Текст книги "Просто неотразим!"
Автор книги: Сьюзен Филлипс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Глава 20
– Набросился?
Смех Спенса больше был похож на лай.
– Вот это здорово! Покажи хоть один синячок, и я дам тебе миллион долларов.
Обычная сдержанность Санни испарилась.
– Как ты могла сказать такую гнусность? – с отвращением посмотрела она на Мег.
На дорожке показалась целая процессия машин. Похоже, их владельцы чуяли беду.
– Дьявол! – воскликнул Спенс. – Человек не может сходить в туалет, чтобы весь город не сбежался на это посмотреть!
Кайла вскочила с пассажирского сиденья красной «киа», за рулем которой сидела одна из официанток «Раустэбаута».
– Что вы все здесь делаете? – прощебетала она, подбегая к ним, словно только сейчас наткнулась на пикник на обочине.
Прежде чем кто-то успел ответить, из серебристого «рейнджровера» появились Тори, Декстер и Кении. Саронг Тори с гавайским принтом разительно не соответствовал клетчатому топу-бикини. Волосы были мокрыми. И ни грамма макияжа. На Декстере был темно-синий деловой костюм. На руке Кении красовался пластырь с изображением Человека-Паука.
– Добрый день, Спенс. Прекрасная погода, особенно после вчерашнего дня. Впрочем, дождь нам точно не помешает.
Зоэ выпрыгнула из синей «тойоты-камри».
– Я ехала на собрание научного общества, – объявила она, ни к кому в особенности не обращаясь.
Позади ее машины выстроилось еще несколько. Похоже, весь город почувствовал приближение катастрофы и был готов на все, чтобы ее предотвратить.
Декстер О'Коннор показал в сторону свалки:
– Ты просто счастливчик, Спенс. Так много возможностей!
Но Спенс продолжал сверлить Мег злобным взглядом, и облегчение, которое она почувствовала при появлении всех этих людей, потихоньку блекло. Она пыталась твердить себе, что ошибается. Он должен все спустить на тормозах! Не станет же он допрашивать ее в присутствии стольких людей.
Но она с самого начала знала: Спенсер не потерпит, чтобы кто-то одержал над ним верх.
– Контракты еще не подписаны! – зловеще прошипел он. На лицах собравшихся появилось совершенно одинаковое выражение паники.
– Па… – Санни положила руку на плечо отца. Тори приняла огонь на себя. Потуже завязав узел на саронге, она промаршировала к Спенсу.
– Мы с Дексом хотели сегодня вечером бросить на гриль пару стейков. Может, вы с Санни приедете к нам, если, конечно, не возражаете против детской беготни? Или отправим детей в дом па… Санни, ты когда-нибудь видела эму вблизи? У нас их целая стая. Я, собственно говоря, и вышла за Декса, чтобы оплачивать счета за корм. Он не так помешан на них, как я, но они самые милые создания на свете! – Тори на одном дыхании продолжала очень длинный монолог, стараясь выиграть время. Все продолжали поглядывать на дорожку, и Мег без труда разгадала причину. Все ждали появления рыцаря в светло-голубом пикапе, который спасет город от беды.
Прибыла новая партия машин. Тори выложила все сведения об эму и уже бросала умоляющие взгляды на остальных. Ее брат отреагировал первым и, обняв Спенса за плечи, другой рукой показал на свалку:
– Я много думал о трассировке.
Но Спенс отвернулся и стал изучать собравшуюся толпу. Потом устремил взгляд на Мег, и по тому, как сузились его глаза, она поняла: пришло время платить.
– Как оказалось, Кении, все это может быть несколько преждевременно. Речь идет о моей репутации. А Мег только что заявила моей дочери нечто весьма шокирующее.
В животе что-то тоскливо сжалось. Он жаждал мести и абсолютно точно знал, как отомстить. Если она будет стоять на своем, пострадает столько людей… но при мысли о том, чтобы пойти на попятную, ей становилось дурно. Как это может быть, чтобы правильный поступок казался таким идиотским?!
Она впилась ногтями в ладони.
– Забудьте. Я не хотела.
Но Спенс жаждал получить свой фунт плоти за каждую рану, нанесенную ей его эго.
– Не могу. Некоторые вещи невозможно забыть. Мег говорит, что я… какое слово ты употребила?
– Оставьте, – процедила она, зная, что Спенс не послушает.
Он щелкнул пальцами.
