Текст книги "Просто неотразим!"

Автор книги: Сьюзен Филлипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

– Я думал… мы покатаемся на яхте.

– На яхте? О, вряд ли.

– Я тоже считал это глупой идеей, но библиотечный комитет настаивал, что ты достойна и большего. Забудь, что я упомянул об этом.

Мег вскинула голову:

– Ты обсуждал это с библиотечным комитетом?

Вспышка гнева дала ему надежду.

– Должно быть, я упомянул об этом… мимоходом. Мне нужно было знать точку зрения женщин, и они убедили меня, что все женщины ценят широкие романтические жесты. Даже ты.

И точно. Глаза ее вспыхнули.

– Не могу поверить, что ты обсуждал наши личные дела со всеми этими женщинами.

Она сказала «наши дела». Не его. Он нажал сильнее:

– Тори очень на тебя обижена.

– Мне все равно.

– Леди Э. тоже, просто она более сдержанна. Ты ранила их чувства, когда сменила номер телефона. Не стоило тебе это делать.

– Пошли им мои извинения! – прошипела она.

– Яхта – это идея Берди. Она вроде как стала твоей защитницей – из-за Хейли. И ты была права, не впутав в это дело полицию. Хейли очень повзрослела за последнее время. А я не из тех, кто боится признать собственную неправоту.

Огонек надежды вспыхнул еще ярче, когда она стиснула кулачки.

– И с кем еще ты говорил о наших делах?

– Кое с кем…

Он пытался выиграть время, лихорадочно соображая, как повести игру.

– Кении оказался бессилен. Скит по-прежнему злится на меня. Кто знал, что он так тебя полюбит? А Бадди Рэй Бейкер сказал, что я должен купить тебе «харлей-дэвидсон»

– Я не знаю никакого Бадди Рэя Бейкера!

– Конечно, знаешь. Он работает по ночам в «Фуд энд Фьюэл» и шлет тебе привет.

Негодование зажгло розовые пятна на бледных щеках Мег.

– Есть ли на свете человек, с которым ты не поговорил по душам? – спросила она.

Он потянулся к салфетке, лежавшей рядом с ведерком для шампанского, куда раньше, в преждевременном порыве оптимизма, поставил охлаждаться бутылку.

Она вырвала у него салфетку и швырнула на пол. Тед подобрал салфетку и попытался говорить таким тоном, словно все держал под контролем:

– В Сан-Франциско было тоскливо без тебя.

– Прости, что пришлось зря потратить деньги, но уверена, что библиотечный комитет был благодарен за твои щедрый вклад.

Признать, что это чужой вклад, – вряд ли лучший способ убедить ее в его любви.

– Я весь день просидел в гостиничном вестибюле, ожидая тебя, – вздохнул он.

– Угрызения совести – твоя специализация. Не моя.

– Дело не в угрызениях совести.

Лимузин подкатил к обочине, и водитель, следуя отданным ранее приказаниям, остановился на Стейт-стрит, напротив Национального музея американских индейцев. Дождь все еще шел, и Теду следовало бы выбрать другое место остановки, но он никогда не приводил Мег в квартиру родителей в Гринвич-Виллидже, и не откровенничать же в ресторане или баре! И он слова лишнего не скажет в лимузине, тем более что водитель матери явно подслушивает.

Ну и черт с ним! Дождь или нет – а он выскажется на этом месте!

Мег выглянула в окно.

– Почему мы здесь остановились?

– Чтобы прогуляться в парке.

Он ударил по замку, схватил с сиденья зонтик и распахнул дверь.

– Я не хочу гулять. Я мокрая, ноги замерзли, и мне нужно домой!

– Скоро поедешь!

Он поймал ее руку и каким-то образом умудрился вытащить на тротуар и Мег, и зонтик.

– Дождь же! – воскликнула она.

– Он уже стихает. Кроме того, ты все равно промокла, эти красные волосы должны тебя согревать, а зонтик у меня большой.

Тед открыл зонтик и потащил ее дальше по тротуару.

– Здесь полно лодочных доков, – сообщил он, подтолкнув ее ко входу в Бэттери-парк.

