Текст книги "Однажды и навсегда (СИ)"

Автор книги: Светлана Головьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 16

ДЖЕК

Вчера я сделал наверно самый сумасшедший поступок в своей жизни. Но как же прекрасно было видеть улыбку любимой женщины. Это ощущалось гораздо лучше, чем езда на предельной скорости без шлема. Я нервничал, как школьник, рассказывая ей о своих чувствах. Да, если быть предельно честным, то я вообще никогда не думал, что буду с кем-то говорить о своих чувствах. И уж тем более я не думал, что однажды захочу соединить свою жизнь с какой-либо девушкой, тем более Кензи. Но, тем не менее, это произошло. И это чувствовалось таким правильным, словно всю свою жизнь я шёл именно к этому моменту. Любовь, которую я чувствую по отношению к Маккензи перелилась через края в итоге превратившись в ту долгую речь. И я не жалею ни об одном сказанном слове. Теперь мы не просто друзья, решившие когда-то переспать, сейчас мы жених и невеста. А позже мы обязательно станем мужем и женой. Но у меня есть дела, которые я хочу сделать, прежде чем мы свяжем себя узами брака.

– Да, мама, хорошо, мама, конечно, мы приедем, – Кензи сидит напротив меня за столом и разговаривает со своей матерью по телефону. Мы решили не скрывать наш новый статус, и с утра Кензи первым делом позвонила родителям. Когда она сказала матери о том, что я сделал ей предложение, ей богу я слышал громкий визг миссис Джонс.

– Ладно, мама, я всё поняла, – Кензи нервно накручивает прядь чёрных волос на палец, бросив на меня умоляющий взгляд. Я знаю, как её мама иногда может выводить из себя своей дотошностью. Но понимаю, что несмотря ни на что между ней и Кензи тесная связь. У моей девушки крутые родители, которые вмещают в себе много ролей. Для неё они и друзья, и советчики и просто любящие мама с папой. Ей с ними повезло. Поэтому я не спешу спасать её от вопросов её матери. Наконец, мисс Джонс прекращает свой допрос и Кензи с облегчением нажимает на «отбой». Она возвращает телефон на подставку, гневно зыркнув в его сторону, словно это он виноват, что её маме нужно всё и обо всём знать.

– Мама хочет, чтобы мы сегодня же приехали, – произносит Кензи, устало потирая лоб.

– Мы приедем, я итак действовал в обход правил, – говорю я, на что девушка хмурится, вопросительно глядя на меня.

– Я должен был попросить благословения у твоего отца. Но разве я мог ждать? – улыбаюсь и поднимаюсь со своего места, приближаясь к Кензи.

– Не знала, что у тебя такие старые взгляды на брак. А если бы мой отец не дал благословение, чтобы ты сделал? – игриво спрашивает она, когда я подхожу к ней и поднимаю её со стула. Её руки обвивают мою шею, а карие глаза, искрясь, смотрят на меня. С утра, без макияжа она выглядит невинной, нежной, словно превращается в кошку, которой требуется ласка. Провожу рукой по её лбу, скулам, подбородку, осторожно забираясь в её густые волосы, на ощупь они словно шёлк.

– Если бы такое произошло, а такого точно не будет, то я бы украл тебя и увёз так далеко, как только мог, – говорю я серьёзно. И я действительно так думаю. Никто и ничто не сможет забрать мою девочку.

– Мне это нравится, – мурлычет она, ласково гладя меня по волосам, – теперь я буду этого желать.

– Если захочешь, мы сможем прямо сейчас уехать хоть на край света, – осторожно касаюсь её губ и замечаю, как она замирает в моих руках, – только попроси и я сделаю всё для тебя.

– Тогда поцелуй меня, – шепчет она, глядя на меня умоляющим взглядом. Медленно она проводит языком по своим губам, увлажняя их и соблазняя меня, заманивая в свои ловкие сети. И, конечно же, я ведусь на это, как последний мальчишка. Наклоняюсь к ней и прижимаюсь к её губам. Её горячее дыхание смешивается с моим, когда наши языки находят друг друга. Обхватываю её за шею, наслаждаясь тем, как льнёт её тело ко мне, как идеально мы сочетаемся. Словно когда-то давно мы и правда, были единым целым, а сейчас, наконец, соединились. Благодаря Кензи я начинаю верить во все эти сказки о любви, потому что она делает их для меня реальными. Она учит меня любить и принимать эту любовь день за днём.

