Текст книги "Я - Ангел"

Автор книги: Светлана Притчина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

– Чего это он? – удивилась Маша.

– А то! Он теперь нечета нам. Виталий приучил его, прежде чем, что-то из фруктов съесть, необходимо вымыть.

– Да ну! – ещё больше удивилась Маша.

– И если б только это, – продолжила подруга, – он теперь по утрам и вечерам зубы чистит. Дед просто диву даётся. Ну, говорит, мой внук, точно главой страны будет.

– А почему бы и нет. – Маша весело рассмеялась. – Хорошее поколение растёт. Твой Миша ещё каким уважаемым человеком станет. Я это сердцем чувствую. А как он реагирует на твоего Виталия?

– Очень привязался к нему. Между ними мужская дружба и солидарность.

Маша скинула с себя верхнюю одежду и прошла на кухню. Миша протянул ей яблоко и, молча, указал на кран. Пока Маша мыла яблоко и протягивала его Мише, Ольга поставила чайник на плиту и достала из стенного шкафчика вазу с конфетами.

– А где твой отец? – спросила Маша.

– Вчера на Скорой увезли в больницу с очередной алкогольной горячкой.

Маша вспомнила своего отчима и расстроено вздохнула.

– Вот бы и моего отчима хватила эта алкогольная горячка. Как же он всех нас уже достал. Спасу нет.

Маша почувствовала огромное желание покурить. Ольга считала её душевное состояние, молча, указала взглядом на ванну.

– А ты? – удивилась Маша.

– Я бросила курить. Дала слово Виталику.

– Какая ты молодец, – восхитилась Маша.

– Но он прав. В моём положении это вредно и для меня, и для маленького, а так же и для Миши. Помнишь, ему всегда не нравилось, когда я, или кто другой, курили при нём. Хотя он и не знал, хорошо это или плохо.

– И не тянет? – поинтересовалась Маша.

– Не тянет, – улыбнулась Ольга.

– Совсем-совсем не тянет? – удивилась Маша.

– Когда на душе радостно и…

– Можешь не продолжать, – перебила Маша, – к сожалению, у меня пока такого состояния нет. На душе гадко и пусто, такое ощущение, словно меня высосал кто до донышка. Я, в отличие от тебя, слабачка. Вот, к примеру, вчера дала слово маме, что брошу курить, но на следующий день сама же и нарушила его.

– Что случилось? – насторожилась Ольга. – Колись, как на духу. Забыла мудрую истину: – Одна голова хорошо, а две лучше.

Без компании одной курить расхотелось. Маша расслабилась за чашкой чая и рассказала об инциденте в больнице, не забыв упомянуть и парня, который пытался приударить за ней.

– Не обижайся на меня, но ты никогда не станешь тем, кем желаешь стать. Запомни, никогда! – объявила Ольга.

– Никогда. Но почему?

– До тех пор пока ты будешь продолжать прислушиваться к мнению других людей, и не научишься любить себя и доверять своему внутреннему голосу.

– Ты сейчас дословно передала слова моего Ангела, – Маша жалобно улыбнулась.

– Ангела? Вот это уже что-то новенькое. Расскажи мне о нём.

– Это не он, а она, – начала рассказывать Маша, – явилась первый раз ко мне на вокзале, когда я только приехала из Свердловска, помнишь, я ещё заходила к тебе в тот вечер.

– И что ей нужно было от тебя?

Маша пожала плечами.

– Расскажи все ваши разговоры с ней, – попросила Ольга. – Это больше похоже на мистификацию, но скажу, как есть, в Ангелов я верю.

Маша во всех подробностях выложила Ольге на суд все беседы с Ангелом.

– Мда… её даже и зовут-то, как тебя, Мария, – удивилась Ольга.

– Что мда… – растерялась Маша, – может быть, и не было ничего, и всё что рассказала тебе, в действительности является плодом моего воображения. Как ты считаешь?

– Если бы я не знала тебя, как свои пять пальцев, то, наверное, подумала, что по тебе больница плачет, или же решила, ох и горазда же она фантазировать, но…

– Что, но? – Маша вжалась в стул в ожидании приговора.

– Успокойся, сумашедшей я тебя не считаю. Скорей всего это или действительно был твой Ангел, или же ты сама.

– Я?

