Текст книги "Друзья с тобой: Повести"

Автор книги: Светлана Кудряшова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Где доктор? Позовите! – умоляет он.

Наконец выходит Федор Степанович.

– Она умирает! Она уже ничего не говорит… – плачет Ришка.

– Но я же детский врач, Ришка! Я не лечу взрослых.

– Все равно. Вы все можете.

Доктор и Ришка садятся в машину. В поликлинике они забирают врача и едут к Вере Павловне.

В комнату к ней Ришку долго не пускают. Он и Вакса стоят в коридоре. Ришка спокоен: у Веры Павловны самый лучший доктор на свете – Федор Степанович.

Доктор выходит в коридор. Седые брови не прикрывают его глаз. И по тому, как смотрят эти серые теплые глаза, Ришка понимает: с Верой Павловной все хорошо.

– Я же знал, – Ришка говорит усталым спокойным голосом, – я же знал, что вы ее спасете.

– И совсем не я, выдумщик!

Ришка не спорит. К чему лишние разговоры! Он пробирается в комнату и устраивается за книжным шкафом. Прижавшись щекой к стенке шкафа, он смотрит на Веру Павловну и улыбается.

* * *

Мать протягивает Ришке конверт.

– Ришка-мальчишка, здесь твоя путевка к морю!

– Ма! Я буду… буду хорошо вести себя в лагере. Вот посмотришь!

– А я получила премию! Давай купим тебе штаны и сандалии.

Она надевает серые туфли и платье в голубой горошек. Они идут по магазинам и выбирают штаны. Они хотят купить самые красивые. Но вот серо-голубые штаны завернуты в плотную бумагу. Ришка примеряет белые сандалии.

– Какие! Сколько ремешков! Я их буду беречь! – обещает он продавцу.

Теперь Ришка – счастливейший из смертных. Он спешит домой – показать покупки Алеше и Вере Павловне. Что теперь ему Яшина бабушка и Лариса со своей матерью?! Он больше никогда не подойдет к ним.

Мать входит в спортивный магазин. Удивительно, что ей там надо? В другое время он сам не прочь посмотреть мячи, кубки и красивые бамбуковые удочки. Но вдруг он забывает о штанах и сандалиях. Надувная резиновая лодка… Серая, широкая, спокойно лежит на полу.

– Идем, – тянет мать к прилавку. – Идем, пока я не передумала. – А он не понимает, куда и зачем она зовет. – Ришка, да взгляни же!

Он не сразу отрывает взгляд от лодки, не сразу соображает, что она держит в руках.

– Ласты?! Мне? Насовсем?

Как во сне, он надевает голубые ласты.

– Пожалуй, немного великоваты… – сомневается продавец.

– Нет, нет! Не великоваты совсем, – пугается Ришка.

– Можно подтянуть ремешки, – наклоняется к нему продавец, а Ришке хочется обнять его.

Он передает матери пакет с брюками и коробку с сандалиями. Он прижимает ласты к груди и спешит увести мать из магазина. Ришка очень боится: вдруг мать передумает?

* * *

В новых сандалиях он является к Вере Павловне. Она сразу замечает его обновку и просит несколько раз пройтись по комнате – надо же ей полюбоваться. Потом он рассказывает про ласты и брюки и обещает привезти ей с моря редкие раковины. Теперь-то он может нырять на самое глубокое дно и даже уплывать к горизонту. У него есть ласты!

Ришка прыгает перед ее кроватью на одной ножке, но приходит медицинская сестра – сделать Вере Павловне укол, ион отправляется в коридор. Он снимает сандалии и стирает ладошкой пыль с носков. Мировые мокасины!

– Мальчик, – подходит к нему сестра, – ты посидишь с ней? Только не разговаривай много. Вера Павловна очень больна.

Ришка тускнеет, забывает про мокасины и ласты.

– Разве она не поправляется?

– Пока нет. Сердце у нее усталое. Так не уходи. Вере Павловне нельзя одной.

Он садится у ее кровати.

– Когда я уеду в лагерь, с кем вы останетесь?

– Сама с собой. А потом ко мне приедет племянница.

– Вам нельзя сама с собой. Вы больная.

– Мне не так уж плохо. И в старости всем нездоровится. Лучше давай почитаем.

– Нет, вам нельзя.

– Тогда я расскажу тебе про Тура Хейердала и его плот Кон-Тики.

– Вы уже рассказывали, – непреклонен Ришка. – Тур со своими уехал с Таити. Они даже бросили в воду белые венки.

Ей приходится покориться. Она дремлет, а Ришка варит кофе и мажет маслом хлеб. Приходит Федор Степанович. Ришка манит его в сторону. Скоро ли поправится Вера Павловна? Трудно сказать… Ей нужен покой и… и добрый друг. Скорее бы приезжала ее племянница.

