Текст книги "Однажды и навсегда (СИ)"

Автор книги: Светлана Головьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Малышка, что случилось?

– Папа, мне нужна твоя помощь, – говорю я и рассказываю ему всё, что только что произошло. Он спокойно всё выслушивает, даёт мне наставления ехать в участок и обещает приехать туда сам вместе со своим адвокатом. После разговора с ним я чувствую себя лучше. У меня появляется надежда, что мы сможем противостоять Фостеру. Мы вытащим Джека оттуда, и всё снова наладится.

Глава 18

ДЖЕК

Не думал я, что этот вечер закончиться в камере полицейского участка. Но судьба иногда преподносит нам жестокие сюрпризы. И вот я тут, сижу в окружении пьяниц, наркодиллеров и мелких воришек. Воняет тут ужасно, словно кого-то стошнило. Пол грязный и заляпан пятнами застаревшей крови. Ужасное местечко, но если бы я мог вернуться назад во времени, я всё равно бы набил этому ублюдку морду. Теперь я понимаю, что чувствовал Кэмерон, когда был готов убить Итана. Мы готовы на многое, когда дело касается наших любимых. И я с полной серьёзностью заявляю, что мог убить Фостера прямо там, стереть эту маниакальную улыбку с его лица. Но конечно мне стоило быть поумнее, понять, что это ловушка. Но я как дурак повёлся и угодил в капкан. Теперь я понимаю, почему он не заявил на меня в прошлый раз. Ему нужны были зрители, и он устроил отличное шоу. Теперь никто не поверит, что я просто защищал свою девушку. Он разыграл хороший спектакль. И у меня вряд ли есть какие-то шансы ему противостоять. Нужно было просто увести Кензи оттуда. Но он знал, что я не сдамся просто так и я сыграл ему на руку. Какой же я идиот. Он наверняка и копов подкупил, чтобы они сработали оперативнее. Всё продумал, мстительный придурок.

– Пустите меня к нему! Вы не смеете его задерживать! – слышу я возмущённые крики Кензи и тут же встаю с облезлой скамейки. Подхожу к решётке и вижу, как Кензи ругается с одним из офицеров. Видно, что он тут новенький. Худой и высокий, форма на нём практически висит и конечно под натиском Маккензи он тут же сдаётся, кивнув в мою сторону. Девушка смотрит на меня и подбегает ко мне. Её лицо заплакано, тушь размазалась тёмными кругами под глазами. Она просовывает руку между прутьями решётки, касаясь моей щеки. Я вижу, что в её глазах стоят слёзы и это разрывает моё сердце. Мне больно видеть её такой расстроенной. Она должна всегда улыбаться, а я кажется, постоянно заставляю её плакать.

– Тише, не плачь, – говорю я, целуя её ладонь.

– Они должны были задержать его, а не тебя, – произносит она, тихонько всхлипывая. – Я позвонила папе, он скоро приедет со своим адвокатом. Он лучший, так что мы вытащим тебя отсюда. Позвонить твоим родителям?

– Не думаю, что это хорошая идея, они лишь снова убедятся какой я идиот, раз попал сюда.

– Но ты не виноват, ты поступил как герой, мой герой, – она улыбается и это делает её такой красивой, даже несмотря на испорченный макияж.

– Ради тебя я бы сделал это снова.

– Думаю, каждый раз доставать тебя из тюрьмы будет очень хлопотно, – шутливо произносит она, заставляя меня улыбнуться.

– Тогда оставишь меня здесь, умирать от этих восхитительных ароматов, – шучу я.

– Я никогда тебя не оставлю, – серьёзно произносит она.

– Сейчас я так сильно хочу тебя поцеловать, – шепчу я.

– Что нам мешает? – она игриво улыбается, и мы соприкасаемся губами, еле заметно, настолько насколько позволяет нам эта чёртовая решётка.

– Заканчиваете тут разводить розовые сопли, – рявкает позади нас голос. – Мисс вам пора уходить.

