Текст книги "Поездка за город. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Святослав Савенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Кларк, – отрывисто позвала она. – Что вы тут делаете?

– Дерьмом занимается, – буркнул один из солдат.

Сэнд с трудом выбрался из-под каркаса палатки, держа сквозь ткань стальную спицу.

– Госпожа Аллерсон! – с легкой отдышкой воскликнул он. – А я тут тент ставить пытаюсь. Только никак не удается основание вытащить…

– Это не основание, Кларк, это дуги для скрепления спального модуля с центральным. А вытащить вы их не можете, потому что они вшиты в специальный рукав.

– О!.. – инженер озадачено посмотрел на спицу и, наконец, опустил ее на землю.

– Полное дерьмо, – заявил дежуривший неподалеку солдат, Блейк. Его коллега громко хохотнул.

– Я рекомендую вам не тратить время, – невесело заявила Астрид, – и заняться делом. Каково состояние «Мелиты»?

– Скоро будет на ходу.

– Как скоро?

– Не могу… не могу сказать. Мэллори этим занимается вместе с Ли.

– Помогите им, Сэнд.

– Вообще-то… – протянул инженер.

– Вообще-то, – прервал сидящий неподалеку на раскладном стуле Орлов, – вообще-то госпожа Аллерсон права. Чем быстрее вы с коллегами приведете в порядок транспорт, тем скорее мы сможем двинуться в путь. Поиграться в туристов еще успеем.

Кларк Сэнд пожал плечами и отошел.

– Астрид, – шепотом позвал Орлов. С его басом получился пугающий низкий рокот. – Подойдите, пожалуйста.

Девушка приблизилась.

– Позвольте поблагодарить вас за решительные действия у того пруда. Я говорю об Андрее и Леонарде, – Орлов задумчиво сдвинул брови. – И о Хелен. Особенно о Хелен.

Астрид откашлялась, отвела взгляд.

– Меня удивляет, – сказала она, как только справилась с голосом, – удивляет, как вы отнеслись к Норнбергу.

– Любопытно. Почему вас это удивляет?

– Вы разве не видели, в каком он находился состоянии? Разве не понимали, что его требуется поддержать, успокоить?

Орлов медленно приподнял густые брови.

– Конечно, Астрид, конечно. Но не ложью же.

– Прошу прощения? – с удивлением взглянула на него девушка.

– Не ложью, Астрид, – спокойно повторил Орлов. – Не ложью. В ложь во спасение я не верю. Вы же сами понимаете, что молодой Леонард покинет «Герион» не раз и не два прежде, чем все это закончится.

– Вы меня, вероятно, не поняли, профессор, – холодно заметила Астрид. – Я говорила совершенно серьезно. Норнберг будет работать внутри, под защитой вездехода. Исключительно.

Аллерсон прекрасно понимала, каким коварным зубром является Орлов. Человек, так долго выживающий на самых верхах вечно грызущейся, бьющейся до исступления, до кровавых ошметков научной братии. Ей про него рассказывали, предупреждали. Ум и интуиция самой Астрид тревожным колокольчиком били в стенки черепушки, стоило профессору заговорить. Однако на фоне прямого недружелюбия Каравценко девушка волей-неволей тяготела к благородному виду и голосу Орлова, к его великосветским манерам, столь редким в эти непростые времена. Астрид понимала, что, вполне возможно, попадала под влияние Орлова, а допустить этого не могла ни ее гордость, ни ответственность перед членами миссии. Кроме того, у нее был приказ Маргариты Стрелль. Возможно, поэтому, несмотря на внезапный прилив крови к лицу и взбурливший адреналин, недавняя конфронтация с Орловым Астрид порадовала. Давно натянутая пружина недовольства тем, что она подыгрывает одному из двух отправившихся в экспедицию князьков, наконец, распрямилась. Она поставила его на место. Во всяком случае, дала понять, что не попала в его сети.

Орлов помолчал, пристально разглядывая девушку. В его вежливом и благородном лице мелькнула какая-то эмоция, которую Астрид, однако, не сумела понять. Но которая ей совсем не понравилась.

– Астрид, – спокойно пробасил профессор, – я надеялся, что мы с вами договорились. Ваша поддержка там, у пруда, свидетельствовала о том, что вы поняли, насколько важен научный – именно научный – элемент нашего мероприятия.

