Текст книги "Я - Ангел"

Автор книги: Светлана Притчина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

За стенами бани послышался лай Полкана. Маша стряхнула с себя обуревавшие мысли и начала мыться. Она мылась столь неистово, словно никогда до этого не мылась. Было желание смыть всю грязь с себя, нет, не физическую, а ту, что нацепляла вчера.

– И пусть всё идёт так, как оно идёт, – шептала она самой себе.

В эту минуту Маша уже не сомневалась в истинности слов Ангела.

– Если она сказала, что происходящее в моей жизни, уже не изменить, пусть будет так, как будет.

Маша вымылась и хотела надеть свои брюки со свитером, но потом передумала. Скрывать что-либо от родителей Сергея уже не было смысла. Она закуталась в огромный махровый халат, вышла во двор, и остановилась около радостно кружившего подле неё пса.

– Полкан, принимай меня в свою семью. Теперь я буду одним из твоих хозяев. Ты согласен?

Пёс ответил ей радостным щенячьим повизгиванием. Маша вспомнила о словах Сергея, что Полкан только с виду грозный, а на деле…

– Я никому тебя в обиду не дам, – пообещала Маша и прошла в дом.

Родители Сергея и он сам, сидели за накрытым обеденным столом. Маша села на свободный стул подле Сергея и стеснённо улыбнулась всем.

– Машенька, ты давай, не стесняйся, – засуетилась Екатерина, придвигая Маше тарелку с борщом, – ешь, не то остынет.

Маша растерянно посмотрела на Сергея. Пока она мылась в бане, в доме определённо что-то произошло.

– Я всё рассказал родителям, – шепнул Сергей.

– Что рассказал? – насторожилась Маша.

– Рассказал, что произошло вчера вечером в твоей квартире.

– Машенька, мы считаем, что правильней было бы подать заявление в милицию, – вклинилась в разговор Екатерина.

– Я боюсь, – честно призналась Маша. – Когда я убегала из дома, он крикнул вслед, что если кому расскажу, достанет меня из под земли и убьёт.

– Руки коротки! Это мы его из под земли достанем и уроем! – рявкнул Степан и со всей силы стукнул кулаком по столу.

– Мы всегда будет рядом с тобой, – шепнул Сергей. – К тому же в доме у нас ты под надёжной защитой.

– А если я куда отлучусь?

– А зачем тебе одной отлучаться куда-то? – удивилась Екатерина.

– Так у меня же работа есть и домой нужно сходить и к отцу в больницу.

– На это у тебя муж есть. Куда надо, туда и отвезёт. А о работе своей забудь.

– Нашла, о чём беспокоиться, – усмехнулся Степан, – невелика должность технички. Посидишь с первое время дома, а потом Катя тебе новую работу найдёт, если конечно брюхо наружу не полезет.

Маша густо покраснела, и опустила взгляд.

– Завтра Сергей тебя свозит в больницу, – осторожно начала говорить Екатерина.

– К папе? – обрадовалась Маша.

– И к нему тоже. Но главная причина, побои надо засвидетельствовать. А потом в милицию поедите. Заявление написать надо.

Маша, молча, кивнула. В голове вновь прозвучали слова, которые она произнесла в бане. Пусть будет так, как оно идёт.

День тянулся невыносимо долго. Маша говорила со всеми на автопилоте, часто невпопад, чем вызывала добродушные шутки от Сергея и его родителей. Она улыбалась им в ответ, безропотно принимая всё и вся. Этот дом, родители Сергея и сам он, были чужие для неё, не успокаивала даже мысль, как в старину мудрые люди говорили – Стерпится, слюбится.

Маша мысленно расплакалась. В сердце своём она пребывала не здесь, а со своей мамой, сестрёнкой и отчимом.

Вот выросли бы крылья у неё за спиной, она не раздумывая, рванула бы посмотреть на них, хоть одним глазком. Ну, как она теперь будет жить без них. Что ожидает её в этом доме? Без мамы и сестрёнки Вальки, не будет у неё никакого счастья в жизни.

Наконец, наступил вечер, и они с Сергеем отправились спать. Маша стойко дождалась, когда Сергей завершит свой «мужской процесс» и, отвернувшись к стене, уставшая и измученная душой и телом, быстро погрузилась в сон.