– Да, ты сама, – беспристрастно объявила Ольга.

– Я такая внутри себя? – с недоверием спросила Маша, вспомнив неземную красоту Ангела.

– Хоть раз не лукавь перед собой, – рассердилась Ольга.

– Я не лукавлю, – пролепетала Маша.

– Мне почему-то кажется, – продолжила размышления Ольга, – что глубоко внутри, именно такой и представляешь себя, и именно к такому идеалу и стремишься. Вот, к примеру, ты не обнаружила сходство того Ангела с собой?

– Мне она показалась какой-то родственной что ли, но мы с ней совершенно разные люди, – ответила, не задумываясь, Маша.

– И всё же не смотря на то, что вы разные, я склоняюсь к мысли, что это была проекция внутренней части тебя самой. Такое бывает, – уверенно заявила Ольга, заметив каким недоверчивым взглядом, посмотрела на неё Маша.

– Откуда ты это всё знаешь?

– Иногда смотрю передачу по телику, называется «Очевидное – Невероятное».

– И что там людям, как и мне, являются их внутренние части в реальности?

– Нет, такого об этом не говорилось. Там рассказывалось, что человек может вступать сам с собой в контакт, с теми частями, которые являются лидирующие, то есть держат главенствующую роль над всеми остальными.

– Ничего не поняла, – растерялась Маша.

– Ну, это как бы… – Ольга задумалась, как проще объяснить то, что она поняла из передачи. – Это как бы внутренний диалог с самим собой. И если есть согласованность с той частью, то можно легко начать изменения своей жизни в ту сторону, к которой человек стремится. Понятно объяснила?

– Но это не имеет ко мне никакого отношения, потому что у меня с этим, так называемым Ангелом, нет ничего общего.

– Тогда это просто Ангел – Хранитель.

– Мне от этого не стало легче. – Маша вздохнула. – Она, Мария-Ангел, знает обо мне всё. Все мои мысли, чувства, события, что происходили со мной, не исключено, что знает и о событиях, которые произойдут в будущем. Сама палец о палец не собирается ударять, а велит самой работать над собственными тараканами в голове.

– А ведь она права, – Ольга весело рассмеялась, – человек сам должен работать над собой. Никто ему в этом не сможет помочь ни Бог, ни все вместе взятые Святые.

– Но я не знаю, как работать над собой, и над чем именно работать, – расстроилась Маша.

– А я скажу, над чем! – заявила на полном серьёзе Ольга.

– И над чем?

– Научись любить, ценить и принимать себя такой, какая ты есть. Слушай чаще свой внутренний голос, и поменьше внимай словам людей, особенно тех, которые и мизинца твоего не стоят. А ещё большее скажу, они целенаправленно сделают всё, чтобы ты ползала перед ними как земной червь и не смела, поднимать голову, а уж тем более заявлять на весь мир о правах на свои таланты и дарования.

– Откуда ты нахваталась таких мудрых мыслей? – удивилась Маша.

– Это в писании сказано в Новом Завете

– Ты что же верующая стала? – опешила Маша.

– А я всегда была верующей, но не до фанатизма. В Церковь не хожу, посты и всё прочее никогда не соблюдала, но книги разные почитываю, программы по телику смотрю, о жизни много размышляю. И из всех знаний, что черпаю из разных источников, принимаю лишь то, что бальзамом ложится на сердце, а остальное напрочь отметаю.

– Оль, да ты становишься настоящим психологом.

– Есть такая задумка. Виталик уже сейчас велит мне, готовиться к поступлению в институт.

– Но у тебя же неполных семь классов?

– А я экстернатом сдам.

– Ольга я рада за тебя! – восторженно закричала Маша.

– Тихо, – шикнула Ольга. – Мишу перепугаешь своим воплем.

– А где же он? – спохватилась Маша, только сейчас обнаружив тишину в квартире. Обычно малыш шумно радовался её приходу и не давал им возможности поговорить.

– Думаю, он в своём детском уголке играет. Это сейчас его самое любимое место, – предположила Ольга.

Раньше Миша спал с Ольгой, но Виталий настоял на том, что ребёнку нужно спать отдельно и через некоторое время купил кровать. Это надо было видеть, как радовался малыш подарку. Кровать была двух ярусная. Нижний этаж оборудован под детский уголок, где стоял стол со стульчиком и на полках лежали и висели Мишины игрушки.