Когда я нехотя прекращаю наш поцелуй, то мы ещё долго стоим в тишине, окружённые только нашим тихим дыханием. Сейчас я бы всё послал к чёрту и продолжил начатое в нашей спальне. Но я вовремя вспоминаю, что у меня куча дел и работа не ждёт. Это немного меня отрезвляет, возвращая здравый смысл. Но стоит взглянуть на полуобнажённое тело Маккензи, как все мои мужские инстинкты оживают, восклицая о своём желании. На девушке только шёлковая белоснежная комбинация, совершенно не прикрывающая интимные места и такие же белые кружевные стринги.

– Если бы мне не нужно было идти на работу, то сейчас ты бы уже лежала на этом столе без одежды, – произношу я, быстро целуя девушку в губы.

– Если бы мне тоже не нужно было идти на работу, то я бы сама для тебя разделась, – девушка соблазнительно улыбается, спуская бретель своей комбинации.

– Не играй со мной, – отвечаю я, что заставляет её засмеяться.

– Прости, ничего не могу с собой поделать, – пожав плечами, она с серьёзным выражением лица удаляется в спальню, всю дорогу сексуально виляя бёдрами.

Чёрт! Эта девушка сведёт меня с ума или затрахает до смерти. И при этом я даже не буду сопротивляться и умру со счастливой улыбкой на губах.

МАККЕНЗИ

Сегодня мне предстоит важный день. Две мои самые главные клиентки придут на финальную примерку. Оба заказа для меня важны и поэтому я жутко нервничаю. Приехав в магазин, я несколько часов провожу за тем, что проверяю собственную работу. Мне всё кажется, что я что-то упустила. Но осмотрев платье Кимберли Ашер, понимаю, что с ним всё в порядке. Если этой расфуфыренной мадам оно не понравится, то я придушу её на месте. Я старалась учесть все её пожелания, хоть это и было нелегко. Тут же перевожу взгляд на белоснежное свадебное платье для Сьюзен Парсон. Ассиметричный подол будет выгодно подчёркивать её стройные ноги. А расшитый бисером лиф без бретелей, визуально даже увеличит её небольшой размер груди. Платье выглядит лёгким и воздушным, при этом, не напоминая привычные свадебные платья в которых нельзя ни потанцевать, ни посидеть. В день своей свадьбы невеста должна чувствовать себя удобно, чтобы в первую брачную ночь не свалиться от усталости. Глядя на это платье я сама начинаю задумываться о свадьбе. Ведь теперь я и сама невеста. До сих пор не могу поверить, что Джек сделал мне предложение. Это было неожиданно и без кольца, но я могу поклясться, что буду помнить тот момент всю свою жизнь. Какую свадьбу я хочу для себя? Я никогда об этом не задумывалась. Многие девочки с детства мечтают и рисуют в голове то, в каком платье они будут выходить замуж, где пройдёт свадьба и с кем. Но я никогда не была такой девочкой. И теперь я понимаю, что наша с Джеком свадьба однозначно не будет обычной. Слово «обычно» вообще не подходит нашей паре. У нас с ним всё с самого начала шло кувырком. Так что и свадьба у нас будет далека от традиционной.

Раздаётся стук в дверь и, обернувшись, я замечаю Вайолет. Сегодня на ней джинсовый комбинезон и изумрудного оттенка топ, оголяющий тонкую полоску живота. На ногах кеды на толстой подошве, а руки увешаны разнообразными браслетами, которые звенят при каждом движении.

– Пришла Кимберли Ашер.

– Хорошо, пригласи её сюда, – говорю я, бросив последний взгляд на платье.

Вайолет уходит и через минуты в кабинет входит Кимберли Ашер. С нашей последней встречи она ничуть не изменилась. Всё та же идеальная причёска, волосок к волоску. Нитка жемчуга на тонкой шее. Бледно-розовый жакет, застёгнутый на все пуговицы, и обтягивающая юбка-карандаш. Белые туфли на высокой шпильке и дизайнерская сумка из розовой кожи дополняет её кукольный образ. Все морщинки профессионально скрыты макияжем, снова заставляя гадать о её возрасте.

