Текст книги "Просто неотразим!"

Автор книги: Сьюзен Филлипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 14

На матери Теда были черные леггинсы и ярко-розовый корсет. В блестящих каштановых волосах не проблескивало ни единой седой пряди. Либо ей повезло, либо у нее был прекрасный стилист. Бриллианты сверкали в ушах, на шее, на пальцах, но, как ни странно, это не казалось вульгарным. Она казалась образцом элегантности селфмейд-вумен, наделенной красотой, властью и прекрасным вкусом. Не заметив Мег, она бросилась на голую грудь любимого сына.

– Я так соскучилась!

Франческа выглядела на удивление миниатюрной в объятиях высокого отпрыска. Трудно поверить, что когда-то она родила такого верзилу!

– Я, честное слово, звонила, но у тебя что-то со звонком.

– Он отключен. Я работаю над входным замком, способным считывать отпечатки пальцев.

Он, в свою очередь, обнял мать и отстранился.

– Как прошло интервью с героями-копами?

– Они были изумительны! Все мои ток-шоу удачны, если не считать это животное – актера, чье имя я отказываюсь упоминать. – Она театрально воздела руки к небу, но тут же заметила Мег.

Франческа, должно быть, видела припаркованную у дома развалюху, но потрясение, плеснувшееся в зеленых кошачьих глазах, было неподдельным. Очевидно, она предположила, что машина либо принадлежала кому-то из обслуги, либо одному из приятелей Теда.

– Ма, уверен, что ты помнишь Мег.

Будь Франческа животным, мех на ее холке встал бы дыбом.

– О да!

Ее враждебность показалась бы комичной, если бы Мег не тошнило так сильно.

– Миссис Бодин, здравствуйте.

Франческа отвернулась от Мег и сосредоточилась на любимом сыночке. Мег привыкла видеть гневные родительские глаза, но на этот раз объектом был Тед, а это вынести невозможно. Поэтому она поспешила вмешаться:

– Я навязалась ему, как сделала бы любая женщина на моем месте. Он не смог устоять. Уверена, вы сто раз видели нечто подобное.

Франческа и Тед дружно воззрились на нее. Франческа – с неподдельной злобой, Тед – с явным неверием. Мег попыталась натянуть подол футболки.

– Прости, Тед. Это… больше не повторится. Я… я ухожу.

Вот только ей нужны ключи от машины, лежащие в кармане шорт, а единственный способ их найти – вернуться в спальню.

– Ты никуда не уйдешь, Мег, – спокойно объявил Тед. – Ма, Мег мне не навязывалась. Она едва меня выносит. И кроме того, это не твое дело.

Мег резко вскинула руку:

– Послушай, Тед, с матерью нельзя говорить в таком тоне.

– Даже не пытайся к ней подлизаться! – отрезал он. – Ни к чему хорошему это не приведет.

Но она попыталась в последний раз:

– Это я во всем виновата. Дурно влияю на Теда.

– Заткнись. – Он показал на контейнеры с едой на столе. – Мы собирались обедать, ма. Хочешь с нами?

Но этому не суждено было случиться.

– Нет, спасибо.

Резкий британский акцент еще сильнее подчеркивал звеневший в словах лед. Приподнявшись на цыпочки, она глянула на своего сына.

– Мы поговорим позже! – отчеканила она и, повернувшись, вылетела из кухни. Высокие каблуки отбивали яростный ритм.

Входная дверь захлопнулась, но запах ее духов остался. Мег мрачно нахмурилась.

– Хорошо еще, ты слишком взрослый, чтобы матушка могла тебя подмять.

– Что не останавливает ее от постоянных попыток. – Улыбнувшись, он поднял пивную бутылку. – До чего же тяжко иметь дело с самой непопулярной в городе женщиной!

– Он с ней спит! – восклицала Франческа. – Эмма, ты знала? Знала, что он с ней спит?

Франческа вскочила с кресла.

