Текст книги "Просто неотразим!"
Автор книги: Сьюзен Филлипс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
Люси права. Он само совершенство. И уже поэтому никак не подходил для подруги.
Как бы Люси ни взбивала и ни укладывала подушки, они словно камнями были набиты. Ее сестра Трейси тихо спала рядом. Вечером она попросилась ночевать в ее комнате.
«Последнюю ночь мы будем только сестрами…»
И все же Трейси с нетерпением ждала завтрашней свадьбы. Потому что обожала Теда, как все окружающие.
Все устроили их матери, и Теду, и Люси следовало бы благодарить их за это.
– Он невероятен, Люси, – твердила Нили. – Погоди, вот увидишь его…
И он оказался невероятен…
Мег не следовало рассказывать о своих сомнениях. Да вот беда: сомнения копошились в голове много месяцев подряд, хотя Люси честно их гнала. Какая женщина в здравом уме не влюбится в Теда Бодина? Он ослеплял ее.
Люси отбросила простыню. Во всем виновата Мег! В этом и состоит проблема: Мег вечно переворачивает все с ног на голову! Даже звание лучшей подруги не мешало Люси видеть ее недостатки! Мег избалованна, легкомысленна, безответственна и не имеет цели в жизни. Но она еще и порядочна, преданна, заботлива, и ближе подруги у Люси пока нет. Каждая нашла свой способ жить в тени знаменитых родителей. Люси приспосабливалась, Мег разгуливала по всему свету, пытаясь отгородиться от родительской славы.
Она сама не сознавала собственной силы. Не знала, как применить свой весьма острый ум. Не знала, что необычная внешность делала ее куда более привлекательной, чем любую стандартную красавицу. Мег была хороша в тех вещах… в которых считала себя никчемной. Так и смирилась со своим положением. И никто, ни родители, ни Люси не могли ее поколебать.
Люси уткнулась лицом в подушку, пытаясь отсечь воспоминания о том ужасном моменте, когда они вернулись в гостиницу и Мег обняла ее.
– Люси, он чудесный, – шепнула она. – Все, как ты сказала. И ты ни в коем случае не должна за него выходить.
Предостережение Мег оказалось не столь пугающим, как реакция Люси.
– Знаю, – услышала она собственный шепот. – Но мне придется это сделать. Отступать слишком поздно.
Мег свирепо встряхнула ее за плечи:
– Не слишком. Я тебе помогу. Сделаю все, что в моих силах.
Люси отстранилась и выбежала из комнаты. Мег ее не понимала. Она дитя Голливуда, где из ряда вон выходящее считается вполне заурядным. А вот Люси – дитя Вашингтона. Публика вложилась в эту свадьбу. Народ наблюдал, как дети Джориков растут, взрослеют, прощал им юношеские ошибки. Новостные каналы всего мира собирались вести репортажи со свадьбы, и Люси не могла отменить все это. И потом, если Тед не годится ей в мужья, наверное, это кто-то уже заметил бы. Кто? Ее родители? Трейси? Разве Тед, со всей его проницательностью, не понял бы все?
Напоминание о безупречных суждениях Теда утешило ее настолько, что она наконец задремала. Однако на следующий день все с таким трудом обретенное спокойствие испарилось.
Глава 2
В притворе уайнетской пресвитерианской церкви пахло старыми псалтырями и давно съеденными обедами на скорую руку. Внутри царил организованный хаос. Один сектор был специально отведен для представителей прессы, зрители занимали дешевые места. Те, кому повезло. Остальные собрались на боковой улице.
Когда процессия невесты выстроилась перед входом в церковь, Мег оглянулась на Люси. Кружевное платье идеально облегало ее фигурку, но даже искусно наложенный макияж не мог скрыть ее волнения. Она так нервничала весь день, что у Мег не хватило мужества сказать хотя бы слово о злосчастной свадьбе. Да это, пожалуй, было невозможно, поскольку Нили Кейт Джорик следила за каждым ее жестом.
Камерный ансамбль закончил прелюдию, трубы возвестили о выходе процессии. Две младшие сестры Люси стояли впереди. За ними – Мег и восемнадцатилетняя Трейси, старшая подружка невесты. На всех были простые платья из шелкового крепа цвета шампанского, дополненные серьгами из дымчатого топаза, подарком Люси.
