Текст книги "Я - Ангел"

Автор книги: Светлана Притчина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Автор: Притчина Светлана Михайловна (без псевдонима).

Место проживания: Москва.

Год рождения: 1962 – 27 августа.

Нигде ранее не издавалась.

Мой мэйл:

Мой телефон: 07 – 910.488.01.40.

Кратко обо мне и моём творчестве.

Читать научилась в шесть лет. Первые рассказы собственного сочинения самостоятельно начала записывать ещё до поступления в первый класс. Никто из близкого окружения всерьёз не воспринимал моё творчество, и когда я делилась своей мечтой стать писателем, меня мягко ставили на место, просили не витать в облаках, а заняться делом. Шесть лет назад я, наконец, решилась сделать серьёзный шаг в реализации себя в писательстве.

Свою первую книгу «Путь Азоры» – по объёму получилось несколько книг, и киносценарии по ней – я писала несколько лет. Книга с мистическим уклоном, где реальность плавно переходит в мистику и наоборот. Она о том, что происходило в те давние Эоны лет в Мироздании. Кто мы на самом деле? Где наш настоящий Дом? Что находится за гранью жизни и смерти? Как нам проснуться от духовного сна и узнать подлинную действительность? Чтобы найти ответы на эти вопросы, моей главной героине пришлось пройти долгий путь, пока её космическая память Азоры – Богочеловека окончательно не пробудилась. Люди, читавшие отрывки из «Азоры», ставили высокую оценку, предлагали снять фильм в Америке. В «Азоре» оставалось лишь доработать сырой материал, но внезапно наступил двухгодичный творческий стопор. Сколько не билась над полным завершением, в бессилии топталась на одном месте.

Как спасением Свыше родился сюжет новой книги «Я – Ангел». Для меня она послужила подарком от моего Высшего Я. На сегодняшний день я готова вновь вернуться за работу по «Азоре». Сейчас я понимаю, почему мне было трудно завершить «Азору», в ней был изначала заложен высокий духовный потенциал, и до этого уровня мне нужно было духовно дорасти.

Кратко о книге «Я – Ангел».

Стояла середина февраля двух тысяча двенадцатого года. Как и обычно, я вошла в медитативное состояние и просила Высшие Силы о помощи выхода из творческого кризиса. Незаметно для себя я погрузилась в сон. Проснулась ночью на высоком творческом подъёме, включила компьютер, и начала печатать идущие изнутри мысли. Я напечатала десять страниц, поставила точку, и перечитала. Какова же была моя радость, в тексте содержался подробный план новой книги.

Сказать честно, я была несколько удивлена, большая часть описываемых событий, мной никогда не проживались, но внутренний мир моей героини, был как две капли воды похож на мой. Чтобы глубже понять её, а заодно и себя, я раз за разом погружалась в медитативные состояния, и вступала с ней в контакт. Вскоре пришло откровение, это была я, проживающая в одном из параллельных миров, но об этом будет уже следующая книга, напишется она тогда, когда полностью соберётся нужный материал.

И ещё немного о книге. Возможно, для некоторых моя героиня предстанет в не очень хорошем свете. Слабохарактерная, скажут они, безвольная, не умеющая постоять за себя, идущая на поводу своих слабостей, неприглядный на первый взгляд образ. Но если вдуматься, в каждом из нас есть много того, что присутствует в ней. И каждый из нас испытывает внутреннюю борьбу с самим собой. И каждый ищет путь, как прекратить, остановить эту борьбу, и стать, наконец, тем, кем желает стать, и воплотить в жизнь все свои смелые мечты.

Главное, что мне хотелось донести до читателя, моей героине, не смотря на её слабохарактерность, заниженную самооценку, и сложные жизненные ситуации, удалось разобраться с самой собой, укрепить свой внутренний стержень и воплотить в жизнь свои мечты, не растеряв при этом любви и доверия к людям, миру. Я не сомневаюсь, глядя на её пример, каждый сможет достичь в своей жизни того же, или даже большего.

Выражаю благодарность.

Я благодарю своего Учителя – Мастера Maria Ana. Она Работник Света. Учитель Нового Времени. Проводник сознания, знаний и энергий Новой Эпохи. Благодаря духовным практикам, в которые я проходила обучения у неё, я вышла из творческого кризиса, и началось моё каскадное духовное пробуждение.