– Она с самого начала это задумала! Именно это я и твердила Далли! Сначала она избавилась от Люси, а потом принялась за Тедди. Но он так хорошо разбирается в людях… в жизни не думала, что он попадется на удочку! Как можно быть таким слепым! Он просто не оправился от шока, иначе сразу увидел бы ее насквозь. Она хитра и порочна, Эмма. Она все сделает, чтобы заполучить его! А Далли пальцем о палец ударить не хочет! Заявил, что Тед уже взрослый и мне не следует совать нос в его дела, но неужели я бы отстранилась, будь Тед серьезно болен? Нет, конечно! И сейчас я не стану сидеть сложа руки. – Она подняла валявшуюся на полу детскую книжку и ткнула ею в Эмму. – Ты должна была знать! Почему не позвонила?

– Понятия не имела, что все зашло так далеко. Позволь принести тебе булочку, Франческа. Не хочешь чаю?

Франческа швырнула книгу на кресло.

– Кто-то должен был знать!

– Тебя здесь не было, так что не можешь представить, как усложнилась ситуация со Скипджеками. Спенс одержим Мег. А Санни хочет Теда. Мы почти уверены, что Спенсер именно поэтому выбрал Уайнет, когда свадьба расстроилась.

Франческа небрежно отмахнулась:

– Тори рассказала о Санни. Тед вполне может с ней управиться. – В зеленых глазах стыла обида. – Понять не могу, почему Тори мне не позвонила.

– Все так запуталось. Мег говорила, что влюблена в Теда, это чистая правда. Но нам показалось, что это предлог, чтобы отпугнуть Спенса.

Франческа изумленно воззрилась на нее:

– Почему ты не поверила, что она в него влюблена?

– Потому что непохоже было! Вела она себя не как влюбленная, – терпеливо объяснила Эмма. – До сих пор только Тори его донимала. Мег не вешается ему на шею, не смотрит с обожанием, не ловит каждое слово. Она вечно с ним спорит и никогда не соглашается.

– Значит, еще умнее, чем я думала! До сих пор ни одна женщина ему не противилась. Его привлекает новизна. – Франческа опустилась на диван. – Надеюсь, она не на игле. Я бы не удивилась. В Голливуде так много наркоманов!

– Не думаю, что она употребляет наркотики. И мы пытались убедить ее уехать из города! Знали, что у нее нет денег, и предложили чек. Уверяю, не слишком приятная была сцена. Но она отказалась. Санни Скипджек не желает видеть соперниц, а Спенс носит дочь на руках. Все это слишком запуталось. Так что посуди сама…

– Еще бы не отказалась! Зачем ей ваши жалкие деньги, когда она нацелилась на Теда и его миллионы?!

– Ты ошибаешься. Мег не так меркантильна!

– Это ты ошибаешься! – взорвалась Франческа. – Недаром родные от нее отреклись и выставили из дома!

Эмма поняла, что ступает по тонкому льду.

– Знаю, это трудно, но если бы ты попробовала узнать ее получше…

Франческа схватила фигурку из «Звездных войн», коловшую ей бедро, и швырнула на пол.

– Если кто-то, включая моего мужа, думает, что я буду стоять в стороне, пока эта женщина пытается опутать моего сына… – Она вдруг осеклась и бессильно опустила плечи. – Почему это происходит именно сейчас? – тихо пробормотала она.

Эмма уселась рядом с ней и обняла.

– Все еще надеешься, что Люси передумает?

Франческа вытерла глаза. Судя по синим кругам под глазами, она плохо спала.

– Люси не вернулась в Вашингтон после побега, – вздохнула она.

– Неужели?!

– Я говорила с Нили. Мы обе считали, что это к лучшему. Вдали от дома, работы и друзей она может лучше понять себя и осознать, чего лишилась. Ты видела ее с Тедом. Они любили друг друга. Любили! Но он отказывается говорить о Люси. Это что-то значит, не так ли?

– Прошло два месяца, – осторожно напомнила Эмма. – Ужасно долгий срок.

Франческа и слышать ничего не хотела. Она снова вскочила и принялась метаться по крыльцу.

– Можешь представить, что когда-нибудь Люси вернется в Уайнет и узнает, что у Теда роман с ее лучшей подругой? Сама мысль об этом невыносима! – Она решительно тряхнула головой. – И я этого не допущу!

Эмма попыталась еще раз:

– Тед вполне способен позаботиться о себе. Ты не должна, повторяю, не должна действовать поспешно.