Утром Маша проснулась от громкого разговора Екатерины по телефону. В комнате она была одна. Процедуры, которые Маше сегодня предстояло пройти, заранее вызывали страх и душевную боль. Она быстро соскочила с постели, оделась и забралась с ногами на кресло, вжалась в него так, словно хотела слиться с ним, стать невидимой ни для кого, и в том числе и для себя.

– Господи! Хоть бы папа остался жив! – взмолилась Маша.

В комнату вошла Екатерина. Она села подле Маши, поглаживая девушку по спине, по-матерински пожурила её.

– Машенька, а ты чего это ведёшь себя, как сирота казанская, ты ж не где-то, а дома у себя находишься.

Маша неопределённо пожала плечами и опустила взгляд в пол.

– Запомни, Машенька, – продолжала говорить Екатерина, – ты для меня не просто сноха будешь, а дочка, которую я никому в обиду не дам. Поняла.

Слова возымели действие. Маша порывисто прижалась к Екатерине и безудержно разрыдалась.

– Тётя Катя, мама сказала, что я шлюха, и что я ей больше не дочь.

– Не по-матерински поступила с тобой твоя мать. Какая бы не была дочь в глазах людей, плохой ли, хорошей, она всегда останется для матери дочерью. К примеру, я за своих дочерей, горло всем перегрызу.

– Но моя мама хорошая, это я во всём виновата, – не согласилась Маша.

– И в чём же ты виновата? – удивилась Екатерина.

– В том, что Сергею позвонила и переспала с ним, а отец тем временем был без сознания в больнице.

– Так ты только за это себя и казнишь? – Екатерина пытливым взглядом посмотрела на Машу.

– А за что же ещё? – простодушно заявила Маша.

– Я должна тебе одну вещь сказать, – заявила Екатерина.

– Может быть, не надо? – попросил вошедший в комнату Сергей.

– Но чем раньше она узнает, тем будет лучше для неё.

– Что я должна узнать? – помертвелыми губами прошептала Маша.

– Сегодня утром твой отец скончался.

– Нет! – закричала Маша.

– Маша, он умер, – подтвердил Сергей.

– Но перед смертью он пришёл в себя, – продолжила Екатерина, – и всё рассказал врачам и сватье Галине, она как раз у него была на тот момент.

– Что он рассказал? – насторожилась Маша.

– Сказал, что видел, как этот Димон тебя насиловал.

– Это неправда! Неправда! Он ко мне даже не прикоснулся!

Тугой обруч опоясал грудную клетку, от резкой нехватки воздуха Маша ойкнула и отключилась. В нос ударил резкий запах нашатырного спирта. Маша закашлялась и открыла глаза.

– Ну, слава тебе Господи, очнулась, – услышала она радостный голос Екатерины.

Маша с непониманием смотрела на Екатерину и склонившегося над ней Сергея с пузырьком в руке.

« Что я делаю здесь? Что происходит вокруг меня? Это сон?»

В душе царила прострация. Маша выдавила из себя подобие жалкой улыбки. Нет, если она находится в этом доме, значит, это не сон, и с этой явью ей придётся смириться. Эти люди ничего плохого ей не сделали. Наоборот, они отнеслись к ней с пониманием и любовью.

Маша вспомнила о словах Екатерины и содрогнулась. А вдруг и они тоже считают, что этот насильник касался её, а потом она, как ни в чём не бывало, переспала с Сергеем.

Маша непроизвольно вскрикнула и истерично закричала:

– Он не касался меня! Не касался! Я не…

– Тихо… тихо… – зашептала Екатерина. – Мы верим тебе, доченька, верим. Только вот не все верят. Твоя мама, к примеру.

– Мама? – потерянно спросила Маша.

– Нужно с ней поговорить, это я беру на себя, – невозмутимо заявила Екатерина. – С врачами уже обсудила всё, чтобы в милиции не засветился этот вопрос.

– Мама, прекращай этот базар! – попросил Сергей.

Он перевёл взгляд на бледную, как мел Машу.

– Меня не волнует, была ты с тем ублюдком или не была, главное то, что я тебя люблю и больше никому тебя в обиду не дам.

– Начёт базара сынок, ты прав. Будем собираться, – вздохнула Екатерина.