Я благодарю моих сыновей Максима, Юрия и Николая за духовную поддержку. Благодарна за ту любовь и заботу, которой окружена ими и по сегодняшний день.

Я благодарна Колдаеву Саше. Другу с большой буквы. Благодарна за духовную и материальную поддержку, за издание этой книги. Он один из немногих, кто до последнего момента верил в меня. Я часто про себя называю его Ангел во плоти. Человек, который возможно был до прихода в наш мир Ангелом. Я читала в одной книге, что Ангелы могут реинкарнироваться, рождаться, как и мы люди, и проходить те же жизненные уроки. Но так как они до прихода на Землю являлись Ангелами, в них развито безмерное желание служить людям, помогать, часто безвозмездно.

Благодарю Зисмана Сашу за долгие годы дружбы с ним, за его веру в меня, как в творческого человека, за его материальную и духовную поддержку. За глаза я часто называю его своим братом. Он человек слова. Человек, который никогда не бросит друга в беде.

Хочу выразить благодарность Мусиной Зульфие и её маме. Они стали для меня настоящей духовной поддержкой. Их искренность и доброта по отношению ко мне и любовь, и желание помочь просто не выразить словами.

Благодарю Затонскую Александру за помощь в создании волшебных картинок. Эти картины сыграли большую роль в создании книги «Я – Ангел». Я увидела эти снимки в рамках на стене в параллельном мире.

Выражаю благодарность и многим другим людям, всех перечислить просто нереально, их очень много. Каждый из встреченных мной за последние годы людей, внесли свой вклад, и тепло души для поддержания меня в эти годы, как морально, так и духовно.

Автор: Притчина Светлана.

Я – Ангел.

– Каменск-Уральский. Конечная. Просьба освободить вагоны, – прозвучал из ретранслятора женский голос.

Электричка замедлила ход и со скрежетом остановилась. Стоявший в тамбуре и проходе народ стал спешно покидать вагон. На одной из скамеек осталась сидеть в гордом одиночестве девушка. На вид ей было не больше семнадцати. Карие глаза грустно и обречённо смотрели в окно на заснеженный серый вокзал. В опустевший вагон вошла проводница, она остановилась напротив девушки, не особо церемонясь, строго отчитала.

– Для тебя что, особое приглашение нужно? Не слышала, конечная станция.

Девушка встала, шаркая по полу, как старая бабка, направилась к выходу. Платформа встретила её холодным декабрьским ветром вперемежку с крупными хлопьями снега. Она плотней натянула шапку, затянула на шее шарф, добрела до вокзала и села на один из выступов здания. Достала из кармана сигарету, пряча её от ветра, закурила.

– Зачем тебе это надо? – послышался раздражённый женский голос.

Девушка от неожиданности охнула и выронила сигарету из руки. Перед ней стояла призрачная фигура женщины. Незнакомка была в облегающем стройное тело летнем платье. Короткая стильная причёска и аккуратно наложенная косметика подчёркивали глубину её больших выразительных карих глаз.

– Кто вы? – прошептала девушка.

– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответила женщина.

– Ну… Вы… – девушка ещё больше вжалась в стену вокзала.

– Так кто я?

– Вы Ангел, или…

– Машенька, так Ангел, или…

– Вы Ангел! – уверенно заявила Маша.

– Почему именно Ангел?

– Потому что Вы знаете моё имя – это раз. Во-вторых – на улице лютый мороз, а Вы в лёгком платье. Ну и в третьих…

– Или это является плодом моего больного воображения, – довершила за Машу женщина. – Может быть, перейдём на ты?

– Я не против, тем более, ты мой Ангел.

– Ангел… – женщина усмехнулась, – что ж, пусть будет Ангел.

– А я всегда знала, что Ангелы существуют, – по-детски заулыбалась Маша.

– Маша, что даёт тебе курение?

– Все курят, и я тоже курю, – удивилась вопросу Маша.

– Ты куришь три года, ещё не поздно бросить.

– Когда я курю, то чувствую себя уверенней, – начала объяснять Маша.

– А вот у меня на этот счёт другое мнение.

