Текст книги "Королевская прогулка"

Автор книги: Светлана Крушина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Принцесса? – вытаращил глаза Оге. – А ты откуда знаешь??

– Да наверняка ему сама Ванда и рассказала, – подал голос Ив и взглянул на Корделию, демонстративно игнорируя Грэма. – Так?

– Я ему рассказала, – тихо ответила та. Прошедшая буря словно и не коснулась ее, такое спокойствие было в ее взгляде. – По просьбе Ванды, конечно.

– Вот и отлично, – оживился Оге. – А то тайны эти… Кому они нужны? Ив! А ты-то хорош! Молчишь, как рыба, а я отдувайся? Что же ты не объяснил все Ванде? Да еще и ума хватило такое брякнуть…

– Оге, – мрачно отозвался Ив, – помалкивай лучше. А то ты не знаешь, что в таком состоянии Ванда никаких объяснений не приемлет.

– Ну и не говорил бы вообще ничего! А тоже – сунулся! Завел ее еще больше!

Ив посмотрел на приятеля с такой яростью, что стало ясно: сейчас грянет еще одна буря. Для одного дня это был бы уже перебор, и Грэм решил вмешаться.

– Прекратили препираться, – не поднимаясь, сказал он тихо, но так, что все трое сразу посмотрели на него. Оге, надувшийся было, словно драчливый петух, сразу успокоился. – Хватит уже. Сглупили вы ужасно, хуже не придумаешь, но кончилось все, к счастью, благополучно. Это мы уже обсудили, так что хватит в ступе воду толочь, – (Корделия одобрительно кивнула). – Теперь мне хотелось бы услышать о результатах вашей поездки. Только тогда мы сможем решить, что делать дальше и куда ехать.

– Только при Ванде, – тут же отреагировал Ив. – У меня нет желания пересказывать все по два раза. Да и вообще…

Последняя его фраза не несла в себе никакого конкретного смысла, но тон его ясно говорил об отношении Ива к презренному бродяге, который нагло взялся командовать, хотя никто его не просил. В Грэме снова поднялась утихшая было злость, до того его раздражал этот надутый высокомерный нобиль.

– Пока мы будем сидеть и ждать, когда ее высочество соизволит выйти к нам, – сдерживаясь, сказал он, – касотцы времени не теряют. Мы и так торчим на одном месте слишком долго, и просто счастье, что на нас до сих пор не наткнулся касотский патруль. А если вы еще попались им на глаза…

– И правда, – согласился Оге. – Ив, ведь нас действительно могли заметить, пока мы крутились около моста. Вдруг за нами следят?

– Оге, ты – болван, – коротко сказа Ив и встал. Пояснять свою мысль он не собирался, хотя Оге и смотрел на него непонимающими глазами. – Впрочем, делайте, что хотите. Я устал, как собака, и собираюсь лечь спать. Поговорим завтра.

– Не понимаю, – зашипел доведенный до крайней степени бешенства Грэм, сверля взглядом полог шатра, за которым исчез Ив, – не понимаю, как вы еще не проиграли войну при таком-то разброде?! У вас что, ни у кого мозгов совсем нет? Мы вот-вот можем угодить в лапы касотцам, нам отсюда убираться надо немедленно, а вы спать собрались? Вы же не дети, неужели ничего не понимаете? Нам крупно повезло, что нас еще не нашли! – повторил он свирепо. Никто и никогда не злил его так сильно своей беспечностью и легкомыслием. – Оге! вас и впрямь могли видеть?

– Ну… – растерялся Оге. – Я не знаю… наверное, могли. Мы совсем близко подбирались, хотя и по кустам…

– Ясно. Оге, Корделия, растолкайте этих спящих красавиц. Немедленно! Мы уезжаем.

– Куда?

– В лес, болван! Или хочешь организовать торжественную встречу для касотцев? И вообще, хватит! Все вопросы и подробности – по дороге! Как и отчет о ваших приключениях. Давайте же, шевелитесь!

Если Оге и Корделия промедлили хотя бы еще полминуты, донимая Грэма вопросами, он, пожалуй, дал бы им пинка для ускорения, не посмотрел бы на титулы. Он уже понял, что с этой компанией иначе общаться нельзя: их надо брать за шкирки, как котят, и тыкать носом. Иначе они ничего не сделают. Но медейцы не стали искушать судьбу. Одного взгляда на рассвирепевшего Грэма им хватило, чтобы понять: перечить или задавать вопросы не стоит. Себе дороже выйдет. Их словно ветром сдуло.

