Текст книги "Санктум (СИ)"

Автор книги: Светлана Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

«Никто не должен знать, что я был здесь», – предостерегал он.

«Я не должен находиться здесь, не должен разговаривать с тобой».

Очевидно, что у него были причины скрываться. Если бы все было просто объяснимо, если бы делиться тайной было не опасно – он бы все мне рассказал. Но я помнила его попытки скрыть от меня свою природу. Он не хотел, чтобы я что-то знала. Он не мог рассказать.

Я позвонила на работу и призналась, что заболела. А что мне оставалось делать? Я вообще не знала, как я объясню все потом – что это за ребенок на моих руках. А если в нем обнаружатся необычные черты, как я смогу это скрыть? И тогда мне стало по-настоящему страшно. Мне определенно нужен был Эдвард – хотя бы для того, чтобы он все мне объяснил! Я не стану обременять его обязательствами, я только лишь задам ему несколько важных вопросов. Когда он ответит мне, как себя вести, он сможет снова уйти. Я не стану удерживать его. Это будет честно.

Я собиралась поехать и искать Эдварда тем методом, который я придумала. Я только лишь ждала, когда мне станет получше, чтобы я могла нормально добраться до аэропорта и сесть в самолет. Но мне становилось хуже – не просто с каждым днем, а буквально с каждым часом! Я пыталась есть, но все выходило обратно тут же. Я постоянно хотела пить, но даже вода не задерживалась в организме.

На седьмой день я уже практически не могла встать с кровати. Мой живот напоминал шестой месяц, и он уже был в самом деле большой. И ребенок толкался… сильно.

Впервые это случилось на пятый день после моего возвращения из больницы. Медленно, держась за стены, как дряхлая старуха, я брела до ванной, чтобы посетить туалет. Я же не перестала быть человеком от того, что беременна неизвестным существом! И тогда он впервые ударил меня так сильно. Я закричала, сгибаясь пополам и оседая вниз. Я успела выставить руки, чтобы не упасть прямо на живот. Оберегая ребенка, я обхватила живот руками и скрючилась на холодном полу. Слезы катились градом.

Футболка задралась, и тогда я увидела на животе первый чернильный след – сила удара была такова, что образовался внутренний кровоподтек. Это было очень больно. Но не шло ни в какое сравнение с тем, что ждало меня впереди…

– Эдвард, где же ты! – умоляла я в тишине ночи, глядя в потолок. Он обещал всегда быть рядом, до конца моей жизни. Неужели он не видит сейчас, что со мной происходит, если следит за мной? Или он обманул меня снова, как тогда, в пещере? Или он считает, что сейчас никакая опасность мне не грозит?

Я плакала в подушку. Мне было страшно. Больше всего я боялась за ребенка. Но теперь я боялась еще и за себя. Я отлично чувствовала, как силы меня покидают с каждым днем. Я могу не выжить, если Эдвард не придет и не поможет мне. Я была слишком слаба. И тогда ребенок умрет тоже…

С тех пор внутреннее избиение стало каждодневным. Через пару дней живого места на моем животе не осталось – он стал синим, бордовым… и он стал огромным. Седьмой месяц, примерно так. Руки и ноги при этом похудели, и лицо – теперь было очевидно, что означали анализы, взятые в больнице. Ребенок забирал все мои силы, питался мной. А я не могла ничем себя поддержать. Потому что ни пища, ни вода не усваивались.

Я уже с трудом передвигалась, предпочитая до ванной ползти, чтобы не упасть. Теперь я оставалась внизу, чтобы находиться недалеко от еды и воды, которую я все еще пыталась затолкнуть в себя. Только безрезультатно. Я держала возле живота подушку, чтобы в случае падения ребенок не пострадал. Я особо не думала о себе – для меня стало главным то, чтобы хотя бы он выжил. Мы оба нуждались в помощи. Но Эдвард не приходил…

Я занимала время просмотром телевизора, лениво щелкая каналы, чтобы себя отвлечь от слабости и тошноты. Рядом со мной стояла бутылка воды, которая уже была выпита почти до дна. Тут же стоял тазик, в который меня рвало. Я едва могла поднять голову от подушки, не говоря уже о том, чтобы дойти до ванной. И я была абсолютно одна. И я не могла ни к кому обратиться, чтобы не раскрыть секрет Эдварда.