– Я же сказала: никаких яхт!

– Я просто упомянул, что здесь полно лодочных доков. И прекрасный вид на статую Свободы.

Мег было совершенно все равно.

– Черт возьми, Тед! – набросилась она на него, вовсе не собираясь шутить.

Он терпеть не мог, когда она была такой. Куда подевалось ее неизменное чувство юмора? Она ни разу не улыбнулась, и Тед знал, кого в этом винить.

– Ладно, лишь бы поскорее с этим покончить! – отмахнулась она. – Говори, что хочешь сказать, и потом я еду домой. На метро.

«Черта с два!»

– Договорились.

Он повел ее в Бэттери-парк и свернул на ближайшую дорожку, ведущую к променаду.

Двое под зонтиком… как это должно быть романтично, но не когда один из двоих старается держаться подальше от другого. К тому времени, когда они вышли на открытый променад, дождь промочил его костюм и туфли были почти так же мокры, как у нее.

Тележки уличных торговцев уже исчезли. А несколько родственных душ, склонных к прогулкам в дождь, почти бежали по асфальту, покрытому лужами. Поднявшийся ветер бросал им в лицо пригоршни холодных капель. Вдали виднелась статуя Свободы, охранявшая гавань. Статуя, как всегда по ночам, была освещена, и Тед различал крошечные огоньки, сиявшие через окошки в ее короне. Когда-то очень давно в один летний день он разбил такое окно, вывесил лозунг с протестом против ядерного оружия. Тогда он нашел своего отца. Теперь воспоминания об этом придавали ему мужества. Даст Бог, он найдет свое будущее с Мег.

Он набрался храбрости:

– Я люблю тебя, Мег.

– Мне все равно. Могу я идти?

Тед кивком показал на статую:

– Там произошло самое главное в моей жизни событие.

– Да, помню. Ребяческий акт вандализма.

– Верно. – Тед сглотнул. – И мне кажется, вполне символично, что главное событие моей взрослой жизни тоже должно произойти здесь.

– А разве не в тот день, когда ты потерял девственность? Сколько тебе тогда было? Двенадцать?

– Послушай же, Мег! Я люблю тебя.

Она равнодушно пожала плечами:

– Это не ко мне, а к психотерапевту. Серьезно. Твое чувство долга выходит из-под контроля. – И, погладив его по руке, добавила: – Все кончено, Тед. Забудь об угрызениях совести. Я начала новую жизнь, и, откровенно говоря, ты выглядишь немного жалким.

Но он не позволит ей его уязвить!

– Вообще-то я хотел провести этот разговор на Либерти-Айленд. К сожалению, я пожизненно изгнан оттуда, так что это невозможно. В девять лет изгнание казалось пустяком, а сейчас – трагедией.

– Может, закончим на этом? Мне еще нужно кое-что написать сегодня.

– Что именно?

– Заявление о приеме. В январе я начинаю занятия в Нью-Йоркском университете.

У него сжалось сердце. Не это он ожидал услышать!

– Возвращаешься в университет?

Мег кивнула:

– Я наконец поняла, что хочу делать со своей жизнью.

– Я думал, ты хочешь делать украшения?

– Нет, это дает возможность оплачивать счета. Но меня интересует другое.

Он хотел быть предметом ее интереса… Она наконец заговорила сама. Без понуканий. Но к сожалению, не о них двоих.

– Я хочу к лету получить степень бакалавра в области сохранения окружающей среды и сразу же перейти к программе подготовки магистров.

– Это… здорово. – «Ничуть не здорово». – А что потом?

– Может, работа в Службе национальных парков или в Комитете по охране природы. А может, сумею составить программу по защите земель. Выбор широкий. Обработка отходов, например. Большинство людей не считают это перспективной областью, но меня с самого начала интересовали свалки. Моя мечта… – Она осеклась. – Я замерзла. Давай вернемся.

– Так какова твоя мечта?