Оставшись в одиночестве, Грэм с минуту постоял на месте, подергивая за кольцо в ухе и собираясь с мыслями. Он мало что понял из реплик горе-разведчиков, но одной было ясно: касотцы могли их видеть. А значит, гости могли пожаловать с минуты на минуту. Нужно было собирать вещи и уходить немедленно. Грэм принялся упаковывать сумки и уничтожать следы лагеря. Рейнджер и следопыт из него был никудышный, но ему более или менее удалось привести место стоянки в порядок как раз к тому моменту, когда из шатров одновременно, словно сговорившись, вышли все четверо медейцев.

– Что происходит? – поинтересовался Ив агрессивно, оглянувшись вокруг и вонзив в Грэма взгляд горящих черных глаз.

– Мы уезжаем. Немедленно. Выспишься позже. Есть еще вопросы?

– По какому праву ты тут распоряжаешься? – кажется, Иву очень хотелось добавить «смерд», но он почему-то удержался. – Как ты смеешь указывать, что мы должны делать?..

– Ив! – гневно прервала его Ванда и взглянула на Грэма. Ох и странный это был взгляд! У Грэма даже перехватило дыхание, но отчего, он не смог бы объяснить. Ощущение было такое, словно ему обожгло душу. – Умолкни. Приказываю тебе. Слышишь? Теперь мы будем слушать Грэма. Он доказал, что заслуживает доверия куда больше, чем ты или Оге.

При этих словах Оге понурился, Ив же, с перекосившимся лицом, коротко поклонился Ванде, бросил на Грэма ненавидящий взгляд и направился к своему жеребцу, прихватив седельную суму. Приторочив ее, он вернулся к своему шатру и занялся его сворачиванием. Оге поспешил ему на помощь.

– Поможешь нам? – повернулась Ванда к Грэму.

– К твоим услугам, – склонил голову тот.

Они молча возились с шатром минут пять, потом Грэм решил заговорить.

– Зря ты так с Ивом. Не думаю, что он будет долго сносить такое обращение. Смотри, как бы тебе не нажить врага…

Ванда фыркнула.

– Он не посмеет. Неужели ты думаешь, что он способен пойти против меня? Он не из тех людей, что нарушают клятвы. Уж поверь мне, я знаю Ива с детства.

– Хорошо, что ты так уверена, но все-таки… прошу тебя: не надо помыкать им, – очень серьезно повторил он.

– Может, ты боишься, что он станет твоим врагом? – усмехнулась Ванда.

Грэм пожал плечами.

– Не хотел бы я, чтобы Ив стал моим врагом. Он опасный человек. А у меня и так хватает забот.

– Ну, ну…

Минут пять они молчали, занятые делом. При этом, не сговариваясь, держались недалеко друг от друга, словно их соединяла невидимая веревка, не позволявшая разойтись слишком далеко. Корделия, словно тень, скользила мимо них, не поднимая глаз. Снова Грэм почувствовал, что у него защемило сердце. Ванда была рядом, только протяни руку – и коснешься. Но это близость была кажущейся.

– А ты хорошо держишься, – снова заговорила Ванда.

– В смысле?

– Или тебе часто приходится общаться с принцессами и высшей знатью?

– А… вот ты про что. Нет, не часто, но приходилось.

– Серьезно?!

– Угу.

– Странный ты человек… Почему-то мне кажется, что ты меня обманул.

– Когда?

– Ну, когда сказал, что ты вор.

– Уверяю тебя, это чистая правда… Безымянный меня побери, – вдруг невесело засмеялся он, – первый раз приходится уверять кого-то, что я действительно вор! Обычно я доказываю прямо противоположное…

– И тебе верят?

– А мне вообще всегда верят… всё, девушки, идите, проверьте вещи, я и один дальше справлюсь. И поторопитесь.