Тринадцатилетняя Холли зашагала по проходу, а когда добралась до середины, ее примеру последовала Шарлотта. Мег снова обернулась и улыбнулась Люси, которая решила войти в церковь сама и встретить родителей на полпути, как символ того, каким образом они вошли в ее жизнь.
Мег встала перед Трейси, готовясь шествовать по проходу, но услышала шорох. Кто-то схватил ее за руку.
– Мне нужно поговорить с Тедом. Прямо сейчас! – паническим шепотом объявила Люси.
Трейси, чьи белокурые волосы были уложены сложным узлом, сдавленно охнула.
– Люси, что ты делаешь?!
Но Люси проигнорировала сестру:
– Приведи его, Мег!
Мег поежилась. Это было слишком. Даже для нее.
– Не считаешь, что должна была это сделать пару часов назад?
– Ты была права. Во всем. Ты была совершенно права. Даже сквозь многослойный тюль фаты лицо Люси выглядело бледным и измученным.
– Помоги мне. Пожалуйста!
– Не понимаю! – набросилась Трейси на Мег. – Что ты ей наговорила?
Не дожидаясь ответа, она вцепилась в руку сестры.
– Люс, у тебя приступ паники. Все будет в порядке.
– Нет. Мне нужно поговорить с Тедом.
– Сейчас? Но это невозможно!
Люси должна поговорить с женихом. Пусть Трейси этого не понимает. В отличие от Мег.
Сжав букет миниатюрных калл, Мег быстренько вымучила улыбку и ступила на белоснежную дорожку.
Горизонтальный проход отделял переднюю часть церкви от задней. Бывший президент Соединенных Штатов и ее муж, с повлажневшими глазами, изнемогали от гордости в ожидании торжественного момента. Тед Бодин стоял у алтаря вместе с шафером и тремя дружками. Лучик света падал прямо ему на голову, щедро даря… что бы вы думали? – нимб, разумеется!
Прошлым вечером на репетиции Мег вежливо упрекнули, попросив не бежать по проходу. Пришлось забыть о привычной размашистой походке и семенить, подобно младенцу. Что она наделала?
Гости поспешно оборачивались, предвкушая появление невесты.
Мег слишком быстро добралась до алтаря и, вместо того чтобы занять место рядом с Шарлоттой, остановилась перед Тедом.
Он вопросительно уставился на нее. Она сфокусировала взгляд на его лбу, чтобы не встречаться с тигриными глазами, от которых становилось не по себе.
– Люси хотела поговорить с тобой, – прошептала она.
Он склонил голову набок, словно усваивая информацию. Другой человек на его месте стал бы задавать вопросы. Только не Тед Бодин. Его недоумение сменилось тревогой. Решительно и без тени смущения он направился по проходу.
Президент и ее муж переглянулись и немедленно устремились за ним. Гости стали перешептываться. Мать жениха поднялась с места. За ней поднялся его отец. Мег не могла позволить Люси справляться со всем этим в одиночку, поэтому поспешила обратно. С каждым шагом дурные предчувствия росли.
Добежав до притвора, она увидела поверх плеча Теда кружевную пену вуали Люси. Родители невесты стояли тут же. У дверей дежурила пара агентов Секретной службы. Родители жениха появились как раз в тот момент, когда Тед утащил Люси в сторону и повел к маленькой боковой двери. Люси повернулась, выискивая глазами кого-то. Нашла Мег, и даже сквозь водопад тюля ее мольба была понятна: «Помоги мне».
Мег ринулась к ней, но воспитанный и сдержанный Тед Бодин пригвоздил ее взглядом, таким же зловещим, как взгляд отца в фильмах про знаменитого сыщика, Ищейку Кэлибера.
Люси покачала головой, и Мег каким-то образом поняла, что подруга не желает ее присутствия при разговоре с Тедом. И просит ее разобраться с хаосом в церкви. Можно подумать, Мег имела хоть какое-то представление о том, что со всем этим делать!
Едва за женихом и невестой закрылась дверь, муж бывшего президента Соединенных Штатов накинулся на Мег:
– Послушай, что происходит? Трейси сказана, что ты все знаешь.
Мег покрепче перехватила букет подружки. Почему Люси нужно было так долго ждать, чтобы вновь открыть в себе сердце мятежницы?
