Текст книги "Санктум (СИ)"

Автор книги: Светлана Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Спасибо, – поблагодарила я, радуясь, что он догадался сделать это. Не очень-то приятное я наверное представляла из себя зрелище, лежа в луже собственной крови на полу.

– За что? – ошеломленно спросил Эдвард, и я осознала, что успела забыть то, о чем мы до этого говорили. Я слишком отвлеклась.

– За все, – чтобы не попасть впросак, туманно высказалась я.

Эдвард едва заметно выдохнул.

Девочка легонько шлепнула его по щеке крошечной ладошкой.

– Не стоит торопиться, – тут же ответил ей Эдвард. – Мама еще не пришла в себя. У нее шок. Это может быть опасно.

Опасно? И снова я была возмущена этим обидным предположением.

Как только я позволила себе чувства, рассердившись, в моем горле тут же снова вспыхнул огонь. Словно некто держит конец проволоки и водит ею туда-сюда, раздирая глотку в кровь. Моя рука метнулась вверх, и только испуганный взгляд Эдварда вернул меня в реальность.

«Ей придется учиться контролировать это», – сказал он до того, как я очнулась.

«Это будет достаточно трудно».

Это в самом деле оказалось нелегко, но я справилась.

Чтобы отвлечься, я стала смотреть на них обоих. Девочка все еще держала ладошку на лице Эдварда, и он по-прежнему выглядел так, словно готов защитить ее от меня.

– Ты что же, слышишь ее мысли? – спросила я, недоумевая, почему он разговаривает с ней в то время, как она молчит. Ее осмысленный взгляд обескураживал меня.

– Эм… – он растерялся. – Да.

– И как это работает?

Эдвард выглядел потрясенным и смущенным, и явно не хотел мне отвечать.

– Сама поймешь попозже, как только освоишься, – прошептал он. Страх, с которым он смотрел на меня, постоянно меня отрезвлял.

Я послушно перевела тему, решив вернуться к вопросу позже, когда он будет готов.

– Сколько я… – я не договорила, подбирая слова. – Сколько меня не было?

– Три дня, – тихо сказал Эдвард.

Три дня?!

– Она так выросла?! – поразилась я, снова обращая свой взгляд на дочь. Я старалась не шевелиться, но ответ оказался настолько неожиданным, что движение снова получилось резким. Эдвард вздрогнул, и его поза отразила готовность вскочить, защищая от меня мою дочь. Мои брови дернулись, собираясь сложиться на переносице в гневе.

Эдвард поспешно начал объяснять, заговаривая мне зубы… и это сработало:

– Она быстро растет. Она особенная: полувампир-получеловек. Она будет сильная и быстрая, как вампир. И она пьет кровь. Но она спит… – он выглядел несколько ошеломленным, сообщая мне это, как будто его это тоже удивляло, как и меня. – И у нее есть сердце, и оно бьется. И у нее есть… кровь.

– Кровь? – это слово меня заинтересовало, и я прислушалась к сердцебиению, склонив голову. Сладкий аромат снова и снова заполнял легкие, пробуждая голод. Глотку снова засаднило, и я непроизвольно подняла руку наверх.

Взгляд Эдварда внезапно потемнел и стал предупреждающим. Я не сразу поняла, что сглатываю слюну, смотря на дочь. Я опомнилась, испытывая стыд. Но я на самом деле не думала о том, чтобы причинить ей вред. Мне просто было любопытно. Почему Эдвард так сильно напряжен?

Я не стала задавать ему вопрос, потому что мне нравилась картинка передо мной: Эдвард из моего сна с нашей чудесной малышкой на руках, оберегающий ее. Это чудо.

Я смущенно улыбнулась и поднялась.

Это снова было стремительным, и я невольно замерла, пытаясь контролировать себя. Я слышала, как Эдвард зарычал. Это меня мгновенно отрезвило.

– Все в порядке, – успокоила я его, не поворачиваясь, чтобы не напугать сильнее. – Я просто осмотрюсь.

– Мы в моем доме, – проинструктировал Эдвард. Он старался говорить как можно спокойнее, но я замечала его усилия. Ничто не способно было убрать напряжение, то и дело проскальзывающее в его словах. И он ни разу не шевельнулся с момента, как я очнулась. – Он находится на окраине Форкса, в лесу. Вокруг нет людей.

