Текст книги "Санктум (СИ)"

Автор книги: Светлана Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Не бойся, – сказал он вдруг удивительно мягким, обволакивающим, почти гипнотическим голосом, отчего мое сердце заколотилось даже сильнее. Особенно когда его пальцы напомнили мне, что все еще находятся около моей щеки.

Тем не менее, я удивилась.

– Я не боюсь, – уверила я, но не подняла голову, потому что опасалась, что он сможет прочитать все, о чем я думаю, в моих глазах.

– Нет? – теперь в его голосе тоже прозвучало удивление.

– Нет, – я осторожно взглянула на него, он хмурился. – Почему ты все время спрашиваешь это?

Мы смотрели друг на друга испытывающе… и неприлично долго… но ни один не отвел глаза первым.

– Не знаю, – наконец, вздохнул Эдвард, опуская руку с моей щеки. Он нахмурился сильнее. – Так ты ответишь на мой вопрос?

Я с трудом смогла вспомнить, о чем мы говорили. Было невозможно сосредоточиться, находясь так близко от Эдварда… его запаха… взгляда… и своих собственных мыслей. Ах, кажется, он спросил, кого же я ищу?

– Не знаю, – ответила я и сглотнула комок. – Может, никого. – Может, это была правда. По крайней мере, до сегодняшнего дня я бы ответила именно так.

– Агрх… – Эдвард прорычал и отвернулся, и быстро закинул рюкзак на свое второе плечо.

– Пойдем, – приказал он. – Нужно вытащить тебя отсюда.

– Почему бы тебе не проломить стену или что-то подобное? – пошутила я, чтобы разрядить напряжение, ковыляя за ним следом. Ноги были обнажены, оставшись без ласт, и осколки больно впивались в стопы, заставляя меня прихрамывать и передвигаться медленнее обычного, хотя я двигалась, в отличие от Эдварда, налегке. Да и колено мое болело. Кровь остановилась за время сна, но нога была распухшей, и каждый шаг отдавался сильной болью.

Я, конечно, шутила, но почему бы не представить его вдруг всесильным и могущественным? Смог же он каким-то невероятным образом пробраться сюда, почему бы ему не вытащить отсюда нас обоих тем же путем? Почему мы движемся обычным способом, как… люди?

Это была шутка, но Эдвард вдруг остановился как вкопанный и оценивающе посмотрел на стену. Он нахмурил брови, словно решал в уме логическую задачу, и аккуратно провел пальцами вдоль узкой трещины, ведущей снизу вверх неизвестно на какую высоту.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказал он так спокойно, будто действительно задумывался над тем, чтобы проломить стену.

Я нервно захихикала.

– Я пошутила, – сказала я. Хотя я и посчитала его своим возможным Ангелом-Хранителем, часть меня продолжала цепляться за более реалистическое объяснение. С чего я решила, что он тот, о ком я думаю? До сих пор он не подтвердил ни одной моей теории.

Он быстро глянул на меня, его лицо оставалось серьезным.

– Я тоже, – он отвел глаза, а мой смех внезапно оборвался. Я наступила куда-то, и мою стопу пронзила адская боль.

– А, черт! – зашипела я, прыгая на одной ноге, и услышала, как Эдвард зашипел тоже.

– Белла, – простонал он с досадой и выронил фонарь, который немедленно погас.

– Отлично, – процедила я раздраженно, погруженная во тьму. Ни звука не раздавалось вокруг, как будто Эдвард исчез. Странный испуг пронзил меня насквозь, когда я подумала, что он и вправду может оказаться игрой моего воображения. Что, если сейчас окажется, что я действительно тут одна… Сердце мучительно сжалось и провалилось вниз…

– Эдвард… – мой голос задрожал, когда я неуверенно позвала его, забыв о боли.

– Не двигайся, – прошептал он очень тихо, издалека, и я послушно замерла. Я старалась даже не дышать. Лишь бы он не ушел, не бросил меня тут одну.

Спустя бесконечно долгое мгновение полной тишины воздух рядом со мной всколыхнулся, а затем я услышала щелчки фонаря.

– Сломан? – спросила я.

Эдвард потряс его немного, и свет вернулся.

