Текст книги "Громыко. Война, мир и дипломатия"

Автор книги: Святослав Рыбас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 46 страниц)

Версальский договор и проигравшие победители

Для того времени был характерен острый интерес молодежи к международной обстановке, а она была непредсказуемой. Англия и Франция были главными действующими фигурами в Европе и стремились удержать это положение.

Франция как одна из главных спонсоров антисоветской интервенции и польско-советской войны была для Советской России «двойной звездой». После окончания Первой мировой войны и Парижского (Версальского) мирного договора, покаравшего Германию (его жестокость была инициирована французским премьер-министром Клемансо), она стала самой сильной державой континента. Ее активность распространялась столь далеко, что вызвала опасение Лондона, всегда стремившегося к балансу сил в Европе, и, что не менее важно, противодействие Москвы. Франция продолжала поддерживать Польшу, а польское правительство вплоть до начала Второй мировой войны проводило крайне агрессивную политику в отношении СССР. (Например, в августе 1937 года польский Генеральный штаб выпустил директиву № 230/2/37, в которой указывалось, что конечной целью польской политики является уничтожение «всякой России», а в качестве одного из действенных ее инструментов названо разжигание сепаратизма на Кавказе, Украине, в Средней Азии с использованием, в частности, возможностей военной разведки ^{44} .)

Кроме того, в Версальском договоре был раздел «Россия и русские государства», в котором говорилось о «постоянной и неотчуждаемой независимости всех территорий», входивших ранее в состав Российской империи. Советский Союз всегда рассматривал этот раздел как откровенно враждебный, месть Запада России за то, что она вышла из Первой мировой войны.

Германия бурно восстанавливалась. Ее отношения с Советским Союзом были закреплены еще в 1922 году Рапалльским договором, в котором оба государства-изгоя отказывались от взаимных претензий и обязывались поддерживать друг друга в режиме наибольшего благоприятствования. Однако экономическое возрождение Германии привело к изменениям в ее политическом руководстве. 30 января 1933 года Адольф Гитлер был назначен рейхсканцлером. Немцы верили, что теперь им удастся сбросить узы Версальской системы с ее огромными репарациями и унижением великой страны. На повестку дня встал вопрос о перевооружении армии и выработке стратегии. Войсковое управление (эта структура выполняла функции министерства обороны) получило приказ о формировании двадцать одной дивизии и создании 300-тысячной армии с тяжелой артиллерией и авиацией. В 1933 году было начато производство танков, что запрещалось по Версальскому договору. Так как договор еще действовал, первая танкостроительная программа называлась: «План выпуска тракторов для сельского хозяйства».

Придя к власти под лозунгом «Против 18 ноября» (то есть против Версальской системы), Гитлер опирался на оскорбленное национальное чувство. Именно 18 ноября 1918 года в Версале, по решению победителей, Германия была расчленена и демилитаризована. Вряд ли кто-либо из союзников понимал тогда, что в истории есть события, имеющие очень долгие и непредсказуемые последствия.

Не могли сразу понять это и в Москве, где надеялись на продолжение новым германским руководством прежних рациональных отношений. Однако Гитлер считал Россию историческим врагом. Даже не поставив в известность руководство рейхсвера, выступавшего за сохранение прежних отношений с Советским Союзом, он вступил в переговоры с главой Польши Пилсудским, чтобы заключить договор о сотрудничестве.

26 января 1934 года Германия и Польша заключили договор, что было воспринято в Москве, с учетом неприкрытого антисоветизма Варшавы, как резкое возрастание военной угрозы.

«Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены.

Судьба указует нам перстом. Выдав Россию в руки большевизма, судьба лишила русский народ той интеллигенции, на которой до сих пор держалось ее государственное существование и которая одна только служила залогом известной прочности государства», – писал Адольф Гитлер в книге «Моя борьба».

18 декабря 1933 года Германия, выйдя из Лиги Наций, потребовала отмены всех военных статей Версальского договора, введения своих войск в демилитаризованную Рейнскую зону. Со времени Парижской конференции, решение которой превратило Германию в европейское ничтожество, прошло всего 14 лет.