Мишу подруги обнаружили спящим на своей постели, его одежда аккуратно была сложена на стульчике.

– Ух ты! Он что сам всё это сделал? – восхитилась Маша.

– Ну, а кто же ещё, конечно сам. Умыться только забыл перед сном.

– И к этому его тоже приучил твой Виталик?

– И к этому и ко многому другому, – ответила Ольга.

– Повезло тебе с будущим мужем.

– Не сомневаюсь, что твой муж будет ничем не хуже моего. Ты достойна ого, какого мужчины. Если, конечно, начнёшь любить себя, иначе можешь притянуть в жизнь такого плана мужей, что и твоя мама.

– Легко сказать менять отношение, да трудно сделать. – Маша понуро вздохнула. – У меня сейчас каша в голове, как после общения с моим Ангелом, так и после тебя.

– Так вари быстрей свою кашу, не то другие за тебя её сварят, и приготовят так, как им будет выгодней и удобней.

– Я постараюсь, – пообещала Маша. – А где сейчас твой Виталик?

– В Свердловске. У него идут зачётные экзамены. Он учится на пятом курсе на экономическом.

– Ух ты, а говорила, что он простой рабочий.

– Он и есть простой рабочий. Просто решил повышать свой уровень знаний, чтобы большего добиться в жизни и меня к этому подстёгивает.

– Счастливая ты, Ольга, – вздохнула Маша.

– Ты тоже будешь счастливой.

– Ты думаешь?

– Да при твоих-то талантах, быть никем и ничем, это чистое надругательство над тем, что Свыше от Бога дано. Поняла меня?

Маша согласно кивнула, внутренне настроенная на то, что уже с сегодняшнего вечера начнёт заниматься собой и, не взирая ни на что, бросит курить и начнёт писать книгу, и готовиться переходить на заочное обучение.

– Вот и молодец, – похвалила Ольга. – Иди домой. Поздно уже. Твои уже, небось потеряли тебя больную и несчастную.

– Странно всё это, – хихикнула Маша, – все мои болячки очень быстро проходят. А иногда так болеть хочется.

– А сказать, почему такие мысли возникают? Лень душевная говорит в тебе эти слова, а так же твоя боязнь взять жизнь в свои руки. А про то, что болезни быстро проходят, радуйся и благодари Бога, иначе в одночасье можешь потерять главное, что есть у тебя, здоровье.

Маша попрощалась с Ольгой и воодушевлённая беседой, направилась к своему дому. Она нащупала в кармане пачку сигарет, смяла её и без сожаления выбросила в сугроб.

– Всё. Точка. Бросаю курить и …

Маша вспомнила парня, который подарил ей эту пачку. От неожиданности замерла вдруг. Затем, уже с чувством самодостаточности, решительно объявила.

– И с тобой, Сергей, прощаюсь. Если моё сердце против тебя, то такие кадры меня не устраивают. Я заслуживаю большего. Вот.

Валька ожидала Машу в коридоре с загадочно округлёнными глазами.

– Машка, а к тебе парень пришёл. Говорит, что твой жених.

– Какой жених? – Маша ошалела от новости.

– Доченька, ты, где была? – послышался из кухни голос матери.

– У Ольги! – крикнула Маша, продолжая стоять в прихожей, нервно переминаясь с ноги на ногу.

– Маш… ты чего? – испугалась Валька.

– Я… мне… – прошептала Маша. – Я, пожалуй, пойду, прогуляюсь на улице.

Спастись бегством не удалось, в коридор вошла мама.

– Что же ты не проходишь? – набросилась на неё мать.

– Мама, я… – взмолилась Маша.

– У нас тут гости, твои, между прочим, – добавила Галина.

– Если ты касательно, непонятно откуда объявившегося жениха, то… – сердито пробурчала Маша, берясь за дверную ручку, намериваясь, как можно быстрей выскользнуть на улицу.

– Неудобно как-то получается. – Галина растерялась. – Ты бы хоть для приличия прошла, поздоровалась со всеми, а заодно и выяснила, что за гость к тебе пожаловал. Не убегай от того, чего ты ещё не увидела. Учись разрешать ситуацию лицом к лицу, а не…

Маша пришлось признать правоту слов, скинула с себя пальто, сапоги и с непонятным для неё чувством надвигающейся катастрофы, прошла за Валькой и матерью на кухню.

