Текст книги "Поездка за город. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Святослав Савенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Основную мелодию, конечно, задала автоматическая пушка «Гериона». Вокализ составили пулеметы «Европы» и «Мелиты». Люди под руководством Ламберта сравнительно быстро сняли багги с буксира и смотали тросы. Теперь тяжелые станковые пулеметы под дирижерством Шефа и Далласа заливали пространство перед собой вихрем огня, поддерживая вездеход, а Медведь, Солмич и Коннингтон приглядывали за флангами и тылом. Столкнувшись с интенсивным обстрелом, аберранты, вопреки обычаю, не рванулись вперед на пули, а затаились. Какие-то твари то и дело пробовали кинуться напролом, но их без проблем разбирали на запчасти крупнокалиберные пули. Основная масса монстров не рвалась попасть на бойню.

Заговорила связь.

– Медведь, что у вас?

– Работаем, Сестренка. Где парни?

– Двигаются к вам, с минуты на минуту будут.

– Пусть поторопятся. Не смейся, но мне кажется, что аберранты обходят нас с флангов.

С десяток истекающих гноем костлявых тварей выскочили из тьмы и ринулись на них. Оставив работу пулеметам, Ламберт вцепился цепким взглядом в уходящую вдаль линию парка. И там, в ста метрах западнее их позиции, он увидел то, от чего волосы под шлемом заходили ходуном.

– Левый фланг! – заорал он, разворачиваясь всем корпусом вместе с автоматом. – Противник обходит с левого фланга! Они перебегают дорогу и прячутся в переулках!

– Хантер, Ли! Тепловизор! – скомандовала Астрид.

– Минуту.

Ламберт до боли в глазах вглядывался во мрак близких переулков. Тьма словно взрезала линию домов, прокладывала среди них глубокие ущелья. Неверный свет месяца лишь углублял острые тени, в которых могло скрываться что угодно.

– Множественные контакты! – сообщил голос Поля Ли. – Около двух десятков тварей! Дистанция: двести метров!

– Шеф, разворачивай «Европу»! – приказал Ламберт. – Огонь на упреждение!

– У нас тоже прут, майор! – Солмич позволил себе какую-то эмоцию, которую Екатеринбуржец не смог уловить. Что-то необычное. Озабоченность? – Много. Идут на прорыв!

– «Герион» с «Мелитой» разберутся. Не отрывайтесь от флангов!

– Ламберт! – заревел Хантер. – Ламберт, они подходят к школе! Уходят с линии огня! Наши парни не успеют, сука! Не успеют! Они!..

Дальнейшие слова мехвода потонули в рокоте мощного взрыва.

Они успели.

Грохот автопушки и пулеметов вывел их из лабиринтов этой клоаки, из предбанника мерзкого органического ада, не имевшего, вопреки логике, вопреки всякому смыслу, никакого отношения к жизни. Еще попетляв по внутренностям огромной твари, которую Меррик уже не мог воспринимать как неодушевленный улей, подобный ульям насекомых, они увидели черный пролом выхода. И в нем – страшное, жутко знакомое шевеление.

Залп автоматов и пулеметов порвал омерзительные тела первых существ, выстрелы из подствольных гранатометов разметали тварей, идущих следом. Монстры пошли на настоящий штурм, все больше их пересекало улицу, все больше уходило с линии огня «Гериона», скрываясь в окнах и дверях. Чудовища возвращались домой и всякий, оказавшийся на их пути, был обречен.

Во всяком случае, так могло показаться человеку непривычному. Ральф же Меррик был очень даже привычным. К добру или к худу.

– Вышли, вышли! – подгонял капитан. Группа метр за метром продавливалась наружу, не позволяя лавине тварей перекрыть выход на улицу. – Давим их, давим!

– Капитан, контакт сзади! – заорал Льюис, разражаясь неэкономной очередью туда, откуда они пришли.

– Перезаряжаюсь!

– Кот, смени его!

– Граната пошла!