Мне уже стало трудно дышать и, кажется, ребенок доломал мне то ребро, которое уже было до этого повреждено. По крайней мере, в последний раз, когда он бил меня, боль была адская, и я отчетливо слышала хруст. После этого у меня начались проблемы с дыханием, и вообще с тем, чтобы пошевелиться.

Скрип колес возле моего дома застал меня врасплох. Приподняв голову, я с удивлением разглядела через кухонное окно машину скорой помощи. Что за черт? Может, кто-то из соседей слышал мои крики и вызвал помощь? Но почему он тогда не зашел? Или это просто проверка, присланная из больницы?

Стук в дверь.

Мои глаза расширились от ужаса, потому что я абсолютно не знала, что мне делать.

– Минутку! – крикнула я, пытаясь подняться.

Напряжение было неимоверным. Мои ноги дрожали и подгибались, как будто стали тонкими, словно соломинки. Я знала, что сильно похудела, но последние дни даже не имела возможности взглянуть на себя в зеркало.

– Мисс, вам нужна помощь? Мы можем войти? – участливо спросил врач.

– Нет, все в порядке! – испуганно вскричала я. – Дайте мне одеться!

Это удовлетворило его, и он замолчал.

Я накинула халат, чтобы скрыть исхудавшие руки и ноги, а подушку прижала к груди. Волосы немного напустила на лоб, пытаясь скрыть худые щеки. Это выглядело так, словно я спала, и они меня разбудили. Должно было выглядеть так, если я не хотела, чтобы меня отвезли в больницу.

До двери всего четыре метра. Еще никогда четыре метра не казались мне такими длинными и трудными.

Наконец, я добралась, изо всех сил вцепилась в дверной косяк.

«Только не сейчас», – молила я ребенка, чтобы он не толкался. – «Прошу тебя».

– Да? – спросила я, приоткрывая маленькую щель через цепочку.

– Нам поступил анонимный звонок, – сказал врач. – Сказали, девушка нуждается в помощи.

– Я ничего не знаю об этом, – проворчала я. – Кто звонил?

– Молодой человек.

– Наверное, шутник, – я постаралась вложить в голос строгость и раздражение. Врач с сомнением осматривал меня в дверной проем.

– С вами все в порядке, мисс? – спросил он.

– Конечно, – ответила я, в ужасе чувствуя, что ребенок начал шевелиться. – Я просто спала.

– Извините, – сказал доктор, собираясь уходить. – Если что, звоните.

– Хорошо, – я захлопнула дверь и развернулась к комнате, надеясь успеть добраться до дивана, краешек которого манил меня отсюда, издалека. Я смогла пройти всего два метра, после чего повалилась на колени, а затем на бок, сдерживая крик. Я не могла дышать.

Боль распространилась по всему телу, будто ребенок рвет меня изнутри. В глазах потемнело, но я сцепила зубы, молча терпя. Я только глотала слезы и пыталась иногда вдохнуть. Кажется, я снова слышала хруст.

Затем все прошло, но я продолжала лежать. Машина отъехала – я слышала это.

А затем я поняла, что в комнате не одна. Мне даже не нужно было поворачивать голову – я физически чувствовала его присутствие.

Глава 9 Я ни о чем не жалею

И еще один невероятный эпиграф к главе от tess79

Живот, растущий не по дням, а по часам,

Истощена... не веришь ты глазам.

Да разве же такое вот возможно?

Ты в ступоре, Судьбою вновь стреножен.

«Особенным он будет» – говорит,

О, знала бы, «особенность» твою!

Ее рыданием душа твоя горит,

Ты столько лет берег, и вот уж на краю...

Не нужно было вовсе появляться,

Одна ошибка, а ценою – жизнь ее.

С Судьбою, не сдаваясь, ты сражался,

Но вот черед настал платить за все.

– Какого черта ты делаешь это? – проворчал он раздраженно от окна.

Я удивилась его злости. Я думала, он придет помочь мне. Но казалось, что это не так.

– Эдвард? – я попыталась сглотнуть разочарование, поворачивая к нему голову, но не в силах встать. Я не могла отсюда увидеть его.