За столом, заставленным, приготовленными на скорую руку салатами, бутылкой водки и недопитого шампанского, сидели отчим и тот самый парень из больницы, что подарил ей пачку сигарет.

Маша, не мигая, уставилась на него, а затем, с накатившим на неё непонятным страхом, вжалась в стену. Сергей смущённо кашлянул. Отчим, уже прилично поддатый, весело гоготнул.

– А вот и невеста наша прибыла без места. Прибыла, и как говорится, не запылилась. Га…га…га…

– Чего это без места-то, у неё и дом есть и родители, – обиделась Галина.

– Это я так пошутковал немного, – хохотнул своей остроумной шутке отчим.

– Маш, ты чего? – тихо спросила сестрёнка.

– Всё хорошо, – выдавила Маша.

Она в упор посмотрела на Сергея и сердито набросилась на него.

– Что ты делаешь в моём доме? И как нашёл меня? И причём здесь жених? Уж не ты ли им являешься?

– Ты чего это накинулась на него! – встал в защиту гостя отчим. – К тебе гости пришли, а она набрасывается на человека, как фурия.

– Я тебя спрашиваю! – жёстко повторила Маша, пропустив мимо ушей реплику отчима.

– Не сердись, – Сергей смущённо кашлянул. – Я нашёл твой адрес в амбулаторной карточке, попросил медсестру, ну она и не отказала.

– Зачем?

– Хотел познакомиться поближе. Понравилась ты мне.

– А ты мне нет, – отрезала, словно отрубила Маша.

Сергей вспыхнул и поспешил встать, но его тут же удержала рука отчима.

– Не слушай ты этих баб. Они говорят одно, а на уме у них другое. Если нравится наша Машка, держись до последнего.

– Ах, так! Тогда я уйду! – рассердилась Маша.

Она пулей рванула в коридор, сунула ноги в валенки, набросила на плечи первое, что попалось под руки, это оказалась куртка отчима и выскочила в подъезд.

– Маша… вернись! – донёсся вслед расстроенный голос матери.

– Как бы, не так… – разрыдалась Маша, выбегая на улицу.

Она остановилась у подъезда, и зябко поёжилась от холода. Запахнув плотней куртку, направилась вглубь двора, прижалась к стволу берёзы и расплакалась.

– Ангел! Хранитель мой! – крикнула Маша в тёмное вечернее небо.

Ей ответила тишина, только где-то за деревьями, недовольно каркнула потревоженная криком ворона. Маша сунула руку в карман и наткнулась на пачку Примы, в другом кармане оказались спички. Она закурила сигарету и постепенно начала успокаиваться. Ангел, что мило беседовала с ней эти дни, так и не появилась.

– А существовал ли он, этот Ангел в действительности? – Маша усмехнулась. – Не исключено, что это плод моего воображения.

Через пять минут дверь подъезда открылась, из неё, оглядываясь по сторонам, вышел Сергей, не обнаружив Машу, он вжал голову в плечи и завернул за угол дома. Маша проводила его безмолвным взглядом.

– Странно, и чего это я ополчилась на него? Парень, как парень. И вроде с виду очень даже приличный. Не случайно Инна истерику закатила, когда увидела меня с ним в коридоре.

Маша прислушалась к себе, но, не уловив и капли сожаления, махнула рукой.

– Если сердце молчит, значит, он мне не нужен и пусть катится себе куда подальше, – решила она.

Идти домой не хотелось. Отчим, наверное, буянит, да и просто не хотелось нарываться на очередной скандал. К Ольге идти не было желания, по причине, что топать до неё придётся с полчаса, а то и больше. Да и вид у Маши был не для гуляний. Стоптанные старые валенки, огромного размера куртка отчима, в которой она выглядела, как заправская бомжиха.

– Подожду, когда дома все улягутся, тогда и вернусь, – решила Маша.

Ждать пришлось недолго. Не успела Маша выкурить ещё одну сигарету, дверь подъезда открылась, и зычный мамин голос огласил тёмный дворик.

– Маша! Ты где?!

– Я здесь! – обрадовано крикнула Маша и заспешила к дому.

– Не замёрзла? – озабоченно спросила Галина.

