Текст книги "Крепостная Эльза (СИ)"

Автор книги: Светлана Машкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

Вечер прошёл в слезах и объятьях – матушка никак не могла смириться с тем, что меня забирают и громко причитала, Палиша ревела то от радости, что стала невестой Силия, то от горя, что расстанется с единственной сестрой. Я рыдала просто за компанию. Надо же как-то снять накопленный за последнее время стресс. Слишком много всего произошло со мной с той минуты, когда я, наивная и неверующая ни в какие другие миры, зашла в воду Кольцовки. Если удастся вернуться в свой мир, не то, что в озеро – в лужу не зайду! Все водоёмы буду обходить стороной!

Из своего сундука матушка достала подвешенный на верёвочку камень и надела это странное украшение мне на шею:

– Оберег твой, деточка. Старая Зента велела отдать тебе, если из родного дома будешь уходить. Я-то думала – когда замуж выйдешь, а, оказывается, вот оно как получилось. Береги его, старая Зента запросто так обереги не раздаёт.

– Мне ничего не дала, – ревниво заметила сестра и тут же хлопнула себя ладонью по губам. – Прости, Эська!

Я отмахнулась, рассматривая камень. Ничего особенного, таких оберегов, при желании, можно у воды целую горсть собрать. Обычный «куриный бог», серый, с белыми вкраплениями небольшой камень с отверстием посредине. В отверстие продета тонкая льняная верёвочка.

Чем в моём положении поможет оберег?

Я спрятала камень под одежду. Потом сниму, пусть в сундуке болтается.

Сундука, кстати, мне не перепало просто потому, что лишнего в доме не было. Мои скромные пожитки планировалось сложить в мешок.

– Позже тебя соберём, успеется, – сказала матушка. – Я подорожников напеку. Завтра, с утра пораньше, пойдём к старой Зенте. Пусть благословит тебя, да, может, совет какой даст – она же не чужая, роды у меня принимала. Надо бы пирог испечь, угостить старушку.

Печь пирог вызвалась я. Матушка, которая успела попробовать мои оладьи и удивиться, как у меня получилась такая вкусность, не возражала и даже позволила взять дорогую белую муку.

Мука в доме была двух видов – ржаная, грубого помола, и пшеничная. Помол, на мой взгляд, был ненамного лучше, но выбирать не приходится.

Дрожжей здесь то ли ещё не было, то ли для нас они были слишком дороги, поэтому в тесто добавляли закваску. После каждой выпечки немного теста хозяйка убирала в горшок, оно и служило закваской для следующего замеса.

Пирог я решила печь самый простой – с ревенем.

– Эська, а Эська, ты пошто кисляка столько набрала? – удивилась Палиша, наблюдая, как на заднем дворе я выдёргиваю черешки ревеня. – Его матушка иногда в взвар кидает, когда кисленького охота.

– Будет начинкой для пирога, – объяснила я.

– Ой, испортишь тесто! – испугалась сестра. – Есть невозможно будет! Всю рожу перекривит, пока жуёшь!

Палиша скорчила такое лицо, словно уже откусила кусок пирога.

Я засмеялась:

– Пошли, сестричка, научу тебя. Будешь мужа кормить и меня добрым словом вспоминать.

Палиша тяжело вздохнула:

– Я тебя и так вспоминать буду. Видано ли дело – на священном месте одну невесту другой заменить и счастье своё отдать.

Теперь вздохнула я. Как мало, оказывается, надо Палише для счастья! Что видела в жизни бедная девчонка, если предел мечтаний – недоумок муж, тёплый дом и сытость?

Технологию теста пришлось несколько изменить – привычного нам сливочного масла, разумеется, не было. То есть оно в этом мире было, и взбивать его умели, но оказалось слишком большой роскошью для крестьянского стола.

Зато матушка выделила мне растительного, кажется, льняного. Яиц тоже позволила взять, сколько надо, и даже мёда не пожалела.

– Негоже на угощение скупиться, – сказала матушка. – Старая Зента нам много добра сделала.