– О, слава Богу, – воскликнула я, садясь к стене, чтобы посмотреть, что с моей ногой. На подошве красовался неглубокий, но очень болезненный порез, в который явно попала грязь. Я попыталась очистить рану пальцами, как могла.

– Не трогай, – прошипел Эдвард напряженно, оказавшись рядом со мной, совсем близко.

– Но… – я попыталась возмутиться, но он присел передо мной на корточки и вдруг так нежно взял мою ногу в свои ладони, что у меня онемел язык. Широко раскрытыми глазами я смотрела на него… Мое сердце билось очень быстро…

– У меня есть медицинское образование, – бормотал тем временем Эдвард, вытряхивая из рюкзака мои вещи. Там была запасная кофточка, которую я собиралась взять наверх, когда меня завалило.

– Медицинское? – недоуменно повторила я, наблюдая, как он исчезает в проходе, из которого мы только что вышли. И тут же услышала вдалеке плеск воды.

– Даже два, – сообщил он, возвращаясь с такой скоростью, что я невольно вздрогнула. Моя кофточка была влажной, с нее капала вода. Я моргнула, не понимая, как он успел так быстро обернуться. Мне казалось, что мы ушли довольно далеко. Но, может, я все себе просто придумала…

Усевшись напротив меня и снова положив мою раненую ногу себе на колени, он стал аккуратно промывать рану, и я завороженно смотрела на него, не в силах оторваться. Я пыталась игнорировать дрожь, возникшую внутри меня, но проигрывала в этой борьбе, видя, насколько нежно Эдвард заботится обо мне. Это не было сравнимо ни с чем, что я испытывала раньше.

Подростковая неловкость Джейкоба компенсировалась его искренностью и непосредственностью… В наших отношениях было больше дружбы, чем страсти. Торопливость Майка прощалась мною, потому что таков уж он был. Другие мужчины… – их было не так уж и много! – даже если пытались позаботиться обо мне, то либо не умели этого делать, либо не особо желали…

И ни один из них не вызывал это странное чувство слабости, поразившее каждый мой внутренний орган столь сильно, что закружилась голова. Кажется, я даже забыла, как дышать! И все это – таким простым действием, как промывание моей раны.

Я тяжело сглотнула, пытаясь дышать ровно, чтобы не выдать охвативших меня чувств. Только руки мои дрожали, но я сцепила пальцы между собой.

– Тебе же всего семнадцать лет… – напомнила я растерянным голосом, пытаясь отвлечься. – Какое медицинское образование можно получить в семнадцать лет?

– Я… вундеркинд, – дернув бровью, он невесело усмехнулся. Я зашипела, когда соль попала внутрь пореза. – Извини, – пробормотал он.

– Так тебе все-таки семнадцать? – расстроено переспросила я. Не могла не признать, что его возраст мучает меня. Он был таким красивым, что не отвести глаз. Напрасно он надеется, что я посчитаю его сном. Вряд ли я смогу забыть его лицо… хоть когда-нибудь. Особенно теперь.

– Да, – ответил он просто.

– И давно тебе семнадцать? – я решила немного перефразировать вопрос, чтобы получить более развернутый ответ.

Эдвард открыл рот… затем закрыл его. На секунду зажмурился, медленно выдыхая… и я ждала, что он вот-вот начнет с досадой качать головой, раздраженный моей настойчивостью.

– Довольно давно, – вместо этого неохотно признался он, и я невольно расплылась в торжествующей усмешке.

Он взглянул на меня настороженно, но вдруг тоже… улыбнулся. Он был таким ослепительно красивым в этот миг, что я чуть не поперхнулась. Электричество незаметно повисло в воздухе, наполняя пространство пещеры… пространство между нами… пока мы смотрели друг на друга, ничего не говоря. Каждый мой нерв натянулся, как струна. Это было мучительное, но неожиданно приятное чувство внутри груди – там, где билось мое сердце. И кажется, я снова забыла, как дышать.

– Ты не сможешь идти, – только его слова заставили меня опомниться, – я могу понести тебя на руках.

Волшебство испарилось, будто его никогда и не было. Реальность вернулась ко мне.