– Вперед, вперед!

Они выскочили на улицу в грохоте и вспышках выстрелов, истекая изрыгаемой ульем слизью. Выскочили, как чертики из табакерки, отбиваясь оружием и злым матом. Занявший позицию направляющего Котин мгновенно сориентировался и рванул направо, в обход жуткого молчаливого леска – туда, где гремели пулеметами спасительные машины экспедиции.

Внезапно бежавший вторым Блейк развернул ствол автомата почти на девяносто градусов и начал поливать очередями школьные окна. Огонь уже пожрал большую часть здания, второй этаж выгорал, перелеты схлопывались с жутким треском рвущегося бетона и гнущейся арматуры. Пламя играло на измазанном шлеме Меррика, ослепляло, но капитан сразу понял, что произошло.

– Аберранты прут из школы! – заорал он. – Подрываю заряды! В сторону всем! Отойти! Отойти!

Далеко они отбегать не стали. Ральф понимал, что рискует, но ситуация и без того становилась слишком горячей. Монстры преследовали группу по пятам, а теперь еще и выпрыгивали в опасной близи с фланга. Он достал детонатор из нагрудного подсумка и вдавил кнопку.

Меррик опасался, что стенки улья могут сбить сигнал. Временами его подразделение находило старые разросшиеся укрытия роев, в которых барахлила либо вообще выходила из строя связь. Если это место было таким же, сигнал не пройдет и провалится даже их попытка прервать мучения запертых внутри несчастных.

Сигнал прошел без всяких проблем. Бухнул взрыв, за ним серия других. И еще одна. Последние несущие конструкции, вероятно, оказались выбиты ударной волной, потому что через пару мгновений школьная пристройка надломилась на уровне второго этажа и грузно завалилась набок, осыпая внутренний двор тоннами горящего бетона и металла.

Разведчиков толкнуло взрывной волной. Меррику даже показалось, что он почувствовал прокатившийся по телу жар. Не теряя ни секунды, заплетаясь ногами и поддерживая друг друга, бойцы отряда вырвались на открытое пространство, прямо на грохочущую, как ватага демонов, группировку миссии «Герион».

«Какое же уютное зрелище, черт возьми!» – мелькнуло в голове капитана.

– Внутрь, быстро! – заорал Ламберт, едва завидев их чумазые фигуры.

Майор уже вскочил в багги, Солмич с Далласом тоже заняли позиции в своей «Мелите». Коннингтон стоял у опущенного пандуса и готовил к бою огнемет: прущие из переулков с фланга твари подобрались опасно близко.

Разведчики с разбега влетели в кессонный отсек, попадали друг на друга. Замкнувший их движение Коннингтон втопил клавишу на борту, пандус пошел вверх и отрезал их от творящейся снаружи вакханалии.

Словно почувствовав, что добыча уходит, аберранты всеми силами бросились в дикую, сумасшедшую атаку. Несмотря на тяжелое вооружение, несмотря на выучку, несмотря ни на что экспедиционные силы не смогли бы сдержать столь яростный натиск. К счастью, они больше и не собирались ничего сдерживать.

Взвизгнули колеса багги, заревели турбины вездехода, и колонна миссии «Герион» рванулась вперед по дороге: прочь от догорающих руин школы, подальше от мрачных жутких улиц, далеко от орд обезумевших чудовищ.

И этого проклятого богами и людьми города.

Глава 15

Через четверть часа после бегства от догорающего здания школы Астрид поняла, что медлить больше нельзя. Покрасневшие глаза неумолимо закрывались, девушка клевала носом, у нее тряслись руки. Собственные мысли, казалось, протекали где-то рядом, были чужими.

Астрид считала себя спортсменкой. Она регулярно работала в тренажерном зале, не пропускала силовые тренировки, огромное внимание уделяла кардио-программам. Но минувшие сутки выпотрошили ее, как карася бензопилой. Девушка понимала: еще немного, еще десять-пятнадцать минут, и ее разум окончательно вылетит в трубу, а морда – шлепнется о приборную панель. То-то Каравценко посмеется.