– Почему ты отказалась от помощи врачей? – раздражение из его голоса ушло, в нем осталась только боль. – Тебе же плохо!

– Подойди, – попросила я, потому что не видела его. – Я ждала тебя. Нам надо поговорить.

– Я же все тебе объяснил, – простонал он издалека. – Ты не можешь делать так. Это нечестно – шантажом вынуждать меня прийти к тебе.

– Я не шантажировала тебя, – удивленно выдохнула я, сиротливо прижимая подушку к груди.

Я повернулась с трудом, глядя снизу вверх. Я была очень слаба и даже не могла почувствовать радость от того, что он здесь, только… облегчение. Небольшое облечение и надежду, что он поможет мне, когда все объяснит.

Его лицо было таким же красивым, каким я его помнила, только сейчас оно было освещено нормальным светом. Нет, сейчас оно показалось мне намного красивее! Он был одет в бежевый пуловер и темно-синие джинсы, и выглядел, как обычный человек. Правда, неизвестно было, как он сюда вошел…

Когда я повернулась, его лицо вытянулось от шока, и он замер на месте, немного до меня не дойдя.

– Что случилось, Белла? – прошептал он взволнованно. – Что с тобой?

– Я думала, ты мне это объяснишь…

Он тут же бросился вперед, опускаясь передо мной на колени. Его лицо стало испуганным, и он просунул под меня руки, намереваясь поднять.

– Боже, что с тобой произошло, Белла?! Тебе нужно в больницу… – его дыхание сорвалось, а голос зазвучал не громче шепота.

– Эм-м… нет, – прошептала я, – не нужно…

Я медленно отпустила свои руки, давая подушке соскользнуть с живота на пол.

– Не думаю, что это можно показывать врачам, – добавила я тихо, глядя, как его лицо меняется от изумления до потрясения, и как открывается его рот.

– О, мой Бог… – только и сказал он, и сильно побледнел.

– Прости… я не знаю, что делать с этим, – прошептала я, и не смогла удержать слезинку, бегущую по щеке. – Он растет очень быстро…

Он не шевелился несколько минут, выражение потрясения не сходило с его лица. А затем медленно перевел на меня дикие глаза и сглотнул. Он ничего не сказал.

– Я не собираюсь тебя обязывать, – поспешно объяснила я, уже немного успокоившись за время, пока он молчал. – Просто объясни мне, что сделать, чтобы не умереть до того, как он родится. Я не могу есть… и он дерется.

– Дерется? – прошелестел он, и его глаза в панике расширились.

– Да, – выдавила я шепотом, поднимая футболку наверх.

Не стоило этого делать, наверное. Эдвард выглядел так, будто я ударила его в живот. Если до этого он был просто потрясен, то сейчас я даже не могла подобрать правильного слова, которым можно было бы описать выражение его лица. Это был абсолютный, запредельный ужас.

– Прости… – пролепетала я, запинаясь, – я не хотела пугать тебя…

Медленно Эдвард поднял меня с пола и понес. Его полубезумный взгляд не отрывался от моего живота, рот был открыт от шока. Он нес меня, как пушинку, а затем осторожно уложил на диван.

– Я не собираюсь привязывать тебя этим, – попыталась я оправдаться, или хотя бы его успокоить. – Просто помоги мне, а потом можешь уйти.

– Уйти? – удивленно выдохнул он и упал на пятую точку рядом с диваном, его глаза стали совсем безумными.

Он быстро перевел взгляд на тазик рядом с кроватью, и мне стало жутко неудобно перед ним. Мое лицо горело, когда он вновь посмотрел на меня. Мне было стыдно, что я обременяю его тем, в чем он совсем не виноват. Это было так некрасиво с моей стороны.

– Тебя что, рвет? – спросил он хриплым от волнения голосом. Он был так серьезен, что меня пробрала дрожь.

– Постоянно, – еле выдохнула я.

– Как давно?

– Дней десять…. Но я точно не знаю. Я потеряла счет времени.

– Проклятье, Белла… – прошипел он с отчаянием и снова посмотрел на меня. – Десять дней назад я видел тебя, ты была нормальной!

Я тяжело сглотнула.

– Ты был здесь?

Эдвард пересел поближе, беря меня за руку. Его взгляд беспорядочно блуждал по моему лицу.