– Какое тебе дело до того, что я курю! Это моё право! Хочу, курю, хочу, не курю. У нас все крутые девочки курят, а те, кто не курит…

– Да, это действительно твоё право. Делай, как считаешь нужным. Только чем больше времени будет проходить, тем бросать трудней. Когда-нибудь ты об этом очень сильно пожалеешь.

– А я всю жизнь буду курить, – упрямо заявила Маша.

– Ну… ну… – усмехнулась женщина

– Ангел, а как твоё имя? Звать Ангелом, как то не звучит.

– Представь себе, меня зовут точно так же, как и тебя.

– Вот как. Даже так, – удивилась Маша.

– Боишься домой идти? – спросила Мария.

– А у меня есть выбор?

– Ты сама виновата в случившемся.

– Я? – удивилась Маша.

– А кто же ещё. Ну, какой из тебя техник? Ты творческая личность.

– Я бездарь! Я никто! – крикнула Маша.

– С тобой бесполезно говорить, ты ещё очень сырой материал.

– Тем более что сырой и всегда таковой буду, – обиженно заявила Маша.

– Иди домой, холодно на улице, не то простынешь.

Маши эвристически подмигнула Ангелу.

– Ты мне подсказала хорошую идею.

– Соврать, что ты заболела?

– А что в этом плохого? Да это и не будет враньём. Простудиться можно в два счёта, главное в другом, отложится разговор на более удобное время.

– Ты уверена в этом?

Маша неуверенно пожала плечами.

– Боюсь говорить правду, – честно призналась она.

– А ты скажи всё как есть.

– Потом скажу, а вначале заболею.

– Зачем издеваться над телом? Оно этого не заслуживает.

– Ничего с моим телом не случится. Оно моё и больше ничьё. А вообще… – Маша в бессилии сжала кулаки, – я не могу больше так. Не могу. Я никому не нужна. Я некрасивая, плохая, я…

– Кто тебе об этом сказал?

– Что у меня самой, что ли глаз нет. У других есть всё, а у меня одни обноски. Мама даёт деньги только на дорогу туда и обратно.

– А причём здесь ты некрасивая, плохая? – удивилась Мария.

– Тебе этого никогда не понять.

– Ты уверена? Мне тебя не понять? – ещё больше удивилась Мария.

– Если ты мой Ангел, то забери меня на небо! – взмолилась Маша. – Сил моих больше нет, здесь находиться. Этот мир жестокий. Здесь только богатые хорошо живут. Вот если бы я родилась в обеспеченной семье, то…

– Ты ещё совсем сырой материал, – вздохнула Мария.

– Я не знаю, что ты подразумеваешь под словом – сырой материал, но я и без тебя знаю, что мне даже в рае места нет.

– Мда, – огорчённо пробормотала Мария.

– Да ты на себя посмотри и на меня! – набросилась на Ангела Маша. – Ты божественной чистоты Ангел. Ты уже изначала была такой, а я… а мне…

– Иди домой. Уже поздно.

– Если ты мой Ангел-Хранитель, то тогда тебе под силу изменить мою жизнь к лучшему, – не отступала Маша.

– Ты должна сама это сделать.

– Но это нереально!

– В следующий раз мы поговорим с тобой об этом, а сейчас иди домой. Хотя нет, я знаю, ты пойдёшь к своей подруге.

Мария кивнула на прощание и растворилась среди многочисленных снежинок, паривших серебристым веером в зимнем воздухе. Маша вздохнула и полезла ещё за одной сигаретой в карман.

– Ей хорошо говорить, она Ангел. Вот пожила бы в моих условиях.

– Маша, вставай! Мама зовёт! – кричал откуда-то сверху голос Машиной сестрёнки Вальки.

Маша приподняла голову над подушкой, простонала и рухнула на постель.

– Ой, Маш, что это с тобой? У тебя вся голова обмотана мокрым полотенцем и подушка мокрая, – удивилась Валька.

– Не видишь что ли, плохо мне.

– Ты лежи, а я пойду маме скажу, что ты заболела, – заявила Валька.

Маша не стала ждать прихода матери, поспешила встать, заправить постель, и словно на эшафот, пошла за приговором на кухню.