– О, нет. Об этом не может быть и речи! – тут же возмутилась я, пытаясь встать, но Эдвард не дал мне сделать этого, удерживая мою ногу в своих руках. Мало того, что он несет тяжеленный баллон и все снаряжение, так еще и меня собирается понести? Он кто – супермен, который никогда не устает? Хотя, судя по его невероятной выносливости в воде, возможно, так оно и есть.

– Белла, Белла, – пытался он меня урезонить, – подожди.

Я замерла, потому что Эдвард выглядел так, будто что-то придумал. Он взялся за свой гидрокостюм и – не успела я понять, что он творит – оторвал от него один рукав, затем второй.

– Что ты делаешь? – воскликнула я, и сразу догадалась, когда он надел рукава на мои ноги, как сапоги. Я недоверчиво рассмеялась – это выглядело нелепо.

– Что? – не понял он, делая сложные завязочки из имеющейся в моем рюкзаке веревки, которую он разрывал… руками. Я пыталась не подавать вида, что это удивляет меня. Я уже почти утратила способность удивляться, просто смотрела. Впитывала каждую деталь.

– Пытаюсь представить тебя в таких же, – я поболтала ногами, чтобы он оценил свой труд, и Эдвард улыбнулся на это.

– Давай, – предложила я, вытягивая вперед руки, чтобы он оборвал и мои рукава тоже.

Его ладонь мягко отвела мои руки в сторону. Он наклонился чуть вперед, а затем до дрожи серьезно произнес:

– Мне не нужно.

– Но… – ох, чего еще я не знаю? Любопытство было жгучим, как адреналин, который я так любила. Я пыталась подавить его, или хотя бы сделать вид, что не вижу ничего странного, чтобы не спугнуть тайны, одна за другой раскрывающиеся передо мной.

– Белла, – отрезал он, поднимаясь и подавая мне руку, – мы теряем время. Ты ранена. Ты голодна, и у нас нет воды. И нам еще долго, очень долго идти.

– У нас еще есть немного еды, – напомнила я растеряно, заметив пакетики с хлебцами, вывалившиеся из рюкзака, и в вакуумной упаковке шоколад. В желудке заурчало.

– Но нет воды, – напомнил Эдвард, молча собирая вещи обратно в рюкзак, и подал мне плитку шоколада, которую я, не споря, взяла. – Пойдем, пожалуйста. 

Глава 6 

Чудеса, чувства и удивительные откровения

Потрясающий эпиграф к главе от tess79

В пещеры темном окружении,

Так странно чувства зарождение.

«Он молод, молод!» В это веришь ты?

Обманчивыми могут быть черты!

Все больше фактов, пазлов собираешь,

Картинку цельную тихонько составляешь.

Он Ангел? Ведь Он жизнь твою хранил

Все годы, что с опасностью дружила.

Лицо, фигура, запах – мАнит,

В объятиях Его тебе уютней станет.

Как маленькую девочку качает

Он на руках. И все сомненья тают...

Не человек? Да кто угодно пусть,

Уже в плену ты самых сильных чувств!

Пещера тянулась бесконечно, уводя то вверх, где приходилось перебираться ползком, то вниз, где сквозь микротрещины из пещерных стен сочилась влага. И именно сейчас, когда я поверила, что Эдвард действительно может оказаться тем, о ком я думаю, мне стало мерещиться, что я сплю.

Он в самом деле нереальный, твердила я себе. Я не верю в мистику или что-то подобное. Я не ребенок, чтобы верить в это. И все же вот он здесь, передо мной, идет впереди меня. Неужели он просто мираж? Неужели я смогу когда-то засомневаться, что действительно видела его? «Это будет так, как будто меня никогда и не существовало», – вот как он мне сказал.

Это открытие испугало меня настолько сильно, что в груди противно заныло сердце. Мне требовались доказательства, что я не сплю. Хотя бы одно!

– Дай мне рюкзак, – осторожно попросила я, и Эдвард без вопросов отдал мне его, спокойно наблюдая, как я его расстегиваю и достаю глубоководный фотоаппарат. Краем глаза я увидела, как его лицо становится настороженной маской, но это меня нисколечко не остановило. Я хотела иметь его снимок, чтобы потом не возникало сомнений в моей вменяемости.

