Текст книги "Однажды и навсегда (СИ)"
Автор книги: Светлана Головьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Глава 9
МАККЕНЗИ
Я лежу на чём-то тёплом и твёрдом. Меня окутывает приятный мужской аромат, который и заставляет проснуться. Я распахиваю глаза и понимаю, что моя голова покоится на груди Джека. Поправочка. На голой груди Джека. Его рука лежит на моём бедре, приятно согревая кожу. Его грудь спокойно движется в такт размеренному дыханию. И я отчётливо слышу, как бьётся его сердце. Вспоминаю всё, что произошло вчера и чувствую приятное тепло где-то в животе. Приход Джека, вчера, стал для меня полной неожиданностью. И когда он меня поцеловал, я просто отдалась в его крепкие руки. Без споров. Без протестов. Без лишних слов. Моё тело слишком долго мечтало о его касаниях. Да и можно ли отказать тому, чьи поцелуи сводят с ума? Вот и я не смогла, точнее даже не пыталась. Он был нежен, местами напорист и я чувствовала себя любимой, желанной. А разве не в этом мы все нуждаемся?
Я не шевелюсь, лежу и наслаждаюсь моментом. Мне кажется, что стоит мне сдвинуться хоть на миллиметр, то всё вокруг рухнет, оказавшись на самом деле сном. А ещё я боюсь посмотреть в глаза Джеку и увидеть там сожаление о том, что между нами произошло. Боюсь, что всё снова повторится. Поэтому я лежу и стараюсь не показывать вида, что проснулась. Сквозь большие балконные двери в комнату проникают утренние солнечные лучи. А в этих лучах парят крохотные пылинки. Красиво, но я делаю себе заметку о том, что пора бы сделать генеральную уборку.
– Я слышу, как ты думаешь, – сонным голосом бубнит Джек, поднимаясь рукой от моего бедра всё выше. Это движение плавное, он еле касается моей кожи, отчего по рукам бегут мурашки, и до меня доносится лёгкий смех Джека. Но я продолжаю лежать и подавляю желание посмотреть на его красивое мужественное лицо. Рука Джека забирается в мои волосы, пропуская пряди сквозь пальцы и снова зарываясь в них. Он делает это легко и непринуждённо, словно проделывал это уже сто раз. А меня это действие успокаивает, заставляя расслабиться.
Поднимаю голову и встречаюсь с заинтересованным взглядом Джека. Он выглядит сонным и это делает его очень милым. Он расслаблен и хмурые морщинки на лбу, наконец, исчезли. Мне нравится такой Джек, я слишком давно не видела его таким спокойным. Кажется, что он всегда наряжён, ожидая нового подвоха от людей и готовый дать отпор любому обидчику. Но сейчас он совсем другой. Джек лениво улыбается, продолжая играть с моими волосами.
– Ты очень красивая, – произносит он тихо, словно доверяет мне секрет. Я улыбаюсь и протягиваю руку, дотрагиваясь до его щеки, покрытой щетиной. Он не из тех мужчин, что бреются каждый день. Его лицо всегда украшает щетина. Для того чтобы побриться Джеку нужен серьёзный повод. Провожу рукой по его щеке, подбородку, осторожно провожу пальцем по нижней губе, и глаза Джека закрываются. Он улыбается и чуть ли не мурлычет, как кот. Я подтягиваюсь к нему выше и нежно касаюсь губами его губ. Сначала он немного напрягается, но потом обхватывает меня за талию, и я оказываюсь лежащей на нём. Его руки нежно гладят моё тело, а губы в плавном танце дарят мне незабываемые ощущения. Я чувствую, как его плоть начинает твердеть, приходя в боевую готовность. Делаю небольшое движение, скользя по его члену и слышу, как из горла Джека вырывается рык. Его руки крепко вонзаются в мои бёдра, а поцелуй становится жёстче. Язык вторгается в мой рот, зубы кусают губы, что заводит меня ещё сильней. На мне лишь шёлковая комбинация без трусиков. А Джек лежит в одних чёрных боксерах. От этого можно легко избавиться, но мы не торопимся. Мы упиваемся нарастающей страстью, словно пробуя изысканное вино на вкус.