Тем не менее международное положение Советского Союза стабилизировалось. В ноябре 1933 года были установлены дипломатические отношения США и СССР. Основным мотивом президента США Франклина Рузвельта было желание предотвратить развязывание войны Гитлером.

Были установлены дипломатические отношения с Румынией и Чехословакией, странами, входящими в так называемую профранцузскую Малую Антанту, Венгрией, Болгарией, Албанией. СССР был принят в Лигу Наций и стал постоянным членом ее Совета, что свидетельствовало о возвращении Советскому государству статуса великой державы.

Кремль выдвинул идею создать европейскую систему взаимной безопасности, чтобы гарантировать себя от неожиданностей со стороны Германии.

К середине 1936 года мало кто в Европе сомневался, что Версальская система не удержит мир от грядущего передела. На часах западных политиков начался обратный отсчет времени: как только Германия выстроит оборонительный рубеж на границе с Францией и обеспечит, по выражению Уинстона Черчилля, защиту своей «парадной двери», она двинется на Юг и Восток.

Однако в 1936 году произошло много событий, разрушивших этот план. Одно из них – победа на парламентских выборах в Испании Народного фронта, в который входили левые партии, включая коммунистическую и протроцкистско-марксистско-ленинскую рабочую (ПОУМ), и еще восстание генерала Франко против республиканского правительства.

Война в Испании как прообраз Второй мировой

СССР был поставлен перед трудным выбором. С одной стороны, вмешательство в испанскую войну привело бы к обострению отношений с Англией и Францией, но, с другой, уклониться – означало утратить влияние в Коминтерне.

Поэтому по решению Профинтерна, состоявшегося в Праге 26 июля 1936 года, стали создаваться интернациональные бригады добровольцев.

Возможно, Советский Союз ограничился бы только посылкой интербригад, но воюющие стороны обратились за помощью, республиканцы – к новому правительству Франции Леона Блюма (Народный фронт), а франкисты – к Гитлеру и Муссолини.

Франция отреагировала мгновенно: 2 августа ее правительство обратилось к заинтересованным государствам Европы и США с целью заключить соглашение о невмешательстве. СССР принял это предложение. Тогда отношение Сталина вполне полно выражалось в директиве секретариата ИККИ в адрес ЦК компартии Испании: «Не забегать вперед, не сходить с позиций демократического режима и не выходить за рамки борьбы за подлинно демократическую республику» ^{45} ,

(Подобную «демократическую» перспективу он видел и после 1945 года, в форме «финляндизации», но – не вышло.)

Практически вся либеральная интеллигенция Запада воспринимала завязывающуюся в Испании борьбу как общую войну против фашизма, а в СССР видела, несмотря ни на что, единственную организованную антифашистскую силу. Такие известные люди, как физик Альберт Эйнштейн, художник Анри Матисс, писатели Эрнест Хемингуэй и Антуан де Сент-Экзюпери и многие другие, выступили в защиту республиканской Испании.

24 октября 1936 года Гитлер и Муссолини, уже объединенные операцией в Испании, объявили 6создании «оси Берлин – Рим». 15 ноября в Берлине министры иностранных дел Германии и Японии, Нейрат и Муякодзи, подписали «Антикоминтерновский пакт». В течение одного месяца сложился военный союз, мощь которого трудно было недооценить. Гитлер заявил, что теперь Германия и Италия могут победить не только Россию, но и Великобританию.

Западные страны, прежде всего Англия, посчитали более приемлемым договариваться с Гитлером и Муссолини и не позволить СССР усиливаться в Средиземноморье. Поэтому идея Москвы создать европейскую систему взаимной безопасности оказывалась фантомом. Эта система теперь должна была создаваться с заменой СССР новым игроком – гитлеровской Германией.

В 1938 году в мире сложилась неразрешимая ситуация. В ее основании лежали противоречия между несколькими центрами силы, из которых Германия и Япония, обладавшие недостаточными сырьевыми ресурсами, были нацелены на экспансию, а Англия, Франция, США и СССР были озабочены прежде всего сохранением стабильности.

