Текст книги "Поездка за город. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Святослав Савенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 6

Ведомый двумя багги – «Европой» и «Мелитой», «Герион» выкатился из гаража, сделал круг почета по плацу и вырулил на дорогу. Прильнув к экранам, экипаж следил за трансляцией внешних камер. Кто-то включил микрофоны, и из колонок зашуршал поглаживающий обшивку вездехода ветер.

Оставшиеся позади солдаты и сотрудники Барьера не провожали их громкими овациями или пожеланиями счастливого пути, не отдавали честь. Провожать уходящих в поле бойцов не привыкли. Не то, чтобы за этим лежала какая-то история, просто людей боялись сглазить. Вот и сейчас за отбытием экспедиции следили лишь несколько десятков молчаливых фигур и проплывающие за бортами коробки служебных зданий. В воздухе не гремела атмосфера торжественности, да ее никто и не ждал. Люди на «Герионе» чувствовали участие и солидарность, и этого оказалось достаточно.

Астрид смотрела, как скрылся за углом центр СВК, в котором она проработала десять лет, как уполз за научный комплекс гараж техники, как сверкнул на прощание на крыше солнечным зайчиком и исчез на повороте щербатый кубик общежития. Девушке вдруг стало очень грустно.

Они ехали и ехали, мягко покачиваясь на мощных рессорах транспорта. Впереди катились на юрких мобильных багги солдаты. Екатеринбуржцам, конечно, места в авто не хватило, поэтому один из бойцов ехал стоя, привалившись к спинке заднего кресла и держась за каркас. Присмотревшись, Астрид улыбнулась. Балбесом оказался, конечно же, Меррик. Актер.

Сверившись с настенным терминалом «Ариадны», девушка довольно хмыкнула. «Герион», казалось, едва плетущийся, делал сейчас семьдесят километров в час. Амортизаторы и компенсаторы работали, как часы. Люди почти не ощущали тряски, и лишь на поворотах с непривычки придерживались за поручни.

Вскоре колонна остановилась. Распахнулся боковой люк левого борта, Каравценко вышел навстречу проверяющим. Как заметила Астрид, собрались не только рядовые бойцы Надзора. Проводить полковника приехали многие офицеры разных служб, солидные люди в штатском.

– Это кто? – спросила Хелен Хикс, показывая на мониторе круглолицего тучного мужчину, пожимающего Каравценко руку.

– Генерал Томас Дорман, – ответила Аллерсон. – Командующий Барьера.

Ей вдруг пришло кое-что в голову. Протолкавшись к Орлову, она потянула его за рукав и отвела чуть в сторону.

– Профессор, скажите, а почему Дорман и другие шишки не читали нам речей? Я слышала, что для такого дела приедет даже лично Президент Юрьев…

– Любопытно, – Орлов добродушно посмотрел на нее. – Позвольте поинтересоваться, вам что, и правда так хочется выслушивать напыщенные речи?

– Нет, – тряхнула головой девушка. – Но я этого ожидала. Большим людям надо пиариться, а это хороший повод помелькать перед камерами. Так почему?

Орлов помолчал, не сводя с нее глаз.

– Вообще-то, благодарить надо Каравценко, – сказал, наконец, он. – Он не любитель пустого пафоса. Полковник решил, что для нас и без того достаточно стресса, а потому приложил все силы, чтобы участников экспедиции не беспокоили. Не волнуйтесь, – добавил он, издав низкий смешок. – Вы еще побегаете от журналистов, депутатов и просто поклонников, когда мы вернемся с победой.

Астрид машинально кивнула, и вдруг кое-что поняла.

– Профессор, – медленно произнесла она. – Это ведь еще одна причина, верно? Наши шансы на успех? Никто не хочет замараться, если мы вдруг…

– Генерал Дорман передает вам всем свое горячее уважение и пожелания доброго пути, – в люке показался кривой согнутый силуэт Каравценко. Крышка за ним захлопнулась. – Едем.

Орлов улыбнулся Астрид и вернулся на место.

Машина двинулась с места, толстые гусеницы заскребли полопавшийся местами асфальт. Преодолев третью линию Барьера, они углубились в серо-бурый замес стали и бетона. Эта территория уже считалась необитаемой, единственными живыми людьми вокруг были разбросанные по укрепленным блокпостам солдаты, единственными работающими механизмами – массивные автоматические турели, стреляющие по всему живому, что не несло проблесковых маячков.