* * *

Грэм решил, что нужно скрыться в лесу и поискать переправу. В крайнем случае, попытаться перейти реку вброд, там, где она не будет столь широкой и бурной. Решение его никто не стал оспаривать. То ли надоело уже пререкаться, то ли просто не возникло возражений. Грэм не стал докапываться до причин столь редкого единодушия, рассудив – молчат, и хорошо. Потом ему начало казаться, что молчание слегка подзатянулось. Конечно, было чудесно ехать в тишине, но хотелось узнать, что же все-таки видели разведчики. И он, не обращаясь ни к кому конкретно, полюбопытствовал, что интересного есть на мосту. Еще с минуту длилось молчание: видно, и Оге, и Ив, каждый ждали, пока заговорит другой. Но, наконец, высокомерный медеец соизволил открыть рот.

Ничего хорошего он не сказал. Мост, по словам Ива, сохранился в целости и сохранности, но подобраться к нему незаметно совершенно невозможно как для группы путешественников, так и для одинокого путника. На дороге, ведущей к мосту, через каждую лигу понатыканы касотсткие патрули. Можно подъехать к мосту не по дороге, а по местам диким, как и собиралась сделать спасательная экспедиция, но пересечь его все равно нереально. По обеим сторонам моста расположились заставы, по сравнению с которыми дорожные патрули казались просто отрядами оловянных солдатиков. Одна застава была как маленькая армия.

Движение через мост оказалось довольно оживленным: подтягивались отряды, скакали гонцы, шатались туда-сюда какие-то странные личности, но слиться со всей этой массой народа не получилось бы в любом случае: всех внимательно досматривали на заставах, и при малейших подозрениях брали под арест. Грэму, скорее всего, удалось бы пересечь мост, но вот четверке медейцев туда не стоило и соваться. Парни поняли это и не стали подъезжать ближе. Все наблюдение они вели из зарослей кустарника, ползая по нему, словно заправские следопыты. Коней пришлось оставить под защитой деревьев. Поползав по кустам, медейцы поняли, что надо уходить, уж слишком много в этом районе касотцев.

Вполне вероятно, что во время этих бдений парней засекли. Это было бы совершенно неудивительно, если учесть, с каким шумом Оге передвигался по лесу. Правда, откровенно предполагаемая слежка со стороны касотцев ни в чем не проявилась, но во время обратного пути Ив сильно нервничал, поскольку ему все время казалось, что за ними кто-то едет. Может, так оно и было, но преследования обнаружить не удалось, зато тревога Ива передалась и Оге. Ситуация усугублялась тем, что они в самом деле немного заблудились и довольно долго блуждали по кругу, прежде чем сообразили, куда все-таки нужно ехать. В частности, этой нервотрепкой и объяснялось крайне мрачное настроение Ива по возвращении в лагерь.

Такова была короткая версия рассказа о разведывательном рейде. Длинная версия Грэма уже не интересовала, поскольку он не видел в ней нужды. Все это он знал и раньше. Стоило лишь немного подумать, чтобы понять расстановку сил у моста, и в глубокой разведке необходимости не было.

Так что, ничего нового они не узнали, зато, возможно, приобрели «хвост». Впрочем, нет, тут же поправился Грэм мысленно, польза все-таки есть. Твердолобые медейцы убедились, наконец, что ехать через мост – самоубийство, и согласились повернуть в лес.

В лесу скорость передвижения заметно снизилась, зато Грэм чувствовал себя гораздо в большей безопасности под защитой деревьев. Несколько дней отряд двигался в обратную сторону, вверх по течению Серебряной. В том месте, где они выехали к реке в лесу, перебраться вброд не представлялось возможности. Течение казалось послабее, чем на равнине, но рисковать не стоило. Тем более, что Оге, по его собственному признанию, не умел плавать. Грэм прикинул, что сам он, пожалуй, сумеет перебраться а другой берег вплавь, но другие не были так уверены в себе. Нужно было искать брод.

Двигались по кромке леса. Река просвечивала сквозь стволы деревьев. На берег не выезжали: кто знает, вдруг на том берегу таким же образом прогуливаются касотцы. Из соображений же безопасности почти не разговаривали.

На второй день путешествия по лесу Ванда выбрала момент и пристроилась к Грэму, когда тот ехал в одиночестве в хвосте отряда.

– Не возражаешь, если я нарушу твое уединение? – поинтересовалась она, когда он удивленно взглянул на нее.

Грэм качнул головой и заметил, как обернулся на них Ив.

