Текст книги "Я - Ангел"

Автор книги: Светлана Притчина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Я не… – вновь пролепетала она

Сергей без слов стал раздевать её сам, целуя лицо, шею, оголившиеся плечи, грудь. Ориентация перед Машей потерялась, она только слышала жаркий шёпот Сергея где-то одновременно и над ухом и выше и ниже груди.

– Девочка моя… ну что ты… что ты. Не бойся, я тебя не обижу, всё будет хорошо…

Сергей бережно взял девушку на руки и положил на кровать. В голове Маши всё плыло, кружилось, тело было непослушным и гулко стучало, или это стучало её сердце. Она сама потянулась к Сергею и прижалась к нему всей своей силой и желанием близости. Руки, губы Сергея заскользили по её телу всё ниже и ниже. Маша откинула голову назад и замерла в предчувствии чего-то волнующего и никогда до этого момента ещё не испытанного. Почувствовав упёршийся в низ живота мужской орган, вздрогнула и резко оттолкнула от себя Сергея.

– Нет… не надо… – жалобно прошептала она.

Сергей, не слушая её, продолжал ласкать, шепча что-то ласковое и нежное.

– Нет! Я сказала, нет! – вскрикнула Маша, когда вновь ощутила, упирающийся в низ живота мужской орган. Она выскользнула из под Сергея, отодвинулась к стене, и по-детски расплакалась.

– Не надо. Пожалуйста, не надо. Я ещё девочка.

Сергей подчинился. Неимоверными усилиями ему удавалось сдерживать своё страстное желание обладать здесь и сейчас этой девушкой, такой любимой, желанной и дорогой сердцу.

– Не бойся. Я не коснусь тебя. Не прикоснусь до тех пор, пока ты сама не позволишь этого сделать, – шепнул Сергей и протянул ей руки.

Маша доверчиво прижалась к Сергею и замерла. Сейчас она испытывала благодарность, но одновременно её терзало чувство вины.

– Спасибо, – произнесла Маша.

– Я люблю тебя, – услышала она шёпот Сергея.

Маша открыла глаза и охнула. Она была в доме Сергея. Значит, всё это не было её сном. И ночь, в которую она чуть не лишилась девственности, была, как и вечер, весело и шумно проведённый в компании друзей Сергея и неприятный инцидент в клубе с Раисой, её бывшей одноклассницей.

Воспоминания о Раисе вызвали в душе Маши обиду, боль. Каждый сверчок, знай своё шесток, вспомнились Маше слова. Как никогда она захотела домой. На крыльях бы улетела сейчас, а дома зарылась бы как страус с головой в «песок», чтобы никого не видеть и не слышать.

Из окна приветливо светило солнце. Было трудно сориентироваться утро это или уже был день. За неплотно прикрытой дверью слышался негромкий разговор Сергея и его родителей, к ним примешивались незнакомые голоса, один из которых был детский.

Маша поспешила встать, но когда увидела на простыне алые пятна крови, в панике залезла под одеяло. Она точно знала, кроме ласк, у них с Сергеем не было близости. Что это могло быть?

Вспомнив, что со дня на день должны были прийти месячные, Маша с ужасом простонала. Что она скажет матери Сергея? Как выпутаться из этой истории?

Дверь тихонько приоткрылась, и в проёме проявилась голова Сергея. Он увидел, что Маша проснулась, и широко и радостно улыбнулся ей.

– Как там наша сноха, проснулась или нет? – послышался голос Степана.

– Проснулась, – ответил Сергей.

– Так зови её сюда. Нечего дрыхать до обеда, – приказал Степан.

– Отец, а ты чего это разбуянился-то? Дай девочке отоспаться. Успеешь ещё пообщаться, весь день впереди, – сердито отчитала его Екатерина.

– Бабушка, а там Серёжина невеста спит? – поинтересовался детский голос.

– Серёжина, – ответила Екатерина. – Надюшка, будь добра, принеси мне с кухни банку с огурцами.

– А если она опрокинет и не донесёт, – возмутился чей-то женский голос.

– Не опрокину! – радостно возвестил детский голосок.

Маша ещё больше зарылась под одеяло. Ну, как теперь выпутаться из этой ситуации? Что подумают о ней эти люди?

Сергей сел на край постели, и попытался поцеловать Машу. Она увернулась от поцелуя и спрятала лицо под одеяло.