Члены экспедиции все еще сидели рядом, сгрудившись вокруг мониторов. Их спины поблескивали маленькими синими экранчиками целостности костюмов.

– Зачем их крепят сзади? – тихо спросила подобравшаяся сбоку Хикс.

Астрид, которая следила за видами с камер по своему КПК, подняла голову.

– Ты откуда идешь? Что на корме делала?

– Самое важное, – психолог уселась рядом, тоже завозилась с нарукавным компьютером. – Решила сразу проверить первостепенные системы костюма.

– Это какие же?

– Сходила в туалет. С этими чертовыми клапанами просто невозможно разобраться.

Астрид состроила хитрую гримасу.

– Скажу по секрету, мы скоро переоденемся. Часа через три-четыре, на первом привале.

– Ты просто кладезь тайн, розочка.

– Да и ты, дорогая, – Аллерсон вдруг посерьезнела. – Мне показалось, что ты на короткой ноге с Орловым. Да и с Каравценко. Расскажи?

– Надо же знать мужчин, с которыми ты будешь две недели спать в одной комнате, – Хелен засмеялась. – Ну так что? Расскажешь, почему экраны повесили на спины? Или Солмича спрашивать?

Астрид покачала головой, неуверенно улыбнулась.

– Меняешь тему, дорогая. Мне это не нравится.

– Говори, Атти!

– Ладно, ладно! Ладно. Это еще одна традиция Службы городской очистки. Правда, не очень веселая.

– Расскажи.

Аллерсон угрюмо нахмурилась.

– Помнишь, что такое двадцатый параграф?

– Помешательство?

– Это сорок пятый. Хелен! – вдруг разозлилась Астрид. – Почему параграфы не знаешь до сих пор? Что за идиотизм, в конце концов!

– Все-все! – примирительно выставила руки Хикс. – Успокойся, пока на нас коситься не начали. Просто я… поспешила. Двадцатый параграф. Да, – она поморщилась, стараясь припомнить. – Да. Согласно двадцатому параграфу, если человек при полевом выходе оказался заражен мирмелантом или аберрантом, то он подлежит… ликвидации на месте.

– Верно, – чуть успокоилась Астрид. – А исключения какие?

– Нет никаких исключений.

– Нет? – притворно удивилась девушка.

– Нет, – Хикс посмурнела, поежилась. – Если аберрант разорвет костюм и доберется до тела, человеку конец. Вирус Вульфа-Кольцовского передается гематогенным и воздушно-капельным путем. Антидота не существует. Я помню.

– Все верно. Антидота не существует, лечения не существует. Зараженный человек обречен на жуткую мучительную смерть. И скоро сам начнет распространять заразу.

– Я помню, – тихо повторила психолог.

– Некоторые не могут это принять. Раньше часто бывали случаи, когда люди не находили сил признаться в том, что с ними все кончено. Надеялись, что маленькая царапина оставляет им шанс. Они возвращались в казармы, обедали, спали и общались с десятками человек, прежде чем их раскрывали. Понимаешь?

– Кажется, да.

– Вот. Поэтому из СГО пошла традиция дублировать показатели целостности костюмов на спины, чтобы бойцы могли честно проверять друг друга. И чтобы ты узнавал плохие новости после людей, которым мог угрожать.

Они миновали вторую линию Барьера и быстро добрались до первой. Здесь уже не располагали даже блокпостов. На самом внешнем кордоне, за которым начиналась смерть, несли службу только автоматические орудия.

Астрид видела, как они угрюмым дозором провожали проезжающие мимо машины. Глядя в жерла их огромных стволов, она тихо опасалась, что вот-вот что-то случится. Выйдет из строя система свой-чужой, полетит операционное обновление с новыми протоколами, что-то еще. Что в любой момент утренний покой рассечет грохот многоствольных орудий, и все закончится, даже не начавшись. И не имело значения, что такие аварии происходили крайне редко, что корпус «Гериона» был способен сдержать напор калибра этих орудий, что все это просто суеверный страх. Все это было неважно.

