Текст книги "Я - Ангел"
Автор книги: Светлана Притчина
Жанры:
Лирика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
– А можно и утром и вечером? – с капризными нотками попросил Сергей.
– Эт, даёт! – не удержался от своего комментария сосед. – Дважды в день к нему приезжать. Да ко мне вообще никто не приезжает, и я не скулю, понимаю, что это дорого и по времени много занимает. А ему вынь да положь.
– Василий, а ты, похоже, завидуешь мне, – Сергей сощурился в довольной улыбке, – но я тебя понимаю, у тебя жена живёт у чёрта на куличках в деревне, а моя рядом, под боком.
– Была мне нужда завидовать, в отличие от тебя я берегу время своей жены.
– Ну, а я, по-твоему, получается, не берегу что ли? – раскипятился Сергей.
– Серёж, не слушай никого, – поспешила встрять в разговор Маша, – если желаешь, то буду навещать тебя дважды в день, всё равно в отпуске нахожусь.
– Да это я так пошутил, – пошёл на попятную Сергей, – понимаю же что не наездишься ко мне. Легче будет тебя положить со мной в палате.
– Вот этого нам ещё не хватало, лежать всей семьёй в больнице! – вспыхнула Маша. – Пошла я, приеду завтра в это же самое время.
– Иди, кто же тебя держит, – буркнул Сергей.
– Только не надо со мной таким тоном разговаривать, словно я во всём случившемся виновата, – попросила Маша.
– Чем заниматься будешь без меня? – крикнул вслед Сергей.
– К выписке из больницы приготовлю для тебя сюрприз. Проведу дома ремонт. Покрашу полы, окна, побелю потолки.
– Мы же не планировали ремонт. С чего бы это? – удивился Сергей.
– Решение пришло по дороге в больницу, – призналась Маша.
– А деньги где ты возьмёшь? – распалился не на шутку Сергей.
– А я в течение года откладывала из своей зарплаты понемногу, на небольшой косметический ремонт должно хватить.
– Не женское это дело, моя жена… – заявил Василий.
– Да что вы заладили со своей женой! – рассердилась Маша. – Ну не занимается ваша жена ремонтом, а я то, здесь причём. Лично мне это не в тягость, красить и белить, не велика премудрость.
– Напористая у тебя жена, и редкой красоты женщина.
– Прекрати пялиться на мою жену! А ты… – Сергей раздражённо посмотрел на Машу, – … шла бы ты домой, коли нашла себе занятие, иди и делай, нечего тут торчать.
Маша вышла от Сергея в приподнятом настроении. Она загорелась идеей ремонта, и уже мысленно прорабатывала план, как будет воплощать его в жизнь. Ремонт не делался уже много лет, а мебель и вообще не менялась со времён её детства.
Но вот хватит ли на всё средств?
Маша просчитала в уме, сколько на всё должно уйти денег, и расстроено вздохнула. То, что было накоплено за год, могло хватить лишь на ремонт кухни и комнаты Антона, а на остальное…
Машу мысленно ругнулась на всё и вся, и в первую очередь на саму себя.
– Будет так, как я решила. Я сделаю всё возможное и не возможное, чтобы уложиться в ту сумму, что у меня есть, – упрямо заявила она.
По дороге к дому Маша зашла в хозяйственный магазин, набрать товары для ремонта на ту сумму, что была взята с собой с утра.
– Заодно и на цены посмотрю, – решила она.
В магазине Машины глаза разбежались по сторонам. Она и не ожидала увидеть такого изобилия нужных для неё вещей. С большим наслаждением она разглядывала рулоны обоев, краску для окон, пола, моющиеся белила для потолка. Хотелось купить всё сразу, и даже больше, чем планировалось, но денег хватило лишь на две банки краски белого цвета, которую она решила использовать для покраски окна в комнате сына.
После посещения магазина Маша пришла домой с возросшим в разы настроении. Она с энтузиазмом принялась за чистку комнаты сына. Все вещи тщательно перебрала, всё нужное аккуратно складывала в стопки, относила в свою комнату, а всё остальное без сожаления засовывала в мешки, чтобы выбросить на помойку.
Когда чистка была завершена, в комнате осталась стоять лишь старая разболтанная кровать, облезлый доисторический стол, и такого же плана шкаф.