– Вспомнил! Ты сказала, что я набросился на тебя. Я верно изложил, Мег?
По толпе пробежал шепоток. Уголки напомаженных губ Кайли опустились. Зоэ прижала ладонь к горлу. Собравшиеся стали выхватывать сотовые из карманов и сумочек, а Мег из последних сил боролась с тошнотой.
– Нет, Спенс, вы не так поняли, – глухо пробормотала она.
– Но я слышал это своими ушами!
Он выдвинул подбородок.
– Помню, как плавал с тобой в ручье. Но не помню никакого нападения.
Ее язык отказывался ворочаться.
– Вы правы, – пробормотала она наконец. – Я не так поняла.
Спенс покачал головой:
– Как ты могла неверно истолковать мои действия?
Он просто вобьет ее в землю. Единственный способ выиграть – позволить выиграть ему, и она изо всех сил старалась держаться.
– Легко. Я была расстроена.
– Привет всем.
Присутствующие дружно обернулись, когда их спаситель шагнул вперед. Он прибыл незамеченным, потому что сидел за рулем темно-серого «мерседеса», о котором все уже успели забыть. Выглядел он уставшим.
– Что здесь происходит? Пикник, о котором я забыл?
– Боюсь, что нет.
Хотя Спенс хмурился, Мег видела, что он наслаждается властью над всеми присутствующими.
– Я рад, что ты приехал, Тед. Похоже, у нас возникла проблема.
– Вот как? И в чем проблема?
Спенс потер челюсть, где уже успела пробиться синевато-черная щетина.
– Мне будет трудно делать бизнес в городе, где человек может бросать ложные обвинения и никто не подумает его остановить.
Не собирается же он отказаться от сделки!
Мег этому не верила, тем более что Санни бросала умоляющие взгляды на отца. Но он не отступится, ведь весь город собрался, чтобы пресмыкаться перед ним. Он затеял игру в кошки-мышки. Издевается, унижая ее и давая всем понять, кто здесь главный.
– Мне жаль это слышать, Спенс, – ответил Тед. – Думаю, недоразумение может случиться везде.
– Не знаю, Тед, – протянул Спенс, оглядывая свалку. – Мимо подобных вещей трудно пройти. Все рассчитывают, что завтра я подпишу эти контракты, но вряд ли это случится, пока надо мной висят эти ложные обвинения.
По толпе вновь прошел шепот. Санни не понимала, что за игру ведет отец, но одно было ясно: мечты о будущем рядом с Тедом рассыпаются на глазах.
– Па, нам следует поговорить об этом с глазу на глаз.
Мистер Ледяное Спокойствие стащил бейсболку и почесал затылок. Неужели никто, кроме Мег, не видит, как он измучен?
– Делай так, Спенс, как считаешь нужным и правильным. Но бьюсь об заклад, я помогу все уладить, если ты объяснишь, в чем проблема.
Больше Мег этого вынести не могла.
– Проблема – это я, – объявила она. – Я оскорбила Спенса, и сейчас он хочет наказать за это весь город. Но вам не стоит это делать, Спенс, потому что я покидаю Уайнет. И если бы Санни меня не остановила, давно уже была бы в пути.
Тед снова нахлобучил бейсболку, и хотя он так и обжигал ее укоризненным взглядом, голос оставался ровным:
– Мег, позволь мне все уладить.
Но Спенс жаждал крови:
– Думаешь, что можешь просто удрать и выйти сухой из воды, после того как опозорила меня перед дочерью? Не пойдет!
– Погодите, – вмешался Тед. – Может, начнешь сначала?
– Да, Мег, – ощерился Спенс, – почему бы тебе не начать сначала?
Она не могла смотреть на Теда и поэтому уставилась на Спенса.
– Я признаюсь, что солгала. Вы вели себя как идеальный джентльмен. И никто на меня не набрасывался. Я… я все придумала.
Тед круто развернулся:
– Спенс на тебя набросился?
– Именно так она и сказала моей дочери! – презрительно бросил Спенс. – Она лгунья!
– Ты на нее набросился?! – Глаза Теда вспыхнули. – Сукин сын! Ублюдок!
И тут… тут мистер Ледяное Спокойствие без всякого объявления войны ринулся на последнюю надежду города.
Всеобщий то ли вздох, то ли крик потрясения вырвался из толпы. Король сантехники распростерся на земле. Панама укатилась в грязь. Мег была так ошеломлена, что не могла пошевелиться. Санни испустила сдавленный вопль, и пока все не могли опомниться от ужаса, их невозмутимый мэр, их принц Умиротворения схватил Спенсера за ворот рубашки и рывком поставил на ноги.