А вдруг она скажет, что мечтает быть его женой и матерью его детей? Впрочем, вряд ли это реально…

Она ответила деловито, как незнакомому человеку:

– Превращать свалки в места отдыха. И можешь считать, что именно ты натолкнул меня на это. Ну… приятно было поболтать, однако мне пора. И на этот раз не пытайся мне помешать.

Она повернулась и зашагала прочь: мрачная, ожесточившаяся рыжеволосая женщина, которая больше не хотела его присутствия в своей жизни.

Тед запаниковал:

– Мег! Я люблю тебя! И хочу на тебе жениться!

– Странно! – бросила она, не останавливаясь. – Всего шесть недель назад ты мог говорить только о том, как Люси разбила твое сердце.

– Я ошибался. Люси разбила мой мозг.

Она резко остановилась.

– Мозг?!

– Эго так, – сказал он уже спокойнее. – Когда Люси сбежала от меня, у меня что-то сделалось с головой. А вот когда уехала ты… – Его голос неожиданно прервался. – Твой отъезд разбил мне сердце.

Мег наконец была в полной его власти, и хотя она вовсе не взирала на него с нежностью и не собиралась броситься к нему в объятия, по крайней мере внимательно слушала.

Он закрыл зонтик, шагнул вперед, но тут же остановился.

– По моему рассуждению… по моей логике мы с Люси прекрасно друг другу подходили. У нас было много общего, и то, что сделала она, казалось мне абсолютно бессмысленным. Весь город дружно меня жалел, но будь я проклят, если позволил бы кому-то увидеть, как мне паршиво. Я… я никак не мог прийти в себя. А тут ты, прекрасная заноза в моем боку, и я вдруг почувствовал, что стал самим собой. Благодаря тебе. Только… – Он сгорбился, и по лицу поползла струйка воды. – Иногда логика может превратиться в твоего врага. Если я так ошибался насчет Люси, как же мог довериться своим чувствам к тебе?

Она молча слушала.

– Хотелось бы сказать, что я понял, как люблю тебя, когда ты покинула город. Но я был слишком занят, злясь на тебя за то, что сбежала. Я не слишком привык злиться, а потому не сразу сообразил, что на самом деле зол на себя самого. Как же я был упрям и глуп! И боялся. Мне всегда и все давалось так легко… но только не с тобой. С тобой все было сложно. Все, что ты заставила меня чувствовать. Способ, которым ты заставила меня взглянуть на себя со стороны… – Тед едва смел дышать. – Я люблю тебя, Мег. И хочу на тебе жениться. Хочу спать с тобой каждую ночь, заниматься любовью, иметь от тебя детей. Хочу, чтобы мы сражались вместе, работали вместе и просто были вместе. Ну что, собираешься вот так стоять и смотреть на меня или положишь конец моим страданиям и скажешь, что все еще любишь меня хотя бы немножко?

Она продолжала смотреть на него. В упор. Без улыбки.

– Я подумаю и дам тебе знать.

С этими словами она ушла и оставила его стоять на дожде.

Тед уронил зонтик, подковылял к мокрым перилам и обхватил пальцами холодный металл. Глаза горели. До этой минуты он никогда не чувствовал себя таким опустошенным или таким одиноким. Глядя на гавань, он думал о том, что же нужно было сказать, чтобы убедить ее. Ничего. Слишком поздно. У Мег никогда не хватало терпения ждать долго. Она подсчитала потери, оставила прошлое позади и пошла дальше.

– Ладно, я все обдумала, – сказала она у него за спиной. – Что ты предлагаешь?

Тед круто развернулся, мгновенно потеряв дар речи. Дождь полил с новой силой.

– Э… мою любовь…

– Это само собой. Что еще?

Она выглядела свирепой, сильной и абсолютно завораживающей. Мокрые слипшиеся ресницы обрамляли глаза, которые казались сейчас не голубыми и не зелеными, а нежно-серыми, как наполнявший улицы туман. Его сердце забилось сильнее.

– А что ты хочешь?

– Церковь.

– Собираешься опять там жить?

– Возможно.

– В таком случае – нет, ты ее не получишь.

Она снова задумалась. Он ждал. В ушах шумела кровь.

– Как насчет остальных земных владений?