– Э-э-э… Люси нужно поговорить с Тедом.
– Это очевидно. О чем?!
– Она… – Перед глазами всплыло потрясенное лицо Люси. – У нее возникли какие-то сомнения.
– Сомнения?!
Взбешенная Франческа в бежевом платье от Шанель выскочила вперед:
– Это ты во всем виновата! Я все слышала вчера вечером! Это твоих рук дело!
Она бросилась к двери, за которой исчез сын, но муж в последнюю минуту успел преградить ей дорогу.
– Погоди, Франческа, – велел Даллас Бодин. – Пусть они все решат сами.
Подружки невесты и дружки жениха высыпали в притвор. Сестры и брат Люси держались вместе. Трейси бросала убийственные взгляды на Мег. Священник подошел к президенту. Обменялся с ним несколькими словами, после чего кивнул и вернулся в церковь, где извинился за небольшую задержку и попросил приглашенных оставаться на местах.
Снова заиграл камерный ансамбль. Дверь со стороны притвора оставалась закрытой. Мег затошнило.
Трейси отделилась от семьи и кинулась к Мег, злобно кривя розовые губки.
– Люси была счастлива, пока ты не явилась! Ты во всем виновата!
Отец подошел к ней и, положив руку на плечо, холодно воззрился на Мег.
– Нили рассказала мне о вашем вчерашнем разговоре. Что ты об этом знаешь?
Родители жениха, услышав вопрос, сомкнули ряды. Но Мег знала, что Люси рассчитывает на нее, и поэтому отступать нельзя.
– Люси так старается не разочаровать людей, которые ей дороги. – Она облизнула пересохшие губы. – Так старается, что иногда забывает, как важно оставаться собой.
Но Мэт Джорик прошел школу журналистики под девизом «Никакой лапши на уши».
– Пожалуйста, выражайся яснее! Выкладывай, в чем дело?
Под устремленными на нее взглядами Мег покрепче сжала букет. Как бы ей ни хотелось сбежать, все же необходимо облегчить Люси дальнейшие трудные переговоры, которые обязательно ей предстоят.
Она снова облизнула губы.
– Люси не так счастлива, как следовало бы. У нее возникли сомнения.
– Чушь собачья! – воскликнула мать Теда. – Никаких сомнений у нее не было! Пока ты их не изобрела!
– Мы впервые слышим о каких-то сомнениях, – поддакнул Даллас Бодин.
– Люси поняла, что выходит замуж за Теда, чтобы угодить окружающим. Что он… возможно, не тот, кто ей нужен.
– Какая наглость! – Зеленые глаза Франчески метнули в нее отравленные дротики. – Да знаешь ли ты, сколько женщин отдали бы все, чтобы стать женой Теда?!
– Уверена, что немало.
Но ответ не умиротворил мать Теда.
– Я завтракала с Люси в воскресенье утром, и она сама сказала, что никогда еще не была так счастлива, как сейчас. Но после твоего приезда все изменилось. Что ты ей сказала?
Мег попыталась уклониться от вопроса:
– Она могла не быть так счастлива, как казалось на первый взгляд. Люси умеет делать вид, будто все хорошо.
– Я умею распознавать подобных людей! – отрезала Франческа. – Люси не из таких!
– Просто она очень хорошо умеет притворяться.
– Позволь мне изложить другой сценарий! – Миниатюрная Франческа шла в атаку с видом прокурора. – Возможно ли, что ты – по причинам, известным только тебе, – решила сыграть на предсвадебных треволнениях?
– Нет. Это невозможно. – Мег намотала на палец бронзового цвета ленту от букета. Ладони мгновенно вспотели. – Люси знала, как сильно вы желаете этого брака. Поэтому и убедила себя, что все образуется. Но на самом деле хотела она вовсе не этого.
– Я тебе не верю! – Голубые глаза Трейси наполнились слезами. – Люси любит Теда. Ты просто завидуешь! Поэтому расстроила свадьбу!
Трейси всегда боготворила Мег, и ее враждебность больно ранила.
– Тогда повтори, что ты ей сказала! – потребовала Трейси. – Пусть все услышат.
– Я всего лишь напомнила ей о необходимости быть собой.
– Она и была собой! – закричала Трейси. – Ты все испортила!