– Кем, черт возьми, ты себя вообразил?! – заорал Тед ему в лицо.
Спенс захватил ногой ногу Теда, и оба рухнули на гравий дорожки.
Все происходило как в дурном сне.
Дурном сне, превратившемся в полный кошмар, когда из толпы появились две знакомых фигуры.
У нее глюки. Такого не бывает.
Она моргнула, но жуткое видение не исчезло.
Ее родители. Флер и Джейк Коранда. Смятенно воззрившиеся на дочь.
Они не могут быть здесь! Не могут явиться без предупреждения! Не могут оказаться на свалке и стать свидетелями величайшего ужаса и краха ее жизни.
Мег снова моргнула, но они по-прежнему стояли тут. Из-за их спин выглядывали Флер и Далли Бодин. Ее мать, потрясающе, неотразимо красивая. Ее отец – высокий, угловатый и готовый атаковать…
Драчуны было встали, но тут же опять покатились по земле. Спенс был тяжелее Теда на добрых пятьдесят фунтов. Но Тед был сильнее, более гибок и ловок, а также подогрет гневом.
Тори судорожно дергала себя за саронг, Кении, никого не стесняясь, грязно выругался. Кайла заплакала. Франческа рвалась на помощь своему бесценному чаду, но муж оттащил ее.
Однако никто не подумал удержать Санни, которая не позволяла никому, даже любимому мужчине, нападать на ее дорогого папочку.
– Па! – завопила она, бросившись на Теда. Такого Мег вынести не могла.
– Отвянь от него!
Она рванулась к ним, поскользнулась на гравии и упала на Санни, придавив и ее, и Теда. Спенс воспользовался затруднительным положением Теда и вскочил. Мег с тревогой увидела, как он отводит ногу, явно намереваясь пнуть Теда в голову, и с яростным визгом откатилась в сторону, ухитрившись сбить Скипджека на землю. Не успел тот упасть, как она вцепилась в дизайнерскую блузку Санни. Тед никогда не ударит женщину, но у Мег нет столь высоких моральных принципов.
Наконец Тори и Шелби оттащили Мег от рыдающей Санни. Но миролюбивый мэр жаждал крови, и потребовались трое, чтобы скрутить его. Но он был не один. Мать Мег, Скит, Франческа и глава пожарной охраны едва удерживали Джейка.
На шее Теда пульсировала набухшая вена. Он по-прежнему рвался закончить начатое.
– Только задумай вновь подойти к ней, и очень пожалеешь! Я тебя достану!
– Ты псих! – орал Спенс. – Все вы психи!
Тед пренебрежительно скривил губы.
– Вон отсюда! Проваливай!
Спенс подхватил шляпу с земли. Жирные пряди черных волос упали на лоб. Один глаз заплыл, из носа текла кровь.
– Этот город всегда нуждался во мне больше, чем я – в нем.
Он ударил шляпой о бедро и с невыразимой злобой уставился на Мег.
– Подумайте о том, чего стоило вам это ничтожество!
– Папочка… – Грязная блузка Санни была порвана, рука и щека поцарапаны, но отец был слишком погружен в собственное бешенство, чтобы утешить дочь.
– Нельзя иметь все, – прогундосил он сквозь капавшую из носа кровь. – А вы пожертвовали всем ради лживой суки.
Только Флер, с размаху бросившаяся на грудь Джейка, помешала последнему отделать Спенса. Те, кто держал Теда, теряли силы, потому что он отчаянно вырывался.
Вперед выступил Далли, глаза которого превратились в голубые осколки стали.
– Я очень советую тебе, Спенс, убраться отсюда, пока это еще возможно. Потому что стоит мне кивнуть, и те мальчики, что удерживают Теда от попыток закончить начатое, немедленно его отпустят.
Спенс оглядел море враждебных лиц и стал пятиться к машине.
– Пойдем, Санни, – позвал он с бравадой, явно отдающей фальшью. – Уедем из этой выгребной ямы!
– Ты лузер, жирная задница! – взвилась Тори. – Я могла действовать айроном куда лучше тебя, еще когда в школе училась. А ты, Санни, – чванливая сука!