Маше не понравились матери Сергея. Казалось бы, ничего особенно не прозвучало, слова как слова, но за ними скрывалось плохо скрытое раздражение и досада. Ей Машей? Или она накручивает себе лишнее?

Через час они уже подъезжали к зданию больницы, той самой, в которой лежала Маша, в стенах которой она познакомилась с Сергеем. С момента Машиного приезда в Каменск – Уральский прошло не больше двух недель, а столько много событий произошло в её жизни, сколько не происходило за все годы, начиная с рождения.

Маша бросила учёбу в колледже, Специально создала для себя простуду, чтобы познакомиться со своим будущим мужем. Через несколько дней вышла на работу, затем произошёл ужасный случай с попыткой её изнасилования, потом она потеряла свою девственность. Последующие события катились уже как снежный ком. Мать выгнала из дома, а вот сейчас наступила смерть отчима.

И о главном, Маша упустила ещё одно событие. К ней стала являться Ангел. Сейчас Маша уже не сомневалась, что Хранительница не случайно объявилась именно в этот период её жизни. Она не в силах была изменить судьбоносные события в Машиной жизни, могла лишь поддержать духом,

– Машенька, о чём задумалась? – елейным голосом спросила Екатерина.

– Я?.. – Маша растерянно посмотрела на мать Сергея.

– Веди себя уверенно, – начала наставлять её Екатерина. – Сергей пойдёт вместе с тобой к врачу. Остановимся на той версии, что ты и говорила. Потом поедем в милицию, потому как внешность того урода всё же нужно будет описать.

– Какой версии? – растерялась Маша.

– Что не было изнасилование, а была лишь попытка.

– Так и на самом деле не было никакого изнасилования. Я же уже рассказывала вам.

– Так это мы тебе верим. А вот, по словам твоего отчима, выходит всё по-другому.

– Но ведь я… – Маша умоляюще посмотрела на Сергея.

– Мама, прекрати! – попросил Сергей.

– Уж и сказать ничего нельзя. – Екатерина сердито надула губы. – Для них же стараешься, а они в ответ…

Сергей подрулил к главному входу больницы. У Маши слегка подкашивались ноги от предстоящих процедур. Она понимала, ей не верили. Не верили, что Сергей был первым мужчиной в её жизни. Сердце сжалось в тугой болезненный узел, хотелось бросить всё и убежать далеко-далеко. Так далеко, чтобы никто и никогда не смог её найти, ни мама, ни Сергей с его родителями, ни врачи, ни милиция, ни тот насильник.

– Всё будет хорошо. Я буду рядом, – шепнул Сергей, когда они остановились у дверей главврача больницы.

– А почему сюда? – удивилась Маша.

– У меня с врачом договоренность, – пояснила Екатерина, – так что идите, всё должно быть путём. Ну, а я подожду вас в коридоре.

Процедура у врача заняла немного времени. Врачиха оказалась милой женщиной бальзаковского возраста, добродушно и лояльно настроенной к ним, она даже не стала смотреть на Машины синяки, просто попросила записать на бумаге, где и на каких участках тела были побои.

– А как же? – хотела спросить Маша.

– Пусть вас это не волнует, – врачиха добродушно заулыбалась, – остальное мы сделаем сами, всё как это требуется по медицинской форме.

– Ты успокоилась? – Сергей с улыбкой посмотрел на Машу.

Маше и, правда, полегчало, и душевно и физически. Вот что значит, когда заранее договариваются. Она улыбнулась от пришедшей на ум мысли. Сергей, обрадованный переменой Машиного настроения, счастливо подмигнул ей.

От врача Маша вышла слегка приободренная. Она повернулась к ожидавшей их Екатерине и невольно обмерла. Рядом с ней стояли Галина с Валькой.

– Мама… мамочка! – вскрикнула Маша и забыв обо всём, бросилась к ней.

– Ну, здравствуй, мила дочь! – Галина жёстко осадила Машин порыв приблизиться.

– Мамочка… – расплакалась Маша и протянула руки к ней.

Валька дернулась в сторону старшей сестры, но мать удержала её за руку.

– Мамочка, прости! – взмолилась Маша.

Она готова была упасть на колени перед матерью, и просить, умолять, чтобы её простили и разрешили вернуться домой. И Маша встала бы на колени, но рука Сергея удержала её от этого шага.