– При хорошем раскладе неплохо было бы весь этот хлам выбросить на помойку. Но вот хватит ли денег на новую мебель?
Маша огорчённо вздохнула и пошла, выносить мешки с мусором на помойку. Уже у подъезда её окликнула, приехавшая из лагеря от детей Тоня.
– Ты чего это в таком виде? – удивилась она, оглядывая надетые на Маше старые спортивные штаны и уже давно утратившую свой цвет футболку Сергея.
– Сюрприз решила приготовить для своих мужчин, – загадочно объявила Маша.
– Ремонт что ли затеяла? – поинтересовалась Тоня, указывая на царивший погром в квартире.
– Ага! – Маша радостно закивала головой.
Тоня по-хозяйски прошлась по квартире. Остановилась посередине комнаты Антона, указала на мебель и заметила:
– А тебе не кажется, что эту мебель уже давно пора на помойку выбросить?
– Я думала про это, но денег не хватит на всё.
– Сколько не хватает?
– Порядком несколько моих зарплат.
Тоня с миг поразмышляла, и видимо взвесив все за и против, предложила Маше взять в долг деньги из их семейной заначки.
– Постепенно рассчитаешься, – увидев сомнения в Машиных глазах, уверила она. – Составь список, что нужно купить, завтра мы с Костей заедем к тебе и поможем закупить.
– Спасибо! – счастливо выдохнула Маша.
– Жаль только, что мы с Костей не сможем помочь тебе. Сама понимаешь, работа, да и родителей нужно навещать. Слушай, а может быть, тебе рабочих нанять?
– Не бери в голову, я сама справлюсь. Не велика премудрость клеить обои и красить полы.
– На что только русские женщины не горазды, – усмехнулась Тоня.
– На то мы и русские женщины и коня на скаку остановим и в горящую избу войдём, – продолжила за Тоню Маша.
– Маша, всё это похвально. Но ты уверена, что справишься? Ремонт дело не шуточное. Он займёт очень много времени. Да и далеко не женское это занятие. Может быть, Серёгу всё же дождаться?
– Я его уже не один год об этом прошу. Знаешь, что он обычно на это отвечает? По мне итак всё сойдёт. А мне бы хотелось энергетику в доме поменять. Вот чувствую я, как только проведу ремонт в квартире, всё у нас наладится в семье в лучшую сторону.
– Тогда Бог тебе в помощь, подруга, – Тоня одобрительно улыбнулась. – Пошли на кухню, расскажу о сыне, как он устроился.
Они мило провели на кухне за чашкой чая ещё с полчаса времени. Тоня во всех подробностях рассказала Маше об Антоне и Иринке. Посмеялись, пошутили. Вспомнили и об отце с матерью, посетовали, погоревали. Тоня посмотрела на часы и засобиралась домой. Перед тем, как уйти, предложила Маше помочь вынести стол с кроватью из Антоновой комнаты.
Шкаф был хоть и большой, но лёгкий, они без особого труда вынесли его на улицу, но с кроватью пришлось повозиться, уж слишком проржавели крепления, но когда вынести на помойку и её, в комнате сразу стало просторно, светло, и даже воздух поменялся.
Маша проводила Тоню и прошла в комнату к сыну, на миг представила, какой примерно станет она после ремонта и счастливо заулыбалась.
В окрылённом состоянии души приняла душ, и стала готовить еду, которую завтра понесёт Сергею в больницу. Аппетитный запах напомнил Маше о собственном голоде.
– Выдержу! – в жёсткой форме приказала себе Маша.
Перевозбуждённая после событий прожитого дня, она долго не могла заснуть, перед глазами стояла преобразившаяся после ремонта квартира.
– Представляю, как Серёжа с Антоном будут поражены. И жизнь начнётся у нас всех светлая, полная любви и гармонии.
Маша мечтательно закрыла глаза и продолжила свои фантазии. Она представила себя худенькой, стройной, с короткой, как у Хранительницы стильной причёской. От увиденной картинки захватило дух.
– Всё это будет! Будет! И с деньгами, что Тоня даёт на ремонт, рассчитаюсь. Словно сами Небеса помогают мне. В моей жизни грядут большие светлые перемены… – шептала Маша, медленно погружаясь в долгожданный сон.
