Текст книги "Королевская прогулка"

Автор книги: Светлана Крушина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Светлана Крушина
Королевская прогулка

Моему мужу Александру, с любовью…

Часть 1

* * *

Каменистая долина, тянувшаяся вдоль северо-восточной границы Медеи, полностью оправдывала свое название: Долина Северных Ветров. Даже в разгар лета здесь не было тепла, с близкого северного моря дул устойчивый пронизывающий ветер, и не было никакой для него преграды. На плоской, словно доска, долине лишь кое-где среди огромных черных валунов торчали искривленные, угрюмые деревья. Над безжизненным пейзажем простиралось низкое, серое небо, такое тяжелое, словно с минуты на минуту оно собиралось исторгнуть из себя дождевые потоки.

Грэм натянул поводья, остановился рядом с одним из валунов и окинул безрадостную землю усталым взглядом. Ничего интересного он не увидел, глаза его бездумно скользили по долине, задерживаясь то на огромном камне, то на чудовищно изогнутом дереве. И вдруг он вздрогнул и выпрямился в седле. Вдалеке, почти на горизонте, в небо поднималась тоненькая струйка дыма. Кто-то жег костер.

В этот год в Медее костров следовало остерегаться. Уже два года в королевстве шла война, и усталый путник, решивший приблизиться к заманчиво теплому огню, рисковал обнаружить вовсе не то, на что рассчитывал. Грэм знал об этом, поскольку уже не первый день бродил по охваченному войной королевству. Было о чем задуматься: он не ел со вчерашнего вечера, и соблазн поесть горячей пищи и погреться у огня был слишком велик, однако же он помнил об осторожности. Он рисковал нарваться на дезертиров или мародеров, и неважно, к которой из воюющих сторон они принадлежали: все они были страшнее диких зверей.

Впрочем, едва ли мародеры стали бы открыто жечь костер в месте, где дым был виден за несколько лиг. И уж тем более, так не поступили бы дезертиры, скрывающиеся ото всех. И, конечно, то был не военный лагерь – в этом случае к небу поднимался бы дым не одного костра, а как минимум полусотни.

Грэм заинтересовано приподнял бровь и сжал каблуками бока лошади, направив ее в сторону дыма.

Вскоре стало ясно, что дым поднимается из-за длинной каменной гряды. Деревья здесь росли гуще, чем еще где-нибудь в долине. Грэм пустил лошадь быстрее, и через полчаса подъезжал к гряде, одной рукой правя лошадью, а вторую держа на рукояти меча.

Приблизившись к камням и никого по-прежнему не видя, он спешился и обмотал уздечку вокруг ветви низкорослого деревца. Не снимая руки с оружия, медленно и осторожно пошел в обход валунов. Далеко он не ушел. Навстречу из-за каменной глыбы шагнул человек с обнаженным мечом в руке, и пришлось остановиться.

Человек этот был невысокий, коренастый, плотного телосложения юноша лет девятнадцати-двадцати на вид, с круглым веснушчатым лицом. Его огненно-рыжие волосы, порядком взлохмаченные, спадали до плеч. Одежда, не слишком богатая, все же наводила на мысль о том, что шили ее у хорошего портного. На простого солдата, тем более мародера, юноша не походил.

– Ты кто такой? – агрессивно спросил он по-медейски.

– Долго рассказывать, – ответил Грэм, с некоторым трудом подбирая медейские слова. – Если только тебя не интересует исключительно мое имя.

– Мне плевать на твое имя! – объявил медеец, бестолково тыкая перед собой мечом. Грэм осторожно отступил.

– Зачем же тогда спрашивать, кто я такой?

– Слушай, ты: иди, куда шел! – круглая физиономия рыжего запылала. – Здесь тебе делать нечего!

– Даже так? – удивился Грэм. – Если я помешал, прошу прощения. Просто я увидел дым вашего костра и подумал, что найду здесь приятную компанию и тепло. Но если вы не расположены принимать гостей, я немедленно уеду.

Он шагнул назад, но рыжий еще яростнее замахал мечом и вдруг грозным голосом вопросил:

– Ты куда это собрался?

– Ты же только что велел мне убираться, – напомнил Грэм.

– Я передумал. Нечего тебе тут шататься, еще расскажешь кому-нибудь… Вот что, я беру тебя в плен.

– С какой это стати?