– Я то, простила, как-никак, ты моя дочь,– губы Галины мелко дрожали, – а вот простит ли Бог. Не успев отойти от изнасилования, ты бросилась в объятия другого мужчины, даже не думая, как там твой отец, жив ли.

– Мама, это не так! Всё было совсем не так! – продолжала кричать Маша.

– Тьфу! – Галина в сердцах сплюнула на пол. – Народ бы постыдилась кричать на всю больницу. Себя только позоришь и нас всех.

– Всё было не так. Не так всё было, – уже тихо прошептала Маша.

– Не волнует меня теперь, как оно всё было… – Галина не могла говорить, тяжело с трудом дышала, по всему лицу растекались багрово-красные пятна.

Маша знала, что это могло означать. Матери сейчас больно, очень больно, гораздо больней, чем сейчас Маше. Она только что потеряла своего мужа, и Машино предательство добило её до конца.

– Мама, мамочка, прости меня, пожалуйста, – чуть слышно, одними губами прошептала Маша.

– Не нужно своими прощениями разбрасываться, – Галина с горькой усмешкой указала Маше на Екатерину с Сергеем, – это мне у тебя, мила дочь, прощение нужно вымаливать, что плохой матерью тебе была.

Она дёрнула за руку младшенькую и торопливо направилась по коридору к выходу. Маша, обессиленная и душевно и физически, чтобы побежать следом за ними, лишь обречённо посмотрела им вслед

– Так я это, пойду что ли? – Екатерина виновато посмотрела на сына.

– Иди! – сквозь зубы процедил Сергей.

– Вы не ждите меня, – засуетилась Екатерина, – спускайтесь вниз, в машине дождётесь, а потом по магазинам проедемся. Машеньке одежду купим.

– А милиция как же? – спросил Сергей.

– Так ничего страшного, мы завтра съездим, – виноватым голосом заговорила Екатерина, – а ещё лучше, чтобы Машеньку не травмировать, я сама постараюсь эти дела уладить.

Маша проводила вошедшую в кабинет к врачу Екатерину недоумённым взглядом, а Сергей колючим, сердитым.

– Может быть, ещё успеем догнать твою мать с сестрёнкой, – предложил Сергей. – Не хорошо как-то получилось.

– Не имеет смысла. Мама не так скоро отойдёт от случившегося. Но когда-нибудь она, конечно же, меня простит и примет назад.

– Как это назад? У нас же скоро свадьба будет, – растерялся Сергей.

– Серёж, зачем я тебе после всего этого нужна?

– После чего всего этого?

– Ты же, как и все не веришь мне. Неужели ты в ту ночь не понял, что я была девочкой. Я раньше думала, что мужчины чувствуют это, а оказалось…

– Как ты можешь сомневаться во мне, – разволновался Сергей, – конечно же, я не сомневаюсь в твоей честности. Хотя даже и это не имеет значение.

Маша недоумённо посмотрела на Сергея.

– Да, не имеет, – продолжил Сергей, – даже если бы, что-то и было с кем-то когда-то у тебя, это бы не изменило моего отношения к тебе. Я люблю тебя, а это самое главное.

Маша устало улыбнулась. Нет, она была благодарна за слова, просто на душе ощущалась тупая боль и непонимание происходящих событий, словно шло кино с бешено мелькающими кадрами, в которых было сложно вот так вот сразу сориентироваться.

– Пошли на улицу, мне душно здесь, – попросила Маша.

Они прошли длинный больничный коридор, спустились в вестибюль, забрали из гардеробной свою одежду и вышли на улицу. Маша огляделась по сторонам в надежде увидеть мать с сестрой, но их нигде не было. Она горько вздохнула и проследовала за Сергеем к машине.

– А ведь я ничего о тебе знаю. Расскажи мне о себе, – попросила Маша.

– А чего рассказывать-то? – растерялся Сергей.

– Ну, как ты жил до меня, – продолжала допытываться Маша.

– Жил себе, да и жил.

– Расскажи, где работаешь. У тебя вся семья видные люди, не то, что мои.

– Ты брось сравнивать кто лучше, кто хуже. Все мы равны между собой. Мой отец вообще на заводе вкалывает простым рабочим.

– Да? – удивилась Маша.