– Я же обещал, что буду рядом.

– До конца жизни, – напомнила я шепотом.

– Да, – подтвердил он.

– Тогда почему ты не зашел пораньше? – спросила я обвинительно. – Я уже вторую неделю как… беременна. Я даже не могла ходить!

– Я… уезжал, – Эдвард закрыл глаза, объясняя мне. На его лице застыла глубокая вина. – Ты вдохновила меня. Когда я увидел, как ты кладешь цветы на могилу Чарли, я подумал, что мне тоже бы неплохо навестить семью. Я не виделся с ними последние пять лет… Потребовалось время, чтобы их найти – телефон не отвечал, потому что они сменили номера. Элис присылала мне новые, но мне было некогда их запоминать… Сначала я поехал в Денали – оттуда уже к своим, когда узнал точный адрес. Я решил, что здесь с тобой ничего не случится за несколько дней… Форкс – маленький и спокойный городок, и ты вроде как собиралась просто отдохнуть... Я не знал… – он снова посмотрел на мой огромный живот, и боль на его лице резанула меня по сердцу.

– Пожалуйста, продолжай, – попросила я его вежливо, переводя тему, чтобы помешать ему расстраиваться сильнее. Я была так рада его видеть, что быстро простила за тот глупый побег. Мои пальцы автоматически стали поглаживать его холодную и твердую как камень ладонь в моей руке – и казалось, ему нравится это, помогает сосредоточиться.

– Я… думал провести там неделю или две… Мама была ужасно рада меня видеть. Я чувствовал вину, что бросил их так давно, – Эдвард прикрыл глаза и с досадой покачал головой. – Но я места себе не находил. Я попросил Элис… и она сказала, что тебя не видит. Это напугало меня. Я сразу рванул сюда. И что я вижу?! – он тяжело сглотнул.

– Элис? – переспросила я, очень заинтригованная. Мое лицо, должно быть, отлично отобразило всю степень моей заинтересованности.

– Элис, моя сестра, – Эдвард впился в меня глазами, словно решая, стоит ли мне сказать правду.

– Она меня не видела, – подбодрила я, желая узнать и эту тайну тоже.

– Элис видит будущее, – вздохнул Эдвард, сдаваясь.

– Почему она не увидела меня? – я легонько погладила пальцами его удивительную кожу, стараясь не выдавать удивления. Кажется, мое спокойное отношение лучше всего прочего подталкивало Эдварда к признаниям. Так что я осталась невозмутимой, словно не узнала только что ничего особенного. Хотя чему тут уже можно было удивляться? Кажется, что мистика окружила меня уже давно, а после встречи с Эдвардом окончательно и бесцеремонно вторглась в мою жизнь, подменяя остальной мир. И я вовсе не была против этого. Напротив, в эту секунду мне казалось, что с приходом Эдварда все встало на свои места. Я почувствовала удивительное спокойствие, что он здесь, и что я могу держать его за руку, говорить с ним… Если ради этого нужно было оказаться в таком вот плачевном состоянии, если именно это вынудило его появиться в моей жизни снова – то я ни о чем не жалела.

– Я не знаю… – ответил Эдвард, снова переводя взгляд на мой живот. Его лицо мгновенно посерьезнело. – Ты ужасно выглядишь, – прошептал он, оглядывая меня целиком, а затем подцепил футболку, медленно ее поднимая. Его взгляд стал почти профессиональным. – Рассказывай.

– Я… – запинаясь и глотая смущение, я начала говорить: – Просто пища не усваивается. Даже вода – все выходит обратно. В больнице сказали, что у меня истощение, что работа всех органов нарушена. И что я на четвертом месяце… – внезапно я замолчала, испуганно поглядев на Эдварда, осознав, что он может попросту не поверить мне.

– Но этого не может быть, – прошептала я с ужасом, сжимая его руку и заглядывая в золотистые глаза. – Клянусь, у меня не было никого, кроме тебя! Никого за последние два года!

Мы смотрели друг на друга несколько секунд, после чего Эдвард сглотнул и прошептал:

– Я знаю, – и погладил мою руку. – Продолжай.

