Текст книги "Все пути ведут на Север"

Автор книги: Светлана Крушина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Целую пригоршню земляники Корделия принесла ему; он с благодарностью принял угощение, но полакомиться от души не удалось – почти все ягоды потаскала у него Ванда, оказавшаяся страшной сладкоежкой. Она подскакивала, брала одну-две ягодки и уходила опять, пока Грэму не надоело это мельтешение и он не предложил ей забрать сразу все, что осталось. Ванда почему-то на его предложение обиделась и больше землянику него брать не стала, так что пришлось ему доедать самому…

Уже вечерело, когда мягкое перешептывание засыпающего леса нарушил новый звук – звук хрустящих под лошадиными копытами веток и шелест раздвигаемого кустарника. Сидевшего у костра в задумчивости Грэма так и подбросило. Девушек тоже – но они явно не ожидали никого чужого, и лица их так и просияли радостью. Пришлось эту радость остудить, чтобы не накликать беды. Грэм жестом велел им молчать и укрыться в шатре, а сам, обнажив меч, пошел на звук. Не хотелось ему дожидаться, пока неведомые гости набредут на лагерь, если уж и встретиться с ними – то в стороне. На то, что пришлецы пройдут мимо и лагерь не заметят, у Грэма особой надежды не было; везение их, пожалуй, исчерпалась еще вчера, когда они так удачно нашли брод. Испытывать благосклонность богов и дальше он побаивался.

Он даже не пытался скрываться – исконно городской житель, к тому же – посвященный тайн Фекса, он умел быстро и бесшумно передвигаться по улицам и помещениям, – но в лесу это умение становилось бесполезным. Да он и хотел привлечь к себе внимание (и отвести внимание от оставшихся в лагере девушек).

Едва производимый им шум достиг слуха, пришлецов, его тут же окликнули:

– Эй! Кто там?

Грэм перевел дыхание, узнав голос Ива.

– Его величество колдун-император Барден! – крикнул он в ответ. – Эй, вы ломитесь через лес, словно стадо мамонтов; не боитесь набрести на касотский разъезд?

– Это Грээээм! – разнесся по лесу радостный вопль Оге. – Эге-гей, Грэм! Это мы! – и вдруг резко осекся – очевидно, схлопотал заслуженную оплеуху от Ива.

– Вы всю дорогу так орали? – полюбопытствовал Грэм, раздвигая кусты и выходя прямо на всадников.

Ив стрельнул в него угрюмым взглядом:

– Кое-кто орал бы, дай ему волю. Мне просто удивительно, как нас не схватили касотцы.

– Мне тоже, – согласился Грэм, оглядывая развеселого Оге. – Давайте же скорее в лагерь, девушки вас заждались.

Едва молодые люди спешились, как Ванда тут же бросилась обнимать их – сначала Ива, потом Оге; рыжего она даже расцеловала в обе щеки, как брата. Оге так и покраснел от удовольствия, на лице же Ива не появилось даже проблеска улыбки. Он был определенно в дурном расположении духа (а впрочем, когда он бывал в добром расположении? Грэм таким его еще не видел), зол и чем-то сильно озабочен.

Он присел у костра и поведал, что найденная ими неподалеку паромная переправа сожжена; еще дальше по течению есть мост, но к нему не пробраться, по дороге понатыканы заставы; а даже если бы им это удалось – въезд на сам мост охраняет маленькая армия. Касотская, конечно. Движение через мост оживленное, в основном проходят войска, но просачиваются и отдельные личности неопределенного рода занятий. Всех тщательно досматривают и допрашивают.

Пока он рассказывал, Ванда то и дело порывалась его перебить – ее так и распирало огорошить разведчиков сообщением о своей невероятной удаче, – но Грэм каждый раз останавливал. Ему было интересно, что расскажут медейцы об обстановке на дороге.

– Нам не пройти, – заключил Ив. – В нас распознают медейцев в один миг. Только одного Грэма, пожалуй, пропустили бы.

Грэм только подивился, как много подробностей он смог увидеть. Не иначе, подобрался вплотную, невзирая на опасность попасться на глаза патрулям.

– От меня одного толку будет мало, – согласился он. – Ну а как вы сумели подобраться так близко?..