– Я… у меня месячные пришли, – выдавила Маша.

– Нашла о чём переживать, – Сергей после слов Маши расслабился, – сейчас скажу матери, и она даст тебе всё необходимое.

– Как ты не понимаешь, я же постель всю кровью испачкала, – простонала Маша. – Как мне теперь на глаза твоей маме показываться?

– Это тоже не является проблемой, – уверенно заявил Сергей.

Он подмигнул Маше и попросил:

– Будет лучше, если ты ничего не станешь объяснять ни ей, ни кому-либо из моих домашних. Я сам всё улажу.

– Но она же увидит…

– Я беру весь удар на себя. Идёт? – и вышел из комнаты.

Маша не успела, и охнуть, как в комнату вошла мать Сергея. Екатерина протянула Маше полотенце с халатом и села подле неё.

– Тётя Катя, я… мы с Сергеем… – пролепетала Маша.

– Перестань оправдываться. Лучше вставай и сходи в баню. Она у нас уже с утра протоплена. Выстыть не должна. Попариться надумаешь, веничек в предбаннике. Серёжа проводит тебя до бани.

Как только за Екатериной закрылась дверь, Маша вскочила с кровати, наспех набросила на голое тело халат и сдёрнула на пол в угол замаранную кровью простынь с пододеяльником. Машу трясло, как на лютом морозе. Стыд от того, что чужие люди могут увидеть кровь на простыне, раздирал сердце на мелкие кусочки.

Через минуту вошёл Сергей. Он поцеловал Машу в губы, и чуть ли не силком, вывел в соседнюю комнату. От пристально смотрящих на неё взглядов Маша вжала голову в плечи. Особенно внимательно разглядывала её молодая женщина, видимо это и была сестра Сергея Тоня.

– Не обращай на них внимания, – шепнул Сергей.

– Проснулась, невестушка! – радостно прогромыхал Степан.

– Тебе бы всё потешаться, старый дед, – рассердилась Екатерина

– Какой я тебе старый дед, я ещё ого… – обиделся Степан.

Баня находилась в заднем углу двора. Сергей показал, что где лежит и, попросив напоследок, чтобы не волновалась ни о чём, оставил одну.

Маша налила в таз воды, намылила мочалку мылом и принялась с остервенением мыть своё тело, смывая позор, который пережила перед этим и который ещё предстоит пережить после бани.

– Мамочка моя родненькая, забери меня домой, – рыдала Маша, размазывая слёзы и сопли по щекам, совсем как маленькая девочка, меньше по возрасту, чем её сестра Валька.

Вымывшись, она вышла в предбанник и увидела на лавке аккуратно сложенные свои вещи. Натягивая на тело Раисину кофту, дала себе слово, что больше никогда не наденет её. Никогда! Довольно носить обноски! Довольно!

Вспышка гнева поутихла. Маша обречённо посмотрела на кофту.

– А на какие деньги я новую одежду куплю? А подаренные сапоги…

Обиженная на себя и весь мир, она нехотя, словно на каторгу, направилась к дому. Сергей ожидал Машу у дверей террасы.

– Я уже начал волноваться, – заявил он, спеша ей на встречу.

– А где Полкан? – спросила Маша.

– Его отец в будке запер.

– Почему? – удивилась Маша.

– Его Надюшка боится.

Сергей прижал Машу к себе и страстно поцеловал в губы. Она хотела воспротивиться, но не стала. Что за чувства руководили ей, она не могла не осознать, и не понять их. Может быть, она полюбила Сергея?

Нет, это не так. Он оставался, как и раньше, одновременно и симпатичен и чем-то отталкивал. Маша взглянула Сергею в глаза. Он смотрел на неё с любовью и теплом, а Маше в этот миг стало страшно. Душа что-то знала и пыталась предостеречь. Но вот, от чего?

– Что с тобой? – встревожился Сергей.

– Не выходит из головы замаранная простынь с пододеяльником, – слукавила Маша. – Стыдно перед твоей мамой. Попроси её, может быть будет лучше, если я сама постираю.

– Нашла из-за чего переживать. Мать уже стирает постельное бельё в машине.

– Уже стирает? – потерянно прошептала Маша.

– Пошли в дом, обед стынет. Все ждут нас с тобой.