– Его мать пыталась пристроить в лучшее место, но он не согласился, сказал, коли стыдится рабочего класса, пусть проваливает на все четыре стороны.

– А мама твоя, что на это ответила?

– Смирилась, – Сергей весело усмехнулся.

– А ты где работаешь?

– Временно пока нигде.

– А до этого где-то же ты работал.

– После армии мать пристраивала на несколько работ, но не сработался нигде.

– Почему?

– Не моё оно всё это.

– А кем ты работал? – не отступала Маша.

– В местной управе бухгалтером, потом завскладом в гастрономе, потом…

Сергей недовольно поморщился и поспешил сменить тему.

– Какая разница, где и кем я работал, главное, я встретил тебя.

– Но куда-то же ты собираешься идти работать. Как-то же ты нашу семью собрался кормить, – невесело пошутила Маша.

– Отец на завод зовёт. К нему пойду.

– А мама твоя, если она против этого будет. Тогда как?

– Я уже вырос из пелёнок. Как скажу, так и будет.

– Так выходит, что и на мне ты решил жениться, только чтобы насолить своей маме, пойти против её воли. Я права?

– На тебе я женюсь по другой причине, я люблю тебя и этим всё сказано.

А что касается матери, то да, ей не по душе моя женитьба.

– Тогда может быть, пока ещё не поздно, отменим всё, – предложила Маша.

– И не думай даже! Я тебя никому не отдам! – Сергей рывком притянул Машу к себе. – Ты пойдёшь замуж за рабочего?

– Ну, а отец твой тоже против нашего брака? – спросила Маша, ловко вывернувшись из объятий.

– Он полностью на моей стороне. Ты ему сразу по душе пришлась.

– Серёж, но тогда как мне вести себя с твоей мамой?

– В смысле? – удивился Сергей.

– Ну, если она против нашего брака.

– Не бери в голову мои слова, ты с ней обязательно поладишь. Запомни, если бы она была против, то не хлопотала бы сейчас за нас.

Двери Жигулей открылись и в салон, тяжело отдуваясь, втиснулась Екатерина.

– Ну, что соколики вы мои, заждались меня? – поинтересовалась она.

– Наоборот, ты очень даже быстро, – подыграл матери Сергей. – Куда мы сейчас направляемся?

– Завезёшь меня на работу, ну, а вы с Машенькой по магазинам прогуляетесь. Вечером буду поздно. Управьтесь по хозяйству, ужин приготовьте. Отцу некогда, он на сутках сегодня.

– Будет сделано, товарищ, прораб! – отчеканил Сергей.

С приходом Екатерины Машино настроение вновь понизилось. Будущая свекровь строчила, как из пулемёта. Она отзывалась нелицеприятными словами о врачах, о милиции, досталось и тем, кто управляет государством.

Маша слушала Екатерину и вспоминала маму с отчимом. Она никогда не слышала от них не единого худого слова в адрес других людей.

– Причину, мила дочь, – говаривала Галина всегда, – нужно, прежде всего, искать в себе, а не в людях. Люди, почему себя так ведут с тобой, потому что ты делаешь что-то не так в их глазах.

Сергей высадил мать у её работы и повёз Машу по магазинам. Вначале Маше не хотелось ничего примерять, не было к этому настроения, но под давлением будущего мужа, согласилась и незаметно для себя вошла во вкус. Из одежды набрали всё, что необходимо, вплоть до нижнего белья. Таких вещей у Маши никогда не было. Сергей настоял на том, чтобы купить и новое пальто с сапогами, всё равно те, что подарили, остались в бывшей Машиной квартире.

– Бывшей? – Маша болезненно поморщилась, но спорить не стала.

Домой они вернулись к вечеру. Маша тут же занялась готовкой ужина. Сергей пошёл управляться по хозяйству.

– И сколько у вас кур? – поинтересовалась Маша, когда Сергей вернулся со двора в дом.

– Много, – заулыбался Сергей. – А я смотрю, ты уже и ужин приготовила. Пахнет очень вкусно.

– Для меня это не в тягость. Дома чаще всего я готовила еду. Отцу с Валькой больше всего нравилась моя готовка, чем мамина…

Маша не договорила, охнула вдруг, без сил опустилась на стул и разрыдалась.