– Ты же хотел погреться? Вот и погреешься. А потом вернутся остальные, и мы решим, что с тобой делать.

Грэм задумался. Неприятностей он уже не ожидал, – медеец казался довольно безобидным, – но зато заинтересовался. Кто бы ни были эти люди, они явно не хотели, чтобы об их местонахождении знали. И, однако, они разводили костры, видные за несколько лиг. Чудные какие-то.

– Хорошо, – сказал он. – Подождем твоих друзей.

– Давай сюда меч, – важно сказал медеец. – Раз ты мой пленник…

– Даже и не мечтай.

– А…

– Могу обещать, – перебил Грэм, – что в дело его не пущу, пока не увижу явной для себя опасности. Этого с тебя хватит.

– Ну ты нахал, – поразился медеец. – Ладно, пусть будет так. Так как, ты сказал, тебя зовут?

– Тебе уже стало интересно мое имя?

– Ну… если нам придется провести несколько часов вместе, не помешает узнать, как друг к другу обращаться.

Грэм усмехнулся.

– Пожалуй. Что ж, раз я гость – или, вернее, как ты сказал, пленник, – мне и представляться первому. Мое имя – Грэм.

– Просто – Грэм? – уточнил рыжий.

– Не просто. Но это неважно.

– Хм… Ну, ладно, не хочешь, как хочешь. Подумаешь, какой секрет… А меня зовут Оге Аль.

Он с такой гордостью произнес свое имя (типично медейское), что Грэм невольно улыбнулся. Сразу стало ясно, что медеец – дворянин, причем наверняка из старинного, знатного рода. Впрочем, титул он не назвал, и это еще больше заинтересовало Грэма.

– Ну, вот и познакомились, – бодро сказал Оге и убрал меч. – А раз так, пошли в лагерь, нечего тут торчать.

– А моего коня оставим на всеобщее обозрение?

– Ты верхом? Ну, пойдем за твоим конем. Одного я тебя не отпущу, – объявил Оге.

Небольшой лагерь прятался между валунами. На поросшем короткой мягкой травой пятачке стояли два шатра, перед ними горел костер, над которым висел котелок. Поодаль паслись две стреноженные лошади. Грэм оглянулся, но больше никого не увидел. Интересно, где товарищи медейца, про которых он говорил, и сколько их?..

Своего коня Грэм оставил с лошадьми медейцев, а сам последовал приглашению Оге и присел у костра на вросшем в землю плоском белом камне. Протянул к огню руки, – стоял июль, но день выдался холодный, – и откинул капюшон. Оге не замедлил с любопытством уставиться на его белую косу, перевитую черной тесьмой.

– Ты ведь не из Медеи, верно?

– Верно, – согласился Грэм, ибо отрицать очевидное не имело смысла: помимо прически, с головой его выдавал, как минимум, характерный протяжный акцент, делающий речь похожей на заикание, и будь собеседник чуть повнимательнее (или же поумнее), он без труда догадался бы, откуда родом «пленник».

– А откуда?

– Не понимаю, какая тебе разница?

Оге важно надулся.

– Почем мне знать, вдруг ты касотский шпион? Тогда тебя надо пытать…

Эту несусветную чушь он выдал на полном серьезе, но в глазах его Грэм совершенно явственно увидел такие лукавые искорки, каких не видел никогда в жизни. Ну, разве только в черных глазищах Илис.

– Можешь попробовать, – в тон ему отозвался Грэм. – Только сразу предупреждаю: не надейся, что справишься со мной легко.

– А я и не надеюсь. У касотцев хорошие шпионы, сразу все секреты не выдают. Но если постараться… – Оге не договорил и привстал со своего импровизированного сиденья. – О! Кажется, едут. Наконец-то. Ну, берегись, от них ты так легко не отделаешься, как от меня.

Прислушавшись, Грэм различил стук копыт. Ехали двое или трое. Через минуту из-за ближайшего валуна показались двое всадников в кольчугах. На высоком вороном жеребце ехал высокий и широкоплечий молодой человек лет двадцати двух, с красивым, хотя и несколько высокомерным лицом. У него были черные, с сизым отливом, волосы, завязанные в хвост, смуглая кожа, черные глаза и горбоносый профиль. Одежда его, как и у Оге, выглядела дорогой и очень добротной, на поясе в ножнах хорошей работы висел меч с драгоценной рукоятью.