– Все так. Однако, профессор, мы не будем рисковать людьми попусту. О том, что Норнберг не готов физически, я вам уже заявляла. Вы настояли, что он справится.

– И он справится, Астрид.

– Не справится, – отрезала девушка. – Он уже не справился. Еще одно такое приключение, и ваш биолог будет до конца своих дней пускать слюни и мочиться под себя. Кроме того… – Аллерсон осеклась, откашлялась. – Кроме того, я не уверена, что поступила верно там, у пруда. Из-за моего решения мы потеряли человека.

Орлов долго не отвечал. Астрид думала, что профессор продолжит гнуть свою линию, но, когда он заговорил, его тон изменился – стал теплее, доброжелательнее. Перемена оказалась внезапной. Подсознательно, девушка ожидала, что этот хищник накажет ее за строптивость.

– Вздор, Астрид, – с мягким смешком возвестил Орлов. – Вздор. Не вы в ответе за то, что случилось с молодым сержантом. Зато именно вам я обязан тем, что все трое сотрудников научной группы, вышедшие из «Гериона», вернулись в него обратно живыми и здоровыми. Более или менее.

На девушку вдруг накатило сосущее чувство стыда, она неосознанно сжала кулаки.

– Полагаю, – задумчиво глядя на нее, произнес Орлов, – что в данном случае, все как с детьми. А детей, как известно, можно бить, но нельзя унижать. Верно, Астрид?

– Возможно. Не знаю. У вас есть еще вопросы, профессор?.. Меня… я хотела бы кое-что обсудить с Тариком Хантером.

Научный руководитель кивнул, Астрид спешно развернулась и отошла. В действительности, с Хантером она общаться не собиралась, но теперь волей-неволей пришлось направиться к полукруглой, гладкой кабине «Гериона». Мехвод, казалось, только обрадовался ее визиту.

– Астрид! Здорово! – негр сверкнул свой акульей ухмылкой, помог ей подняться по лестнице и бухнуться на место второго водителя. Воздух здесь, несмотря на активно работающий кондиционер, уже пропитался потом, горелой резиной и тем, в чем Астрид безошибочно узнала настоявшуюся брагу. – Ну и жарища у вас там была. Извиняйте, никак не мог помочь – вы были для меня в мертвой зоне. Вы как вообще?

– Порядок, Тарик. Порядок.

– Да-а, – протянул Хантер, почесывая голову через свою неразлучную шапочку. – Было бы время, я бы постарался слегка отъехать и найти пригорок, чтобы удалось задрать зад «Гериона» и опустить ствол. Но…

– Я понимаю, Тарик. Не волнуйтесь.

– Давай на «ты», – осклабился негр. – Я всего на пару лет старше тебя.

Астрид нахмурилась. Она не успела хорошо познакомиться с Хантером, но мехвод определенно был харизматичным мужчиной. Сильным, уверенным в себе. И все же девушка безошибочно ощущала в нем какую-то чертовщинку, какую-то спрятанную глубоко-глубоко хитрость.

– Не уверена, – тщательно подбирая слова, ответила Аллерсон, – что это хорошая мысль, Тарик.

– Ну да, ну да, – протянул Хантер. – О чем с простым водилой говорить, зачем с ним по-человечески, да?.. Даже если никто не узнает. Водила он и есть водила. Извозчик.

– Я руководитель экспедиции, Тарик.

– Понял, – поднял руки Хантер. – Понял и извиняюсь. Виноват.

Астрид хмуро усмехнулась, осмотрела панели, переливающиеся карминными, янтарными и изумрудными огоньками датчиков, на огромный штурвал с мягким покрытием, на внушающий уважение рычаг коробки передач. Внезапно почувствовав интерес, она спросила:

– Хантер… на ваш профессиональный взгляд «Герион» действительно так хорош, как говорят?

Водитель оскалился.

– Детка, да он круче прокисшей кишмишовки и лучшей шалавы из Загона.

Астрид вскинула возмущенный взгляд, но Тарик не опустил наглых глаз.