– Тебе же надо собираться в лагерь, – вспоминает доктор. – Иди, Ришка.

«Ей нужен добрый друг…» – думает он, прощаясь с Верой Павловной. Он открывает дверь на лестницу. Стоп! Едва не забыл новые мокасины!

Дверь в комнату приоткрыта, и слышно, как доктор уговаривает Веру Павловну лечь в больницу. Она отказывается: дома стены помогают. День-другой, и она поднимется. Но доктор протестует: не день и не два, а много больше. Ей нужны внимание и забота, а он, Федор Степанович, и Алешина мать могут приходить к ней только вечером.

– Вот и спасибо. А днем мне хорошо – пока у меня есть друг.

Что такое она говорит? Ришка – ее друг?! Она поправляется от его забот, оттого, что он приходит и рассказывает про Ваксу, ласты и свои капитанские дела! И Ришка, оказывается, очень способный и будет отлично учиться. Надо бы познакомиться с Ришкиной матерью…

– Вам о сердце думать надо! – Видимо, Федор Степанович очень недоволен.

– В нем-то все и дело, – говорит Вера Павловна мягким тихим голосом. – Так уж не гоните меня в больницу!

Потом они говорят о племяннице. Еще новость? никакая она не племянница, а ученица Веры Павловны. У нее умерла мать, когда она была маленькой школьницей, и Вера Павловна взяла ее к себе. Она учится в Ленинграде и скоро приедет.

Ришка слышит: доктор ходит по комнате. Останавливается у двери.

– Ришка скоро уедет в лагерь, и днем вы будете одна. Годы у вас немолодые. Мало ли что может случиться…

– Что может случиться? Что? – распахивает Ришка дверь.

– Ничего! Ты почему не ушел? – наступает на него Федор Степанович.

– Я… я забыл сандалии… – он поднимает их с пола и, не надевая, выходит.

Вечерняя заря раскрыла в небе огромный алый парус. Он расплывается между лиловыми облаками и медленно меркнет. Вспыхивают маяки – маленькие голубые звезды. Если подольше посмотреть в темнеющее небо, можно увидеть плывущие к маякам светлые корабли.

Ришка провожает корабли взглядом. Но думает не о них – он тревожится о Вере Павловне.

– Ей нельзя сама с собой… И ей нужен друг, – бормочет он. – Что ли, не ехать? Пока она не поправится… И Ваксу тогда не надо отдавать Шиму. Вакса ведь сильно привязчивая.

Пахнет розами. Это от Ларисиных грядок. Ришка останавливается. Вера Павловна любит цветы. Розы…

Он перемахивает через низкий заборчик и находит крупную розу. Роза колет пальцы, цепляется за рубашку и царапает ладони. Все равно Ришка срывает ее. Он благополучно выбирается из палисадника и видит в освещенном окне Ларису. Странно: обычная ненависть не просыпается в его сердце. Желтые косы не внушают отвращения. Он думает о Вере Павловне: она обязательно обрадуется, когда увидит розу. А Федор Степанович говорит, будто радость помогает выздоровлению.

* * *

Ришка входит в дом, пряча розу за спиной. Мать укладывает в чемодан его имущество. Сверху лежат новые голубые штаны, Ришка гладит их исцарапанной рукой.

– Наконец-то ты увидишь море! – радуется мать.

– Не увижу… – тихо говорит он.

– Ришка, что случилось?

– Ничего… Только я не поеду в лагерь.

– Перестань болтать глупости! – сердится мать.

– Ма.„ я останусь с Верой Павловной, – говорит он не совсем твердо. – Она больна. И ей нужен друг.

– Господи, какой из тебя друг?!

Ришка исподлобья посматривает на мать. Ему ее жаль… И море тоже жаль. Но… но Вера Павловна пропадет без него!

– Ришка, для кого я покупала путевку? – Она направляется к нему. Он знает, чем это кончится и отступает к двери.

Мать замечает розу.

– Опять! – кричит она. – Опять сорвал у Ларисы! Убирайся! Сию же минуту убирайся вон! И не приходи, пока не вернешь розу.

Ришка не идет к Ларисе. Он выбегает за ворота и поворачивает к дому Веры Павловны. Вакса бежит рядом.

Окно Веры Павловны светится слабым светом. Значит, горит ночник, она спит. Несколько минут Ришка раздумывает под окном, потом поднимается на карниз и осторожно опускает розу в открытую форточку.

…Мягкий глухой звук. Это роза упала на подоконник. Завтра Вера Павловна увидит ее и обрадуется…

Они не спеша выходят на темную улицу. Ришка и Вакса. Она останавливается, беспокойно оглядывается и негромко лает. Она не узнает дороги. Она хватает Ришку за штанину и тянет назад. Она думает, что он позабыл дорогу домой.