Бок о бок с ним ехала девушка в мужском платье и кольчуге, очень юная, почти дитя. Назвать ее красавицей было бы слишком большим преувеличением, но какое-то своеобразное очарование таилось в чертах ее лица. Белизну высокого и выпуклого лба оттеняли рыжие кудри, не уложенные в прическу, вздернутый нос украшала россыпь бледных веснушек, а губы были еще по-детски пухлыми. А вот серые глаза глядели совсем не по-детски, упрямо и властно. Похоже, эта девушка принадлежала к очень знатному роду и сызмальства привыкла повелевать. Неотрывно глядя на нее, Грэм медленно встал. Он понял, что пропал, когда встретился с ней глазами…

При виде Грэма черноволосый схватился за меч, а девушка подняла тонкие, сильно изогнутые брови и удивленно и насмешливо проговорила:

– У нас гость, вот как? Оге, как это понимать? стоило уехать буквально на полчаса, и ты уже нашел себе компанию?

– Это не я его нашел, а он нас! – пылко стал оправдываться Оге. – Я сидел, никого не трогал, а он явился и стал злостно нарушать мой покой! Пришлось взять его в плен! Наверное, он касотский шпион, – добавил он очень серьезно.

Черноволосый всадник фыркнул, соскочил с седла и подошел к девушке, чтобы помочь ей спешиться. Та проигнорировала протянутую руку и ловко спрыгнула на землю сама. Отдала поводья Оге и с любопытством во взоре повернулась к Грэму.

– Касотский шпион? – насмешливо повторила она. – Взятый в плен? Почему же тогда его меч висит у него на поясе? А, Оге?

– А? Меч? Какой меч? – Оге сделал невинное лицо и захлопал глазами. – Честно говоря, не заметил никакого меча!

– Прекрати валять дурака, – резко бросил черноволосый. – Ведешь себя так, словно тебе еще пять лет! Это становится утомительным, клянусь Рондрой!

– Остынь! – беззаботно посоветовал Оге. – Тебе нужно легче относится к жизни, только и всего. Смотри на мир не так серьезно, и, поверь мне, станет намного проще!

Короткую перепалку Грэм выслушал с возрастающим удивлением. Про него, казалось, уже забыли. Интересная подобралась компания…

Девушка подавила улыбку и, приняв строгий вид, велела молодым людям замолчать. Ее послушались беспрекословно.

– Как ты попал сюда? – обратилась она к Грэму так же строго.

– Ехал через долину и увидел дым вашего костра, – ответил Грэм. – Сейчас нечасто увидишь мирный огонь на этой земле…

– Я же говорил, что нельзя разводить костер, – заворчал черноволосый медеец. – Мы выдаем себя с головой! Хорошо, что пока только один человек заметил дым, а если бы это оказался касотский отряд?!

– Если вы скрываетесь от касотцев, лучше бы вообще обойтись без огня, – заметил Грэм. – Вас видно издалека, а людей сейчас много бродит лихих…

– Вот именно, – тут же подхватил черноволосый. – Лихих людей хватает. А сам-то ты кто?

– Просто бродяга.

– Выговор у тебя наинский, – сказала девушка.

– Я родом из Наи, верно, – кивнул Грэм.

Оге тут же завопил, хлопнув себя ладонью по лбу:

– Ну конечно, Наи! Как я сразу не догадался?!

– Потому что ты – балбес, – сказала девушка, не поворачиваясь к нему. – Наи! Далеко же ты забрел… бродяга. Зачем ты поехал на дым?

– Хотелось погреться у огня и перемолвиться с кем-нибудь словом – вот и все.

Черноволосый тронул за плечо девушку и сказал, не глядя на гостя:

– Для нас он не опасен. Но если он попадет к касотцам, и они начнут про нас спрашивать…

– С какой стати им про нас спрашивать? – нахмурилась девушка. – Они даже не знают, что мы здесь! Хотя… что ты предлагаешь сделать?

Грэму начало это все надоедать. Чего хорошего, когда о тебе говорят так, словно тебя тут нет. И тем более ему не понравилось, что медейцы взялись решать его дальнейшую судьбу.

– Я, пожалуй, поеду своей дорогой, – вмешался он. – Касотцам я про вас ничего не расскажу, не беспокойтесь. Я ведь даже не знаю, кто вы такие…

– Не знаешь – и хорошо, – сказала девушка. – Что до прочего, я прошу тебя остаться.