– Я хочу, чтобы Люси была счастлива, как все вы. А она несчастлива!
– И ты все это узнала за вчерашним разговором? – зловеще тихо спросил отец Теда.
– Я слишком хорошо ее знаю.
– А мы нет? – холодно осведомился Мэт. Губы Трейси задрожали.
– Все было чудесно, пока ты не влезла в чужие дела!
– Ничего чудесного. – Мег почувствовала, как по спине течет струйка пота. – Люси просто хотела, чтобы вы в это верили.
Президент Джорик долго и пытливо смотрела на Мег. И наконец нарушила молчание.
– Мег, – тихо спросила она, – что ты натворила?
Ее негромкое осуждение открыло Мег все, что ей следовало знать с самого начала. Они все свалят на нее. И возможно, будут правы. Никто не считал этот брак плохой идеей. Почему какая-то неудачница вдруг вообразила, что она проницательнее всех остальных?
Она буквально увяла под мощью президентского взгляда.
– Я… я не хотела… Люси не была…
Видеть разочарование женщины, которой Мег так восхищалась, было еще хуже, чем вынести осуждение родителей. По крайней мере к последнему Мег привыкла.
– Я… мне очень жаль…
Президент Джорик покачала головой. Мать жениха, известная умением разбивать в пух и прах знаменитостей, очевидно, готовилась уничтожить Мег, но тут снова вмешался ее муж:
– Вполне возможно, мы слишком остро реагируем. И они сами все уладят между собой.
Но Мег понимала, что ничего не уладится. И Нили Джорик тоже. Мать Люси знала дочь достаточно хорошо. Люси никогда бы не стала расстраивать родных, если бы не приняла решение.
Постепенно все повернулись спинами к Мег. Родители жениха и невесты. Дружки. Брат и сестры Люси. Словно отныне она для них не существует. Сначала ее собственные родители, а теперь это. Все, кто был ей небезразличен. Все, кого она любила… вычеркнули ее из своей жизни.
Она никогда не была плаксой. Но сейчас слезы давили на веки. Нужно немедленно убираться отсюда.
Никто не заметил, как она стала подбираться к двери. Повернула ручку и выскользнула наружу, слишком поздно поняв свою ошибку.
Глаза слепило от вспышек. Жужжали телекамеры. Неожиданное появление подружки невесты в тот самый момент, когда должны были произноситься брачные обеты, вызвало настоящую суматоху. Кое-кто из зрителей стал подниматься с мест, чтобы узнать, в чем дело. Репортеры ринулись вперед. Мег уронила букет, повернулась и обеими руками схватилась за тяжелую железную ручку. Но она не поворачивалась. Вполне понятно. Двери запирались из соображений безопасности. Она попала в ловушку.
Репортеры мгновенно ее осадили.
– Что там происходит?
– Что-то стряслось?
– Несчастный случай?
– С президентом Джорик все в порядке?
Мег прижалась спиной к двери. Но голоса становились все громче. Все требовательнее.
– Где жених и невеста?
– Церемония закончена?
– Да скажите же, что там происходит?
– Я… плохо себя почувствовала, вот и все…
Вопли поглотили ее невнятный ответ. Кто-то завопил, чтобы «все заткнулись, к чертям собачьим».
Она встречала таиландских мошенников и марокканских уличных грабителей. Но впервые растерялась до такой степени, что голова шла кругом.
Мег снова повернулась к двери, давя букет под ногами, но запор не поддавался. Либо никто в церкви не понял, что она в беде, либо ее попросту бросили на съедение волкам.
Зрители в едином порыве повскакивали с мест.
Мег в отчаянии огляделась и заметила две узкие ступеньки, ведущие к тропинке, обегающей церковь. И бросилась туда, едва не упав. Зеваки, которым не хватило мест, столпились на тротуаре за церковным забором, одни на роликовых коньках, другие с банками колы. Мег подобрала юбки и бросилась по дорожке. Кто-то из охраны наверняка впустит ее в церковь. Ужасная перспектива, но все лучше, чем столкновение с прессой!
Добравшись наконец до асфальта, она заметила дружку, стоявшего спиной к ней. Он открывал дверцу темно-серого «бенца». Очевидно, церемонию отменили. Вряд ли она вынесет обратный путь в лимузине вместе с остальными членами свадебной компании. Поэтому помчалась к «мерседесу» и открыла дверь как раз в тот момент, когда заработал мотор.