Отец и дочь, сообразив, что остались вдвоем против рассерженной толпы, бросились к своим машинам. Когда они отъехали, взгляды присутствующих один за другим обратились к Мег. Она чувствовала их гнев, видела отчаяние. Ничего бы этого не случилось, покинь она город, как ее просили.
Несмотря на наплывающие слезы, она умудрилась высоко держать голову. Ее потрясающая мать выпрямилась во все свои шесть футов и зашагала к ней, двигаясь с уверенностью, которую пронесла через все подиумы мира. Раньше жители города были слишком заняты разворачивавшейся драмой, так что никто не заметил чужаков, но волнистые светлые волосы Блестящей Девочки, тонкие брови и пухлый рот сделали ее слишком узнаваемой для людей старше тридцати. В толпе поднялось жужжание.
Но тут отец Мег встал рядом с женой, и воцарилась мертвая тишина: люди пытались осознать тот потрясающий факт, что легендарный Джейк Коранда оказался среди них.
Мег взирала на родителей со смесью любви и отчаяния. Как может кто-то такой заурядный, как она, быть отпрыском столь великолепных созданий?
Но родители не успели подойти к ней, потому что Тед потерял терпение.
– Проваливайте к чертям! Все!
По какой-то непонятной причине он включил в понятие «все» и ее родителей.
– Вы тоже!
Мег больше всего на свете хотела одного – уехать и никогда не возвращаться. Но у нее не было машины, а она представить не могла, что придется возвращаться в город с родителями. Может, Тори сжалится над ней?
Она бросила умоляющий взгляд на Тори, но рука Теда взметнулась.
– А ты оставайся на месте.
Каждое слово имело зазубренные края и ледяной наконечник. Тед хотел выяснить отношения, и, в конце концов, он заслужил это.
Ее отец смерил взглядом Теда и повернулся к ней:
– Твоя машина здесь?
Когда она покачала головой, он вынул из кармана ключи и бросил ей.
– Мы попросим кого-нибудь подвезти нас в город. Будем ждать тебя в гостинице.
Люди один за другим стали уезжать. Никто не хотел ослушаться Теда. Даже его мать. Франческа и Далли повели ее родителей к своему «кадиллаку». Тед неожиданно подошел к табличке и снова оглядел огромный участок мертвой земли, у которой больше не было будущего. Его плечи опустились.
Это она во всем виновата. Ненамеренно, конечно. Но она натворила бед своим упрямством. Желанием остаться в городе, хотя все говорило о том, что она должна уехать.
Солнце уже садилось, оттеняя профиль мэра огненными лучами. Последняя машина уехала, но в этот момент Мег как будто прекратила существование, а Тед не двигался с места. Когда молчание стало нестерпимым, она вынудила себя подойти к нему.
– Мне так жаль, – прошептала Мег, поднимая руку, чтобы стереть кровь с уголка губ, но он поймал ее запястье, прежде чем она успела до него дотронуться.
– Неужели этого для тебя было недостаточно?
– Чего именно?
– Ты считаешь меня бесчувственным, – хрипло выдавил он. – Чем-то вроде робота.
– О, Тед, я не это хотела сказать!
– Ты у нас королева мелодрамы и именно поэтому единственная, кому позволено иметь чувства, не так ли?
Не эти слова она ожидала услышать. Их разговор потек по совершенно странному руслу…
– Тед, я никак не хотела твоей драки со Спенсом.
– А что прикажешь делать? Спустить ему с рук нападение на тебя?
– Все было не совсем так. Честно говоря, не знаю, что случилось бы, не приди на помощь Хейли. Он…
– Я потею! – воскликнул он без всякой связи с предыдущей беседой. – Ты сказала, я никогда не потею!
О чем он?!
Она попыталась снова:
– Я купалась в ручье, когда он вдруг появился. Попросила его уйти, но он отказался. И вел себя очень нагло.
– Сукин сын заплатил за это! – Он схватил ее за руку. – Два месяца назад я собирался жениться на другой женщине. Почему ты не дала мне времени опомниться? Если ты сама прыгнула с обрыва, это еще не значит, что я обязан сделать то же самое.
Она уже привыкла читать его мысли… но только не в этот раз.
– Что ты имеешь в виду под обрывом?
– Любовь! – презрительно бросил он. – Совершенно ни к чему влюбляться!
С губ его так и сочился яд. Удивительно, как он не сжег себе язык!
Мег отстранилась и отступила.
– Вряд ли влюбленность можно сравнить с прыжком с обрыва!