– По кустам подползали, – засмеялся Оге, ничуть не огорченный тем обстоятельством, что мост надежно оккупирован вражеской армией. – Пару раз касотцы чуть-чуть на носы нам не наступили!

– Стоило ли так рисковать? – мягко спросила Корделия.

– Нужно же было разузнать обстановку, – Ив с мрачной остервенелостью ломал прутик за прутиком и бросал их в костер. – Ну, а у вас тут что? Никто вас не видел?

– Никто, – нетерпеливо сунулась Ванда. – Зато мы… – она бросила быстрый взгляд на Грэма – не оборвет ли опять; но тот молчал. – Зато мы нашли переправу!

Глаза Ива блеснули интересом.

– Неужто? И далеко?

– Совсем рядом! – Ванду так и распирало от гордости, словно переправу отыскала она собственной персоной. – Грэм уверен, что в тот месте мы без проблем перейдем на другой берег.

– Так-таки и уверен?

– Я перешел, – сказал Грэм. – Там не очень глубоко, но, правда, дно скользкое и довольно неровное. С лошадьми, конечно, будет потруднее; главное, чтобы они не пугались и не дергались, иначе можно угодить в беду.

– А я плавать не умею, – задумчиво сообщил Оге.

– Пойдем посмотрим! – подскочил Ив, небрежно смахнув с колен оставшиеся палочки. – Оге, Корделия, оставайтесь здесь.

– Но я… – возмущенно вскинулся было рыжий, но тут же сник под выразительным взглядом Корделии.

Втроем отправились смотреть переправу. Ив явно воспрянул духом, хотя и старался этого не показывать; он все еще не доверял Грэму и, одних только слов ему было мало. И все-таки он глядел веселее.

Он самым внимательным образом изучил поверхность воды, торчащие из нее камни, берег – этот и противоположный; и дотошно расспросил Грэма о силе течения, состоянии дна и прочих частностях. Сам он в воду не полез, и Грэму стало как-то по-глупому приятно оттого, что хотя бы в некоторых вопросах Ив ему доверяет.

Впрочем, Ив тут же смазал картину, высказав опасение, что на касотском берегу их может поджидать засада.

Грэм только плечами пожал: откуда касотцам знать об их планах? Да и вообще об их местонахождении?

– И все же лишняя осторожность не помешает, – заметил Ив. Двенадцать знают, что он хотел сказать этим. – А пока – пойдем-ка спать. Завтра встаем на рассвете.

Наутро, едва забрезжил рассвет, жестокий Ив растолкал разоспавшегося Оге, и медейцы быстро и тихо сняли и уложили шатер, между тем как девушки старательно уничтожали следы пребывания отряда на стоянке (надо сказать, что скорее старательно, нежели эффективно, так что Иву пришлось еще поработать после них с гораздо более удовлетворительным результатом).

Ив заявил, что он переправится первым, за ним идут Ванда, Оге, Корделия, и последним – Грэм. Каждый, соответственно, ведет свою лошадь. На это Грэм возразил, что течение довольно сильное, девушки могут не справиться, да и глубоко для них тут.

– И что ты предлагаешь? Уж не перенести ли их на руках?

– Именно.

– Что ж, давай попробуем, – подумав, согласился Ив.

Так и получилось, что Грэм переправлялся через Серебряную трижды, причем в обе стороны: сначала со своим жеребцом, потом с Корделией на руках (Ванду ему Ив, конечно, не доверил), затем с лошадкой Корделии. Солнце уже клонилось к закату, когда все путешественники, с поклажей и лошадьми, собрались на касотском берегу Серебряной. Радоваться успешному завершению дела уже не было ни сил, все устали и замерзли; к тому же неосторожный Оге ухитрился порезать ногу на острых камнях и выбрался на берег, истекая кровью. Он бледнел, закатывал глаза и уверял всех, что вот-вот умрет от потери крови; Грэм заподозрил, что порез этот – его первая в жизни рана. Потребовалось немало времени, чтобы его успокоить (эту часть работы взяли на себя девушки), кровь – остановить, а рану – перебинтовать (собственно первую помощь оказывал Ив).