– Не могли бы вы подвезти меня до гостиницы?
– Нет.
Она подняла глаза и встретилась с холодным взглядом Теда Бодина. Сразу стало понятно, что он ни за что не поверит в ее невиновность, особенно после того, как она допрашивала его вчера на обеде.
Мег хотела сказать, что очень сожалеет о той боли, которую причинила ему. Но он не выглядел расстроенным. Скорее ни в чем не убежденным. Эмоциональный робот! И Люси права, что бросила его!
Мег собрала в ладонь складки юбки и нерешительно отступила.
– Э… тогда ладно.
Тед не спешил покинуть парковку. Ни визга шин. Ни рева двигателя. Он даже махнул рукой прохожим. Его только что отвергла дочь бывшего президента Соединенных Штатов, да еще на глазах у всего мира. И все же он вел себя так, словно ничего особенного не случилось.
Мег потащилась к ближайшему охраннику, который наконец впустил ее в церковь, где ее появление было принято со вполне предсказуемой враждебностью.
А тем временем пресс-секретарь президента зачитал наспех составленное заявление. Скорее, даже короткое объявление о том, что церемония отменена. После стандартной просьбы уважать желания пары пресс-секретарь ринулся назад, не отвечая на вопросы. В последующем переполохе никто не заметил, как маленькая фигурка, одетая в темно-голубую ризу причетника и белые атласные лодочки, выскользнула из боковой двери и растворилась среди деревьев на заднем дворе.
Глава 3
Эмма Тревелер впервые видела Франческу Бодин в таком состоянии. Прошло четыре дня с исчезновения Люси Джорик, и они сидели под тентом в тенистом дворе за домом Бодинов. Эмма еще ни разу не видела подругу плачущей, но под изумрудными глазами Франчески чернели предательские мазки туши, каштановые волосы были растрепаны, а на прекрасном лице лежала тень усталости.
Хотя Франческе было пятьдесят четыре, почти на пятнадцать лет больше, чем Эмме, ее красота по-прежнему сияла. Их дружба уходила корнями в общность судеб. Обе англичанки, обе замужем за прославленными игроками в гольф, обе куда больше любят почитать хорошую книгу, чем отираться у площадки для гольфа. И что важнее всего, обе любили Теда Бодина: Франческа – свирепой материнской любовью, Эмма – с неуклонной преданностью, возникшей в тот день, когда они встретились.
– Эта чертова Мег Коранда сотворила с Люси что-то кошмарное. Я это знаю. – Франческа невидящими глазами уставилась на бабочку, порхавшую над лилиями. – У меня было дурное предчувствие еще до того, как я ее увидела, несмотря на все дифирамбы Люси в ее адрес. Если она такая близкая подруга, почему мы встретились только за день до свадьбы? Что это за подруга, которая не могла найти времени посетить девичник?
Эмма задавалась теми же вопросами. Благодаря волшебной силе Гугла неприятные сплетни о бесцельной жизни Мег Коранды распространились по всему миру, как только был обнародован список подружек. Все же Эмма не любила судить людей без достаточно веских доказательств и отказывалась принимать участие во всеобщем злословии. К сожалению, на этот раз сплетники, похоже, оказались правы.
Кении, муж Эммы, лучший друг Теда, не мог понять, почему люди злятся на Мег куда сильнее, чем на сбежавшую невесту. Но Эмме все было ясно. Местным нравилась Люси, насколько может нравиться чужачка, поймавшая в сети их Теда, и они были готовы ее принять, до того самого вечера, когда она изменилась прямо на глазах. Она проводила больше времени с Мег Корандой, чем с собственным женихом! Держалась отрешенно, почти не разговаривала с гостями и едва улыбалась даже самым веселым тостам.
Франческа вытащила скомканную бумажную салфетку из кармана белых капри.
– В свое время я повидала слишком много избалованных голливудских отпрысков, чтобы не распознать, кто передо мной. Мег Коранда не пришлось работать ни дня в своей жизни. Такие, как она, воображают, будто знаменитая фамилия дает им право делать все, что в голову взбредет. Именно поэтому мы с Далли постарались, чтобы Тед знал, каково это – работать ради куска хлеба. – Она ожесточенно высморкалась. – Я скажу тебе, в чем дело! Думаю, стоило ей взглянуть на моего Тедди, как она захотела его заполучить.