– Нужно было сделать это уже давным-давно, – заговаривала ему зубы я, настраивая выдержку и вспышку. – Это же неисследованная часть пещеры – я просто обязана сделать снимки, чтобы потом их всем показать!

Эдвард безропотно позволил мне сфотографировать часть пещеры, из которой мы пришли. Ничего не подозревая, он подсвечивал фонарем в нужные места, на которые я указывала. 

А затем я повернулась, будто бы примериваясь, какую часть пещеры еще снять, и Эдвард «случайным» образом оказался у меня на пути. Не теряя времени, я нажала на рычаг. 

Я осознавала, что он не позволит мне сделать это. Не знаю, откуда взялась уверенность, но я понимала, что он вряд ли захочет, чтобы кто-то знал об его нахождении здесь. Но все же надеялась, что он не заставит меня испортить целую пленку из-за одного единственного кадра… Быть может, если я пообещаю, что его фото не увидит никто, кроме меня, он позволит мне оставить его на память…

Я почти не удивилась, что его ладонь закрывает объектив. Я не видела движения, и все-таки его рука была передо мной, наверняка испортив снимок красивого лица. И как же он успел?

– Не надо, – услышала я его тихий шепот, и его лицо было рассерженным.

– Почему нет? – в моем голове прозвучало ничем не сдержанное разочарование.

– Не люблю, – просто сказал он, и по его раздраженному взгляду я сразу поняла, что нечего было и пытаться обмануть его.

– Неужели это так сложно? – с вызовом спросила я, глядя на него… тоже чувствуя себя весьма раздраженной. Он не хотел мне оставить на память даже снимок?! Это так… так жестоко с его стороны.

– Не люблю, – повторил он более спокойно и настойчиво забрал из моих рук фотоаппарат.

Я уступила ему… с огромным сожалением глядя, как Эдвард выключает аппарат и убирает его в рюкзак. Во мне теплилась маленькая надежда, что Эдвард не успел. Или на снимке окажутся хотя бы его пальцы.

– Пойдем, – не глядя на меня, Эдвард развернулся и двинулся вперед. Мне ничего не оставалось, как плестись за ним, кусая губу от собственного бессилия. Уловка не удалась.

Пещера начала сужаться, и свод нависал над головой, заставляя нас ползти. Я чувствовала усталость от длительного пути, но послушно следовала за Эдвардом, доверяя ему безгранично собственную жизнь. Почему-то у меня не возникало даже сомнения, что он не выведет нас отсюда. Даже когда проход впереди расширился, выводя нас к развилке, и Эдвард повернул вправо, я лишь усталым голосом произнесла:

– Ты уверен, что нам туда?

– Нет, – ответил он, но его тон был настолько твердым, что это звучало, как «да».

Я испытывала странные чувства, глядя на его широкую спину, за которой висел баллон. Где-то в глубине души я отчетливо понимала, что моя симпатия к нему растет с каждым пройденным метром, несмотря на то, что он почти годился мне в сыновья. Я отчаянно отгоняла от себя подобные мысли… но в то же время все более начинала осознавать, что проиграю в борьбе с самой собой. Мысль о расставании… была болезненной. До такой степени, что я начинала выдумывать причины убедить его продолжить наше общение. Что со мной не так? Даже его возраст переставал иметь значение здесь, в пещере, где никто не видит нас. Быть может, если бы мы встретились в других обстоятельствах, мне бы удалось удержать свое ненормальное влечение под контролем. Но здесь… на волоске от смерти… я ловила себя на мысли, что мне наплевать на общественное мнение. Я не представляла себе, как смогу его отпустить, когда все закончится, и он вдруг решит уйти. Мне было мало проведенного с ним времени. Внезапно я захотела, чтобы эта пещера никогда не кончалась.

