Текст книги "Все пути ведут на Север"
Автор книги: Светлана Крушина
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
– Удивительно, – задумчиво проговорил Марк, опустив глаза. – Ты очень заинтересовала отца. По-видимому, он действительно увидел в тебе нечто потрясшее его.
Сказано это было таким тоном, что Илис немедленно заподозрила: сам Марк считает, что ничем отца заинтересовать не может. И это его в некоторой степени угнетает. Чистой воды детские комплексы! О боги, неужто ей попался еще один несчастный с трудным детством?.. А может, ничего подобного и не было, и Илис просто примерещилось. А вообще, подумала она с тихим возмущением, почему мы все время переводим разговор на Бардена? Нам больше поговорить не о чем?
– Холодно тут, – сказала она, решительно вставая. Марк тут же вскочил вслед за ней. – С большим удовольствием я съела бы что-нибудь горячее. Где тут у вас можно поесть?
По столичным трактирам Марк тоже был специалист. Видно, не один час провел в их стенах, с кружкой пива или бокалом вина в руках. На аппетит он тоже не жаловался, и Илис просто радовалась, глядя на него. В последнее время ей не слишком везло на жизнерадостных людей с хорошим аппетитом, все больше попадались личности, отягощенные мрачными мыслями – этакие сосуды мировой скорби, – и вследствие этого напрочь лишенные аппетита. Марк, правда, не был слишком уж жизнерадостным, но он был – или казался – простым и надежным, как скала, без всяких тайных дум и душевных страданий. От тепла и горячей еды на лице его выступил прекрасный здоровый румянец, и он с большим удовольствием ел и пил. Илис так и смотрела бы на него, не отрываясь. Нахмуренные и мрачные лица страшно ей надоели. Марк же охотно улыбался хорошеньким служанкам, и он его улыбок они расцветали. Какая прелесть, умиленно думала Илис.
За едой Марк, почти совсем освоившийся с Илис, поведал, что недавно приобрел нескольких отличных лошадей, и предложил отправиться на них верхом на загородную прогулку. С Эдесом Илис все уже было ясно, и она согласилась. Она не слишком жаловала верховую езду, но ей нравился Марк. К тому же, это был замечательный предлог вновь облачиться в привычное мужское платье.
Наездником Марк тоже оказался отличным. Он ловко управлялся со своей горячей кобылкой, и все подбивал Илис скакать наперегонки. Но Илис, по части умения держаться в седле, было до него далеко. Он-то в седле сидел, как влитой, и откровенно получал удовольствие от скачек по полям. Исчез суровый юный воин, его место занял мальчишка, оглашающий окрестности радостным гиканьем. Глядя на него, Илис окончательно развеселилась и порадовала его несколькими простенькими, но зрелищными магическими фокусами, которым научил ее Барден. Но тут Марк, к ее удивлению, помрачнел и замкнулся, как моллюск в раковине, как будто она его страшно оскорбила. По-видимому, проблема была глубже, чем простое нежелание лезть в дела магической гильдии. Илис начала подозревать, что Марк ревнует отца к магии. Глупо, но что еще тут можно было подумать? Илис пришлось постараться, чтобы вернуть его из молчания, в которое он ушел. Призвав на помощь все свое небогатое красноречие, она принялась расписывать ему живописные гавани Латера, над которыми всегда парили чайки и вились многоцветные флаги торговых кораблей. Описание было не ее стихией, и выдохлась она за время недолгого монолога так, как будто провертела в пространстве несколько порталов подряд от Эдеса до Карата. Но усилия ее оправдались: в глазах Марка появился блеск, он перестал хмуриться и поджимать губы, вновь ожил и засыпал ее вопросами о море и кораблях. Илис мечтательно подумала, что Марк – такой человек, из которого при старании и желании можно вылепить все, что угодно. При всей своей военно-полевой суровости он мягок и податлив – главное знать, где надавить. Ей теперь было ясно, что он находится под сильным влиянием отца, только вот хорошо это или плохо? Ну да не ей было браться за перекройку наследника империи.