– Они твои.

– Мне они не нужны.

– Знаю.

Что-то расцвело в груди Теда. Что-то теплое и полное надежд.

Мег прищурилась. С кончика носа капала вода.

– И я буду видеться с твоей матерью не чаще раза в год. На Хэллоуин.

– Ну… ты еще можешь передумать. Потому что это она втайне внесла деньги, чтобы ты вышла победительницей в аукционе.

Ему наконец удалось вывести ее из равновесия.

– Твоя мать? Не ты?

Он сцепил пальцы, чтобы не обнять ее.

– Я все еще находился в стадии ярости. Она считает тебя… сейчас процитирую. Она считает тебя «великолепной».

– Интересно! Ладно, как насчет нарушения сделки?

– Не будет нарушений сделки.

– Это ты так думаешь.

Она впервые нерешительно помялась.

– Ты… готов жить в другом месте? Не в Уайнете?

Ему следовало бы этого ожидать, но она застигла его врасплох. Впрочем, это вполне естественно после того, что случилось с ней в Уайнете. Но как насчет его семьи, друзей, корней, которые так глубоко вросли в каменистую почву, что он стал ее частью?

Он смотрел в лицо женщины, предъявившей права на его душу.

– Хорошо. Я откажусь от Уайнета. Мы можем жить там, где ты пожелаешь.

Мег нахмурилась:

– О чем ты? Я не имела в виду навсегда. Иисусе, ты спятил? Уайнет – это дом. Но насчет степени я серьезно, так что нам нужна квартира в Остине, если я переведусь в Техасский университет.

– О Господи, все, что пожелаешь! – Его голос снова сорвался. – Я построю тебе дворец. Только скажи!

Глаза у нее вмиг повлажнели.

– Ты в самом деле готов был от казаться от Уайнета ради меня?

– Я отдам за тебя жизнь.

– Ну вот, теперь ты меня по-настоящему пугаешь.

Но судя по тону, она была по-настоящему счастлива. Он смотрел в ее глаза, пытаясь дать понять, насколько он искренен.

– На свете нет ничего важнее тебя.

– Я люблю тебя, Тедди Бодин.

Она все-таки произнесла слова, которые он так хотел услышать. Мало того, со счастливым воплем бросилась ему на шею.

– Постельные проблемы мы решим позже, – шепнула она.

О нет! Этого он не допустит.

– Черт возьми, будем решать их сейчас!

– Заметано.

На этот раз это она его тащила. Они помчались к лимузину. Он пробормотал водителю адрес. До «Бэттери-парк-Ритц» было всего несколько коротких кварталов. Парочка ворвалась в вестибюль отеля без вещей. С одежды капала вода. Вскоре они уже оказались за запертыми дверями теплой сухой комнаты, окна которой выходили на темную, заливаемую дождем гавань.

– Ты выйдешь за меня, Мег Коранда? – спросил он, втолкнув ее в ванную.

– Определенно. Но я оставлю свою фамилию – только для того, чтобы досадить твоей матери.

– Превосходно! А теперь раздевайся.

Она немедленно послушалась. Он последовал ее примеру, и они, держась друг за друга, путаясь в рукавах и мокрых штанинах джинсов, кое-как сбросили одежду. Тед включил воду в просторной душевой кабине. Мег шмыгнула туда первой, прислонилась к мраморным плиткам стены.

– Посмотрим, сумеешь ли ты использовать свои силы во имя зла, а не только добра.

Тед, смеясь, присоединился к ней, подхватил на руки, целуя, лаская… желая так, как не желал ни одной женщины. После того, что случилось в тот ужасный день на свалке, он пообещал себе никогда не терять самоконтроль в постели с Мег. Но ее лицо и ощущение тела заставили его забыть все о правильной последовательности занятий любовью с женщиной. Это не просто какая-то женщина. Это Мег. Его смешная, прекрасная, неотразимая любовь. И, о Боже, он едва ее не утопил.

Голова у него наконец прояснилась. Он по-прежнему был в ней, и она смотрела на него с пола душевой кабинки, а на губах играли солнечные лучи улыбки.