– Ты с ума сошла?! – приглушенно воскликнул черноволосый, но девушка жестом прервала его.

– Я прошу нашего гостя остаться, – повторила она с нажимом. – Нас мало, и если мы снова наткнемся на касотский отряд, как сегодня утром, шансов отбиться у нас будет еще меньше. Уйти мы пока не можем, сами знаете, а этот человек мог бы нам помочь… если он никуда не торопится, конечно. Заплатить за несколько дней мы тебе сможем, – сказала девушка, обращаясь уже непосредственно к Грэму. – Заплатим щедро, не пожалеешь.

– Мне не нужны деньги, – покачал головой Грэм. – Я не наемник.

– Раз так, уезжай. Нам нужен воин, но не гость.

Грэм не двинулся с места. Он думал. Он никогда еще не нанимался охранником за деньги, хотя ему и случалось выполнять обязанности телохранителя и проводника чисто на добровольных началах. Ремесло его было совсем другое, не имеющее никакого отношения к охране и воинскому искусству. При необходимости он мог бы стать и наемным солдатом, но из принципа не хотел брать деньги за такую работу…

Думать вроде бы было не о чем: ему предложили работу, он от нее отказался. Можно разворачиваться и уезжать. Но Грэм медлил. Медейцы ему нравились, к тому же они явно находились в затруднении и вряд ли сумели бы своими силами выпутаться из сложной ситуации. Да и девушка-медейка, слишком юная, чтобы разъезжать по долине Северных Ветров в военное время, возбуждала крайнее его любопытство. Да не только любопытство.

Медейцы смотрели на него с нетерпеливым ожиданием.

– Денег я не возьму, – сказал он, наконец. – А спешить мне некуда.

– И? – не поняла девушка.

– Вам нужен еще один меч? Ну, так вы его получите, – решился Грэм. – Задаром.

– У тебя разве нет никаких дел?

– Совершенно никаких. К тому же, я изрядно соскучился по разумным существам, обладающим даром речи.

– М-да, – сказал Оге озадаченно. – А вот здесь кое-кто, руку даю на отсечение, просто спит и во сне видит, как бы оказаться на необитаемом острове…

– Хватит болтать! – прервала его девушка, нахмурившись. – Ты это серьезно… э-э-э…

– Грэм. Да, серьезно.

– В таком случае, конечно, мы будем очень рады принять твою помощь…

– Что ты делаешь? – снова возопил черноволосый, сверля Грэма пронзительными черными глазами. – Какой-то подозрительный тип явился в лагерь, и ты уже готова нанять его, даже не выяснив толком, кто он такой??

Девушка вспыхнула.

– Я знаю, что делаю! – заявила она непререкаемым тоном. – Тебе не хуже меня известно, сколько здесь касотских отрядов! Если повторится такая стычка, как сегодня, нам будет легче впятером, чем вчетвером! – Грэм взял это «вчетвером» на заметку; четвертого члена маленького отряда он до сих пор не видел. – Подумай об этом.

– Я думаю, – яростно сказал черноволосый. – Но все равно нельзя довериться первому же проходимцу, предложившему помощь. Кто он такой, чем занимается? Вдруг он убийца или разбойник?

– Вот это меня совершенно не интересует, – повысила голос девушка. – Мы получим еще один меч, а на прочее мне плевать, пусть даже он резал невинных младенцев десятками. Если же наш гость попытается выкинуть какой-нибудь фокус, то уж вдвоем-то с Оге вы сумеете с ним справиться?

Черноволосый помолчал, потом сплюнул на землю и сказал:

– Делай, как знаешь, – и ушел в шатер.

Девушка, проводив его взглядом, повернулась к Грэму. Выглядела она теперь несколько смущенной.

– Все хорошо, – опередил ее Грэм. Его ничуть не взволновало и не оскорбило недоверие медейца. Он знал, какое впечатление производит на свежих людей своим видом, отнюдь не благопристойным. – Ваши опасения понятны. Уверяю, что не причиню никому из вас никакого вреда.

Оге недоверчиво хмыкнул.

– Пообещать-то можно что угодно…

– Если бы я хотел тебя убить, я бы это уже сделал, – доверительным тоном сказал Грэм.

– Ха! Ты так уверен?..