Ревень для начинки я засыпала сахаром, чтобы слить лишний сок. Сейчас решила немного подварить с добавление мёда. Пектина, разумеется, тоже не было, чтобы начинка не потекла, добавила пару ложек муки.

В кладовке, в небольшом глиняном горшке, на самом дне, я нашла сухие, мелкие розовые цветы. Достала, понюхала. Приятно пахнет, чем-то сладким, немного похоже на ваниль.

– Палиша, что это?

– Так пишта же, – ответила сестра. – Матушка с ней взвар делает по праздникам.

Пиштой оказалось древовидное растение, которое можно найти на берегу речки. Дикорастущее и очень колючее. Раз в году пишта цвела мелкими розовыми цветочками, красивыми, как цветы сакуры. Те, кто не боялся исколоться острыми длинными шипами, собирали и высушивали цветы.

– Продавать не пробовали? – спросила я.

– Кому? – удивилась сестра. – Деревенские, если надо будет, сами наберут, а у городских на ярмарке и без нашей пишты добавок полно. Купцы чего только не привозят – глаза разбегаются. Пишту и наши-то не сильно уважают – пока наберёшь, того и гляди всю рубаху изорвёшь. Пахнет, конечно, сладко, но есть-то в ней нечего, так, баловство одно.

Цветочки не ядовиты – это хорошо. Интересно, какие они на вкус?

Я положила в рот несколько сухих лепестков и прожевала. Никакие. Трава-травой, и это замечательно.

Толочь цветы пришлось в деревянной ступке, зато порошок получился достаточно мелким. Надеюсь, при термической обработке он не потеряет свой запах.

Пирог получился замечательный. Начинка не растеклась, запах очень приятный, ещё и тесто, от добавления пишты, стало необычного розоватого цвета. Надо же как она красится, я ведь совсем немного добавила!

– Эська, какая же ты умница! – восхищалась матушка Маника. – Следующей весной пойдём с вами, девоньки, пишту собирать, не побоимся колючек. Ведь и для праздничного взвара, и для пирогов теперь она нужна. Руки-то дерюжкой обмотаем, чтобы в самую крону забраться. Помните, как в прошлый раз Эська сильно накололась? Ох и рыдала ты, бедная моя девочка.

Матушка судорожно вздохнула, погладила меня по спине и опустила голову. Наверное, вспомнила, что следующей весной они с Палишей пойдут собирать пишту без меня. Если к тому времени сестра не будет обладать большим круглым животом. Беременность здесь – дело нехитрое, учитывая, что из предохранений есть только одно средство – спать в другой комнате.

Для старой Зенты матушка отрезала большой кусок, завернула в чистую тряпицу и убрала на полку.

– Чтобы мальчишки ночью не слопали, – грустно улыбнулась она. – Ложимся, девоньки, завтра спозаранку много дел у нас.

Но у меня оказалось только одно дело. Мы с матушкой собрались выходить, когда на дороге, возле нашего дома, остановилась карета.

Глава 14

Герб на двери я узнала – вчера только его видела на коротком плаще у баронета. Что ему здесь понадобилось? Неужели передумал и сделку отменили? Нет, сам бы баронет точно не стал мне сообщать эту новость – кто же корове говорит, что её не станут продавать. Тогда зачем пожаловал?

Кучер, явно из местных, приветливо кивнул матушке Манике.

– Собирай, Маника, скорее свою девку, барин ждёт, – сказал он.

– Какой барин? – не поняла я.

– Известно какой, который тебя на щеночка выменял. Лорд Вольтан. Что стоите, рты раззявили? Бегом за узелком, да поехали, – прикрикнул на нас кучер.

– Куда поехали? Мне барин через три дня сказал явиться, а сегодня только первый, – возразила я.

Я уж не говорю о том, что не в карете же меня повезут! В лучшем случае посадят в телегу, рядом с барскими сундуками и охотничьей добычей. Я никогда специально не изучала крепостного права, но даже моих скромных знаний достаточно, чтобы понимать, что крепостные люди в правах и в отношении приравнены к скотине.