– Давай извиняйся, – предложила она. – Я знаю, тебе не терпится.

Наверное, ему потребуется сто лет, чтобы понять эту женщину.

Она толкнула его на спину, придавила кран ладонью. Ох уж эти глаза порочной грешницы!

– Теперь моя очередь!

У него не было сил воспротивиться.

Наконец они выбрались из кабинки, закутались в халаты, вытерли друг другу волосы и ринулись к кровати. Тед едва успел сдвинуть шторы.

Дождь прекратился, и госпожа Гавани издали смотрела на него. Он чувствовал, что она улыбается.

Эпилог

Мег отказалась выйти замуж за Теда, пока не получит степени.

– Вундеркинд и гений заслуживает жену с дипломом, – твердила она.

– Вундеркинд и гений заслуживает жену прямо сейчас, с дипломом или без, – ворчал Тед, но втайне прекрасно понимал, как это важно для нее.

Жизнь в Уайнете без Мег была ужасно тоскливой, и все не могли дождаться ее возвращения, но, несмотря на бесконечные телефонные звонки и неожиданные визиты некоторых горожан в ее крошечную квартирку в Остине, она отказывалась приехать в Уайнет до свадьбы.

– Я не хочу искушать судьбу, вернувшись до срока, – твердила она членам библиотечного комитета, когда они показались на ее пороге. – Вы же знаете, стоит мне показаться в городе, и я тут же попадаю в неприятности.

Леди Эмма вздохнула. Шелби ткнула Зоэ в бок:

– Все потому, что Мег – янки. Янки не ценят южного гостеприимства.

– Точно, – подтвердила Тори. – Кроме того, стоит нам отвернуться, как они уводят наших мужчин.

Мег закатила глаза, допила «Мохито» и выкинула всех из дома, чтобы спокойно закончить статью по загрязнению водоемов водорослями. Невзирая на яростные протесты Теда, его и ее родителей, братьев, библиотечного комитета и всего города, она по-прежнему жила самостоятельно, никому не позволяя оплачивать свои расходы, хотя смягчилась ровно настолько, чтобы принять свадебный подарок Теда в форме блестящего красного автомобильчика.

– Ты подарил мне машину, – вздыхала она, – а я тебе – паршивый зажим для денег!

Но Теду страшно нравился ее зажим для денег, который она сделала из редкого греческого медальона с изображением богини земли Геи.

Тед не мог проводить столько времени в Остине, как они ранее планировали, и хотя они разговаривали по несколько раз в день, все же отчаянно скучали в разлуке. Но ему приходилось оставаться в Уайнете. Группа тщательно отобранных инвесторов, которую он пригласил, чтобы построить гольф-курорт, наконец собралась вместе. Среди них были его отец, Кении, Скит, Декс О'Коннор, пара известных гольфистов и несколько техасских бизнесменов, но среди них ни одного, связанного с сантехникой. Как ни странно, откуда ни возьмись немедленно возник Спенсер Скипджек, преисполненный добрых чувств и решимости забыть о «непонимании» между ними. Тед заверил, что никакого непонимания не было. И что ему лучше продолжать заниматься унитазами.

Тед оставил за собой контрольный пакет акций курорта, чтобы строить его по своему вкусу. Он прекрасно представлял, каким должен быть курорт, и радовался что удалось собрать достаточное количество инвесторов. Но приходилось работать с утра до ночи, а когда начнется строительство, времени останется еще меньше. Хотя он часто говорил о том, как нуждается в ком-то, разделяющем его идеи и готовым встать рядом и работать на равных, все же не брал помощника, пока Кении не поехал в Остин, к Мег. В результате беседы с глазу на глаз стало понятно, что Тед хотел работать только с ней.

– Он понимает, как много значит для тебя степень магистра, – сказал Кении. – Поэтому ни о чем тебя не просит.

У Мег ушло не более пяти секунд, чтобы решить, что степень магистра может подождать. Она всегда мечтала работать над подобным проектом вместе с любимым человеком.