– Неа, – кратко пояснила Маша. – А папа уже спит?

– Сразу же отключился, как твой «жених» ходу дал из нашего дома. С трудом с Валькой дотащили его до кровати, – пожаловалась мать.

– Нужно было раньше меня позвать, – возмутилась Маша.

– Эх! Машка, Машка, причём здесь это. Чем тебе этот парень не угодил? Что плохого сделал, что ты так круто с ним обошлась?

– Просто не симпатичен он мне, поэтому уж лучше сразу рубить, чем…

– Где вы так долго были? – встретил их в коридоре осторожный шёпот Вальки.

– О ты, Господи! Отец, что ли пробудился? – испугалась Галина.

– Неа, он спит. Просто я знаю, что на всякий случай, лучше не шуметь.

Мать потрепала Вальку по волосам, и подтолкнула к комнате. Маша воровато залезла в карман отчима, достала из пачки несколько сигарет и спрятала в коридоре под ковриком.

– Пригодятся, – оправдала она себя, за вспыхнувшую было совесть.

– Ну, рассказывай, – потребовала мать, когда Маша зашла в комнату.

Сестрёнка уже лежала под одеялом, её серые глазки заинтригованно просверливали старшую сестру и мать.

– А чего рассказывать-то? Я уже всё сказала. Не нравится мне он. К тому же я его не звала к нам в дом, и адреса не давала.

– Маш, а посмотри, какой он тебе букет цветов подарил, – заявила Валька, указывая рукой на стол.

На столе в трёхлитровой банке красовался шикарный букет алых роз.

– Парень тебе по такому морозу цветы тащил, а ты его за дверь. Кто же так с людьми поступает, – посетовала мать.

– Да я что же против цветов и ухаживаний, просто вы с порога сразу новость выдали, что жених объявился, ну я и поступила соответственно.

– Он сам так назвался. Вы что же с ним не общались ни разу? – удивилась Галина.

– Я видела его один раз в больнице и то мельком, а он сразу кидается такими словами, как жених, да ещё дорогие цветы дарит. Да и рано мне ещё о замужестве думать.

Галина с нескрываемой гордостью посмотрела на Машу.

– Красивая ты у нас, через годик другой и вообще станешь королевной, ещё будем выбирать женихов-то. Слетятся, как пить дать отовсюду. Вон, какой цветочек расцветает.

– Мама! Зачем ты так? С чего это ты взяла, что я красивая?

– Мама правильно говорит, ты очень красивая, – Валька сердито пнула Машу ногой из под одеяла. – А вот когда я вырасту…. – девочка мечтательно закатила глаза, – то…

– Размечтались, королевны, давайте спать ложиться, – проворчала Галина. – Валюхе рано в школу вставать, мне на работу, а Маше…

– А я дома всё приберу, и обед сварю, – объявила Маша.

– Как чувствуешь себя? – спросила Галина.

– К моему огорчению мой организм поправляется слишком быстро. И поболеть-то даже как все нормальные люди не могу.

– Типун тебе на язык, – рассердилась Галина, – сетуешь на здоровье своё, радуйся, что оно у тебя такое. Вон, сколько людей больных, а иные и вовсе обделены Богом, в инвалидных колясках сидят. Чтоб не слышала больше, что на здоровье пеняешь, не то Бог накажет за это, отымет его у тебя. Поняла?!

– Поняла, мамочка, поняла. Не буду больше грешить перед Богом. И если ты не будешь против, могу хоть с завтрашнего утра на работу выходить.

– Посиди ещё три дня дома, – уже мягче произнесла мать.

Три дня пролетели незаметно. Маша возилась с глажкой и починкой белья, выполняла наказ матери, а так же отчищала все кастрюли и сковородки от жира и накипи. Отчим все дни был на работе, не пил на радость всем. В воскресенье, ближе к вечеру, Маша начала нервничать по поводу выхода на работу.

– Не велика наука полы мыть, – проворчала Галина.

Но Маша продолжала копаться в себе. Как только она начинала представлять девушек мастеров, а так же ухоженных расфуфыренных клиенток, становилось стыдно за свою внешность, самыми примитивными волосами до плеч, которые мама ей сама подравнивала.

– Хватит душу и мне и себе бередить! Учиться надо было, мила дочь, а не курить дорогие сигареты. – рассердилась Галина.