– Собирайся, кому сказал, разговаривать она тут будет, – кучер пригрозил мне кнутом.

Нет, ну вы на него посмотрите! Сам такой же холоп, а ведёт себя, словно я его крепостная!

– Ты меня не пугай, – сказала я. – Ты здесь никто, а барин своё слово уже сказал.

Дверь кареты распахнулась и оттуда выглянул смеющийся лорд Вольтан:

– О, Сильнейший, это лучшая покупка в году, – весело заявил лорд. – Эська, ты откуда взялась, такая бойкая?

Я прикусила язык – так и спалиться недолго. В прошлый раз сестра начала подозревать меня в подмене, как бы теперь лорд не начал.

Положение исправила матушка. Она дёрнула меня за руку и я, уже вполне привычным движением, повалилась на колени.

Да уж, быстро я перенимаю холопские привычки и навыки. Если дальше так пойдёт, буду падать на землю от каждого резкого звука.

– Простите её, барин, за ради Сильнейшего! Век за ваше здоровье молиться буду, – запричитала матушка. – С детства она такая языкатая! Моя вина!

Вольтан и не собирался сердиться, вся ситуация его развлекала:

– Прощайся с родными и садись в карету, поехали, – велел он.

От неожиданного предложения матушка перестала причитать.

Наверное, на моём лице было написано такое неподдельное изумление, что Вольтан опять развеселился.

– Да, да, Эська, в карете поедешь. Видишь, какая честь тебе выпала? Наверное, и не мечтала о таком.

Точно не мечтала. Ехать крепостной девкой в неизвестность, кланяться и падать в ноги, в прямом смысле слова чуть ли не лежать носом в дорожной пыли и чувствовать себя вещью – о таком мечтать даже Силий бы не стал. Всё-таки немного мозгов у парня есть.

Вольтан скрылся в карете.

Пока Палиша торопливо запихивала в мешок мою рубаху и старое платье, я переоделась во вчерашний наряд. Хоть он и единственный приличный, но не хочу я ехать замарашкой.

Фартук решила оставить сестре, но матушка строго сказала:

– Забирай, Эська. Твой он. Да и не нужен больше Палише, стала она невестой. Береги его, девочка, может Сильнейший смилостивится, найдёшь на чужбине себе мужа.

Кусок пирога, приготовленный для старой Зенты, матушка тоже положила мне.

– Покушать тебе в дорогу, а Зенте там ещё осталось, Палишка отнесёт. Жаль, не увиделись вы со старушкой, очень она переживать будет, что не попрощались.

Мне тоже жаль, что я не помню женщину, которая, похоже, тепло ко мне относилась.

Пока я одевалась и переплетала косу, матушка Маника принесла кучеру напиться.

– Спасибо, – сказал он и с удовольствием выпил полную кружку холодного взвара. – Жарко сегодня будет, с утра вона как печёт.

– Чего барин-то рано уезжает? – тихо спросила Маника.

– Дык лекарь нужен, нашим-то барин не сильно доверяет, – поделился информацией кучер.

Он рассказал матушке, что вчера лорд с баронетом устроили скачки. Кобыла лорда попала копытом в кротовью яму и упала. Лорд Вольтан успел выпрыгнуть из седла, но неудачно приземлился и повредил ногу. Местный лекарь диагностировал ушиб, намазал мазью и перевязал. К утру нога сильно разболелась, и лорд Вольтан решил отправиться домой.

– По пути к какому-то знакомому лекарю заедет, – объяснил кучер. – Эську баронет хотел было следом на телеге послать, но лорд сказал, мол, пусть со мной в карете едет. Будет, кому за ним ухаживать.

Надеюсь, ни на что, кроме помощи сиделки, лорд Вольтан не рассчитывает, иначе, боюсь, я поврежу ему вторую ногу. А потом сбегу. Примкну к торговому каравану, уйду как можно дальше. Найду в другом городе какую-нибудь работу, может и свой бизнес со временем открою, как все нормальные попаданки.