– Сам я не любитель, – продолжал мехвод, – но был бы бабой – поверь мне, запал бы на такого парня, как наш «Герион», в два счета. Тут у нас пятиступенчатая коробка передач, тут внешние мониторы, на которые выводится фильтр изображения при использовании инфракрасных прожекторов, приборов ночного видения, тепловизоров и чертовых лидаров. А если мне захочется заценить пейзаж своими родными глазами, то…

Затянутые в перчатки руки Хантера забегали над приборной панелью. Внезапно в глаза Астрид ударил свет, а прикрывающая кабину броня раскрылась, словно бутон розы. Теперь они возвышались на метр над землей, отделенные от окружающего мира лишь толстым слоем стекла.

– Черт подери, – задохнулась от неожиданности Аллерсон. – А вы умеете удивить девушку, мистер Хантер. Но разве это не опасно?

Негр пожал плечами, развалился в сиденье.

– Армированная часть – это хорошо, но иногда я должен видеть, по чему мы ползем. То ли из-за лучшего обзора, то ли потому что наш малыш «Герион» чувствует, что так я скорее уберегу его радиоактивный зад, а потому меньше дергается. Так или иначе, но с отодвинутыми створками я чувствую, что машина едет спокойнее. А на случай нападения я не слишком переживаю. Вся кабина покрыта броневым стеклоблоком из упрочненного силикатного стекла. Лапу аберранта удержит, если это не бывший верблюд, корова и какой-нибудь чертов конь…

Он многозначительно посмотрел на Астрид.

– Херово вышло с надзором, – ровным тоном заметил он. – С сержантом Сарином, да. Выехать не успели, а уже мужика не досчитались. Похоже, все случилось для того, чтобы эти засранцы яйцеголовые могли на водичку в микроскоп посмотреть.

Хантер молча прошелся по кнопкам, стальные пластины сомкнулись, как кусочки мозаики, закрывая от них голубое небо и бродящих вокруг «Гериона» людей. Молча опустив руку, водитель вслепую пошарил под сиденьем, достал помятую оливковую флягу, приложился к ней.

– И я так понял, – помедлив, продолжил негр, – я так понял, что ты их в этом поддержала. В этой вылазке. Почему?

Аллерсон напряглась.

– А ты против?

– Не знаю. Я простой водила. Мне за экспедицию много заплатили, Астрид. А заплатят еще больше. Но чтобы эти деньги потратить, я должен вернуться живым. И я не хочу, чтобы мы все сдохли из-за какого-нибудь додика, вроде Мэллори. Или, – Хантер стрельнул глазами на пустой монитор, – или Полянского.

Астрид внимательно посмотрела на него.

– У тебя проблемы с членами экспедиции?

Негр пожал плечами. Слишком уж беззаботно, как показалось девушке.

– Да нет, какие проблемы. Я почти все время внутри, особо ни с кем не пересекаюсь.

– Тогда почему оскорбляешь товарищей?

Хантер усмехнулся, посмотрел на нее сверху вниз.

– Так, – протянул он, – к слову пришлось.

Астрид помолчала, подумала над ответом. Когда снова заговорила, голос ее значительно изменился.

– Моя задача – сохранить нам всем жизни. Какое бы грандиозное открытие мы здесь не совершили, что бы не выяснили, все это будет пшиком, если мы тут сгнием, потому что никто об этом не узнает. Поэтому я постараюсь вернуть нас домой. Но возвращаться с пустыми руками нельзя, Тарик. Это все – все вокруг – было когда-то нашим. И теперь оно должно стать нашим снова. Должно и станет.

– Да?

– Да. Мы над этим поработаем. И вы станете частью этой работы, Тарик, хотите того или нет.

Хантер подался вперед.

– Я в экспедицию поехал из-за марок, повышенного гражданского статуса и возможности до конца жизни перед всеми желающими в баре хвастаться. Дохнуть не пойми за что, я не собираюсь.

– Надо было думать раньше, Тарик.

– Астрид…

– Госпожа Аллерсон, – твердо поправила девушка. – Я вас услышала и поняла. Постараюсь вернуть вас домой. Фамильярничать со мной для этого не обязательно. Лучше проявите больше уважения к своим товарищам.

Хантер засопел, быстро осмотрел ее с головы до ног. Астрид видела, что негра прямо-таки распирает от недовольства, но мехвод сдержался. Натянуто улыбнулся.

– Виноват, госпожа Аллерсон. Виноват, босс. Я рад, что мы друг друга поняли. Позвольте доказать, что я не безнадежен.

– Мне ничего от вас не нужно, Хантер, кроме исполнения ваших обязанностей.