А потом девушку вдруг бросило из горячего в холодный пот. Это случилось так внезапно, словно она прошла через невидимую стену, энергетическое поле, дезинфекционный душ. Полковник Каравценко повернул голову, посмотрел на подчиненных.

– Мы только что миновали первую линию Барьера. Мы в зоне карантина.

В «Герионе» повисла тишина.

– «Герион», «Герион», говорит «Европа», – зазвучал задорный голос из колонок. – Наша поездка за город началась. Двигаемся по схеме. В боевом порядке. Как поняли, прием?

– Поняли хорошо, «Европа», – ответил Каравценко. Он говорил в коммуникатор костюма, расположенный с внутренней стороны воротника. – Продолжайте движение. Башкой крутите на триста шестьдесят градусов. Последние части Екатеринбуржцев покинули участок тринадцать часов назад. Теперь здесь только враг.

– Принято.

– Господа ученые, – полковник повернулся к собравшимся. – Занимайте места по штатному расписанию, не мешайте движению солдат. Младший лейтенант Даллас, Солмич тебя оставил как замкомандира?

Крупный надзиратель с побитой мордой, которого Астрид уже приметила раньше, поднял голову.

– Так точно.

– Располагай бойцов у заднего люка, будьте готовы.

Люди заволновались, создали образцовое броуновское движение, мешая друг другу. Астрид поднялась на ноги, помогла всем усесться, проверила на всякий случай, у всех ли оружие стоит на предохранителях.

– Правильно, правильно, – заметив ее активность, сказал Каравценко. – Оружие достаем и проверяем. Обязательно смотрим на предохранитель. Андре, вас это особо касается.

Рыжеволосая девушка раздраженно отмахнулась, убрала пистолет в кобуру.

– Курить хочется, – пожаловалась она. – Чертовски хочу курить.

Ей не ответили, промолчал даже ее любовник Полянский. Похоже, не только Астрид окатило пониманием того, что они уже не дома. И если Аллерсон уже выбиралась за Барьер, то для остальных это было совсем новое ощущение. Не из приятных.

Заметив, что Астрид все еще следит за внешними камерами по своему КПК, остальные тоже, один за одним, стали поднимать к лицам нарукавные мониторчики и подключаться к машине.

За корпусом открывалась мрачная картина. «Герион» катился по свидетельству более чем полувековой разрухи. Город никто не бомбил, в нем не бодалась бронированными лбами бронетехника и не выбивала друг друга из улочек и домов пехота. Просто в какой-то момент посреди ночи затрубили сирены, а в двери забарабанили укутанные с ног до головы в костюмы химической защиты солдаты. Лишь через несколько дней появилось официальное заявление властей о начале войны и глобальном заражении внешней территории биологическим оружием. А до этого бал правили лишь страх, паника, истерия. Люди оставили свои квартиры и дома, взяв лишь самое главное, собираясь вскоре вернуться. Но не вернулись уже никогда.

Оставляя за спиной очередную улицу, очередной дом, «Герион» раскрывал экипажу панораму серости и затхлости.

– Так вот как все будет, – тихо сказал Брэндон Мэллори, – если мы вдруг все исчезнем.

Ему не ответили.

По левому борту мелькнула стоячая вода городского пруда. Расположенный дальше парк утопал в дико разросшемся кустарнике. Справа в высокой сорной траве таилась ржавая ленточка железной дороги. Она тянулась на запад параллельно их пути, виляя, прячась за поблекшими от сырости домами и помрачневшими заборами, чтобы вновь вынырнуть через сотню-другую метров.

Астрид казалось, что она чувствует застоявшийся горячий воздух этих мест. Она понятия не имела, каким в действительности был воздух снаружи, но готова была уверять всех и каждого – он застоявшийся и горячий. Потому что именно таким должен быть воздух в городском могильнике.

Все вокруг было мертво. Даже эта дикая растительность, даже эти ровные края пруда.

– Склеп, – неожиданно для себя заявила Астрид. – Это просто склеп.

Леонард Норнберг закашлялся, поерзал на месте. Мэйделин Андре беспокойно ломала пальцы в никотиновой ломке.