Почему бы и нет? Для этого отсталого мира у меня очень много новаторских знаний и идей.

Карета оказалась вполне просторной, я села напротив лорда, сложила на коленях руки и скромно опустила глаза. Некоторое время мы ехали молча, Вольтан, кажется, задремал, и я стала смотреть в окно. Ого, какие огромные поля! Широкие, зелёные, плотно засеянные зерновыми. Растения колышутся на ветру, кажется, что это не поле, а живое зелёное море, бескрайнее и глубокое.

Тут и там мелькают цветочные головки, голубые и ярко-жёлтые, делая зерновое море ещё более живым и нарядным.

– Нравится? – спросил Вольтан. – Ты дальше своей деревни где-нибудь была?

– Нет, барин, – призналась я.

Наверное, надо было сказать, что была, потому что рано или поздно я что-нибудь ляпну, и не смогу объяснить источник своих знаний. На всякий случай я решила подстраховаться.

– Но батюшка много чего рассказывал о городах и людях. Он, до того, как на матушке женился, другому барину служил. Много чего интересного батюшка повидал, я любила его слушать.

– Как звали барина?

– Простите, не помню. У него дом быль большой, мебель красивая и посуда, какой мы не видели никогда.

Вольтан кивнул и замолчал. Он попытался снова уснуть, но, видимо, спать больше не получалось, а ехать молча в самом деле было скучно.

– Расскажи что-нибудь, – запросто сказал лорд. – Ты же у нас девка языкатая, – усмехнулся он.

– Что я могу вам рассказать? Лучше вы мне расскажите.

– О чём?

– Что за Страшное время было давно? Все им пугают, но никто ничего толком не говорит. Матушка, когда я спрашивала, сразу молиться начинала и мне велела не любопытничать, а за скотиной хлев чистить.

Лорд покачал головой, задумался:

– Не поймёшь ведь ничего, – с сомнением в голосе сказал он.

Я опустила голову, пряча улыбку. Начинай уже, лорд, хватит умника из себя строить! Можно подумать, я глупее тебя! У меня, между прочим, высшее образование, хоть и совершенно здесь ненужное.

– Сколько тебе лет, Эська?

Упс! Не знаю, но семнадцать точно есть, иначе бы меня не пытались выдать замуж. Восемнадцать? Двадцать? Больше? Да ладно, я выбираю молодость!

– Двадцать.

– Понятно. Долго тебя замуж не отдавали, можно было и раньше. Подозреваю – желающих не было? – засмеялся лорд. – Ладно, слушай, всё равно делать нечего.

Рассказывать Вольтан умел. Он не пытался как-то упростить свою речь, подстраиваясь под глупую деревенскую девку, он бесстрастно передавал факты, как диктор на телевидении. Под его ровный, немного монотонный голос я, как в хороший фильм, погрузилась в те далёкие события. Так глубоко, что словно сама смогла за ними наблюдать, переживать весь ужас, испытанный молодой королевой и страх простого народа перед вооружёнными наёмниками.

Глава 15

О том, что в королевстве зреет заговор, король узнал, когда его попытались отравить.

В тот день на обед готовились блюда из медвежатины. Медведя король заколол лично, чем несказанно гордился. С самого утра он рассказывал жене, какая удачная была охота, как собаки нашли берлогу и какой огромный из неё вылез зверь.

Король был сильным мужчиной и удачливым охотником. Но даже его удача не спасла бы властителя, если бы не случайность.

Ужин проходил пышно. Король, королева, придворные и, конечно, любимые королевские собаки, можно сказать, герои вечера, которые и обнаружили берлогу. Обычно их не допускали в зал, но сегодня король сделал исключение.

– Не бойся, они не укусят, – сказа он жене.

Королева была беременна и дохаживала последние недели. Придворный лекарь предвещал ей сына, чем очень порадовал короля.