Она пришла от Ольги за полночь. Украдкой покурила в ванной, затем прошла на кухню и надолбила льда из морозильной камеры. Завернула лёд в полотенце и тихо, чтобы не дай бог не разбудить, кого из домашних, прокралась в комнату, служившую одновременно залом и спальной комнатой для них с сестрой. Решив, во что бы то ни стало, заболеть, она приложила к уху завёрнутый в полотенце лёд и заснула.

Похоже, лёд подействовал. Ухо было припухшим и красным, словно его ошпарили кипятком, внутри что-то булькало и ухало, отдаваясь тупой болью по всей голове.

Отчима на кухне не было. Это могло означать, либо он нашёл себе работу, или же ушёл в очередной загул. Маша обмерла в дверях, когда обнаружила на столе свою пачку сигарет и деньги, оставшиеся от стипендии.

– Ну, и что ты стоишь в дверях, казанской сиротой! – сердито прогромыхал голос матери.

Маша виновато опустила голову.

– Так ты у нас куришь, мила дочь? У тебя деньги куры не клюют?

– Это осталось от стипендии, – промямлила Маша, боком пробираясь к столу сквозь залежи «вечно» не убираемой кухни.

– Сколько ты получила? – продолжала допрашивать мать.

– Восемнадцать рублей.

– Но здесь только двенадцать. Где остальные?

– Сигареты купила, девочкам долг отдала и на билет потратила до дома.

– Какой долг? И причём здесь билет? Я разве тебе не давала денег на обратную дорогу?

– Я потратила их на еду и…

– И сигареты. Так?!

– Так, – едва слышно ответила Маша.

– Хорошо живёшь, мила дочь. Ты вон сигареты дорогие с фильтром куришь, а Виктор Приму себе лишь позволяет. Мы для неё каждую копейку экономим, чтобы денег выделить на электричку, а она вместо того, чтобы учиться, шикует там. Почему в середине недели приехала? Учёбу бросила?

– Я заболела, потому и приехала.

– Мамочка, не ругай Машу, – попросила Валька, – она и в самом деле заболела. У неё вся подушка мокрая была и голова полотенцем обмотана. А курить она больше не будет. Правда, Маш?

Мать опустила голову на руки и безудержно разрыдалась.

– Мамочка, что с тобой? – в голос закричали перепуганные сёстры.

– За что мне это всё?! В чём я провинилась перед Богом? – рыдала мать. – Всю жизнь света белого не видела, одни побои и мытарства. Родная мать малым ребёнком бросила, хорошо хоть тётка Соня подобрала.

– Баба Соня мне не нравится. Она злая, – Валька поморщилась, словно от зубной боли, – голодом тебя морила, била, ты же сама нам рассказывала.

– Била, гоняла, – согласилась мать, – но так нужно было. Он ведь желала мне добра. Выбить хотела всю дурь, что передалась по наследству от матери. Да если не тётка Соня, не получила бы и образования должного. Одно только не смогла она исправить, судьбу мою горькую. Видимо по жизни маята ко мне треклятая привязалась. Первый муж пил и бил, свету белого не видела, и второй туда же. Одна радость и надежда, доченьки мои. Хоть, думаю, они на ноги встанут и уйдут от судьбы нашей несладкой.

Мать с горькой досадой посмотрела на Машу.

– А ты вон в курево ударилась, деньгами шикуешь.

Маша виновато опустила голову.

– Небось, и с мужиками дело уже имеешь, – продолжила мать, – нет, чтобы учиться, в люди выбиться, она…

– Я с мужчинами не сплю! – крикнула Маша.

И уже тихо стыдливо добавила: – Я ещё девочка.

– До поры до времени, – проворчала мать, поднимаясь со стула. – В поликлинику, когда пойдёшь?

– Завтра с утра. Мам, можно я пойду, прилягу?

– Иди, приляг. А мы с Валентиной до магазина сходим. Виктор работу нашёл грузчиком на складе, придёт вечером, мы к тому времени ужин приготовим. Деньги вовремя привезла. И за это, спасибо.

Мать с Валькой ушли в магазин. Маша увидела лежащую на столе пачку сигарет, которую мать забыла убрать с глаз долой.

«Хоть что – то позитивное», – думала Маша, с наслаждением вдыхая в лёгкие табачный дым. Подымив, она отправилась к себе в комнату и легла на диван. Спину прокалывали торчащие из дивана острые пружины, но Маша не заостряла на этом внимание, привыкла.