– Ты что-то говорил о животных… – напомнила я, медленно перемещаясь по дому – ну, или мне это только казалось, что медленно.

– Да, – ответил он. – Как только ты будешь готова, мы с тобой отправимся в лес, и после этого тебе станет легче.

– А кто останется с девочкой? – спросила я, взволнованная этим. Я не могла оставить новорожденного ребенка дома одного!

– Эм… – Эдвард сильно растерялся. – Никто.

– Не пойдет, – не согласилась я, осматривая лестницу наверх, но пока не стремясь подниматься.

– У нас нет выхода, – сказал он твердо. – Твоя жажда делает тебя опасной для ребенка.

Как только он мне об этом напомнил, в моем горле снова вспыхнул пожар. Это было нелегко подавить, когда все мысли сосредоточены на огне. Я ужасно хотела пить, и колючая проволока больно ранила изнутри. Моя рука метнулась к горлу.

– Я могу сходить в лес одна, – предложила я, хотя понятия не имела, как это будет... В конце концов, я же многие годы хожу в походы и знаю лес, так что это не должно стать проблемой.

Эдвард колебался. Он взглянул на девочку, которая снова похлопала его по щеке.

– Нет, – тогда ответил он, – я не отпущу тебя одну.

Внезапно я вспомнила еще кое-что интересное…

– Ты что-то говорил о холодильнике… Это мне поможет?

Эдвард побледнел.

– Не думаю, – прошептал он взволнованно.

– Почему? – спросила я спокойно, в то время как одна часть меня хотела немедленно отправиться на кухню. При мысли о красной жидкости по моему горлу снова заскребла раскаленная проволока вверх и вниз. Никогда раньше не думала, что что-то способно вызывать такой сильный аппетит. Я сглатывала снова и снова, но слюни продолжали течь жадно и обильно. Отвратительно.

– Там кровь… человека, – медленно и испуганно проговорил Эдвард. – Я бы не хотел, чтобы ты пробовала ее. Отказаться потом станет еще сложнее…

Я сглотнула, мысленно мечтая оказаться рядом с этим холодильником. Но я не хотела разочаровывать Эдварда, поэтому осталась невозмутимой… и я осталась в комнате.

Запах, витающий вокруг, совершенно не помогал моей концентрации. Сознание рассеивалось, и тело требовательно напоминало о том, как сильно нуждается в еде.

– А чем здесь… так вкусно пахнет? – прохрипела я в поиске альтернативы, давя в себе очередное желание сглотнуть. Мои глаза впились в Эдварда, на лице которого отразился настоящий ужас.

– Так пахнет твоя дочь, Белла, – прошептал он. – Она наполовину человек.

Это прозвучало подобно пощечине. Мысль, что я только что говорила о своей дочери, как о… еде… практически заставила меня покраснеть. Только я с удивлением обнаружила, что это качество теперь мне недоступно.

Эдвард продолжал смотреть на меня с выражением ужаса на лице, и я трусливо отвела глаза в сторону.

– Тогда я потерплю, – сдалась я и отвернулась, чтобы скрыть стыд, а заодно себя отвлечь, цепляясь взглядом за окружающую меня обстановку. Я подошла к двери, она была прозрачной. За стеклом действительно был только лес.

– Потерпишь? – выдохнул Эдвард так пораженно, что я обернулась на него. Теперь на его лице застыл шок.

– Да, – ответила я, удивленная его реакцией.

Он ничего мне не ответил. Он смотрел так, будто я только что явила ему чудо – прошла по воде или, например, начала летать, или у меня выросла вторая голова. У него был абсолютно потрясенный вид.

Он медленно ссадил девочку с колен, не отрывая взгляда от меня. Медленно встал и так же медленно, с опаской, начал приближаться.

Я не шевелилась, завороженно наблюдая за его грациозными движениями. Он всматривался в меня так, будто не верил собственным глазам.

– Белла? – сказал он, когда оказался в полуметре от меня. Он неуверенно протянул руку, но не дотронулся до меня. – Ты как себя чувствуешь? Ты не в шоке?