– Мама, я же не курю! – обиженно крикнула Маша.

– Кто бы говорил! Врать научись для начала. Курить она бросила. Да нашла я твой загашник, три сигареты, спрятанные под ковриком в коридоре. Скажешь, отец их туда засунул что ли?

Маша несмело подняла взгляд на мать и призналась.

– Да, это я туда сигареты положила, но я так и не успела выкурить их.

Маша лукавила, она припрятывала пять сигарет, две из которых уже успела выкурить.

– Мамочка, а может быть, папка их случайно обронил? – заявила Валька, вставая в защиту сестры.

– В самый угол, да ещё и под коврик? – Галина сердито погрозила дочерям. – Ох, и допрыгайтесь вы у меня, старшая через слово врёт, и младшая от неё не отстаёт.

В воскресенье спать легли поздно. Точнее мать с отчимом уже давно спали, а Маша занималась с Валькой домашними уроками. Когда уроки были сделаны, Валька не удержалась от похвальбы.

– Тебе надо было на учителя идти учиться. Ты спокойная в отличие от папки и мамы. Они по затылку меня стукают и ругаются, если я что делаю не так, – пожаловалась девочка.

– Видимо за дело, – вступилась за родителей Маша.

– Машенька, а ты покурить не хочешь? – поинтересовалась Валька.

– Не поняла юмора?! Ты что же за компанию со мной хочешь покурить?

– Ты меня не так поняла. Я не собираюсь курить, я ещё маленькая, просто хотела с тобой посидеть за компанию. Но вот когда я стану такой же, как ты взрослой, тогда…

– Что?! – рявкнула Маша.

– Но ты же куришь, и папка наш курит, – пискнула Валька.

– Курить вредно, – авторитетно заявила Маша.

– Тогда почему ты куришь?

– Хватит! Ты меня уже достала! – крикнула Маша.

Когда Валька засопела, наконец, носом, Маша потихоньку стала и прошла в ванную. Покурив, так же на цыпочках, тихо прокралась в комнату.

– Ты курить ходила? – спросила Валька, открывая глаза.

– Нет, – соврала Маша.

– Но от тебя пахнет табаком.

– Тебе показалось. Давай спать.

Маша понимала, нагрубив сестрёнке, плохо поступила. Так же Маша казнила себя за слабость, что день за днём продолжает идти на поводу своих вредных привычек и врёт много. Стало обидно за себя такую… никчёмную.

Она уткнулась лицом в подушку и неслышно расплакалась.

– Вставайте, лежебоки! Проспите всё на свете! – разбудил сестёр, зычный голос матери.

– Машка, а тебе тем более надо поторопиться, твой рабочий день начнётся через полчаса, а ты всё ещё в постели дрыхнешь.

Парикмахерская находилась в пятнадцати минутах ходьбы от дома. Маша успела вовремя. Она открыла двери салона, вошла и робко прижалась к стене. Это был её первый визит в заведение, которое для большинства женщин являлся обычным походом для приведения себя в порядок.

– Вы на стрижку, или покраску? – поинтересовалась у Маши рыжеволосая девушка в короткой, облегающей бёдра юбке, с глубоким вырезом на груди блузке и голубым фартуком с двумя карманами по бокам, из которых торчали ножницы и прочие инструменты.

Маша замотала головой и ещё больше оробела. В салоне были ещё две девушки, как она поняла, тоже мастера. Одна из них, пухленькая с короткой стрижкой, красившая в это время волосы у женщины, внимательно пострела на Машу, как бы прицениваясь, если не на стрижку, то, тогда по какому, вопросу.

Третья даже не обернулась в сторону Маши. Она была поглощена разговором по телефону с каким-то Лёшей. Это имя выскальзывало с её уст через каждое слово. Говорила девушка наигранно, хитро стоила глазки, или трагически закатывала их так, словно этот Лёша был не на том конце провода, а рядом с ней.

– Люда, ты что глухая! К тебе пришли. Кончай базар. Вечером увидишься со своим Лёшкой, – крикнула ей пухленькая.

Людмила оторвала трубку от уха и бросила беглый взгляд на Машу.

– Девушка, вы к нам по какому вопросу?