Со стороны кухни послышались чьи-то голоса. Маша заставила себя встать и осторожно на цыпочках прокралась к неплотно закрытым дверям кухни. Сквозь щель в двери лился яркий электрический свет.
«Кто мог проникнуть через запертую входную дверь? А вдруг это воры или бандиты?» – прыгали в голове Маши бессвязные мысли.
– Кхе… кхе… – послышался с кухни предостерегающий кашель отчима.
– Папа! Папочка! – крикнула Маша и, не осознавая дальнейших действий, открыла дверь.
За кухонным столом, заставленным пустыми бутылками и непонятными объедками от давно протухшей еды, сидели отчим и Димон.
– Вы же умерли! – закричала она, попятившись назад в коридор.
Димон осклабился в самодовольной улыбке.
– На ловца и зверь бежит, – заявил он, направляясь к Маше.
– Доча, беги, пока ещё есть время! – крикнул отчим.
Маша взвизгнула и побежала к себе в комнату, закрыла дверь за крючок, забилась в угол дивана, точно так же, как когда-то одиннадцать лет назад.
– Что это? Сон или явь?
Маша огляделась вокруг. Обстановка в комнате была такая же, как и до момента погружения в сон. На столе стояло свадебное фото. На снимке Маша с Сергеем держались за руки и счастливо улыбались. Рядом в другой рамке было свежее фото Антона.
Маша перевела взгляд на сотрясающуюся от ударов дверь, через которую доносился грозный рык восставшего из ада её насильника.
– Оставь в покое мою дочь! – кричал за дверьми отчим.
Маша прижала колени к груди, обхватила их руками и взмолилась:
– Помоги мне! Хоть кто-нибудь, помогите!
За дверьми на миг стало тихо. Затем послышался гулкий стук, вслед которому раздался полный негодования голос отчима.
– На, получай! Умри, ублюдок!
– Папа, папочка… – рыдала Маша, не смея ни дыхнуть, ни пошевелиться от сковавшего тела ещё большего страха.
Об дверь что-то гулко ударилось, крючок откинулся, и на полу комнаты растянулось окровавленное тело отчима. Димон перешагнул через тело и направился к дивану. Маша жалобно пискнула и прижалась всеми силами к спинке дивана.
– Ну, вот мы и встретились! Теперь нам уже никто не помешает!
– Тебя не существует! Ты умер! – крикнула ему Маша.
– Ты уверена?
– Ты умер, а я сплю. Сейчас я проснусь, и ты вместе с этим сном исчезнешь. Ты мой сон… мой сон… – твердила Маша на автомате.
– Сейчас мы узнаем, кто кому снится! – рявкнул Димон.
Его взгляд наткнулся на свадебное фото. Он схватил со стола фотографию и не мигая уставился на неё.
– Я хочу проснуться… проснуться… – шептала Маша.
– Хорошая пара. Что скажешь на это, дорогая? – и Димон протянул Маше рамку с фотографией.
На Машу смотрела плачущая кровавыми слезами она сама в возрасте, в котором она сейчас находилась, а рядом вместо Сергея стоял Димон, с алчным злобным выражением на лице.
– Красивая пара, ты не находишь? – повторил вопрос Димон.
Маша выхватила из его рук фотографию и как нечто омерзительное, скользкое и неприятное, бросила на пол. От удара стекло в рамке треснуло и рассыпалось по полу мелкими осколками.
– Ты думаешь, тебя это спасёт? А что ты скажешь на это, моя дорогая?
Димон сгрёб со стола фотографию Антона и приготовился бросить на пол. Страх улетучился. Маша стала похожа на разъярённую тигрицу, чем на жертву, которой была миг назад. Она выхватила фото сына, поставила назад на стол и, заслонив собой, крикнула:
– Не смей трогать моего сына!
– Мне твой нахалёнок не нужен! – ответил Димон голосом Сергея.
– Не говори голосом моего мужа! – приказала Маша.
– А что если он, это не он, а, к примеру, я? – Димон расплылся в знакомой Маше улыбке Сергея.
Маше стало страшно. Сон и явь настолько переплелись вместе, что она потеряла ориентир подлинной действительности. Димон сделал шаг в её сторону, схватил за плечо и толкнул на диван.