– Не барыня, не рассыплешься, – говаривала мать

Слова матери срабатывали, как и все её остальные выражения и поговорки.

– И действительно, не барыня, и никогда таковой не стану, – успокоила себя Маша. – Каждому своё в этой жизни.

Маша лежала и размышляла, как дальше себя вести после выздоровления, решила проконсультироваться по этому вопросу с подругой.

С Ольгой Маша дружила с детства. Вместе ходили в детский сад, потом в школу. У Ольги было похуже положение. Мать умерла, когда девочка пошла в первый класс. Отец сильно пил и до смерти жены, а после того как умерла и вообще скатился с катушек. Дома были постоянные пьянки и дебоши. Одно время его даже хотели лишить родительских прав, но потом как-то всё это замялось, утряслось.

Ольгу в школе гнобили сильней, чем Машу. Девочке доставалось и за отца алкаша и за обноски, которыми её снабжали сердобольные люди, но больше всего за фамилию. Родители Ольги по происхождению были немцы.

Ольга бросила школу после семи классов, а точнее, её отчислили из-за одной неприятной истории. Она родила ребёнка от одного из собутыльников своего отца. Все отвернулись от неё, кроме Маши.

Сейчас Ольга ждала уже второго ребёнка. Но уже, как она заявила вчера при встрече, от хорошего человека. Он рабочий с завода. Виталий собирался жениться на Ольге и усыновить ребёнка.

Маша вспомнила Мишу, Ольгиного сынишку и заулыбалась. Когда она выйдет замуж, у неё тоже будет такой же умненький сынок. Она будет любить его сильно-сильно, и муж будет хорошим и непьющим.

Сердце пронзила неприятная мысль. О чём это она размечталась. Какой муж, сын. Да не будет этого ничего. Не будет! А если и будет, то вон, как у её мамы. Как говорят, яблоко от яблони далеко не падает.

– А я тогда вообще замуж не выйду. Лучше жить одной, чем… – Маша разрыдалась от охватившей со всех сторон беспросветности.

Потёрла горевшее огнём ухо, быль была невыносимой. В голове стучало так, словно молотом по наковальне. Болеть расхотелось. А вдруг она станет глухой?

Маша вспомнила Ангела, что вчера вечером встретила у вокзала и взмолилась.

– Если ты мой Ангел, помоги мне, пожалуйста! Я устала так жить! Если ты не в силах изменить мою судьбу, то забери меня к себе на небо.

– Ты должна помочь себе сама, – послышался сквозь сон голос Ангела.

Маша проснулась от грозного рыка отчима. Комната была погружена в темноту наступившей ночи. Рядом на постели чуть тихо рыдала Валька. Со стороны кухни послышался стук, затем душераздирающий крик матери:

– Витечка, не надо! Пожалуйста, не надо!

Валька впилась кулаками в подушку и запричитала на одной ноте:

– Ой, папочка, не надо… не надо… мама, мамочка моя…

Маша прижала сестру к себе и приложила палец к губам.

– Тихо. Если услышит нас, то и нам влетит. Он сейчас побуянит и уснёт. Сама знаешь, чем всё заканчивается.

– А он не убьёт нашу мамочку?

– Не убьёт, – уверенно заявила Маша.

Через полчаса на кухне наступила мёртвая тишина. Сестры настороженно переглянулись, но когда услышали зовущий их голос матери, приободрились и пулей рванули к ней. Отец сидел, прислонившись спиной к стене, около недопитого стакана водки и храпел на всю кухню.

Валька с криками радости бросилась на шею к матери: – Мамочка, я так боялась за тебя, так сильно боялась!

Мать оторвала от себя Валькины руки, указала на отца и велела дочерям помочь отнести его в комнату.

– Его теперь танками не добудишься, – успокоила она Вальку, когда заметила испуганные глаза девочки, со страхом поглядывающие на улюлюкающего во сне отца.

Общими усилиями они втащили грузное тело отца в комнату, закинули на кровать и вернулись на кухню.

– Мама, ты в порядке? – спросила Маша, заметив синюшную припухлость на переносице матери.

– До свадьбы заживёт. Но устала я от такой жизни, – пожаловалась мать, – нет сил, больше моих жить. Хоть бы Господь Бог прибрал меня к своим рукам. Устала я. Устала.