Мне некогда было задумываться над его словами, к тому же я слишком волновалась, спеша поведать всю историю. Расслабившись оттого, что он верит мне, я откинула голову обратно на подушку и продолжала с тяжелым вздохом:

– Он растет… стремительно, Эдвард. Каждое утро мой живот становится больше. Я никогда такого не видела. И он толкается. Он забрал все мои силы. Если так пойдет дальше, я не смогу его родить. Я умру раньше.

– Нет, не умрешь, не говори так, пожалуйста, – вдруг Эдвард стал выглядеть таким жалким, просто потерянным. – Мы что-нибудь придумаем. Боже… зачем я…?!

Эдвард вскочил и стал ходить из угла в угол – так быстро, что его фигура стала размытой. Я шокировано наблюдала за ним. Я видела телефон у его уха. Его лицо было сосредоточенным.

Затем он недовольно убрал телефон в карман и подлетел обратно ко мне. Его холодные пальцы бережно ощупывали мой живот.

– Ай, – я пискнула, когда он коснулся ребер, и слезы невольно выступили на глазах.

– У тебя ребро сломано, – выдохнул Эдвард, и мне показалось, что его сейчас стошнит. А затем его челюсти сжались, глаза полыхнули ненавистью.

– Я знаю, – осторожно ответила я, не понимая его реакции.

– Надо вытащить его, – решительно заявил Эдвард, и я напряглась до кончиков ног. Я не поверила я своим ушам.

– О чем это ты? – уточнила я настороженно, мои руки невольно поправили футболку на животе.

– Его надо вытащить, – терпеливо повторил Эдвард, выделяя каждое слово, как будто я слабоумная. – Мой отец – хирург. Он поможет тебе.

Вытащить? Эдвард только что сказал, что вытащит моего малыша?! Внезапно я почувствовала сильную злость.

– Нет! – мой крик был сильнее, чем я ожидала. Эдвард вздрогнул, его лицо вытянулось.

Я быстро натянула футболку вниз и обняла живот руками в защитном жесте. Попыталась натянуть сверху и одеяло, как будто это могло бы защитить меня.

– Он мой, – собственническим голосом заявила я, сердито глядя на Эдварда, вдруг начав бояться его. – Я не дам тебе убить моего ребенка!

– Но он же убивает… тебя, – испуганно проговорил Эдвард, глядя на меня так, будто я сошла с ума.

– Я сказала – нет! – отрезала я и свесила ноги с дивана, намереваясь убежать, уйти, уползти – куда угодно и как угодно, лишь бы не дать Эдварду развивать эту чудовищную мысль. Напрасно я рассчитывала на его помощь. Он не хочет позволить мне родить моего мальчика. Он не станет помогать.

– Куда это ты собралась? – испуганно выдохнул Эдвард, намереваясь мне помочь, но я оттолкнула его руки.

– Провожу тебя, – сурово сказала я строгим голосом. – Тебе пора.

– Ты просишь меня уйти? – голос Эдварда прозвучал с такой болью, что мое сердце затрепетало. Но это ничего не меняло. Если он предлагает убить моего ребенка, то ему нечего тут делать.

Стиснув зубы, я поднялась, едва держась на дрожащих ногах.

– Нет, – поправила я. – Я тебя выгоняю.

Я слышала, как он ахнул, когда я покачнулась. Я упала бы, если бы его сильные руки не подхватили меня под локти, удерживая на весу.

– Пожалуйста, ляг обратно, – попросил он сдавленным шепотом.

Я не могла сопротивляться его рукам, я была слишком слаба. Р-раз – и он снова уложил меня на диван, на сей раз бережно укутав в одеяло. В ту же секунду меня отчаянно замутило. Я едва могла увидеть, как он подносит мне таз. Меня с шумом вырвало в него. Бросило в пот. А затем я потеряла сознание.

Холодные пальцы нежно гладили меня по лицу. От слабости кружилась голова, и было трудно дышать.

– Эдвард… – мой голос был не громче шепота, сил не было никаких.

– Я здесь… – я почувствовала край чашки у своих губ и начала жадно пить. Что толку, если потом это все равно выйдет наружу.

– Пожалуйста, Белла… позволь мне помочь тебе… – просил с невыносимым по силе страданием бархатный баритон совсем рядом. Перед глазами все расплывалось, я не видела его обладателя. – Я не хочу тебя потерять.