Хотя женщины действительно теряли разум при встрече с Тедом Бодином, Эмма не верила, что даже такая, как Мег Коранда, способна расстроить свадьбу Теда, посчитав, что это поможет ей увести его от Люси. Скорее уж она позавидовала счастью подруги, добившейся такого успеха в жизни. Но Эмма не могла взять в толк, как быстро Мег это удалось.
– Люси уже была мне как дочь, – призналась Франческа, ломая руки. – Я уже потеряла надежду, что он встретит кого-то, достойного себя. Но она была идеальной парой Теду. Все, кто видел их вместе, это знают. Ах, если бы он поехал за Люси! Но он этого не сделал. Я понимаю, что такое гордость. Видит Бог, в нас с его отцом этой гордости более чем достаточно. – Из глаз снова хлынул поток слез. – Видела бы ты Тедди в детстве! Такой спокойный и серьезный! Такой милый. Поразительный ребенок. В жизни подобного ему не видела!
Втайне Эмма считала самыми поразительными на свете детьми своих трех ребятишек. Но она не спорила с Франческой.
– Он был таким неуклюжим! Не мог перейти комнату, чтобы не споткнуться. Только когда стал старше, начал заниматься спортом. И, слава Богу, перерос свою аллергию. Он был ужасно некрасивым. Только с годами изменился. Зато умнее его никого не было. И при этом ни малейшего высокомерия. – Она улыбнулась, и эта улыбка сквозь слезы едва не разбила сердце Эммы. – Он всегда считал, что ему есть чему поучиться. У каждого человека.
Эмма радовалась тому, что Франческа скоро уезжает в Нью-Йорк. Франческа обожала свою работу, и запись новых выпусков ток-шоу – прекрасное средство отвлечься.
Франческа поднялась со скамьи и потерла щеку.
– Люси была ответом на все мои молитвы. Я думала, что Тедди наконец встретил достойную женщину. Умную и порядочную, понимающую, что это такое – расти в мире богатых и знаменитых, но не превратившуюся в избалованную бездельницу. Считала, что у нее есть характер.
Лицо ее мгновенно стало жестким.
– Значит, я ошибалась, не так ли?
– Мы все ошибались.
Салфетка расползлась под пальцами Франчески.
– Я отчаянно хочу внуков, Эмма, – призналась она едва слышным шепотом. – Я… вижу их во сне. Держу их, прижимаю к себе, чувствую их запах. Малыши Тедди…
Эмма знала историю Франчески и Далли. Первые девять лет жизни Тедди они жили врозь. Пока Далли не узнал, что у него есть сын.
Словно прочитав ее мысли, Франческа с горечью сказала:
– Далли не видел его первых шагов. Не слышал первых слов. Тогда мы жили порознь. Мег Коранда украла у нас детей Теда. Украла Люси и украла наших внуков.
Эмма не смогла вынести печали, звучавшей в ее голосе. Поднявшись, она обняла подругу.
– У тебя еще будут внуки, дорогая. Найдется другая женщина для Теда. Куда лучше, чем Люси Джорик.
Франческа ей не поверила. Эмма это видела. И сразу же решила не сообщать Франческе самого худшего. Что Мег Коранда по-прежнему в городе.
– У вас нет другой кредитки, миз Коранда? – спросила красивая блондинка за стойкой. – Эту, похоже, не принимают.
– Не принимают? – эхом откликнулась Мег, словно не поняла сказанного. Ее последняя кредитка с мягким шорохом исчезла в среднем ящике стойки портье, которая даже не пыталась скрыть злорадной радости. Мег стала врагом народа номер один в Уайнете. Искаженная версия ее роли в свадебном скандале, подвергшем святого мэра городка всемирному унижению, распространилась, подобно воздушно-капельной инфекции, по маленькому городку, где еще задержалось несколько репортеров. Сильно преувеличенный отчет о перепалке Мег и Берди Киттл тоже стал всеобщим достоянием. Если бы только Мег сумела сразу же покинуть Уайнет, всего этого можно было бы избежать, но побег оказался невозможным.