Что до Ива и Грэма, те откровенно и отчетливо стучали зубами, вымокнув до нитки и продрогнув до костей. Ванда предложила развести костер, дабы согреться и обсохнуть; но Ив решительно возразил, что о кострах снова придется забыть, поскольку на вражеской территории нужно быть вдвойне осторожнее, и не след привлекать к себе лишний раз внимание.

– Ну да, лучше умереть от воспаления легких, – проворчал недовольный Оге и выразительно чихнул.

– Тебе это точно не грозит, – отрезал Ив. – Ну, шевелимся; пока не стемнело, нужно найти место для ночлега. Дальше мы сегодня не пойдем.

Когда медейцы устраивались на сон, к Грэму подошла Корделия со словами:

– Снял бы ты рубашку, ведь совсем промерз.

– Не знаю, чем мне это поможет, – пожал плечами Грэм. Втайне он завидовал Иву, у которого во вьюках имелась смена платья, чем он и не замедлил воспользоваться. У Грэма же сухой одежды не было. – На мне рубашка высохнет быстрее; тем более что костра нет и не предвидится.

– Я дам тебе одеяло, можешь в него укутаться. Все теплее будет.

В словах Корделии был резон, и хотя Грэму совсем не хотелось демонстрировать клеймо, он согласился, поскольку зуб на зуб у него не попадал. Кроме того, уже стемнело, а если повернуться спиной ко всей честной компании, никто ничего не заметит.

Так он и сделал. Взял у Корделии одеяло и, отойдя в сторонку и отвернувшись от медейцев, снял мокрую рубах и набросил на плечи одеяло, плотно стянув его на груди.

Однако кое-кто оказался глазастее, чем он надеялся.

– Грэм, а что это у тебя вот здесь? – Оге, словно чертик из шкатулки, возник у него за спиной, когда он расправлял рубашку на ветках орешника в надежде, что за ночь она хоть сколько-нибудь просохнет.

– Где? – вздрогнул Грэм, оборачиваясь.

– Вот здесь, – Оге с наивной простотой ткнул себя в бок. – У тебя там огроменный шрам. Где это тебя так?

Грэм перевел дыхание – он-то испугался, что глазастый Оге углядел проклятое клеймо. Впрочем, об этом памятном шраме, полученном два года назад, когда он с Илис и Роджером по-глупому попал в разбойничью ловушку, вспоминать – да и говорить, – тоже не очень хотелось.

– Это вилы, – неохотно буркнул он.

Оге разинул рот и распахнул глаза.

– Вилы?!

– Первый раз вижу человека, выжившего после удара вилами, – послышался насмешливый голос Ива. – Уж не заливает ли наш бродяга?

Грэм пожал плечами.

– Никто не верил, что я выживу. Меня выходила одна добрая женщина, лекарка – кстати, медейка. И она тоже не верила.

– Работал дилетант, факт, – не унимался Ив. – Небось, какой-нибудь налитый пивом папаша-селянин прихватил тебя на сеновале со своей дочуркой.

На это Грэм промолчал.

– Можно посмотреть? – из сумерек рядом с ним сгустилась невысокая фигурка Ванды.

– Не на что там смотреть, – занервничал Грэм. – И говорить тоже не о чем. Иди-ка лучше ложись спать, завтра опять встаем на рассвете…

За завтраком Корделия сообщила новость, которая привела всю компанию в состояние тревожной задумчивости: припасов, по ее словам, осталось на три-четыре дня, и то если сократить порции. Оге огорчился сильнее всех – порции и без того были скудные, а он и так уверял, что уже непозволительно исхудал и вскоре вовсе истает.

– Лучше бы нам узнать об этом на медейской стороне Серебряной, – задумчиво проговорил Грэм. – Впрочем, и там особо негде было раздобыть припасы. Придется думать, где взять их на касотской территории.

– А чего тут думать, – отозвался легкомысленный Оге. – Найдем ближайшую деревню и купим у крестьян все необходимое.

– У тебя есть касотское золото?

– Золото – всегда золото, касотское оно или медейское. Не думаю, чтоб крестьянам была какая-то разница.