Руки Хастлера забираются под мою комбинацию, двигаясь по позвоночнику и в итоге ложась на мои ягодицы. Я издаю довольный стон, когда он сжимает мою попу, и нечаянно сильно прикусываю его губу. Чувствую металлический вкус крови и разрываю поцелуй.
– Если ты так голодна, тебе нужно просто сказать, и я тебя накормлю, – весело произносит Джек, глядя на меня. В его тёмных глазах пляшут чёртики в заводном танце. Никогда я не видела, чтобы в его практически чёрных глазах было столько света.
– Если честно, то я вовсе не против позавтракать. Я просто умираю с голода.
– Я тоже, так что слазь с меня немедленно, пока я не перекусил тобой, – с хищной улыбкой он смотрит на меня, а потом в шутку кусает за шею. Щетина колет и щекочет кожу, от чего я начинаю хохотать. А Джек, довольный своей выходкой принимается меня щекотать. Из глаз бегут слёзы от истеричного смеха, пока я пытаюсь отбиться от пытливых рук Хастлера. А в следующий миг мы оба сваливаемся с дивана, прямо на пол. Джек падает на меня, наваливаясь всем своим мускулистым телом. По спине проносится волна боли, но я игнорирую её, продолжая смеяться. Джек приподнимается на руках и серьёзно смотрит мне в глаза, отчего у меня в горле встаёт ком и смех отключается, как по команде. Осторожно он убирает прядь волос с моего лба, продолжая сверлить взглядом. Я лежу под ним, явно чувствуя его возбуждение между своих бёдер. Моё сердце внезапно оказывается где-то в животе, колотясь с такой силой, что я боюсь, как бы оно не выскочило.
– Маккензи Джонс, кажется, я в тебя влюблён, – произносит он тихо и вкрадчиво, на последнем слове его голос ломается и становится хриплым. Каждое, произнесённое им слово лишь сильней заставляет понять, как сильно я люблю этого дурака. Сглатываю и чувствую, как глаза начинает жечь. Немного отталкиваю его, и он послушно отступает, садясь на пол. Он, не отрываясь, смотрит на меня, ожидая ответа. Но я не могу вымолвить и слова. Кажется, ещё немного и я разревусь. Не знаю что со мной такое. Встаю на ноги и иду на кухню.
– Я приготовлю завтрак – говорю я, стараясь звучать, как можно беззаботней. Подхожу к холодильнику и достаю яйца, молоко и бекон. Действую механически, как робот, стараясь игнорировать громкий грохот собственного сердца. Взгляд Джека прожигает во мне дыру. Я не смотрю на него, но знаю, что он всё ещё сидит на полу. И наверняка очень злится на меня за то, что я ничего не сказала на его заявление. Но я так боюсь доверить ему своё глупое сердце. Однажды, я уже прошла через адскую яму, которую сама же для себя и выкопала. Что если для него это всё игра? Добиться меня снова, чтобы потом бросить. Кто знает, скольким ещё девушкам он говорил эти слова, а после смеялся над их глупостью.
Разбиваю яйца в миску и начинаю смешивать их с молоком, когда чувствую рядом какое-то движение. Тихие шаги босыми ногами приближаются ко мне. А стоит мне поднять глаза, как я встречаюсь с сердитым взглядом Джека. Он снова хмурится, и отчего морщинки снова возвращаются на его лоб. В чёрных глазах бушует такой ураган, что мне становится страшно. Он обхватывает меня за талию, больно впиваясь в кожу, но я не издаю ни звука. У него есть все основания так себя вести. Джек усаживает меня на стол, а сам встаёт между моих бёдер. Его горячие руки ложатся на моё лицо, заставляя смотреть только на него.