В известном смысле повторялся сценарий, приведший к Первой мировой. При этом нужно вспомнить, что тогда у России не было прямой заинтересованности вступать в войну, она была втянута в нее, следуя прежде всего стратегии Парижа и Лондона сохранять баланс сил путем организации соответствующих коалиций.

Война в Испании обрушила надежды СССР создать Восточный пакт в Европе, центром которого были бы Париж и Москва.

Республиканская Испания была обречена. Это обстоятельство укрепляло позиции Германии, которая стала вести открытую подготовку к отделению от Чехословакии Судетской области, населенной немцами (3,5 миллиона человек).

* * *

Чехословакия была детищем Версальской системы; кроме земель с чешским и словацким населением, она включала в себя также земли со смешанным, в значительной степени – немецким населением. (Согласно первой переписи 1921 года, в составе населения Чехословакии 23,4 процента были немцы, 5,6 процента – венгры, 3,5 процента – украинцы, 1,4 процента – евреи и 0,5 процента – поляки.)

Гарантом «Версаля» была сильная Франция, создатель Малой Антанты (Чехословакия, Румыния, Югославия – тогда Королевство СХС), которая фактически отрезала Германию от Балкан и Средиземноморья, а также охраняла от внешних поползновений единственные в Европе нефтяные промыслы в Плоешти (Румыния). В 1935 году Чехословакия при поддержке Парижа заключила с СССР договор о взаимопомощи в случае агрессии третьей страны (помощь также была обусловлена вступлением Франции в войну на стороне жертвы агрессии). Таким образом, французская зона безопасности становилась огромной.

Именно этот договор мог стать противовесом Мюнхенскому соглашению, но не стал, ибо Франция заблудилась в двух альтернативах, оказалась участницей и одного, и другого договора, а они противоречили друг другу

Что касается судьбы нашего героя, то крушение Восточного пакта вкупе с традиционно «антантовским антигерманизмом» наркома иностранных дел СССР Литвинова вскоре прямо подтолкнет его к дипломатической карьере.

Почему СССР не заступился за Чехословакию?

Мюнхен был обратной стороной «версальской медали»: там было решено, что во имя европейского мира необходимо скорректировать границы Чехословакии.

Из рассекреченных документов видно, как Англия и Франция добивались от Чехословакии согласия на уступки Германии. В те дни постоянный секретарь Форин Оффис Александр Кадоган сформулировал в своем дневнике принцип британской политики: «Чехословакия не стоит шпор даже одного британского гренадера».

Требования к Чехословакии заключались в следующем:

Судетская область прямо передается Германии без всякого плебисцита;

передаче подлежат районы, в которых немцев более 50 процентов;

должен быть создан «международный орган», который будет уполномочен корректировать государственные границы и обмен населения (не был создан);

расторгаются ныне существующие международные договоры Чехословакии; они заменяются «общей гарантией».

А что же СССР? Советский Союз, имея договор с Чехословакией, мог выполнить свои обязательства при определенных условиях. Первым являлась помощь Франции, вторым – было необходимо согласие Польши и Румынии на пропуск советских войск, так как Советский Союз не имел общей границы с Чехословакией. Наконец, для советской помощи на основании Устава Лиги Наций необходима была соответствующая просьба Чехословакии.

12 мая 1938 года в Женеве во время встречи с министром иностранных дел Франции Боннэ нарком иностранных дел СССР Литвинов предложил начать переговоры между советским и французским генеральными штабами по техническим вопросам, включая вопросы о пропуске советских войск через Румынию и Польшу. Однако ответа на это предложение так и не поступило.

В середине мая генеральный секретарь Коммунистической партии Чехословакии Клемент Готвальд посетил президента Чехословакии Эдуарда Бенеша и сообщил ему о следующем: в беседе с Готвальдом Сталин ясно и определенно заявил о готовности Советского Союза оказать военную помощь Чехословакии даже в том случае, если Франция этого не сделает, а Польша и Румыния откажутся пропустить советские войска. При этом Сталин заметил, что данный вопрос будет иметь силу только при одном условии: если сама Чехословакия станет защищаться и попросит о советской помощи.