– Мамочка, мама… – заголосила Валька, – а как же мы с Машей? Как мы будем без тебя жить? Тогда мы все умрём.

Мать прижала младшую к себе и бессвязно зашептала:

– Девочки вы мои родненькие, да куда же я вас брошу. Пока не подниму на ноги, не определю в жизни, не дамся смерти. Не по зубам буду ей. Вы только растите умненькими и стремитесь вырваться из этого болота.

Маша обхватила мать с сестрой в охапку и уверила и себя и всех.

– Всё будет хорошо. Наш час настанет. Мы станем богатыми и счастливыми. У нас будет много денег. Хороший дом. Достаток. Слава. Известность. Валька будет директором завода. Она очень умная у нас. Я стану известным писателем. Самым известным на всю Землю.

– Ты такая же, как и твой отец, – мать горько усмехнулась. – Тебе бы всё фантазировать и сочинять. Эна куда замахнулась, на мировую славу! Чем всё закончилось для твоего отца? А он поталантливей тебя был. Какие стихи писал…

Мать безоружно заулыбалась дочерям, затем сбросила свои воспоминания о прошлом и жёстко продолжила:

– А закончилось всё тем, что спился он. Слабый был человек. Так и издох под забором никому ненужный, а перед этим изрядно кровушку мою попил. Ты мала ещё была, не помнишь всего.

– Я не отец! Я ещё докажу всем. Я… – запротестовала Маша.

– Ты такая же якалка, как и твой отец. И врунишка, как он. Вон и курить уже начала и учёбу бросила. Ты что думаешь, я не поняла ничего. Да я всё по твоим глазам прочитала, когда ты только рот открыла. Врать научилась бы вначале. Вот куда ты теперь подашься? Техничкой? Писака.

Маша виновато опустила голову. Мать права. Мама была всегда и во всём права. Но неужели нет выхода? Неужели?

– Вырваться из лап рода, а он у нас очень гнилой, трудно, – продолжала говорить мать, – только сильным такое под силу. Но в нашем роду таких людей отродясь не было. И ты не исключение. Живи и пользуйся тем, что есть.

– Я найду в себе силы вырваться из омута. Я сумею, – воспротивилась Маша.

– И я сумею! – Валька радостно заулыбалась. – Я стану, как Маша сказала, директором завода. Обязательно стану.

– Красавицы мои, мечтать не вредно. Но лучше жить реальностью, иначе мечты уведут вас в ещё худшие условия. Я тоже по молодости пыталась вырваться, но как видите, ничего из этого не получилось.

– А у меня… – хотела продолжить Маша, но мать, указав на часы, остановила.

– Поздно уже. Давайте спать ложиться.

Она притронулась к Машинному лбу, расстроено покачала головой.

– Не ходи завтра в поликлинику. Скорую на дом вызовем.

Маша долго лежала и силилась заснуть, но сон не шёл. Рядом, прижавшись к её боку, сопела, видевшая уже десятый сон, Валька. Маша думала о словах матери. Как же было обидно слышать их. Ум, словно подсказкой свыше, озарились словами Ангела.

– Ты должна помочь себе сама.

– И помогу! – мысленно крикнула в пустоту Маша.

Нет. Она не сдастся. Она уже с утра займётся собой. Перейдёт на заочное обучение. Начнёт писать какую-нибудь книгу. Нет, это будет огромный роман. Параллельно она будет много работать, неважно кем, хоть посудомойкой. Многие великие люди, перед тем, как стать знаменитыми, работали и кочегарами и плотниками. И у неё тоже обязательно всё получится. Обязательно!

– Мне бы тоже этого очень хотелось, – послышался из пустоты голос Ангела. Но Маша уже не услышала эти слова, она спала.

Маша проснулась с ощущением, что по ней прокатилась целая эскадрилья танков, размазав по постели, превратив тело в безвольную тряпку.

– Проснулась? – послышался откуда-то сверху голос матери.

Маша с трудом качнула головой.

– Скорая уже скоро приедет, – сообщила Валька, присаживаясь на край дивана. – Ты только не умирай, ладно.

– Типун тебе на язык! – рассердилась мать.

Посмотрела расстроено на старшую дочь, посетовала:

– Угораздило же тебя так простудиться. Помочь одеться?