За её спиной стоит один из офицеров, что привёз меня сюда. Высокий, широкоплечий и с бритой головой. На поясе у него болтается дубинка, а из нагрудного кармана торчит пачка сигарет. Видимо, он только что пришёл с перекура, заняв место того хилого паренька.

Кензи с ненавистью смотрит на копа, а после поворачивается ко мне и шепчет:

– Я скоро вернусь, и мы вытащим тебя отсюда. Обещаю.

– Буду ждать тебя с нетерпением. Получается какая-то перевёрнутая сказка. Я принц в башне, охраняемый драконом. А ты моя принцесса, которая должна меня спасти. Признаюсь, что мне не очень нравится эта смена ролей.

– Это ненадолго, потом ты снова станешь моим принцем в сияющих доспехах, – она весело подмигивает мне и уходит. Подол её красного кружевного платья шуршит по каменному полу, пока она удаляется от меня, снова оставляя в этом вонючем аду.

МАККЕНЗИ

Я жду отца на улице. Время позднее, парковку перед участком освещают уличные фонари. Ночной влажный воздух холодит мои оголённые плечи, и я потираю их, пытаясь согреться. Я вся дрожу, но это скорей всего от нервов, а не от холода. Я хожу туда-сюда перед дверями участка стараясь игнорировать взгляды охранника. Для них я как заноза в заднице. Фостер считал, что сможет обставить всё как нападение на него, и никто не вступится за Джека. Но он просчитался, я перегрызу ему глотку, если снова увижу его, клянусь.

Кручу в руках телефон, раздумывая над тем, стоит ли звонить родителям Джека. Конечно, он не хочет их здесь видеть. Но мне кажется, после сегодняшнего разговора с его матерью, они изменились. Они должны заново познакомиться со своим сыном. Должны быть с ним сейчас, когда ему больше всего нужна поддержка. И если потом он будет на меня злиться за моё решение, то пусть. Я буду корить себя, если не попробую. Поэтому я набираю номер телефона матери Джека и с замиранием сердца жду, когда она ответит.

– Алло? – слышу я её тихий голос

– Здравствуйте, миссис Хастлер. Простите за поздний звонок, но кое-что произошло. Вы нужны Джеку, – говорю я, нервно кусая ногти.

– Что случилось? – встревоженно спрашивает женщина, и я рассказываю ей всё. Надеюсь, я только что не совершаю ошибку, и это не заставит Джека снова проходить через его личный ад. Я хочу, чтобы его родители поняли, что на самом деле их сын вырос настоящим мужчиной, сильным и умным. Им можно и нужно гордиться.

– Мы скоро приедем, спасибо за то, что позвонила, – говорит мать Джека торопливо и отключается.

Вскоре меня освещает свет фар и из машины выходит отец, а за ним его адвокат Эдвард Бауэр. Седовласый мужчина с глубоко посажеными голубыми глазами и морщинистым лицом. На нём как всегда деловой костюм серый и безликий, а в руках дорогой кожаный портфель. Бауэр был адвокатом моего отца многие годы и всегда помогал, когда возникали проблемы. Надеюсь, что и эта проблема ему по плечу. Отец выглядит уставшим, на нём тёмно-красный вязаный свитер и коричневые брюки с чёрными ботинками. Он подходит ко мне, и я тут же бросаюсь в его распахнутые руки. Из горла вылетает всхлип и по щекам снова начинают бежать слёзы.

– Тише, моя маленькая, не переживай, мы со всем справимся, – приговаривает он, поглаживая меня по голове. Звук его тихого голоса действует на меня успокаивающе. Я освобождаюсь от его объятий и вытираю слёзы.

– Спасибо за то, что ты приехал, – говорю я и перевожу взгляд на Бауэра, – здравствуйте, Эдвард.

– Здравствуй, милая, – отвечает он, улыбаясь уголками губ. Он всегда был скуп на эмоции.

– Ладно, пойдём, разберёмся со всем этим, – говорит отец и приобняв меня за плечи, заводит в участок. Эдвард бесшумно следует за нами, я чувствую его негласное присутствие. Когда я снова оказываюсь перед стойкой того противного офицера лицо его тут же меняет цвет, становясь серым.