26 июня 1938 года Главный военный совет Красной армии принял постановление преобразовать Киевский и Белорусский военные округа (находившиеся ближе всех к территории Чехословакии) в Особые военные округа. В соответствии с приказом народного комиссара обороны Ворошилова в Киевском особом военном округе началось срочное формирование четырех крупных армейских групп, а в Белорусском округе – двух армейских групп. Был определен срок окончания этих мер – 1 сентября 1938 года. Армейские группы включали в свой состав по нескольку стрелковых дивизий, танковые бригады, артиллерийские, авиационные части и другие войска обеспечения. Одновременно формировались кавалерийские группы.

19 сентября 1938 года в телеграмме полномочного представителя СССР в Чехословакии С. С. Александровского в народный комиссариат иностранных дел говорилось о позиции Бенеша: «Сегодня Бенеш срочно вызвал меня к себе и сообщил, что получил совместное англо-французское предложение о решении судето-немецкого вопроса путем прямой уступки Германии тех округов, в которых немцы составляют больше 50 процентов населения. Остальные округа получат частичную автономию. Границы устанавливаются международной комиссией. Новые границы гарантируются всеми соседями, а также Францией и Англией, в связи с чем аннулируются ныне действующие международные договоры Чехословакии. Предложение сопровождалось подчеркиванием, что уже простая задержка чехословацкого правительства с ответом может привести к роковым последствиям. Бенеш отмечает, что при этом не было сказано прямо, что в случае отказа Чехословакии принять такое решение Франция и Англия отказались бы помогать Чехословакии против агрессора, однако Бенеш допускает и такую возможность. Несмотря на это, Бенеш заявляет, что Чехословакии не останется никакого другого выхода, как защищаться при всех условиях. Правительство уже решило, что изложенное англо-французское предложение совершенно неприемлемо» ^{46} .

* * *

Советское правительство 20 сентября 1938 года дало указание своему послу С. Александровскому сообщить президенту Чехословакии Э,Бенешу следующее: «1. На вопрос Бенеша, окажет ли СССР согласно договору немедленную и действительную помощь Чехословакии, если Франция останется ей верной и также окажет помощь, можете дать от имени правительства Советского Союза утвердительный ответ».

Это сообщение было немедленно передано по телефону Бенешу – в тот момент, когда правительство Чехословакии на своем заседании обсуждало ответ на англо-французский ультиматум от 19 сентября.

Заручившись поддержкой СССР, чехословацкое правительство Михала Годжи отклонило англо-французскую ноту от 19 сентября.

21 сентября Народный комиссариат обороны направил в Киевский особый военный округ директиву в которой предлагалось выдвинуть к государственной границе две армейские группы.

Такой поворот событий не устраивал Лондон. Еще в апреле 1938 года английский премьер Н. Чемберлен признался: «Было бы несчастьем, если бы Чехословакия спаслась благодаря советской помощи».

В ночь с 20 на 21 сентября 1938 года французский и английский посланники в Праге В. де Лакруа и Б. Ньютон предупредили президента Бенеша, что в случае отказа уступить Судеты Гитлеру Париж и Лондон откажутся признать Чехословакию жертвой агрессии и на их помощь Прага может не рассчитывать ^{47} .

* * *

Министр иностранных дел Чехословакии Камил Крофта в телеграмме, адресованной чехословацким миссиям за границей, сообщил, что, ввиду ультимативного вмешательства Лондона и Парижа и оказавшись в полном одиночестве, чехословацкое правительство «будет вынуждено подчиниться непреодолимому давлению».

Препятствием было отсутствие границы между ЧСР и СССР. Войти в Чехословакию Красная армия могла только через Польшу или Румынию. Близость военных действий осознавали в Главном штабе чехословацкой армии. Его начальник генерал Людвиг Крейчи 29 сентября (накануне подписания Мюнхенского договора) предупредил по телефону нового главу правительства (кабинет Годжи тремя днями ранее ушел в отставку) генерала Яна Сырового: «В соответствии с конституцией без согласия парламента нельзя идти на территориальные уступки кому бы то ни было. Это надо иметь в виду и заявить союзникам, что наш солдат не сдаст укрепления, и никакие приказы не заставят его это сделать. Это движение стихийное, и подавить его можно лишь путем насилия, что могло бы привести к непредвиденным результатам. Еще до окончания конференции мы добьемся такого положения, что сможем успешно защищаться. Собственно говоря, силы равны, а на нашей стороне стойкость и моральный дух, каких не имеет ни одна армия… Ведь мы не Эфиопия, у нас сильная армия, которая в состоянии выдержать удар со стороны немцев».