Каравценко.

Девушка с усилием встала. Нет, ждать больше нельзя. Все нужно сделать немедленно, пока она еще контролирует ситуацию.

– Хантер, – позвала она по линии внутренней связи. – Что с направлением?

– Хантер спит, – послышался извиняющийся голос Поля Ли. – Сказал, что он сегодняшнюю норму еще не додрых.

Астрид хотела выругаться, но вдруг передумала. «Возможно, – мелькнуло в ее сознании, – это и к лучшему».

– Так что с направлением, Ли?

– Полный порядок, госпожа Аллерсон. Идем на север, пригород проскочим минут через пять-семь.

– Как только окажемся на открытой местности – остановка, Ли, – девушка заметила, что Каравценко с мрачным недоумением обернулся к ней, но проигнорировала его взгляд. Чтобы справиться с головокружением и усталостью, она оперлась кулаками на приборную панель. – «Мелита», «Европа», говорит «Герион». Прием.

– Слушаем вас, «Герион»!

Ламберт традиционно гортанно орал, словно пытался перекричать рвущийся в глотку ветер. И орал так, что Астрид не смогла удержаться от мрачной ухмылки. Его – и его подчиненных – энергия может оказаться решающим фактором в будущем предприятии. С Медведя Ламберта все, как с гуся вода. Словно и не было этих жутких суток беготни, стрельбы, страха и крови.

Сутки. Все кое-как держалось одни сутки.

– «Европа», «Мелита», держите связь с Ли. По его сигналу – остановка. На багги остаются Блейк, Коннингтон, Котин и Теллано. Остальные – возврат на «Герион». После погрузки продолжаем движение. Как поняли, прием?

– Понял вас, «Герион»! Что-то случилось?

– Военный совет, – отрезала Астрид. – Обязательно присутствие всего военного персонала, кроме озвученной четверки. Конец связи.

– Что происходит? – буркнул Каравценко. – Госпожа Аллерсон? Вам опять пришла… в голову какая-то идея?

Черные панцири буравили ее немигающим взглядом, прямая негнущаяся фигура едва ли не вплотную склонилась над мониторами. По надзирателю тоже ударили перенесенные миссией переживания, но чувствовал он себя явно не в пример лучше Астрид. Во всяком случае, не походило на то, чтобы он прилагал усилия для четкой артикуляции.

В кают-компании висел мерный гул от разговоров. Ученые и инженеры обсуждали результаты дерзкой вылазки группы Меррика. Только Андре и Полянский снова куда-то запропастились.

«Распоясывавшиеся дебилы», – устало подумала Астрид. С этим тоже придется разобраться. Но – потом. Все потом. Сперва Каравценко. Надзиратель пристально глядел на нее.

– Вам бы поспать, Аллерсон, – проворчал он. – Вы с ног валитесь. Ваши гениальные предложения можете огласить после.

– Следите за мониторами, полковник.

Астрид решительно развернулась и отправилась в медицинский отсек.

– «Европа», грозовой фронт прямо по курсу. Прием.

– Принято, «Мелита», спасибо.

«Герион» несся потрескавшейся асфальтовой дорогой, которую, словно артериальная система, разрезали белые и оранжевые блеклые полосы. Часть покрытия была вскрыта, в трассе зияли огромные провалы, нахлестом друг на друге валялись толстые поликомпонентные трубы. На обочине гнили экскаваторы и грузовики. Видимо, до Заражения здесь собирались перекладывать канализационные трубы и менять ливневку.

Город остался уже далеко позади, теперь дорога текла через пригородные земельные участки. Ломанный силуэт одно– и двухэтажных домиков с острыми или прямыми крышами, частоколом флюгеров и труб. Где-то окна и двери были приоткрыты, где-то оставались заперты. Ничто не выдавало буйство мародерства и работы добытчиков, как в оставшемся за кормой городе.