У порога Машу встретила Надя. Девочка, ну совсем как Машина сестрёнка, прильнула вдруг к ней и тихо шепнула:

– Ты очень добрая и хорошая и самая присамая красивая.

– Скажешь тоже, – смутилась Маша.

– Хватит шептаться, пошли к столу, – остановила их разговор Екатерина.

Маша и держащаяся за её руку Надюшка прошли в комнату. За накрытым столом сидел уже заметно захмелевший глава семьи Степан. Его дочь Тоня сидела напротив. Она доброжелательно улыбнулась Маше, словно говоря, не робей, прорвёмся. Маша улыбнулась в ответ. Сестра Сергея ей очень понравилась.

Степан указал Маше на табурет подле него и объявил.

– Для любимой снохи самое почётное место.

Маша села за стол, густо покраснела и стеснительно прошептала:

– Зачем вы так меня называете? Я же ещё не сноха вам.

– Вот именно, что ещё пока! – заявил Степан и громыхнул по столу кулаком.

Маша содрогнулась, словно от удара и вжала голову в плечи.

– Скажешь родителям, что мы приедем на Рождество сватать тебя за Серёгу.

– Но… – попыталась воспротивиться Маша.

– Наша семья себя не на помойке нашла, – продолжил Степан, – и всё должно быть соблюдено как у людей. Вначале зашлём сватов, а через месяц и свадьбу справим.

– Через месяц? – пролепетала Маша.

– А чего тянуть. Не ждать же когда твой живот наружу полезет, – заявила Екатерина.

– Какой живот? – Маша не шутку перепугалась.

– Мама, прекрати! – Встал в защиту Маши Сергей.

– Да я что, я ничего. – Екатерина пожала плечами. – Мы с отцом хотим как лучше. Для вас же стараемся.

– Стой мать! – рявкнул Степан и вперил пристальный взгляд в Машу.

– Ответь, тебе наш Серёга люб? – спросил он в лоб.

Машино сердце на миг замедлило бег. Она поняла, что не готова сказать правду. Не готова сказать, как есть. Эти люди… они могут обидеться.

Чуть тихо, к неожиданности для самой, прошептала: – Да.

– Вот и хорошо, – прогудел голос Степана. – Не забудь предупредить родителей, чтобы ждали нас седьмого числа.

Маша устало всем улыбнулась и попросилась домой. С этим никто не спорил. В коридоре Екатерина всучила Маше три больших пакета.

– Это подарки для свата со сватьюшкой и твоей сестрёнке Вале.

– Зачем Вы так? Не надо…. – воспротивилась Маша.

– Да как же без подарков-то? Не принято это у порядочных людей. Тут и продукты к столу, свои с огорода, не покупные, – пояснила Екатерина, – и одежда для твоей сестрёнки. У нас у Надюшки много вещей.

– Но… – Маша слегка изменилась в лице.

– Ты не думай, все вещи новые. Мы старое, ношеное не дарим, – обиженно заявила Екатерина.

– Мама, прекрати! – попросил Сергей. – Маша всё поняла и полностью с тобой согласна. А сейчас пропусти нас, мы должны идти.

Во дворе Маша вздохнула полной грудью бодрящий воздух. Он немного освежил и успокоил её уставший ум. Она огляделась по сторонам, мысленно желая никогда больше сюда не возвращаться.

К Маше на всех парусах, весело бряцая по земле цепью, подбежал пёс. Маша на автомате потрепала его и удивлённо посмотрела на Сергея.

– Выбрался, шельмец! Ох, и влетит тебе за этого от хозяина по первое число.

Пёс тут же метнулся к будке и послушно забрался вовнутрь. Сергей закрыл будку доской, для надёжности приставив огромный булыжник. Маша, не смотря на подавленное состояние, рассмеялась.

– Надо же, словно действительно понял, что ты ему сказал.

Машина уже стояла за воротами, дожидаясь водителя с пассажиркой. Маша села на первое сиденье, в мыслях желая побыстрей оказаться в привычной и родной обстановке у себя дома. Жигули плавно тронулась с места и двинулась по направлению к Машиному району. Всю дорогу они молчали. Точнее молчала Маша. Сергей тщетно пытался разговорить девушку, но она в ответ, молча, улыбалась.

Маша разговорилась, когда они подъехали к подъезду её дома.

– Мне очень неловко, что так всё вышло, – скомкано начала она.

– Что именно? – насторожился Сергей.