– Я адвокат мистера Хастлера и хочу знать, почему его задержали, – деловым тоном произносит Бауэр.

– Я позову детектива, которому поручено это дело, – говорит офицер и спешно удаляется.

– Они уже завели на него дело? – спрашиваю я отца, понимая, что всё происходит слишком быстро. Фостер наверняка продумал свою месть за подпорченное лицо слишком хорошо.

– Так надо, не волнуйся, – успокаивающе произносит папа.

Я киваю, но нервозность меня не покидает. Наконец я вижу детектива, направляющегося в нашу сторону. Выглядит он не очень-то доброжелательно. Серая рубашка без галстука заправлена в чёрные брюки, а на ногах старые ботинки. На вид ему лет сорок, а на голове уже появились залысины. Он хмурит свои густые брови и складывает руки в карманы брюк, когда оказывается рядом с нами.

– Адам Стендлер, – представляется он. Голос у него прокуренный и неприятный, как и он сам.

– Я адвокат мистера Хастлера и хочу видеть своего клиента. А так же знать в чём его обвиняют.

– Ваш клиент напал на самого уважаемого жителя этого города. Тому есть более сотни свидетелей. Да и с такой репутацией как у него, не думаю, что он скоро окажется на свободе, – безразлично произносит детектив, а я готова вцепиться в него за эти слова.

– Насколько мне известно, мистер Хастлер поступил так в целях защиты мисс Джонс, – говорит Бауэр, но на детектива этот довод не действует.

– Не думаю, что у вас есть какие-либо шансы, чтобы противостоять Гаррету Фостеру, – скучающим тоном говорит Стендлер, – Проходите в допросную комнату, мистера Хастлера скоро приведут.

– Спасибо, – дипломатично отвечает Бауэр, и детектив уходит, оставив нас одних.

Тут же позади нас открывается дверь, и я поворачиваюсь на звук. Родители Джека подходят к нам. Миссис Хастлер нервничая, теребит в руках носовой платок, а её супруг выглядит очень грозно.

– Где мой сын? – спрашивает он, и от меня не ускользает волнение в его голосе.

– Пойдёмте, скоро его приведут, – отец берёт на себя роль голоса разума, стараясь успокоить нас всех, и я в который раз благодарна ему, за то, что он приехал. Сейчас он мне нужен как никогда.

Мы располагаемся в комнате для допросов. Это небольшое помещение с безликими серыми стенами. В центре стоит стол, а по обе его стороны по паре металлических стульев. Напряжение и волнение сгущается над нами словно грозовая туча. Родители Джека стоят в обнимку, лица обоих встревоженные. Миссис Хастлер еле сдерживает слёзы, то и дело, вытирая глаза платком. Она кажется какой-то маленькой. Белый жакет висит на ней как на вешалке. На лице ни капли макияжа и видны все её морщинки. Она выглядит хрупкой и беззащитной, что вызывает у меня желание подойти к ней.

– С ним всё будет хорошо, мы вытащим его, – говорю я, осторожно касаясь её плеча. Она тихонько улыбается и кивает головой.

Наконец дверь кабинета открывается и входит Джек, его руки спереди сковывают наручники, а позади него идёт офицер с каменным лицом. Как только Джек обводит всех собравшихся взглядом, я замечаю, как его челюсть сжимается. Всё тело напрягается, и он смотрит на меня обречённо. Но я ничего не говорю, пусть злится на меня, если хочет, но ему нужны родители. Как только Джек садится за стол, дверь открывается и входит мужчина. Высокий и статный с модельной стрижкой и в дорогом костюме тёмно-синего цвета. Дорогие часы на запястье, кожаный дизайнерский портфель в руках. Чёрные ботинки начищены до блеска. Да и сам он весь блестит, как новенький автомобиль.

– Я Питер Льюис, адвокат мистера Фостера, – произносит он, ослепляя нас своей белоснежной улыбкой.

– Эдвард Бауэр, адвокат мистера Хастлера, – представляется Эдвард, и они пожимают друг другу руки, после чего оба усаживаются за стол. Эдвард занимает место с Джеком, а Льюис садится напротив.