Некоторое время девушка ехала молча рядом с Грэмом, искоса на него посматривая и покусывая губу. Он старался не слишком пялиться на нее, делая вид, что внимательно оглядывает окрестности.

– Грэм, помнишь наш разговор на холме? – спросила Ванда вполголоса, глядя в сторону.

– Помню, – удивился Грэм.

– А помнишь то, что ты сказал мне?

– То, что ты просила никогда не повторять? Помню.

– Сказал бы то же самое теперь, когда знаешь, кто я такая? – она наконец взглянула на него. В глазах ее был вызов.

– Да, – ответил Грэм.

– Даже под угрозой лишения головы? Мой отец шутить не любит.

– Да зачем мне голова, если… – он осекся и вспыхнул. – Прости, я, кажется, несу чушь.

Ванда неожиданно смутилась и покраснела так, что все ее веснушки исчезли, растворившись в густом румянце.

– Скажи, Грэм, а ты хотел бы получить титул?

Грэм еще больше удивился и понял, что ничего не понимает. Вандина логика была недоступна его разуму.

– А в чем дело?

– Ты ответь!

– Честно говоря, не хотел бы.

– Это правда? Ты не лукавишь?

– Почему ты спрашиваешь?

– Остановись, – вдруг потребовала Ванда, а для пущей убедительности схватила за уздечку коня Грэма. Подъехала к нему боком так близко, что их колени соприкоснулись. – Поцелуй меня, – приказала она, глядя ему прямо в глаза.

Грэм молча смотрел на Ванду, судорожно пытаясь сообразить, что взбрело в голову взбалмошной девчонке, и чувствовал, как лицо заливает краска.

– Ну? – нетерпеливо сказала Ванда. – Чего ты ждешь?

Грэм наклонился и сделал то, что она требовала. Соображать он уже не мог. Поцелуй этот, кажется, был самым сладким в его жизни; таким сладким, что закружилась голова. Впрочем, опыт в поцелуях у него был не слишком большой, хотя и побольше, нежели у Ванды, которая, как ему показалось, вообще целовалась впервые в жизни. Очень хотелось обнять девушку, но руки не поднимались, словно налившись свинцом.

Когда он отстранился, они еще целую минуту не могли оторвать друг от друга взгляда. Ванда смотрела на него огромными глазами… и плакала. Он протянул руку, чтобы стереть слезы с ее щек, но она оттолкнула его.

– Какой ты, оказывается, колючий… – проговорила Ванда едва слышно, и эти слова вдруг вернули Грэма к реальности. Он отшатнулся, сообразив, что он только что сделал.

Как-то сразу он заметил, что трое их спутников остановились футах в ста впереди и смотрят на них круглыми глазами. Все бы ничего, но яростный, негодующий взгляд Ива просто обжигал. Не иначе, надменный медеец подумал, что Грэм применил силу. Сейчас что-то будет, подумал Грэм и не ошибся: Ив тронул шпорами бока лошади и направился к ним, медленно вытаскивая из ножен меч. Взгляд его не обещал ничего хорошего.

Грэм тоже схватился за рукоять меча, но Ванда заметила их движение и тут же оказалась между ними.

– Ив! – крикнула она повелительно. – Убери оружие! Слышишь? Я приказываю!

– Но, Ванда… – зашипел было тот.

– Без возражений! Ну?!

Ив нехотя вернул клинок в ножны, процедив сквозь зубы:

– Я до тебя еще доберусь… наинец.

– Без угроз, – предупредила Ванда и обвела всех взглядом. – Ну, что уставились? Поехали! Иначе мы так никуда не доедем.

Она пришпорила своего коня и понеслась вперед.

Что значила сцена с поцелуем, Грэм так и не понял. То ли это был каприз избалованной девчонки, которой захотелось острых ощущений и которая, заметив у мужчины интерес к своей персоне, решила использовать его, то ли… то ли это был прорыв каких-то чувств. Сказать было трудно, поскольку последующие дни Ванда вела себя так, словно ничего и не произошло. К Грэму она больше не приближалась, ехала бок о бок с Корделией и беспрерывно о чем-то с ней шушукалась, причем тихие беседы перемежались еще более тихими смешками.