Почувствовав его ладонь на своем огромном животе, и испуганно вздрогнула. Я попыталась воздействовать на Эдварда другим методом.

Кое-как разлепив веки, я увидела его лицо, полное боли и отчаяния… и страха. Я положила свою руку поверх его. Слезы наполнили мои глаза.

– Эдвард, это ведь просто ребенок. Он не виноват в том, что он такой сильный… – я через силу улыбнулась, гладя Эдварда по красивому, но искаженному страхом, лицу. – Ты же сам говорил, что для женщины величайшее счастье есть рождение детей, – напомнила я ему. – Что я должна влюбиться…

Лицо Эдварда исказила гримаса страдания.

– Нормальных детей, Белла! – воскликнул он, снова почти с ненавистью глядя на мой живот, отчего мой желудок противно съежился. – А не… это.

– Я вовсе не против того, что он будет особенным, – пролепетала я, запинаясь. Надеясь сломить стену между нами. Я должна была дать ему понять, что понимаю последствия. – Я ни о чем не жалею. Я не против, если он будет похож на тебя. Неужели ты хоть чуточку не тронут этим? Тебе необязательно воспитывать его… оставь его мне, я справлюсь одна. Только помоги сейчас…

В глазах Эдварда на секунду вспыхнуло понимание, и он нахмурился.

– На меня… – эхом повторил он так, словно до него только что дошло. – Хочешь сказать, что он похож наменя?

– Ну конечно, – я немного воодушевилась тем, что мне удастся уговорить его. – Будет такой же сильный… и такой же красивый…

– Не хорошо, – прошептал он, качая головой, его глаза снова заполыхали ужасом.

– Просто объясни мне, чего он хочет? – молила я. – Что ему нужно? Почему он так быстро растет? Дети не вырастают за три недели, Эдвард. Скажи, кто у меня родится? – добавила я шепотом, ища прямого ответа, но Эдвард молчал.

– Он ведь будет не человеком, верно? – попробовала я поставить вопрос иначе.

Глаза Эдварда расширились. Он перевел взгляд вниз.

– Похоже, что нет, – согласился он, и я улыбнулась даже такому крошечному признанию.

Я почувствовала, что ребенок шевелится. Эдвард, разумеется, тоже чувствовал это. Его лицо отразило тысячи эмоций: от изумления и любопытства до потрясения и боли, и снова ужаса.

– Я знаю, что тебе нужно… – пробормотал он вдруг. – Наверное…

Он снова взял в руку телефон.

– Кому ты звонишь? – недоверчиво спрашивала я.

– Отцу, – он слушал, на его лице появлялось недовольство. – Он должен приехать сюда.

– Нет, пожалуйста, – я разрыдалась. Я ничего не могла поделать, чтобы защитить малыша. Я была слишком слабой. А если еще и подмога прибудет, то мне несдобровать. Слезы катились по моему лицу.

– Шш… тише, – Эдвард стал успокаивать меня своим сладким дыханием, наклоняясь ближе. Запах меда и сирени окутал меня. Золотистые глаза смотрели с такой любовью и беспокойством, что я почти поверила, что он не причинит мне вреда.

– Не отбирай его у меня, – просила я, захлебываясь слезами. – Я хочу его, моего мальчика. Ты можешь уйти, когда пожелаешь, только не убивай его, пожалуйста… – я цеплялась за его холодную руку, заглядывая в золотистые глаза.

– Шш… перестань плакать, – просил он настойчиво, опуская телефон. Недовольное выражение на его лицо вернулось. – Их нет. Они уехали. Скорее всего, их не будет несколько дней, – Эдвард зарычал с досадой, сжимая челюсти: – Он так мне нужен сейчас!

– Не надо, не зови его, – умоляла я, боясь его отца еще больше, чем Эдварда, ведь он сказал, что тот хирург. Может, он не успеет приехать, и мой малыш останется жить.

– Он может помочь, – уговаривал меня Эдвард, обхватывая мое лицо ладонями. – Может подсказать что-нибудь. Белла, успокойся, ты пугаешь меня. Он просто может знать что-нибудь.

– А ты не знаешь? – удивилась я.

– Нет, – его лицо посуровело, а затем стало виноватым. – Я вообще не знал, что это возможно. Я думал, что я… неспособен.