Бросив на подругу встревоженный взгляд, она направилась на кухню, чтобы заварить чай.

Мег лучше поберечься.

На следующий день после встречи с Франческой Бодин Мег вызвали в офис. Когда она провозила тележку мимо магазина принадлежностей для гольфа, оттуда вышли Тед и Санни. На Санни была короткая пестрая юбка и рубашка поло без рукавов. На открытой шее висел бриллиантовый кулон – четырехлистник. Мег невольно заметила, как непринужденно Тед чувствовал себя с этой женщиной, которая удерживала его в заложниках в обмен на строительство гольф-курорта и комплекса кондоминиумов.

Мег оставила тележку у дверей и направилась в офис заместителя директора. Через две минуты она стремительно перегнулась через его стол, стараясь не завопить.

– Как вы можете меня уволить?! Две недели назад вы предложили мне повышение! Хотели назначить менеджером снек-магазина!

Заместитель нервно дернул за дурацкий розовый галстук.

– Вы занимались левым бизнесом! Торговали в клубе!

– Я с самого начала поставила вас в известность. Сделала браслет для вашей матери!

– Это против политики клуба.

– Это было даже не на прошлой неделе. Что случилось с тех пор?

Заместитель отвел глаза.

– Простите, Мег. У меня связаны руки. Приказ пришел с самого верха.

Мысли Мег заметались. Она хотела спросить, кто скажет Спенсу, что ее уволили. Или Теду. А как насчет пенсионеров, которые играли каждый вторник и привыкли к тому, что она приносит им кофе? Или игроков в гольф, уже успевших заметить, что она никогда не путает их заказы?

Но она ни слова не сказала.

Вернувшись к машине, Мег увидела, что кто-то пытался оторвать дворники. Когда она уселась за руль, раскаленные сиденья обожгли ей бедра. Благодаря проданным украшениям у нее достаточно денег, чтобы вернуться в Лос-Анджелесе. Почему же ее так заботит эта дерьмовая работа?

Потому что она любит эту дерьмовую работу и любит церковь с дерьмовой мебелью. И любит этот дерьмовый город с его огромными проблемами и странными жителями. Тед прав, потому что больше всего на свете ей нравится жить своим умом и тяжким трудом.

Она приехала домой, приняла душ, натянула джинсы и белый топ, вдела ноги в розовые парусиновые босоножки. И уже через пятнадцать минут проехала через ворота поместья Бодинов. Но направилась не к дому Теда, а остановила машину перед огромным домом из песчаника и штукатурки, в котором жили его родители.

Дверь открыл Далли.

– Мег!..

– Ваша жена дома?

– У себя в офисе.

Он не слишком удивился, увидев ее, и отступил, чтобы дать ей пройти.

– Самый легкий способ найти офис – идти по коридору до конца, выйти из двери и пересечь двор. Ряд арок в правом крыле.

– Спасибо.

Дом отличался грубо оштукатуренными стенами, сводчатыми потолками и холодными изразцовыми полами. Арочный портик охранял офис Франчески. Дверь была открыта, и Мег увидела, что она сидит за письменным столом и читает газету. На маленьком носу – очки. Мег постучала.

Франческа подняла глаза. Увидев, кто пришел, она откинулась на спинку кресла, пытаясь обдумать происходящее.

Франческа наконец поднялась и, переступая ногами в шлепанцах с узором всех цветов радуги, направилась к гостье. Она откинула волосы с лица и закрепила маленькими серебряными заколками, контрастирующими с более тяжелыми очками. Облегающая майка возвещала о преданности техасским студентам сельскохозяйственного колледжа, джинсовые шорты открывали все еще стройные ноги. Но даже такой повседневный костюм не заставил ее отказаться от бриллиантов, по-прежнему сверкающих в ушах, на тонком запястье и пальцах.

– Вам что надо?

– Я понимаю, почему вы это сделали, – начала Мег, – но прошу вас все переиграть.

Франческа сняла очки для чтения, но не двинулась с места. Мег вдруг пришло в голову что это Санни виновата во всем. Нет, это эмоциональное действие. Не рассчитанное. Не в характере Санни.

– У меня полно работы, – бросила Франческа.