От падения Маша ударилась головой об угол спинки дивана и погрузилась в вязкую темноту. Она очнулась от резкой боли внизу живота, попыталась встать, но осознала вдруг, что придавлена к постели чем-то тяжёлым, и это нечто занималось с ней любовью.
Маша заставила себя открыть глаза и увидела перед собой сопевшее от наслаждение лицо Димона. Он безжалостно мял её за груди, плечи, жадно впивался в губы.
– Нет… нет… – сипела Маша, тщетно пытаясь вырваться из лап насильника.
По мере приближающегося окончания полового акта, боль внизу живота становилась сильней и сильней, было ощущение, что вовнутрь был вставлен острый кол. Маша чувствовала, как кол с каждым движением вожделенно сопевшего на ней Димона, продвигался вверх через все её органы. Когда боль дошла до горла, Маша, собрав остатки своих сил, одними губами, чуть слышно прошептала:
– Мама, мамочка моя…
Вспыхнул яркий слепящий свет, и всё тёмное и мрачное, что ещё миг назад терзало и мучило Машу, растворилось, и наступил блаженный покой и умиротворение.
«Я умерла… умерла…» – купаясь в блаженном покое, думала Маша.
– Мила дочь, тебе ещё не время умирать, – послышался совсем где-то рядом голос матери.
Залитая небесным светом в комнате стояла Машина мать. Маша протянула к ней руки и расплакалась.
– Мамочка, что это было? Это сон?
– Тебе ещё рано умирать, – ответила Галина.
– Что это было? – взмолилась Маша.
– Он больше не причинит тебе вреда, – продолжала говорить Галина. – Жди скорых перемен в своей жизни.
– Перемен, каких?
– Все твои мечты будут осуществлены. Ты будешь счастлива.
– Это связано с ремонтом?
– Успей навести порядок до прихода Сергея, – ответила мать и растворилась в небесном свете.
– Мама, мамочка, не уходи… – разрыдалась Маша.
Она уже окончательно запуталась, спит она и видит сон, или всё, что только что происходило, являлось подлинной реальностью, от которой стыла в жилах кровь.
На кухне что-то с грохотом упало. Маша взвизгнула и открыла глаза. В комнате было полутемно, и лишь качающаяся лампочка с улицы тускло освещала диван, на котором лежала Маша, а так же разложенные на креслах и полу вещи, которые она перенесла из комнаты Антона.
Маша встала и на цыпочках прокралась к дверям кухни. В открытую форточку дули сильные порывы ветра. Небо было тёмным и мрачным, откуда-то издалека доносились едва слышимые раскаты грома. От последующего порыва ветра форточка жалобно скрипнула и, качнувшись, гулко ударилась об стену. Маша захлопнула форточку и включила свет.
Кухня осветилась ярким электрическим светом. Никакого намёка на то, что здесь только что сидел отчим и Димон, не было. Все вещи лежали на тех местах, где их разложила Маша, перед тем как идти спать.
Маша попыталась сосредоточиться на мыслях, но в голове стояла противная «звенящая» пустота. Чтобы снять с души давление страха, она прошла в ванную и с огромным желанием закурила сигарету.
– Думаешь, курево поможет тебе снять напряжение? – послышался рядом негромкий голос Хранительницы.
– Мария, это ты?.. – прокашлявшись от попавшего в лёгкие табачного дыма, спросила Маша.
– А ты ждала кого-то другого?
– Если честно, то после только что пережившего, никого не желала бы видеть, в том числе и тебя.
– Это ты о сне?
– Так это был сон! – Маша с облегчением вздохнула и сделала попытку улыбнуться. Улыбка получилась вымученной и кислой.
– А ты разве так не считаешь?
Маша изучающим взглядом посмотрела на Хранительницу.
– А может быть, и ты тоже, как и те, кого я видела во сне, не существуешь в реальности, а являешься всего лишь плодом моего воображения.
– Я существую вне зависимости, хочешь ты этого или нет, и являюсь к тебе не по твоему вызову, а сама, и именно тогда, когда считаю это важным и необходимым.
– Допустим, я соглашусь с тобой, но тогда почему, ты не пришла раньше и не защитила меня.