Вокруг стояла сверхъестественная пустота и тишина. Все казалось вымершим, сухим, бесплодным. И это несмотря на зелень, на липы, березы, тополя, кустарник, цветы. Абсолютное всепоглощающее отсутствие звука и движения. Даже воздушный поток, в который врезались шлемы, казалось, расступался с ненормальной болезненной леностью. Майор Терри Ламберт вдруг подумал, что там, в нескольких сантиметрах от его лица, за щитком, воздух должен был оказаться чуть тепловатым и блеклым, без малейшего запаха и индивидуальности.

От удивленных размышлений его оторвал приказ Астрид. Майор сразу выбросил лирику из головы, перешел на новый шифрованный канал, который они с остальными тремя бойцами подразделения выделили под собственные нужды.

– Актер, проверь защиту связи.

– Только что, командир. Все в норме.

– Кот, Шеф, как слышите?

– Кот, слышу хорошо.

– Шеф, связь отличная.

Ламберт поглядел на мчащуюся впереди «Мелиту» надзирателей, на потряхивающийся на ухабах затылок Алеса Солмича. Майор не сомневался: губы лейтенанта быстро двигались под защитным щитком, а на наверняка существующей закрытой частоте надзирателей в эти секунды проходил активный радиообмен.

– Мужики, я понял Астрид так, что начинается кутерьма. Кот, оставляю тебя за главного снаружи. Контролируй наших коллег, глаз с них не спускай. До особого распоряжения.

– Понял, Медведь.

– Шеф, чтобы не отходил от пулемета.

– Этот Блейк вряд ли будет бузить, командир. Да и Коннингтон, огнеметчик, вроде бы, нормальный мужик.

– Шеф, я сказал.

– Так точно.

– Оружие применять только в случае прямой опасности вашим жизням и здоровью. Работаем быстро, но аккуратно. Малой кровью.

Меррик деловито откашлялся.

– Как действуем внутри, командир?

– Надзоров запускаем в кессон первыми. На месте ориентируемся по ситуации. Разоружаем, сажаем под арест в одну из лабораторий.

– Черт, тесно там, – досадливо цокнул языком Актер. – Не перестрелять бы гражданских.

– Действуем аккуратно, – повторил Ламберт. В его тоне появилось что-то новое, и Меррик мигом заткнулся. Он давно знал майора, и это «новое» тоже знал очень даже хорошо. – Главная задача – обеспечить безопасность командира, Астрид. Ценность остальных членов экспедиции второстепенна. Все ясно?

– Так точно.

– «Европа», «Мелита», я «Герион», – внезапно раздался в наушнике новый голос. Ламберт нахмурился, но быстро успокоился: сигнал шел по общему каналу, говорил Поль Ли. – Выезжаем из пригорода, сворачиваем с трассы. Метки передаю сейчас на ваши КПК. Поворот – через два километра, потом полями. На метке «Красная-один» остановка, погрузка части бойцов. Прием.

– Приняли, «Герион». «Мелита», вы все слышали? Прием.

– Так точно, «Европа», принято.

Вдруг громыхнуло так, что не справились даже мощные фильтры костюмов. Слабый свет солнца окончательно померк, следом за первым ударом грома ухнул второй, затем сразу третий и четвертый. Темно-кобальтовые тучи, которые уже давно приметил Ламберт, словно лопнули, грохнув о землю ушат воды. На машины посыпались первые удары ливня.

– Славный знак, – буркнул кто-то по общему каналу.

К тому моменту, как машины остановились, эфедрин уже начал действовать. Астрид чувствовала, как стимулятор подстегивает нервную систему, как отходит на задний план боль, отступает усталость. На самом деле, они никуда не делись, просто их заслонила родившаяся вдруг где-то чуть выше груди эйфория, желание действовать, громко говорить, что-то предпринимать.