Грэм не любил показухи, но уж очень самоуверенным был этот рыжий медеец. Его меч молнией вылетел из ножен и кончиком коснулся горла Оге. Все произошло так быстро, что никто ничего не понял, и только когда сталь уже блестела около лица медейца, девушка ахнула и невольно подалась вперед.

– Ты труп, – сообщил Грэм.

– Да вроде бы еще нет, – растеряно отозвался Оге, хлопая глазами.

– Ну ты и лопух! – воскликнула девушка. – Пожалуйста, не убивайте его, сударь!

От неожиданности Грэм едва не закашлялся. Девушка, кажется, приняла его всерьез и даже перешла на «вы». Он успокаивающе протянул к ней свободную руку и медленно убрал меч.

– Я не собирался его убивать.

Оге тер горло, на котором не было и царапины, и таращил глаза.

– Вот это да! – сказал он с восхищением. – Ванда, не волнуйся, он же меня не убил!

Девушка, носящая традиционно медейское имя Ванда, глубоко вздохнула и сердито посмотрела на Грэма.

– С вами не соскучишься! Что это за представление?!

– Обращайтесь ко мне на "ты", – попросил Грэм.

* * *

Сурового черноволосого парня, отговаривавшего Ванду принимать Грэма в маленький отряд, звали Ив Арну. Об этом Грэм узнал от своего нового рыжеволосого приятеля, сам надменный брюнет не соизволил представиться. До вечера Ив вообще не сказал ему ни слова, а когда они сталкивались, – а не сталкиваться постоянно на крошечной полянке между камнями они не могли, – смотрел на него пронизывающим взглядом, словно пытаясь проникнуть в его мысли. Грэм делал вид, будто ничего не замечает. От неприязни Ива ему было ни жарко, ни холодно.

Быстро разъяснилось недоумение Грэм по поводу отсутствия в поле зрения четвертого члена отряда, которого при нем упоминали, но который не попался ему на глаза. С медейцами путешествовала еще одна девушка по имени Корделия, но ее ранили в той самой стычке с касотцами, о которой упоминала Ванда, и она отлеживалась в палатке. Рана была несерьезной, и вся компания надеялась уже через три-четыре дня продолжить путь.

Когда Грэм увидел раненую, он очень удивился, как она вообще не умерла от переутомления в первый же день путешествия. Тоненькая, хрупкая и почти прозрачная, с большими голубыми глазами и светлыми волосами, она казалась не жителем земли, а бесплотным духом. Особенно рядом со своей подружкой, девушкой отнюдь не худосочной и вполне крепкой. Лицо у Корделии было необычно серьезное, а глаза – грустные. Грэм попытался представить себе этого духа в гуще схватки, и не смог, воображение отказывало. Да, четверка медейцев остро нуждалась в хотя бы еще одном воине. Просто чудо, что они вообще ушли от касотцев живыми. Четверка, в которой один из парней едва знал, с какой стороны браться за меч, а обе девушки не вышли еще из детского возраста, была обречена на гибель в Долине Северных Ветров, кишевшей касотцами.

Медейцы просто напрашивалась на неприятности. Из всех четверых приспособленным к жизни среди дикой природы казался один лишь Ив, молчаливый, с резкими и уверенными движениями. Девушки, Грэм был готов поклясться, не провели ни одной ночи под открытым небом до того дня, как пустились в путешествие, и вообще были избалованы лаской и заботой. Что касается Оге, он то ли действительно был «лопухом», как его назвала Ванда, то ли мастерски притворялся.

Понаблюдав своих новых знакомых пару часов и проникнувшись к ним стойкой симпатией, Грэм твердо решил, что просто так от него они не избавятся. Им позарез нужен был человек, не такой наивный, как они, и кое-что соображающий в жизни. Грэм запросто сошел бы за такого человека. Оставь медейцев на произвол судьбы, и они, скорее всего, живыми домой не вернутся. Уже то, что они так наивно приняли совершенно незнакомого человека, даже не допросив его, говорило о многом. Человек, владеющий оружием так же, как Грэм, мог бы зарезать их всех одного за другим, и даже не запыхаться. Ну, может быть, пришлось бы немного повозиться с Ивом, который выглядел опытным мечником, но – четверть часа, не больше. Им сильно повезло, что им на голову свалился добрый Грэм, не режущий людей без веской на то причины, а не злобный касотский ассасин, которому веские причины для убийства просто не требовались.