– Будет разница, когда они увидят на монетах профиль не Бардена, но Тео, – пообещал Грэм. – И живо сдадут нас первому же касотскому патрулю. В которых здесь, у границы, полагаю, недостатка нет…

– Да ты что! – прыснул Оге, в кои-то веки проявляя здравомыслие. – Они золотых монет в жизни не видели! Не говоря уже о том, что не отличат Бардена от Тео – ни того, ни другого, они и в лицо-то не знают.

– Ну, золото от меди они уж точно отличат, – сказал Ив. – Увидят хоть одну монету – и тут же затыкают нас вилами, чтобы заполучить остальное, – при упоминании вил он покосился на Грэма. – Двенадцать знает, что взбредет в голову этому люду. Не стал бы я с ними связываться.

– Можно не связываться, а просто стащить втихую пару уток, – предложил Грэм, уже предвкушая реакцию черноволосого медейца. И реакция не заставила себя ждать: Ив взорвался.

– Ты! – рявкнул он, вскакивая и хватаясь за меч. – Ты предлагаешь мне украсть??!

– Ив! – одновременно вскрикнули испуганные девушки, а Оге попытался поймать его за руку – тщетно.

– Во-первых, тебе не предлагаю, – возразил Грэм, аккуратно отодвигаясь от клинка, нацеленного прямиком ему в нос. – Я и сам управлюсь. Во-вторых, если уж сей прямой способ действия оскорбляет твои чувства, то кто мешает тебе подкинуть пару монет на птичий двор – вместо унесенных уток – в порядке компенсации?

Ив уставился на него с подозрением.

– Ты что, смеешься надо мной?

– Ни в коей мере. Ну а если предложенный вариант для тебя слишком мелок, могу предложить план более масштабный: мы выходим на дорогу и поджидаем обоз с не слишком большой охраной… впятером-то мы должны справиться… если дело выгорит, мы будем и с провизией, и с деньгами.

Теперь уже не только Ив, а и все остальные глядели на Грэма с изумлением и гневом.

– Это же разбой! – возмутилась Ванда.

– Впятером?! – одновременно с ней возопил Ив. – Ты собираешься втянуть в это дело девушек?!

Грэм с трудом удержался от улыбки. Значит, против его плана как такового Ив не возражает, а смущает его только участие в грабеже Ванды и Корделии.

– Можно попробовать втроем, – убийственно серьезным тоном согласился он, помедлив. – Что до твоего возражения, Ванда – называй, как хочешь; но, согласись, в городе нам все равно понадобятся касотские деньги… ведь мы идем в город, не так ли?..

– Так, – кивнула Ванда. – Но разбой – это не выход. Я… я запрещаю! И вообще я не понимаю, как такое могло прийти тебе в голову! А ты, Ив! Как ты мог его поддержать?!

Негодование ее было искренним и шумным. Грэм же почувствовал на себе насмешливо-понимающий взгляд Ива – похоже, этот медеец видел его насквозь, – и поспешил сделать непроницаемое лицо. Впрочем, иногда Ив бывал по-солдатски практичен и готов был поддержать Грэма в, мягко говоря, сомнительных предприятиях… хотя Грэм не очень понимал, почему обозы грабить – можно, а стащить пару уток или кур из крестьянского сарая – нельзя. Тут, видимо, проходила какая-то тонкая грань, недоступная его пониманию.

– Ладно, – сказал он, когда возмущение Ванды иссякло. – Оставим вопрос с обозом. У кого еще какие предложения?

– Можно продать что-нибудь, – влез Оге.

– Что, например?

– Что-нибудь ненужное…

– Может быть – тебя? – ядовито спросил Ив.

Оге возмущенно округлил глаза и открыл было рот, чтобы отшить приятеля, но его опередил Грэм.

– Не ссорьтесь. У нас есть вот эта побрякушка, – сказал он, щелкнув себя по серьге в ухе. – Стоит она немало…

– И тебе будет не жаль продать ее? – полюбопытствовала Ванда. – Она красивая…

– Не жаль нисколько. А впрочем… – Грэм на секунду задумался; новая мысль пришла ему в голову, – я знаю еще один способ, как добыть деньги.

– Какой?

– Оставлю пока эту мысль при себе, чтоб не спугнуть. Но нам придется-таки выйти на дорогу.