– Это не для вас, – тряхнул огромной головой негр. – Это для погибшего надзора. Сержанта Сарина.

Водитель протянул Астрид оливковую флягу. Девушке в нос ударил сливовый аромат, в горлышке замелькало нечто желтоватое.

– Неплохой, по слухам, был парень. Лично-то я с ним не имел, значит, чести… Но, вроде, нормальный пацан. Выпьем помаленьку… госпожа Аллерсон. Чтобы не расставаться плохо.

Молча приняв флагу, Аллерсон заглянула внутрь, зажмурилась и быстро глотнула, пока не успела слишком хорошо принюхаться к ингредиентам. Горло охватил обжигающий спиртовой букет, девушка закашлялась. Черные глаза Хантера сверкнули, он одобрительно осклабился.

– Господи милосердный, – Астрид открыла слезящиеся глаза. – Тарик, что это такое?

– Старая добрая сливянка, она же – сливовица. Гонят мои хорошие приятели из города. Пятьдесят два процента, не хухры-мухры.

Девушка поспешно вернула флягу, протерла глаза.

– У ваших приятелей есть доступ к сливам, и они не придумали ничего лучше, чем гнать самогон?

Хантер хлебнул, рыгнул, блаженно прикрыл глаза.

– Они работают в Комитете по чрезвычайным ситуациям. Могут себе позволить.

– Кажется, – внезапно припомнила Астрид, – кажется, и вы были сотрудником КЧС, Тарик.

Лицо мехвода напряглось.

– Был, да.

– А почему ушли?

Негр открыл глаза, посмотрел на Астрид в упор. Девушка вздрогнула. Во взгляде огромного мужчины не теплилось ни капли доброжелательности.

– Для этой истории, госпожа Аллерсон, – гортанно процедил он, – у нас слишком мало времени. И взаимного доверия.

Глава 8

Майор Терри Ламберт закончил очередной обход территории. Он проверил расположение своих людей, в сотый раз наказал им следить за состоянием целостности костюмов. Екатеринбуржцы были элитой Службы городской очистки и не нуждались в такого рода наставлениях, но Ламберт оставался офицером старой школы. Опыт подсказывал ему, что солдат, каким бы надежным профессионалом он ни являлся, быстро впадает в детство, стоит командиру отвернуться. Здесь это могло убить.

Во время стремительного бегства экспедиционных сил от пруда, у которого произошло побоище с аберрантами, майор оставался на «Европе». Екатеринбуржцы восприняли гибель сержанта Сарина спокойно, однако Ламберт мог представить, какие чувства обуревали пассажиров трясущегося по ухабам «Гериона». В Академии Службы городской очистки он, как и любой боевой офицер, получил прекрасное военное образование, а потому видел фото и видеоматериалы войн, которые люди вели до Заражения. Он изучал последствия засад на серпантинах горных дорог, когда солдат заживо сжигали в бронетехнике, видел последствия подрыва на противопехотных минах, рассматривал результаты самых разных пулевых и осколочных ранений. Майор Ламберт прекрасно знал, как когда-то умирали солдаты. Однако ничто из картин смерти того, прошлого мира, не могло сравниться с видом человека, до которого добрался аберрант.

Ламберта всегда удивляла настойчивость аберрантов, несдерживаемая порывистая злоба, которая толкала этих чудовищ на крупнокалиберные пулеметы и огнеметы. В иных случаях демонстрирующие отточенные инстинкты самосохранения, аберранты совершенно теряли всякое подобие рассудка при виде человека. В такие моменты казалось, что они были воплощениями самых настоящих демонов из древних сказок и легенд – тварей из мрака, единственной и окончательной целью существования которых становилось убийство.

Майор СГО прекрасно понимал, что в зоне карантина возможны самые различные физические и иные формы аномалий. Вероятны встречи с опасными вирусами и бактериями. Может быть, они даже столкнутся с чем-то совершенно необъяснимым. Но в чем он совершенно не сомневался, так это в огромной и несомненной угрозе, которую будут являть собой аберранты. Потому что Терри Ламберт уже более пятнадцати лет стрелял, взрывал, жег и давил этих тварей, но с каждой встречей опасался их все больше.