– Я не могу являться во снах, потому что живу в одной с тобой реальности, но только моя реальность находится в другом временном отрезке времени.
– Всё понятно, на Небесах, – усмехнулась Маша.
– Если тебе ближе слово Небеса, пусть будет так.
– Если ты живёшь на Небесах, и можешь вот так вот запросто являться ко мне, тогда почему моя мама не может этого же сделать?
– Она может являться к тебе лишь во снах, так как живёт в реальности, отличающейся от нашей с тобой, – ответила Хранительница.
– Ничего не поняла из твоих слов. Ты можешь объяснить понятным для меня языком?
– Придёт время, и ты всё узнаешь.
– Когда уйду на тот свет? – невесело усмехнулась Маша.
– Именно по этой причине я и прихожу к тебе.
– Чтобы отвратить что-то ужасное? – насторожилась Маша.
– И это тоже. Но главная причина, помочь тебе стать той, к образу которой ты стремишься в своих мечтах.
– И ты думаешь это реально? – с недоверием спросила Маша.
– А ты в этом сомневаешься?
– Мне бы очень хотелось в это верить, но…
– Хочешь сказать, яблоко от яблони далеко не падает?
– Рождённый ползать, летать не сможет. Об этой простой истине знает даже ребёнок, – ответила Маша.
– А ты даже и не пыталась никогда взлететь.
– Нет, отчего же, я много раз пыталась, но…
– Маша, сделай хоть раз попытку, но не на словах, и в мечтах, а на деле. И если ты действительно рождена ползать, то после этой, но уже реальной попытки, перестанешь заниматься разрушающими тебя иллюзорными мечтами и обретёшь внутреннюю целостность. Это и будет полёт, который может превзойти все твои ожидания – не ожидания.
– Ты мне поможешь, совершишь этот полёт?
– Для этого я здесь с тобой и нахожусь.
– Поясни мне о сне. Мне, кажется, он был неспроста.
– Все ответы внутри тебя.
– Ты обещала помочь мне, а сама отпихиваешься, – проворчала Маша.
– Для начала выброси сигарету, она уже потухла, – посоветовала Хранительница.
Маша только сейчас заметила в руке наполовину истлевшую и уже давно потухшую сигарету. Мысленно отругала себя за допущенное слабоволие, безжалостно скомкала окурок и выбросила в унитаз.
– Почему мы куришь? Что это тебе даёт? – спросила Хранительница.
– Не знаю, – честно призналась Маша.
– Человек знает, что никотин опасен, но, не смотря на это, курит, – начала отвечать за Машу Хранительница. – Почему человек так себя ведёт? Он что, враг своему здоровью?
Маша растерянно пожала плечами.
– Причина сокрыта внутри человека, и у каждого она своя, – жёстко продолжила Хранительница. – Но я не буду разбирать причины других людей, а остановлюсь на твоей. Ты не замечала, в какие моменты тебя тянет закурить?
– Когда испытываю тревожность, неуверенность, страх… – начала перечислять Маша.
– Вот именно! – Хранительница многозначительно подняла указательный палец вверх.
– Но как же быть? Если меня это успокаивает и даёт силы.
– Тогда в чём дело? Если тебе это помогает справляться со своими внутренними проблемами, то кури. Кури на здоровье, но при этом убери все мысли о вреде курения, а так же желание стать некурящим человеком.
– Скажешь тоже на здоровье, – Маша недовольно поморщилась. – Разве сигареты дают здоровье? Я курю уже…
– С четырнадцати лет, – напомнила Хранительница.
– Да. Уже много лет, – согласилась Маша. – И скажу, как есть. За последние годы стала ощущать сильные головные боли. Как правило, боль возникает после каждой выкуренной сигареты, к довершению ко всему беспокоит кашель, неприятный запах изо рта. Пробегая пару метров, начинаю задыхаться, а по лестнице наверх поднимаюсь, как старая бабка.
– Мда… краше в гроб кладут, – усмехнулась Хранительница.
– Тебе легко говорить, а мне как быть в этом случае, – обиделась Маша. – И курить не могу бросить, и понимаю, что этот табак меня окончательно разрушает.
– А помнишь, что тебя подтолкнуло на твою первую сигарету?
– Помню, – расстроено вздохнула Маша.