Как всегда, потрясающее стихотворение к главе от tess79

Чтоб Рай познать, придется Ад пройти,

И много будет боли на пути.

Но голос бархатный заботой отвлечет

От жаркого огня, что вены так печет.

И образ Ангела с ребенком на руках

Ты вспомнишь, ты о том мечтала в снах.

Они – твоя награда, бессмертию цена,

И потому терпима огнива пелена!

«Вампиры существуют?» Да, сказки среди нас,

Ты в жизнь шагни другую под сенью милых глаз.

Все ново, непривычно, но рядом Он и дочь,

И сможешь что угодно теперь ты превозмочь!

Глава 12

Рай не на небе. Он там, где ангелы

Эдвард ничего мне не ответил. Он смотрел так, будто я только что явила ему чудо – прошла по воде или, например, начала летать, или у меня выросла вторая голова. У него был абсолютно потрясенный вид.

Он медленно ссадил девочку с колен, не отрывая взгляда от меня. Медленно встал и так же медленно, с опаской, начал приближаться.

Я не шевелилась, завороженно наблюдая за его грациозными движениями. Он всматривался в меня так, будто не верил собственным глазам.

– Белла? – сказал он, когда оказался в полуметре от меня. Он неуверенно протянул руку, но не дотронулся до меня. – Ты как себя чувствуешь? Ты не в шоке?

Я послушно прислушалась к себе, ведь он выглядел таким искренне обеспокоенным. Но не обнаружила ничего необычного внутри. Нет, ну то есть я чувствовала свою странность… но не настолько, чтобы находиться от этого в шоке. Тем более, если никакого другого выхода не существовало, и, если бы Эдвард не спас меня подобным образом, то я бы умерла…

– Нормально, – ответила я с маленьким сомнением, из-за поведения Эдварда не доверяя себе полностью. – То есть, я чувствую себя… собой. Да, – я была удивлена. – И у меня нет шока, Эдвард.

– Ты меня пугаешь, – недоверчиво уставился он на меня, но все же сделал последний шаг вперед, разделяющий нас. Его рука неуверенно взяла мою ладонь. Электрический ток, пронзивший мою руку до самого сердца, заставил меня тихонечко вздрогнуть, и я замерла, впитывая ощущение его руки в моей руке. Она была необычной – теплой и мягкой… словно Эдвард человек.

Я смотрела на него снизу вверх, поражаясь тому, что он стал теперь еще красивее. Словно раньше я не видела его по-настоящему. Вот теперь он действительно ослеплял меня, как ангел в моем сне.

– О… – выдохнула я, осознав, насколько он близко, и подняла руку, чтобы коснуться его лица. – Ты теплый.

– Да, – он неуверенно улыбнулся, наклоняясь ниже, чтобы мне было удобнее. Его сладкое дыхание окутало мое лицо, опьяняя даже сильнее, чем раньше, когда я все еще была человеком.

Воспользовавшись моментом, я приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его притягательные губы. Это был спонтанный порыв. Я просто обвила его шею руками – это вышло стремительно, ведь я еще не умела достаточно контролировать себя – и жадно приникла к его губам.

Они были мягкие и невероятно горячие… и сладкие. Мой рот наполнился слюной, но это был совсем другой голод.

Эдвард вздрогнул и на секунду напрягся, но уже в следующий миг его руки были в моих волосах, и он с не меньшей жадностью целовал меня в ответ. Его дыхание участилось, а внутри меня начал разгораться новый огонь. Голова закружилась от фейерверка чувств, электричество пронизывало все тело насквозь.

Минуты не прошло, как все резко прекратилось. Я ошеломленно качнулась, но Эдвард удержал меня на ногах. Его лоб прижался к моему, глаза закрыты. И он тяжело дышал.

Не теряя времени, я снова потянулась к его губам, но он меня остановил.

– У нас зрители, – напомнил он с маленькой извиняющейся ухмылкой.

Только тогда я и вспомнила, что в комнате ребенок. Ахнув, я повернулась, застав девочку выглядывающей из-за спинки дивана. Ее лицо было полно любопытства, а когда я посмотрела на нее, она мне ослепительно улыбнулась.

– Такая хорошенькая, – выдохнула я, улыбаясь ей в ответ.