– Ты не можешь иметь детей?!

– Получается, что могу, – он выдохнул это, и вдруг прижал меня к себе, бережно обнимая, как ребенка. И я тоже обняла его в ответ.

– Кто же ты? – попросила я, надеясь, что это прояснит немного мне мое положение. – Скажи мне, кем он родится, я тогда, может, я пойму, что делать с этим. Я никому не расскажу тайну, клянусь.

– Если бы правда не была ужасной, стал бы я скрывать? – вместо ответа сказал Эдвард, гладя меня по голове, затем уложил обратно на подушку, очень аккуратно. – А тебе нельзя сейчас волноваться.

– Да уж, – прошептала я с сарказмом, – так я буду волноваться меньше.

– Белла, – пальцы Эдварда очертили контур моих губ, и он рассеянно махнул рукой в сторону второго этажа, где висели мои рисунки, – я вовсе не тот, кем ты меня себе нарисовала. Я не… не хороший, – и снова это затравленное выражение в глазах, которое мне не нравилось, и от которого хотелось обнять Эдварда и пожалеть.

– Неправда, – упрямо надулась я, глядя на его прекрасные черты и не понимая, как он может говорить так о себе. – Ты хороший!

– Скажи мне, Белла, – он наклонился очень близко, снова обхватывая мое лицо ладонями. Он перевел тему: – Что ты чувствуешь? Ты хочешь есть?

– Не особенно, – призналась я, думая об отвратительной тошноте, которая последует за этим. – Меня мутит даже от запаха.

– А… пить? – со странным смущением произнес он, глядя на меня пронизывающе.

– Да, – признала я, – очень. Но это… не помогает.

Эдвард кивнул.

– Послушай, – попросил он, – я сейчас уйду ненадолго, на пару часов. Потом вернусь, и может быть тогда смогу сделать что-то, и тебе станет получше. Но ты должна знать, – его взгляд стал суровым и предупреждающим, – если это не поможет – я вряд ли дам ему мучить тебя.

Я сглотнула, надежда и страх боролись во мне. Страх был сильнее, но у меня не было выбора. Мне оставалось только кивнуть.

– Не вставай с дивана без меня, – попросил Эдвард. – Хорошо?

– Ладно, – согласилась я. Вряд ли я бы смогла сделать это, да и любое движение причиняло боль. Пару часов я вполне смогу потерпеть.

– Попробуй поспать, – Эдвард поцеловал меня в лоб, и мои глаза невольно закрылись от удовольствия. Странно, что мальчик, которому всего семнадцать лет, вызывал во мне чувства, будто он мужчина намного старше меня.

И он исчез. Ни единого шороха. Я распахнула глаза и обнаружила, что комната пуста. Я ахнула. Ребенок в утробе беспокойно шевельнулся.

– Тише, маленький, – погладила я живот и положила голову на подушку, намереваясь поспать. – Теперь нам помогут…

Я проснулась от звуков и от того, что нечто холодное прикасается к моей руке. Я обнаружила Эдварда, который подтащил к дивану кухонный шкаф и приспосабливал на верхнюю ручку прозрачный пакет… о, я поняла, что это капельница. Затем он со скоростью света метнулся к кухонному столу, на котором в хаотичном порядке были разбросаны предметы… лекарства…

Он быстро набрал что-то в шприц, но я испуганно поджала к себе руки, когда он двинулся ко мне.

– Что это? – очень подозрительно спросила я.

– Обезболивающее, – он неуверенно остановился. – Не хочу, чтобы тебе было больно…

Я с сомнением протянула руку.

– Ты дозвонился до отца? – спросила я, напряженно наблюдая за тем, как он ставит мне укол.

– Нет, – прошептал он, оставляя иглу в моей вене и переключая туда капельницу. – Придется пока действовать самостоятельно, – он заметил мое явное волнение и добавил убеждающим голосом: – Не бойся, Белла. Я знаю, что делаю. Я умею.

– У тебя на самом деле два медицинских образования? – строгим голосом уточнила я, все еще сомневаясь в том, что это может оказаться правдой.

– Да, – сказал он с абсолютной уверенностью. Его золотистые глаза смотрели так обеспокоено, прося довериться, что я вздохнула, расслабляясь и позволяя Эдварду заботиться обо мне.