– Я… – Маша растерялась. – Я… к вам на работу… меня…

– Ну, наконец-то! – рыженькая счастливо улыбнулась пухленькой. – Ир, это, наверное, наша новая техничка.

– Техничка! – обрадовано закричала в трубку Людмила.

На том конце провода повисла пауза недоумения, на которую администратор отреагировала шутливой фразой.

– Милый, это не к тебе относится. Мне техничку прислали. Чмок. Чмок. До вечера. Я тебя тоже туда же.

Она положила трубку, и радостно потирая руками, направилась к Маше.

– Так ты и есть Завьялова?

Маша, молча, кивнула.

– Да ты не робей, у нас коллектив хороший. Правда, девочки?

– Угу! – хором ответили мастера.

– Давай знакомиться, – рыженькая протянула Маше руку. – Меня Валя зовут.

– Мария, – робко представилась Маша.

– Вот и познакомились, – радостно объявила Людмила, увлекая Машу в угловую комнатушку, – а мы уже стреляться начали без технички. Знаешь, сколько клиентов за день приходит, нужно успеть и обслужить их и мусор убрать. Рук на всё не хватает.

За смену Маша с девочками сдружилась так, словно была знакома с ними всю свою жизнь. Да не намного и старше были мастера, за исключением администратора. Людмиле было за тридцать. Она находилась в постоянных поисках достойного мужа для себя и отца своему восьмилетнему сыну Ване.

С работы Маша вернулась в приподнятом настроении.

– Ну, Машунь, выкладывай, как прошёл трудовой день? – спросил отчим.

Он сидел за столом в углу, на своём излюбленном месте и уплетал борщ из огромной чашки, перед которой лежал привычный его атрибут, книга.

– Великолепно! – пропела – прокричала Маша.

На крик из комнаты выбежала Валька. Сестрёнка повисла на Машиной шее с радостными воплями.

– Машенька, я так рада за тебя! Так рада! А меня возьмёшь на работу с собой?

– Зачем? – удивилась Маша.

– Просто посмотреть! Я не буду мешать тебе, буду вести себя тихо.

Маша увидела дыры на Валькиных колготах и отрицательно покачала головой.

– Научись для начала следить за собой.

Валька прикрыла дырки ладонями и виновато опустила глаза.

– И где ты их только откопала? Я же всё, что только можно было, починила, – недоумевала Маша.

– В шкафу, – шмыгнула обиженно носом Валька.

– Ого, го… го… – отчим заклокотал от хохота.

– Я не виновата, они мне первые под руки попались.

– А когда надевала, не заметила, что они дырявые? – спросила Маша.

– Не заметилаааа… – в голос разрыдалась Валька.

Маша с отчимом одновременно загоготали от смеха.

– Что за шум? – подала голос Галина.

Она только пришла с работы и с недоумением взирала на своих домашних.

– Мамочка, мама… – Валька с причитаниями бросилась за защитой к матери. – Они смеются надо мной, что я рваные колготы надела. А я нечаянно их надела.

– Хватит вам над ребёнком глумиться! – Галина сердито замахнулась на Машу с Виктором. – Вам бы только потешаться.

Но Галина не была сердита. То, что муж пришёл с работы трезвый и даже борщ сварил, и то, что у дочери старшей, похоже, день прошёл хорошо, вызвало на её лице, счастливую улыбку.

Валька, заподозрив, что никто из домашних не стоит на её стороне, хотела закатить новую истерику, но решив, что возникшее в доме веселье это большое благо, решила всех удивить и порадовать, убежала в комнату и переоделась в другие колготы.

Маша смотрела на отчима, мать, и весело прыгающую по кухне Вальку, демонстрирующую перед всеми уже не рваные колготы, и была от счастья на седьмом небе.

«Пусть будет всегда в нашем доме так, как сейчас. Пусть будет хорошо, спокойно и радостно. Отец и мать, они не плохие люди. Они очень даже хорошие, чистые и светлые люди…»

Незаметно пролетела первая Машина рабочая неделя. Маша ещё больше сдружилась с девчатами из салона, но не могла найти контакт со второй сменой. Была там одна Раиса, очень высокомерная особа, которая ни во что не ставила не то что Машу, как техничку, но и всех в коллективе.

Однажды Людмила не выдержала и дала понять, если Раиса нос воротит от всех, пусть после Нового Года подыскивает работу в местах, где работают люди «высшего пилотажа», как она сама.