– Итак, мой клиент сейчас находится в больнице, так что я буду представлять его интересы. Насколько мне известно, мистер Хастлер напал на моего клиента прилюдно, так что у нас есть множество свидетелей. А за это идёт срок от года лишения свободы и больше, в зависимости от последствий.

Я закрываю рот рукой, заглушая вздох. Они не могут его посадить. Не имеют права. Папа сжимает моё плечо, тихонько улыбнувшись.

– Всё будет хорошо, – произносит он одними губами.

– Ваш клиент прилюдно оскорбил мисс Джонс, тем самым вынудив мистера Хастлера вступиться за свою девушку. Это не была драка на пустом месте, – оборонительно произносит Бауэр.

– В любом случае, у мистера Хастлера уже есть немало случаев с драками. Я не могу сказать, что он примерный гражданин в отличие от моего клиента, который ежегодно жертвует деньги на благотворительность и в скором будущем собирается стать мэром этого города, – гордо заявляет адвокат Фостера, на что Джек недовольно хмыкает. Льюис смеряет его пренебрежительным взглядом и отворачивается. Скользкий тип, такой же, как Фостер. Моё терпение начинает заканчиваться, если он ещё хоть слово скажет против Джека, я ему врежу.

– Мы собрались тут не для того, чтобы оценивать прошлые заслуги моего клиента или восхвалять мистера Фостера. Перед нами лежит дело, которое нам предстоит решить, опираясь на настоящие факты.

– Думаю, мой клиент не будет против денежной компенсации и условного срока. Так же суд назначит сумму залога, – Льюис встаёт и мерзко улыбается, словно он уже победил.

– Мы обсудим это завтра с судьёй. Думаю, мы сможем договориться, – говорит Бауэр, как-то странно улыбаясь.

– Конечно, – Льюис кивает и выходит за дверь.

– Что сейчас только что произошло? – первым нарушает тишину отец Джека. – Нашего сына хотят посадить, к чему вся эта вежливость!

– Мистер Хастлер, успокойтесь, вашего сына не посадят, – спокойно произносит Эдвард, поднимаясь со стула и поворачиваясь к нему лицом. – Судья мой хороший друг, он уже давно пытается выстроить дело против Гаррета Фостера. Этот молодой человек не так уж чист, как все думают. Взятки, лишь немногое, в чём он замешан. У нас есть множество улик и доказательств против него. После того, как мы покажем его адвокату всё, что собрали на Фостера, то Джек станет для них меньшей проблемой. Убьём двух зайцев сразу. Ваш сын выйдет на свободу, а Гаррет Фостер сядет надолго.

Я не могу поверить в услышанное, как и все мы. Смотрю на отца, и он улыбается:

– Я же говорил, что всё будет хорошо.

– Спасибо, – шепчу я и обнимаю его, а после и Эдварда, – большое спасибо.

– Всегда рад помочь, но эту ночь мистеру Хастлеру всё же придётся провести здесь, – он смотрит на Джека и тот согласно кивает.

– Одна ночь, лучше, чем один год, – говорит он, облегчённо вздыхая. Напряжение понемногу отступает, я вижу, как он расслабляется. Мать Джека подходит к нему, не скрывая своих слёз и крепко обнимает.

– Я так переживала за тебя, – она целует его в лоб, что на какое-то мгновение вводит Джека в ступор. Но потом он улыбается ей, и я чувствую, как лёд между ними тает.

– Ты молодец, сын, – басовитым голосом произносит его отец, в его тёмных глазах плещется гордость и самое главное любовь.

– Ну, раз моё дело сделано, мне пора идти. Увидимся завтра, уже на свободе, – говорит Эдвард.

– Спасибо вам, – отец Джека с благодарностью пожимает ему руку.

– Я тоже пойду, тебя подвезти домой? – тихо произносит папа, и я согласно киваю.

– Подожди меня на улице.