Джорики уехали в воскресенье, через двадцать четыре часа после бегства Люси. Мег подозревала, что они остались бы здесь в надежде на возвращение Люси, но президенту предстояло посетить международную конференцию Всемирной организации здравоохранения в Барселоне. Она вылетела туда вместе с мужем, который должен был председательствовать на симпозиуме журналистов – сотрудников медицинских изданий. Мег была единственной, кто поговорил с Люси после бегства.
Та позвонила ей в субботу вечером. Сигнал был слабым. И она едва узнала голос Люси, звучавший словно откуда-то издалека.
– Мег, это я.
– Люс! Как ты?
Раздался сдавленный всхлип.
– Это с какой стороны посмотреть. Знаешь ту буйную сторону моего характера, о которой ты столько толковала? Похоже, я вновь ее обрела.
– О, солнышко…
– Я… я трусиха, Мег. Не могу встретиться лицом к лицу с родными.
– Люси, они любят тебя. И все поймут.
– Скажи им, что я прошу прощения…
Ее голос прервался.
– Скажи, что я их люблю. Конечно, я сотворила ужасную вещь, но вернусь и все исправлю и… но не сейчас. Я не могу заставить себя…
– Хорошо. Я скажу. Но…
Люси отключилась, прежде чем Мег успела что-то ответить.
Мег долго набиралась мужества, прежде чем сказать родителям Люси о звонке.
– Она делает это по собственной воле, – заметила президент, возможно, вспомнив свой давний мятежный побег. – А пока мы должны дать ей пространство для маневра.
Она взяла с Мег слово остаться в Уайнете на несколько дней. На случай возвращения Люси.
– Это меньшее, что ты можешь сделать после всего.
Мег так терзалась своей виной, что не подумала отказаться. К несчастью, ни президент, ни ее муж не подумали оплатить расходы по проживанию Мег в гостинице.
– Странно, – пробормотала портье. Кроме природной красоты, девушку отличали идеальная прическа, искусно наложенный макияж, ослепительно белые зубы и множество браслетов и колец. Очевидно, она тратила на свою внешность куда больше времени и денег, чем Мег.
– К сожалению, со мной нет другой карты. Я выпишу чек.
И это невозможно, поскольку она опустошила свой чековый счет три месяца назад и с тех пор жила на жалкие гроши, оставшиеся на драгоценной кредитной карточке. Последней.
Она для виду порылась в сумочке.
– О нет! Я забыла чековую книжку!
– Без проблем. Банкомат за углом.
– Превосходно!
Мег схватила чемодан.
– По пути положу в багажник.
Но портье метнулась к ней и вырвала чемодан.
– Пусть подождет, пока вы не вернетесь.
Мег пронзила девушку уничтожающим взглядом и выпалила то, что раньше никогда не сорвалось бы с языка:
– Да вы знаете, кто я?
«Я ничтожество. Абсолютное ничтожество»
– О да. Все знают, кто вы. Но у нас своя политика.
– Прекрасно!
Она подхватила потертую сумочку от Прада, великодушный дар матери, и величественно выплыла из вестибюля. Добравшись до парковки, она поняла, что покрыта холодным потом.
Пожиратель бензина, пятнадцатилетний «бьюик-сенчури» сидел, подобно проржавевшему прыщу, между сверкающим новым «лексусом» и «кадиллаком». Несмотря на постоянные чистки пылесосом, развалюха воняла сигаретами, потом, фаст-фудом и торфяным мхом.
Она опустила стекла, чтобы впустить немного воздуха. Пленка пота уже покрывала ее тело под прозрачным топом, который Мег носила с джинсами, парой чеканных серебряных серег, сделанных из найденных в Лаосе пряжек, и винтажной темно-красной шляпой-колпаком, купленной в ее любимом лос-анджелесском магазинчике секонд-хэнд. Если верить объявлению, шляпа когда-то принадлежала Джинджер Роджерс.
Мег прислонилась лбом к рулевому колесу. Но сколько бы она ни размышляла, выхода нет.
Она вытащила из сумки мобильник и сделала то, что клялась себе никогда не делать. Позвонила своему брату Дилану. На три года младше ее, он, однако, был весьма успешным финансистом. Конечно, он производил впечатление рассеянного очкарика, но Мег знала, как он ведет дела. Поскольку он отказывался дать ей свой рабочий номер, она позвонила на сотовый.