«Почему я допустила ее в состав? – уже в который раз задалась вопросом Аллерсон. – Почему не запросила кого угодно другого? – И сразу достала из памяти ответ. – Потому что больше никого не было. Потому что мало кто с ее опытом согласился бы ехать в зону карантина. И потому что заткнись и следи за дорогой».

Передовой дозор и Каравценко держали постоянную радиосвязь, но полковник старался лишний раз не приставать к солдатам. Астрид надеялась, он понимает, что им нужно постоянно оставаться начеку. Сухие бетонные коробки домов вокруг них не были мертвы. Увы, они кишели жизнью, если это можно было так назвать.

– Почему аберранты забираются в город? – спросил Брэндон Мэллори. – Никогда не мог этого понять.

– Давайте не будем сейчас про всю эту чертовщину, ладушки? – язвительно сказала Андре.

– Ну как же? Мы ведь должны…

– Да ни черта мы не должны.

– Весьма вероятно, – заговорил Норнберг, сверкая линзами своих несусветно больших очков, – что дело в их программе. Будучи биомеханическими организмами, мирмеланты и, вестимо, аберранты, рефлекторно выполняют заведомые действия, зашитые их создателями на уровне инстинктов.

– Ну поехали, – закатила глаза Андре, облокачиваясь на Полянского. Химик глядел на Норнберга с презрительным видом.

– Игнорируй их, Лео, – сухо рассмеялся Мэллори. – Продолжай. Это интересно.

– Собственно говоря, я уже закончил. Разумным станет предположить, что мирмеланты и аберранты созданы, в том числе, и как специализированные истребители людей. Это подтверждается их чрезвычайной агрессивностью. А раз так, то можно предположить и то, что города ассоциируются у рассматриваемых организмов с людьми, а значит и с выполнением их функции.

– Если предположить, – холодно заметил Полянский, – что они – биомеханические организмы.

– Это наиболее состоятельная на сегодняшний день теория.

– Возможно, мы ее опровергнем.

– Сомневаюсь. Существование мирмелантов и аберрантов основывается на органических и неорганических веществах, что невозможно в живой природе. Но это еще не все. Чтобы подходить под определение биомеханического организма, нужно соответствовать ряду требований, и все эти требования…

– «Европа»! – вдруг повысил голос Каравценко. Все разговоры мигом потухли, как опущенный под воду фонарь. – «Европа», повтори! Что там у тебя?

– Полкилометра до кольцевой автодороги, – отозвался голос Ламберта. Он говорил отрывисто и грубо, кромсал слова и глотал окончания.

– Астрид? – шепнула Хикс. – Астрид, что с тобой?

– Я знаю этот его тон, – прошипела Аллерсон, проверяя пистолет. – Он ничего хорошего не означает.

– А что означает?

– Беду.

Динамики вдруг рявкнули помехами – Медведь Ламберт заорал, видимо, прямо в усик микрофона.

– Контакт! На два часа! Семьдесят-восемьдесят метров! Во дворе дома! Аберранты, много!

– Сколько?

– Много!

– Сколько, майор?!

– Двадцать, может, тридцать штук! Улей!

Каравценко чертыхнулся, сверился с мониторами.

– Мы их не видим. Хантер, можешь навестись на объект?

– Будет сделано.

– Майор, мы можем проскочить мимо?

– Постараемся! Они нас уже заметили, но, возможно… Огонь на поражение!!!

Колонки грохнули шумом и помехами, не справившись с громовыми ударами крупнокалиберных пулеметов, смонтированных на багги. Андре взвизгнула, засучила ногами, Брэндон Мэллори и второй инженер, Кларк Сэнд, заметно побледнели. Рваный шорох статики наполнил кают-компанию. Астрид вскочила, подбежала к терминалу, выбрала режим фильтрации звука. Грохот все еще стоял оглушительный, но по крайней мере пропали помехи.

– «Европа»! Доложить!

– Ведем бой! Ублюдки поперли на перехват! Они на дороге на двенадцать часов! Мы не проедем!

– «Мелита», как вы?

– Поддерживаем «Европу», ведем бой, – отозвался голос Солмича. Астрид едва не зарычала от гнева, услышав, насколько спокойным тоном отчитался лейтенант.

– «Герион»! – снова заорал Ламберт. – Повторяю, мы не проедем! Мы же на багги, а не гребаном вездеходе!