Эти свои мысли Грэм поведал Оге, когда они вдвоем устроились у костра, чтобы сообразить какой ни есть ужин. Ванда не соизволила снизойти до стряпни, велела парням самим все сделать, после чего скрылась в шатре.

– Добрый какой, – ехидно отозвался Оге, выслушав монолог Грэма, и помешал варево в котле. – Просто поразительно. Ты, случаем, не странствующий рыцарь?

– А что, похож?

– Ну… вообще-то нет. Ты ни на кого не похож, честно говоря. Никак не могу сообразить, кто ты такой. А почему тебя заботит наша судьба? Ты так любишь ближних своих?

– Не очень.

– А что тогда?

– Да жалко мне вас, – усмехнулся Грэм. – Убьетесь ведь.

– Добрый какой, – повторил Оге. – Жалко ему… Вот слышала бы Ванда, она бы тебе устроила, мало не показалось бы. И вообще, нас не так просто убить!

– Ага, а подозрительных путников в лагерь проводите, даже оружие не удосужившись отнять…

Оге стремительно покраснел. Он вообще краснел часто и быстро, как и все рыжие на свете.

– Ты же ничего плохого не сделал…

– Но мог. Слушай, Оге, а что вы тут вообще делаете? Кругом касотских отрядов – тьма! Долина, как я понимаю, ими оккупирована. Вы от своих отбились?

Оге почему-то смутился. А чтобы скрыть смущение, грозно нахмурился.

– Да… Нет… Что-то вроде. Слушай, не приставай с этим, а?

– Военная тайна? – усмехнулся Грэм.

– Вот именно! Хочешь узнать – спроси у Ванды. Может быть, она тебе и расскажет. Хотя лично я сильно в этом сомневаюсь…

– А почему – у Ванды? Она здесь командир?

– Ну… да. Наверное.

– Любопытно… – пробормотал Грэм. – Она же совсем ребенок… А ты небось офицер, а?

Вообще-то, никаких нашивок он не видел ни у кого из четверки. А значит, даже если они и были офицерами, то не желали это афишировать.

– Не твое дело, – сердито мотнул своими патлами Оге. – Сказано тебе – к Ванде приставай! Я ничего не скажу. Что до ее возраста… – он почему-то понизил голос. – Этот ребенок, если хочешь знать, будет страшнее касотского магика.

– Да ладно тебе.

– Ты ее просто не знаешь. А я с ней тесно общаюсь уже много лет, так что можешь мне поверить.

– Она – твоя сестра?

– Сестра? – повторил Оге в священном ужасе. – Сестра! Благодарение Тса, нет! Только такой сестры мне и не хватало!

– Ты заставляешь меня думать, что ваша Ванда – просто монстр какой-то, – усмехнулся Грэм.

– Нет, конечно, не монстр… Но иногда на нее находит. И тогда лучше на глаза ей не показываться.

Интересная компания, однако. В командирах – девушка, едва вышедшая из детского возраста… и тем не менее, более страшная, чем касотский магик. Если, конечно, верить словам Оге. Магиков, хотя и не касотских, Грэм видел; мало того – общался с ними довольно близко, – и поэтому решил, что его болтливый собеседник преувеличивает. Причем сильно.

– А ты видел когда-нибудь касотского магика? – не удержался Грэм.

– Э? К чему ты клонишь?

Кажется, он уже не помнил, о чем говорил минуту назад. Что ж, бывает. Язык – как помело, а в голове – ветер… Ладно, подумал Грэм, переменим тему.

– Оге, а какой у тебя титул?

– Что? – удивился Оге. – С чего ты взял?

– У тебя на лбу написано.

– Нет, правда!?

– Оге, ну что я, повадки нобиля не отличу?

– А что, очень заметно?

– Заметно. Так какой?

– Не скажу, – гордо надулся Оге. – Военная тайна. Вот если Ванда скажет… Кстати, а ты сам-то?..

– Что – я сам? – Грэм приподнял бровь. – Уверяю тебя, у меня титула нет. И никогда не было. И, надеюсь, не будет.

– Хм… Хороший ответ. Можно истолковать как угодно… впрочем, твое дело. Вот только лошадь и меч у тебя слишком хороши для простого бродяги. Если ты даже не наемник…

– Глазастый какой, – пробормотал Грэм.