Грэму же было не до смеха. Если раньше его изводила тоска, то поцелуй пробудил яростный огонь, который пожирал его изнутри. Если целью Ванды было обострить его чувства, она этого добилась в полной мере. Что теперь делать, Грэм не знал, но поклялся себе, что не дотронется более до Ванды и пальцем, даже под угрозой смерти. Главная трудность, состояла в том, чтобы она тоже не дотрагивалась до него…

На четвертый день путешествия по руслу Серебряной, компания достигла, наконец, места, где река заметно сужалась. Течение тут оказалось сильнее, у моста, но зато до противоположного берега было рукой подать. Правда, чтобы перейти реку, нужно было для начала спуститься в довольно глубокий овраг.

Компания расположилась на берегу, намереваясь пересечь реку до темноты.

– Как бы тут наши лошади ноги себе не переломали, – озабоченно сказал Оге, подойдя к краю оврага и заглядывая вниз, для надежности ухватившись за ветки росшего рядом куста.

– Постараемся, чтобы этого не случилось, – отозвался Грэм и тоже глянул вниз. Склоны оврага, заросшие кустарником, казались довольно крутыми, но спустится по ним можно было без потерь, если соблюдать осторожность. – Я сойду вниз, посмотрю, что там и как.

Не дожидаясь одобрения или возражений, Грэм стал осторожно спускаться вниз. Глинистый склон оказался скользим, хотя в последние дни дожди и не шли, и несколько раз Грэм проехался, как с горки, цепляя каблуками по земле и оставляя за собой две глубокие рытвины. Последние несколько футов он съехал, с трудом удерживая равновесие. Оказавшись внизу, он глянул на склон и подумал, что подниматься будет гораздо тяжелее, чем спускаться.

Серебряная в овраге притворялась горной речкой, весело прыгая по камням. Грэм обрадовался: при надлежащей ловкости по этим камням можно будет перейти на другой берег. Правда, он сильно сомневался, что их кони смогут – и захотят – прыгать по этим каменюкам, поэтому дно стоило проверить. Сев, он стянул высокие сапоги и подвернул штаны выше колен.

Течение оказалось довольно сильным, но не настолько, чтобы сбивать с ног. Вода местами доходила до колен, и все бы ничего, если бы не скользкая поверхность камней с острыми выступами. По ним особенно не попрыгаешь, подумал Грэм с досадой, особенно босиком. Впрочем, будь он один и без коня, он, пожалуй, и рискнул бы. Но вот акробатические способности спутников вызывали у него серьезные сомнения.

Вернувшись на берег, Грэм отыскал довольно длинную палку и отправился мерить глубину между камнями. Кое-где вода доходила до пояса. Более глубоких мест не нашлось. Можно было попробовать перебраться.

Выбираться наверх Грэм даже не стал и пытаться, рассудив, что дело это безнадежное, если только не применять веревки в качестве тросов. Он крикнул снизу спутникам, чтобы они спускались к нему, выразив заодно надежду, что вчетвером они сумеют свести лошадей без его помощи. Оге в ответ произнес длинную речь, смысл которой сводился к тому, что Грэм – тунеядец и нашел удобную причину, улизнув от неприятной и трудной работы. Грэм только усмехнулся и велел поторапливаться, посетовав, что не может дать пинка для ускорения. В ответ на такое хамство он услышал дружный смех и получил еще негодующий взгляд Ива.

Спуск лошадей оказался занятием в высшей степени экстремальным, как Грэм и предполагал. Оге и Ив порядком измучились, пока свели вниз всех пятерых коняшек, да и Грэм, который помогал им по мере сил, тоже валился с ног к концу этой операции, и перемазался в грязи с ног до головы. Оге едва не придавила лошадь Грэма, которая оскользнулась на глине и несколько футов проехала вниз; при этом медеец, вцепившийся в ее уздечку, едва удержался на ногах. Но через пару часов все пятеро лошадей, встревожено всхрапывая, стояли внизу в овраге, стреноженные, с намотанными на ветви кустов поводьями. Настал черед девчонок, но с ними было гораздо проще. Требовалось только подстраховать их и подхватить внизу, чтобы они случайно с разгону не кувырнулись и не сломали себе что-нибудь. Помня данное себе обещание не притрагиваться больше к Ванде, Грэм предоставил ловить девушку Иву, а сам занялся ее подругой, которая оказалась легкой, как перышко.