Каравценко хмуро свел брови.

– Твои предложения, майор?

– Мы уходим на перекрестке в сторону! «Мелита» с нами! Проедем следующий квартал по дворам и соединимся с вами у кольцевой дороги!

– Хантер, мы сможем прорваться через аберрантов?

– Сможем, полковник.

Каравценко принял решение.

– «Европа», исполняй. «Мелита» – за ним.

– Принято! Исполняю!

– Принято!

Пальцы Астрид быстро заплясали по экрану КПК. Переключившись на нагрудную камеру с костюма Солмича, девушка увидела, как багги Екатеринбуржцев резко рванул в сторону, едва не врезавшись в смутные быстрые силуэты впереди. Экипаж первой машины палил не только из автомобильных пулеметов, но и из ручного стрелкового оружия, прямо на ходу. Не стрелял только Меррик, опасно раскачивающийся и вцепившийся в корпус авто. Первым исчез неровный кузов «Европы», следом рванулась «Мелита».

– Совершили маневр, уходим во двор!

– Принято.

– Полковник, это Хантер. Ли принял управление, я прогреваю орудие. Советую отключить внешние микрофоны.

– Давай, Хантер.

– Поджарь ублюдков, – прошептала Астрид, уже увидевшая, что ждет их на пути.

«Герион» заметно ускорился, транспортер рванул вперед, прямо на дожидающуюся процессию. По мере сближения автофокус видеокамер все лучше справлялся со своей работой, а люди все лучше могли разобрать детали несущегося им навстречу месива. Первой все разглядела Андре.

– Фу, мать твою, сука!

– Черт подери, – пробормотал через стиснутые зубы инженер Сэнд.

– Господи, – выдохнул Куинн.

В двух десятках метров по курсу их ждал кошмар. Аберранты, много аберрантов, и самых разных. Чудовища, бывшие некогда собаками, волками, кабанами, свиньями. Людьми. Паразиты прорастали через своих носителей бесформенной биологической массой, опираясь на кривые рудиментарные лапы, сочась гноем и фекалиями, вязкой слизью. На концах их корявых ущербных лап сверкали какие-то бесформенные крюки, когти, клыки. Перед людьми предстал парад чудовищного папье-маше, носящего животных и людей на манер старого пальто. Кривые твари, обнажившие внешние скелеты и недоразвитые органы, отличались совершенно поразительной для столь убогих созданий скоростью и проворством. Дергаясь резкими рывками, словно преодолевая сопротивление встречного ветра, они рвались навстречу «Гериону», готовые, казалось, впиться в него всеми этими клыками, зубами и когтями. Уже разгоряченные очередями, которые обрушил на них головной дозор, монстры хотели крови.

Но сегодня был не их день.

– Открываю огонь, – сообщил деловитый голос Хантера.

Крупный калибр задолбил гигантским дятлом. Такое с трудом заглушал даже корпус «Гериона». По вездеходу ощутимыми толчками проходила вибрация от отдачи мощного орудия. Андре вздрагивала от каждого толчка, Полянский пытался ее приободрить, но и сам выглядел не очень здорово.

Камеры фиксировали сущую бойню. Автоматическая пушка разрывала аберрантов на куски, отсекала конечности и части тел. Прошло всего несколько секунд, а дорога перед транспортом уже оказалась покрыта красно-бурым фаршем. Большинство аберрантов быстро сориентировались в ситуации и постарались уйти с линии огня. Но Хантер явно не собирался их так запросто отпускать.

– Жри-ите, маленькие засранцы! Ку-ушайте! Вот так! – длинный снаряд прошил сразу нескольких чудовищ, порвав их в лоскуты. – Так! – попавший под огонь монстр лишился тела выше груди. – И вот так!

– Господи… – качал головой Куинн.

– Твою мать, – бубнила Андре, – твою мать…

– Спокойнее, ребятки, – басил Орлов, который, кажется, не слишком обеспокоился увиденным. Из гражданского персонала только он и Астрид сохраняли внешнее спокойствие. Остальные сидели бледные, как простыня. – Спокойнее. Скоро все закончится. Вы в безопасности.