– Надеюсь, никого грабить не придется? – снова заволновалась Ванда.

– О нет. Это способ совершенно честный… ну, почти…

Позже Грэм не раз себя спрашивал, чья была воля, почему получилось так, что, выйдя на дорогу, он встретил именно Бардена – ведь кто угодно, кто угодно мог проехать в этот день, в этот час по приграничному, достаточно оживленному тракту! Не будь этой встречи, и вся его жизнь пошла бы иначе, и, возможно, оказалась бы куда более благополучной. Но ему встретился именно Барден… сколько раз Грэм проклинал себя за то испытание судьбы – или воли Двенадцати, кому как угодно, – которое он сам себе придумал и навязал.

Видят боги, куда веселее и безопаснее было бы и впрямь ограбить обоз.

Глава 4

Несмотря на летние месяцы, в долине было холодно. Мощный ровный ветер дул, не прекращаясь, и гнал холод с моря. Бардену очень нравился ветер, в нем чувствовалась несокрушимая жизненная сила. Ему вообще больше нравилось бывать на открытом воздухе, чем в четырех стенах. Ветер делал его мысли ясными, а голову – легкой, изгоняя боль и усталость, которые хоть и не стали частыми гостьями, но нет-нет да и напоминали о себе.

Может быть, именно поэтому Барден так охотно пускался в длинные конные путешествия вместо того, чтобы шагнуть в портал и в мгновение ока оказаться на месте.

Однако, работать под открытым небом, скажем, с бумагами было неудобно, ветер с ними не церемонился, и приходилось уходить в шатер. А бумаг даже здесь, на переднем крае фронта, имелось более чем достаточно. Так много, что впору было перестать видеть за ними людей. Тридцать лет назад, будучи шестнадцатилетним юношей, который отчаянно завидовал старшему брату, Барден никак не мог подумать, что быть императором – значит день ото дня видеть огромную гору бумаг. С гораздо большим удовольствием он созерцал бы ежедневно холодный и прекрасный лик супруги. А как раз ее он не видел уже несколько месяцев и, хуже того, не знал даже, когда вообще придется ее увидеть. Перенестись порталом на несколько дней в Эдес – это только раздразнить себя… Из долины же Бардену предстояло вернуться не в столицу, а в Акирну, где оставалась Илис.

Когда пришло время ехать в Акирну, он отказался от портала и от свиты, и отправился в путь вдвоем с Альбертом. Шанс почувствовать себя просто человеком, а не правителем, выпадал нечасто, и Барден не хотел его упускать. Десять дней империя уж как-нибудь сможет обойтись без него! А впрочем, ей и обходиться не придется – в каждом городе имеется храм Гесинды, и связь между храмами налажена отлично.

Через несколько дней он понял, что не иначе как сама Богиня подсказала ему решение пренебречь в этом путешествии помощью магии.

На дорогу, высоко вскинув руку, выступил парень с белой косой и яркими синими глазами, с длинным узким мечом на поясе. На обочине остались топтаться его спутники: двое молодых людей, тоже при мечах, и две молоденькие девушки. Беловолосый казался самым старшим из всех, ему могло быть лет двадцать пять. Одежда на всех путниках была истрепанной и грязной, но кони были выше всяких похвал – отличные кони! Неподалеку от границы, в местах, в общем-то, достаточно диких и безлюдных, выглядела эта компания странно. Настолько странно, что Барден решил приостановиться и по привычке слегка коснулся по очереди разума каждого из членов группы. И с трудом поверил увиденному.

Беловолосый был очень высок, но при этом худ, почти тощ. Его прическа выдавала его с головой – северянин, наинец. Ничего более узнать про него не удалось. Разум его был наглухо замкнут, и пробиться сквозь эти створки было никак нельзя, даже действуя грубой силой. Редкий случай! Но напоследок Барден скользнул по парню взглядом и запнулся: в левом ухе северянина болталась массивная золотая серьга с бриллиантовыми вставками, а на мизинце правой руки матово поблескивало серебряное кольцо со сложной гравировкой. Вид кольца о многом сказал Бардену – такие украшения носили Сумеречные братья, имеющие в гильдии немалый статус. Наинец был вором, – и вором, судя по всему, знаменитым. Барден мысленно хмыкнул и приподнял брови. Его любопытство возросло на порядок.