Спустившись, устроили небольшой привал. Нужно было отдышаться и смыть с себя грязь. Медейцы пристроились у берега, Грэм же по камням залез на середину реки и только там, повернувшись к спутникам спиной, стянул рубаху и начал отмываться. Скоро он почувствовал, что спину ему сверлит чей-то пристальный взгляд. Он обернулся и увидел Ванду, которая не сводила с него глаз. Это еще что такое, смутился Грэм, она что, любуется мной? Еще чего не хватало. Он отвернулся, ничего не сказав, а краем глаза заметил, что так же пристально, как Ванда на него, на нее саму смотрит Ив, мрачно сдвинув черные брови.

Когда все отмылись, немного отдохнули и перекусили, до темноты оставалось еще порядочно времени. Решили переправляться через реку, не медля, хотя спуск утомил всех, и все предпочли бы отдохнуть. И обсохнуть, кстати говоря. Грэм и Ив до сих пор напоминали русалок в мужском варианте со своими мокрыми длинными волосами. Грэм, ругаясь под нос, собрал мокрые волосы в косу; Ив, покосившись на него, поколебался, но все же просто перехватил их шнурком, завязав в хвост.

Переправа заняла не очень много времени и прошла благополучно, если не считать того, что безалаберный Оге умудрился порезать ногу, неосторожно наступив на острый выступ. Коней вели в поводу, осторожно выбирая место для следующего шага. Все спокойно, хотя и довольно медленно, перебрались на касотский берег, и только Оге вылез из воды, буквально истекая кровью. Впрочем, порез оказался не слишком глубоким, и Грэм, осмотрев его, сообщил, что рана скоро заживет.

– Откуда такие познания в медицине? – едко осведомился Ив.

Грэм пожал плечами.

– Или тебя столько резали на куски, что ты порядочно напрактиковался пришивать эти куски обратно? – продолжал Ив. – Я имею в виду – помимо отрезания кусков от других…

– Кстати! – вдруг вспомнил о чем-то Оге и повернулся к Грэму. – Чем у тебя так рассажен бок?

Оставлялось только удивляться глазастости Оге, который с приличного расстояния умудрился рассмотреть шрам.

– Где? – прикинулся дурачком Грэм.

– Вот здесь, – показал на себе Оге. – Чем это тебя так?

– Вилами.

– Вилами?! – разинул рот Оге. Девушки уставились на Грэма круглыми глазами, и даже Ив посмотрел на него с легкой заинтересованностью. – И ты жив? После протыкания тебя вилами?

– Как видишь.

– Поганая работа, – скривился Ив. – Работал дилетант, факт. Не иначе как папаша какой-нибудь крестьянской девахи застукал тебя с ней на сеновале.

– Слушайте, о чем мы говорим?! – быстро переменил тему Грэм. – Мы же на касотской территории, так, может, хватит болтать о ерунде? Давайте, наконец, по седлам и поехали отсюда!

– И правда, – как-то мрачно сказала Ванда и вскочила в седло. – Поехали, в самом деле. И держите ушки на макушке – мы теперь в стане врага. Забудьте поэтому, что мы – медейцы и давайте перейдем на всеобщий. Всем ясно?

Часть 2

* * *

Оказавшись на касотской стороне Серебряной, медейцы заметно повеселели. И, по мнению Грэма, совершенно зря. Предстоящее путешествие вовсе не казалось ему увесе-лительной прогулкой.

Новые трудности всплыли тем же вечером. По прикидкам Корделии, запасов еды оставалось на три – четыре дня, при условии сильного сокращения порций, что лично Оге ввергало в бесконечную тоску. Медейцы устроили импровизированный совет, чтобы со-образить, каким образом решить возникшую проблему. Дельных мыслей на этот счет пока ни у кого не имелось. У Грэма же родилось несколько вариантов, правда, все они были в той или иной мере незаконными, и он до поры, до времени решил не выносить их на все-общее рассмотрение.

После усиленного пятиминутного размышления Оге выдал:

– Думаю, нам стоит завернуть в ближайшее поселение и купить там еды. Совер-шенно честно, за деньги. Какая крестьянам разница, кто покупает их продукты.

– Будет разница, когда ты расплатишься медейским золотом, – возразил Грэм. – Думаю, они быстренько побегут и сдадут нас.