– Мы приедем за тобой завтра, – миссис Хастлер целует Джека в щёку и выходит, всё ещё вытирая мокрое от слёз лицо. Отец Джека, хлопает его по плечу и тоже следует за женой на выход. Мы с Джеком остаёмся наедине, если не считать офицера, который стоит в углу и ничем не выдаёт своё присутствие. Лишь изредка поглядывая в нашу сторону.

– Прости, что не послушала тебя, – говорю я, садясь напротив него за стол.

– Ты хотела как лучше, я понимаю. Думаю, теперь я, правда, рад, что они приехали. Они меня удивили, особенно отец. Если бы я знал, что его уважение можно заслужить, набив морду главному мерзавцу этого города, то сделал бы это уже давно, – он смеётся, и я невольно улыбаюсь. Он всё ещё в смокинге, который теперь уже вряд ли когда-то наденет. Белая рубашка расстёгнута сверху и вся в пятнах крови. Нижняя губа немного опухла, а под глазом появился синяк. Но даже это не портит его вид. Мне хочется провести рукой по его ранам, залечить их, облегчить боль. Но сейчас для этого нет никакой возможности.

– Они, правда, хотят всё начать сначала, дай им шанс.

– Попробую, – он кивает, а после протягивает свои руки, скованные наручниками. Костяшки его рук сбиты в кровь, и я осторожно кладу свою ладонь поверх них. Джек с любовью в глазах смотрит на меня и выглядит при этом, таким раним, каким я его никогда не видела. – Спасибо тебе, Кензи. Ты снова и снова делаешь мою жизнь лучше. Боже, как же мне повезло встретить тебя, любить тебя. Это самый дорогой дар для меня.

– Из-за меня ты попал в эту ужасную ситуацию, – говорю я, сквозь слёзы, не знаю, откуда они снова взялись. Я чувствую себя ужасно виноватой перед ним. Не стоило нам идти на этот дурацкий приём. Я бы прекрасно прожила и без него. Но я просто обязана была потащить за собой Джека. Теперь он вынужден ночевать в этом ужасном месте в компании бандитов и воров.

– И сделал бы это снова, – нежно произносит он, глядя на меня из-под своих чёрных ресниц, – за тебя я порву любого в клочья. Никто и никогда не смеет сделать тебе больно.

– Ты не представляешь, как сильно я хочу врезать Фостеру. Чёрт, я так облажалась, когда обратилась к нему за помощью. Если бы мы с ним не познакомились, ничего бы этого не случилось.

– Мы не можем знать всё наверняка. Кто знает, вдруг это бы всё равно произошло, просто при других обстоятельствах. И не вини себя за чужие ошибки. Это не твоя вина.

– И давно ты стал таким мудрым?

– Всегда, просто раньше эта мудрость спала где-то глубоко внутри меня, – он криво усмехается, приподнимая уголки губ. – Иди домой, Кензи. Тебе стоит хорошенько выспаться, день был дерьмовый.

– Мне не хочется оставлять тебя здесь, – произношу я, с опаской глядя на охранника. Тот продолжает выполнять свою роль негласного надсмотрщика.

– Придётся. Если адвокат прав, то завтра я уже выйду на свободу. Я всё ещё задолжал тебе сюрприз, – он таинственно улыбается и наклоняется вперёд, оставляя поцелуй на моей руке.

– Будь осторожен, не думаю, что здесь безопасно.

– Всё будет хорошо, я большой мальчик, справлюсь.

– Скорей бы наступило завтра, – тихо произношу я и встаю. – Я люблю тебя.

– И я тебя, не переживай за меня больше, чем нужно, – он подмигивает.

– Для тебя это словно летний лагерь?

– Что-то вроде того, – Джек усмехается, кивнув в сторону двери. – Иди уже.

– Я скоро вернусь, – говорю я и нехотя всё же покидаю кабинет. Медленно я направляюсь к выходу, но у самой двери останавливаюсь и оборачиваюсь. Джека выводят из комнаты и он, заметив меня, весело подмигивает мне, а после идёт дальше по коридору, возвращаясь в свою камеру. Я тяжело вздыхаю, не желая оставлять его здесь. Но других вариантов у меня нет, поэтому сдаюсь и толкаю дверь, выходя на улицу. Ночной воздух холодит мою разгорячённую кожу, пока я иду к машине отца.