– Папа… он… его больше нет. Он умееер…

Сергей прижал Машу к себе. Она, задыхаясь от слёз, простонала:

– Это я во всём виновата. Если бы не я, он был бы жив.

– Ты ни в чём не виновата. Он дал тебе шанс жить.

– Шанс жить? Для чего? Чтобы моя мама продолжала и дальше обвинять меня и за его смерть и за то, что выгляжу в её глазах предательницей и более того, конченой шлюхой. Как жить после этого, как? Для чего и зачем?

– Жить ради нас с тобой и ребёночка, которого ты мне родишь, – ответил Сергей. – Или ради этого не стоит жить?

Маша сжалась так, словно получила от Сергея сильную пощёчину.

– А если я уже забеременела? Ты поверишь, что это наш с тобой ребёночек?

– А может быть, пойдём… – Сергей недвусмысленно подмигнул Маше – …пока мать не пришла, сделаем ещё одну попытку закрепить нашего малыша, так на всякий случай.

– Я тебе говорю о серьёзных вещах, а ты… – рассердилась Маша.

– Я тоже о серьёзных, – шепнул Сергей, жадно целуя Машу в губы.

– Кхе… кхе… – послышался в дверях осторожный кашель Екатерины.

Маша вывернулась из рук Сергея и смущённо опустила взгляд.

– Да чего это ты тушуешься-то? – Екатерина наигранно всплеснула руками.

– Знамо дело молодое. Да и чай не с кем-то целуешься, а с мужем своим. Давайте ужинать будем. Очень проголодалась. Ну, а после ужина последние новости расскажу, а уже после, обновы мне покажете.

За разговорами и просмотром Машиных обнов остаток вечера пролетел незаметно. Екатерине вещи все понравились.

– Ну, вот! – радостно объявила она. – Теперь ты у нас при полном параде. Осталось дело за малым, к свадьбе всё приготовить.

– А может быть, ненужно никакой свадьбы? – робко попросила Маша.

– То есть как это не нужно? – возмутилась Екатерина.

– Но у меня же отец умер, – потухшим голосом прошептала Маша.

– Может быть, действительно не стоит затевать всего этого? – поддержал Машу Сергей.

– Да вы что?! – Галина сердито замахала руками. – Я уже многих людей уведомила. Что о нас теперь подумают?

– Если эти люди дорожат знакомством с тобой, они всё правильно поймут.

– Нет, это не по-людски… – Екатерина осеклась на полуслове и виновато посмотрела на Машу. – Со смертью отчима я конечно согласна. Ну, так мы по-тихому отметим, без торжеств и белых платьев, сходим с ЗАГС, а затем небольшой компанией скромно посидим в ресторане.

– С тобой бесполезно спорить, – сдался на уговоры Сергей.

– Так и не спорьте, – Екатерина довольно заулыбалась сыну и Маше.

Она вдруг раздосадовано хлопнула себя по лбу.

– А о главном-то и забыла сообщить. Машенька, тот, ну твой насильник, сам сегодня, уже ближе к вечеру пришёл в милицию и сдался в руки правосудия.

Маша побледнела и безвольно опустилась на стул.

– Он как на исповеди всё до подробностей рассказал. Кулаком в грудь бил, уверял, что не трогал Машу, что не было никакого изнасилования. А потом всё плакал и плакал, просил избавить его от женщины – Ангела, что покоя ему не даёт с момента, как пытался девчонку изнасиловать.

– Женщину – Ангела? – пролепетала Маша.

– Наверное, с ума сошёл, раз плетёт незнамо что. Его сейчас в психушку отправили.

– Но он правду говорит! – вскрикнула Маша.

– Какую правду? – удивилась Екатерина.

– О женщине – Ангеле. Я тоже видела её. Она сказала мне, что является моей Покровительницей.

– И это Покровительница часто тебя навещает? – насторожилась Екатерина.

Маша поняла, куда клонит мать Сергея. Скажи, что Ангел часто навещала, то её не задумываясь, могут, как и насильника, упечь в психушку.

– Я видела её лишь один раз, – соврала Маша.

– О, ты Господи! Свят! Свят! – Екатерина набожно осенила себя крестом.

– Тётя Катя, вы мне не верите?