– Всё те же внутренние страхи и неуверенность в себе. Они никуда не ушли, они и по сей день находятся в тебе.
– Мне хотелось быть своей среди девчонок, но… – Маша на миг погрустнела, – мне так и не удалось стать такой, как они, а к сигаретам пристрастилась.
– Я тебе об этом говорила, там на вокзале, когда ты бросила учёбу, но ты тогда мои слова на штыки восприняла.
– Глупая я тогда была, – смутилась Маша.
– А сейчас выходит, поумнела? Курить-то ведь не бросила, – беззлобно подколола Машу Хранительница.
– И что же мне делать? – окончательно скисла Маша.
– А ничего делать и не нужно, просто не кури и всё.
– А как же быть, когда душу начнёт мутить?
– Вместо того чтобы закуривать или заедать проблему, лучше в голове поищи откуда ноги растут у неё. Решай любую проблему на трезвую голову, а не задурманенную табаком и сладким мучным.
– Я попробую, – произнесла Маша.
– Не попробую! А если надумала что-то кардинально менять в своей жизни, то приступай к этому немедленно здесь и сейчас. Все те дела, что ты откладываешь на будущее, так и будут висеть в пустоте нереализованными, пока ты их не осуществишь в сегодняшнем дне.
– Про будущее мне понятно. Но как же быть с прошлым? Оно же каждый миг напоминает о себе и камнем тянет назад. Именно благодаря этому прошлому, я и есть такая, какая есть.
– Мы можем говорить с тобой бесконечно, скоро рассвет, – добродушно улыбнулась Хранительница. – Утром к тебе Тоня с Костей приедут.
– Мне же ещё к Серёже в больницу ехать. Когда же я всё успею? – растерялась Маша.
– Не забивай голову решением задач, которые лучше оставить до утра, – посоветовала Хранительница. – А вот с ремонтом ты правильно задумала. Давно пора было уже сделать его, а не надеяться на своего мужа.
– У меня ощущение… – Маша замерла со счастливой улыбкой на лице – … после того, как завершу ремонт, в моей жизни всё изменится в лучшую сторону.
– Главное набраться сил к приходу светлого нового, – с непонятной для Маши грустью ответила Хранительница.
– Терпения и сил у меня хватит, – уверенно заявила Маша вслед растворившейся в воздухе Небесной Покровительнице.
Утром Маша с трудом размежевала глаза, нащупала на столе оравший будильник, нажала на кнопку и уже хотела вновь окунуться в сон, как вдруг наткнулась взглядом на фото рамку, лежащую на полу лицевой стороной вниз. Маша склонилась и пригляделась внимательней. Вокруг рамки лежали мелкие осколки разбитого стекла. Она перевернула рамку, и вздрогнула как электрошока, это было их с Сергеем свадебное фото.
– Этого не может быть! Это же был сон! – в голос закричала она.
«А может быть, я сама случайно уронила рамку на пол. Но когда и как, мне это удалось сделать не замеченным для себя?»
Чтобы хоть как-то унять мысленную мешанину, она начала собирать с пола битое стекло. Один из осколков пребольно впился в палец.
– Чёрт! Этого мне ещё не хватало! – вскрикнула Маша, выдёргивая из пальца острый обломок.
Она на скорую руку обвязала палец первой подвернувшейся тряпкой, и заставила себя собрать остатки битого стекла с пола.
– Кажется всё! – выдохнула Маша, вытаскивая из побитой рамки фотографию.
Когда она вгляделась в фото, пришла в новый стопор. Там, где она стояла в образе невесты, как раз под глазами красовались два свежих кровавых пятна.
Маша тупо смотрела на пятна крови и видела перед собой воскресший сон. На фото во сне она плакала кровавыми слезами, а рядом с ней с глазами Димона, стоял Сергей.
Маша порвала фотографию на мелкие кусочки. Собрала с пола все обрывки от фотографии и безжалостно, вместе с битым стеклом и поломанной рамкой, выбросила в мусорное ведро. Затем на автомате зашла в ванную, достала из пачки сигарету и закурила. Окончательно Маша пришла в себя, когда выкурила уже половину сигареты.