Так и вышло, что, несмотря на все предосторожности, невзирая на подготовку, экспедиция в первые же часы отдала клыкастым воющим монстрам одного человека. Ламберт знал, что надзиратели Солмича среагировали быстро и сработали профессионально, но не мог с уверенностью сказать, что без своевременного вмешательства Екатеринбуржцев дело обошлось бы одним трупом.

Остановившись, Ламберт проверил по КПК показания датчиков движения. Светящиеся бледные точки показывали его людей и солдат Солмича, расположившихся вокруг «Гериона» и багги. Екатеринбуржцы контролировали южное направление, время от времени осматривая в бинокли встающий через несколько сотен метров подлесок. Расположение же и поведение надзирателей наполняло майора непонятной тревогой. Их маршруты патрулирования то и дело пересекались с позициями бойцов СГО, а взгляды выдавали нервозность. Глядя на их бледные хмурые лица, Ламберт все больше убеждался, что настроение надзирателей связано не только с гибелью сослуживца.

Сержанты Федорин и Блейк отошли метров на десять и следили за качающимися пучками метлицы. Вместе с ними Солмич вывел на периметр бойцов оперативно-очистительного взвода Льюиса и Коннингтона. Сам лейтенант остался у «Гериона», приглядывая за управляющим датчиками движения оборудованием. Двое же надзирателей постоянно перемещались. Сержант Блейк и младший лейтенант Даллас. Тот самый низкорослый и мускулистый псих, который чуть не убился неделю назад о Меррика. И который без особых угрызений совести избил Льюиса. Ламберт видел, что младший лейтенант крутит в руках нож, какой выдавали бойцам на Барьере. Он подкидывал его, ловил, перехватывал. За минувшую неделю майор узнал, что Даллас играться с ножом умел и любил, делал это все свободное время. Но сейчас, глядя в злые сверкающие исподлобья глаза надзирателя, Ламберт понял, насколько раздражают его манеры молодого бойца.

Прошло не так много времени, прежде чем чувство тревоги майора усилилось и переросло в злость. Он уже не сомневался: бойцы Солмича следили за ним и его людьми. Следили нагло, напоказ, с большими пальцами на предохранителях.

– Майор.

Ламберт обернулся. К нему подошел Сергей Котин, пулеметчик.

– Что такое, Кот?

– Следят за нами, майор.

Лицо его старшего лейтенанта оставалось невозмутимым, густая борода шевелилась в такт мерно мнущей жвачку челюсти. Но Ламберт не дал себя обмануть, он прекрасно видел, что боец в ярости.

– Вижу. Держите себя в руках, мужики, и не дайте себя спровоцировать.

– Это еще не все. Нас слушают.

Ламберт нахмурился.

– Слушают? В смысле – связь?

– Так точно.

– Кто?

– Неизвестно, командир.

– Это ведь могут быть люди с командными кодами.

Лицо Кота ожесточилось, в глазах сверкнула злая искра.

– Нет. Такой код всего один, и он у Астрид. Актер уверен, что нас слушали минимум трое. В последний раз – полчаса назад. И до этого еще минимум дважды.

– Подолгу?

– Невозможно сказать.

Ламберт повернул голову, встретился взглядом с Далласом. Младший лейтенант поигрывал ножом и слабо ухмылялся.

– Давай на позицию, Кот, – не сводя глаз с надзирателя, приказал майор. – Действуем, как оговорили. Оружие не выпускать из рук, надзоров – из виду. Я договорюсь с Астрид о новом шифрованном канале.

Котин заворчал.

– Они хренеют, командир, – буркнул он. – Хренеют. Не лучше ли ими сразу заняться?

Ламберт обернулся.

– Без нервов, Кот. После разборки с надзорами придется мигом возвращаться, а мы еще и пяти километров из города не отъехали.

– Они хренеют, командир, – повторил старший лейтенант.

– Хренеют, – согласился Ламберт. – Но когда на тебя псина тявкает, ты в нее сразу из гранатомета не стреляешь? Ладно-ладно! По морде вижу, что зря спросил. Возвращайся на пост. И держи меня в курсе.

– Так точно.

Майор подождал несколько минут. Едва бродившие неподалеку Даллас и Блейк скрылись за массивным корпусом вездехода, Екатеринбуржец уверенно зашагал к неподвижной фигуре, напряженно вглядывающейся в заросшее сорное поле.

– Старший сержант Льюис? Надо поговорить.