Эдвард смотрел на меня… снова с потрясенным выражением в красивых золотистых глазах.

– Поверить не могу, что ты так спокойно все воспринимаешь, – наконец, выдохнул он.

– А ты чего ждал? Что я начну метаться в истерике по гостиной, круша мебель? – пошутила я.

– Ну… – смущенно ответил он, – вообще-то, да…

Я недоверчиво рассмеялась, решив, что он шутит.

– Ты действительно…? – Эдвард попытался подобрать правильные слова. – Я имею в виду… тебе не больно? Разве ты не хочешь пить?

И снова в моем горле полыхнул огонь. Я недовольно наморщилась и сглотнула слюну.

– Хочу, – честно ответила я. – И спасибо, что напомнил, – добавила с сарказмом.

– Есть еще один вариант, – поспешно предложил Эдвард, его пальцы коснулись моего лица, поглаживая кожу… О, это здорово меня отвлекало. Жажда была забыта в тот же миг.

– Какой вариант? – я старалась дышать ровно, чтобы не смущать ребенка, но мне это плохо удавалось, ведь я еще не умела контролировать себя. Тем более лицо Эдварда по-прежнему было слишком близко от меня, и я могла чувствовать его привлекательное дыхание вместе с каждым вылетающим словом.

– Примерно через два часа приедет моя семья, – на этих словах я вздрогнула и напряглась. Эдвард заметил это, и сразу же заключили меня в объятия… О, стальные! – Не волнуйся, Белла, они давно знают о тебе. Они…

Переведя дух, Эдвард виновато улыбнулся. Его глаза наполнились теплом и странным чувством, которого я не понимала… страстью… голодом и… тревогой. Взволнованно выдохнув, он продолжал:

– Ну, на самом деле, они рады, что ты, наконец, с нами. Они надеются, что теперь я вернусь в семью… что мы оба... И что я перестану быть депрессивным, ворчливым параноиком, сбегающим из дома, а стану наконец счастливым, – он смущенно рассмеялся.

– А ты счастливый? – воскликнула я удивленно, пытаясь понять, с чем это связано.

– Конечно, – он прижал меня покрепче и ослепительно улыбнулся, глядя сверху вниз. Его глаза загорелись огнем – это был отголосок той агонии, которую я видела во время своих родов. Только сейчас этот огонь больше не был обреченным – напротив, он был наполнен надеждой и с трудом сдерживаемой радостью.

– Почему? – недоуменно спрашивала я.

– Ну… во-первых, ты жива, – медленно начал он, и дальнейшие слова полились из него, словно прорвало плотину. Словно он слишком долго держал все в себе, и больше просто не мог молчать – ему нужно было выговориться. Или словно он боялся, что очарование момента рассеется, и он не успеет мне все рассказать: – Во-вторых, у меня есть дочь. Удивительная девочка, когда я даже не знал, что способен иметь ребенка. В-третьих, Белла, мне больше не придется бояться, что ты можешь умереть. Тыбессмертна. Ты сильная, – его пальцы легли на мою талию и сгребли край моего топа, впились в кожу, когда он прижал меня к себе в отчаянном порыве. И я видела, что он вкладывает в это силу… но, тем не менее, мне не было больно или неприятно. Наоборот, хотелось, чтобы он прижал меня еще теснее…

Я представила, как ему сложно было все время, пока я была человеком – как он постоянно боялся за меня. Как вынужден был наблюдать мои безрассудства, не находя себе места, когда я совершала опасные для своей жизни поступки. Как он радовался, если ему удавалось спасти меня и остаться незамеченным. И как сильно страдал, если я оказывалась в больнице – а ведь это было часто.

– В-четвертых, я теперь могу целовать тебя… – краткий поцелуй, – ты моя… – еще один. – Я не знал, что это когда-либо станет возможным. И я счастлив держать тебя в своих руках. И я обещаю, что сделаю все, чтобы исправить ошибку. Я сделаю тебя счастливой. Я буду стараться, клянусь. Прости меня, Белла. Прости, что я так долго избегал тебя, – он снова коснулся моих губ, снова и снова, мягко и трепетно, но я была слишком ошеломлена количеством признаний, чтобы ответить. Все мои мысли запутались в непонятный клубок из радости и… сомнений.