Вспомнив об обещании больше не курить, выбросила окурок в унитаз и беспомощно расплакалась. Проревев с некоторое время, усилием воли заставила себя сполоснуть зарёванное лицо и словно маленького ребёнка принялась себя успокаивать.
– Я не должна раскисать. У меня всё получится. И не смотря ни на что, в моей жизни произойдут именно те события, которых я желаю, а не, которые мне навязывают непонятно какие силы.
Самовнушение помогло. И что б в голову больше не лезли не нужные мысли, Маша рьяно принялась за подготовку комнаты Антона к ремонту. За три с половиной часа она ободрала все обои, отскребла старую краску с окна и даже успела вымыть пол.
Как ей удалось это повернуть за столь короткое время, она и сама не могла понять. Не успела Маша присесть, чтобы хоть чуть-чуть перевести дыхание, в дверь позвонили. Это приехали Тоня с Костей.
– Когда ты успела всё это сделать? Ночь что ли не спала? – удивилась Тоня.
– Ночь я спала, как и все нормальные люди, – слукавила Маша, – просто проснулась рано и чтобы не терять даром время, посвятила его уборке.
– Ну, если ты таким Макаром будешь делать ремонт, то и за неделю управишься, – продолжала удивляться Тоня.
– Молодец, Маша, так держать! – похвалил родственницу Костя.– А сейчас собирайся, поехали до магазина, закупим всё необходимое для ремонта, и по случаю того, что у нас сегодня выходной, мы с Тоней поможем с ремонтом.
– А как же Серёжа? – растерялась Маша.
– А что твой Серёжа? – удивилась Тоня.
– Я сегодня хотела навестить его в больнице, вон и покушать ему приготовила.
– Перетопчется твой Серёга. Он вон в больнице прохлаждается, по своей же собственной вине, а ты тут ремонты для него делаешь. Завтра сходишь к нему.
– Но он же ругаться будет, да и болен он, и я обещала…
– Ты посмотри на неё, а… – Тоня ткнула Костю в бок, – … как она печётся-то о нём, словно о дитё малом. А это дитё малое только водку и умеет лакать и на шее у жены сидеть, и лишний раз палец о палец не ударит, чтобы помочь чем.
– Тоня, пожалуйста, прошу тебя, не надо, – взмолилась Маша.
– Не сердись на меня, не со зла я, – извинилась Тоня, – просто тебя жаль, крутишься ты как белка в колесе, а в ответ никакой отдачи от моего братца, но вот как требовать, так тут он оказывается сразу в первых рядах.
– Я согласна не ездить сегодня к нему, но только очень прошу, – Маша умоляюще протянула в сторону Тони руки, – если он будет ругаться, то скажите ему, что это вы меня уговорили не ходить к нему.
– Мда… как всё запущено… – вздохнула Тоня.
– Ну, просто он… я… – Маша растерялась, пытаясь подобрать подходящие слова, и окончательно стушевавшись, замолчала.
– Что с твоей рукой? – поинтересовалась Тоня, указывая на замотанную тряпкой Машину ладонь. – Вчера, когда уезжала от тебя, такого не было?
– Это так… просто порезалась случайно стеклом… – смутилась Маша.
– А чего грязной тряпкой обмотала? Давай мы с тобой обработаем рану и перевяжем чистым бинтом.
Пока Тоня обрабатывала ранку, Маша, молча, глотала ком страха, вспоминая пережитый, как ночной, так и утренний кошмар.
– Ну вот, теперь всё как в аптеке, – пошутила Тоня, критично оглядывая свою работу. – И совет, старайся не мочить бинт, надевай резиновую перчатку.
Машино сердце готово было выскочить из груди, насколько была велика её радость, когда они привезли из магазина закупленные товары для ремонта. Здесь были и обои, и белила и краска для окон, дверей и пола. Но больше всего Машу радовала мебель, которую они присмотрели для комнаты Антона. За мебель Костя уже заплатил, и к вечеру следующего дня рабочие должны были её уже подвезти.
– Надо завтра после работы заехать посмотреть мебель для кухни, – заявила по-хозяйски Тоня, разливая в тарелки суп, который Маша готовила для Сергея.
– Спасибо, Тоня! Что бы я без вас делала?
– Это тебе благодарность вынести надо. Мы за то время, что вы с Серёгой живёте, уже три раза ремонт в своей квартире делали, и ты целыми днями у нас пропадала. Забыла что ли? – напомнила Тоня.