А наследник империи снова расшалился, как ребенок. Шанс подурачиться ему выпадал нечасто, слишком рано легли на него взрослые заботы. Появление Илис было для Марка настоящим даром небес: на несколько дней он мог забыть о казне, о тяжбах провинциальных эрлов, о продовольственных поставках для армии, которая уже месяц стояла под стенами медейской Фрагии, – в общем, обо всем, над чем ему приходилось ежедневно ломать голову. О королевском достоинстве он тоже мог позабыть – и сделал это с большим удовольствием. Что до Илис, то она о своем королевском достоинстве и вовсе почти никогда не вспоминала.
Когда скачки им надоели, они оставили лошадей и перешли к игре в прятки в ближайшей роще, и увлеклись настолько, что вспомнили о необходимости возвращения, только когда начало темнеть. Оба были в грязи по уши, и стража, чуть было не закрывшая городские ворота у них под носом, разглядывала их с немым изумлением. Вытянутые физиономии и округлившиеся глаза стражником так их рассмешили, что и Илис, и Марк, покатились со смеху и хохотали всю дорогу до дворца.
Попрощавшись с Марком, Илис попыталась проскользнуть в свои апартаменты тихой мышкой, под заклинанием отвода глаз, но натолкнулась на Бардена. Для него ее заклинание было прозрачно, как стекло, и он остановился, с усмешкой разглядывая Илис.
– Ну? – с вызовом сказала она. – Что? Что вы такое на мне увидели?
– Вы с Марком, кажется, не скучаете, – протянул он насмешливо. – Пришлись друг другу по вкусу, а?
– Ваш сын – замечательный мальчик!
– Разве я спорю?.. а что, он сейчас пребывает в таком же замечательном виде?
– Полагаю, да – если только не успел отмыться.
– Чем же вы занимались? Кувыркались в грязи?
– А вам-то какая разница?
Барден пожал плечами.
– Просто интересно, как и чем можно довести себя до подобного состояния.
– У вас все равно не получится, – хихикнула Илис и, исхитрившись просочиться мимо широченного собеседника, утекла в свою спальню. Больше всего ей хотелось вымыться, а потом лечь спать. Так, как сегодня, она давно уже не веселилась.
Барден вошел в спальню супруги так тихо, что она не услышала его шагов и продолжала расчесывать волосы перед зеркалом. Она всегда делала эта сама перед тем, как лечь спать, считая, что ни одна служанка не может как следует расчесать и заплести ее косы, не спутав их. Эту процедуру Барден наблюдал неоднократно в течение двадцати лет супружеской жизни, но каждый раз у него вздрагивало сердце.
– Здравствуй, Туве, – тихо сказал он.
Белая тонкая рука замерла, не завершив движения; императрица чуть повернула голову на звук его голоса.
– Я ждала вас, супруг мой, – сказала она. – Я слышала, что вы вернулись еще вчера, но дела, видимо, не позволили вам увидеться со мной.
Барден подошел и сел рядом с ней на маленькую скамеечку, которая не была приспособлена для его крупного тела; сидеть на ней было неудобно. Он взял руку супруги и поцеловал ее.
– По правде сказать, дел накопилось такое множество, что сегодня ночью мне удалось поспать всего пару часов. Марк не справляется со всем, а многое откладывает до моего возвращения.
– Он доверяет вам больше, чем себе, – ответила императрица, глядя на него спокойно и серьезно.
Прошло двадцать лет, но она до сих пор говорила ему «вы» и «супруг мой», ни разу не назвав по имени. Барден давно смирился с этим. По крайней мере, она не отшатывалась от него с отвращением и не замирала от его прикосновений, как ледяная статуя.
– У вас усталый вид, супруг мой, – императрица легко коснулась ладонью его небритой щеки. Барден с трудом сдержал порыв потереться щекой об ее руку. Это было очень трудно – сдержаться; он не видел супругу несколько месяцев. – Вам следует поспать. Где вы изволите ночевать сегодня?
– Я изволю ночевать у тебя, – ответил Барден. – Все время, пока я остаюсь во дворце, я буду ночевать у тебя.
– Как вам угодно, – она не выказала ни огорчения, ни радости – как обычно. – Вы долго пробудете в Эдесе?