Не замечая моего замешательства, Эдвард со страстью продолжал:

– И я счастлив, что у меня появился шанс быть с тобой. Белла, я думал, что навсегда останусь одинок. Я думал, что делаю все правильно… и что так будет лучше… но теперь я понимаю, что, может, лучше станет только сейчас. Поэтому, в-пятых, я счастлив одной только мыслью, что я не одинок. Что ты разделишь со мной мою жизнь… – он взглянул на меня, его глаза по-прежнему сияли, но, обратив наконец внимание на выражение моего лица, он поспешно поправился: – Если захочешь, конечно. Если нет, я все равно буду помогать тебе, сколько ты позволишь…

Он немного подождал, но я пока ничего не сказала. Я была слишком потрясена. До такой степени, что даже перестала дышать…

– И, в-шестых… – он заколебался, и выглядел как неуверенный и смущенный подросток, впервые собирающийся поцеловать девушку.

– Какой у тебя длинный список, – пошутила я, чтобы снять его напряжение, но чувствовала себя взволнованной…

Неожиданно Эдвард подхватил меня, оторвав от пола, и я ахнула. В его глазах засверкала решимость.

– Просто… знай… Может, это ничего не изменит. Может, ты передумаешь. Но если ты останешься… если ты согласишься… если… позволишь мне быть рядом… Четырнадцать лет – это ничто, Белла. У меня впереди вечность, чтобы завоевать твое сердце. Я уже и так слишком много пропустил.

Он тяжело дышал, глядя на меня горящими золотистыми глазами, а я все еще не знала, что ему ответить. Мой язык онемел. Все внутри меня, казалось, застыло, ошеломленное и шокированное. Его слова звучали слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.

– Прости, – пробормотал Эдвард, осторожно опуская меня на землю. – Я поторопился, да?

– Кто подменил тебя, пока я спала? – нервно рассмеялась я, теперь пытаясь снять свое напряжение, а не его.

Эдвард рассмеялся тоже. Потом вздохнул.

– Просто ты меня совсем не знаешь, – печально согласился он, а затем легонько тронул пальцем мой кончик носа. – Но я это исправлю. Если ты не будешь против и дашь мне шанс.

Я постаралась игнорировать жар, разрастающийся в моей груди. Было трудно противостоять ощущению радости, которую принесли мне слова Эдварда. Он пообещал что? Завоевать мое сердце… Я силилась понять, что это значит для меня, для нас… Я же считала, что он уйдет, едва родится ребенок. Я была готова к этому. Но сейчас, когда он озвучил свои надежды вслух, я тоже начала надеяться… Да так, что мне с трудом удавалось вдохнуть воздух.

Рано обольщаться. Я постаралась мыслить разумно, как взрослый адекватный человек. Поглощенная новыми ощущениями, я совершенно забыла о том, сколько мне лет и сколько ему. Но теперь я вспомнила об этом.

– Твои родители будут здесь? – мой голос резко взлетел на две октавы. Внезапно именно этот факт стал иметь значение больше других. Моим телом неудержимо завладевала паника.

– Да, и браться с сестрами, – Эдвард ласково провел по моим волосам. – Не о чем беспокоиться. Они не страшные, – он чему-то усмехнулся. Но мне не было смешно.

– Боже… – выдохнула я потрясенным шепотом. – Но я… – я стала искать глазами зеркало, чтобы пригладить волосы или поправить одежду. Я чувствовала себя совершенно не подходящей для этой семьи. Кто я такая? И что скажут его отец и мать, когда узнают, что мне тридцать один? И что я уже имею дочь от их несовершеннолетнего сына. Нет, насчет своих обещаний Эдвард точно поспешил. Мне стало страшно до такой степени, что потемнело в глазах.

– Белла, Белла… – пытался достучаться до меня Эдвард сквозь мою панику, но она не проходила.

– Эдвард… – мой голос прошелестел едва слышно от страха. – Тебе семнадцать! Мне тридцать один! – о, Боже, меня посадят в тюрьму, осознала я наконец.

– Когда ты решила совратить меня в пещере, тебя это не волновало, – поднял бровь он, пытаясь меня отвлечь, но от его слов только хуже стало. Теперь я чувствовала жгучую вину.