– Ты мне не веришь, ведь так? – практически рычит он. – Не веришь, что такой, как я способен любить?
Я молчу, лишь киваю головой в знак протеста.
– Скажи это, Кензи. Скажи, чего ты боишься? Ведь я чувствую, что ты тоже меня любишь. Я не могу в этом ошибаться. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо.
– Я не знаю. Я… я, – чёрт, впервые в жизни я мямлю, как идиотка не находя подходящих слов.
– Я не специалист во всей этой любовной хрени, – он качает головой и хватает мою руку, прикладывая её к своей груди, туда, где бьётся его сердце. – Я просто знаю, что когда нахожусь рядом с тобой, то моё сердце оживает. Ты всегда была рядом. Ты одна из немногих, кто не поставил на мне крест. Мне всегда было холодно, я замерзал, пытаясь согреться с помощью всех тех одноразовых девок, но они не сравнятся с тобой. Они были мокрыми спичками, а ты большое и пылающее пламя, которое, наконец, согрело мою ледяную душу. Кензи, я просто прошу тебя о капле веры в меня, в нас. Знаю, я один раз уже напортачил, но ты же знаешь какой я идиот.
– Ты не идиот, – произношу я. – Мы с тобой та ещё парочка. Но ты прав, я люблю тебя. Я отдала тебе своё сердце ещё тогда, год назад. И поверь, мне тогда было очень больно. Весь год в Париже я пыталась забыть тебя и то, что мы сделали. Я встречалась с мужчинами, надеясь, что с ними смогу стереть тебя из памяти. Я говорю это тебе сейчас не чтобы обидеть или сказать какой ты плохой. Просто хочу, чтобы ты понял, что я доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть. Я открываю тебе свою душу, обнажая все уязвимые места. Не делай так, чтобы я пожалела об этом. Пожалуйста.
Я замолкаю и чувствую, как по щеке всё же сбегает одинокая слеза. Хочу её стереть, но Джек успевает раньше и стирает её большим пальцем, а после прижимается к моим губам в нежном поцелуе. Его губы мягкие и горячие плавно движутся напротив моих. И наверно в этот момент он полностью забирает моё сердце. Если он и в этот раз его разобьёт, вряд ли я смогу снова собрать себя в единое целое. Я рискую. Но любовь – это всегда большой риск. А кто не рискует, тот не пьёт шампанское.
Нас прерывает звонок моего сотового. Я неохотно отпускаю Джека, но он смотрит на меня умоляющим взглядом.
– Не отвечай, давай проведём этот день наедине, без сотовых, – тихо произносит он, наклоняясь и целуя меня за ушком, спускаясь поцелуями по моей шее.
Я уже готова ему отказать, но сотовый продолжает звонить, и я сдаюсь.
– Подожди немного, – говорю я, целуя его в щёку и спрыгивая со стола. Телефон лежит в гостиной на столе, поэтому я спешу туда. – Это моя мама, – говорю я, глядя на экран и принимаю звонок. Джек подходит ко мне и обнимает за талию, прижимая спиной к своей груди.
– Привет, мам, – говорю я, стараясь игнорировать поцелуи Джека на своей шее.
– Привет, дорогая. Ты же не забыла о том, что обещала приехать на выходные? – спрашивает она, на заднем фоне слышен какой-то шум и музыка.
– Конечно, не забыла. Приеду, завтра с утра, – Джек нежно водит руками по моему животу сквозь шёлковую ткань ночнушки. Это действие заставляет меня хихикнуть, и я прикрываю рот, надеясь, что мама не услышала.
– Хорошо, я сейчас как раз в магазине. Устроим грандиозный ужин, – мама прерывается, после чего я слышу её приглушённый голос, – да, мне пожалуйста вот этих баклажанов и выберите посвежей.
– Мама, не нужно готовить слишком много. Боже, ты как всегда всё преувеличиваешь, – качаю головой и слышу, как Джек за спиной тихонько посмеивается.
– Моя дочь наконец-то возвращается домой, поэтому я могу устраивать такой ужин какой захочу.