Тед был счастлив, когда она спросила, может ли стать его компаньонкой. Они долго говорили о будущем. Вместо отравленной земли появятся места отдыха, где семьи, и не только богатые, смогут провести пикник или побросать мяч, где дети будут ловить светлячков, слушать пение птиц и ловить рыбу в чистой, незагрязненной воде.

Под конец она назначила свадьбу ровно через год минус один день от того дня, когда Тед должен был повести к алтарю Люси. С новеньким дипломом Мег вернулась в Уайнет за три дня до церемонии.

Тед открывал новую выставку в отремонтированной библиотеке. Мег в ожидании завтрака плюхнулась на высокий табурет в кухне будущей свекрови. Франческа протянула ей подсушенный бейгел.

– Не пойму, что ты задумала, – вздохнула она. – Не знай я тебя лучше, решила бы, что тебе не терпится сорвать и эту свадьбу.

– Как раз наоборот.

Мег намазала бейгел ежевичным джемом.

– Мне нравится символичность светлых новых жизней, выросших из трагического пепла прошлого.

– Ты такая же чудачка, как Тедди! – раздраженно бросила Франческа. – Невероятно! Как я столько времени не понимала, насколько идеально вы друг другу подходите?!

– Она не просто чудачка, – буркнул Скит, не опуская газеты. – Вчера без всякой на то причины бросилась меня обнимать. Чуть до инфаркта не довела.

– Да уж. Она такая, – кивнул Далли.

– Не забыли, что я тут сижу? – напомнила Мег.

Но Скит и Далли уже заспорили, кто будет давать ей уроки гольфа.

Франческа снова принялась выпытывать у Мег, какое подвенечное платье она наденет, но та отказывалась говорить.

– Увидите вместе со всеми.

– Не понимаю, почему ты показалась в нем Кайле, а не мне.

– Потому что она мой модный консультант, а вы – просто занудная будущая свекровь.

Франческа не позаботилась оспорить второе утверждение. Только первое.

– Я разбираюсь в моде не хуже Кайлы Гарвин!

– Уверена, что куда лучше. Но вы все равно увидите его только тогда, когда я пойду к алтарю.

Она наградила Франческу липким поцелуем в щеку и помчалась в гостиницу, к родным. Вскоре после этого прибыла Люси.

– Уверена, что мое присутствие тебя не смутит? – уточнила Люси по телефону, когда Мег пригласила ее на свадьбу.

– Я не выйду замуж без тебя.

Им так много нужно было сказать друг другу… и поэтому подруги отправились в церковь, где их никто не подслушает.

В конце концов Тед, устав ждать, отправился на поиски и нашел их на берегу ручья. Взаимная неловкость при встрече бывших любовников давно рассеялась, и они болтали, как старые друзья.

Ужин в честь репетиции свадьбы должен был проходить в загородном клубе, как и в тот раз.

– Я чувствую себя так, словно меня отбросило назад, в прошлое, – прошептала Люси Мег сразу после приезда.

– Только на этот раз можешь расслабиться и веселиться вовсю. Уверяю, это будет весьма забавно, – ответила Мег.

Развлечение действительно оказалось что надо, особенно когда местные жители один за другим подходили к Джейку и Флер, чтобы в очередной раз рассыпаться в дифирамбах Мег.

– Ваша дочь была лучшей служащей, которая когда-либо работала в моей гостинице, – абсолютно серьезно уверяла Берди. – Она практически вела все дела. Я почти ничем не занималась.

– О, она очень способная, – ответила Флер не моргнув глазом.

Зоэ дернула себя за изысканную сережку из египетских скарабеев.

– Вы не представляете, как она улучшила мой гардероб! – воскликнула она, сунув руку в карман, где, как было известно Мег, хранилось блестящее ожерелье из бутылочных пробок, которое она наденет при появлении матери Хантера Грея.

– Загородный клуб очень пострадал от ее отсутствия, – высказалась Шелби. – Не поверите, как трудно некоторым людям отличить обычный охлажденный чай «Аризона» от диетического.