– Верю, Машенька, верю! Иногда являются Ангелы Хранители, чтобы защитить нас. Исстари об этом люди много рассказывают. Но сама понимаешь, что окружающие могут подумать. Я тебе вот что посоветую. Ты о явлении Ангела помалкивай и в милиции и на суде.

– Хорошо, – Маша облегчённо перевела дыхание. Значит, ей поверили. А это было главное. Поверили, что она чиста перед Сергеем. Чиста перед мамой.

Как никогда, ей захотелось вернуться домой. Отчим умер. Скоро, наверное, похороны будут, а Маши нет с ними рядом.

– И последнее, – спохватилась Екатерина, – требуется очная ставка с тем насильником. Завтра мы повезём тебя к нему на опознание.

– Я… не… – побледнела Маша.

– Не бойся, мы будем рядом, – поспешила успокоить Машу Екатерина.

Маша долго не могла заснуть в эту ночь. Она мысленно звала и звала свою Хранительницу, но та так и не появилась. Маша прокрутила в голове их последний диалог в бане и поняла, что Хранительница больше никогда не объявится. От этой мысли стало грустно и пусто на душе.

« Вернуть бы всё назад, я бы по-другому повела с Хранительницей, и с мамой, и Сергеем и…»

Утором все проснулись рано. Точнее всех зычным голосом разбудил пришедший с работы Степан. Он уже успел управиться по хозяйству и сытно поесть приготовленным Машей с вечера ужином.

– А ну, мать вашу, подъём! – скомандовал он Маше с Сергеем.

Екатерина была уже давно на ногах. И как Маша поняла, Степан был в курсе всего произошедшего за вчерашний день.

– Мария, держи нос кверху, вся, правда, на твоей стороне! – Степан по-доброму улыбнулся Маше. – Давайте там со своими делами не задерживайтесь, сегодня Рождество Христово, придут все наши. Отмечать будем.

– И что и Рита с Леонидом пожалуют? – удивился Сергей.

– И они тоже, – ответил Степан. – Санька с собой привезут, у него как раз каникулы сейчас.

– Всё понятно, на смотрины едут, – Сергей усмехнулся. – Если бы не наше с Машей событие, то до следующего года бы не дождались их приезда.

– Занятые они люди, не то, что вы, – встала в защиту старшей дочери Екатерина.

– Ты Серёгу не трогай! – прикрикнул на жену Степан. – Хватит уже на пристраивала его. На завод пойдёт работать со мной в одну смену.

– И когда? – в тон мужа поинтересовалась Екатерина.

– Как свадьбу сыграем, так с первого же дня будет оформляться.

Екатерина с обидой поджала губы, но не решилась вступать в контры с мужем.

Маша не вникала в разговоры. Она думала об очной ставке с Димоном. Злосчастный вечер продолжал стоять перед глазами и увидеть вновь того человека, было выше её сил. Так же не очень-то хотелось знакомиться с Ритиной семьёй. Маша внутренне поёжилась. Прав Сергей, словно на смотрины заявятся, смотреть кривая она или косая.

Маша была знакома пока что со средней сестрой Сергея. Тоня ей очень понравилась. Приятная и деликатная в общении, немного, правда, замученная, уставшая на вид, но добрая и открытая. А вот какова из себя старшая сестра?

Маша обречённо вздохнула и села на заднее сиденье машины. Сергей вырулил со двора на улицу, и Жигули двинулась по направлению к Центру. Екатерина посмотрела через лобовое зеркало на Машино бледное лицо, и не удержалась от своих наставлений.

– Ты главное держи себя в руках, не бойся его, мы будем рядом, и не только мы, из милиции человек, что приставлен к нему, тоже будет с нами. Обещался так же и следователь подъехать. Так что всё будет хорошо.

До психбольницы доехали быстро. Здание располагалось за высоким зелёным забором. Маше не доводилось раньше бывать здесь. Она зябко поёжилась.

« Какая же это больница. Это не больница, а скорей тюрьма. И как только тут люди лечатся? Да и лечатся ли?» – подумала Маша.

Сергей остановил машину у проходной будки, вышел из салона и о чём-то переговорил с охранником. Охранник открыл ворота, и они своим ходом направились к длинному барачного типа помещению. У главного входа их встретил следователь. Он перекинулся несколькими, ничего незначащими фразами с Екатериной, вопросительно – изучающее посмотрел на Машу и пригласил пройти вовнутрь.