Маша безропотно подчинилась. Мать с сестрёнкой успели вовремя. В дверь позвонили. Валька пулей рванула в коридор.

– Я знаю кто это. Это Скорая пришла. Я сама открою дверь.

– А папа где? И почему Валька не в школе? – спросила Маша.

– Ушёл на работу, а точнее забирать свои вещи, и дня не сработался, уволили. Ну, а Валька закатила с утра истерику, что не пойдёт в школу пока её любимую сестру дядя врач не спасёт.

– Где тут у нас больная? – послышался в коридоре приятный мужской голос.

– Она вон в той комнате, – пропел ему вслед Валькин голосок.

В комнату вошёл молодой мужчина. На плечах его был небрежно наброшен белый халат, в правой руке медицинский ящик. Валька ткнула в сторону смутившейся Маши.

– Вон она. Доктор, помогите моей сестре Маше. Не дайте ей умереть.

Мать сердито щёлкнула Вальку по затылку и прогнала на кухню. Сестра с обиженными причитаниями выбежала из комнаты. Доктор сочувственно посмотрел вслед девочке и слегка укорил мать.

– Зря вы так с ней. Она же ещё ребёнок.

– Она должна научиться думать наперёд, прежде чем рот открывать.

Мужчина пожал плечами и с доброжелательной улыбкой посмотрел на Машу.

– Как себя чувствует наша больная? – поинтересовался он, присаживаясь на край дивана.

Маша вспыхнула. Как же она себя сейчас скверно чувствовала. Было стыдно и за убогую обстановку в квартире, и за себя, такую уродину, и за свою болезнь, которую она сама же и вызвала в себе.

Доктор осмотрел Машу и распорядился одеться потеплей.

– Обычный отит среднего уха, но как говорят, бережёного бог бережёт, поэтому поедем, красавица, лечиться в больницу.

– Дома в таком состоянии нежелательно находиться, сами понимаете, – пояснил он уже для матери.

Мать сунула Маше заранее приготовленный пакет с вещами, помогла одеться и шепнула в дверях:

– Давай, мила дочь, выздоравливай. Если смогу, заскочу. А нет, не сердись. За время, что в больнице будешь, подыщу тебе работу, а отцу придумаем что сказать.

Из дверей кухни выглянула Валька, обиженно посматривая на мать, попрощалась с Машей.

– Машенька, выздоравливай. Я очень хочу, чтобы ты не болела. Очень-очень. Обещаешь?

– Обещаю, – улыбнулась Маша.

Машу положили в терапевтическое отделение. В палате лежали две пожилые женщины. Они сочувственно посмотрели на Машу. Она, не желая вступать с ними в разговоры, молча, отвернулась к стене.

– Как зовут тебя? – поинтересовалась та, что лежала на соседней койке.

– Маша.

– Машенька, как же тебя угораздило простудиться под Новый Год? – посочувствовала соседка с другой койки у окна.

– Вы же тоже заболели, что и мне нельзя, – пробурчала Маша.

– Нам можно, мы уже в возрасте, а вы молодые сильные.

– Значит я слабая, – кратко пояснила Маша, давая понять, что не желает дальнейшего продолжения разговора.

Но уже через три часа, после процедур, и сытного обеда, Маша сменила гнев на милость и разговорилась с женщинами. На расспросы о семье, она рассказала, где уклончиво, а где и приукрашивая реальную действительность. Женщины взволнованно охали, слушая её рассказ.

– Тебе бы впору писать романы, – заявила тётя Нюра, та, что лежала у окна.

Говорила тётя Нюра с одышкой, часто останавливалась, чтобы набрать в лёгкие воздух. У неё была тяжёлой формы астма.

Другая женщина, тётя Лида, ничего о себе не рассказывала, но она была очень внимательной слушательницей. Была тётка Лида худой и измождённой. Маша даже не удержалась и поинтересовалась у тёти Нюры, что это за болезнь у тётки Лидии.

– Говорят, рак печени, – шёпотом ответила Нюра.

Маша с жалостью посмотрела на тётю Лиду, хотела сказать ей что-нибудь хорошее, доброе, но та вдруг её опередила.

– Я своё уже отжила. О себе лучше подумай. О судьбе своей.

– А чего о ней думать. Живу себе и живу.