– Маккензи, дорогая, – она подходит ко мне, окутывая меня ароматом сладких духов.

– Рада снова вас видеть, – говорю я, после приветственных поцелуев в щёку.

– Я дождаться не могла этого дня, и вот он настал, – она театрально взмахивает руками, тихонько посмеиваясь.

– Тогда давайте приступим к примерке. Надеюсь, что финальный результат придётся вам по душе, – говорю я, снимая платье с манекена.

– Душечка, всё, что делают твои талантливые руки просто невозможно не любить, – отвечает женщина, с восторгом глядя на готовый наряд.

Я оставляю её за специальной ширмой, ожидая пока она оденется. Всё это время я нервно расхаживаю по кабинету. Если оно ей не подойдёт, то я сойду с ума. Если дело касается моей работы, то я стараюсь всё делать на сто процентов. В этом плане я настоящий перфекционист. Но, однако, это не мешает мне устраивать полный хаос в моей жизни за пределами работы.

– Дорогая моя, ты превзошла все мои ожидания! – восклицает Кимберли, выходя из-за ширмы. Бардовое платье в пол сидит на ней, как вторая кожа. Бархат переливается на свету, придавая платью больший шик. Как и просила Кимберли, я сделала вырез на спине и на ней это смотрится бесподобно. Когда она прохаживается по кабинету, то небольшой шлейф струится позади неё.

– Вы выглядите чудесно, – говорю я, оглядывая платье с новой стороны. Всё же на манекене оно смотрится иначе. А сейчас наряд словно оживает, благодаря Кимберли.

– Это просто чудесное платье, – женщина кружится перед огромным зеркалом, словно маленькая девочка. С её губ не сходит искренняя улыбка, а глаза искрятся. Она выглядит по-настоящему счастливой, а не как та пластиковая кукла, которую я встретила в первый раз. И я понимаю, что именно для таких перевоплощений я решила стать дизайнером. Ведь одежда нужна не только для того, чтобы укрыться от холода или прикрыть свои интимные места. Правильная одежда, заставляет нас чувствовать себя сильней, красивей, дороже. И именно дизайнер способен вложить это всё в свои работы.

После того, как Кимберли забирает платье, она обещает снова обратиться ко мне через несколько месяцев за новым нарядом для дня рождения. За ней приходит Сьюзен Парсон. Она приводит с собой свою маму, и я замечаю, как они обе нервничают. Я прошу Вайолет приготовить кофе для матери Сьюзен, пока я буду помогать ей, надеть платье.

– Вы будете самой красивой невестой на свете, уж поверьте мне, – говорю я, помогая застегнуть платье сзади. Я выбрала оттенок слоновой кости, и он отлично ей подошёл. Когда все пуговицы застёгнуты, то я подвожу Сьюзен к зеркалу, чтобы она смогла первой увидеть платье на себе, прежде чем показать его матери.

– Боже мой, – шепчет Сьюзен, глядя на своё отражение. Она напоминает Дюймовочку, маленькая и очень красивая. И она не выглядит, как большинство невест, которые больше напоминают собой свадебный торт. Эта девушка утончённая, именно так должна выглядеть невеста.

– Готовы показать платье своей маме?

– Да, конечно. Оно прекрасно, – девушка улыбается, трепетно проходясь руками по гладкому материалу.

Когда мы выходим в зал, первой нас замечает Вайолет. Она поправляет свои очки в тонкой красной оправе и, не отрываясь, смотрит на платье.

– А вот и мы, – говорю я, привлекая к нам внимание.

Мама Сьюзен оборачивается к нам и прикрывает рот ладонью, глядя на свою дочку. Медленно она поднимается на ноги и подходит к нам. Сьюзен рядом со мной улыбается и я замечаю слёзы в её глазах, как и у её матери.

– Дочка, ты такая красивая, – произносит миссис Парсон, осматривая платье. – Грэг снова влюбится в тебя, когда увидит в этом платье. Женщина осторожно обнимает дочку, словно боится, что она разобьётся, как фарфоровая куколка.