Я одергивала себя каждый раз, когда ловила себя за разглядыванием его тела, грациозных движений, полуулыбки. Мое сердце сжималось в приятной истоме, очень близкой к боли, но такой сладкой… Это не было сравнимо с чувствами, которые я когда-либо испытывала прежде…

Эдвард не показывал признаков усталости, в отличие от меня, и мне снова начало казаться, что он не реален. Вот он ловко вспрыгнул на уступ, который мне придется преодолеть вслед за ним, и я обратила внимание, что не слышу ни единого звука от его шагов. Это взволновало меня. Я стала следить внимательнее и обнаружила, что он двигается абсолютно бесшумно – и это при том, что за его плечами висит тяжеленный баллон! Я смотрела на его ноги, не веря, но в то же время напрягая слух. Я слышала лишь камушки под моими ногами, которые хрустели и перекатывались при каждом шаге. Как же так вышло, что Эдвард ступает настолько неслышно, учитывая, что он вдвое, а то и втрое тяжелее меня?

И тогда я испугалась, что он в самом деле – всего лишь игра воображения. Может, я сошла с ума? Мне лишь кажется, что я иду не одна, а на самом деле просто мой разум таким образом защищается от безумия, выдумав ангела, который самолично спустился с небес, чтобы помочь мне.

Я пыталась сбросить с себя это ужасное ощущение, будто мне все мерещится, потому что чем больше думала о том, что он может в какой-то миг исчезнуть, тем мне становилось страшнее… и больнее.

В конечном итоге, я не выдержала напряжения. Я нагнала Эдварда и неуверенно взяла его за ладонь, продолжая идти. Мне требовалось физическое подтверждение его присутствия. Иначе мне и правда начинало казаться, что я брежу. Усталость и голод, и стресс давали о себе знать. Я даже не могла подсчитать, сколько времени мы уже в пути!

Он не отнял руки, а напротив, крепко сжал мою ладошку, и стало так уютно и спокойно рядом с ним, как будто одно его присутствие дарило безопасность.

– Так ты… путешествуешь налегке? – спросила я, желая узнать его как можно лучше за время, которое нам отведено. Да и за разговорами усталость не так сильно ощущалась.

– Да, – Эдвард, не поворачивая головы, осторожно вел меня вперед.

– И где ты побывал? Какие твои любимые места?

Он вздохнул, но не стал отмалчиваться на этот раз.

– По всему миру. Нет места на планете, где я бы не был.

– И в Андах был? – спросила я осторожно, боясь спугнуть его правдивый ответ.

– И там, – подтвердил Эдвард, не заметив моей хитрости.

– А на Аляске? – спросила я, припоминая медведя гризли, и как мне из леса неясно кто крикнул «беги». Неужели он и там был со мною рядом?

– И на Аляске, конечно же.

– А в… – я закусила губу, мое сердце странно сжалось, словно сейчас решалась моя судьба, – …в Сиэтле тоже?

Вот теперь Эдвард обратил внимание на мои слова. Его плечи напряглись, и он молчал. Когда он ответил, даже его голос звучал напряженно:

– И в Сиэтле.

Ох, он определенно точно знает, что именно там я и живу. Иначе с чего бы ему так напрягаться на простой вопрос?

– Как часто? – я перешла в наступление, осознав, что терять-то нечего.

– Жил там какое-то время, – очень нехотя, медленно проговорил Эдвард.

Мое сердце билось все быстрее. Я подумала – что, если в Сиэтле у него есть свое жилье? Имя Эдвард очень редкое. Сколько Эдвардов зарегистрировано там? Смогу ли я найти его… сама? Эта мысль подарила мне надежду.

– А какая у тебя фамилия? – спросила я открыто, рассчитывая на его невнимательность. Хотя, конечно, напрасно я надеялась.

– Я не скажу тебе, – прошептал он, и я надулась.

– Почему? – но он не ответил. Он молчал. Он не хотел мне давать информацию о себе. Он не хотел встречаться со мной больше – внезапно я это осознала очень четко, и почувствовала слезы в своих глазах. Мысль о расставании причинила мне боль. Неужели наша встреча закончится в момент, когда мы выйдем отсюда? Тогда я хотела бы остаться в этой пещере навсегда!

Я чувствовала себя немножко сумасшедшей, обдумывая все это. Никакие мои приключения не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. И дело было не в опасности. Дело было в Эдварде, который нравился мне. Я вынуждена была признаться себе в этом. Никто из тех мужчин, с кем я встречалась за тридцать один год, не вызывал в моем сердце и доли такого трепета, как Эдвард, ведущий меня за руку в темной пещере. Я знала, что это странно и неправильно – думать о нем так… тем более всего несколько часов прошло с тех пор, как я его знаю… но я… думала.