– Готова? – спрашивает он, когда я сажусь на пассажирское сиденье.

– Нет, но разве у меня есть другой выход? – смотрю на папу, замечая его добрую улыбку.

– Он хороший парень, а главное в силах за себя постоять. Всё будет хорошо. Завтра вы снова будете с ним вместе, – он отворачивается и поворачивает ключи в зажигание. Мы выезжаем на пустынную дорогу, и я удобнее устраиваюсь в кресле. Как сказал Джек, день и правда был дерьмовым. Я устала не только физически, но и морально. Всё чего я сейчас хочу, это снова оказаться в крепких объятиях Джека. Но с этим стоит повременить. Завтра всё снова встанет на свои места.

– Я отвезу тебя к нам домой, мама уже нас ждёт. А завтра мы вместе поедем за Джеком, – говорит отец, и я согласно киваю.

Сейчас мне нужно, чтобы кто-то взял на себя бразды правления. Моя голова просто отказывается что-либо соображать. Уличные фонари за окном сливаются в единое световое пятно, заставляя меня закрыть глаза. Вскоре усталость берёт своё, и я засыпаю. Просыпаюсь я только, когда машина останавливается перед родительским домом. На первом этаже горит свет, и я замечаю маму на кухне.

– Проснулась? – спрашивает папа. – Пойдём в дом, ляжешь в своей спальне.

– Ага, – бормочу я, выходя из машины.

Как только я переступаю порог, в прихожей тут же материализуется мама. На ней розовый махровый халат в цветочек и пушистые тапочки. Чёрные волосы собраны в небрежный пучок. Она подходит ко мне и крепко обнимает. От неё пахнет кофе, и я понимаю, что она выпила его уже слишком много. Когда она нервничает, то может выпить несколько кружек крепкого кофе подряд.

– Дорогая моя, ты в порядке? Как Джек? – встревожено спрашивает она, приглаживая мои взлохмаченные волосы. Я снимаю свои туфли, и мама спешно ведёт меня на кухню. Папа следует за нами, тихо шаркая по полу. Словно куклу, мама усаживает меня за стол, принимаясь наливать нам с папой кофе по чашкам.

– Милая, думаю, тебе уже хватит, – говорит отец, когда мама достаёт третью кружку.

– Ох, конечно, ты прав, – она ставит перед нами кружки с горячим напитком и садится за стол. Подперев подбородок рукой, она по очереди смотрит то на меня, то на отца. Она ждёт подробностей. Наверняка за последний час она напридумывала себе миллион разных историй и каждая хуже предыдущей. Поэтому, чтобы успокоить её я принимаюсь рассказывать ей всё, начиная со звонка миссис Хастлер. Всё это время мама внимательно меня слушает, качает головой и, не переставая, охает и ахает.

– Бедный мальчик, сколько же всего свалилось на его голову, – сочувственно произносит она, когда я заканчиваю свой рассказ. Я как будто прожила этот ужасный день заново.

– Но всё наладится, завтра мы его освободим, и всё будет хорошо, – говорю я, стараясь убедить саму себя. Фостер получит по заслугам, и мы забудем о нём, как о страшном сне.

– Конечно, милая. Эдвард не раз помогал нам в важных делах и с этим он справится в два счёта, – говорит папа, обняв меня за плечи. – А сейчас нам всем пора спать. Мы устали и нужно отдохнуть.

– Да, ты прав, – киваю я, вставая из-за стола. – Спасибо, что помогли мне. Я вас люблю.

– Детка, мы тоже тебя любим. И Джек нам не чужой. Мы всегда вам поможем, – мама встаёт и обнимает меня.

– Спокойной ночи, – говорю я, освобождаясь от её объятий, и поднимаюсь в свою спальню. Это был долгий и ужасный день. И я нуждаюсь в здоровом сне. Завтра я должна быть бодрой и сильной для Джека.