Темнокожий огнеметчик с удивлением взглянул на сгошника, опасливо осмотрелся.

– Не бойся ты, – прошипел Ламберт. – У нас есть минута. Но только минута, так что прекращай глазами хлопать.

Негр сглотнул, откашлялся.

– Майор Ламберт, – слабо начал он, – вы же понимаете ситуацию. Не надо бы мне с вами разговаривать…

– Но мы уже разговариваем, боец, – перебил сгошник. – Ты хорошо знаешь Алеса Солмича и его людей?

– Майор…

– Думаю, не слишком. Оперативно-очистительные взводы – редкость в Надзоре. Я никогда не встречал ваше подразделение в самом городе.

– Как правило, мы действуем на Барьере, майор, и подчиняемся напрямую начальнику участка. Если он считает нужным, мы усиливаем боевые группы. А в городе обычно работаете уже… вы.

Ламберт кивнул.

– Давно служишь, Льюис?

– Порядочно. Простите, майор, лично я вас уважаю. Много раз приходилось работать с бойцами из вашего подразделения. Но я не могу с вами разговаривать. Лейтенант Солмич…

– Видел твой спарринг, – прервал его Ламберт, – с тем уродом, Далласом. У Солмича все такие?

Льюис смутился, промолчал. Ламберт заметил, что метров с десяти на них с тревогой поглядывает другой надзиратель оперативно-очистительного взвода, Коннингтон.

– У нас мало времени, так что не буду долго компостировать тебе мозги. Придется все налету улавливать. Ты прекрасно знаешь, что происходит, Льюис. Знаешь, чего от вас ждут Каравценко и его наниматели. И наверняка знаешь, что ни хрена у вас не выйдет.

Коннингтон сделал шаг в их сторону, но Льюис резким движением руки его остановил. Воодушевленный этим жестом, Ламберт быстро продолжал:

– Может так статься, боец, что полковника Каравценко, Солмича и их людей придется взять под стражу. Произойти может всякое. Я не хочу, чтобы в числе возможных жертв оказался ты и твой второй номер.

Лицо негра окаменело, Ламберт видел, насколько неприятен и тревожен для огнеметчика этот разговор.

– Чего вы от меня хотите, майор?

– Не за чем тебе с Солмичем и Далласом в одну яму ложиться, Льюис. Подумай о себе, о напарнике. Семья есть?

– Есть.

– О семье подумай. Если ты несколько лет служил на Барьере, то должен понимать, куда мы попали. Здесь не место склокам. И если кто-то начнет мутить воду, – а все к этому и идет, – мы с этим «кем-то» разберемся. Быстро. Ты понял?

– Я не думаю, – слабо запротестовал Льюис, – не думаю, что лейтенант Солмич или полковник Каравценко действительно…

– Вы слушаете наш шифрованный канал, – ледяным тоном перебил Ламберт. – Дубасивший тебя отморозок и его дружок бродят вокруг наших позиций и побрякивают оружием. А у тебя, – майор глубоко заглянул ему в глаза, – а у тебя наверняка есть определенные инструкции. Забудь их. Выбрось из головы. Занимайся своим делом: патрулируй, охраняй, жги аберрантов. Но даже не думай поднять долбанный огнемет в сторону моих людей.

Льюис сглотнул.

– Майор. Я солдат. Как человек я вас понимаю и… и, черт подери, поддерживаю. Но это не имеет никакого значения, потому что я сотрудник Департамента Надзора и выполняю приказы офицеров Департамента Надзора. Какими бы плохими они – приказы и офицеры – ни были.

Ламберт раздосадовано цокнул языком.

– Я же тебе добра желаю. Старший ты сержант, е-мое!..

Льюис отвел взгляд. Когда заговорил, голос его изменился.

– Я солдат. Но я постараюсь не направлять на вас оружие. В любом случае.

– А твой напарник? Коннингтон?

– Я поговорю с ним. Возможно, удастся…

Льюис резко прервался, подавился голосом. Ламберт проследил за его взглядом и увидел Далласа. Появившийся из-за «Гериона» надзиратель глядел на них злыми глазами, в руках у него неистово крутился боевой нож. Под светлыми усами майора расплылась широкая ухмылка.

– Смотри не порежься, мальчик.

Даллас изменился в лице, но промолчал. Кинув испепеляющий взгляд на Льюиса, надзиратель развернулся и снова скрылся за бортом «Гериона».