28 сентября Гитлер объявил о мобилизации германской армии с 14.00 в случае отказа Чехословакии и Британии принять его требования от 22 сентября 1938 года.

28 сентября нарком обороны СССР Ворошилов на совместном заседании Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР сделал доклад, сообщив, что советская сторона намерена поднять 30 сентября в помощь Чехословакии 246 бомбардировщиков и 302 истребителя «И-16». 29 сентября нарком отдал приказ о приведении в двухдневную боевую готовность авиационных, танковых и пехотных соединений западных военных округов. В Вооруженные силы было дополнительно призвано 330 тысяч резервистов. То есть Москва в дипломатическом и военном отношении сделала все возможное, чтобы мирными (!) средствами показать свое серьезное отношение к проблеме.

Правительство Сырового объявило всеобщую мобилизацию, было призвано до 1 миллиона человек.

Вооруженные силы сторон на 30 сентября 1938 года находились в таком соотношении.

Германия: 35 пехотных, 5 танковых, 4 моторизованных, 4 легких, 3 горнострелковых дивизий, 1 кавалерийская бригада (1,8 миллиона человек, 720 танков, 2400 самолетов);

ЧСР —37 дивизий (1,6 миллиона человек, 469 танков, 718 самолетов);

СССР – 1 эшелон: пехотных дивизий – 30, кавалерийских дивизий—10, танковых корпусов—1, танковых бригад – 7 (1750 самолетов), II эшелон: пд – 30, кд – 6, тк – 2, тбр – 15 (690 самолетов).

Далее события приобрели неожиданное направление. В телеграмме полномочного представителя СССР в ЧСР С. Александровского в НКИД СССР от 1 октября говорилось: «Из кругов министерства иностранных дел я узнал, что в Мюнхене чехословацкие наблюдатели выразили Чемберлену свое недоумение, почему он подсказал Чехословакии мобилизацию, а также публично заявил в достаточно ясной форме, что Англия и Франция совместно с СССР выступят против Германии, если Гитлер применит силу для решения судетского вопроса, а теперь открыто пожертвовал всеми интересами Чехословакии и требует отвода и демобилизации только что мобилизованной армии. Чемберлен ответил с циничной откровенностью, что все это не принималось им всерьез, а было лишь маневром для оказания давления на Гитлера, другими словами, это был контрблеф Чемберлена… В Мюнхене обращение с чехословацкими наблюдателями было грубо издевательским».

Чехословакия все же пыталась организовать сопротивление. 28 сентября ее правительство было готово защищать страну всеми располагаемыми военными средствами. Британский военный атташе, съездивший в приграничные районы, где была развернута отмобилизованная чехословацкая армия, нашел, что у войск были уверенность в себе, хорошее командование и оснащение. Мобилизация, объявленная вечером 23 сентября, была завершена.

28 сентября Бенеш попросил прямой советской помощи в случае войны, хотя бы авиационной. В 19.25 в резиденции президента встретились Бенеш, премьер-министр генерал Сыровый, 18 министров и 11 представителей разных политических партий. Депутат от Республиканской партии Рудольф Беран спросил Сырового, есть ли у чехословацкой армии «соглашение с российской армией», и если да, то «с какими силами и когда она вмешается». Сыровый ответил, что «нет конкретного соглашения с Россией; мы говорили только об их немедленной воздушной помощи. Пехота требует долгого времени; поэтому мы всегда рассчитывали на быстрое вмешательство Франции и Англии».

Встреча закончилась в 21.45 безрезультатно. Приблизительно в то же время Бенеш получил сообщение от чехословацкого посла в Москве 3. Фирлингера, который сообщил ответ советского Наркоминдела (МИД): если Гитлер нападет на Чехословакию, «процедура в Женеве может быть короткой, как только будут найдены державы, готовые противостоять агрессору».