– Я не возвращаюсь, а просто приеду в гости.
– Всё равно, мы с папой давно тебя не видели, – говорит мама обиженным тоном.
– Мы виделись несколько дней назад.
– Раньше я видела тебя каждое утро, дорогая. Ты можешь хоть попытаться представить, какого мне сейчас? – она швыгает носом, и мне становится не по себе. Я плохая дочь.
Когда мы маленькие и беспомощные, то всегда нуждаемся в родительской любви, объятиях и тепле. Но стоит нам вырасти, и крепкие родительские объятия начинают нас душить. Мы хотим казаться взрослыми, самостоятельными. И совсем забываем о чувствах наших родителей, о том, как им нелегко свыкнуться с тем, что мы больше не нуждаемся в их ежесекундном присутствии в нашей жизни. А это совсем неправильно.
– Ладно, мама, я доверяю тебе, можешь делать что пожелаешь. Ты же знаешь, как я люблю твою стряпню. Передай папе, пусть готовит удочки.
Ещё в детстве отец научил меня рыбачить. Мы выбирались на рыбалку каждый выходной, и пусть их было немного, но это были лучшие дни. Мне нравился запах воды и азарт, который захватывал меня с головой, стоило только поймать одну рыбку. Мы уже давно не рыбачили, поэтому я знала, что папе понравится эта идея.
– Хорошо, дорогая. Он будет рад это услышать. Ну ладно, мне некогда с тобой больше говорить, я сажусь в машину. Береги себя, сладкая и до завтра.
– А ты будь осторожна за рулём. Люблю тебя, пока, – говорю я и отключаюсь.
– Сладкая ммм…мне нравится, – произносит Джек, поворачивая меня к себе лицом. Его тёмные глаза блестят дьявольскими огоньками.
– Подслушивать нехорошо, – отвечаю я, шутливо толкнув его в грудь кулаком.
– Просто твоя мама громко разговаривает, – мурлычет он, прижимая меня к себе и зарываясь руками в мои волосы. – Как на счёт завтрака? Я бы хотел попробовать тебя, вместо омлета с беконом.
Его руки опускаются на мои плечи, разминая их и посылая по всему телу приятные волны. Прижимаюсь к нему, обхватив руками за талию, и поднимаю голову, мне нужно видеть его лицо. Он смотрит на меня из-под густых чёрных ресниц, и этот взгляд заставляет меня таять в его руках, как моё любимое мятное мороженое в жаркий солнечный день. Если он сейчас предложит мне спрыгнуть с самолёта без парашюта, я сделаю это, не задумываясь. Этот взгляд гипнотизирует и заводит, я уже чувствую, как внизу увлажнились мои складочки.
Джек довольно ухмыляется и подхватывает меня на руки. От неожиданности я даже вскрикиваю. Цепляюсь за его шею, ощущая на себе его крепкую хватку. Джек усаживает меня на кухонный стол и целует в губы, мучительно медленно и еле касаясь меня. Он дразнит меня и знает, что мне этого мало, ещё хуже, ему нравится видеть, как нетерпеливо я ёрзаю на месте.
– Расслабься и устраивайся поудобнее, – произносит он тихим глубоким голосом, который заставляет меня дрожать. Делаю, как велено и осторожно опрокидываюсь на спину. Джек выгибает бровь и довольный видом раздвигает мои бёдра. После берёт подол моей ночнушки и плавно поднимает его вверх, пока не добирается до моего пупка. Его взгляд вспыхивает миллионом огней, пока он рассматривает небольшое колечко в пупке. Этот пирсинг я сделала в Париже. Однажды, гуляя по улицам города, я наткнулась на тату-салон и вспомнила о Джеке. Меня словно притягивала туда неведомая сила. Возможно, я надеялась увидеть там его. Хоть и знала, что это невозможно. Когда я вошла туда, то меня встретила молодая девушка с кучей пирсинга и татуировкой лотоса на запястье. Почему-то именно лотос мне запомнился больше всего, выглядел он как настоящий. Она спросила, зачем я пришла и уже готова была принести альбомы с эскизами тату. Я просто не смогла сказать ей, что зашла сюда просто так. Девушка была слишком любезной. В итоге я отказалась от тату и выбрала пирсинг. И никогда не пожалела о своём выборе.