Черноволосый красавец, второй по старшинству, был сумрачен и обладал надменными манерами. Дюк Ив Арну, сын королевского сенешаля. С мая числится одновременно в двух списках – убитых и дезертиров. Вор в компании с медейским дюком? Это становилось уже совсем интересно. Появление близкого друга принца Кириана в Касот говорило о многом, особенно в контексте недавно полученного от короля Тео послания. В мыслях у Арну царила полная сумятица, но все же основные моменты Барден сумел выцепить, и всерьез задумался. Среди беспорядочных и бессмысленных обрывков чаще всего мелькали два слова: Акирна и Илис. Надо бы с этим разобраться, подумал всерьез озадаченный Барден. Что же это, девчонка взялась вести за моей спиной собственную игру? Научил на свою голову? Но когда они с медейцем успели пересечься?

На обдумывание ситуации прямо сейчас времени не было, и Барден решил отложить это на потом. Успеется.

Третий, самый младший, рыжий и веснушчатый парень, был как веселый щенок, который старается из всех сил сдерживать себя, чтобы не прыгать на месте. Тан Оге Аль, его имени Барден никогда не слышал. Кроме цвета волос, парень ничем не привлек его внимания, как и стоящая рядом с ним юная белокурая девушка.

А вот другая, рыжеволосая девчонка… Как видно, сама судьба посылала в руки Бардена принцессу вслед за принцем. И за что ему такой подарок? Дочка короля Тео была совсем не похожа на своего сводного брата, но Барден смотрел не на внешнее сходство. Медейская принцесса в его королевстве! И, что гораздо интереснее, – она едет прямиком к нему в дом. В голове у Бардена немедленно начал выстраиваться план действий. Если он прав, и Илис затеяла какую-то интригу, он не он будет, если не повернет эту интригу в свою пользу!

Барден чуть наклонил голову к своему спутнику. Альберт настороженно рассматривал чуднýю компанию, и рука его, укрытая плащом, лежала на рукояти меча. Вид двух старших парней внушал ему опасения, от них он хорошего не ждал – и скорее всего, был по-своему прав. На секунду Барден и Альберт встретились глазами и, как обычно, поняли друг друга с полувзгляда: «Альберт, говорить будешь ты». – «Да, Эмиль». Верный Альберт не выказал ни удивления, ни неудовольствия, понимая, что у императора имеются немаловажные причины для такого решения.

– День добрый, путник, – первым проговорил Альберт, видя, что молчание затягивается.

– И тебе добрый день, – ответил наинец, сильно растягивая слова на северный манер. – Приятно встретить на пустынной дороге путника.

Барден вполуха прислушивался к разговору, все свое внимание сосредоточив на мыслях медейцев. Ситуация быстро прояснялась: компания ехала выручать принца, но никто не знал, где он находится, поэтому целью их путешествия была Акирна. А в Акирне их ждала Илис… Узнав, что девчонка затеяла против него какую-то игру, Барден не ощутил ни гнева, ни обиды. Наоборот, мысленно поаплодировал ей. Что ж… потягаться силами с ученицей не менее интересно, чем просто следить за ее успехами. Неужто Илис добралась до секретных имперских архивов? Хорошо бы узнать, как ей удалось осуществить это.

Неясным оставался так же и другой момент: что в компании молодых медейских аристократов делает наинский вор?..

После коротких переговоров Альберт и беловолосый наинец порешили ехать далее вместе. Как видно, наинец возглавлял маленький отряд, поскольку с решением его никто не спорил. Да медейцам того и надо было – найти сопровождающих. На касотских дорогах они чувствовали себя более чем неуютно.