– Нет, Вакса, я не хочу домой. Мы идем к Федору Степановичу.

Ришка стучится к доктору в такой поздний час, что тот спрашивает удивленным голосом, кто там?

– Это мы… Я и Вакса.

– Что случилось? – распахивает дверь Федор Степанович.

– Я просто так, -успокаивает его Ришка.

Доктор ведет их в комнату. В углу за шахматным столиком сидит стриженый мальчик с бледным лицом.

– Ришка, это Костя. Он выздоровел.

Костя подходит к Ришке. Он выше Ришки на голову.

– Я знаю тебя. И Ваксу знаю. А ты умеешь в шахматы?

– Нет… совсем не умею.

– А ты придешь завтра? Мы пойдем гулять. А потом я поеду домой, в станицу.

Ришка качает головой: нет.

– Ах да! – вспоминает доктор. – Ты же собираешься в лагерь.

– Я не еду в лагерь, – бормочет Ришка. И шепотом, оглядываясь на Костю, рассказывает, почему не едет в лагерь. И о сорванной розе тоже.

– Опять заварил кашу! – кручинится доктор.

– Я все равно не поеду, – предупреждает его Ришка.

– Мал ты еще так командовать!

– Сами же говорили, что ей нужен друг… – Ришка поднимает на доктора мрачные глаза. – Говорили же?

Он идет к двери. Его новые сандалии шумно ступают по паркету. Вакса плетется, опустив хвост.

– Стой! – Костя подбегает к нему. – Слушай, Риша, если ты не хочешь в лагерь, приезжай в нашу станицу. У нас речка есть. Ты рыбу удишь?

Костя начинает нравиться Ришке.

– А ты на шпагах можешь? – спрашивает Ришка.

– Я на кулачки здорово!

– На кулачки всякий может, – усмехается Ришка.

Но доктор велит Косте ложиться спать и надевает пиджак.

– Идем, Ришка, я тебя провожу. Час поздний.

Ришка плетется еле-еле. Он очень устал, поэтому берет доктора за руку. И Вакса устала тоже. Но чем ближе к дому подвигается процессия, тем беспокойнее Ришка.

– Поезжай, Ришка, – просит доктор. – К Вере Павловне приедет племянница.

– Мало ли что может случиться, пока она приедет!

Доктор поднимается на крыльцо и негромко стучит в дверь Ришкиного дома. Сам Ришка стоит в тени. Дверь распахивается, мать сразу находит взглядом Ришку.

– Полуночник, наконец-то! – облегченно вырывается у нее. -Ой, здравствуйте, доктор!

Грозы не будет. Ришка смело идет в дом и ведет Ваксу. Он с трудом раздевается и, коснувшись головой подушки, видит сон: морской прибой несет на берег разноцветные камни.

Мать провожает доктора к воротам. Она жалуется на Ришку. У него тяжелый характер, самовольный и грубый. Он не слушается и не любит ее. И еще новое дело: он не хочет ехать в лагерь.

– Любит! – останавливает ее доктор. – И вас, и Веру Павловну. А характер у него твердый, у капитана Рика. Пожалуй, мы что-нибудь придумаем с его каникулами.

– А что, если… – говорит он задумчиво, – что, если Ришка поедет с нами в тайгу, а?

Ришка спит, а доктор и мать еще долго обсуждают новый план летнего отдыха капитана Рика.

Утром Ришку будит шкипер Шим. Путевку отдали ему. Он едет к морю!

– Мне купили чемодан! – захлебывается восторгом Шим, не замечая Ришкиной мрачности. – Желтый, с карманом!

– Ну и мотай со своим чемоданом!

– Чего ты орешь? Не выспался…

Ришка и сам понимает: орет он зря, да очень уж противные у Шима жирные щеки. Как это раньше он не замечал? И зачем мать отдала ему путевку? Лучше кому-нибудь другому…

– Козел, отдавай путевку!

– Ага! Мы уже деньги заплатили. А ты… ты сам отдавай мои пятьдесят копеек. Забыл, как на туфли брал?

Ришка вскакивает. Он ниже Шима, и кулаки у него не такие широкие. Но Шим пятится…

– Чего лезешь? Ну! – выбегает он на крыльцо. – Хулюган!

Тр аххх! – катится Шим со ступенек. Он кричит противным голосом. Ришка стоит на крыльце и хохочет, и вытирает слезы на глазах смуглой маленькой рукой.

Всхлипывая и причитая, Шим садится в траву и плюет на сбитые колени.

– Сейчас скажу… и про туфли, и что… дерешься…

– Я тебе скажу! Только попробуй!

– Отдавай деньги! – ревет Шим.

Ришка скрывается. Через минуту перевязанная бечевкой папиросная коробка, в которой он хранит монеты, летит из окна.