– Ну, с простынею и пододеяльником.

– Это уже в прошлом.

– Но между нами же ничего не было. – Маша окончательно сконфузилась. – Почему они решили, что было?

– Они видели, что мы были вместе, и этого было достаточно, чтобы сделать вытекающие выводы.

Маша вздохнула, и с тоской посмотрела на окна своей квартиры.

– Ты расстроена, что родители собрались ехать к тебе свататься?

Маше хотелось донести до Сергея правду, что она не любит его и уж тем более, замуж за него не собирается, но вместо заготовленных фраз, с обидой вдруг заявила.

– Мы с тобой даже и одного дня не встречались и мало знаем друг друга.

– И что из этого? – удивился Сергей.

– И, во-вторых, лично ты мне не делал предложение, а его сделали за тебя твои родители.

– Машка! – Сергей счастливо рассмеялся. – Прости, просто не подумал. Для меня самого всё произошло, словно в сказочном сне. Выходи за меня замуж.

– Я… не знаю… – растерянно произнесла Маша.

Внутренне Маша негодовала на себя, ей хотелось сказать так, как она это чувствовала душой, а на деле говорила совсем не те слова.

– Я не тороплю тебя. До седьмого целая неделя. Есть время подумать.

– А если я…

– Ничего не говори сейчас. Дай мне шанс неделю.

– Хорошо, – согласилась Маша, внутренне обрадованная тем, что неприятная для неё тема закрылась.

– Пошли в дом, наверняка тебя уже потеряли, – предложил Сергей.

– Серёжа, только очень тебя прошу, не говори моим родителям о сватовстве, я сама им потом всё объясню, – попросила Маша.

Не успела Маша открыть дверь квартиры, как столкнулась нос к носу со своей сестрёнкой. Валька с криками радости бросилась к ней на шею.

– Ты почему так долго? Мы ждали, ждали тебя. Хотели уже идти в милицию и по моргам обзванивать, но потом решили заняться этим с утра. А папка уже спит.

– А где мама?

– Я здесь, – ответила Галина.

– Мамочка, извини, что…

Галина оглядела Машу с головы до ног и задержала пристальный взгляд на новых сапогах, и пакетах.

– Мама, я тебе сейчас всё объясню…

– Галина Ивановна, не ругайтесь, это моя мама решила сделать вам всем новогодние подарки, – вступился за Машу Сергей.

– С чего бы это вдруг? – насторожилась Галина. – Подарки так просто не дарят, за этим всегда что-то да стоит. Или я не права?

– Сергей, прошу тебя, езжай домой, я сама поговорю со своей мамой, – взмолилась Маша. – Увидимся седьмого января.

– Седьмого января? – в голос переспросили Сергей с Галиной.

– Да. Седьмого, – дрогнувшим голосом подтвердила Маша.

Она держалась из последних сил, чтобы не разрыдаться, расписавшись перед всеми в своём безволии. Сергей прочувствовал Машино состояние, поспешил кивнуть всем и вышел за дверь.

Маша сбросила с себя пальто с сапогами и прошла в комнату, где её уже ожидала мать с сестрёнкой. Собравшись с силами, она рассказала всё, как было.

– Так, Машка, видать давно ремня не пробовала! – сердито заявила мать.

– Мама

– Взрослая она стала. Замуж собралась? Да ты хоть любишь его, дурёха ты моя? – раскричалась в сердцах Галина.

– Мама, у нас ничего не было!

– А коли, не было ничего, тогда почему взяла подарки и дала согласие на замужество?

– Они надавили на меня, – расплакалась Маша.

– Машка, когда ты повзрослеешь только. Ведёшь себя, как дитё малое. Да и годков то тебе совсем ничего. До совершеннолетия почти год. Знаешь, а ведь это подсудное дело.

– Мама, они не виноваты.

– Тогда значит, ты виновата? – удивилась Галина.

– Но я же ещё не согласилась замуж выходить. Когда приедут свататься, я так и скажу, что раздумала.

– Об этом, мила дочь, говорят загодя, а не тогда, когда люди в дом входят.

– Но я…

– Ишь, и подарки взяла от них, – продолжала наседать Галина. – Вот чуяло моё сердце, что не нужно было отпускать тебя к ним.

– А как же теперь с сапогами-то быть и с пакетами? – растерялась Маша.