– Господи…

– Мать твою…

Многотонная туша вездехода добралась до первых рядов того, что совсем недавно было аберрантами. Широкие гусеницы врезались в это месиво и даже не подпрыгнули. Астрид вдруг почувствовала боль в запястье и вскрикнула. Оказалось, это Хикс крепко схватила ее за руку и теперь слишком сильно сдавила, не отрываясь глядя в монитор. Аллерсон протянула руку к КПК психолога и выключила трансляцию.

– Не надо смотреть.

– Я в порядке, – сухо заявила Хелен. – Там нас ждет кое-что пострашнее аберрантов.

Астрид озадачено выгнула бровь.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего. Не сейчас, Атти. Посмотри на ребят.

Аллерсон обвела экипаж взглядом и вздохнула.

– Всем внимание! – хриплым голосом позвала она. – Прошу, давайте выключим передачи. Нам незачем на все это смотреть. Давайте, народ, пошевеливайтесь, выключайте! Вот так, так, да!

Люди зашевелились, завозились с компьютерами. Военные, разумеется, не присоединились. Они внимательно следили, как «Герион» продолжает катиться по улицам, оставляя за собой кровавую размазню. Пушка уже некоторое время молчала, не успевая навестись на юркие цели. Аберранты шипели, хрипели, завывали, убираясь с пути транспорта и стараясь запрыгнуть на броню. Астрид не слышала этих звуков, но знала, что они там были. Она не в первых раз встречалась с аберрантами.

– «Европа», я «Герион», – говорил Каравценко. – Доложите.

– «Герион», я «Европа»! – сигнал еле проходил, связь жутко шипела. – Мы разделились с «Мелитой», но они идут по плану. Нам пришлось уйти чуть дальше, но мы уже заворачиваем к кольцевой дороге. Связь очень плохая, мы выбываем из зоны покрытия вашего ретранслятора.

– «Европа», как скоро ты достигнешь кольцевой?

– «Герион»? – голос Медведя потонул в канонаде помех. – «Герион», повторите! «Герион»!

– «Европа»! – гаркнул полковник. – Как скоро ты достигнешь кольцевой дороги? Как понял, прием?!

Связь молчала. Молчали и люди. Астрид смотрела, как Каравценко замер над монитором, как недобро засверкали его черные глаза.

– «Мелита», прием.

– «Мелита» слушает.

– Докладывай.

– Выехали на кольцевую дорогу, потерь нет. Тут очень много оставленных машин. Приходится маневрировать. Прием.

– Что с «Европой»?

– Они ушли южнее, «Герион». Вдвоем мы бы не прорвались.

– У нас нет с ними связи. Они ушли за пределы ретранслятора.

Солмич не ответил.

– Передаю тебе координаты точки встречи, «Мелита». Будь там через пятнадцать минут.

– Принято, «Герион».

– Полковник, это Хантер. Мы достигли кольцевой дороги. Сейчас сильно тряхнет.

Астрид едва успела понять, что собирается делать водитель, прежде чем и правда сильно тряхнуло. Вездеход на полной скорости врезался в тонкое бетонное ограждение опоясывающей город дороги и проломил его своим весом. Транспорт резко качнулся и вдруг задрал нос – выше и еще выше!

– Мы подминаем брошенные автомобили, – пояснил Хантер. – Боже… ну и вид.

Астрид взглянула на КПК и ахнула. Первый раз в жизни она не видела повсюду вокруг себя города. Бетонные коробки, кубики гаражей и подстанций, линии электропередач и дорожные знаки остались позади, а дальше открывался огромный, бесконечный простор. Оставалось лишь пересечь широкую шестиполосную дорогу, опоясывающую город гигантским обручем. Трасса уходила на север и юг до самого горизонта, и все это невероятное пространство оказалось забито машинами. Девушка никогда раньше не видела столько авто разом. Позволить себе личный транспорт могли единицы.

– Господь милосердный, – угрюмо пробормотал один из солдат. – Там же люди.

Да, в некоторых салонах и правда виднелись мумии людей. Сильно разложившиеся от ветра, дождя и солнца, укрытые в ржавчине и пыли, они навечно остались стоять в этой пробке без начала и конца.

– Это ненормально, – шумно сглотнул Норнберг. – Почему они здесь? Машины бросали во время эвакуации, это понятно. Но почему эти остались? Это ненормально! Совсем ненормально!