– А у меня благодаря вам ее больше нет.

Она спокойно выдержала зеленые льдинки, летевшие из глаз Франчески.

– Я люблю свою работу. Стыдно признаваться, поскольку такую карьеру не назовешь фантастической, но я хорошо выполняю свое дело.

– Интересно, но, как уже было сказано, я занята.

Мег отказывалась уходить.

– Дело в том, что мне нужна моя работа. Обещаю за это не наябедничать на вас вашему сыну.

Впервые за все время разговора Франческа насторожилась и после короткой паузы отступила в сторону.

– Хотите поторговаться? Хорошо, поторгуемся.

Стены были увешаны семейными фото. На одном молодой Далли Бодин праздновал победу на турнире, подкидывая Франческу в воздух. Она висела над ним: темный локон падает на щеку, серебряная сережка свисает до подбородка, красная, очень женственная босоножка касается его плеча.

Здесь были также снимки Франчески с первой женой Далли, актрисой Холли Грейс Джефф. Но на большинстве снимков был юный Тед, тощий, некрасивый мальчишка, с огромными очками, штанами, подтянутыми едва не до подмышек, и серьезным, умным лицом. В руках то модели ракет, то книги, то какие-то макеты. Иногда рядом стоит отец.

– Люси любила эти снимки, – пояснила Франческа, усаживаясь за стол.

– Кто бы спорил. – Мег решила провести небольшую шоковую терапию. – Прежде чем переспать с вашим сыном, я получила ее разрешение. И благословение. Она моя лучшая подруга. Я никогда не сделала бы что-то подобное у нее за спиной.

Такого Франческа не ожидала. На секунду ее лицо словно смялось, но она тут же вскинула подбородок. Однако Мег уже несло.

– Я не стану рассуждать о подробностях сексуальной жизни вашего сына, если только не считать того, что со мной он в полной безопасности. Я не питаю иллюзий относительно замужества, детей и вечного пребывания в Уайнете.

Франческа помрачнела.

– Еще бы! Вы из тех, кто живет одним мгновением. Не так ли?

– В чем-то – да. Не знаю. Сейчас что-то изменилось.

– Теду и без того пришлось немало вытерпеть. Не хватало еще, чтобы вы вторгались в его жизнь!

– Я заметила, что в этом городе куча людей имеют вполне ясное представление о том, что нужно и чего не нужно Теду.

– Я его мать. И знаю своего сына.

Это самый опасный отрезок пути… Не то чтобы до сих пор все шло гладко…

– Полагаю, что чужак, не имеющий предвзятого мнения, видит человека в несколько ином свете, чем те, которые давно его знали.

Мег подняла фото маленького Теда на фоне статуи Свободы.

– У Теда блестящий ум. Все это знают. И еще он хитер. Это тоже всем известно. У него чрезмерно развито чувство долга. Он ничего не может с этим поделать. Но это то, чего большинство людей, особенно влюбленные в него женщины, похоже, не замечают.

– Представления не имею, о чем вы говорите.

Она положила фото.

– Он не позволяет себе, подобно окружающим, вступать в романтические отношения. Он сводит баланс «про» и «контра» в некоем мысленном гроссбухе и действует соответственно итогу. Так было с Люси. Они уравновешивали друг друга в его гроссбухе.

Возмущенная Франческа вскочила:

– Хотите сказать, что Тед не любил Люси? Что он не может испытывать глубоких чувств?

– Он может испытывать глубокие чувства. Несправедливость. Преданность. Ответственность. Ваш сын – один из самых умнейших и высокоморальных людей, которых я когда-либо знала. Но в эмоциональных отношениях он абсолютно практичен. – Чем больше она говорила, тем тяжелее наваливалась на нее депрессия. – Именно этого женщины не понимают. Они хотят поразить его. Хотят, чтобы он потерял от них голову. Но этого не происходит. Решение Люси расстроило вас куда сильнее, чем Теда.

Франческа метнулась к ней:

– Вам просто нравится в это верить! Но вы жестоко ошибаетесь!

– Я не представляю для вас угрозы, миссис Бодин, – уже спокойнее объяснила Мег. – Не собираюсь разбить его сердце или завлечь в сети брака. Не собираюсь за него цепляться. Я вполне безопасный сейф, куда можно запрятать вашего сыночка до появления достойной женщины.