А еще эта чудовищная разница в возрасте, перечеркивающая все мои мечты.

– У тебя есть семья? – спросила я, мой голос надломился.

Эдвард растерянно оглянулся, но я наклонила голову, чтобы спрятать неуместные, и совершенно необъяснимые, слезы.

– Да, – тихо ответил он.

– Жена? – грудь сдавило очень сильно.

– Нет, – он рассмеялся, – мне же всего семнадцать лет!

Ах, ну да. Я засмеялась вместе с ним. Дышать сразу стало легче.

– Братья? Сестры? – продолжала я допрос с пристрастием.

– Да, есть, – этого он не скрывал.

– И где они? – поинтересовалась я как можно равнодушнее. – Путешествуют вместе с тобой?

– Э… нет, – ответил Эдвард немного печально. – Мы живем раздельно.

– Родители?

Эдвард долго молчал, а затем тяжело вздохнул, прежде чем дать мне ответ, как будто подбирал правильные слова:

– Я… ушел из семьи, Белла. Примерно… четырнадцать лет назад мы жили в… маленьком городе. Затем мы уехали, потому что так было надо. Но я… я вернулся… у меня были незаконченные дела.

– Ты вернулся в город один, когда тебе было три, потому что у тебя были дела? – насмешливо произнесла я, и Эдвард захохотал. Да как! Таким веселым, беззаботным смехом, который я никогда еще не слышала ни у кого. Словно серебряные колокольчики пронзили высокие своды пещеры. Я была заворожена.

– Ну да, – наконец, ответил он, и снова рассмеялся, качая головой, а затем быстро глянул на меня с весельем в глазах.

– Я поймала тебя, – заметила я, улыбаясь и чувствуя, как напряжение исчезает из пространства между нами.

– Поймала, – согласился он, не раздумывая.

– Так сколько тебе лет? – я никак не могла угомониться, желая знать это точно.

– Какое это имеет значение, – не сдавался он.

Справа от нас за каменным монолитом послышался шум. Горная река бежала среди скал, и скоро мы увидели большую расщелину, которую Эдвард осветил фонарем. Примерно в трех метрах прямо из скалы бил бурный поток.

– Пресная, – сказал мне Эдвард, и я тотчас же почувствовала, как дико хочу пить.

– Давай, я помогу тебе, – Эдвард снял баллон и рюкзак, и за талию резко приподнял меня наверх, чтобы я вскарабкалась в расщелину. Я ахнула, испугавшись за собственные ребра, а Эдвард виновато пробормотал: – Извини, – разжимая руки, и я смогла, наконец, вдохнуть.

Расщелина была кривая и неудобная, а также скользкая и влажная, и края очень острые. Ноги съезжали и застревали в нижней узкой части, но Эдвард шел вслед за мной, помогая мне, придерживая меня за локоть. Мы добрались до воды, где я смогла, наконец, напиться. Я и не знала, что моя жажда настолько сильна! Я буквально не могла насытиться. Жаль, что у нас не было бутылки, чтобы набрать воду еще и с собой.

– Теперь ты, – предложила я, с трудом разворачиваясь в узкой щели. Нам придется выбраться отсюда, и только после этого Эдвард пролезет к воде один.

Неудачно поставив ногу, я качнулась и стала падать спиной в поток. Это случилось очень быстро, и я даже не успела ахнуть… но в следующий миг пальцы Эдварда обвились вокруг моего запястья и дернули назад.

– Белла! – простонал он, и я уверена – закатил бы глаза, если бы не был так испуган. Его лицо оказалось слишком близко, когда он удерживал меня подле себя, будто боялся – если отпустит, я снова полечу назад. Его глаза буравили меня напряженно, а частое дыхание, такое сладкое, касалось моих губ.

В отличие от него, я испугаться не успела совсем. Напротив. Неожиданная близость наших лиц спровоцировала совсем другие чувства. Мысли, совершенно неуместные, заполнили мою больную голову. Сердце забилось очень сильно, когда я смущенно опустила глаза, мгновенно покраснев.