– Не знаю. Неделю, две – как получится. Потом мне нужно будет ехать на север, пока еще не повалил снег.
– Марк поедет с вами?
– Да, он будет мне нужен…
– Мне сказали, – сказала императрица, чуть приглушив голос, – что Марк сегодня выезжал из города вместе с какой-то девушкой.
– Они уже вернулись. Это была небольшая прогулка… я освободил Марка от всех дел, пусть проветрится.
– Вы знаете, кто эта девушка?
– Разумеется, знаю. Ее зовут Илис, она моя ученица.
– Ученица? – в голосе очень сдержанной императрицы на сей раз прозвучали удивленные нотки. – У вас разве есть ученица?
– Теперь есть. Илис очень способная девушка… Что ты на меня так смотришь?..
Светлые глаза супруги очень внимательно смотрели ему в лицо, как будто она силилась прочесть его мысли. Она очень редко смотрела на него так.
– Ученица или… любовница?
Барден взглянул на нее с удивлением.
– Ты с ума сошла? Илис еще ребенок.
– Если она годится для Марка, то годится и для вас.
Барден резко встал.
– Что ты хочешь сказать? Я не понимаю.
– Прочтите мои мысли, если мои слова вам неясны, – она спокойно смотрела на него снизу вверх. – Вы никогда не считали нужным скрывать от меня своих любовниц, так в чем же дело на этот раз? Что такого особенного в этой девушке, что вы не пожелали расстаться с ней и привезли ее с собой в столицу?
– Уж не вздумала ли ты ревновать меня, Туве? – медленно проговорил Барден. – Скажи «да», и ты сделаешь меня счастливейшим человеком в королевстве.
Она даже не улыбнулась.
– Считайте, что во мне проснулось любопытство. В конце концов, мне хочется узнать о женщине, с которой проводит время мой супруг, как можно больше.
– Как ты верно заметила, – сказал Барден, – я никогда не лгал тебе и не скрывал, что имею отношения с другими женщинами. И я не собираюсь менять свои привычки. Я учу Илис магии. Если я и привязан к ней, то, возможно, лишь как к дочери. Твои домыслы, Туве, очень далеки от действительности. И все, на этом точка. Я не хочу больше говорить об этом. Я давно не видел тебя и… я скучал.
Он снова подошел к супруге и, опустившись на одно колено за ее спиной, заключил ее в объятия, спрятал лицо в массе светлых легких волос. Увидев его в таком положении, Илис сильно удивилась бы – она никак не могла предполагать, что ее насмешливый и категоричный учитель способен на проявление нежных чувств.
– Я позову слуг, – сказала императрица, положив узкую ладонь на скрещенные на ее груди руки супруга. – Они помогут вам раздеться…
– Не надо слуг, – сказал Барден ей в волосы. – Я пока еще сам способен о себе позаботиться.
Императрица спала, отвернув от супруга красивое точеное лицо; а к Бардену сон не шел. Он думал о словах, сказанных ему сегодня Туве. Когда он предлагал Илис пойти к нему в обучение, он и предположить не мог, что его предложение может быть истолковано превратно. Если уж у хладнокровной и равнодушной Туве родились подобные мысли, то другие, вероятно, и подавно шепчутся за его спиной? Плевать на это, но… Туве никогда не трогали его приключения «на стороне», а Илис почему-то возбудила ее любопытство.
Случались дни, когда на короткое время любовь его к супруге превращалась в ненависть. Туве говорила мало и всегда как будто не очень охотно, но именно поэтому некоторые ее вскользь оброненные слова глубоко вонзались в его сердце и начинали жечь и грызть его. Пожалуй, она и сама не понимала, какую власть имеет над ним. И никто не понимал. А он ненавидел ее за эту власть – и еще за способ, каким Туве ее употребляет. Одно ее слово могло осчастливить его, но она только жалила и язвила его словами, терзая сердце и поселяя в нем сомнения, которые приходилось безжалостно вырывать с корнем – а это не всегда было безболезненно. И вот теперь Туве, позабыв уже, наверное, про недавний разговор, спит, а он все думает и борется с сомнениями. Но он не винил ее нисколько. Когда-то он очень жестоко поступал с ней, и она платила ему той же монетой, хотя и неосознанно – он постарался сделать так, чтобы она почти не помнила о тех временах.