– А это что? – я показала на раствор, который уже начал капать, наполняя мое тело.

– Просто витамины… – Эдвард кисло улыбнулся и снова отправился к столу.

Теперь он стоял спиной – я не видела, что он делает. Шелест пакета, затем что-то струйкой полилось в стеклянную посуду. Я услышала напряженный вздох Эдварда, и какое-то время он стоял, как статуя – совершенно не шевелясь. Затем вздохнул спокойнее и развернулся ко мне. В его руке был обычный стакан, а там нечто красное, похожее на томатный сок. Меня сразу же замутило.

Эдвард медленно приблизился ко мне, будто не уверенный, что делает все правильно на этот раз.

– Что это такое? – спросила я, когда он опустился на колени, одной рукой осторожно приподнимая мою голову, чтобы я могла напиться.

– Это… – его голос был хриплым, а глаза испуганными… и неожиданно черными. – Если он похож на меня, как ты говоришь, то это то, чего он хочет… И ты должна выпить это. Если все правильно, то тебе станет легче.

– Не будет тошнить? – уточнила я – стакан выглядел совершенно неаппетитно.

– Я не знаю, – честно сказал Эдвард. – Давай попробуем.

Я позволила ему поить меня, заранее морщась, потому что мне не хотелось, чтобы меня вытошнило еще раз при нем. Но жидкость оказалась на удивление вкусной. Она пахла железом и была соленой, как морская вода, и на секунду я подумала, что такой привкус ощущала раньше, когда случайно резала ножом палец и машинально облизывала ранку, чтобы унять боль. Тогда мне было противно, но эта жидкость была гораздо вкуснее.

– Похоже на кровь, – поделилась я впечатлениями, когда допила до дна, и глаза Эдварда на секунду странно вспыхнули.

– Твои глаза меняют цвет, – вяло прошелестела я, чувствуя сонливость – наверное, обезболивающее подействовало.

Эдвард моргнул, отставляя стакан в сторону. На его лице появился стыд.

– Да, – признал он и снова сменил тему: – Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, – улыбнулась я благодарно. – Спасибо.

– Не благодари меня, – он взял мою свободную руку в свои ладони и стал медленно перебирать мои пальцы, отчего мое сердце забилось быстрее обычного. Я таяла от его нежности. Но он не поднимал глаз, говоря: – Ведь это по моей вине тебе плохо.

– Эй, не говори так, – я улыбнулась, пытаясь скрыть за деланным оптимизмом чувство неловкости, – это же я на тебя набросилась. Это моя вина. Я тебя… можно сказать, изнасиловала, признай.

Эдвард криво усмехнулся, не поднимая глаз.

– Я в этом тоже поучаствовал, – заметил он. – Поверь, если бы я не хотел этого, тебе бы не удалось меня даже поцеловать.

Я постаралась скрыть улыбку радости. Узнать, что он желал меня так же сильно, как и я его, оказалось удивительно приятным. Но я не хотела, чтобы он чувствовал себя обязанным из-за того, что со мной произошло.

– Все равно не ты виноват, я сама тебя соблазнила, – усмехнулась я, сжимая его руку. – У тебя не было шанса. И я старше… я опытнее. Я должна была подумать о последствиях…

Какое-то время я неотрывно смотрела на Эдварда, но он не поднимал глаз, будто мои пальцы ему интереснее, чем мои слова… тогда я вздохнула и добавила:

– Я ни о чем не жалею, Эдвард. Я бы сделала это еще раз, – я закусила губу, глядя на его неземной красоты лицо и вспоминая, как мне было хорошо в той пещере, когда он целовал меня. Конечно, теперь, лежащая перед ним с синяками, исхудавшая и разбитая, я уже не представляю собой привлекательное зрелище – скорее, отталкивающее.

– Это моя вина, – упрямо повторил он, гладя мои тонкие пальчики. – Я не должен был появляться.

– Жалеешь, что спас меня из пещер?

Эдвард молчал очень долго, собираясь с мыслями, а я наслаждалась каждым мгновением, проведенным рядом с ним. Потом он уйдет, и я хотела запомнить его таким, как сейчас – нежным, немного неуверенным… и прекрасным, словно Бог.