– Вчера ты меня очень удивила, – говорит Джек, продолжая любоваться колечком. Его пальцы кружат по моему животу, отчего по коже бегут мурашки.
– Ты должен был привыкнуть, к тому, что я полна сюрпризов, – отвечаю я, что вызывает у него улыбку, а после он наклоняется и целует мой живот. Нежно, осторожно, покрывая каждый миллиметр кожи, так как делал это ночью. Но при свете дня всё выглядит по-другому и мне это нравится. Он проходится языком по пирсингу, а его рука опускается вниз, касаясь моей разгорячённой плоти. Я выгибаюсь, безмолвно моля его о большем.
– Лежи смирно, Маккензи, – произносит Джек, бросив на меня хищный взгляд. Я лишь киваю и хватаюсь за края стола. Большим пальцем он начинает массировать мой клитор, а губами прокладывая дорожку к самому интимному местечку. Я ощущаю, как внутри разгорается пожар. Медленно и томительно, но уже скоро я не смогу его сдержать.
Джек целует сначала одно бедро, потом другое, пока его пальцы проходятся по моим влажным и горячим складкам. Я хочу, чтобы он уже оказался внутри и уже хочу ему это сказать. Но мужчина поднимает на меня взгляд тёмных, как ночь глаз и качает головой. Поэтому я закрываю рот и снова занимаю горизонтальное положение. А в следующее мгновение голова Джека оказывается между моих ног. Горячий язык касается меня, и я вскрикиваю, стараясь не двигаться, как он и просил. Его язык проходится по мне, задевая самые чувствительные места и проникая внутрь. Всё происходит, как в моих пошлых фантазиях. Боже, я не могу поверить, что всё это реально. Но когда к языку присоединяются пальцы, то сомнений нет. Это всё происходит на самом деле. Его пальцы и язык работают в унисон, проникая в меня, посасывая и слизывая все мои соки. Внизу живота всё напрягается, я уже чувствую, как ноги начинают дрожать. Я с трудом сохраняю спокойствие и не шевелюсь. Кровь шумит в ушах, а в голове пусто, нет ни одной даже самой крохотной мыслишки. Я вся поглощена Джеком. Он взял меня в свою власть, и я не собираюсь бежать, я наслаждаюсь этим сладким пленом.
Ещё одно плавное движение языка Джека и мой мир разлетается на кусочки. Я больше не могу лежать смирно, как было приказано. Я выгибаю спину и кричу от сильнейшей волны оргазма. Джек не отпускает меня, не прекращает свою работу, пока последний электрический заряд не покидает моё тело. Только тогда он поднимает голову и облизывает губы, насмешливо глядя на меня.
– Действительно, сладкая, – произносит он нежно, а у меня даже не остаётся сил, чтобы ему ответить. Моё тело похоже на бесформенное желе. Я отпускаю края стола и разминаю руки, только сейчас сообразив с какой силой я их сжимала. Поднимаюсь и сажусь на столе, глядя на Джека. Сейчас он такой спокойный и расслабленный, что мне хочется его сфотографировать. Запечатлеть это выражение лица для истории. Ведь обычно все видят только хмурого Джека.
– Позавтракал? – спрашиваю я насмешливо, спрыгивая со стола и обнимая его за шею.
– Более чем, – он быстро целует меня в губы.
– Думаю, мне тоже не помешает позавтракать, – говорю я, многозначительно глядя вниз. От меня не ускользает приличных размеров холм под чёрными боксерами.
– Отложим до следующего раза, – отвечает он и подмигивает мне.
– Так не честно! – возмущённо произношу я, наиграно сложив руки на груди.