Настала очередь Кайлы, но Берди пришлось ткнуть ее локтем в бок, чтобы отвлечь внимание от роскошных братьев Коранда. Кайла моргнула и послушно внесла свою лепту в превознесение Мег:

– Клянусь, меня так расстроил ее отъезд, что я набрала шесть фунтов! Ее украшения держали на плаву мой магазин. Кроме того, она единственная, кроме Тори, кто ценит остромодные вещи.

– Ты слишком добра, – протянула Мег и громко пояснила родителям: – Они вместе принимают сеансы электрошоковой терапии. Так выходит дешевле: на группу полагается скидка.

– В этой девчонке нет ни капли благодарности! – фыркнула Шелби, обращаясь к леди Э.

Тори схватила заварной пирожок с крабовым мясом.

– Мы всегда можем поставить ее во главе комитета по строительству детской игровой площадки. Это научит ее уважению!

Мег застонала, леди Эмма улыбнулась, а Люси растерянно уставилась на обеих.

– Что случилось? – прошипела она, отводя Мег в сторону. – Ты стала здесь абсолютно своей! И это не комплимент!

– Знаю, – кивнула Мег. – И это случилось постепенно. Сама не пойму как.

Но Люси все еще не могла успокоиться:

– Со мной они были исключительно вежливы. Но и только. И это означало, что я для них недостаточно хороша. Я ведь дочь президента Соединенных Штатов. Ты же всего лишь мисс Неудачница, а тебя они любят.

Мег улыбнулась и отсалютовала стаканом Безумным Женщинам Уайнета.

– Просто мы друг друга понимаем.

Флер подхватила Люси под руку и увела. Тед подошел к Мег, и они вместе стали наблюдать, как Кайла и Зоэ охмуряют братьев Коранда. Тед пригубил вина.

– Шелби сказала мне, будто твои родители совершенно уверены, что ты беременна.

– Пока что нет.

– Я так и подумал, что ты скорее всего скажешь сначала мне. – Он уставился на женщин. – А может, и нет. Ты действительно хочешь жить здесь?

– Я бы не смогла жить в другом месте, – улыбнулась Мег. Он переплел свои пальцы с ее.

– Еще одна ночь, и твой дурацкий мораторий не будет иметь силы. Не пойму, как это я позволил себя уговорить!

– Не понимаю, какой мораторий? Всего-то четыре дня!

– А мне, черт побери, это кажется вечностью.

Мег засмеялась и поцеловала его.

Однако назавтра она превратилась в комок нервов. И ни Люси, ни остальные пять подружек не смогли ее успокоить. Из Лос-Анджелеса прибыли Джорджи и Эйприл вместе со своими знаменитыми мужьями. Из Чикаго прилетела Саша. Казалось совершенно неправильным выходить замуж без Тори и леди Эммы, и все подружки выглядели ослепительными в простых шелковых платьях без рукавов цвета голубиного крыла. По спине шел ряд стразов-пуговиц, немного отличавшихся у каждой.

– Когда праздник закончится, Кайла выставит их на интернет-аукцион, – объявила Тори Мег, когда все собрались в ризнице перед церемонией. – Говорит, что мы получим за них целое состояние.

– Которое немедленно отдадим на благотворительные цели, – сухо добавила леди Эмма.

Флер прослезилась, увидев Мег в подвенечном платье.

Мег крепче стиснула букет, пока Люси укладывала ее короткий шлейф. Платье с топом-корсетом, спущенными плечами и слегка расширенной юбкой, имело глубокий треугольный вырез на спине. К нему прилагались материнская вуаль с фестонами и диадема из австрийских кристаллов.

Зазвучали трубы: знак Теду идти к алтарю вместе с шафером Кении. Хотя Мег не видела жениха, все же подозревала, что какой-то луч выберет именно этот момент, чтобы проникнуть через витраж и образовать еще один дурацкий нимб вокруг его головы.

Ей все больше становилось не по себе.

Леди Эмма выстроила подружек.

Чувство паники продолжало нарастать. Под обезумевшим взглядом Мег Эйприл встала первой. За ней – Тори и Саша.

Ладони Мег повлажнели. Сердце оглушительно стучало. Джорджи исчезла. Остались только Люси и леди Эмма.