Можно понять, добавил Фирлингер, что советское правительство колебалось и колеблется вступить в конфликт без западных держав. Одностороннее советское вмешательство в чехословацкую войну с Третьим рейхом создаст «еще одну Испанию», «со всеми ужасными последствиями для всей Европы и, особенно, для Чехословакии».

Это означало, что руководство СССР дезавуировало свои обещания военной помощи. Образ Испании был злободневен. Там республиканцы, поддерживаемые СССР, терпели поражение от франкистов, которых прямо поддерживали Германия и Италия, а правительства Англии и Франции занимали выжидательную позицию, опасаясь резкого усиления СССР в Средиземноморье. Вмешавшись в войну на стороне Чехословакии, Москва оказалась бы в одиночестве против всего западного мира.

В итоге Сталин предпочел отступить, сославшись на условия союзного договора.

30 сентября, после получения условий Мюнхенского соглашения, министр Крофта объявил Ньютону и де Лакруа, что Чехословакия принимает диктат.

В этот же день в Мюнхене Гитлер, Муссолини, Даладье и Чемберлен подписали соглашение, по которому Чехословакию обязывали в период с 1 по 10 октября очистить Судетскую область со всеми укреплениями, сооружениями, путями сообщений, фабриками и запасами оружия, а также в течение трех месяцев удовлетворить территориальные претензии Венгрии и Польши. Оставшаяся часть территории Чехословакии получала гарантию неприкосновенности со стороны четырех держав – участниц Мюнхенского соглашения.

В 2 часа 15 минут свои подписи под соглашением поставили представители Чехословакии.

Теперь об угрозах Чехословакии со стороны Польши. 23 сентября Москва предупредила Варшаву о том, что вступление ее войск в ЧСР приведет к денонсации польско-советского договора 1932 года о ненападении. В тот же день поляки ответили: «Меры, принимаемые в связи с обороной Польского государства, зависят исключительно от правительства Польской республики, которое ни перед кем не обязано давать объяснения».

25 сентября в Париже на встрече послов Польши и США польский дипломат Лукашевич не исключил возможность «русской атаки» на Польшу. Он пообещал, что в течение трех месяцев Германия и Польша обратят Красную армию в «дикое бегство».

30 сентября в 23 часа 40 минут польский посланник в Праге вручил ультиматум министру иностранных дел ЧСР Камилу Крофте. Варшава требовала до полудня 1 октября начать поэтапную передачу Польше Тешинской области и в течение десяти дней завершить ее.

Поляки были готовы к силовой акции. 21 сентября 1938 года маршал Э. Рыдз-Смиглы издал приказ о формировании отдельной оперативной группы «Силезия» («Шльонск»), перед которой ставилась задача достичь состояния боевой готовности к 1 октября. На завершающем этапе формирования в группу входили 28 236 человек рядовых, 6208 младших командиров, 1522 офицера, 112 танков, 707 грузовых автомобилей, 8731 лошадь, 176 радиостанций, 459 мотоциклов.

Параллельно шла подготовка и к проведению диверсий на территории ЧСР. 15 сентября в Катовице для координации действий подпольщиков прибыл чиновник польского МИД В. Залеский. 23 сентября был издан приказ о начале ведения диверсионной деятельности. Схема действий краевых отрядов была следующей: они пересекали границу, нападали на посты чешской армии, жандармерии, школы, вокзалы, почты, а затем возвращались назад. Характер деятельности территориальных групп зависел оттого, получили ли они оружие… Если группа не имела оружия, ее члены громили полицейские участки, школы, взрывали в кинотеатрах петарды и т. д. После получения оружия характер деятельности менялся: совершались нападения на чешских жандармов, военные посты, уничтожались общественные и государственные здания.

Далее события развивались так. 22 сентября польское и венгерское правительства предъявили Праге ультиматум с требованием о передаче Польше и Венгрии территорий, на которых проживали польские и венгерские национальные меньшинства. «Польша с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении Чехословацкого государства», – прокомментировал поведение Варшавы Уинстон Черчилль.

В итоге Польша прирезала к своей территории Тешинскую и Фриштатскую области в Силезии, не подозревая, что вскоре и ее ждет оккупация.