– Я хотел попробовать тебя, – он наклоняется и целует мою шею, приближаясь к ушку, – и ты очень вкусная. Но мне пора на работу, так что отложим это до следующего раза.
Смотрю на часы и понимаю, что он прав, уже почти девять часов. Мне сегодня тоже нужно на работу. Нужно встретиться с парой клиентов и закончить несколько комплектов для новой коллекции.
– Ладно, тогда увидимся позже? – спрашиваю я, и лицо Джека озаряется улыбкой. Он заправляет прядь волос и целует меня в лоб.
– Буду ждать с тобой встречи, сладкая, – подмигнув, отвечает он и принимается собирать свои вещи, попутно одеваясь.
Когда он в полной готовности стоит у дверей, мне жутко хочется вцепиться в него и никуда не отпускать. Кажется, что стоит ему выйти за эту дверь и всё, что между нами произошло, превратится в пыль. Наверно Джек замечает мой страх, потому что притягивает меня к себе, прижимая так сильно, что мне становится больно, но я не протестую. Это приятная боль, говорящая о том, что он настоящий, что всё, что было между нами этой ночью настоящее.
– Мы скоро увидимся. В этот раз я не напортачу, обещаю, – он поднимает мою голову и прижимается к моим губам в поцелуе. Это не просто поцелуй, это обещание. Его язык проникает в мой рот, зубы покусывают губы. Наше дыхание смешивается, и вскоре я дышу им, а он мной.
– Мне пора, – шепчет он, разрывая поцелуй и прижимаясь к моему лбу своим.
– Тогда иди, – отвечаю я, и первая отхожу от него. Джек улыбается и, кивнув, выходит за дверь. Замок за ним тихонько щёлкает, и я остаюсь одна, в полной тишине.
Вздыхаю и плетусь в ванную. Мне нужен горячий душ. И поменьше грезить о Джеке Хастлере. Взрослые самодостаточные женщины так себя не ведут. Или ведут? Полагаю любовь, даже из железных леди способна сделать безвольную лужицу. Как бы мы – женщины не пытались всем внушить, что мужики козлы, что нам и без них будет хорошо. В тайне, каждая из нас мечтает о крепких объятиях и жарких поцелуях. Такова наша природа.
После душа, я одеваюсь и привожу своё лицо в порядок. Собираю сумку, складывая всё, что может мне пригодиться для сегодняшнего дня. В окна проникают солнечные лучи, и я рада им. Мне хочется, чтобы скорей пришло лето. Когда я полностью готова, то хватаю ключи и выхожу в коридор. Спускаясь по лестничным пролётам, я чуть ли не пою от счастья. На губах такая широкая улыбка, что скулы начинают болеть. Но убрать её с лица я не могу, да и не хочу. Кажется, давно я не чувствовала себя по настоящему счастливой. И пусть заткнётся тот надоедливый тоненький голос, сидящий где-то в моём подсознании, который то и дело твердит, чтобы я не радовалась раньше времени. Хрен ему! Жизнь итак слишком коротка, нужно радоваться каждому счастливому моменту.
В магазин я приезжаю быстрее, чем обычно. Там столько много народа, что меня даже удивляет. Вайолет стоит за стойкой и отбивая через кассу покупки женщин.
Подхожу к ней, по пути здороваясь с покупательницами.
– Привет, тяжёлый день? Откуда такой ажиотаж?
– Привет, а ты не знала? Рекламные щиты с твоими моделями теперь по всему штату. Хотя нет, наверно по всей Америке. Все эти женщины приехали из разных городов. Я такого ещё никогда не видела, – возбуждённым голосом произносит девушка, упаковывая купленные наряды в фирменные пакеты с моими инициалами.
Осматриваю этот, кажется, непрекращающийся наплыв женщин и чувствую, как колени подгибаются. Вот это да! Неужели они все тут ради меня, ради того, что я создаю? Сегодня, пожалуй, самый счастливый день в моей жизни.