– Но я же не из каких-то там соображений, а просто приятно было помочь, – смутилась Маша.
– Ну, так и мы хотим тебе помочь из этих же соображений. Сегодня постараемся довести до ума комнату Антона, а в конце следующей недели примемся за кухню.
– До конца следующей недели я и сама с ремонтом управлюсь! – раздухарилась Маша.
– Маша, тебе надо было родиться мужиком, а Серёге бабой, – добродушно заржал Костя.
– Ну и шутки у тебя! Ты бы, прежде чем сказать, думал бы своей головой.– возмутилась Тоня.
– А что я такого сказал? – удивился Костя.
– Если бы ты эти слова сказал, какой другой женщине, то получил бы за это по голове. Это наша Маша, если даже что-то худое услышит в свой адрес, деликатно промолчит и вида не подаст.
– А ведь где-то Костя и прав, – Маша смущённо улыбнулась, – мне действительно нужно было родиться мужчиной, а не женщиной. Всё равно всё по дому сама делаю.
– Из тебя мужчина бы не получился, – не согласился Костя, – мужчина должен уметь постоять за себя, а ты у нас очень хрупкая и женственная, тебя любой малец обидеть может.
– Ха, ха, ха… – весело расхохоталась Тоня. – Кость, тебя послушать, со смеху можно упасть, то Маша у нас женственная, то нужно было ей мужиком родиться.
Костя сердито что-то в ответ промычал, затем указал на комнату и приказал:
– Так, девочки, быстро встали и принимаемся за работу!
К вечеру комната Антона преобразилась до неузнаваемости. Был побелен белилами потолок, поклеены обои, покрашено окно и пол.
– Какая красота! – в голос воскликнули Тоня с Машей.
– Антон будет на седьмом небе от счастья, – добавила с улыбкой Маша.
– Хороший ты ему подарок приготовила, – согласилась Тоня.
– Высохнет ли пол до завтрашнего дня? – разволновалась Маша.
– Высохнет, – уверенно заявила Тоня, – краска замешена на ацетоне. Думаю, что завтра в обед уже можно будет сполоснуть пол.
– Хватит рассуждать. Дружно берём старую кухонную рухлядь и выносим на попойку, – распорядился Костя.
В несколько ходок они вытащили старый кухонный хлам на улицу. Два стола, плиту, табуреты и допотопный холодильник. Маша вначале попыталась воспротивиться выносу холодильника.
– Как же я без него буду, на улице жара стоит, – расстроилась она.
– На днях у тебя появится современный холодильник и плита, а не музейные экспонаты, – успокоил её Костя.
– Хорошо бы, – счастливо заулыбалась Маша.
– Поедем мы домой, – заявила Тоня, посмотрев на часы, – завтра на работу с утра. Жди нас вечером. Поедем в магазин, выбирать мебель для кухни.
Маша стояла со счастливой улыбкой на пороге комнаты Антона и представляла по приезду из лагеря не менее счастливое лицо сына. На душе слегка заскребли кошки, Маша вспомнила, что ей предстоит завтра пережить, когда приедет к Сергею в больницу. Наверняка он её сегодня ждал, и обрушит на неё целый шквал претензий. А она даже не догадалась позвонить ему от соседки.
Он будет оскорблять её самыми грязными словами, а она будет оправдываться перед ним, чувствуя себя виноватой, должной и обязанной.
Маша взглянула на перебинтованный палец, и испытала неприятный осадок, уже не столь от сна, сколько от произошедшего утреннего инцидента с фотографией. Настроение испортилось окончательно.
Она села на диван, поджала под себя ноги и сердито исподлобья посмотрела на царивший погром в комнате. Все вещи Антона и вещи с кухни, включая кухонную посуду, были перетащены в эту комнату, и сейчас они создавали здесь образ склада, чем жилого помещения.
Часть из вещей сохранилась с детства. Маша разглядывала их и вспоминала о маме, отчиме, Вальке, и о том, как ей хорошо жилось до встречи с Сергеем. Невзирая на пьянки отчима, и постоянное безденежье, и на свои внутренние заморочки, Маша ощущала тогда свободу и была по-настоящему счастлива.