– А что в пакетах лежит? – полюбопытствовала Валька.

– Подарки для всех, – вздохнула Маша.

– А давайте посмотрим, что за подарки! – обрадовано закричала Валька.

– Валька, марш спать! А ты… – Галина уничижающим взглядом смерила Машу.

– Я не прикоснусь к этим пакетам! Пусть они горят синим пламенем вместе с сапогами! – В сердцах выкрикнула Маша.

– Не пойму я чего то. Что ж ты, мила дочь, мямлила у них там, а здесь вдруг расхрабрилась?

– Мамочка, но что мне делать?

– Позор-то, какой, а! – мать расстроено покачала головой.

– Мама, ты это сейчас о чём?

– О простынях и всём прочем.

Маша густо покраснела и опустила взгляд.

– Ладно, – пошла на мировую мать, – как говорят, утро вечера мудрее. До седьмого числа решим, как поступить. Неси пакеты, не на улицу же их выбрасывать. Ну, а с ними мы ещё поговорим.

– С кем с ними? – испугалась Маша.

– С будущими родственниками.

– Мама, не надо, – взмолилась Маша.

– Надо и ещё как надо. Забыла, ты у нас несовершеннолетняя.

– Но я же по доброй воле там была.

– Сдаётся мне, что ты что-то не договариваешь. Может было всё же, у тебя с тем парнем что?

– Я уже говорила, что ничего не было, – сгорая от стыда, пролепетала Маша.

– Не будем сегодня об этом, – Галина махнула рукой в сторону коридора. – Неси пакеты, не то передумаю.

В первом пакете оказалось помимо двух поллитровок хорошего качества водки и бутылки дорогого красного вина, палка сырокопчёной колбасы, килограмм голландского сыра, столько же по весу шоколадных конфет ассорти и мандарины.

Во втором пакете огромный замороженный кусок говяжьего мяса на кости от бедра, в плотной коробке пятьдесят штук яиц, свиное топлёное сало в двухлитровой банке и копчёное с прожилками мяса. И, наконец, в третьем пакете, были вещи на Вальку.

Все вещи были новые с этикетками и очень хорошего качества. Весенняя куртка алого цвета на заклёпках, которую Валька тут же нацепив на себя, начала на радостях отплясывать танец диких людей. Несколько пар шерстяных колгот, и два шикарных платья. Одно из них всё было в кружевах и оборках. Валька как увидела это платье и про куртку забыла, заворожено уставилась, не смея и приблизиться к нему.

– Ну, чего ты оробела-то? – Галина подтолкнула Вальку к платью. – Примерь. Думаю, в самый раз должно быть.

Валька при помощи Маши натянула на себя платье и побежала к зеркалу. Платье было великовато для тощей малорослой фигурки девочки, но даже при этом, смотрелось просто шикарно.

– Мамочка, можно я после каникул в нём в школу пойду? – взмолилась Валька.

– Вот ещё удумала. В школу в форме ходят, а не в бальных платьях. Да тебя сразу же учительница домой отправит переодеваться.

– А когда же я его тогда носить буду? – расстроилась Валька.

– Летом. Оно же летнее, – успокоила сестрёнку Маша.

– Так до лета ещё вон как далеко, а я сейчас хочу.

– Дорасти вначале до него, – проворчала мать.

Маша была в шоке от столь большого количества дорогих, как по цене, так и качеству подарков. Не одна она пребывала в этом состоянии, Галина с Валькой были не менее шокированы.

– Что делать с подарками будем? – спросила Галина у дочерей и в первую очередь у себя.

– Не знаю, – потерянно ответила Маша.

– А я знаю, – заявила Валька, – вещи я буду носить, а съедобное съедим. Папка как увидит водку, знаете, как обрадуется и ругаться не будет.

– Да мы сейчас не о том, – посетовала Галина, – а о Маше нашей. Такие подарки запросто так не дарят. Всегда что-то взамен получают.

– Но они ничего мне об этом не говорили, – растерялась Маша.

– Купили тебя, Машка, с потрохами, – Галина скорбно поджала губы.

– Как это купили? – побелела от дурного предчувствия Маша.

– А вот так это вот, купили. Заберут тебя к себе в клетку и будут делать с тобой, что захотят. Забыла что ли, мать Сергея депутат районного совета. Слышала я, что про неё люди говорят.