И все же Барден считал, что правильно сделал, привезя Илис в столицу. Девчонка, несмотря на свое благородное происхождение, диковата, и ей следует пообтесаться. Может быть, впрочем, Марк не самая подходящая для этого компания, ему и самому не хватает светского лоска. Но он, все же, несколько серьезнее, чем Илис. Подумав так, Барден тут же улыбнулся. Ему вспомнилась перемазанная засохшей грязью мордашка Илис. А Марк, по ее словам, от нее не отставал… Все-таки он еще мальчишка, только забыл об этом. И Барден забыл… А Илис им обоим напомнила.
Барден пожалел, что не разыскал вечером сына и не поговорил с ним. Его интересовало мнение сына об Илис. Сам он без шуток гордился ею, как гордился бы драгоценностью, обнаруженной на пыльной обочине людного тракта. Все шли мимо, а он сразу разглядел ее в толпе – и не ошибся. Он поражался, как можно ее не заметить – Илис совсем не походила на других людей, и исходящий от нее внутренний свет слепил глаза. Любой магик, увидев ее, сразу же бы признал в ней свою. Оставалось предположить, что или все магики на материке неожиданно ослепли, или маршрут ее пролегал таким загадочным образом, что она умудрилась не натолкнуться ни на одного из них.
Но Марк не увидел бы всего этого. На счастье или на беду, он совершенно не имел чутья на магию. Но он должен был увидеть и оценить другие, внешние свойства Илис: ее задор, жизнерадостность, ее удивительную чистоту. Разглядел он Илис по-настоящему или тоже принял ее всего лишь за очередную любовницу своего отца?.. Впрочем, они, кажется, понравились друг другу, и можно успокоиться на этот счет.
И еще перед тем, как, наконец, провалиться в сон, Барден подумал, что нужно все-таки известить Авнери, и настоять на том, чтобы они оставили девчонку в покое. Раул Авнери боялся, что Илис доставит ему гору неприятностей, но Илис давно уже покинула Истрию. Он боялся позора для своей семьи, боялся, что его проклятая королевская честь пострадает от того, что в их семье вдруг появился меченный Гесиндой выродок… но деваться некуда, выродок уже появился, отделаться от нее можно только лишь убив ее… ну, а убить ее он все равно этим Авнери не даст. Придется им смириться. Он не собирается извещать всех встречных и поперечных о ее таком благородном заморском происхождении – и довольно с них, пусть считают, что она умерла. Никто не услышит от него имени Илиссии Авнери… пока и если она сама не проболтается.
Через день, выкроив немного свободного времени, Барден отыскал Илис на крытой галерее дворца, где она прогуливалась в компании Марка. Юноша был явно воодушевлен присутствием своей очаровательной спутницы и оживленно рассказывал ей что-то. Лицо его пылало румянцем, а глаза сверкали; никогда еще Барден не видел сына таким бойким и разговорчивым. Но при виде его Марк умолк, в глазах его как будто что-то захлопнулось, и он стал прежним сдержанным, немного скованным юношей. Мгновенная эта метаморфоза привела Илис в недоумение, в глазах ее появился огромный отчетливый знак вопроса, но она промолчала.
– Ты, помнится, выражала желание познакомиться с Илескаром? – обратился Барден к ней, ответив кивком на короткий сдержанный поклон Марка. – Если ты еще не передумала, я могу это устроить сейчас.
– Да! Разумеется, не передумала! – глаза у Илис так и загорелись, и Барден не смог сдержать усмешки.
– Марк, – повернулся он к сыну. – Подожди меня немного здесь. Мне нужно поговорить с тобой.
– Хорошо, отец, – Марк отошел в сторону и оперся на невысокую ограду, тянувшуюся вдоль всей галереи.
Когда Барден, оставив восторженную Илис беседовать с Илескаром, вернулся на галерею, Марк стоял все той же позе. Лицо его было задумчиво, рассеянный взор устремлен на кроны парковых деревьев, с которых неласковый октябрьский ветер обрывал листву.