Это ранило ее куда сильнее, чем она предполагала, но Мег каким-то образом сумела беспечно пожать плечами.

– Я девушка вашей мечты. И хочу получить назад свою работу.

Франческа снова овладела собой.

– Но какое будущее вы можете видеть в низкооплачиваемой работе в загородном клубе маленького городка?

– Мне она нравится. Кто знает, что ждет впереди… верно?

Франческа подняла со стола блокнот.

– Я найду вам работу в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Сан-Франциско. Где только пожелаете. Хорошую работу. Только скажите, чем хотите заняться.

– Спасибо, но я привыкла сама заботиться о себе.

Франческа отложила блокнот и нервно покрутила обручальное кольцо. Она была явно не в своей тарелке. Прошло несколько секунд.

– Почему вы сразу не пожаловались на меня Теду?

– Я, как правило, сама веду свои битвы.

Короткий момент нерешительности пролетел, и Франческа выпрямилась.

– Он достаточно вынес. Не хочу, чтобы его снова ранили.

– Поверьте, я не настолько ему дорога, чтобы это случилось.

Еще один болезненный укол.

– Я – его лекарство от разочарований. И также единственная, кроме Тори, с кем он может быть собой. Ему это полезно. Что же до меня… он приятное разнообразие после всех лузеров, с которыми я обычно связываюсь.

– Вы определенно прагматичны.

– Как уже было сказано, я девушка вашей мечты.

Она даже изобразила победную улыбку, но стоило выйти из офиса, как вся бравада куда-то испарилась. Ей осточертело чувствовать себя никчемной.

Когда на следующий день она пришла на работу, никто и не вспомнил про ее увольнение. Тед остановился у ее тележки, но верная слову Мег не упомянула о роли его матери во вчерашнем происшествии.

День выдался нестерпимо жарким, и, вернувшись домой, она только и мечтала что о душе.

Мег сбросила кроссовки и открыла дверь ванной. Кровь отлила от ее лица при виде кроваво-красных букв, начертанных помадой на зеркале: «Убирайся!»

Глава 15

Мег трясущимися руками пыталась стереть надпись. Из горла вырывался странный писк.

Надписи помадой на зеркалах – величайшая в мире банальность. Только совершенно лишенная воображения особа способна на такое. Но Мег тошнило при мысли о том, что кто-то чужой пробрался в дом и касался ее вещей! Ее трясло все то время, пока она стирала кроваво-красный кошмар и искала другие следы вторжения. Однако ничего не нашла.

Паника постепенно улеглась. Она попыталась представить, кто мог это сделать, но желающих было слишком много. Входная дверь была заперта. Хотя, возможно, незваный гость имел запасные ключи…

Она вновь натянула влажную от пота рубашку, обошла церковь в поисках следов, но не нашла ничего полезного.

Наконец она встала под душ, то и дело бросая нервные взгляды на дверь. Как же это противно – всего бояться!

Ей стало еще противнее, когда Тед без стука возник на пороге, и она невольно вскрикнула.

– Иисусе! Что это с тобой? – удивился он.

– Не смей врываться ко мне без стука!

– Я стучал.

– И каким образом я должна была услышать? – Она рывком закрыла кран.

– С каких это пор ты стала такой пугливой?

– Ты застал меня врасплох, только и всего.

Она не может ему сказать. И сразу это поняла. Его статус признанного супергероя означает, что он больше не позволит ей жить тут одной. Но Мег не по карману жить в другом месте, и она не допустит, чтобы Тед платил за квартиру. Кроме того, она любила эту церковь.

Он стянул полотенце с новой сушилки, присланной Спенсом, но вместо того чтобы отдать ей, перекинул через плечо.

Мег протянула руку, хотя уже поняла, что будет дальше.

– Отдай.

– Подойди и возьми.

Но она была не в настроении. То есть какое настроение, если Тед стоял перед ней – спокойный, красивый и чертовски сексуальный! Разве есть лучший способ избавиться от страха, чем потеряться в его ласках, тем более что от нее самой так мало требовалось.