– Это наркотик, Астрид, – уже в который раз заметил Куинн. Они сидели рядом в медицинском отсеке, мужчина с участливым беспокойством смотрел на нее. – У вас активизировались рецепторы симпатической нервной системы, из-за чего повысилось давление, тонус мышц, возрос уровень глюкозы в крови и ритм сердцебиения.

– Надолго его хватит?

– Нет. И вам будет очень плохо, когда эфедрин выйдет из организма. Вы уверены, что обязательно нужно прямо сейчас?..

– Да, Стивен, уверена. К сожалению. Простите, мне пора.

Куинн галантно помог ей подняться, улыбнулся прозрачными голубыми глазами.

– Я могу вам чем-нибудь помочь, Астрид?

Девушка ответила на взгляд и вдруг почувствовала себя виноватой. Она внезапно четко осознала, что собирается сделать.

– Спасибо вам, Стивен. За поддержку. Для меня могут оказаться совершенно незаменимыми ваши навыки врача. Если в ближайшие полчаса к вам начнут поступать пациенты, сделайте для них все возможное.

– Обещаю вам, Астрид, – доктор крепко пожал ее локоть. – Удачи.

Когда Аллерсон вернулась из медицинского отсека, в кают-компании уже было тесновато. Каравценко привычно нависал над мониторами, по углам помещения и у входов замерли Солмич, Даллас, Льюис, Меррик и Ламберт. Два Екатеринбуржца и три надзирателя. Они стояли в полном боевом оснащении, при оружии, только шлемы отстегнули. Ледяная маска Солмича ничего не выражала, но взгляд он не отрывал от рук Медведя. Майор и капитан СГО не снимали ладоней с висящих на шеях автоматах. Они выглядели спокойно, но не скрывали ни готовые к немедленным действиям позы, ни указательные пальцы на предохранителях. Даллас и Льюис контролировали себя хуже. Младший лейтенант замер на полусогнутых ногах, словно бульдог перед прыжком. Цепкий взгляд исподлобья плясал с Ламберта на Меррика и обратно. Льюис заметно беспокоился. По исписанному татуировками голому черепу прорезали себе путь целые речушки нервного пота. В растерянных глазах отражались отголоски лихорадочных мыслей.

Словно инстинктивно предчувствуя неладное, гражданские старались держаться от солдат подальше, а потому сгрудились вокруг стола в центре кают-компании. Среди них возвышался могучим непоколебимым айсбергом белоснежный Иван Орлов. Стоило появиться Астрид, разговоры окончательно стихли.

– Попрошу гражданский персонал освободить кают-компанию, – без вступлений начала она. – Уверена, вам есть, что обсудить после недавних событий. В лабораториях достаточно места для всех. Профессор Орлов, прошу вас.

– Полагаю, – пробасил научный руководитель, – в сложившихся обстоятельствах мне имеет смысл остаться с вами?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – отрезала девушка. – Проводите, пожалуйста, гражданский персонал в лаборатории.

Каравценко медленно развернулся в кресле, упер костлявую руку в колено, с интересом посмотрел на нее. Орлов хмуро столкнул тяжелые брови, но кивнул, поднялся. Словно по сигналу, с мест вскочили и ученые с инженерами. Они посеменили за профессором, словно гусята за мамой-гусыней, и, если бы не обстоятельства, Астрид нашла бы эту картину чертовски забавной.

Едва за шедшим последним Мэллори хлопнула дверь, Астрид уперлась злым индиговым взглядом в Каравценко.

– Полковник, объяснитесь.

Даллас издал приглушенный рык и начал некое движение, но его быстрым жестом остановил Солмич. Девушка не обратила на надзирателей никакого внимания. Она не спускала прищуренного взгляда с военного руководителя. Тот, впрочем, не выглядел особо взволнованным.

– Объяснитесь… Я вам уже все объяснял, Аллерсон. Неоднократно.

– Вы пытались саботировать работу экспедиции.

– Не думаю.

– Вы допустили преступную халатность!

– Сомневаюсь.

– Сомневаетесь?