Глядя на них я невольно начинаю думать о своей свадьбе. Сегодня эти мысли не выходят из моей головы. Чувствую от них мне не сбежать и за семейным ужином. Теперь я понимаю, что наверно зря сказала маме о том, что Джек сделал мне предложение. Теперь она целиком и полностью погрузится в приготовление свадьбы. А уж если ей это доверить, то моя свадьба не будет отличаться от свадьбы королевских особ. Мама любит устраивать праздники и никогда не жалеет средств на то, чтобы об её вечеринках потом ещё месяц говорили на каждом углу. Я люблю свою маму, но иногда она сводит меня с ума.

День подходит к концу, но во мне ещё полно энергии. После того, как все дела были улажены, а платья проданы, меня наконец накрыла волна спокойствия и умиротворения. Я справилась с самыми крупными заказами и обрела постоянных клиентов. Сьюзен даже пригласила меня на свою свадьбу.

До закрытия остаётся пару часов, и время от времени в магазин заглядывают посетители, с некоторыми беседую я, других берёт на себя Вайолет. Когда приходит время закрываться, я проверяю систему безопасности, выключаю свет, и мы вместе с Вайолет выходим на улицу. Прохладный порыв ветра забирается под мою блузку, заставляя вздрогнуть. Мы с Вайолет поспешно прощаемся, и я направляюсь к своей машине.

– Девушка, не желаете прогуляться в этот дивный вечер? – слышу я знакомый голос за спиной, а когда оборачиваюсь, то вижу привалившегося к магазину Джека. Чёрная куртка с белыми налокотниками расстёгнута, и я замечаю под ней угольно-чёрную рубашку. Тёмные джинсы и чёрные ботинки завершают этот дьявольский образ.

– Я не гуляю с незнакомцами, – отвечаю я, складывая руки на груди. Джек ухмыляется, отрываясь от стены и приближаясь ко мне. Новый порыв ветра доносит до меня аромат его одеколона пряного и слегка горьковатого. Чёрные волосы Джека лежат в беспорядке, и каждый раз ветер ещё сильней треплет его волосы. Когда он встаёт вплотную ко мне, то мне приходится слегка наклонить голову назад, чтобы видеть его красивое мужественное лицо.

– Это хорошо, потому что твой жених очень ревнивый и ему вряд ли бы это понравилось, – произносит он, осторожно обхватывая меня руками за талию и притягивая к себе.

– Тогда он должен знать, что его невеста тоже ревнивая и если увидит около него какую-нибудь девушку, то ей очень не повезёт, – кладу руки на его плечи, встречаясь с его хищным взглядом.

– Ему очень повезло с такой невестой, – Джек наклоняется и целует меня в губы, тихонько, еле касаясь, нежно и невинно. – Я скучал по тебе, весь этот чёртов день. И если бы нам не нужно было ехать к твоим родителям, то мы бы занялись сексом прямо в машине. Но раз мы пообещали, то не можем им отказать.

– Ты прав, но я была бы не против секса с тобой, прямо здесь и сейчас, – шепчу я ему на ухо и слегка кусаю его за мочку, в которой снова блестит пирсинг. Мне безумно нравится, когда он вставляет эту серьгу в ухо. Это добавляет ему бунтарства и определённо выглядит сексуально.

– Не соблазняй меня, – он подмигивает и ведёт меня вокруг автомобиля. Открыв дверь со стороны пассажира, и усадив меня на сидение, Джек заботливо пристёгивает ремень безопасности. Всё это он делает с таким сосредоточенным видом, словно в его голове сейчас рождается какой-то сложный план действий. Быстро оббежав машину, он запрыгивает на водительское место и выезжает на дорогу.

– Нервничаешь? – спрашиваю я, наблюдая за его сосредоточенным лицом. Он оборачивается ко мне, легко улыбнувшись.

– Твои предки мне роднее, чем мои собственные, так что я не нервничаю. Всё будет нормально, – он снова возвращает внимание к дороге, но от меня не ускользают эти нервные нотки в его голосе. Он всегда такой. Храбрится, делая вид, что ему наплевать на всё и всех, но на самом деле ему важно, чтобы к нему относились с уважением, чтобы его любили. Все мы нуждаемся в этом, даже если не признаёмся.