– Прости… – пискнула я, желая зарыдать… но у меня это почему-то не получалось.

– О, нет-нет, не стоит переживать, – взмолился Эдвард, прижимая меня к себе и гладя по волосам. – Я вовсе не это хотел сказать.

– Мы не можем показать им девочку… – не слушая его, я все быстро решила. Мой голос охрип от волнения, слова вырывались судорожно и торопливо: – Они убьют нас обоих! А меня посадят в тюрьму за твое растление… Меня нужно спрятать, Эдвард! Я не могу увидеться с твоей семьей!

Эдвард попытался скрыть улыбку, но не смог. Выражение его лица было снисходительным, когда он покачал мне головой.

– Все не так, – сказал он медленно. – Уверен, они будет счастливы видеть тебя. А нашу дочь – тем более.

Я не могла дышать. Я не могла дышать, совсем!

– Давай, пожалуйста… – просил он, глубоко вдыхая и удерживая меня в неожиданно сильных объятиях, – давай оба успокоимся…

– Да… – я, пытаясь последовать его примеру, начала делать глубокие ровные вдохи и выдохи… глядя ему в обеспокоенные глаза для сосредоточения… и через некоторое время мне полегчало.

– Вот… – говорил Эдвард со мной, как с раскапризничавшимся ребенком, – так уже лучше. Все хорошо, Белла. Все хорошо!

– Я в этом не уверена, – мрачно пробормотала я, пытаясь представить, кем я буду смотреться в глазах его семьи. Соблазнительницей, насильно проникшей в их тайный мир… Обременившей их малолетнего сына ребенком… Мне снова захотелось зарыдать.

– Ну, давай, – призывал Эдвард, за подбородок приподнимая мое лицо, – скажи мне, что конкретно тебя беспокоит. Уверен, мы все сможем решить. До того, как я обратил тебя, мне казалось, что ты не хочешь умирать… что я… ты сказала, что я волную тебя… – его выражение лица на последних словах стало неуверенным, голос чуть дрогнул, а в глазах где-то глубоко притаилась боль, которую он пытался мне не показать.

– Я… – несколько секунд я открывала и закрывала рот. Я сглотнула, разглядывая его лицо и понимая, насколько Эдвард в самом деле молодой. – Тебе семнадцать…

– Мне не семнадцать, – ответил он резко.

– А сколько? – ошеломленно произнесла я.

– Сто восемнадцать.

– Сколько?! – от потрясения мое лицо вытянулось, а все дальнейшие аргументы застряли в горле.

– Теперь тебе легче? – серьезно спросил он.

Я не могла ответить, просто смотрела на него… во все глаза.

– Это ничего не меняет, – наконец, резюмировала я. – Ты выглядишь на семнадцать, Эдвард. А я…

– Ты выглядишь замечательно, – нежно ответил он, но я не поверила ему.

Эдвард развернул меня к противоположной стене, и я увидела там зеркало в полный рост. Под чехлом. Туда-то Эдвард меня и повел.

Сорвав полиэтилен, он подтолкнул меня вперед, за плечи развернув к зеркальной поверхности. Он улыбнулся.

Я нехотя перевела на себя взгляд… и ахнула. Улыбка на лице Эдварда стала торжествующей.

Красавица, глядящая на меня из зеркала, явно не была мной. По крайней мере, прежней мной. Бледная, аристократически гладкая кожа… Странного красного цвета глаза в обрамлении густых ресниц смотрелись яркими, глубокими и почти гипнотически прекрасными – и это несмотря на то, что я не была накрашена. Полные, ровные губы. Копна шикарных волос, обрамляющих идеальное лицо…

– Кто это…? – пораженно выдохнула я, не в состоянии поверить, что это мое собственное отражение.

– Ты, – подтвердил Эдвард с победной ухмылкой. Он наклонился над моим плечом, осторожно отодвигая прядь волос, чтобы прошептать прямо в ухо: – И ты великолепная.