– В таком случае как бы ты это назвала? Я был готов провести остаток жизни с Люси. Остаток жизни! Почему ты не хочешь этого понять?!
– Понимаю. Только в толк не возьму, почему ты говоришь об этом сейчас, после того, что случилось.
– Еще бы! – Он внезапно побледнел. – Где тебе разобраться в мотивах поведения благоразумного человека? Воображаешь, будто успела прекрасно меня узнать. На самом же деле ты ничего обо мне не знаешь.
«Еще одна женщина, вбившая себе в голову, будто понимает Теда Бодина…»
Прежде чем она успела вернуться к предмету беседы, он возобновил атаку:
– Хвалишься, что состоишь из одних эмоций. Что же, мои гребаные аплодисменты! Но я не таков. Хочу, чтобы все имело смысл, и если это смертный грех в твоих глазах, сожалею, но тем хуже для тебя.
Мег окончательно растерялась. Таким она Теда еще не видела. Он словно говорит на непонятном языке! И почему не упоминает о той роли, которую она сыграла в крахе переговоров со Спенсом?
Тед вытер ручеек крови, сочившийся из уголка рта.
– Ты говоришь, что любишь меня. Но что это означает? Я любил Люси, и посмотри, какой бессмыслицей все это обернулось!
– Ты любил Люси?
Она не верила. Не хотела верить.
– Через пять минут после первой встречи я понял, что она – та самая. Умна. С ней легко. Старается помочь людям. Понимает, что это такое – жить в аквариуме. Мои друзья любили ее. Мои родители любили ее. Мы хотели от жизни одного и того же. И я никогда еще так не ошибался… – Его голос дрогнул. – И ты хочешь, чтобы я все забыл? Щелкнул пальцами и прогнал воспоминания?
– Несправедливо! Ты вел себя так, словно она тебе абсолютно безразлична и не играет никакой роли в твоей жизни.
– Она была мне дорога! Если я не выставляю напоказ все эмоции, которые мной владеют, еще не означает будто я ничего не чувствую. Ты сказала, что я разбил тебе сердце! Так вот: она разбила мое.
Горло Мег перехватило судорогой. Ощущение было такое, что он дал ей пощечину. Как она могла не знать этого? Она была убеждена, что он не любил Люси, но как же ошибалась…
– Жаль, что я этого не понимала, – услышала она собственный голос. – Очень жаль.
Он грубо отмахнулся.
– А потом появилась ты. Со своими идиотскими проблемами и требованиями!
– Я в жизни не предъявляла тебе требований! – воскликнула она. – Это ты предъявлял требование за требованием! С самого начала! Указывал мне, что делать и как жить! Где можно работать. Где поселиться.
– Кого пытаешься одурачить? – прошипел он. – Да ты сама – сплошные претензии! Эти огромные глаза-хамелеоны. Сейчас голубые, через минуту – зеленые! Твоя манера смеяться. Твое тело. Даже дракон, вытатуированный на заднице. Ты требовала от меня всего. А потом критиковала все, что получала.
– Я никогда…
– Черта с два «никогда»!
Он метнулся к ней. Так быстро, что она испугалась, что он ее ударит. Но он рывком притянул ее к себе и запустил руки под короткую хлопчатую юбку. Задрал ее до талии и стиснул попку.
– Считаешь, что это не требование?
– Я… надеюсь, что так, – пробормотала она не своим голосом.
Но он уже тащил ее к обочине гравийной дорожки. И даже не позаботился толкнуть ее на заднее сиденье. Вместо этого опустил Мег на песчаный островок, под палящим солнцем. Сдернул с нее трусики, отшвырнул и бесцеремонно раздвинул ее ноги.
Тед приспустил джинсы. Ей бы завопить. Приказать ему немедленно убраться. Оттолкнуть. Огреть его по голове и этим отрезвить. Он пришел бы в себя. Она это знала. Но ничего не сделала. Он обезумел, и она хотела умчаться с ним в неизведанное.
Он подвел под нее руки и уложил таким образом, чтобы она смогла принять его всего. Никакой отточенной прелюдии, никакой сладкой пытки и изысканных мучений. Только его желание. Только его потребность.
Что-то острое оцарапало ногу Мег. В позвоночник впился камешек.
Он с глухим стоном вторгся в нее. Придавил к земле всей тяжестью, задрал ей топ и обнажил грудь. Щетина царапала чувствительную кожу.