Выйдя из-под душа, она прижалась к Теду всем мокрым телом.

– Покажи, на что способен, любовничек!

Он широко улыбнулся и выполнил приказ. Да так, что ей и не снилось. Каждый раз он изощрялся все сильнее и все больше оттягивал собственное удовлетворение.

Когда все было кончено, она завернулась в кусок шелка, который надевала на предсвадебный обед, и вытащила из холодильника две бутылки пива. Тед уже натянул шорты и вытащил из кармана сложенный листок бумаги.

– Сегодня нашел в своей почте.

Он уселся на диван и положил ноги на деревянный ящик из-под бутылок с вином, который Мег превратила в журнальный столик.

Она взяла бумажку и прочитала шапку на фирменном бланке: «Техасский департамент здравоохранения».

Обычно он не делился с ней повседневными заботами своей должности, поэтому она поспешно уселась на подлокотник старого плетеного кресла, с подушками из выцветшего ситца с тропическим принтом. Но уже через несколько минут вскочила, и тут же поняла, что ослабевшие ноги ее не держат.

Снова опустившись в кресло, она перечитала текст.

Техасское законодательство требует обязать любого человека, имеющего положительный анализ на болезни, передающиеся половым путем, включающие, но не ограниченные хламидиозом, гонорреей, папилломавирусом человека и ВИЧ, представить список недавних партнеров по сексу. Извещаем вас, что Мег Коранда назвала вас одним из этих партнеров. Вам рекомендуется немедленно посетить врача, а также прекратить все сексуальные контакты с вышеназванной инфицированной особой.

Мег стало нехорошо.

– Инфицированной особой?

– Видишь ошибку в слове «гонорея»? – заметил Тед. – И шапка поддельная.

Она смяла бумажку в кулаке.

– Почему ты не показал это сразу, как только пришел?

– Боялся, что ты мне не дашь.

– Тед…

– Есть идеи насчет того, кто за этим стоит? – небрежно бросил он.

Она вспомнила о надписи на зеркале в ванной.

– Любая из миллионов женщин, вожделеющих тебя. Тед не обратил на нее внимания.

– Письмо было отправлено из Остина, но это ничего не означает.

Теперь самое время рассказать, что его мать пыталась ее уволить, но вряд ли Франческа Бодин способна на такую гнусность.

Она бросила письмо на пол.

– Почему Люси не приходилось иметь дело со всем этим дерьмом?

– Мы много времени проводили в Вашингтоне. И, откровенно говоря, Люси не раздражала людей, как ты.

Мег вскочила.

– Никто не знает о нас, если не считать твоей матери и тех, кому она могла пожаловаться.

– Па и леди Эмме. Которая скорее всего поделилась с Кении.

– Который, разумеется, тут же доложил Тори. А если эта сплетница Тори узнает…

– Если бы Тори знала, немедленно позвонила бы мне.

– Значит, остается наш таинственный гость, заглянувший на огонек три ночи назад, – начала Мег, но, заметив, что взгляд Теда скользнул по ослабевшему узлу саронга, поспешно затянула концы.

– Сама мысль о том, что кто-то мог подсматривать за нами в окно…

– Совершенно верно.

Он поставил бутылку с пивом на ящик.

– Начинаю подумывать, что вряд ли это подростки украсили стикерами твою машину.

– Кто-то пытался оторвать мои дворники.

Тед нахмурился, и она снова задумалась, стоит ли рассказывать о надписи на зеркале.

– У кого, кроме меня, есть ключи от церкви? – неожиданно спросила она.

– А что?

– Может, мне стоит поостеречься?

– Я сменил замки, когда купил церковь. Твой ключ я оставил под скульптурой. У меня один. Может, остался у Люси. И запасной – у меня дома.

Это означало, что в дом вошли через незапертую заднюю дверь. Зря она оставляла ее открытой.

Пора задать главный вопрос. И Мег потрогала ногой смятую бумажку.

– Шапка выглядит настоящей. И множество правительственных работников не слишком грамотны. – Она облизнула губы. – В письме все может быть правдой. – Она наконец встретилась с ним взглядом. – Так почему ты сразу не спросил об этом меня?

Как ни странно, вопрос вывел его из себя.