6 ноября часть чехословацкой территории в Закарпатской Украине захватили венгры, опираясь на решение Первого Венского арбитража министров иностранных дел Германии и Италии.

Обратим внимание на такой факт: госсекретарь США Корделл Хэлл заявил, что результаты Мюнхенской конференции вызывают «всеобщее чувство облегчения». В то время руководство США проводило политику изоляционизма, предпочитая не вмешиваться в европейские конфликты. (13 октября было заключено соглашение нефтяной компании «Стандарт ойл» с концерном «И. Г. Фарбенидустри» о создании американо-германского общества по производству синтетического бензина.)

10 декабря, уже после Мюнхена, посланник ЧСР во Франции Штефан Осуский констатировал перемену в позиции гарантов территориальной целостности страны: «Относительно Франции считаю своим долгом обратить внимание на то, что… здесь выработалось такое отношение к Чехословакии, словно она уже стала колонией Германии. Подобные настроения существуют также в Англии и Америке… В этих обстоятельствах самым решительным образом советую, чтобы чехословацкое правительство поторопилось с переговорами с Германией и Италией о гарантии чехословацких границ. Мы уже потеряли много времени, положение для нас ухудшилось и постоянно ухудшается. И теперь стало ясно: если в скором времени не будет организована гарантия чехословацких границ, то вся идея международных гарантий этих границ отпадет».

Идея международных гарантий новых границ республики окончательно отпала очень скоро – в марте 1939 года, когда Гитлер оккупировал оставшуюся часть Чехословакии.

Что же произошло? Почему все же СССР резко изменил свои планы и отказался защищать Чехословакию в новых условиях? И самое главное, располагал ли он иными вариантами действий?

Ответы можно увидеть в следующих документах.

Дневниковая запись, сделанная министром иностранных дел Франции Ж. Боннэ:

«27 сентября 1938 г.

Совет министров, утро 27 сентября. Затяжные прения. Указываю, что, начиная с июня месяца, мы дважды предупреждали чехов, что ни в коем случае не сможем вступить в войну и что поддержим их только дипломатическим путем, самое же большое – мобилизацией нескольких контингентов.

Никогда дипломатическая ситуация не складывалась хуже, чем сейчас, а у нас к тому же нет авиации. На наземном театре военных действий Англия не может оказать нам сейчас сколько-нибудь серьезную помощь; ее авиация едва становится на ноги. Всеобщая мобилизация имела бы смысл только в случае решимости участвовать в военных действиях».

То есть надежд на Францию, сильнейшую военную державу Европы, не осталось ни малейших.

Телеграмма полномочного представителя СССР в Чехословакии С. С. Александровского в Народный комиссариат иностранных дел СССР:

«1 октября 1938 г.

Гусарек сообщил мне дополнительно, что на заседании совета министров было ясно и точно сформулировано также такое утверждение: в Мюнхене Гитлеру удалось убедить Чемберлена и Даладье, что в данной ситуации большую опасность для мира в Европе представляет не он, а СССР, который объективно является большевистским форпостом и может сыграть роковую роль поджигателя новой войны. Следовательно, это убеждение явилось не формальным, но фактическим основанием для создания блока четырех против СССР. Если Чехословакия сегодня будет сопротивляться и из-за этого начнется война, то она сразу превратится в войну СССР со всей Европой. Возможно, что СССР и победит, но Чехословакия так или иначе будет сметена и будет вычеркнута с карты Европы. Эти утверждения сыграли большую роль в деле принятия правительством прямого решения. Массы спонтанно вышли на улицу, однако общее настроение подавленное. Акты сопротивления завтра вполне возможны, но, пожалуй, как акты отчаяния» ^{48} .

* * *

Вот что произошло: на СССР надвигалась война в совершенно иных условиях, без союзников. В итоге Кремль сделал реалистичный и не оставивший надежд Чехословакии вывод: «война со всей Европой» неприемлема. Правда, в официальной пропаганде Москвы указывалась иная причина, по которой не были начаты военные действия: якобы руководство Чехословакии и лично президент Бенеш не осмелились начать сопротивление.