– Я вернулся, – сказал Барден, облокотившись на ограду рядом с сыном. Марк молча кивнул. – Вы с Илис, кажется, нашли общий язык?
– Илис очень милая девушка, – ответил Марк с расстановкой, как будто тщательно подбирал слова.
– Я рад, что она тебе понравилась.
Марк повернулся и внимательно посмотрел ему в лицо.
– Для тебя это действительно имеет значение, отец? Почему?
– Потому что ты – мой сын, а Илис мне нравится. По-моему, причина достаточная. Я вот что хотел сказать тебе, Марк, – продолжал Барден. – Илис, как ты верно заметил, милая девушка, но манеры у нее ужасные. Или, точнее, в ней слишком много непосредственности. Само по себе это неплохо, но… в обществе это никуда не годится. Так вот, Марк, пока мы еще в Эдесе, познакомь ее со своими знакомыми. Введи ее в свой круг. Знакомство со столичной молодежью пойдет Илис на пользу. Может быть, в их обществе она немного пообтешется, научится держать себя. Пока что ее манеры слишком уж шокируют людей.
– Но ты и сам, кажется, любишь шокировать людей, отец, – возразил Марк, удивляясь все сильнее.
Барден усмехнулся.
– Я – другое дело. Но Илис – девушка, ей следует научиться быть обходительной и мягкой. Боюсь, что до сих пор ей больше приходилось иметь дело с Сумеречными братьями, чем с людьми благородного происхождения, – добавил он.
– Неужели Илис – воровка?! – воскликнул шокированный Марк.
– Нет, ни в коем случае.
– Тогда – она низкого происхождения?
– Нет, – снова сказал Барден. – Илис из знатной семьи, но так уж сложилось, что воспитанием ее пренебрегали, и люди ее окружали не слишком подходящие. И вот что получилось… Я же хочу, чтобы Илис заняла подобающее ей место в обществе, а не только среди магиков. Так ты выполнишь мою просьбу, Марк?
– Это просьба? – Марк не поверил своим ушам. Обычно отец приказывал или, в крайнем случае, распоряжался. – Ты просишь меня?
– Да, – кивнул Барден. – Прошу.
– Илис просто чýдная, чýдная девушка! – скупой на выражение эмоций Илескар лучился восторгом после разговора с Илис. – Но у нее такой сумбур в голове, – прибавил он мечтательно. – Просто Гесинда знает что у нее там творится!
Присев у заставленного разнокалиберной стеклянной посудой лабораторного стола, Барден с улыбкой наблюдал, как Илескар возбужденно расхаживает по лаборатории. Без всякой ментальной магии было видно, что Илис произвела на него сильное впечатление. А произвести хоть какое-то впечатление на первого магика в гильдии было ох как непросто. Как и императрица Туве, его соотечественница, он был очень хладнокровным и сдержанным человеком.
– Как тебе повезло, Эмиль, – продолжал Илескар, – что ты отыскал такое сокровище. Это же настоящий бриллиант, но совсем необработанный! Ты давно занимаешься с ней?
– Около полутора месяцев. И кое-чего мне удалось добиться: дела обстояли еще хуже, чем сейчас. Эта девушка, Илескар, умудрялась создавать порталы, сама того не сознавая и не имея ни малейшего понятия, что творит. Кроме того… я не уверен до конца… у меня есть подозрение, что однажды у нее получилось поиграться со временем.
– Невероятно!
– Да, – кивнул Барден. – Поверить почти невозможно. Но если это окажется правдой… Борон меня побери, мы должны непременно удержать девчонку при себе. И ни в коем случае не силой! Если она обнаружит это и вообразит, что мы желаем ей зла, последствия будут непредсказуемые.
– Пока она покидать нас не собирается. Мне показалось, Эмиль, что она страшно рада оказаться, наконец, среди магиков. Сколько времени она прожила в изоляции, не видя никого из своих?
– Около шести лет.
– Это страшно, Эмиль, – тихо сказал Илескар, остановив свои хождения.