Бесконечная нежность наполнила Мег, хотя он явно ее использовал. Не сдерживаясь. Не обращая внимания на то, чего хочет она. Не осторожничая. Он был падшим ангелом, пожираемым тьмой, равнодушным и жестоким.
Она закрыла глаза, пока он вонзался в нее. Постепенно и ею овладело то же буйство. Но было уже поздно. Тед ощерился, откинул голову и с хриплым воплем исторгся в нее.
Прерывистый звук его дыхания обжигал уши. Его вес вытеснил воздух из ее легких. Наконец он со стоном откатился. И все успокоилось.
Именно этого она хотела с той самой минуты, когда они впервые занялись любовью, – прорваться через стену его самоконтроля. Но цена для него оказалась слишком велика. И когда он пришел в себя, она уже знала, чего ожидать. Мук порядочного человека, снедаемого раскаянием.
– Молчи! Только молчи!
Она зажала ему рот, ударила по щеке.
– Не смей это говорить!
– Иисусе…
Он вскочил.
– Не могу… прости меня! Мне так жаль… так чертовски жаль… Иисусе, Мег!
Пока он поспешно собирал одежду, Мег тоже встала и одернула юбку. Лицо Теда было искажено мучительной гримасой. Она не могла слышать его запинающиеся извинения. Извинения за то, что он позволил себе побыть человеком. Не полубогом. Нужно что-то сделать, да поскорее.
Поэтому она больно ткнула его в грудь.
– Это то, что я все время пыталась тебе объяснить.
Но он побелел как полотно, и ее попытка отвлечь его провалилась.
– Не могу… не могу поверить, что сделал с тобой такое…
Но она не собиралась так легко сдаваться:
– Не мог бы ты сделать это еще раз? Может, немного помедленнее, но не слишком.
Но он словно не слышал.
– Никогда себя не прощу!
Она спряталась за напускной храбростью:
– Ты меня утомляешь, Теодор, а дел еще полно.
Сначала она попробует вернуть ему самоуважение. И только потом осмелится встать лицом к лицу с родителями. А после? Ей просто необходимо навсегда исчезнуть из этого города.
Она схватила трусики и произнесла с самоуверенностью, которой на самом деле не чувствовала:
– Я понимаю, что ухитрилась погубить будущее Уайнета, так что перестань переживать из-за пустяков и делай то, что тебе лучше всего удается. Найди Спенса, прежде чем он успеет уехать. Скажи, что у тебя был приступ временного умопомешательства. Что всем была известна моя ненадежность, но ты позволил себе увлечься. Извинись за драку с ним.
– Плевать мне на Спенса! – отрезал Тед. Мег с ужасом уставилась на него.
– Не плевать. Конечно, не плевать. Пожалуйста, сделай, как я прошу.
– Кроме этой задницы, ты ни о чем думать не можешь? После всего, что произошло…
– Да. И я прошу тебя хорошенько подумать над моими словами. Понимаешь… мне нужно было только твое признание в вечной любви, а на это надеяться не приходится.
Раздражение, сожаление, нетерпение… она все увидела в его глазах.
– Слишком быстро, Мег. Чертовски…
– Ты был более чем честен со мной, – перебила она, прежде чем он успел сказать что-то еще. – И никаких угрызений совести, после того как я уеду. Успокойся, я как влюбилась, так и разлюблю, – тараторила она, боясь что расплачется. – Не пройдет и недели, как все закончится. Когда-то у меня был парень… Баз его звали. Я гонялась за ним добрых шесть недель и ужасно себя жалела, но, честно говоря, ты не Баз.
– То есть как это «после того, как ты уедешь»?
Она сглотнула.
– Ужасно странно, но Уайнет потерял свою привлекательность. Я уезжаю, как только поговорю с родителями. И ты должен быть счастлив, что не слышишь этой беседы.
– Не хочу, чтобы ты уезжала. Не сейчас.
– Почему нет? Ради чего мне оставаться?
Она всматривалась в него, надеясь на невозможное… Он как-то странно беспомощно повел рукой.
– Не… не знаю… только останься.
Но он избегал встречаться с ней взглядом. И это говорило лучше всяких слов.
– Не могу, дружище. Просто не могу.
Как удивительно видеть Теда Бодина беззащитным и уязвимым. Мег поспешила к машине, оставленной ее предусмотрительными родителями. Отъезжая, она позволила себе единственный взгляд в зеркальце заднего вида.
Он стоял посреди дороги и смотрел ей вслед. За ним, насколько хватало глаз, простиралась погубленная земля.