В пути Барден продолжал помалкивать, предоставив Альберту занимать разговорами новых знакомых. Те, впрочем, тоже как будто воды в рот набрали, и отдувался за них всех наинский вор, назвавшийся Грэмом. Альберт завел речь о политике – тема для большинства присутствующих весьма актуальная, хотя он об этом знать не мог. Против воли Барден стал прислушиваться к репликам Грэма, и мало-помалу в нем пробудился нешуточный интерес к этому спокойному холодноватому парню. То есть интерес помимо того, что он уже испытывал. Речь наинца была слишком уж правильная для вора, и вообще он ничуть не походил на те отбросы, которые составляли основу Сумеречной гильдии. Отвечал он Альберту коротко, но по делу; ему явно было что сказать, и в высказываемых им отнюдь не банальных мыслях имелось нечто, заставлявшее заподозрить, что он где-то и когда-то получил неплохое образование. Время от времени наинец обращал к Бардену взор своих холодных синих глаз, и в них явственно читалась настороженность и неприязнь. Касотцы ему не нравились. Почуял что-то, понял Барден. Только сам еще не знает, что. Ох, непростой парень! При случае обязательно спрошу у Ахенара, что он знает об этом своем собрате…

Грэм говорил все более кратко и менее охотно, и наконец замолк. Все чаще он, хмурясь, поглядывал на Бардена, взгляды их то и дело пересекались, так что вскоре это стало походить на какую-то игру. Как хотелось Бардену проникнуть в его мысли! Но преграда оставалась несокрушимой, а парень даже не сознавал своей неуязвимости.

Вместе доехали до придорожного трактира, причем ни один из медейцев так и не раскрыл рта. Поглядывая на них, Барден усмехался. Им всем явно нелегко было молчать, когда при них обсуждались животрепещущие проблемы их королевства. У маленькой принцессы отчаянно пылали щеки, а чернявый Арну сжимал губы так, что они побелели.

В трактире решили ненадолго остановиться, отдохнуть и поесть, а заодно дать роздых коням.

На лицах всех медейцев без исключения отразилось облегчение, когда, въехав во двор, Грэм извинился перед новыми знакомыми и сказал:

– Мы ненадолго задержимся и сами отведем коней.

Альберт взглянул на него с интересом и кивнул:

– Будем ждать вас в зале, присоединяйтесь.

В зале оказалось довольно людно, но хозяин, получив от Альберта крупную серебряную монету, тотчас же освободил для них хороший стол у стены, подальше от камина. Барден уселся, с наслаждением вытянул ноги и отхлебнул пива из кружки, которая появилась перед ним, едва они с Альбертом успели сделать заказ.

– Что ты думаешь об этих ребятах, Эмиль? – тихо спросил Альберт, подавшись к нему через стол.

– Много чего, – неторопливо ответил Барден.

– Какие-то они странные. Молчат все время…

– Странные? Ну, еще бы. А молчат потому, что боятся…

– Чего боятся?

Барден помолчал и сказал:

– Сейчас объясню… Рыжая девчонка – это Ванда Тир. Чернявый красавчик – Ив Арну. Грэм – вор из Наи, Безымянный знает как затесался в их компанию, так что следи за кошельком. Остальные двое…

Но остальные двое значения уже не имели. Альберт поперхнулся пивом сразу же, как только Барден назвал имя принцессы. Конечно, все медейцы представились раньше – вернее, их представил Грэм, но он порядком искорежил на наинский лад их имена и опустил титулы. Возможно, он и сам их не знал.

– Ч-что? – Альберт, наконец, сумел проглотить пиво и справиться с кашлем. – Принцесса? Друг принца?

– Да. Ну-ну, Альберт, успокойся, ты что, принцесс не видел?

– И когда ты понял, что они…

– Да сразу же, – безмятежно ответил Барден.

– И ты так спокойно говоришь об этом!.. Каким же ветром их сюда занесло?

– Кириана едут спасать, каким же еще. Наверняка как прознали об отказе Тео выкупать его, так и поскакали прямиком сюда…

Альберт коротко и несколько нервно рассмеялся.

– Спасательный рейд какой-то. С ума сойти можно! Ну а этот белобрысый с ними зачем? Тоже принца спасать?

– Вот этого я пока еще не знаю, – сказал Барден и добавил: – Но собираюсь выяснить.

– А принцесса? Что ты с ней собираешься делать?

– Пока – ничего. Видишь ли, Альберт, они едут в Акирну…

– Что?

– …в мой дом…

– Что?!