– Может, ты их украл? – хищно спросил Оге.

Не в бровь, а в глаз, подивился Грэм. Вот тебе и «лопух».

– Может быть, – отрезал он, чтобы пресечь поток внезапных озарений собеседника.

Оге осекся, сделал скорбное лицо и поднялся с камня, чтобы еще раз помешать варево. Подул на ложку, глотнул и с минуту стоял с задумчивым видом, возведя глаза к небу. Потом вздохнул душераздирающе. Грэм следил за ним с неподдельным интересом, покусывая сорванную под ногами травинку.

– Кажется, готово, – объявил Оге торжественно и тут же похоронным тоном добавил. – Но я в этом не уверен.

– Ты что же, не стряпал никогда раньше?

– Не-а.

– Что ж тебя кашеваром-то поставили? – усмехнулся Грэм.

– Вообще-то провиантом заведовала Корделия… Сейчас она не может, а у остальных еще хуже получается.

– Даже у Ванды?

– Ага.

– Н-да, – озадаченно сказал Грэм и забрал у собеседника ложку. В котелке оказалась фасоль, разваренная в кашу и порядком пересоленная. Грэм попробовал ее, решил, что есть можно, и вернул ложку Оге.

– Перестарался, – сообщил он. – В следующий раз не отвлекайся на разговоры, а смотри за едой получше…

– А по-моему, нормально, – отозвался Оге. – Ну что, пора звать к ужину?

Через десять минут вокруг костра собрались трое медейцев (Корделия отлеживалась в шатре), к ним присоединился Грэм, которого, конечно же, пригласили к трапезе. Огонь затушили, чтобы не выдавать себя больше дымом. К тому же, смеркалось, и отблески пламени могли послужить отличным ориентиром в темноте.

– Придется несколько дней посидеть на сухом пайке, – сказал Ив, когда все принялись за еду. – Хватит сегодняшней глупости. Мы сами ищем себе неприятностей.

– На сухом пайке! – сморщился Оге. – Я не согласен.

– А я и не спрашиваю твоего мнения. Я ставлю тебя перед фактом. К тому же, тебе не помешает немного похудеть.

– Нет, помешает! Если я похудею, я уже не буду таким красивым! Правда, Ванда?

Но Ванда, казалось, его не слышала. Она сидела, словно забыв о тарелке в руках, и задумчиво смотрела на Грэма. Его, впрочем, она тоже едва ли видела, но это не мешало ему в ответ смотреть на нее, не отрывая глаз. Внутри у него что-то переворачивалось.

– Але! Ванда! – возмущенно воскликнул Оге. – Ты меня слышишь или как?..

– А? – девушка вздрогнула, выведенная из задумчивости его громким голосом. Она заметила устремленный на нее пристальный взгляд Грэма и покраснела (она ведь тоже была рыжей и краснела буквально по любому поводу). – Что ты говоришь?

Грэм тоже смутился (Безымянный меня побери, подумал он, до чего дожил!) и отвернулся. Опыт общения с девушками у него был небогатый. Очень небогатый. А тем более, с девушками, которые ему нравились бы.

– Уже ничего, – сварливо ответил Оге, не заметивший обоюдного смущения. – А вообще, меня тут хотят морить голодом.

– Вот как? И по какому поводу?

– Это все Ив, – обвиняющим тоном заявил неугомонный. – Он говорит, что нам больше нельзя разводить костер.

– О боги! – вздохнула Ванда.

Уловив обреченные нотки в ее голосе, Грэм живо вспомнил собственные проблемы почти два года назад, когда ему пришлось путешествовать в обществе Илис и Роджера, которые пререкались друг с другом точно так же.

– Ив прав, – добавила Ванда. – Огонь слишком заметен. Придется тебе потерпеть, дружок.

– О! Если ты еще раз назовешь меня так же ласково, я согласен потерпеть не несколько дней, а целую неделю!

Ив фыркнул. Ванда возвела глаза к небу. Грэм молчал и с огромным удовольствием наблюдал за ними.

– Оге, я зашью тебе рот, – пообещала Ванда.

С громким хлопком Оге зажал себе рот обеими руками и сдавленно и невнятно сказал:

– Не надо.

– Надо, – возразил Ив. – Хотя бы для того, чтобы не перебивал. И не шутил.

– Без шуток с тоски помрешь, – все также сквозь зажимающие рот руки сообщил Оге. – Ладно, я умолкаю.