Они прошли по длинному пустынному коридору и остановились у одной из палат. Около двери на стуле сидел в гражданской одежде мужчина. Увидев следователя и посетителей, он шустро вскочил на ноги и открыл перед ними дверь.

В палате было ещё мрачнее. Стены имели буро-красный цвет. В углу стояла кровать, на ней лежал человек, руки и ноги которого, были привязаны к кровати специальными лентами – жгутами.

Маша смотрела на привязанного к кровати человека и понимала, что это и должен быть тот, к кому они пришли. Человек на койке почувствовал присутствие людей, повернул голову в их сторону и открыл глаза. Его взгляд стазу же остановился на Маше. Он дёрнулся в её сторону, но жгуты, не дали ему возможности даже приподняться.

– Это он… он… – одними губами прошептала Маша.

Димон замотал головой из стороны и разразился дикими воплями.

– Я не насиловал тебя, не насиловал! Скажи той женщине, чтобы она оставила меня в покое! Я не насиловал тебя, не насиловал!

На крики Димона двери палаты открылись, бесцеремонно оттолкнув следователя с посетителями, к нему устремились доктор с медсестрой.

– Сучка малолетняя! – брызгая слюнями, кричал Димон. – Мне нужно было тогда тебя трахнуть, убить, зарезать, чтобы было за что мучиться!

Доктор, уже пожилой седовласый мужчина с бородкой, отозвал в сторону следователя, указал на Димона, и что-то неодобрительно сказал. Следователь поморщился в ответ, но уступив просьбе доктора, согласно кивнул.

– Пошлите, – объявил он Маше с Сергеем и едва живой от страха Екатерине.

Они прошли длинный коридор, но уже не пустынный. Из палат высовывались какие-то странные люди, которые улюлюкали им в след и махали руками.

Когда Маша проходила мимо одной такой палаты, дверь резко открылась и чья-то рука цепко схватила её за плечо. Маша дико взвизгнула. В ответ на истошный крик дверь открылась шире, и в проёме проявилось лицо мужчины с вдавленными вовнутрь маленькими поросячьими глазками, он безоружно щурился беззубой улыбкой и хлопал в ладоши.

– Гоша, назад! Хочешь ещё дозу получить?! – послышался грозный крик доктора, шедшего позади посетителей.

– Мне не надо, не надо дозы… – заплакал Гоша тоненьким детским голоском. – Я больше не буду так. Я хороший, послушный мальчик.

– Если ты хороший и послушный, быстро на место!

– Да, да, да… – обрадовано прогундосил Гоша, скрываясь за дверью.

– Нашли тоже место, где устраивать очное опознание, – сердито отчитывал следователя доктор. – Тут вам не следственный изолятор, а больница. Вы всех моих пациентов перепугали.

– Этим нелюдям, здесь не место находиться.

– А где им место, товарищ следователь? – поинтересовался доктор.

– Я одно не понимаю, и зачем только наше государство тратит большие деньги на них, – продолжал возмущаться следователь.

– Вадим Николаевич, как вы можете такое говорить, это такие же люди, как и мы с вами, но они больны, понимаете, больны.

– Они опасны для общества, – не отступал следователь.

– Вадим Николаевич, вы не правы.

– Владимир Октябрьевич, а вы похоже становитесь уже одним из них, как говорится, с кем поведёшься, от того и наберёшься.

– Осторожно на поворотах, Вадим Николаевич, – посоветовал доктор. – Жизнь, она сами знаете какая, где гарантия, что в один прекрасный момент, вы можете оказаться одним из моих пациентов.

– Боже, упаси! – следователь осенил себя крестом и направился к выходу.

Маша, Сергей и Екатерина, не сговариваясь, проследовали следом. На улице все как по команде посмотрели на небо, светившее им в глаза яркое солнце, и с облегчением перевели дыхание.

– Ох, и натерпелась же я страху, – честно призналась Екатерина. – Никогда здесь не бывала и ногой больше сюда не ступлю.

– Екатерина Дмитриевна, – хохотнул следователь, – слышали, что Владимир Октябрьевич сказал, никто из нас не застрахован оказаться здесь.

– Ох ты, Боже Милосердный! – Екатерина испуганно перекрестилась. – Пошлите отсюда поскорей от греха подальше.