– Что говорят? – заинтриговалась Валька.

– Снимай, давай платье! – приказала Галина. – Всё уложим назад в пакеты, как лежало, и выставим на балкон, чтоб до седьмого числа не дай бог не попортилось чего.

– Ну, мамочка, мама… – заныла Валька, – можно хоть что-нибудь себе оставить, хоть платье с кружевами.

– Не ной над душой, без тебя тошно! – Галина болезненно поморщилась. – Машка, иди сапоги подаренные неси сюда, тоже в пакет положим, потом всё вернём им.

– А в чём я ходить буду, свои же сапоги у них оставила, – расстроилась Маша.

– В валенках походишь – не развалишься.

– А как же быть… – Маша расстроено посмотрела на ёлку и лежащую на диване Валькину куклу.

– Отдалим с твоей зарплаты.

Когда вещи перекочевали обратно в пакеты и были оттащены на балкон, где Галина их надёжно захоронила в куче старых коробок, они прошли на кухню.

– Я им устрою сватовство! – Галина погрозила в окно. – Вот как придут, так и уйдут вместе со своими вещами и подарками.

Голос у матери был воинствующий, но Маша знала, мать никогда не сможет так повести себя.

– Это только ты с нами такая воинствующая, – Маша невесело усмехнулась, – а на деле… ты такая же, как и я.

– С тобой говоришь об одном, а она о другом… – рассердилась Галина. – Время уже позднее, давайте спать ложиться.

И уже в дверях добавила.

– Отцу ничего не говорите. Сами разберёмся. А тебе Машка, чем меня судить, нужно самой учиться быть твёрже и решительней, пока ещё есть время.

Уже засыпая, Валька прильнула к сестре и совсем по-взрослому заявила:

– А мама наша права. Не нужно брать эти подарки, не то эти люди заберут тебя у нас навсегда.

– Никуда я от вас не денусь, – успокоила сестрёнку Маша. – Не нужен мне этот Сергей и его родители вместе с их подарками.

– Правда? – обрадовалась Валька.

– Да, – твёрдо заявила Маша. – А сейчас давай спать. Мне утром рано на работу вставать.

Валька отвернулась к стене и уже сквозь сон пробормотала:

– Правда мне очень понравилось платье и куртка, но у меня их будет много, когда я стану директором завода.

– И кукла с ёлкой тоже, – вздохнула Маша.

В мыслях царил хаос. Маша не выдержала и осторожно на цыпочках прокралась к своему пальто, достала из кармана спички с сигаретами и прошмыгнула в ванную. После выкуренной сигареты стало лишь хуже. Маша с силой сжала зубы, чтобы не дай бог, не разрыдаться и не разбудить кого из домашних в доме.

Она вспоминала ночь, проведённую с Сергеем и свой позор после пробуждения, привезённые подарки от своей «свекрови», а так же произошедший инцидент в клубе с Раисой.

На душе была муторно и гадко. Ну, почему такое с ней произошло? Почему в её жизни происходит всегда именно то, за что потом становится стыдно, больно и обидно?

– Ты сама притягиваешь всё это в свою жизнь, – ответила проявившаяся в ванной Хранительница.

Маша посмотрела на Ангела и иронично усмехнулась.

– Сама, говоришь, притягиваю? – спросила она с досадой.

– А кто же ещё? – невозмутимо ответила Мария.

– Ничего я не притягиваю, просто род у нас гнилой, как моя мама говорит и выхода из него нет никакого. Сплошной тупик, куда не сунься.

– Так уж и нет? – усмехнулась Хранительница.

– А что предлагаешь ты? – спросила Маша.

– Загляни в глубины себя самой, там ты найдёшь ответы на все свои вопросы.

– Ты говоришь полную глупость. Нет там никаких ответов. Там находится именно то, что мне передали родители вместе с их гнилой наследственностью.

– Маша, ты сама загоняешь себя в угол, на самом деле никакого тупика нет.

– Тебе легко говорить. У вас там, на Небесах совсем другая жизнь. Живёте себе в райских садах припеваючи и горя не знаете, а у нас у людей выживают только сильнейшие.

– Так в чём дело? – Хранительница усмехнулась странной до боли знакомой Маше мимикой. – Стань этой сильной личностью. Кто тебе в этом мешает?