Медвежий язык, местное лакомство и деликатес, приготовили лично для королевской пары. По обычаю, язык всегда отдали тому, кто добыл зверя. Король, конечно, желал разделить трапезу с королевой.

Секрет приготовления блюда повар не выдал бы даже под пытками. Нежное, вымоченное в специальном отваре, мясо благоухало на весь зал. Слуга торжественно продвигался к началу стола, где сидела на возвышении королевская чета, когда ему под ноги бросилась одна из собак.

Короткая куча-мала, громкое чавканье, и охотничья псина заглотила дорогое блюдо. Вильнула извиняюще хвостом, побежала к королю и рухнула на полпути.

Лекарь признал у собаки отравление редким и очень сильным ядом.

Расследование длилось почти месяц, но ничего не дало – служанку, которая полила блюдо ядом, нашли задушенной в тот же вечер. Слуга, который принёс блюдо, имел стопроцентное алиби. Повар сам пробовал язык после приготовления и не видел, как служанка пробралась на кухню.

Его королевское величество решил не ждать у моря погоды и подтянуть к столице войска.

Он опоздал.

Дворцовый переворот случился ночью.

Я слушала лорда Вольтана и чувствовала, как страшно было юной королеве. Как она, не надеясь на служанок и фрейлин, закрылась в своих покоях и торопливо переодевалась в простое платье.

Из холла доносились звуки боя, но королева мужественно выполняла приказ мужа – она должна была спастись сама и спасти ребёнка, который вскоре родится.

– До сих пор остаётся загадкой, как она ушла из покоев, – рассказывал Вольтан. – Спустилась по верёвочной лестнице из окна? Но тогда должна была остаться лестница. Вышла через вторую дверь, которая вела в комнату фрейлин – кто-нибудь бы её обязательно увидел.

– Потайной ход? – предположила я.

– Не было, его искали очень тщательно и обязательно бы нашли, – уверенно ответил лорд. – Вероятно, после побега королева присоединилась к тем придворным, которые убегали из дворца, или к какому-нибудь обозу.

– А почему придворные убегали из дворца? – уточнила я.

– Потому, что боялись мести. Они поддерживали короля и при смене власти точно бы пострадали.

– Значит, власть сменилась? Бунтовщики победили?

Лорд посмотрел на меня долгим взглядом и покачал головой:

– Ты в самом деле не умеешь следить за языком, – заметил он. – Назовёшь где-нибудь смену короля бунтом, и никто не посмотрит, что ты – глупая крестьянская девка. За такие слова казнят на месте.

– Без суда? – испуганно уточнила я.

– Какой тебе суд? – поразился лорд.

В самом деле – какой? Кто судит собаку, которая осмелилась укусить хозяина?

Значит, переворот состоялся, и теперь, вот уже семнадцать лет, в стране новый король и новая правящая верхушка. Хорошо это или плохо? Для меня – никак. Кто бы ни был на троне, я всё равно остаюсь крепостной девкой.

Король погиб в бою, дорого отдав свою жизнь – всё-таки, он был бывалым воином.

– А королева? – выдохнула я взволнованно.

Мне было жаль их обоих. Молодых, полных сил и жизни, влюблённых друг в друга. Почему-то король представлялся мне высоким сильным мужчиной, а королева – хрупкой миниатюрной красавицей. Вероятно, воображение разыгралось от огромного количества прочитанных в прошлом мире романов и тех сумасшедших событий, которые сейчас со мной происходят.

– Королева некоторое время скрывалась. Она родила мёртвого мальчика, и сама вскоре умерла. Думаю, не столько от родов, сколько от магического истощения.

– У неё была магия? – ахнула я.

Хотя чему, собственно, поражаюсь? Я же видела, как заискрился алтарь в Священном круге, там точно без магии не обошлось.

– У носителей королевской крови всегда есть магия, правда, у кого-то её так мало, что не хватает даже залечить собственную рану. Но королева была одарена довольно щедро. Думаю, она отдала почти всё королю, именно поэтому он смог отбивать нападение до утра. То, что осталось, она использовала для побега. Рожала королева, как обычная женщина. Впрочем, это уже мои предположения.