– Ты же знаешь, что они тебя любят, – говорю я, осторожно касаясь его руки. Он опускает свою ладонь и переплетает наши пальцы, но не смотрит на меня. Его серьёзный взгляд направлен на дорогу. Движение медленное, мы еле-еле плетёмся друг за другом. В центре города в это время часто бывает сложно проехать. Тем более, сейчас, когда все спешат домой к своим родным. – И я надеюсь, что ты не шутил, когда говорил, что готов украсть меня. Так, на всякий случай, вдруг папа достанет своё охотничье ружьё.

Я шучу, и это заставляет его улыбнуться. Он на миг поворачивается ко мне и целует мою ладонь.

– Я в порядке, Кензи, не нужно меня успокаивать. Даже если что-то и пойдёт не так, то я всё равно буду любить тебя. Никто и никогда не отнимет тебя у меня. Мы принадлежим друг другу, навсегда.

– Однажды и навсегда.

– Однажды и навсегда, детка, – он нежно мне улыбается, отчего моё сердце начинает трепетать в груди.

Вскоре дороги освобождаются, и Джек прибавляет скорости. Остальной путь до дома моих родителей мы преодолеваем гораздо быстрее. И вот мы уже стоим перед огромным бревенчатым особняком в окружении высоких елей. В больших окнах на первом этаже горит свет, освещая пространство перед домом. Я беру Джека за руку, и мы поднимаемся по ступенькам на крылечко. Открываю дверь и мы проходим в дом. Здесь тепло и в воздухе витают аппетитные ароматы мяса и специй.

– Мам, пап, мы приехали! – кричу я, пока мы с Джеком снимаем ботинки в прихожей. Тут же слышатся тяжёлые шаги, и появляется папа. Он в тёмных брюках и коричневой рубашке, рукава которой закатаны по локоть. С нашей последней встречи его тёмные волосы стали короче. Выглядит это немного непривычно, но признаюсь, ему идёт такая короткая стрижка, делает его моложе.

– А вот и моя малышка, – он загребает меня в свои крепкие медвежьи объятия и целует в макушку. После чего они с Джекком пожимают друг другу руки, и папино внимание снова возвращается ко мне. – Выглядишь прекрасно, напоминаешь маму в этом возрасте. Она была красива, как богиня. Хотя она и сейчас ничего.

– Спасибо за комплимент, дорогой, – слышу я голос мамы, – ты тоже не так уж плох.

Она выходит из-за папиной спины, бросив на него насмешливый взгляд. Папа улыбается ей, но она уже не смотрит на него, давая понять, что разберётся с ним позже. Эти двое даже после стольких лет вместе, ведут себя как влюблённые подростки.

– Здравствуй, дорогая, – мама обнимает меня, целуя в обе щёки. – Джек, иди сюда, – говорит она, улыбнувшись моему парню и крепко его обняв.

– Пойдёмте, ужин уже готов, – она обнимает нас за плечи, и мы направляемся в гостиную. Папа следует за нами, и все вчетвером мы садимся за большой круглый стол, накрытый белой скатертью, полностью заставленный салатами, закусками и напитками. Папа открывает бутылку шампанского и разливает его по бокалам. После чего поднимается со своего стула и смотрит на нас с Джеком.

– Я всегда подозревал, что вся эта ваша дружба просто прикрытие. Парни редко дружат с девушками. Но между вами всегда была какая-то неведомая нам с мамой связь. И вот теперь мы с вами видим результат этой долгой связи. Я просто хочу сказать, что вам очень повезло повстречать друг друга так рано. Я вижу, что вы оба любите друг друга и надеюсь, что это чувство никогда вас не покинет. Джек, ты мне всегда нравился, хоть и не всегда был хорошим парнем. Но то, как ты относился к моей дочери, сглаживало все углы. Я буду относиться к тебе как к собственному сыну, которого у меня никогда не было, если ты будешь любить мою малышку. Но запомни, если когда-нибудь ты сделаешь ей больно, – папа замолкает, качая головой, и я замечаю слёзы в его золотистых глазах. Джек просто согласно кивает, без слов понимая всё, о чём думает мой отец.