– Ты о чем? – раздраженно бросил он. – Если бы у тебя были проблемы, наверняка сама призналась бы. Давным-давно.

Ей показалось, что пол уходит из-под ног. Вся эта вера в ее… порядочность… И тут она поняла, что случилось худшее. Сердце покатилось куда-то в пятки.

Она в него влюбилась!

Ей хотелось рвать на себе волосы. Ну конечно, она влюбилась. Да и какая женщина на ее месте не влюбилась бы? Влюбиться в Теда – женский ритуал, билет на вход в Уайнет, и она только сейчас вступила в братство.

Она начала задыхаться, как всегда, когда ее загоняли в угол.

– Тебе пора идти.

Но он уставился на ее тонкий шелковый саронг.

– Если я уйду, мое появление означало бы, что я пришел за трофеями.

– Именно. Все так, как я хочу. Твое роскошное тело и как можно меньше разговоров.

– При таких отношениях я начинаю чувствовать себя слабым полом.

– Считай это опытом взросления.

Он улыбнулся, поднялся с дивана, схватил ее в объятия и стал целовать, пока она не забыла обо всем. И как раз когда она стала впадать в очередную вызванную Бодином сексуальную кому, он призвал на помощь легендарное самообладание и отстранился.

– Прости, беби, если хочешь получить больше, нужно выйти со мной в люди. Одевайся.

Она с трудом вернулась в реальность.

– Два слова, которые я никогда не хотела бы от тебя слышать. Что это с тобой?

– Хочу поехать на ужин, – спокойно ответил он. – Вдвоем с тобой. Как нормальные люди. В обычный ресторан.

– Очень плохая мысль.

– Спенс и Санни готовятся к международной выставке и обретаются где-то за границей, а пока их нет, собираюсь заняться своим постыдно пренебрегаемым бизнесом. Меня не будет почти две недели, но до этого я хочу побыть с тобой. И мне осточертело прятаться.

– Сочувствую, – бросила она. – Ты слишком эгоистичен! Подумай о своем драгоценном городе и представь выражение лица Санни, если она узнает о нас…

Теду изменила обычная сдержанность.

– Город и Санни – мое дело. Не твое.

– Что за эгоцентричная позиция, мистер мэр? Так вас никогда не переизберут.

– Я с самого начала не хотел быть избранным.

Мег наконец согласилась на ресторан «Текс-Мекс» в Фредериксберге, но как только они там очутились, усадила его в углу лицом к стене, так чтобы она лично могла вести наблюдение. Это так взбесило Теда, что он, даже не спрашивая Мег, сделал заказ на двоих.

– Ты же никогда не злишься, – заметила она, когда официант отошел.

– Неправда, – сухо процедил он. – Тори в любую минуту способна меня завести.

– Тори не считается. Очевидно, в предыдущей жизни ты был ее матерью.

Он отомстил, захватив корзинку с чипсами.

– Никогда не думала, что ты будешь дуться, – пробормотала она после долгого тяжелого молчания. – И все же взгляни на себя.

Он сунул картофельную пластинку в острейший перечный соус.

– Ненавижу прятаться и больше не собираюсь этого делать. Наши отношения выходят из укрытия.

Его ослиная решимость пугала ее.

– Остановись! Спенс ради Санни в лепешку разобьется. И не потерпит, чтобы кто-то шел против него. Если ты этому не поверил, значит, не требовал бы, чтобы я была с ним полюбезнее.

– Это тоже должно прекратиться. Прямо сейчас.

– Ничего подобного. Я управлюсь со Спенсом. Ты обхаживаешь Санни. А мы двое… я с самого начала объяснила, как все должно быть между нами.

– А я говорю тебе… – Он ткнул чипсом куда-то в направлении ее лица. – Я в жизни не скрывался и не прятался – и не собираюсь делать это сейчас!

Она не верила ушам.

– Ты не имеешь права ставить под удар нечто столь важное ради случайного романа. Это временная связь, Тед. Временная. В любой день мне все это надоест, и я упорхну в Лос-Анджелес. Удивительно, что я еще этого не сделала.

Если она надеялась, что он возразит, уверяя, что их отношения вовсе не бессмысленны, ее ждало разочарование. Он перегнулся через стол.