– Трон занял новый король, – поняла я. – А дальше что?

Вольтан усмехнулся:

– Ничего. Народ немного поволновался, но кто же его спрашивает? Старые проекты бывшего короля уничтожили, вскоре о них все забыли.

– Какие проекты? – уточнила я.

Лорд опять развеселился:

– Эська, ты спрашиваешь так, словно что-то в этом понимаешь! Нет, для деревенской девки ты, разумеется, довольно разумно рассуждаешь, но не более того.

– Простите, что спросила, – я вжалась в угол кареты, демонстрируя глубокое раскаяние.

Пусть поскучает лорд, глядишь, будет разговорчивей. В моём лице он нашёл благодарного слушателя, а теперь будем сидеть в тишине, как два сыча.

Расчёт оказался правильный – вскоре Вольтан велел достать корзинку с едой.

– Останавливаться не будем, – сказал он. – Верхом я бы добрался намного быстрее, но сидеть в седле сейчас не могу. К ночи мы должны быть в городе. Покажусь лекарю и утром поедем дальше. В имение отца, если всё хорошо, прибудем ближе к ночи.

Однако, далеко он в гости приехал!

Увидев мой пирог, Вольтан попросил попробовать

– Хм, а неплохо, – заметил лорд. – Да ты, оказывается, стряпуха хоть куда. Видишь, зря боялась из Священного круга выходить. Не подойдёшь в театр – на кухне будешь кашеварить. Если ещё что-то подобное умеешь, может быть, и батюшка изволит твои пироги попробовать.

Я старательно изобразила смущение. Изволит батюшка! Ещё как изволит, но я, пожалуй, не буду пока демонстрировать свои кулинарные таланты, а то как бы не заиметь врага в лице повара и не отведать медвежьего языка.

Глава 16

В имение мы добрались поздно ночью. Ехать в темноте лорд не боялся.

– Это уже наша земля, здесь спокойно, – объяснил он.

Меня отправили в людскую, выделили лавку и миску каши, пообещали, что завтра будет баня.

Несколько дней на меня никто особо не обращал внимания – ну новенькая и новенькая, подумаешь. Ключница использовала меня, как девочку на побегушках. Сходи туда, принеси сюда, помоги на кухне или в постирочной.

Меня это вполне устраивало: я быстро узнала расположение комнат в доме и поняла, как распределяются обязанности между дворовыми людьми.

Социальная лестница в имении была проста: наверху барин и его жена. Барыня руководила хозяйством и домом, но не принимала никаких серьёзных решений без мужа, а так же не имела своих денег – все средства были в руках барина.

Ниже – экономка, которая нас, крепостных, за людей не считала в принципе. За ней ключница – тоже вольная. Ключнице подчинялись все остальные дворовые люди, потому что общаться с ними напрямую и раздавать приказы экономка считала ниже своего достоинства.

Я почти освоилась в новой обстановке и всерьёз подумывала о подготовке к побегу, когда меня вызвали к барину.

Вольтан и пожилой барин – его отец, вольготно расположились в креслах. На столике рядом стоял пузатый бочонок, два бокала и холодные закуски.

– Смотри, батюшка, какую красотку я тебе привёз, – сказал Вольтан. – Эська, это – твой новый хозяин и мой отец, граф Пекан.

Я ещё раз поклонилась. Граф придирчиво окинул меня взглядом и проворчал:

– Красоток у меня и своих полно. Говорить-то умеет она? Два слова связать может? Или будет на сцене стоять, как истукан, глазами своими синими хлопать.

Граф посмотрел на меня строго:

– Не сможешь играть – выгоню в поле, там тебе самое место.

Нет уж, в поле я не хочу. Я же побег планирую, а как бежать без денег, приличной одежды и элементарных знаний о мире? В поле я ничего этого добыть себе не смогу.

– Буду играть, ваша милость, – тихо сказала я.