– Эй, Дил. Немедленно перезвони. У меня неприятности. Я серьезно. Пожалуйста, перезвони поскорее.
Звонить Клею, брату-близнецу Дилана, не было смысла. Клей все еще был голодающим актером, с трудом наскребавшим денег на квартирную плату. Впрочем, долго это не продлится, поскольку у него был диплом Йельской театральной школы и талант Коранда. В отличие от Мег братья ни цента не брали у родителей с тех пор, как окончили колледж.
Телефон пронзительно зазвонил. Мег схватила трубку.
– Я звоню тебе исключительно из любопытства, – объявил Дилан. – Почему Люси отменила свадьбу? Секретарь передала мне сплетни, которые ходят по интернету. Будто ты отговорила ее от замужества. Что там происходит?
– Ничего хорошего. Дилан, займи денег.
– Ма предупреждала, что так будет. Ни за что.
– Дил, я не шучу. Попала в переплет. В гостинице забрали кредитку.
– Когда ты повзрослеешь, Мег? Тебе тридцать лет. Пора выплывать или идти ко дну.
– Знаю. И собираюсь изменить свою жизнь. Но…
– Тебя никто в этот переплет не загонял. Сама и выбирайся. Ты куда умнее, чем воображаешь. Я верю в тебя. Хотя ты сама в себя не веришь.
– Я ценю твое мнение, но нуждаюсь в помощи. Прямо сейчас. Честно. Ты должен помочь мне.
– Иисусе, Мег! Неужели у тебя нет никакой гордости?
– Что за дерьмо ты несешь?
– В таком случае не заставляй меня это говорить! Ты вполне способна организовать собственную жизнь. И прекрасно это сознаешь, верно?
– Дил…
– Ты моя сестра, и я люблю тебя. Именно потому, что люблю, я вешаю трубку.
Она смотрела на замолчавший телефон. Рассерженная, но не удивленная этим свидетельством семейного заговора. Родители были в Китае, но перед отъездом яснее ясного дали понять, что не собираются снова спасать дочь. Ее устрашающая бабка Белинда никому не подавала милостыни. И, даже одолжив денег, потребует, чтобы за это Мег записалась на театральные курсы или делала еще что-то, столь же скучное. А дядя Майкл… в последнюю встречу он прочитал ей язвительную нотацию о личной ответственности. И поскольку Люси в бегах, у Мег остались еще три близких подруги. Все богатые и все вполне кредитоспособные.
Но согласятся ли они одолжить ей денег?
В этом вся загвоздка. Джорджи, Эйприл и Саша были женщинами независимыми, непредсказуемыми, годами твердившими Мег о необходимости прекратить болтаться без дела и найти себе подходящее занятие. Все же, если объяснить, в каком отчаянном положении она находится…
«Неужели у тебя нет гордости?»
И неужели она хочет дать состоявшимся подругам лишнее доказательство собственной никчемности?
Но с другой стороны, что ей делать? В бумажнике и сотни долларов не наберется, ни одной кредитки, опустошенный чековый счет, бензиновый бак не заполнен и наполовину, и машина, которая в любую минуту может сломаться… Дилан прав. Однако как это ни противно, ей нужна работа, и как можно скорее.
Мег задумалась. Она никогда не найдет в этом городе работы. Но она наверняка сможет получить какое-то место в Сан-Антонио и Остине. Конечно, это означает, что придется сбежать, не заплатив по гостиничному счету. Но у нее просто нет выхода.
Положив внезапно вспотевшие ладони на руль, Мег медленно выехала с парковки. Рев прохудившегося глушителя заставил ее пожалеть о «ниссане-ультима», от которого пришлось отказаться, когда отец перестал оплачивать кредит. У нее осталась только та одежда, что на ней, и содержимое сумочки. Ее здорово взбесила необходимость оставить чемодан в отеле, но она задолжала за три ночи, а это больше четырехсот долларов. Вряд ли с этим можно что-то сделать, по крайней мере сейчас. Она заплатит с процентами. Как только найдет работу. Вот только Мег понятия не имела, какой должна быть эта работа. Что-то временное и, будем надеяться, хорошо оплачиваемое. Пока она не сообразит, что делать дальше.