– За ваше будущее счастье! – папа поднимает свой бокал, и мы отпиваем шампанское, после чего он садится и тайком вытирает глаза. Мама берёт его за руку и нежно улыбается ему. Вот как я хочу выглядеть через много лет. Родители для меня лучший пример брака. Я никогда не слышала, чтобы они скандалили. Они часто спорят, но никогда не кричат друг на друга. Иногда они гуляют, взявшись за руки. Папа часто дарит ей цветы, просто так без повода. И нередко можно заметить, как они целуются тайком, и мама хихикает как девчонка. Любовь делает нас моложе, это я могу сказать по своим родителям.

ДЖЕК

– Ты хороший парень, Джек, не думаю, что моя малышка могла найти кого-то лучше тебя, – бормочет отец Кензи, закуривая сигарету. Мы вышли немного перекурить на улице. Мистер Джонс уже изрядно набрался, как и я сам. Если честно, то я немного переживал, пока ехал сюда. Конечно, родители Маккензи всегда относились ко мне хорошо. Но я всё равно думал о том, что они посчитают меня не лучшим вариантом для неё. По сути, у меня сейчас нечего предложить ей, кроме своей любви. Но я сделаю всё, что потребуется, чтобы она никогда ни в чём не нуждалась. Сегодня днём я просматривал объявления о продаже и аренде помещения для своего ресторана. Даже сказал Джен о своих намерениях, и она приняла их с большим восторгом. Она уже давно говорила мне заняться чем-то стоящим, тем, что у меня получается так же хорошо, как делать тату. И я понял, что хочу открыть свой ресторан и заниматься любимым делом. У меня есть некоторые накопления, но я пока не уверен, что мне их хватит. Конечно, у меня есть деньги моих родителей, которые они присылали мне все эти годы. Но я не знаю, хочу ли воспользоваться ими. Порой меня охватывает жуткое желание, собрать эти деньги и бросить им в лицо. Но потом я понимаю, что они просто такие, какие есть. Возможно, это их способ показать, как они меня любят. Но мне никогда не были нужны их деньги, я нуждалась лишь в их внимании и заботе. Поэтому не думаю, что будет правильно воспользоваться их финансами. Я постараюсь справиться сам, как делал это последние годы.

– Для меня важно ваше одобрение, мистер Джонс, – отвечаю я, делая новую затяжку. На улице стало гораздо прохладней, и ветер усилился. Небо заволокло тучами, не видно ни звёздочки, отчего всё вокруг погружено во мрак. Только яркий свет, исходящий из окон, освещает площадку перед домом.

– Сынок, я же говорил, называй меня просто Рик, теперь ты часть семьи, – он хлопает меня по плечу.

– Хорошо, Рик.

Мы докуриваем и возвращаемся в дом. Кензи с матерью уже убрали со стола и сидят в мягких креслах перед камином. У каждой в руке по бокалу с красным вином. Обе о чём-то смеются, но при виде нас затихают, таинственно улыбаясь.

– А вот и наши мальчики, – весело произносит миссис Джонс. Она выглядит счастливой. Щёки раскраснелись, а глаза блестят от алкоголя.

– Как на счёт кино? – спрашивает Кензи, переводя взгляд с меня на отца.

– Я только «за», – отвечает Рик, усаживаясь в кресло рядом с женой.

Кензи хлопает рукой по свободному месту рядом с ней, и я направляюсь туда. Девушка немного приподнимается, и когда я сажусь, она опускается на мои колени. От неё исходит сладкий вишнёвый аромат, смешанный с алкоголем. Тёмные глаза искрятся от выпитого вина, и она весело улыбается, заметив, как я разглядываю её.

– Если хочешь, можем подняться ко мне и заняться чем-то более интересным, чем просмотр телевизора, – тихо шепчет она, пальцами перебирая мои волосы, спускаясь к шее. Её пальчики легко порхают, и незаметно для всех остальных она просовывает руку под мою рубашку. Медленно девушка проводит своими острыми ногтями по моей коже, наблюдая за моей реакцией. Я слышу, как родители Кензи спорят о том, какой фильм выбрать, но я не вникаю в разговор. Сейчас всё кажется отдалённым, я полностью фокусирую внимание на своей девушке.