– Ох и подкинули же вы мне свинью, майор, – раздосадовано пробормотал Льюис, глядя ему вслед. – Он наверняка пошел к лейтенанту Солмичу.

Ламберт посмотрел на него и внезапно решился.

– Не волнуйся, старший сержант, – мрачно ухмыльнулся Екатеринбуржец. – Теперь ты под нашей защитой.

Он перехватил Астрид, когда она спускалась из кабины «Гериона». Процесс шел не ахти как хорошо: сливовица Хантера оказалась чертовски характерной бурдой, в том плане, что характера ей было не занимать, а дух она вышибала надежно. Спрыгнув с лестницы, Астрид развернулась и увидела его глаза. Поняла, что попала.

– Чего тебе? – буркнула она.

– Пойдем. Пойдем, Сестричка, поговорим.

– Не хочу я ни о чем говорить. Тут везде люди.

– Вон туда пойдем.

– Там солдаты наверняка дежурят.

– Да, дежурят. Я дежурю.

В его глазах не светилась вечная веселость, не играло показное нахальство. Ральф Меррик казался сейчас очень серьезным. Она сдалась.

– Веди.

Они отошли к краю периметра, подальше от остальных. Перед ними расстилался мирный и такой незнакомый пейзаж из острой крапивы, путающихся вокруг репейников, неровного, словно обкусанного по краям дурнишника. Где-то вдалеке, как раз под голубеющими верхушками деревьев, сверкала на солнце светлая бурая полоса. Вероятно, бывшая речка, к которой они и держали путь.

– Чего ты хочешь? – буркнула Астрид, глядя на эту темную линию.

– Хочу показать тебе подсолнух, – заявил Меррик. Заметив замешательство на ее лице, он постарался улыбнуться. – Я же помню, что ты всегда хотела увидеть подсолнух на поле. Ну так вот он, метрах в ста пятидесяти. Видишь? Я узнал у Орлова, он же ботаник. Хелиантус аннуус семейства Астровые. На имя твое похоже, правда? Цветы в их корзинках как-то связаны с чем-то типа голотропиза, это я не запомнил. Наверное, болезнь какая-нибудь. Но выглядит все равно классно.

– Гелиотропизм, – с трудом заговорила Астрид. Она чувствовала, что в горле у нее набухает, словно растущий ком из ила, что-то влажное и противное. – Это означает, что соцветия тянутся к солнцу и следуют за ним в течение всего дня, с востока на запад.

– Так тебе нравится?

– Нравится… Это очень… красиво… Я…

– Астри?

Девушка отвернулась, поняла, вдруг, что не сдержится и пустила слезы. Она некрасиво сморщила лицо, бесконечно на себя злясь. Пару раз судорожно вдохнула, словно стараясь втянуть соленые капельки обратно, пока их никто не увидел. Пока никто не заподозрил в ней слабости, не осмеял. Но было поздно. Меррик осторожно приблизился, приобнял ее за плечи, даже не думая никого осмеивать. Она прижалась к нему, но через мгновение отпрянула, отстранилась.

– Не надо… Спасибо, но… но не надо. Я в норме.

– Астри…

– Я в норме.

Екатеринбуржец кивнул.

– Расскажи. Что по-твоему произошло у пруда?

Она стрельнула в него лазурным взглядом.

– Зачем еще? Ты прекрасно знаешь, что там произошло!

– Я хочу знать твое мнение. Все и правда знают, что случилось, Сестричка, но, похоже, не ты. Потому что ты единственная, кто ходит то хлюпая носом, то сжимая кулаки. Рассказывай.

Астрид откашлялась, отвернулась. Долго смотрела на голубеющую дымку вдали.

– Что… – заговорила, наконец, она. – Что думают ребята из Надзора? Солмич, Даллас?..

– О Солмиче и Далласе и думать забудь. К этим двоим ты не можешь позволить себе симпатии. Что же до остальных ребят… Напуганы, злы, расстроены, – Меррик задумчиво посмотрел на искажаемые защитными костюмами фигуры солдат. – Они не собирались так скоро терять своих. Никто из нас не собирался.