Барден ничего не ответил, только посмотрел на него. Они прекрасно понимали друг друга и без слов.
– Разрешишь мне позаниматься с ней, Эмиль?
Барден заколебался.
– Я сам думал над тем, чтобы предложить тебе это. Вскоре мне придется уехать, и, возможно, надолго. Там, куда я еду, Илис делать нечего. То есть, я ничуть не сомневаюсь в ее храбрости и выносливости, но для девушки это место никак не подходит. Илис лучше остаться в Эдесе… если она захочет остаться. Мне не хочется давить на нее. Для магика это нехорошо.
Илескар кивнул, глядя на него во все глаза. Император был, как ему показалось, несколько не в себе, или просто очень устал. Подобные рассуждения были не в его духе. Он никогда не позволял себе высказывать сомнения – во всяком случае, не на людях.
– Так что я поговорю с Илис, – продолжал Барден. – Предложу ей остаться. Если она согласится – пожалуйста, на пару месяцев она в полном твоем распоряжении.
– Ты едешь в Медею?..
– Да.
– Зачем тебе эта война, Эмиль? – тихо спросил Илескар.
Барден нагнул голову и усмехнулся себе под нос.
– Привык я к войнам за двадцать с лишком лет, – сказал он насмешливо, и Илескар не понял, шутит он или нет. – Неуютно мне уже без них. Что поделаешь – привычка!
– Все шутишь, – сказал Илескар неуверенно. – Но сколько крови, Эмиль! Сколько смертей! Ты и сына своего в эти кровавые игры втянул. Зачем?
– Вопрос «зачем?» не имеет смысла. Никакого. Особенно если он обращен к императору.
– Да, – еще тише сказал Илескар. – Приказы императора не обсуждаются.
– Вот именно, – поднял голову Барден, и глаза его сверкнули. – И почему все магики так любят вмешиваться в политику? Особенно те, кто ничего в ней не смыслит. Тармил, помнится, тоже очень любил давать мне советы, – он помолчал и добавил, сжав лежащий на столе огромный кулак: – Пусть Борон будет милостив к его душе. Иногда мне недостает его.
Наутро Илис получила от Марка коротенькую записку следующего содержания:
«Сударыня!
Сим извещаю Вас, что нынче вечером нам надлежит быть на ужине в доме эрла Кранаха. Прошу Вас быть готовой к пяти часам.
Ваш, Марк Данис».
Илис прочитала записку, не особенно вникая в ее содержание, и сильно озадачилась. С чего это вдруг Марк перешел на такой официальный стиль? Что ему наговорил вчера Барден? Неужто сделал выговор за неподобающее поведение накануне? Да нет, это на него не похоже.
Потом до Илис дошел смысл послания, и она начала тихо паниковать. Какой эрл Кранах? Какой ужин? С какой радости Марк вздумал тащить ее туда, где наверняка соберется высшее общество столицы? Что она будет там делать? Ужас! Ужас!
Присев к столу, Илис нацарапала Марку ответную записку, наплевав в ней на все светские условности.
«Марк, что это взбрело тебе в голову? Там будут твои знакомые, не мои – что я там буду делать? Да и неудобно это! Я никуда не пойду!
Илис Маккин.»
Очень хотелось послать записку телепортом, но Илис не могла этого сделать, потому что никогда не бывала в его апартаментах. Пришлось посылать служанку.
Через полчаса пришел ответ. Судя по нему, в голове у Марка несколько прояснилось. Или просто заговорила отцовская кровь.
«Илис, не нервничай, я всех тебе представлю. Что до «неудобно» – ты еще не знаешь, что такое настоящее неудобство.
До вечера.
Марк.»
Проклятие! скорбно подумала Илис, уронив на колени руки. Никогда я не доверяла рыжим – и не напрасно!
Явившийся ровно в пять часов Марк был не похож сам на себя. Илис уже привыкла видеть его с легкой рыжеватой небритостью на щеках, с свободно распущенными по плечам волосами и в простой одежде – ни дать, ни взять, обычный десятник имперской армии. Теперь он стоял перед Илис чисто выбритый, с убранными в хвост волосами, – от чего его лицо казалось еще моложе и одновременно строже, – и в строгом темно-синем бархатном камзоле.