Шим подбирает ее и пересчитывает деньги. Он бросает косые взгляды на Ришкино окно – в коробке оказываются лишние монеты. Шим колеблется: надо бы отдать… Но колени ноют и обида на Ришку растет. Шим срывает широкие листы подорожника и слюной приклеивает к ссадинам. Расстроенный, обиженный, он ковыляет домой. Его дружбе с Ришкой приходит конец.

* * *

Белая роза стоит в кружке на столике у кровати Веры Павловны. Она так и не знает, откуда взялась роза. Ришка отводит в сторону глаза и закусывает расползающиеся в улыбке губы. Довольный, он прохаживается по комнате.

Но мысли о лагере на берегу Черного моря не дают покоя. И еще этот толстый Шим, оказавшийся трусом и предателем. Из-за этого Ришка рассеян и молчалив. Из-за этого он проливает кофе на штаны, роняет пузырек с лекарством и вместо булок покупает бублики.

– Мама здорова? – пытается понять причину Ришкиного расстройства Вера Павловна.

– Она никогда не болеет. Она на работе, – нехотя отвечает он.

Через день Шим уезжает, и Ришка забывает о путевке. А Вера Павловна не забывает.

– Когда ты едешь в лагерь? Кажется, пора.

Он долго смотрит на барометр. Стрелки прочно стоят у слов «великая сушь». Вера Павловна спрашивает снова. Ришка мучительно придумывает, что бы соврать. Но, взглянув в ее лицо, неожиданно для себя говорит правду.

Она приподнимается, опираясь на локоть.

– Ты не поехал из-за меня?!

Она бледнеет от огорчения, и Ришка пугается: как бы не разболелась.

– Вы. не переживайте… Вы поправитесь, и мы пойдем на Кубань. Я поплаваю в ластах. Там тоже классная водичка!

Вера Павловна молчит. Она смотрит на Ришку, словно видит его впервые.

– Ну… если хотите… я поеду.

– Конечно, хочу! – словно просыпается она. – Теперь я скоро встану…

– Не особенно скоро, – входит в комнату Федор Степанович. Он всегда приходит вечером проведать Веру Павловну. Ришка радуется: доктор выручит!

– Я чайник поставлю, – убегает он.

Когда Ришка возвращается, Вера Павловна и доктор разговаривают. Лицо у нее веселое, ясное. Ришке она нравится. Федор Степанович выходит на средину комнаты и торжественно говорит:

– Капитан Рик! Путешественники, направляющиеся на Север, – капитан Шел и его друг старый Волшебник, – принимают тебя в свой отряд. Собирайся в дальний путь, капитан! Экспедиция отправится, как только к Вере Павловне приедет племянница.

– В путь?! К Серебряному озеру?!

Потрясенный, обрадованный, Ришка садится на скамейку, но тут же вскакивает.

– Что ли, правда бывают волшебники? Федор Степанович, – это вы?! А как же вы превращаетесь?

– Тайна. До поры до времени открыть не могу.

Ришка наклоняется к Вере Павловне.

– Знаете, я буду доктором. Когда вырасту. Я хочу, как Федор Степанович.

* * *

Катальпы распускаются в знойный июньский день. Белые цветы поднимаются из широких круглых листьев, словно крупные жемчужины. Апельсиновое солнце жжет лепестки, а цветы не увядают. Они раскрываются и наполняют воздух тонким, чуть сладковатым ароматом.

В такой день Алеша, Ришка и Федор Степанович прощаются с южным городом и друзьями. В походных башмаках, с рюкзаками за плечами стоят они на перроне и ждут скорый поезд.

Вера Павловна раскрывает свою плетеную сумочку и достает барометр. Тот самый, что висел в ее комнате на стене над каравеллой.

– Он старый, но очень верный. Он вовремя предупредит вас о буре и урагане. Но чаще он предсказывает ясную погоду.

Ришка заглядывает в материнские глаза.

– Ма… ну, я поехал! Ты мне напишешь о Ваксе?

– Напишу, Ришка-мальчишка…

Легкая грусть прокрадывается в Алешино сердце, когда мать наклоняется к нему. Но капитан Шел гонит грусть прочь и протягивает матери тонкую руку.

– До свидания…

Показывается скорый поезд. Тепловоз издалека спрашивает:

– Вы готовы? Я иду-у-у…

– Готовы, готовы! – кричит Ришка. Он бежит к подножке. Прыжок – и он на ступеньке. За ним Федор Степанович поднимает Алешу.

Поезд трогается. Алеша и Ришка смутно видят родные лица. Они уже в далекой и близкой стране волшебства, радости и приключений. Старинный барометр будет предсказывать им ясную погоду и солнце. Но иногда и грозу с дождем и молнией. Потому что без бурь и ливней на свете тоже скучно.