– Моя наследственность, – угрюмо заявила Маша. – Мама говорила, что мой отец был таким же, как и я, одни обещания, за которыми ничего не стояло. Он был очень талантливым человеком, но так и не дописал ни одну из своих книг. В конечном итоге спился и умер под забором брошенным и никому не нужным.

– Так… интересное направление мыслей. И что из всего этого следует?

– А следует то, что яблоки от яблони далеко не падают, – расплакалась Маша.

– Ты думаешь, слёзы тебе помогут?

– А что мне ещё остаётся делать? Вот вляпалась в историю с Сергеем и подарками от его родителей, и как мне теперь из всего этого выпутаться? Ну как?

– Да никак.

– То есть как это никак? – удивилась Маша.

– Оставь всё как есть. Поблагодари Вселенную за подарки и отпусти ситуацию. Запомни, никто в этой жизни никому ничего не должен и не обязан.

– Ты не права. Мама говорит, что в этой жизни нужно за всё платить.

– С тобой бесполезно разговаривать, – вздохнула Мария.

– Если бесполезно, тогда зачем являешься ко мне?

– Ты мне очень дорога.

– Если дорога, тогда почему не можешь помочь мне?

– Я и так помогаю, но ты не готова к принятию помощи. Ты ещё очень сырой материал.

– Если я сырой материал, тогда оставь меня в покое и не являйся больше. Я сама разберусь в своей жизни.

– Не могу. Мы с тобой, дорогая моя Маша, друг с другом крепко накрепко связаны.

– Так развяжи этот узел и уходи из моей жизни, – сердито пробурчала Маша.

– Я это и пытаюсь сделать. Но ты должна помочь мне в этом.

– Я? – Маша удивилась. – Чем же я могу тебе помочь, если сама нуждаюсь в помощи Небес.

– Отложим этот разговор на более поздний срок. – Хранительница вздохнула. – А сейчас пусть всё идёт так, как оно идёт. Нет смысла менять то, что уже вступило в свои права.

Ангел с такой любовью и нежностью посмотрела на Машу, что у девушки невольно сжалось сердце. Отчего? По какой причине оно вдруг наполнилось ответным теплом и необъяснимой нежностью?

Бестелесный облик Хранительницы растворился. Маша осталась одна наедине со своими мыслями. Она повертела в руках сигарету, затем безжалостно разломала на мелкие кусочки и выбросила в унитаз.

– Хватит! С утра начинаю новую жизнь! – заявила Маша и отправилась спать.

– Ты ещё не готова к такому шагу, – послышался из незримой пустоты голос Хранительницы.

С утра для Маши наступили рабочие будни. У родителей же впереди было в запасе ещё два выходных, ну а Валька отдыхала на каникулах.

Маша сунула ноги в валенки, потуже затянула на шее шарф и отправилась на работу. На минуту мелькнула сожалеющая мысль о подаренных новых сапогах, что не говори, но было жаль расставаться с ними. Но с другой стороны мама была права, эти подарки могли сыграть в жизни Маши не совсем хорошую роль, а этого она больше всего не желала.

По дороге Маша твёрдо решила, что с этого дня для неё начнётся новая жизнь. Она бросит курить раз и начнёт, наконец, писать свою первую книгу. Вот только о чём будет эта первая книга, Маша пока не знала.

– А неважно о чём, сюжет сам зародится в голове, – Маша удовлетворённо улыбнулась, когда нащупала в кармане, взятую для этой цели из дома ручку.

В салоне царило необычное для рабочего дня веселье. Девушки укатывались со смеху от рассказа Людмилы о новогодних приключениях её жениха. Маша забыла обо всём, что ещё миг назад терзало её, и присоединилась к общему веселью.

– Я ему говорю. Ты куда лезешь, ведь убьёшься, – продолжала рассказывать Людмила. – А он и не слышит меня, и словно бык на амбразуру полез на антресоли.

– Ну и?.. – заикаясь от хохота, спросила Ирина.

– Что и?..

– Не томи, что дальше то было?

– Всё, что лежало наверху, на него посыпалось, а в довершение ко всему табурет под ним грохнулся. Лёшка успел ухватиться руками за крюк, который собирался из стены вытаскивать и повис на нём.

– И как вытащил его?