– Ох, какой ты!.. – не удержалась от удивленного вздоха Илис. – Сам на себя не похож.
Марк улыбнулся и элегантным жестом подставил ей руку.
– Ты тоже прекрасно выглядишь, – сказал он. – Тебе очень идет эта прическа.
Илис фыркнула. Лично ее прическа сильно нервировала – она не знала, как держать голову с таким сложным сооружением из завитых волос на ней. Служанка провозилась с ее волосами несколько часов и воткнула в них не меньше чем десятка три украшенных жемчугом шпилек, которые довольно болезненно впивались Илис в голову.
– Красота требует жертв, – печально ответила Илис. – Сегодня не мой день…
Испытав на себе прелести тесных лифов и высоких причесок, она искренне сочувствовала придворным дамам. Бедняжки – мучиться так всю жизнь!
Но девушки, которых она увидела в доме эрла Кранаха, вовсе не выглядели измученными. Наоборот, они явно были довольны своими туалетами и чувствовали себя в них прекрасно. Вот что значит привычка, подумала Илис с завистью. Хорошо еще, что на меня не нацепили колье вроде той удавки, которая красуется на шее вон у той молоденькой блондиночки…
Блондиночка в бриллиантовом колье, хорошенькая девушка лет семнадцати, оказалась дочерью эрла Кранаха и хозяйкой вечера, на который собралась исключительно молодежь. Она ласково и тепло приветствовала Илис, а на Марка бросила такой говорящий взгляд, что Илис тут же почуяла: что-то между ними есть. И ей стало неловко, потому что она им явно мешала. Марк тоже обращался с Эвой Кранах мягче и теплее, чем с остальными присутствующими. Но долг свой помнил и от Илис не отходил, стараясь помочь ей как можно скорее освоиться в обществе. Илис стало его жалко, она улучила момент и шепнула ему:
– Ради богов, отцепись от меня, Марк. Я и без тебя не пропаду, а в этой комнате есть кое-кто, кому ты нужен больше, чем мне.
Марк взглянул на нее неожиданно беззащитным взглядом маленького ребенка, но промолчал и руку ее не отпустил. Ну и Борон с тобой, раз так, подумала Илис, и перестала его жалеть.
Общество собралось небольшое, но в полной мере «высшее». Кроме Марка и Илис, здесь было семеро молодых людей от двадцати до тридцати лет и пятеро девушек, все – отпрыски знатнейших семей Эдеса. Две девушки приходились сестрами присутствующим тут же юношам, трое сопровождались наставницами. Илис оказалась единственной, прибывшей без родственника и без дамы-компаньонки, и уже этим она привлекла к себе всеобщее внимание. Интерес усилился, когда Марк представил ее как воспитанницу отца. Ее обступили кругом, со всех сторон устремив на нее заинтересованные и настороженные взгляды.
– Вы – магик? – спросила хорошенькая девушка лет девятнадцати, чью осиную талию нежно обвивал голубой газовый шарф.
– Да, – ответил за Илис Марк. – Илис учится магии.
Послышались взволнованные восклицания. Ну вот, подумала Илис сердито, Марк со своей солдатской прямотой испортил все с самого начала. Не мог соврать что-нибудь или хотя бы отделаться туманными фразами! Теперь все будут воспринимать ее как не совсем человека и относиться с опаской…
Скоро она поняла, что ошибалась. Поохав и поахав немного, молодые люди быстро забыли про ее необычность, и все без исключения держались с ней дружелюбно и ласково. И, когда все уселись за стол, Илис немедленно втянули в общий разговор. Но все-таки, несмотря на приятную атмосферу, она чувствовала себя немного не в своей тарелке. Все присутствующие были прекрасно воспитаны и обладали самыми изысканными манерами – такими изысканными, что Марк на их фоне выглядел в самом деле простецом. Его движениями не доставало изящества, а речами – светской плавности. Что уж тут говорить об Илис, которой, бывало, чаще приходилось есть руками, чем ножом и вилкой, и которая привыкла, не стесняясь, хохотать во весь голос. Чтобы не опозориться, она говорила тихо, ела очень мало и тщательно следила за своими руками. И втихую завидовала Марку, который ничуть не стеснялся своих манер. Впрочем, он-то был наследными принцем, и ему многое прощалось! Попробовал бы кто-нибудь упрекнуть его в недостатке воспитания!