– Если ты не прекратишь, то мы и правда поднимемся к тебе, и я буду заниматься с тобой сексом, пока ты не кончишь. Я доведу тебя до оргазма и буду делать это снова и снова, пока ты будешь кричать моё имя. Но боюсь, что тогда твой отец этому точно не обрадуется, – шепчу я, целуя каждый её пальчик. Глаза Кензи не отрываясь, глядят на меня, и я вижу в этом взгляде нескрываемое желание. Чувствую, как она сжимает свои бёдра, как ускоряется кровь в её венах. После всех прожитых вместе дней и ночей я научился читать её, как открытую книгу. Я узнаю выражение её лица, когда она возбуждена, зла, задумчива, обижена или счастлива. Я изучил в ней каждую чёрточку.

– Может, мы всё же рискнём? – произносит она тихо, отпивая своё вино из бокала. Кто-то выключил в комнате свет и теперь только телевизор является источником освещения. Родители Кензи всё же определились с выбором и сейчас на экране появляются вступительные титры. Но я снова возвращаю своё внимание к Маккензи, взвешивая в голове все за и против. Конечно, я хочу её, это не обсуждается. Но я хочу сделать с ней такие вещи, от которых она будет кричать на весь дом. А мне совсем не нужно, чтобы Рик изменил своё решение по поводу своего благословения и выполнил своё обещание по поводу охотничьего ружья.

– Думаю, мы сможем сделать это, не привлекая излишнее внимание, – отвечаю я, осторожно целуя её шею. Девушка соблазнительно улыбается и встаёт с меня. Я поднимаюсь следом, и мы направляемся к лестнице.

– Мы пошли спать, спасибо за ужин, – говорит Кензи, останавливаясь о подножия лестницы. Рик с Мартой поворачиваются в нашу сторону с загадочными улыбками.

– Конечно, идите. Сладких снов, – произносит миссис Джонс.

– Спокойной ночи, – говорит Кензи, схватив меня за руку, тащит наверх. Как только мы попадаем в её спальню, она закрывает дверь на щеколду. Её длинные чёрные волосы немного растрепались и волнами лежат на её плечах. Глаза горят живым огнём, который так и манит к себе. Подхожу к ней медленно и осторожно, девушка отступает назад, пока не упирается в изножье кровати. Немного толкаю её, и вот она уже лежит на постели, взирая на меня снизу вверх. Волосы словно змеи Горгоны окружают её голову, грудь медленно поднимается в такт её дыханию. Я снова убеждаюсь в том, что из всех девушек она для меня самая прекрасная. От неё будто бы исходит огонь, она, как раскалённая лава. И я податливо плавлюсь от её жара. Опускаюсь на кровать, нависая над девушкой. Рукой медленно очерчиваю её лицо, провожу рукой по линии подбородка, спускаясь по шее к округлой груди. Она громко вздыхает, когда моя рука ложится на её грудь, слегка сжимая её.

– Ты должна быть очень тихой, – шепчу я, глядя в её красивые глаза, цвета горького шоколада. Она послушно кивает головой, и я принимаюсь снимать с неё одежду. Медленно, словно открываю желанный подарок. Провожу ладонями по её прекрасному телу, тонкой талии, бёдрам. Её кожа нежнее шёлка. Внизу живота замечаю россыпь родинок и опускаюсь вниз, целуя каждую. Девушка выгибается, тихонько мурлыча. Когда вся одежда оказывается на полу, к ней присоединяются и кружевные трусики. Девушка лежит передо мной полностью обнажённая и всё моё тело тут же реагирует на неё. В комнате царит полумрак, но я вижу каждую родинку на её теле, вижу, как изгибаются её чувственные губы в соблазнительной улыбке. Член в моих штанах напрягается. Эта девушка доводит меня до оргазма одним своим видом.

