталожного шкафа.
Входная дверь хлопнула, и даже вопли в телевизоре не смогли заглушить рассерженный топот, сопровождаемый требовательным воплем любимого сына Уайнета:
– Где она?!
Далли повернулся в сторону коридора.
– Говорил я Фрэнси, что нам следовало остаться в Нью-Йорке.