После ужина, когда все поднялись из-за стола, общество распалось на группки. Эва Кранах ушла на несколько минут и вернулась с лютней, с которой и пристроилась в одном из кресел. Около нее немедленно оказался Марк, – он оставил, наконец, Илис в покое, – еще двое молодых людей – один эрл и один тан, – и девушка с голубым шарфом. Трое юношей отошли к камину и затеяли там весьма эмоциональный спор об оружии, две девушки погрузились в созерцание гравюр в извлеченном из шкафа старом фолианте. Илис прибилась к компании молодых аристократов, которые, собравшись вокруг маленького круглого столика, затеяли игру в слова. Из уважения к гостье они начали игру на всеобщем языке, но вскоре, увлекшись, перешли на касотский, который Илис знала недостаточно хорошо, и потому вскоре вышла из игры. Она откинулась в кресле и стала развлекаться тем, что по очереди наблюдала за разбредшимися по большой комнате группками молодых людей. Особо ее интересовала та, в которую входили Марк и Эва. Девушка что-то тихо напевала на касотском, подыгрывая себе на лютне. До Илис доносились негромкая печальная мелодия и несильный, но приятный голосок Эвы. Марк слушал ее, подавшись вперед в кресле и, по своему обыкновению, немного сутулясь. Локоть он поставил на подлокотник, подпер подбородок рукой и неотрывно смотрел на Эву. Лицо его было задумчиво, а золотые глаза его излучали такой свет, что Илис задохнулась от восхищения, пораженная их красотой, хотя ее этот свет совершенно не касался. Ей казалось странным, что Эва ничего не замечает. Впрочем, она сидела, чуть склонив голову, и на Марка не глядела. Да он влюблен в нее по уши, подумала Илис. И если Эва этого не видит, то она просто слепая!
– Миледи! – раздался у нее над ухом протяжный мужской голос, и погруженная в задумчивость Илис вздрогнула от неожиданности. – Простите нам нашу бестактность. Мы так бесцеремонно перешли на наш язык, не подумав о том, что вы, может быть, нехорошо его понимаете…
Илис повернулась и увидела рядом со своим креслом невысокого худощавого блондина лет двадцати шести со спокойными и внимательными серо-зелеными глазами. Его волнистые волосы были острижены очень коротко, по шею, и это выглядело необычно. Объяснение его странной стрижке быстро нашлось: из-под откинутых с высокого лба светлых прядей виднелись зажившие шрамы. Очевидно, из-за раны волосы какое-то время назад были отрезаны совсем коротко.
– Рувато Слоок, – подсказал блондин, увидев в глазах Илис молчаливый вопрос – она напрочь успела позабыть его имя. – Но, может быть, я отвлекаю вас от каких-то важных размышлений? В таком случае, простите… – он поклонился и хотел отойти.
– Нет-нет, – поспешно остановила его Илис, размышляя, каким образом среди касотской знати затесался человек с наинским именем. – Вы не помешали. Я просто немного задумалась.
Слоок улыбнулся.
– Простите, я, наверное, кажусь вам назойливым. Но у нас в столице так редко увидишь новое лицо! Я пошел на поводу у своего любопытства.
– Но ведь Эдес – такой большой город! – удивилась Илис.
– Город большой, но люди все те же. Месяц за месяцем, год за годом одно и то же. После такого однообразия вдвойне приятно увидеть незнакомую хорошенькую девушку, к тому же чужеземку.
Его манера речи показалась Илис несколько странной. Он говорил протяжно, но растягивал слова не так, как это делали наинцы, которые удваивали и утраивали гласные звуки, как будто заикались (такого выматывающего душу заикания Илис наслушалась от Грэма за время совместного путешествия из Истрии в Карат), а так, как если бы не был уверен, какое слово следует произнести следующим.