– Прости… – пробормотала я, опасливо оглядываясь на поток, шумно и мощно устремляющийся куда-то в бездну. Было слишком темно, чтобы я могла разглядеть хоть что-нибудь, но мне было любопытно, как далеко устремляется подземная река. – Я всегда была неуклюжая…

– Ты меня до инфаркта доведешь, – процедил он с яростью, прижимая меня еще ближе к себе, в то время как я попыталась наклониться вперед, чтобы заглянуть в пещеру. – Как ты вообще выжила до сих пор?!

Его злость привела меня в чувство, и я решила его поддразнить:

– Думаю, я знаю, как, – с вызовом заявила я, резко поворачивая к нему голову и поднимая одну бровь.

Губы Эдварда превратились в узкую полоску, пока мы буравили друг друга яростными взглядами, и никто не хотел отвести глаза первым. Я думала, он скажет мне что-то про то, что я заблуждаюсь или все себе придумала, но он не стал отпираться. Он просто тяжело сопел сквозь зубы, пока его дыхание не выровнялось, а черты лица не смягчились.

Все это время я боролась с собой, чтобы не поцеловать его. Маленькое пространство расщелины не позволят Эдварду избежать моего внезапного нападения. Но я все еще была в своем уме, и осознание, что ему больше, чем семнадцать, не помогло мне преодолеть барьер. Не в этот раз.

– Твоя очередь, – прошептала я, разочарованная своей нерешительностью. Будто мне снова семнадцать лет! Я и не знала, что такая трусиха, когда дело касается сильных чувств. – Давай, я вылезу, и ты пойдешь первым. Я тоже подстрахую тебя.

– Нет, – сказал Эдвард, потянув меня осторожно назад. Его глаза внимательно изучали меня некоторое время, а потом он нехотя сообщил: – Я не буду… не буду пить, – он помолчал и добавил с тяжелым вздохом: – Я не пью.

– Расскажи мне что-нибудь еще, – попросила я робко, ничего не уточняя. Достаточно того, что он сказал. Изнутри я просто сгорала от любопытства, но ему и так любые подробности о себе давались нелегко.

– Что ты хочешь знать? – тихо прошептал он.

– Все, – тут же ответила я, сжимая его ладонь.

Он пристально смотрел на меня, помогая спуститься в проход – теперь очень аккуратно подхватив меня и поставив на землю. Затем в полном молчании подобрал рюкзак и баллон, и мы снова направились вперед. Кажется, он передумал говорить. Я не стала настаивать. Пока. У меня еще есть время.

Река все еще шумела справа от нас, и шум ее становился все громче, будто она падает с огромной высоты. Воздух стал влажным и насыщенным, и вскоре мы вышли к обрыву. Теперь Эдвард заранее придержал меня рукой, когда я заглядывала вниз, вслед за светом фонаря. Справа от нас ниспадал подземный водопад. Тонны воды летели вниз, примерно на пятнадцать метров, где с грохотом образовывали огромный водоворот. Ни налево, ни направо не было хода. Зато через пропасть, впереди, наша пещера продолжалась. До нее была пропасть примерно шесть метров шириной. Невозможно добраться. Мы зашли в тупик.

– Мило, – саркастически поджала губы я, понимая, что это и есть конец нашего путешествия.

Эдвард долго всматривался наверх, а затем зачем-то выключил фонарь.

– Что ты ищешь? – тихо спросила я, насколько это было возможно в грохоте водопада. Я вцепилась в его руку, обернутую вокруг меня, чтобы не упасть.

– Пытаюсь увидеть свет, чтобы понять, можно ли пробраться через верх.

Я скептически рассмеялась.

– Стены отвесные, и у нас нет снаряжения для этого.

– Значит, нам туда, – он включил фонарь, указывая вперед, на пещеру через пропасть. Я покачала головой.

– Нам придется идти назад, – сказала я, припоминая развилку, – искать другой путь.

– Это и есть путь, – возразил Эдвард, отдавая фонарь мне и опуская на землю рюкзак и баллон.