– Да, об этом я как-то не подумал… – погрустнел Оге.

– Вот-вот. А драгоценности какие-нибудь есть?

Все дружно покачали головами. В том числе и Ив. Грэм знал, – как и все осталь-ные, – что у него есть драгоценный перстень с родовым знаком, но не стоило даже и заи-каться о том, чтобы молодой человек расстался с ним. Да и слишком заметным оно было.

– Кажется, единственное не медейское золото у нас – вот, – Грэм щелкнул по серьге в своем ухе.

– Да за это можно скупить весь годовой урожай пшеницы в Касот, – заметила Ван-да, бросив быстрый взгляд на серьгу.

– Возможно, – кивнул Грэм. В украшении, сделанном в виде массивного кольца (и это было не дутое золото, весило оно порядочно), поблескивали несколько бриллиантов. Не слишком крупные, но чистейшей воды.

– Ты так просто согласишься продать его? – с сомнением спросила Ванда.

– Угу.

– Да оно же стоит Безымянный знает сколько!

– Ну и что? Легко пришло, легко и ушло…

Последняя фраза была все-таки лишней: Ванда и Ив взглянули на него с подозре-нием. Впрочем, девушка-то была в курсе его занятий, и вот Ив – нет, а поэтому его недоб-рый взгляд был особенно тяжелым.

– Слишком легко ты бросаешься такими вещами, – заметил он.

Грэм пожал плечами.

– Ценности у всех разные. И у меня есть вещи, с которыми я ни за что не расстался бы.

– Например, с мечом? – предположил Оге.

– И с ним тоже.

– Так, стоп! – вмешалась Ванда. – Вас опять понесло не в ту сторону. Давайте вер-немся к делам насущным, а обсуждение вечных ценностей оставим на более подходящее время. Грэм, я считаю, что идея с продажей твоей серьги не слишком хороша. Уж очень дорогая вещь, не стоит провизия того…

– Правильно, лучше подохнем с голода, – буркнул Ив, за что и получил сердитый взгляд от Ванды и довольно болезненный тычок в бок – от Оге.

– Пока все же опасность голодной смерти нам не грозит, – сказала Ванда резко. – Чем иронизировать, предложи что-нибудь еще. Ну, что молчишь? Язык проглотил? А вы что примолкли? Оге? Корделия? Грэм?

– У меня есть и другая идея, – отозвался Грэм. – Но… – он сделал многозначитель-ную паузу, – я совсем не уверен, что вам она понравится. Даже, пожалуй, у меня есть две идеи, но одна другой стоит.

– Говори, не томи, – велела Ванда. – Что бы там ни было.

– Ну ладно… я предупреждал, – Грэм не торопился. Он поерзал, устраиваясь по-удобнее, привалился спиной к стволу дерева, рядом с которым сидел. – Слушайте. Идея проста, как яйцо. Нам нужны касотские деньги? Ну, так мы можем получить их. Или, что даже лучше, сразу получить то, в чем нуждаемся больше – еду.

– Ну-ка, ну-ка, каким же это образом? – прищурился Ив.

Грэм проигнорировал его тон и продолжил, обращаясь исключительно к Ванде:

– Для начала, надо выйти на дорогу. Не хмурься, ничего страшного в этом нет, все равно рано или поздно придется. Дороги, надо понимать, здесь есть, не думаю, что Касот кардинально отличается от других королевств. А по дорогам ходят разные люди, и кое у кого из них в карманах позвякивает и касотское золото…

– Что?! – Ив вскочил, побледнев от возмущения. – Что ты хочешь предложить? Чтобы мы грабили людей?! Как ты смеешь, бродяга? Как ты смеешь предлагать нам та-кое?

Грэм спокойно смотрел на него снизу вверх.

– Слишком хорош, чтобы промышлять разбоем, да?

– А ты, я так понимаю, имеешь в этих делах опыт?!

– Имею, – не стал отрицать Грэм. Он заметил, как при этих словах Оге отодвинулся, а девушки смотрят на него, как на какое-то чудовище, и усмехнулся. Невесело. – Оге, без паники. Я же честно говорил в самом начале нашего знакомства, что граблю и убиваю людей. Правда, давненько это было…

– А ты не верила, – буркнул Оге, обращаясь к Ванде.