– И найду! – пригрозила Раиса. – Меня в Ленинград зовут в очень престижный салон, не то, что в этом богом забытом Каменск – Уральске, о котором и слыхом люди не слышали.

– Что же ты тогда делаешь с нами, если здесь дыра? – удивилась Людмила.

– Выжидаю своего часа! – огрызнулась Раиса.

До Нового Года оставались считанные дни. Суматошное время для тех, кто работает в парикмахерских. Маше доставалось меньше, чем мастерам, она просто подметала и мыла, а вот девчатам приходилось в день стричь и делать укладки сотням клиентам.

Были и такие клиенты, которые считали себя недосягаемыми по величине звёздами. В один из дней досталось и Раисе. Да так досталось, что Маше стало искренне, её жаль. Одна из привередливых клиенток закатила в адрес Раисы грандиозный скандал. Клиентка на весь салон кричала, что засадит Раису за испорченную причёску за решётку, что доберётся до самого верха и испортит всю ей карьеру.

Маша удалось убедить женщину, что её причёска, это настоящее произведения искусств, одним словом шедевр, что все ещё завидовать будут. Следом за Машей и клиенты и мастера в голос стали убеждать женщину в этом же. С этого дня Раиса в корне поменяла своё отношение к Маше, что сразу насторожило весь коллектив.

– Ты с ней будь осторожней, – предупредили девчата, – эта мадам без мыла в любую щель влезет, и по трупам пойдёт, лишь бы своего добиться.

– А чего с меня взять? – удивилась Маша.

– Сейчас нечего. Потом будет что. У Райки знаешь, какая чуйка, за версту чувствует чужую удачу.

– Удачу? – Маша ещё больше удивилась.

« Скажут тоже, удачу. Да мне до удачи, как до Китая пешком».

Дома всю неделю было тихо и мирно. Валькин класс с середины недели отпустили на зимние каникулы. Отчим приходил с работы трезвый, и естественно не было ни ругани, ни скандалов. Мать летала на крыльях от радости, но Маша знала, что всё это иллюзия, и как только наступят новогодние праздники, всё вернётся на привычные круги.

Когда мама пребывала в таких состояниях, она всё успевала делать играючи по дому. В квартире царила идеальная чистота, а так же всегда был сварен и обед и ужин. Глаза Галины и весь её облик молодел на глазах. В такие минуты ей любовались все домашние.

– Мамочка, какая же ты у нас молодая, ну совсем, как я девочка! – воскликнула Валька, когда мать вышла в новом платье, которое как купила, так и не надевала с позапрошлого года.

– Твой возраст случайно не перепутали в паспорте? – не удержалась Маша.

– Да ну вас! – Галина смущённо отмахнулась. – Какая я вам девочка. Я уже в возрасте. Мне тридцать восемь лет, скоро сорок будет.

– Когда это скоро? Не через два ли года? – возмутился Виктор. – Чёт ты торопишься жить, мать моя. Да ты у меня ещё ого!

Он почесал затылок и недолго думая, на полном серьёзе предложил.

– Галюнь, а может быть нам того, а… ещё ребёночка сделать. Сына родишь мне, девчонкам брата.

– Ты чёт это удумал то! – Галина сердито погрозила Виктору. – Под старость детей делать. Дочерей бы постыдился. Вон, Машка скоро наделает нам внуков, наводимся ещё.

– Мама, мамочка! – заверещала Валька. – Роди нам с Машей братика, ну пожалуйста. Мы будем водиться с ним. Ну, пожалуйста, роди.

– Что прям сейчас что ли? Вот ведь, словно сговорились. Будет нам с отцом вас двоих, – рассердилась Галина.

Маша смотрела на мать, отчима, Вальку и счастливо улыбалась.

« А что если бы правда, мама взяла бы и родила нам с Валькой братика и отец, бросил бы, возможно, пить», – подумала она.

Предновогодние дни пролетали один за другим. Праздник уже витал в воздухе. В соседнем подъезде некие Павловы, их Маша плохо знала, собирались справлять свадьбу своей дочери, невеста была Маши старше на семь лет, если не больше. Больше всех радовалась свадьбе Валька. Уж очень ей хотелось невесту с женихом посмотреть. Маша недоумённо пожимала плечами.