– Вытащил. Но это было чуть спустя. Вначале он повис на нём. У нас, как вы знаете, потолки высокие, лететь и лететь. Лёшка глаза выпучил, мычит что-то нечленораздельное и качается из стороны в сторону, как поплавок, нацепленный на леску. Смотрю, а у него его мужское достоинство вскочило, да ещё какое, твёрдое и большое, ну я не удержалась, потрогала его.

– Ну и… – девчата дружно закатились хохотом.

– Он заорал не своим голосом. Не трогай его. Не трогай. И с этими дикими воплями вместе с крюком шлёпнулся на пол.

– Так он выдрал всё же крюк из стены. – обрадовалась Валентина.

– Да причём здесь крюк, – укатываясь со смеху, заявила Ирина, – меня больше слова его достали. Не трогай его. Не трогай.

– А чего это он у него встал-то? – удивилась Валя.

– А я почём знаю, – отмахнулась Людмила.

– А я знаю, – вклинилась в разговор Маша. – Я читала в одной книге, когда мужчин вешают на виселице, он у них… встаёт.

– Да ну? – удивились девчата.

– Это доказано научно.

– Видать твой Лёшка был шибко перепуган, раз он у него встал, – философски заявила Валентина.

– Будет вам над моим мужиком потешаться! – Людмила строго погрозила кулаком. – Лучше скажите, чем займёмся. Похоже, клиентов на сегодня не предвидится. Зря Палыч нас на работу выдернул.

– И уйти, не уйдёшь, из зарплаты вычтет, – согласилась с ней Ирина.

– А если нам, чтобы не сидеть, как варёные мухи, устроить продолжение празднование Нового Года, – предложила Валентина.

– Если Палыч узнает, он нас со свету сживёт, а мне достанется в первую очередь, как ответственному лицу, – не согласилась Людмила.

– А мы потихоньку. В кабинете у того же Палыча. Там не на виду будет, если кто из клиентов надумает объявиться, – не отступала Валя. – Ну, как согласны? Кто, за, всем поднять руки.

Предложение Валентины было принято единогласно. Девчата выложили на стол, кто, сколько мог денег, и посмотрели на Машу.

– А у меня нет с собой денег, я… – смутилась Маша.

– Отставить все оправдания! – приказала Людмила. – Денег и без твоих, сверх достаточно. Ирин, остаёшься с Машей в салоне, вдруг кто объявится, что маловероятно, конечно, но всё же. Пока мы ходим за продуктами, приведи нашу Машу в царский вид. Сделай с её волосами что-нибудь такое, ну сама знаешь что.

– Ой, не надо. Я… у меня… – растерялась Маша.

Но девчата её не слушали. Идея с причёской для Маши понравилась без исключения всем.

– Сделаем из тебя принцессу, – объявила Ирина, когда девушки скрылись за дверьми салона. – Ты хоть когда-нибудь делала себе причёску?

– Никогда не делала, – смущённо ответила Маша.

– Главное, начать, – заявила Ирина, придирчиво ощупывая волосы девушки.

– А может быть, не надо, – пролепетала Маша, представив на минуту, что скажут мать с отчимом, когда увидят её в новом облике.

– Надо, Кузя, надо! – отклонила просьбу Маши Ирина. Она восхищённо прицокнула языком.

– Какие у тебя густые и шикарные волосы. Тебе говорил кто-нибудь об этом?

– Никто не говорил, – пролепетала Маша.

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать будет осенью, – ответила Маша.

– Тем более пора начинать следить за собой. Хватит уподобляться серой мышке, которой ты на самом деле и не являешься.

– А откуда ты знаешь, что я именно так о себе и думаю? – удивилась Маша.

– А это, милая Маша, у тебя на лице написано. Скажешь, я не права?

Маша опустила глаза. Ирина была права, но легче от этого Маше не стало. Говорить легко, а вот как перестроиться и чувствовать себя королевой, как вон, к примеру, Инна, бывшая её соседка по палате.

– Маш, а у тебя есть парень? – спросила Ирина, ловко и умело, с быстротой фокусника, накручивая бигуди на волосы Маши.

– Не, – кратко ответила Маша. Она вспомнила о Сергее и смутилась.

– Да, – но, тут же покачала головой, решительно добавила. – Нет!

– Так да, или нет? – удивилась Ирина.

– Я только недавно с ним познакомилась, – призналась Маша.

– Ну, он хоть нравится тебе?

– Не знаю, – Маша пожала плечами.

– Выходит, ты его не любишь.