– Все это не имеет никакого отношения ни к постоянному, ни к временному. Суть в том, что я собой представляю.

– А если я представляю собой нечто совершенно противоположное? И меня вполне устраивает возможность прятаться и скрываться?

– Ты меня слышала.

Она досадливо поморщилась. Вот что значит иметь благородного любовника! Нежелательные последствия налицо. Благородство? По крайней мере он видит это именно в таком свете. Лично она видела безнадежный выбор между несчастьем и жестоким разочарованием в любви.

Мег спала плохо. Мешали невеселые мысли о том, как быть с Тедом и что делать, если таинственный взломщик появится снова. Вместо того чтобы ворочаться с боку на бок, она решила заняться новыми украшениями. Ее изделия становились более сложными и изысканными, и небольшая группа постоянных покупателей решительно предпочитала подлинные артефакты копиям. Она обшаривала Интернет в поисках торговцев древностями, которые бы ей пригодились, и едва не разорилась, вложив немалую часть сбережений в заказ бостонскому профессору антропологии, имевшему репутацию человека честного и пообещавшему снабжать сертификатами подлинности все, что она продавала.

Распаковывая посылку с ближневосточными монетами, римскими стеклянными кабошонами и тремя маленькими бесценными бусинами с мозаичными миниатюрами, она вдруг спросила себя: ювелирное дело – это ее призвание, или она таким образом пытается отвлечься от необходимости решить, что делать со своей жизнью?

Через неделю после отъезда Теда позвонила Тори и приказала Мег завтра приехать на работу на час раньше.

Когда Мег поинтересовалась, в чем дело, Тори повела себя так, будто Мег только что провалила тест на ай-кью.

– Потому что Декс останется дома и посидит с девочками. Ура!

Не успела Мег появиться в клубе, Тори потащила ее на тренировочную площадку.

– Нельзя жить в Уайнете, не умея играть в гольф. Это закон города.

Она вручила Мег айрон номер пять.

– Давай.

– Я здесь долго не пробуду, так что смысла нет.

– Давай-ка размахнись чертовой штукой и посмотрим, что выйдет.

Мег, естественно, промазала. Попыталась снова и опять не попала. Но после нескольких попыток каким-то образом послала мяч на середину площадки и торжествующе завопила.

– Повезло, – констатировала Тори, – но именно так гольф тебя и засасывает.

Она взяла у Мег клюшку, показала, как бить, и велела тренироваться.

Следующие полчаса Мег свято следовала указаниям Тори и стала попадать по мячу гораздо чаще.

– Тебе необходима практика, и дело пойдет, – заявила Тори. – По понедельникам служащие играют бесплатно. Воспользуйся выходным. В кладовой у меня лежит второй набор клюшек. Можешь позаимствовать.

– Спасибо за предложение, но мне не очень хочется.

– Хочется, просто ты сама не понимаешь этого.

Это было чистой правдой. Мег так часто наблюдала за игрой, что заинтересовалась сама.

– Почему ты это делаешь? – спросила она, относя сумку Тори в кладовую.

– Потому что, кроме меня, ты единственная женщина, сказавшая Теду правду о его манере танцевать.

– Не понимаю.

– Понимаешь, не притворяйся. Не знаю, есть ли у вас будущее – при условии что он отделается от Санни, – но рисковать не собираюсь.

И что бы это значило?

Мег опустила на землю сумку с клюшками.

– Даже если сбросить со счетов Санни, как у нас с Тедом может быть будущее? Он агнец Божий, а я паршивая овца этого города.

– Знаю! – весело кивнула Тори.

Вечером, когда Мег мыла тележку после рабочего дня, менеджер сказал, что один из членов клуба просит ее поработать официанткой на завтрашнем ленче для дам в доме клиентки.

Несколько городских жителей, которым это было по карману, обычно в подобных случаях нанимали официантов, но ее ни разу об этом не просили. Однако ей нужны были деньги.

– Согласна, – кивнула она.

– Перед уходом возьми в нашем офисе белую блузку. Наденешь ее с черной юбкой.

Не может ли ее черно-белая юбка сойти за форму официантки? Придется обойтись ею.