Словно во сне я наблюдала, как красиво очерченные губы красавицы приоткрылись, чтобы выпустить воздух, так как мое дыхание стало прерывистым. Эдвард заметил мою реакцию и лукаво улыбнулся. Он повернул голову, и его губы скользнули вдоль моей шеи до плеча, оставляя нежные, волнующие поцелуи. Он осторожно положил руки на мою талию, скользнул ими на живот и прижал меня к себе. Я тихонько ахнула, не в силах оторвать завороженного взгляда от картины в зеркале. Если бы мое сердце еще билось, оно сейчас уже выскочило бы из груди.

– И все равно ты выглядишь моложе, – прошептала я, пытаясь оставаться упрямой, как и всегда.

– Меня это не беспокоит, – выдохнул он в волосы за моим ухом, отчего у меня закатились глаза. – Тем более, фактически я старше тебя больше, чем в три раза.

Я запрокинула голову назад, отдаваясь чувствам. Мои глаза закрылись, наслаждаясь минутой нежности. Все правильные мысли вылетели из головы.

Дыхание Эдварда тоже стало прерывистым, и спустя несколько секунд он мягко прижался к моим губам, чуть развернув меня корпусом к себе.

Я потерялась в ощущениях, отвечая на скромный, и в то же время страстный поцелуй. Наши губы медленно и чувственно касались друг друга, то отпуская, то снова нападая в неспешном ритме. Такие мягкие… его губы были такие мягкие и горячие… и очень-очень сладкие на вкус, как медовая карамель. Объятия Эдварда становились крепче, его пальцы мучительно сжимали мои плечи, чтобы потом отпустить и нежно погладить кожу, вырывая из моего рта вздох…

А потом я почувствовала, как что-то… ползет по моей ноге. Мы с Эдвардом одновременно напряглись, открыли глаза и уставились друг на друга. Его руки, обнимающие меня нежно, вдруг превратились в стальные путы, а глаза наполнились диким ужасом.

– Не шевелись, – умолял он.

– Не буду, – послушно прошелестела я, уже догадавшись, кто это может быть. Я не хотела ранить свою дочь.

– Задержи дыхание, – сурово потребовал Эдвард, и я мгновенно прекратила дышать.

– Молодец, – похвалил меня Эдвард, впечатленный моим беспрекословным сотрудничеством.

Затем он осторожно ослабил хватку и в одно мгновение нырнул вниз. Спустя еще миг он отступил назад с девочкой на руках, глядя на меня настороженно. Я даже не шевельнулась, заставила себя замереть на месте, не дыша. Если Эдвард считает, что так нужно, должно быть, он прав.

На лице ребенка отразилось разочарование. Она развернулась у Эдварда на руках и нетерпеливо хлопнула его по щеке.

– Нет, милая, еще рано. Не стоит рисковать, – сказал он. Мои брови недоуменно взлетели вверх.

Девочка снова шлепнула Эдварда, на этот раз настойчивее и раздраженнее.

– Папе можно, – сказал он, делая крошечный шаг от меня, не сводя с меня глаз… словно он меня боится. – Папа может себя защитить.

Ангельское личико девочки стало совсем недовольным. Ее маленькие бровки упрямо сошлись на переносице, очень напомнив этим меня – мое собственное частое выражение лица. Она наклонилась вперед, вытягивая в мою сторону ручку. Ее ладошка сжималась в маленький кулачок, требуя отнести ее ко мне.

– Милая, мне тоже кажется, что она не опасна, но не стоит рисковать, – странно, но Эдвард говорил так, словно отвечает на ее вопросы, а не выдумывает это все из головы. Ах, вспомнила я, он же сказал мне кое-что… Любопытство вспыхнуло во мне с неодолимой силой, но я удержала себя на месте, не смея рисковать.

– Ты, правда, слышишь ее мысли? – спросила я.

Девочка отняла руку от папиного лица, теперь протягивая ко мне обе руки. Открыв маленький ротик и обиженно вытянув вперед пухлые детские губки, она оглушительно заверещала.

Мы оба остолбенели от шока. Эдвард выглядел немного дезориентированным, а затем хрипло произнес:

– Белла?

– Я в порядке… – прошелестела я, стараясь не вдыхать, как он просил. – Не бойся, отдай ее мне.

С этого момента девочку невозможно стало удержать, она рвалась ко мне, ее личико стало рассерженным и нетерпеливым.