– Да, – Каравценко задумчиво пошевелил усами, упер черный взгляд в мониторы. – Моя работа здесь заключается в обеспечении безопасности членов экспедиции. Не в потакании хотелкам ученых.

– Вы знаете свои обязанности в качестве дежурного офицера по безопасности?

– Разумеется.

– Перечислите мне их.

– Нет.

– Что?!

Астрид задохнулась от злости. От бурлящего после стимуляторов адреналина в крови хотелось прыгать на месте и рычать. Каравценко же, наоборот, выглядел, пусть и усталым, но спокойным. Девушка знала, что это не так, видела в его паршивом черном взгляде переливающиеся волны гнева, но полковник прикладывал все силы, чтобы не давать им воли. Это беспокоило. Пугало.

– Аллерсон, – твердо сказал он, – я под присягой уже тридцать один год. Я боевой офицер. И никто не будет устраивать мне порку перед строем собственных солдат. Тем более вы. – Он выставил подбородок, прищурился, громко выдыхая через нос. – Не знаю, зачем вам весь этот спектакль, но давайте закругляться. Что еще вы хотели узнать?

Астрид сделала шаг вперед. Краем глаза она заметила, что вместе с ней сместились и Ламберт с Мерриком. Они не отрывали взглядов от надзирателей, те отвечали им взаимностью. Только Льюис, нерешительно мялся при выходе из каюты.

– Почему вы не сообщили о пожаре, Каравценко? – прошипела Астрид. Она чувствовала, что звук с трудом проходит через пересохшее горло. – Почему не соблюдаете субординацию?

– Потому что ты гробишь людей, – процедил полковник. – Я не рекомендовал останавливаться у пруда, ты настояла. Результат: Сарин – труп. Я указывал на то, что сворачивать с маршрута и переть через лес – ошибка, ты настояла. Результат: Федорин – труп. Прошло чуть больше суток, а ты уже потеряла убитыми пятую часть вверенных тебе военных сил. Почему я не рассказал тебе ночью о пожаре? Потому что знал: идея лезть в потемках в неизвестность, кишащую смертью, тебе очень понравится. И я, черт подери, оказался прав!

Каравценко медленно подался вперед, оперся на локти. Даже сидя он, казалось, нависает над стоявшей Астрид. Не из-за своего огромного роста, а из-за силы и властной мощи, которая вдруг начала бить из каждой поры его тела.

– Ты попала под влияние старого интригана Орлова. Ты прислушиваешься к болтовне Мэллори, вздорного дурака. Стреляешь глазами на Куинна, как сама сможешь додумать, кто, – полковник покачал головой. – Говенный из тебя командир. Говенный, как я и думал, как и говорил тебе открыто в лицо. И тебе чертовски повезло – незаслуженно повезло, – что с тобой отправили меня. Советов ты моих не слушаешь. Значит, я не стану делиться информацией, которую ты используешь во вред себе и окружающим. Так у нас появятся хоть какие-то шансы. Я закончил.

Астрид с трудом разжала кулаки, расслабила лицо, глубоко вздохнула. Внутри ее полыхал атомный пожар.

– Спасибо, полковник, – глухо сказала она. – Я освобождаю вас от должности военного руководителя миссии «Герион».

Она так и не поняла, кто сделал первое движение: надзиратели или Екатеринбуржцы. Все произошло чертовски быстро, деталей Астрид не уловила. Даллас вдруг оказался на земле, ствол автомата Меррика уперся ему в горло, из рассеченной брови младшего лейтенанта брызнула кровь. Автомат в руках Алеса Солмича замер у живота, взгляд – на Терри Ламберте, целящегося ему в грудь с одного метра. Даллас ревел и изрыгал черные проклятия, Солмич быстро думал, но придумать ничего не мог. Один только Тони Льюис замер у стены, нерешительно приподняв оружие. Астрид быстро опустила руку на кобуру пистолета, прикидывая, успеет ли справиться одновременно с Каравценко и лысым огнеметчиком. В голове лихорадочно метались мысли, счет шел на доли секунды. Опьяневший от ненависти Даллас уже вставал с лопаток, пер прямо на ствол автомата Меррика. Спуск под пальцем Актера поддался на миллиметр, еще один…

– Отставить!