– …по приглашению Илис, как я понимаю, – спокойно закончил Барден и усмехнулся, наблюдая, как стальные искры вспыхнули в серых глазах Альберта, и как судорожно сжались его кулаки.

– Что?! – страшным голосом проговорил невозмутимый обычно Альберт. – Илис?! Эта девчонка?! Она…

– Т-с-с! – Барден с улыбкой приложил палец к губам и кивнул в сторону входа. – Детишки насекретничались. Идут. Возьми себя в руки, Альберт, и подыграй.

В самом деле, медейцы по одному входили в помещение трактира. Последним появился Грэм. Он окинул внимательным взглядом зал, заметил Бардена с Альбертом и кивнул в ответ на взмах руки последнего. Коротко сказал что-то своим спутникам, которые гуськом потянулись к жарко пылающему камину, и подошел к столу, где расположились касотцы.

– Прошу извинить моих товарищей – они очень устали в дороге и продрогли. Боюсь, они не в настроении для дружеской беседы.

– Ну а ты, парень? – мягко спросил Барден, поднимая на него глаза. – В настроении? посидишь с нами?

– Охотно, – сказал Грэм, сел и подозвал служанку.

– Угощаем, – быстро охолонувший и сразу вступивший в игру Альберт подвинул к нему полную кружку с пивом.

– Благодарю, но… – Грэм покачал головой.

– Не обижай нас, парень…

– Нет.

«Не настаивай», – просигнализировал Барден глазами, и Альберт умолк. Парень, кажется, был горд, и Бардену не хотелось давить на него.

Завязалась неспешная беседа, в которой он на этот раз охотно принял участие. Ему хотелось разговорить наинца, увидеть, чего он стоит. Это оказалась нелегкой задачей. Грэм взвешивал каждое свое слово и даже о пустяках говорил с оглядкой; шансов на то, что выпивка развяжет ему язык, не было. Пил он очень умеренно, ел еще умеренней. С нескрываемым любопытством Барден следил за движением его рук, за тем, как он обращается со столовыми приборами. Игнорируя вилку и нож, он ел ложкой, но Барден готов был голову заложить, что и ножом с вилкой пользоваться он умеет. Вообще движения наинца отличались предельной точностью, экономностью и… грацией.

Единственное, что понял про него Барден: он и его спутники отчаянно нуждались в деньгах – в касотских деньгах! – и эти деньги он решил вытрясти из случайных касотских знакомых. Это ясно читалось в его глазах, которые смотрели оценивающе, цепко и холодно. Бардену стало страшно интересно, как мальчишка станет вытрясать из него деньги. Запасшись терпением, он стал ждать и дождался: вскоре, насытившись, все сошлись на том, что хорошо бы теперь сыграть в карты.

Барден был не слишком хорошим игроком, Альберт порядочно размяк от вина и горячей еды, ну а мальчишка наверняка намеревался шельмовать в игре. Забавно посмотреть, что из всего этого выйдет, подумал Барден и кликнул хозяина, чтобы тот принес им колоду карт.

– Играем на деньги или на интерес? – спросил Грэм вроде бы небрежным тоном, но настороженность из его глаз не уходила.

– Конечно, на деньги! Что за вопрос? – демонстративным жестом Барден выложил на стол тяжко и глухо позвякивающий кошель.

Грэм решительно поднес руку к уху и вынул из него золотую серьгу. Небрежно бросил ее рядом с кошелем. Хмыкнув, Барден взял ее и стал внимательно рассматривать. Вещица оказалась аккуратной работы, массивная и очень дорогая.

– Это дорогая вещь, – заметил он.

– Недешевая, – спокойно согласился Грэм и очередной раз встретился с ним взглядом.

– Очень недешевая… и это очень крупная ставка. Как думаешь, этого будет достаточно?

Не считая и почти не глядя, Барден опустошил кошель, горкой высыпав его содержимое на стол. По большей части это было золото.

Грэм смотрел на него так, будто оценивал, с каким таким простаком свела его судьба. Ну, мальчик, решайся же! – про себя поторапливал его Барден. И мальчик решился. Глядя, как ловко его длинные пальцы тасуют карты, Барден заранее мысленно попрощался с золотом.