Эдвард сделал осторожный шаг ко мне, и в моем сердце вспыхнуло теплое предвкушение. Я тоже протянула руки девочке навстречу, я хотела обнять наконец свою маленькую дочь, которая, очевидно, любит меня так же сильно, как и я ее.

– Я мама, – зачем-то сказала я, когда Эдвард оказался около меня. Мои руки осторожно коснулись мягкой и горячей кожи. Пульс забился в мои пальцы, и я почувствовала исходящее от дочери тепло. Почему-то я подумала в этот миг, что моя кожа должна быть для нее ледяной. А затем меня затопила непреодолимая нежность…

С этого момента я не обращала внимания на то, что делает Эдвард. Все мое существо сосредоточилось на дочери. Я бережно прижала ее к груди и не могла не улыбнуться. Ответная улыбка была ослепительной, словно на моих руках ангелочек или как минимум маленький Амур.

– Как ты ее назвал? – проворковала я, позабыв, что мне нельзя дышать. Воздух наполнился аппетитным ароматом, обволакивающим мое лицо. Тепло, касающееся моей новой кожи, будоражило. Но жажда не беспокоила меня в этот момент. Я чувствовала, как огонь в горле стал сильнее, но этот запах больше не ассоциировался у меня с едой – ведь это была моя дочь. Моя девочка, которую я так сильно люблю, что чуть было не отдала за нее жизнь. Ребенок, которого подарил мне мой Ангел.

Эдвард растерялся, когда я взглянула на него, не услышав ответа.

– Я не называл, – прошептал он. – Я думал, ты захочешь сделать это сама…

– Девочка без имени, – я улыбнулась и снова обратила взгляд на дочь, которая теребила и рассматривала локоны моих длинных волос, как новую игрушку. А затем она потянулась и прижала ладошку к моему лицу.

Я вздрогнула, яркие образы заполнили мою голову. Это была картина женщины, лежащей на полу. Повсюду была кровь. Я едва сообразила, что это лежу я сама в доме Чарли на полу, когда узнала свое лицо. Образ был нечетким, словно стертое временем воспоминание. Образ был щедро приправлен чувством голода, как будто его испытывала я сама.

– Что это такое? – пораженно выдохнула я.

– Это ее дар, Белла, – хрипло сообщил Эдвард. – У каждого вампира есть дар. Твоя дочь умеет показывать свои мысли через прикосновение. Она показывает свое первое воспоминание о тебе.

– О, Боже… – все, что смогла выдавить я, все еще глядя на себя со стороны – растерзанную и умирающую. Я видела и Эдварда, склонившегося над моим телом в отчаянном порыве. – Ты мне расскажешь об этом поподробнее, когда я приду в себя?

– Обязательно, – пообещал он.

Тем временем картинка сменилась. Теперь я лежала на белом диване. Мое тело подрагивало, но губы были плотно сжаты. Я не могла понять, кричу я на этой картине или нет. Но образ выглядел жутковато. И теперь он был четким и ясным, и более того – наполненным переживаниями. Девочка беспокоилась за меня. Я чувствовала ее страх. Чувствовала ее любовь и сочувствие. Чувствовала ее нетерпеливое ожидание, когда мама придет в себя и перестанет страдать. Между первой картиной и второй была огромная разница. Теперь я могла прочесть все, о чем моя девочка думала в этот момент.

– Она… – я не могла подобрать слов. – Она понимает все это?!

– Да, – шепнул Эдвард. – Она развивается быстрее, чем человек. Она мыслит… сейчас на уровне четырех-пяти лет.

– Ничего себе… – признала я, глядя на следующую картинку.

Это был образ пальцев, пробегающих по клавишам. Эдвард играет на рояле. Теперь понятно, почему с него стерта пыль. Папа развлекал дочь, пока мама была «занята». Образ был наполнен детским непосредственным восторгом, и я могла услышать прекрасную мелодию, словно она звучала наяву. Жадное желание девочки не было обличено в слова, но было вполне понятно: «Еще, папа, еще!» – просила она снова и снова, когда мелодия заканчивалась на приятной ноте.

– Я так и знала, что этот рояль твой, – я улыбнулась, мечтая о том, чтобы услышать и увидеть воочию игру Эдварда.

– Мой, – Эдвард согласился, в его голосе тоже слышалась улыбка.