– Давно пора, – заключила Ванда. – Ну что, все согласны забыть на несколько дней про костры?

Все молчали. Молчание – знак согласия… но у Грэма имелись и другие соображения.

– В лагере – раненая девушка, – тихонько напомнил он.

Он поймал свирепый взгляд Ива и кивнул на шатер, где лежала Корделия. Надменному медейцу вмешательство подозрительного бродяги во внутренние дела компании было, вероятно, как нож в сердце.

– Да, об этом мы не подумали, – огорченно сказала Ванда. – Что же делать?

Грэм подумал немного.

– Есть здесь недалеко какие-нибудь селения? Медейские, я имею в виду?

Ив и Ванда переглянулись, и девушка утвердительно кивнула.

– В нескольких лигах отсюда находится большая деревня. Мы не подъезжали близко и не видели ее, но я точно знаю, что есть. Только ведь наверняка в ней касотцы…

– Не факт, – покачал головой Грэм. – Может быть, и нет.

– Да здесь касотцев тьма тьмущая! – воскликнул Оге. – Ты что, думаешь, они могут просто так пройти мимо деревни?

– Зачем гадать? Предлагаю завтра пойти и посмотреть, – сказал Грэм. – Тогда мы будем знать наверняка.

Ив одарил его таким подозрительным взглядом, что Грэм подумал невольно: да у парня паранойя! Он постоянно ожидает подвоха. Впрочем, это самая правильная позиция в их положении.

– Я сам проверю, если вы не хотите светиться, – предложил Грэм. – К тому же у вас на лбу написано, что вы медейцы, а я… я не занимаю чью-либо сторону.

– Вот именно, – буркнул Ив. – И кто тебе помешает рассказать про нас касотцам?

– Ив! – одернула его Ванда и пронизывающе посмотрела на Грэма. – Не занимаешь чью-либо сторону? Как это? Ведь сейчас ты с нами?

– Вы же не солдаты, – пожал плечами Грэм. – Вы просто попали в затруднительную ситуацию.

– А если бы мы были касотцы? Ты и тогда вызвался бы помочь?

– Может быть. Смотря что за люди вы оказались бы.

Все трое уставились на него так, словно он взялся утверждать, что земля – квадратная, а Борон – бог милосердный и добрый. Ему даже стало смешно, но он усилием воли сдержал улыбку, выползающую на лицо. Он посмотрел на небо, на котором уже загорались первые звезды.

– Позиция безразличия – самая страшная позиция! – с пафосом сообщил Оге.

– А чего ты хочешь? Наи уже несколько веков соблюдает нейтралитет и не влезает ни в чьи войны.

– Это все потому, что у ваших королей в жилах молоко вместо крови, – вполголоса сказал Ив и добавил не без ехидства: – Да и не только у королей…

– Ив! – Ванда покраснела, услышав такое откровенное оскорбление. Грэм же и ухом не повел – и не такое приходилось выслушивать. Он по-прежнему любовался на звезды. – Как тебе не стыдно!

– Ему никогда не стыдно, – влез Оге. – Наш Ив даже слова такого не знает…

– Короче, – резко сказал Ив. – Один он не поедет.

– Хочешь поехать с ним? – спросила Ванда.

– Да.

– А можно я? – с надеждой спросил Оге.

– Нельзя, – сказал Ив. – Он тебя зарежет и зароет, так что мы даже трупа твоего не увидим.

– Не зарежет! Если бы он хотел…

– Хм! – перебил его Грэм. – Оге, тебе и впрямь лучше остаться. Ты, извини, и меч-то держать не умеешь…

– Не в бровь, а в глаз, – заметил Ив. – Только вот что… странник. Ты не распоряжайся тут, ясно?..

– Але! – сказала Ванда. – А меня вы спросить не хотите?

– А у тебя есть возражения?..

– Нет.

– А чего же тогда тебя спрашивать? – хмыкнул Оге.

– У-у-у! Вот вы как, да?.. Ну, тогда… тогда… в наказание отправитесь мыть посуду, понятно? А я отнесу поесть Корделии.

Сердитая Ванда взяла наполненную до краев тарелку и скрылась в шатре.

Оге, улыбаясь от уха до уха, оглядел оставшихся парней.

– Ну? – вопросил он. – Кто будет мыть посуду?