– Здесь все ненормально, – грустно покачал головой Куинн. – Не только это. Люди не должны так умирать.

– Согласна, – кивнула Астрид.

«Герион» потолкался с последними авто и замер перед следующим бетонным заграждением. У него не было места для разгона, а продавить ограду так, с места, вряд ли вышло бы.

Астрид увидела, как от корпуса отделяются два механических манипулятора наподобие тех, которыми пользовались роботы-саперы. Оттаскивая расплющенные остовы машин, «Герион» начал осторожно пятиться, отъезжая от препятствия на метр, два, три…

Аберрант взялся из ниоткуда. Видимо, он все это время гнался за обидчиком его роя, и теперь, наконец, догнал. Астрид отпрянула, когда прямо по камере существо взобралось на корпус, рванулось вперед, заскреблось по верхнему люку. Солдаты мигом взяли вход под прицел, повскакивали со своих мест.

– Всем! – гаркнул Каравценко, доставая пистолет из кобуры. – Срочно надеть шлемы!

– Черт подери! – взвизгнула Андре. – Эта тварь что, над нами?!

– Надеть шлем! Быстро!

Астрид встала, проверила крепления на шлемах ближайших человек, мельком взглянула на экран. Хантер пытался поймать чудовище манипуляторами и вращал по кругу ствол автоматической пушки. Чудовище плевалось, исходило гноем и гнилью, но не поддавалось – носилось кругами, не позволяя до себя дотронуться. Крыша над экипажем скрипела, о броню скреблось что-то огромное и очень острое.

– Да пошло оно к черту! – заревел голос Хантера, и «Герион» вдруг рванул вперед.

Астрид едва удержалась на ногах и с трудом добралась до своего места. Бронированным лбом вездеход взорвал преграду на бетонное крошево, рухнул в полуметровой глубины дренажную канаву, зацепился на другой берег гусеницами, взобрался на холмик. Корпус ощутимо трясло.

Аберрант, явно не ожидавший такого поворота событий, скатился на корму, уцепился ороговевшим отростком за подножку, подтянулся и уперся взглядом в завершающую разворот пушку. Выстрел в упор оставил от него бордовый пар.

«Герион» взобрался на сочный салатовый холм, выжигая лентами гусениц две земляные дорожки, объехал трансформаторную подстанцию, подломил упавший столб электропередач. Под его весом тот хрустнул и сломался, как зубочистка. Преследуемые фронтом пыли и комками грязи, они гнали по бездорожью, а как только завидели рассыпавшуюся в километре впереди деревню, взяли резко левее, объезжая ее с юга.

Кольцевая дорога скрылась из виду минут десять назад, но водитель и не думал сбивать скорость, загоняя капсулу вездехода все глубже и глубже в зону карантина. Ученых начинало потихонечку отпускать. Андре снова принялась ныть про сигареты, Полянский пытался травить анекдоты.

Астрид убедилась, что все в порядке, перебросилась парой шуток с раскрасневшимся Норнбергом и подошла к «Ариадне». Включив интерактивную карту, она сравнила окружающий ландшафт с тем, что ожидали увидеть они, и удовлетворенно кивнула. Пока все соответствовало.

– «Герион», я – «Мелита», – заговорила рация. – Мы на месте, прием.

– Вижу их, полковник, – подтвердил Хантер.

Каравценко поднял черный глаз на солдат.

– Даллас, на выход со своими. Обеспечьте безопасность по периметру.

– Будет сделано, – кивнул солдат.

Скорость уменьшилась, гусеничные траки замерли, грунтозацепы глубоко утонули в податливой земле. Дверь в кессонный отсек с шипением ушла в стену, четверо солдат вышли из помещения, гремя оружием.

Астрид включила монитор и с удивлением распахнула глаза. «Герион» замер на берегу небольшого пруда, где уже дожидалась одинокая «Мелита». Алес Солмич и его бойцы – Сарин и Федорин – образовали вокруг машины неровный треугольник, приглядывая за местностью. К северу, словно вырастая из затянутого ряской пруда, поднималась пушистая зелень молодого подлеска. На востоке в сотне метров пролегала асфальтированная дорога, рядом, словно бедняк на пути к храму, приткнулся покрытый ржавчиной древний пункт дорожной службы. Над всем этим возвышалось ничем не опошленное голубое небо. И не нашлось бы вокруг, как ни крути головой, ни плоских крыш домов, ни стеклянных стен универмагов.