– А нужно не просто жить, но и головой думать и одновременно сердцем чувствовать. Слушала я тебя, слушала и поняла, что хороший ты человек, но уж очень откровенная и открытая, предстаёшь перед всеми, как на блюдечке с голубой каёмочкой, нате мол, кушаёте меня, вот она я вся перед вами.

– А что же плохого в открытости-то, тётя Лида?

– Ничего в этом плохого нет, но только знать нужно перед кем душу распахивать, а перед кем помалкивать, а иных и за десять вёрст обходить.

– Ну, совсем мозги девчонке задурила. Она к этим знаниям придёт к нашему с тобой возрасту, – проворчала Нюра

– Прийти-то придёт, но только очень многое потерять может.

– А хотите, я прямо сейчас напишу рассказ о нас с вами, – воодушевилась Маша. – Он обязательно когда-нибудь в историю войдёт.

– Эна куда загнула в историю! – Нюра польщено заулыбалась.

– И то верно, чем вот так лежать, займись делом. С удовольствием послушаем твоё художество, – одобрила Машу Лидия. – Ручка-то с тетрадкой при тебе есть? Или у медсестры попросить?

– Есть! Я из дома заранее прихватила.

До самого вечера Маша сидела за тумбочкой и строчила, строчила…

Её никто не тревожил. Даже ужин принесли в палату. Когда рассказ был уже готов, и Маша была в предвкушении зачитать его, дверь палаты открылась и вошла медсестра с двумя девочками, примерно Машиного возраста.

– Везёт нам на молодёжь, – приветливо улыбнулась новеньким тётя Нюра.

– Не ворчи, Власовна. К завтрашнему дню освободится палата напротив, поселим вас пенсионеров отдельно,

– Да нам и здесь с молодёжью неплохо живётся.

– Вам отдых нужен. А вон им молодым, – медсестра указала на девочек, – и посмеяться и повеселиться хочется. Но на то они и молодые.

Маша искоса посматривала на прибывших девчонок. Одна из них была на вид лет четырнадцати. Маше эта девочка сразу понравилась. Простая и открытая. С ней можно было легко и просто сдружиться.

А с другой, которая, похоже, была её ровесницей, Маша ощутила полную несовместимость. Девушка была очень красивая и ухоженная. Белокурые волосы локонами струились по плечам. Точёная фигура и подобранная со вкусом одежда, совсем не та, к которой привыкла Маша. Девушка знала себе цену.

Она оглядела всех в палате, и осталась довольной. Соперниц своей неотразимости она не обнаружила. От взгляда белокурой красавицы Маша почувствовала себя замарашкой и, признав главенство новенькой, опустила глаза.

– Будем знакомиться, – гостеприимно заговорила первой тётя Нюра.

– Меня Катя зовут, – представилась девочка, та, что понравилась Маше.

– Инна, – кратко объявила блондинка.

– Ну, а я тётя Нюра, – и, указала новеньким на остальных. – Вон там, у стены Машенька, а рядом с ней на соседней койке тётя Лида.

– Очень приятно, – вежливо улыбнулась Катюша.

– А вот мне не очень приятно, словно в склеп попала, – Инна поморщилась.

– Не волнуйся, недолго мы тут задержимся, – подала голос тётка Лидия, – медсестра завтра нас в другую палату переведёт.

– Да уж, быстрей бы. Вам помирать пора, а вы всё лечитесь.

В палате зависла тишина. Видимо Инна поняла, что перегнула палку, и попыталась исправить ситуацию. Она елейным голоском извинилась перед всеми, списав на то, что у неё дома лежачая бабушка, много лет уже к постели прикованная. Нет, бабушку она любит, заметив взгляд укора тёти Нюры, поправила себя Инна, но уж очень тяжёлый дух висит в квартире. Все подруги, да и мамины тоже, в голос твердят, что в доме, словно в склепе пахнет смертью.

– Вы то, знамо намучились, – заявила тётка Лидия, – а думаешь, бабушке твоей легко зависеть не от себя, а от тех, кому она жизнь свою посвятила.

Постепенно разговор выровнялся, сгладился, но в душе Маши он оставил неприятный осадок. Дома у неё не было больных. Славу Богу все были живы и здоровы. Но вот, к примеру, тётка Лидия…