Та как-то судорожно вздохнула, взглянула сначала на бледного, разъяренного Ива, возвышающегося надо всеми, потом на Грэма, на тонких губах которого блуждала кривая усмешка. Махнула рукой.

– Ив, успокойся, сядь. А ты, Грэм, подумай еще. Мы не можем заниматься грабе-жами…

– Почему же?

– Не валяй дурака! Ты отлично понимаешь…

– Честно говоря, нет. Не понимаю. Ну ладно, если вы не хотите… Есть у меня еще одно предложение.

– Слушаем, – вздохнула Ванда, взглядом приструнив Ива.

– Нужно найти ближайшую корчму, или таверну, или еще что-нибудь в том же ро-де. В общем, место, где собирается много народу. А остальное – уже моего ума дело.

– Что ты собираешься делать?

– Какая разница? Вас я ни во что впутывать не буду. Вам понадобится только лишь подождать меня немного, вот и все.

– Грэм, ты, случаем, не профессиональный грабитель? – с подозрением спросил Оге, глядя на него во все глаза.

– Не совсем, – легко ответил Грэм и тут же подумал, что немного перебрал с легко-стью тона: уж очень нехорошо посмотрел на него Ив. – Ну что, мой план принимается?

– Вообще-то было бы неплохо, – как-то очень робко начал Оге. – В конце концов, мы смогли бы поесть по-человечески… и провести хотя бы одну ночь под крышей…

– Вот как раз этого я вам не обещаю. Возможно, придется уезжать быстро. Очень быстро. Тем не менее, Оге, я так понимаю, «за». Остальные? Что скажете?

– Я скажу, что можно попробовать, – неожиданно первой заговорила Корделия. – Это, конечно, авантюра, но другого выхода, мне кажется, у нас нет…

– Вот именно – авантюра, – мрачно кивнула Ванда. – Не нравится мне это, ой, не нравится! Впрочем, кажется, нам действительно некуда деваться…

– Да вы что, все с ума посходили? – зашипел Ив наподобие раздавленной гадюки. – Вы понимаете, что он предлагает? Если не разбой, то жульничество, грабеж! И вы так спо-койно говорите "надо попробовать"?

– Ив, – примиряюще сказала Корделия… и не успела сказать больше ничего. Ив взвился.

– Что – «Ив»? Что – «Ив»? Я не буду в этом участвовать! И вам не позволю! В част-ности, тебе, Ванда…

– Правильно, лучше подохнем от голода, – тихо повторил Грэм собственные же слова Ива, смотря в сторону. Созерцать неприятную картину у него не было ни малейшего желания.

– Не передергивай! Я – дворянин, и не позволю впутать ни себя, ни других, в гряз-ную историю! Лучше я…

– Если ты такой чистюля, – разозлился и Грэм, – то никто не мешает тебе придумать идею получше… или вообще свалить отсюда! Сейчас речь идет не о ваших дурацких принципах, а о ваших жизнях! Ты хочешь подохнуть здесь сам, да еще прихватить и дев-чонок? Пусть лучше будет красивая коллективная смерть? Ну так вот – этого тебе не по-зволю я.

Взгляду Ива позавидовал бы и василиск. Куда ему было до разгневанного потомка череды медейских сенешалей! Грэм даже ненароком подумал, как бы в нем не образова-лась дымящаяся дырка – результат этого самого взгляда.

– Хватит! – вскочила вдруг Ванда, сообразив, видимо, что недалеко и до вооружен-ного поединка. – Хватит же! Ив, если ты можешь предложить что-нибудь получше того, что мы уже слышали от Грэма – говори. Если нет – прекрати возмущаться и делай, нако-нец, то, что поможет нам освободить моего брата!

Повисла пауза; слышен был только шум реки и шелестение ветра в ветвях деревь-ев. Ив молчал, все смотрели на него.

Наконец, он плюнул и отвернулся.

Он так ничего и не сказал.

Утром небольшой отряд вышел к мощеной каменными плитами дороге. Как ни скудны были познания Грэма в географии, все же он сообразил, что это, должно быть, торговый тракт, ведущий прямо в столицу. Дорога была совершенно пуста, и это ему очень не понравилось. Если это тракт, да еще торговый, то какое-то движение на нем быть должно? Или все население Касот ушло на войну с Медеей, и путешествовать стало неко-му? Верилось с трудом.