– Ты такая красивая, – прошептала Люси. – Спасибо за то, что ты такая хорошая подруга.

Мег попыталась улыбнуться. Честно попыталась. Но леди Эмма уже выступила в проход. Оставалась одна Люси, а Мег уже тряслась в ознобе.

Люси сделала первый шаг.

Рука Мег взметнулась и вцепилась в ее плечо.

– Подожди!

Люси оглянулась.

– Позови его, – прохрипела Мег.

– Шутишь?! – ахнула Люси.

– Нет! – Мег хватала губами воздух. – Я должна его увидеть. Прямо сейчас.

– Мег, ты не можешь это сделать.

– Знаю. Это ужасно. Ты только позови его, пожалуйста.

– Так и знала, что не надо было приезжать, – пробормотала Люси, после чего поправила юбку, нацепила на физиономию прежнюю фирменную улыбку в стиле «Белый дом» и зашагала по проходу.

Улыбка не исчезла до того момента, когда она встала перед Тедом. Он изучал ее. Она изучала его.

– Ого… – пробормотал Кении. Люси облизнула губы.

– Э-э-э… простите… Тед, извини… Мег хотела тебя видеть.

– Очень советую тебе не ходить, – прошептал Кении.

Тед повернулся к преподобному Харрису Смитуэллу:

– Прошу меня извинить.

Собравшиеся как с ума сошли, когда он пошел по проходу, не глядя по сторонам. Пошел к женщине, ждавшей его за порогом.

Сначала он просто упивался видом любимого лица, обрамленного белой пеной кружев. Щеки бледны, костяшки пальцев, сжимавших букет, побелели. Он остановился перед ней.

– Тяжелый день?

Мег прижалась лбом к его подбородку, не замечая, что тычет в глаза диадемой, удерживавшей вуаль на голове.

– Знаешь, как сильно я тебя люблю? – спросила она.

– Почти так же сильно, как я тебя, – ответил он, осторожно целуя ее в нос, чтобы не смазать макияж. – Кстати, ты очень красивая, хотя… клянусь, что уже видел это платье.

– Это платье Тори.

– Тори?

– Да, опять ее обноски. Впрочем, этого следовало ожидать, верно?

– Надеюсь, что в нем она венчалась с Дексом, а не с кем-то из бывших мужей, – улыбнулся он. – Неудачные браки и все такое…

– Угу.

Мег кивнула и шмыгнула носом.

– Ты… ты точно уверен? Я такая неряха.

Он пожирал ее взглядом.

– Видишь ли, милая, слишком аккуратные люди тоже действуют на нервы.

– Но… давай говорить прямо. Я не так умна, как ты… то есть вряд ли кто-то может сравниться с тобой. Но… что, если у нас будут тупые дети? Ну, не так чтобы недоумки, но… в сравнении с тобой…

– Понимаю, родная, первый брак кого хочешь выведет из равновесия, даже такую храбрую девушку, как ты. К счастью, у меня есть опыт, так что я могу тебе помочь.

На этот раз он рискнул смазать помаду и нежно поцеловал ее в губы.

– Чем скорее мы пройдем через это, тем скорее я смогу раздеть тебя, потерять самообладание и снова опозориться.

– Верно! – Ее лицо чуть порозовело. – Я просто дурочка. Но такой стресс… а когда я под стрессом, иногда забываю, что достаточно хороша для тебя. Слишком хороша. Ты немного помешан на стремлении угодить людям.

– Ты защитишь меня от меня самого? – прошептал он. «И от всех остальных».

– Нелегкая работа. Круглосуточная.

– Но ты готова на это?

Она наконец улыбнулась:

– Готова.

Он украл еще один поцелуй.

– Ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю?

– Знаю.

– Прекрасно. Не думай ни о чем другом.

Он подхватил ее на руки, прежде чем она успела сказать, что это не обязательно, что она пришла в себя и он должен немедленно поставить ее на пол. Так вот, прежде чем она успела сказать все это, он направился к алтарю.

– Эта, – объявил он во всеуслышание, – не убежит!