– Моя вина, – сказала, как сплюнула, Астрид. – Полянский, придурок, позвал водичку набрать, как будто мы на пикнике, а я согласилась. Ах, как же классно было обломать Каравценко! Этого мерзавца, эту дылду негнущуюся! И Орлов поддержал! – девушка замолкла, успокоилась. – А теперь Сарин мертв. И все для того, чтобы яйцеголовые могли посмотреть на воду в микроскоп.

– Это не ты, – недоверчиво посмотрел на нее Меррик. – Это не твои слова. Ты не стала бы так говорить.

Астрид откашлялась.

– Да. Это Тарик так сказал. Он меня пугает, этот наш простодушный водитель.

– Он не простодушный. Совсем.

– Знаю. Он хотел, чтобы мы больше не рисковали лишний раз. Сказал, что хочет спокойно вернуться домой и получить свои деньги.

– И что ты ответила?

– Что он будет делать, как я прикажу. И тогда все будет хорошо.

Ральф кивнул.

– Значит, ты не обманула.

Девушка фыркнула.

– В самом деле? Сержант Сарин с тобой бы не согласился!

– Сержант Сарин был неплохим солдатом и знал, на что шел, – холодно отрезал Меррик. – Мы все знаем, в этом наша служба. Но дело не в этом. Его обязанность была сохранить жизнь ученым, своим товарищам, а потом уже, если получится, себе. Именно в такой последовательности. Увы, не получилось. Такое случается. Если кто и должен себя корить, так это Солмич.

Астрид обернулась на проверяющего посты лейтенанта.

– Этой скотине, похоже, не слишком совестно.

– Это уже не твое дело, – прервал Меррик. – Не забывай ни на секунду, о чем с тобой говорили Стрелль и Роввель. А между нами говоря, на долге Солмича уже есть кровавый заруб. Но не на твоем.

– Не уверена…

– Ну так подумай головой и уверься. Ты отвечаешь за безопасность гражданских. И они все уцелели. Ты даже тащила Хикс на себе, когда она… Астри? В чем дело, Сестричка?

Девушка густо покраснела от нахлынувшего стыда.

– Как она, Актер?

– Обширная гематома, ничего серьезного. Сказала, что упала на кусок дерева и ушиблась, а ты ей помогла.

– Так и сказала?..

– Да. Так и сказала, – он открыто взглянул на нее светлыми глазами. – Я горжусь тобой, Сестричка.

– Не надо, Актер. Она соврала. Никуда она не падала, это я ее… Я ее ударила, Меррик. Ударила Хелен прямо в живот…

– Я не вчера родился, Астри, и умею отличить удар кулаком от ушиба.

– Значит, ты знал, что…

– Догадывался, да. И повторяю: я тобой горжусь.

Астрид хлюпнула носом, нахмурилась.

– Не знаю, что на нее нашло. У Сарина был двадцатый параграф, она это наверняка знала. Может, это шок? Скорее всего. Но она вдруг начала рваться туда, к нему. Как одержимая. Она вырывалась, толкнула меня, но я устояла. А потом я…

– А потом ты спасла ей жизнь.

– Я засадила своей подруге в живот, сбив дыхалку и чуть не сломав ребра, – глухо закончила Астрид. – Больше, чем подруге. Вот такой вот из меня крутой профессионал. И такой из меня человек. И Эндрю…

– Сержант Эндрю Сарин уже был мертв, Астрид. Ты сама это сказала. В его крови уже жил вирус. И если бы не ты, вместе с ним на дно отправилась бы Хикс. А вернее всего, ее просто разорвали бы на куски на наших глазах.

Аллерсон судорожно вздохнула. Меррик сочувственно посмотрел на девушку, взял ее за руку. Она не сопротивлялась.

– Ты спасла ей жизнь, Сестричка. Уж про Полянского и Норнберга промолчу. Я горжусь тобой, понимаешь? Мы все гордимся. И Медведь и Шеф. Кот пока не гордится, потому что долбанавт, но мы с ним потолкуем, и он тоже загордится.

Астрид усмехнулась, почувствовав вдруг, как по груди разливается теплое чувство облегчения. Она признательно пожала руку Меррика и разжала пальцы.

– Спасибо тебе, Актер. Может, это и неправда, но меня ты убедил. Спасибо тебе за это. Хотела бы я, чтобы и Хелен тоже… поняла это.

– Она все понимает.

– Думаешь? – Аллерсон с неожиданной для себя надеждой посмотрела на него.