– Нет, – испуганно покачала головой я, светя на стены, которые были абсолютно отвесными. Даже если Эдвард умеет лазать без альпинистского снаряжения – он никогда не сможет сделать это здесь, потому что стены были еще и влажные, скользкие. – Это опасно.

– Ты же любишь опасности, – язвительно поддел меня Эдвард, а я фыркнула на это и нахмурилась.

– Разумные опасности, – уточнила я.

– Неужели? – он посмотрел на меня, приподнимая бровь, и в моей голове быстро пролетели все мои воспоминания о рискованных мероприятиях. Мне нечего было возразить.

Эдвард как-то странно пригнулся, почти нависая над пропастью, и мне на секунду показалось, что он примеривается, чтобы прыгнуть вперед. Я резво схватила его за локоть.

– Только не говори мне, что собираешься прыгать, – разъяренно прошипела я. – Здесь шесть метров!!

Достаточно того, что он практически не дышал под водой, заставив меня с ума сходить от волнения. Я не хотела думать о том, что он может сорваться вниз и погибнуть на моих глазах. Он обещал слушаться меня! Или не обещал? Я не могла вспомнить.

Эдвард резко распрямился. Его тело напряглось.

– Ты права, – пробормотал он так тихо, что я была не уверена, что все правильно разобрала. Да и грохот водопада мешал, – не стоит еще больше рисковать... я уже и так…

Он опустился на одно колено к рюкзаку и достал веревку и карабины.

– Я проберусь на ту сторону, – говорил он, – и закреплю конец веревки – длины должно хватить. Ты сможешь перебраться самостоятельно? Веревка не выдержит двоих.

– Конечно, – фыркнула я обиженно. – Я занимаюсь альпинизмом уже двенадцать лет! Но как ты собираешься…? – я не договорила, потому что Эдвард уже укрепил часть веревки к торчащему обломку скалы на этой стороне и начал вешать на себя баллон.

– Ой, нет-нет-нет, – запричитала я, надеясь остановить его от безрассудства. – Ты не сможешь перебраться туда с баллоном за плечами!

Но я не договорила – он исчез, двигаясь медленно по скале. По отвесной скале! Мое дыхание прервалось.

– Постарайся не упасть вниз, пока меня нет, – умоляющим голосом, и совершенно не напряженным от усилий, попросил он.

– Я не настолько неуклюжа, – разозлилась я, подсвечивая ему дорогу фонарем и кусая от волнения губы почти до крови.

Я не понимала, за что он держится, и как не соскальзывает вниз. Иногда из-под его пальцев сыпались кусочки скалы, и тогда я переставала дышать от страха. Но всякий раз Эдвард удерживая себя на месте, в рекордные сроки перебравшись на ту сторону. Совершенно благополучно.

Я выдохнула, когда он помахал мне оттуда рукой. Я не могла слышать за грохотом водопада, если он что-то говорит. Он исчез, и веревка туго натянулась. Я проверила ее на прочность, когда Эдвард махнул мне действовать, и прикрепила карабин. Рюкзак я повесила за спину, а фонарь засунула в латексный рукав, чтобы его свет освещал мой путь хоть немного.

Выдохнув, я решительно сделала шаг в пустоту.

– Только осторожно, – услышала я то ли мольбу, то ли приказ. Но не была уверена, что мне не померещилось это.

Все шло хорошо первую половину пути. Эдвард подбадривал меня словами, как будто я какой-то новичок. В конечном итоге это разозлило меня, и я прикрикнула на него. Он замолчал.

И вот тогда произошло то, чего мы оба не ожидали. Осколок скалы, который я оставила позади, вдруг затрещал, и веревка опасно ослабилась, из-за чего я с визгом провисла над пропастью ниже. Фонарь вывалился из моего рукава и упал вниз. Я тихо скулила, стараясь не шевелиться, чтобы не стронуть обломок сильнее и не упасть в смертельный водоворот.

– Бросай рюкзак! Бросай рюкзак! – приказывал Эдвард взволнованным шепотом, и я поняла, что он прав. Очень осторожно, медленно я отняла одну руку, расцепляя ремни, и рюкзак полетел вниз, облегчая мой вес на пару-тройку килограммов.