– Да? Ну, давай посмотрим, на что ты годна, – усмехнулся граф. – Устроим тебе, Эська, экзамен. Знаешь, что это такое?

Я отрицательно покачала головой. Откуда мне, дурочке деревенской, знать?

– Сегодня барышни в гости приедут, на обед. Ты на стол подавать можешь? Впрочем, нет, конечно. Будешь тогда за шторой прятаться и за барышнями наблюдать. Потом, когда уедут, скажу – что от тебя требуется.

Можешь не говорить. И так понятно, что я должна буду изобразить из себя светскую даму.

Впрочем, как показал ужин, до светских львиц барышням было далеко.

Гости подъехали ближе к обеду. Соседи графа – пожилая дама, её муж и двое дочерей на выданье. Девицы были довольно смазливы, вели себя скромно, расслабились, лишь когда закончилась официальная часть и старшее поколение всем составом отправилось в сад – оценивать виды на урожай яблок.

Лорд Вольтан остался развлекать девушек беседой, они его – музицированием и пением романсов.

Старшая пела неплохо, младшей хватало ума тянуть последние слова куплетов за старшей – голос у неё был так себе.

Обе кокетничали с лордом, требовали столичных новостей и сплетен и жаловались на провинциальную скуку.

– Ах, лорд Вольтан, если бы нашёлся кто-то, кто вывез бы нас из этого ленивого и тихого болота, – вздыхала старшая, хлопая ресницами.

– Да, а то ведь так и состаримся, платки вышивая, – вторила вторая. – В прошлом году папенька обещал на бал нас свозить, а нынче говорит, что времени нет. Пора готовиться, наряды шить! Что сейчас носят в столице?

К моему большому удивлению, Вольтан вполне доходчиво объяснил веяния последней столичной моды. Девицы слушали, охали и ахали восхищённо, а я старалась запомнить тонкости. Значит, длинные, почти до пола, рукава уже не носят, юбки стали значительно шире, а поля у шляпок – уже.

– Надо срочно вызвать из города портниху, – решила старшая сестра. – Иначе приедем на бал, как две деревенщины.

Как Вольтан их терпит? Девицы были на удивление скучными собеседниками, всё, что они могли – это жеманно хихикать, прикрывая рты платочками, и ахать от удивления.

Когда гости уехали, граф Пекан вызвал меня в столовую:

– Садись за стол и покажи мне, как едят благородные барышни, – приказал он.

Ой, да пожалуйста! Кроме двузубой вилки и пары разного размера ложек всё равно ничего нет, а я уже поняла, что чем есть.

– Начинаем! – скомандовал граф.

Они с лордом устроились с бокалами за противоположным концом стола и явно готовились посмеяться над моей неуклюжестью.

Я сидела с прямой спиной и ждала, пока слуга поставит передо мной тарелку с чем-то средним между густой похлёбкой и супом.

Вкусно, между прочим. Первый раз в этом мире я ем мясную еду, ароматную и сытную. Аккуратно зачерпывая похлёбку ложкой, я старательно делала вид, что не слышу, как меня обсуждают.

– А ничего, смотри, повторяет, – удивлённо заметил граф. – Пожалуй, найдётся ей в новой постановке какая-нибудь роль.

– Вы уже готовите новую постановку, батюшка?

– Да если бы! Понимаешь, нет ничего интересного! Журалю велел самому пьесу написать, так всё какая-то ахинея у него получается. Начинает читать – я на втором листе засыпаю. Неплохая история у него про давнюю войну, но ведь не будешь её обществу показывать, там ругань одна и грубости.

Интересно, а чего, конкретно, надо? Хорошо бы граф хоть намекнул, для какого общества ему требуется сценарий. Кстати, кто такой Жураль?

Я доела похлёбку, промокнула губы салфеткой. По знаку графа слуга поставил передо мной небольшой запечённый кусок мяса на косточке. Есть его без ножа было довольно проблематично, но я вспомнила, что такие кусочки гости ели руками. Взяла за косточку, откусила и едва не подавилась.