– Один взгляд на тебя уже делает меня твёрдым, – произношу я, и девушка тут же смотрит на мою промежность. Она приподнимается на локтях и поднимает ноги на кровать, сгибая их в коленях и разводя в стороны. Кензи полностью открыта передо мной, и этот вид сводит с ума. Я снимаю брюки вместе с трусами и опускаюсь перед девушкой на колени. Обнимаю её за бёдра, притягивая к себе ближе, и провожу языком по её влажному месту. Беру в рот твёрдую горошинку клитора и посасываю его нежно и плавно. Кензи ёрзает подо мной, сводя бёдра вместе. Это вызывает у меня улыбку, а тихие стоны заставляют продолжать своё дело. Провожу языком по её сладким складкам, пробуя на вкус, и снова убеждаюсь в том, что в ней прекрасно всё. Пальцами проникаю в неё, кружа языком вокруг клитора. Рука Кензи ложится на мою голову и тянет меня за волосы. Отрываюсь от неё, встретившись с затуманенным взглядом своей любимой. Щёки девушки раскраснелись, но это лишь добавляет её сексуальности. Нависаю над ней, медленно покрывая поцелуями её шею, приближаясь к сладким губам.

– Я люблю тебя, – шепчу я тихо, касаясь её губ.

– Я люблю тебя, – эхом произносит она, обнимая меня за шею и притягивая к себе для очередного жадного поцелуя. Развожу её бёдра и устраиваюсь между ними. Мой член упирается в её влажную горячую киску, делая его ещё твёрже. Углубляю наш поцелуй и одновременно с этим вхожу в неё, заполняя на всю длину. Из губ Кензи вылетает блаженный стон, и она обвивает меня ногами, позволяя проникнуть в неё ещё сильней. Она такая влажная и узкая, что я какое-то время просто наслаждаюсь ей. Медленно я начинаю двигаться в ней, постепенно наращивая темп. Ногтями девушка впивается в мою спину, но я не чувствую боли, меня наполняют волны наслаждения. Прибавляю темп, с каждым разом всё сильней и жестче вбиваясь в неё. Кензи стонет, но эти стоны тонут в нашем страстном поцелуе. Чувствую, что оргазм приближается с каждым новым толчком. Член напрягается, и когда Кензи охватывает экстаз, заставляя её сжимать мою плоть с каждым спазмом, я кончаю, изливая в неё своё семя. Девушка сильней цепляется за меня, словно я её последний шанс на спасение. В действительности же именно она стала моей спасительницей. Только благодаря ей моя жизнь преобразилась, наполнилась смыслом и новыми целями. Без неё я бы так и продолжал трахаться с безликими девушками, спуская деньги в барах и по ночам, бесцельно гоняя по ночным улицам. Она сделала меня лучше, заставила повзрослеть. Благодаря ей я стал другим, и этот Джек Хастлер мне нравится гораздо больше.

– Предложение о побеге ещё в силе? – спрашивает Кензи, когда мы немного трезвеем от оргазма. Она лежит на моей груди, выписывая пальцем круги на моей коже. Я обнимаю её, вдыхая слабый аромат вишни, исходящий от её волос. Её кожа слегка влажная от пота и горячая, как и моя.

– Конечно, в любой момент, – отвечаю я, пропуская пряди её шелковистых волос сквозь пальцы.

– Тогда я хочу, чтобы мы сбежали и устроили свадьбу, только для нас двоих, – она поднимает голову, заглядывая в мои глаза, – я хочу, чтобы это был только наш день. А если доверить маме организацию нашей свадьбы, то это превратится в масштабную вечеринку. Я просто хочу разделить этот день с самыми близкими людьми, не делая из него представление.

– Для тебя, я сделаю всё что угодно, детка, – целую её в лоб, – если хочешь, можем устроить свадьбу хоть на луне.

– Это уже через-чур, – хихикает Кензи.

– Я обо всём позабочусь, – девушка согласно кивает и снова ложится на мою грудь. Вскоре её дыхание замедляется, становится размеренным и она засыпает. Я накрываю нас одеялом, чтобы она не замёрзла ночью, и какое-то время ещё лежу, прислушиваясь к её сопению. Это большое счастье, иметь возможность обнимать любимого человека, пока тебя всё сильнее затягивает в сон. И, конечно же, ещё лучше, когда даже во сне ты видишь ту, что заставляет твоё сердце биться чаще наяву.

– Сладких снов, малышка, – произношу я, засыпая.