Каркающий голос полковника ударил их, как холодный дождь. Каравценко был уже на ногах. Стоял, заслоняя огромной фигурой свет ламп и уперев длинные руки в стол.

– Отставить, я сказал! Приказа не было, собаки! Оружие вниз! Вниз, мать вашу!..

Они подчинились. Солмич мгновенно опустил ствол, хотя так и не смог быстро отвезти замерший тревожный взгляд от дула автомата Ламберта. Льюис тоже встал «вольно», с заметным облегчением вернув оружие на предохранитель. На Далласа пришлось прикрикнуть повторно, но и он поднялся на ноги уже достаточно остывшим, чтобы не бросаться на пули.

Екатеринбуржцы оружие не опустили. Смерив их и своих подчиненных ледяным взглядом, Каравценко обернулся к Астрид.

– Чего вам надо, Аллерсон?

– Вы отстраняетесь от командования, – хрипло повторила она. – Временно исполняющим обязанности военного руководителя экспедиции «Герион» я назначаю майора Терри Ламберта. Вы и ваши люди должны немедленно сдать оружие. Получать его они будут лишь в арсенале при моем или майора Ламберта личном приказе. С этой минуты и до окончания экспедиции они переходят под командование бойцов Службы городской очистки в соответствии со званиями.

Она оторвала взгляд от замершего полковника, осмотрела надзирателей.

– Сдать оружие. Быстро!

Солдаты не пошевелились. Они смотрели на своего командира. Офицер мрачно усмехнулся, напоказ медленно расстегнул кобуру, достал тяжелый пистолет Департамента Надзора за правопорядком и с глухим стуком опустил его на стол.

– Выполняйте приказ, – разрешил он. Надзиратели принялись не спеша разоружаться. Астрид видела, что Каравценко уже успокоился и – более того – выглядит… удовлетворенным?

Девушку продрал холодный пот.

– Экипажу «Мелиты» тоже оружие сдать? – ровным голосом осведомился полковник.

– Да… нет, – опомнилась Астрид. – Не сейчас. По возвращению на борт.

– Ну хоть что-то ты соображаешь, – Каравценко насмешливо скривил губы, вышел из-за стола. Прямой, словно на жердь насаженный. Черный и опасный, как паук. – Ты совершаешь чудовищную ошибку, но теперь все – на твоей совести. Я свой долг выполнил, сделал все, что мог. Можете меня вести, – он кивнул Ламберту.

– Прошу в геологическую лабораторию, полковник, – сухо отозвался командир Екатеринбуржцев. – Там вам будет достаточно удобно до самого окончания экспедиции.

– Я не припомню, – воскликнула Астрид, – я не припомню, чтобы кто-то отдавал приказ помещать полковника под стражу.

Каравценко с удивлением оглянулся, взгляд Ламберта замер.

– Астрид…

– Я все сказала, Медведь, – девушка холодно взглянула на него. Наверное, это было неправильно, но роль следовало играть до конца. Кроме того, Аллерсон чувствовала, что действие медикаментов заканчивается, и она вот-вот потеряет сознание. – Полковник, вы остаетесь военным консультантом экспедиции. Можете думать обо мне, что угодно, однако я ценю ваш опыт и нуждаюсь в нем, – звучало казенно, напыщенно, по-детски, но Астрид было уже все равно. – Разумеется, любые ваши действия или слова, которые я сочту деструктивными, будут пресекаться без предупреждения и самым решительным образом. Вы меня поняли?

Бывший военный руководитель экспедиции с нескрываемым удивлением покачал головой.

– Огромная ошибка, Аллерсон. Огромная.

– Вы меня поняли?

Каравценко коротко кивнул и вышел. Дверь за ним гулко хлопнула.