– Полковник, – подал вдруг голос Полянский. – Полковник, позвольте обратиться.

Каравценко несколько секунд молчал, не поворачивая головы. Может, надеялся, что это отпугнет химика, но не срослось.

– Полковник?..

– Да. Что?

– Скажите, насколько долгой будет стоянка?

– Стоянка… Это зависит от того, как скоро нас догонит «Европа». Полноценный привал устроим позже.

– Полковник, позвольте мне тогда выбраться наружу.

Каравценко, казалось, удивился. Его неподвижная фигура чуть накренилась, чтобы дать надзирателю возможность получше рассмотреть Полянского.

– Наружу? Зачем это?

– Здесь имеется пруд. Я бы хотел взять пробы воды и грунта для анализа.

– И речи быть не может, – отрезал Каравценко.

– Но почему?

– Мы с минуты на минуту уезжаем. Вы не успеете.

– Значит, вернусь.

– Вернетесь…

– Полковник Каравценко, – выразительно произнес молчавший до сих пор Орлов. – Позвольте напомнить, что это научная экспедиция.

– Военно-научная, – поправил надзиратель. – В первую очередь военная.

– Разумеется, – невозмутимо согласился профессор. – Поэтому-то нам и выделены такие вооруженные силы. Уверен, они смогут защитить при необходимости господина Полянского.

– Солдаты заняты осмотром местности и контролем периметра. Им некогда нянчиться с вашими пацанами.

– Я возьму это на себя, – вмешалась Астрид.

Каравценко стрельнул в нее черным взглядом.

– Вы?..

– Конечно. Это моя обязанность, в конце концов.

– Спасибо, госпожа Аллерсон, – сдержано кивнул химик.

– К вашим услугам.

– Позвольте и мне пойти! – попросил Норнберг. – В приводных районах имеется богатый набор флоры, необходимой для моих исследований.

– Прошу, Лео.

Орлов благосклонно кивнул, повернул массивную голову к неподвижному Каравценко.

– Полковник?..

Тот медленно включил радиосвязь.

– Солмич, Даллас. Доложите.

– Все спокойно. Связи с «Европой» пока нет. Мы можем увеличить мощность ретранслятора «Гериона», разумеется.

– Думаю, – внезапно встряла Хикс, – что пока не стоит так рисковать, полковник.

Каравценко резко развернулся и, к изумлению Астрид, кивнул.

– Отрицательно, Солмич. Продолжайте наблюдение. И учтите, что научные сотрудники сейчас покинут «Герион» и осмотрят этот пруд. Под ответственность Аллерсон.

– Понял.

Астрид посмотрела на Хелен в упор и включила внутреннюю связь.

– Дорогая, что все это значит? Тебя слушается Каравценко?

Хикс смутилась, спрятала глаза.

– Ну что ты. Я просто подумала, что ребята и так скоро найдутся.

– Почему ты сказала, что не надо включать ретранслятор? Мы что, прячемся от кого-то?

– Атти, ну что ты как маленькая? Вот что. Я тоже хочу прогуляться, размять ноги. Можно?

– Хелен…

– Пойдем. Я ведь никогда не ходила по настоящей траве. Позволь.

Астрид покачала головой.

– Мне все это очень не нравится, Хелен. Ты нехорошо себя ведешь. Скрываешь от меня что-то важное.

– Госпожа Аллерсон? – позвал уже поднявшийся на ноги Полянский. – Мы идем?

– Идем, Андрей.

Наружу выходили в полной защите и с режимом фильтрации воздуха. Астрид и вовсе хотела обязать первый выход совершить с закрытой циркуляцией, но ограниченность запасов воздуха заставила отказаться от этой идеи и рискнуть.

Аллерсон, Полянский, Норнберг и Хикс расписались в журнале входов и выходов, забились в дезинфекционный шлюз, дверь за ними захлопнулась, скрыв любопытствующие лица оставшихся внутри. Пандус опустился, и они осторожно ступили наружу.